У общежития жила маленькая серая кошка…
Для ЛЛ: мы подобрали с улицы кошку и едва не сломали ей этим жизнь. Ее адаптация в квартире проходила долго и сложно, но сейчас все в порядке и она счастлива.
Сегодня, 28 сентября 2025 г., ровно год, как мы подобрали с улицы эту кошечку.
Откуда она взялась у соседнего общежития – неизвестно. Может быть, родилась зимой в подвале и единственная выжила. А возможно, была домашней, но злая комендантша надавила на проживающего, и тому пришлось выставить кошку вон. Мы этого никогда не узнаем.
Заприметили мы ее еще в начале прошлого лета. Не сказать, что ей на улице жилось плохо. Уж получше многих, с такой-то внешностью. Она явно была обеспечена и объедками, и вискасом. Естественно, как любая московская уличная кошка, с людьми она держала солидную дистанцию и драпала при любой попытке приблизиться. Она заведовала довольно обширным лесом за общежитием и могла там легко скрыться. А еще она знала, что через прутья металлического забора она, если что, пролезет, а человек или псина – нет. Мы навещали и кормили ее почти каждый день. Настал момент, когда она начала появляться из леса каждый раз, когда мы приходили. Мы точно запомнили ее по четырем точкам на лбу, а она точно запомнила нас, но приблизиться и погладить ее ни разу не удавалось. Естественно, у нее были свои печали – ее гоняли дети и собаки. Оставалось только дожидаться того дня, когда она выбежит на дорогу и встретит обычную кошкину смерть под машиной. Поэтому в один из последних летних дней, стоя под деревом, на котором сидела наша кошечка, в очередной раз загнанная туда собаками, моя жена торжественно и лично пообещала ей, что заберет ее домой.
Бездомная кошка слушает сказку про то, как ее заберут домой.
Что ж, проще сказать, чем сделать. Мы еще месяц продолжали подкармливать ее, но ни о каких попытках дотронуться до нее, и тем более взять в руки, и речи быть не могло. Однако в конце сентября погодка московская уже испаскудилась настолько, что пришлось уже принимать решение. Попытка забрать животное, очевидно, будет единственной и последней – если она провалится, то эти зачатки доверия между нами испарятся навсегда. Мы взяли жесткую пластиковую переноску, в которой к нам приехала Мася, привязали к дверце две длинных веревки (на открывание и закрывание), и поставили в лесу с вискасом внутри. Наша кошечка сразу пришла, доверчиво зашла в переноску вместе с хвостом, я из-за дерева потянул за веревку, дверца прикрылась и мы уже ее защелкнули и понесли добычу домой.
В этот момент и начались проблемы. Пока мы несли переноску домой, кошечка внутри молча и яростно билась за свою жизнь. Когда приносишь в дом новое животное, нужно выдерживать двухнедельный карантин, и мы уже знали, что первое время наша недотрога будет жить на балконе. После открытия переноски на балконе, наша кошечка, вся измазанная вискасом, минуту яростно пометавшись и снеся все на своем пути, в итоге забилась в самый дальний верхний угол на антресоли. Мы принесли ей еду, воду и лоточек, поставили все это добро на пол и оставили ситуацию в покое, надеясь, что киса скоро успокоится.
Наивные люди.
Это было 28 сентября. На следующий день я пришел ее проведать. Еда и вода нетронуты, лоток не использован. Кошка лежит в углу антресоли. Многие люди считают, что у кошек нет эмоций и тем более физиогномики. Вот вам доказательство обратного. Вот так выглядит кошкино отчаяние и обреченность.
Хоть с лотком вопрос решился просто. Она один раз сходила в другой угол антресоли, и я сразу переставил лоток с пола наверх на это место. Кошечка все поняла, и с того дня у нас не было ни единой осечки. Уже хорошо. Но все остальное было тревожно. Корм, даже поставленный наверх на антресоль, нетронут несколько дней. Каждый день мы тихонечко издалека разговариваем с ней, контакта нет. От немногочисленных попыток дотронуться шарахается как от тока. На дворе уже 11 октября, но никаким оттаиванием даже не пахнет.
Обдумывает свою дальнейшую жизнь.
Ах да, мы назвали ее Лапой. Думаю, понятно почему. Такие чистые белые лапки еще поискать.
