— Куклы вуду - это яркий пример редчайшего непрофессионализма и пошлости, применяемый анимистическими культами африканской диаспоры в Новом свете и рассчитанный на необразованного, жадного потребителя. Если бы дело происходило на Кубе, Гаити, Суринаме, в Бразилии или на худой конец в республике Конго, то я бы отнёсся с пониманием и воспринял бы вашу самоубийственную акцию, как дань традициям, но тут, в Москве Златоглавой! Как можно быть такой дремучей колхозницей??? Как, я вас спрашиваю?
— Спасите! Помираю! Скорую!
— Запомните на будущее: ни одна православная ведьма такую дрянь в руки не возьмёт, потому что знает об одной немаловажной побочке. Да, кукла хороша. Да ею можно убить, но примени ты её против своего собрата по ремеслу и в тебя прилетит обратка. Вот вы, мадам, в селе выросли, я вижу умеете ползать кверху жопой, значит знаете и о такой штуке, как обратный удар пламени у газосварочного аппарата. Что, не знаете? Это когда направление движения в горелке изменяется в обратную сторону. Дым, бабах, баллон с газом взрывается и молодой сиськастый сварщик, Пестимея Фёдоровна, в буквальном смысле теряет лицо. С куклой тоже самое. Можно любой причинённый ущерб вернуть тому, кто этот ущерб наносит. Кстати, если бы я был ведьмой, то я просто выдавил бы себе глаз и не церемонился с вами. Знаете, чтобы тогда с вами произошло? У вас бы, не побоюсь этого слова, зенки лопнули.
— У меня кровь течёт, мамочка, я заплачу, я всё сделаю, только спаси...
— Вы меня, значит, убить хотели, а я вас спаси? И вообще: где мои деньги, начнём с этого?
— Что вы говорите, нет денег? Я не расслышал?
— А-ха-кхе-ха-а....Мама...Моё лицо...
С лицом у травницы всё обстояло печально. Она и подумать не могла, что задрипанный шарлатан Бульбулькин окажет сопротивление. Да ещё какое. Зеркало, через которое она за ним наблюдала, вдребезги расколошматил, а её несчастную острыми осколками и посекло. Дьявол! Очкастый дьявол! Сейчас её лицо представляло собой кровавую кашу, а ведь она столько денег отдала пластическим хирургам, чтобы его исправить, столько труда вложила. И теперь вся эта красота корове под хвост. Пока была в шоке, боли не чуяла, успела вытащить из под кожи несколько крупных осколков, но когда в отражении самого крупного увидала саму себя... Это было неописуемо: боль, страх, обида, всё разом пополам со слезами, да лучше бы она умерла, лучше бы он убил её. Потерять красоту в таком спелом возрасте - как же теперь жить, как жить а? АААААА!!!
Но этот гад не дал ей умереть. Он разыскал её, лежавшую без чувств, в луже крови, растолкал, а потом вытер об неё ноги. До этого дня Пестимея думала, что это такое выражение - вытереть об кого-то ноги, но эта мразь Бульбулькин бессовестно потоптался на ней и с наслаждением вытер свои кроссовки об её платье. А когда закончил глумиться физически, принялся унижать морально.
— Пятьдесят тысяч долларов дам, семьдесят пять тысяч рублей - всё что есть, золотые украшения, автомобиль Мерседес, ну что ты хочешь от меня, что? — стонала она, ползая по комнате. — Ты всего меня лишил, моей красоты, моей чести...Ну убей меня, убей! Ты же этого хочешь! Возьми грех на душу!
— Ой, сейчас расплачусь. Как заскулила-то, сука подзаборная, — криво ухмылялся Валера. Он сидел прямо на столе, поджав ноги, и крутил в руках куклу, утыканную иголками. — Всего лишь хотела убить мужчину. Разве это грех? Что в этом плохого? Ну потыкала чуть-чуть иголочками: понять и простить, да по условке отпустить.
Не обращая внимания на вопли и жалостливые визги травницы, он осторожно вытащил одну из иголок и лизнул её.
— Магний. Как мило. Предполагается, что после смерти жертвы кукла должна сгореть, а иголочки у нас вместо фитильков будут. Сразу видно, не в наших подвалах шили. Импортная хреновина.
— Впрочем, — констатировал Валера, снисходительно наблюдая за ползающей вокруг стола покалеченной женщиной . — Сварщик Пестимея и тут накосячила. С таким оборудованием следует работать в защитной маске и огнеупорных перчатках. Кукла должна находиться как можно дальше от вероятных источников возгорания и на листе из огнеупорного материала. Вы хотя бы в кастрюлю мою ляльку положили или на худой конец, на металлическое блюдо. Неужели вы реально пытались сгореть на работе?
— Меня заставили...Настя! Я против вас ничего не имею...
— Тётя, ты для меня открытая книга. Можешь кому-другому врать, а мне бесполезно. Ты лишила меня вакантного места в вашем трудовом коллективе, а я тебя за это лишил красоты. Всё по-честному. Ну не скули так, не скули. У тебя ещё будет шанс исправить свою ошибку.
С этими словами он щёлкнул пальцами и Пестимея вновь потеряла сознание.
Денис так торопился, что нечаянно прихватил с собой Полуэктова. И если в первый раз его поступок был вполне объясним; Иван Иванович должен был открыть подземный гараж ведьмака без палева, то сейчас он просто забыл о своём попутчике, а бывший вор так испугался случившейся в гараже разборки, что элементарно побоялся лишний раз напоминать о себе. Ну везёт и везёт - какая разница? Тут ведь только что Альтазара расчленили особо циничным способом, лучше промолчать и не совершать лишних движений. Видно же, что Мурзилка бешеный. Да и не сбежишь уже никуда. Джинн, ну тот, который завалил его квартиру деньгами, честно предупредил, что проклятие, поразившее Ивана Ивановича, автоматически активируется стоит только последнему покинуть пределы Москвы. Получается, как в тюрьме, только хуже, потому как неизвестно сколько ему таким образом срок мотать. Невыездным стал отныне Иван Иванович.
Он уже тысячу раз отругал себя за свой импульсивный поступок с утренним угоном автомобиля. Сглупил, берега попутал, а теперь из-за него Альтазара зафоршмачили. И пусть ведьмака не любили, но он был силён, он мог автомобиль поднять над головой - огромная силища. А ещё воровской авторитет, на всех стрелках и тёрках участвовал, его уважали. Знали, что может завалить любого и за это ему ничего не будет. А тут пришёл какой-то Мурзилка в берете и топором его без стыда и следствия, а гараж заминировал. Эх Альтазар, Альтазар - ну зачем ты вернулся в гараж так не вовремя. Сидел бы там в Люберцах. Нет, надо было тебе свой летательный аппарат именно в этот гараж привезти. Не мог потерпеть часик. Или хоть пришёл бы пораньше, тогда может у тебя против Мурзилки какой приём был. А Мурзилка подлец - сзади на тебя напал. Подло, со спины, ну крыса он и есть крыса.
Услышав про Внутрилапенковский переулок, Полуэктов приободрился. Это была территория Пестимеи, а та слыла редкостной гадиной и подружайкой самой госпожи Насти. Неужели он и её задумал в расход пустить? Хотя там неизвестно ещё, кто кого завалит. Травница владела колдовством. Работала по богатеньким, за что её хвалили на каждом собрании. Даже Альтазар и тот её опасался. Как знать, если она сможет победить Мурзилку, то может быть она выручит и его? Он же ей столько раз помогал, организуя массовые мероприятия, на которых она продавала свои лечебные курсы.
Однако же, когда они приехали к ночному клубу, Иван Иванович несколько приуныл. Возле здания было не протолкнуться от милиции и карет скорой помощи. Мурзилка оглянулся на Полуэктова, коротко приказал курить возле машины и никуда не отлучаться, а сам вытащил из салона два больших пластиковых чемодана с красным крестом на боку и побежал в клуб. Как ни странно, но милиция пропустила его совершенно спокойно. Иван Иванович проводил его взглядом, повздыхал, хотел было отправить смску Насте на всякий случай, но вовремя вспомнил о проклятии. Ему ничего не оставалось делать, как присоединиться к толпе зевак, дабы послушать не скажут ли чего интересного.