Тем временем срок карантина подходит к концу, да и на балконе холодает. Когда средняя температура там опустилась до +10, пришлось принимать очередное сложное решение и попытаться загнать ее в тепло. Балкон у нас смежный на две комнаты, и мы выделили Лапе нашу спальню, соединенную с балконом через окно. Попробуем ее туда выманить, а там куда решит забиться, там и будет жить.
Как мы ни старались, но попытка выгнать Лапу с балкона в комнату оказалась болезненной и для нас, и для нее. Кошечка, будучи пойманной в толстенные перчатки, оказалась очень плотной, гибкой и мускулистой, и дралась она до последнего. В итоге удалось практически выбросить ее в окно комнаты, где она быстро приняла решение забиться под нашу двуспальную кровать, а исцарапанные мы выдохнули. Как оказалось, зря.
Полбеды, что Лапа так и стала жить под кроватью. Скоро выяснилось, что и Мася ей совсем не рада. Возмущенную хозяйку квартиры пришлось отгородить от спальни перегородкой. Хочешь, смотри на новую соседку, привыкай, а драться не надо. Здесь у нас 16 октября.
26 октября мы предприняли еще одну попытку знакомства. Но Мася еще раз, обстоятельно и с расстановкой, объяснила Лапе, насколько именно ей тут не рады, после чего их контакты между собой были окончательно отложены до лучших времен.
Проходят дни, улучшения нет. Мягкий домик, лоток, еда и вода под кроватью, Лапа вроде помирать не собирается, но и выходить и как-либо общаться отказывается. На дворе уже конец октября, и каждый новый день, проживаемый нами с таким страдальцем под кроватью, все сильнее отдается в голове ощущением безнадежности. Зачем мы вообще в это ввязались? Зачем взяли с улицы животное, чья жизнь, пусть опасная и короткая, но хотя бы этому животному была понятна? Чтобы в квартире сделать жизнь этого животного долгой, зато несчастной?
Пожалуйста, поставьте меня там, где взяли. Эгоисты фиговы.
В начале ноября мы не выдержали и вызвали на дом зоопсихолога. Она заглянула под кровать, сказала "да, случай тяжелый”, и начала давать советы, которые нам бы и в голову не пришли. Кошка ваша, говорит, сидит в тепле, сытости и безопасности. Зачем ей выходить из зоны комфорта? Она там так и будет сидеть всю жизнь! Вам, говорит, нужно ее постепенно из этой зоны комфорта выводить.
Следующий месяц мы аккуратно и поступенчато реализовывали этот план. Во-первых, миски с кормом постепенно передвигаются из-под кровати наружу. Хочешь есть – высовывай голову в мир. И Лапа начала выходить, но только по ночам, думая, что ее никто не видит. Первый успех попал на фото поздним вечером 5 ноября. Лоток выставлять наружу мы пока не рискуем – я бы на месте Лапы в этом случае сказал бы себе – “а так ли мне нужен ваш лоток?”.
Во-вторых – под кровать и вокруг нее кладутся игрушки и когтедралки. Лапа начинает играть, забывается и может в порыве случайно вылезти из-под кровати.
Через несколько дней Лапа немного оживела, перестала воспринимать нас хотя бы как экзистенциальное зло, и с ней уже можно было иногда играть длинными предметами, без непосредственного участия рук. Но оставался вопрос с тактильным взаимодействием. Для его решения я начал постепенно закладывать под кровать пустые коробки, ограничивая ей пространство там таким образом, чтобы она все чаще могла оказываться на расстоянии моей вытянутой руки. Мы подолгу лежали у кровати, разговаривая с Лапой и аккуратно поглаживая ее. И к середине ноября начало происходить вот это.
Вот это она затарахтела! Однако мы знаем, что громкое урчание у кошки – далеко не всегда признак умиротворения. Это может быть и признаком сильного стресса или боли, когда кошка урчанием пытается успокоить сама себя. Поэтому мы продолжали внимательно следить за Лапиным психологическим состоянием, не навязываясь, а лишь поддерживая ее попытки социализации. Ну и все добавляя под кровать новые коробки, пока от бывшего пространства ей не остался лишь небольшой уголок. Это возымело действие, и к концу ноября Лапа уже начала все чаще прогуливаться по спальне даже в нашем присутствии. Мы снова начали потихоньку знакомить кошек друг с другом. Те полтора месяца, что Масю не пускали в спальню, сыграли хорошую службу – эта территория теперь воспринималась скорее как Лапина. Тем не менее, социализация проходила непросто.
Ну здравствуй, голодранка. (ах да, я же такая же. тьфу ты).
Лапа оказалась абсолютно доброй и безобидной кошкой, она тянулась к Масе, но получала в ответ ее раздражение, переходящее в агрессию.
Мы были уверены, что Лапа будет давать отпор, потому что ее тело оказалось ощутимо более жестким и мускулистым, и она, в отличие от Маси, имела пасть с крепкой охотничьей хваткой уличной кошки. Однако Мася на тот момент была существенно тяжелее, и в итоге их дальнейшие схватки превращались в валяние Лапы по полу, поэтому мы следили за ходом событий, и признаки агрессии сразу пресекали. Так прошел еще месяц.
В конце декабря Лапа уже успокоилась и адаптировалась настолько, что ее уже можно было везти к ветеринару. В нашей клинике нас уже давно и хорошо знают, т.к. мы туда возим уже третью кошку. Обследовав Лапу, ветеринар не стал ничего навязывать, назвал ее “условно здоровым товарищем” и отпустил с миром. Отметил только, что у Лапы выбито два передних верхних резца и отколот кончик клыка, и предположил, что она их потеряла от удара – либо получив чем-то по лицу, либо упав с дерева. Уже позже мы сами прицельно изучили этот момент и предположили, что это может быть такая начальная форма волчьего нёба и зубов этих там не было изначально.
Сделать с этим мы ничего не можем, это немного мешает Лапе есть влажный корм, но пить и хрустеть твердым кормом – не мешает. Надеемся, оно так и будет.
Но основной причиной ветеринарного обследования стали ее непрекращающиеся течки. Мы поняли, что ее первое громкое урчание под кроватью в ответ на ласку могло быть признаком возобновления течки после перерыва, вызванного стрессом. Однако нам не удавалось поймать промежуток между течками, в который следовало бы выполнить стерилизацию – эти эпизоды у нее шли один за другим. В итоге ветеринар принял решение стерилизовать ее как есть. Вмешательство прошло успешно, и благодаря усиленному шву и вот такой модной попоне Лапа уже в день операции, едва отойдя от наркоза, уже скакала по всему дому.
Так мы и встретили Новый Год, и только в этот момент, аж через 3 месяца после того, как мы взяли домой это белолапое чудо, мы смогли выдохнуть и убедиться, что в целом все проблемы остались позади. Лапа научилась успокаивать себя не только через урчание, но и через ритуалы, то есть через повторяющиеся маршруты по дому и так называемые “точки сохранения” – ряд особенных для нее мест (зон в квартире, коробок, лежанок), в которые она приходит, бухается туда и становится там настолько спокойной, что ее там даже можно погладить. Отдохнет – и побежит барагозить дальше. У нее есть особенный диван, на который она запрыгнет, сделает по нему именно столько кругов и только после этого начнет драть тот самый “ее” плед с оленями, который специально для нее всегда лежит там, а не где-либо еще. Это ее самый явный ритуал.
Со временем Лапа отъелась до Масиного веса (4 кг) и их драки трансформировались в игровую борьбу равных, как между двумя сестрами. Теперь они живут мирно, иногда даже делят одну лежанку.
У Лапы появился вербальный контакт – теперь она разговаривает с нами в ответ на наше общение. Она смотрит в глаза, и ее можно даже ненадолго взять на ручки. Ее можно приласкать в точке сохранения, и она по-прежнему будет громко тарахтеть. Она гоняет насекомых на балконе, и крепко держит все, что попадает в ее беззубую пасть. Она понимает, что птички за балконным стеклом ей больше недоступны, и не переживает об этом.
У нее оказалась интересная шуба, ее не назвать мягкой или пушистой, это именно плотный жесткий мех. Есть жесткошерстные собаки, а кошки жесткошерстные бывают? Вот у нас такая есть. Лапа любит смотреть с нами мультики и яркие игры, а спит теперь в лежанке у нашего изголовья. Она так и не стала такой же контактной, как наша приютская Мася, и, видимо, уже никогда не придет, как Мася, лежать к нам на грудь.
Но хотя бы сейчас мы уверены, что она, как и Мася, с нами счастлива.