Первым желанием Дениса было наброситься на Валеру с упрёками. Разве так можно? Изувечил женщину, ей же с этим лицом теперь до старости жить, но глянув на харю друга, он быстренько задавил в себе сиюминутную слабость к справедливости. Валера выглядел неважно. Лицо опухло, под глазом набух лиловый синяк, а в психополе было несколько отчётливых дыр, указывающих на ранения, полученные сверхъестественным образом. Вместо ответа экстрасенс молча показал ему куклу вуду. Денис сразу всё понял и перевёл Пестимею в разряд заклятых врагов.
— Я сам всё сделаю. Выйди из комнаты, — холодно попросил он.
— Убивать травницу не входило в мои планы, а значит и в наши, — отказался Валера.
— Она тебя покалечила. У тебя внутреннее кровотечение, повреждено психополе, а за применение оружия запрещённого конвенцией ведьмаков в 2001 году, ей, сам знаешь, чего положено. Лучше уж я удавлю её голыми руками.
— Чё-то ты сегодня какой-то злой. Это из-за той беременной девочки? Извини, конечно, за то, что отвлёк тебя от интимных дел, но Пестимея нам выгоднее живой, нежели мёртвой. Доставай лекарства, маски лечебные и начнём.
— Чего? Ещё и маску на неё тратить? Не жирно ли?
— Деня, мозги не скипидарь. У неё морда - рабочая. Нельзя ей на работу в таком виде. Открывай чемодан.
Полуэктов кружил в толпе минут тридцать, пока кареты скорой помощи не начали разъезжаться одна за другой. За это время он успел несколько раз покурить сам и угостить водителей скорой помощи, а из их скупых разговоров удалось выяснить, что на концерт "Зелёных Адидасов" кто-то из фанатов притащил бешеную собаку и теперь её активно ловит милиция, а им велено ждать на всякий пожарный случай. Некто случившийся рядом сообщил, что на концерте был знатный мордобой и там даже разбили зеркало, а милиция ищет наркомана, который всех заблевал. Водители тут же начали возражать: они говорили другое, что за мордобой и хулиганство милицию не вызывают, а за собаку бешеную - как раз да. В разговор тут же включился проходивший мимо милиционер, который потребовал от присутствующих прекратить провокационные разговорчики. "Чего вы мол здесь орёте? Здесь вам не оральная. И вообще, у нас не положено рыгать в кого попало, а в кого попало, за это, будьте уверены, не какая попало, а статья"!
"Да у них тут у всех мозги промыты"! — догадался Полуэктов, но вслух о своих подозрениях говорить не стал и честно продолжил охранять микроавтобус даже после того, как на улице стало пусто.
Маски бывают разные. Одни носят актёры и клоуны, а другие носят, чтобы защитить лицо или обезопасить дыхание, но та, которую попросил Валера, была из разряда особенных. Она была именно что для лица, из выращенной кожи, и хранилась в специальном контейнере. Нужно тебе, скажем, изменить внешность, накладываешь такую на лицо и начинаешь мять, пока лицо не приобретёт необходимую форму. И никто не догадается, что лицо не твоё, настолько хороша эта маска. Однако же были у неё и другие полезные свойства: например она могла исправить естественные уродства и недостатки, а ещё, если её нанести на повреждённую кожу, то маска со временем прирастала и залечивала раны без остатка. Разумеется, Денису было жаль такую полезную вещь, а уж тем более тратить её на такую оторву, как Пестимея.
Наблюдая за тем, как его друг старательно очищает лицо женщины от осколков, Денис вдруг подумал о том, что не плохо бы потратить часть своего миллиарда на такие вот масочки. А что? В каком-нибудь ожоговом центре с руками оторвут, а он им бесплатно. За спасибо то есть. Правда, есть одна маленькая проблема: такие маски выращивают исключительно ведьмы, а они кому попало не продают и деньгами их особо не заинтересуешь, разве что какими-нибудь отвратными гадостями. Да уж, методы ведьм, они кого хочешь сделают циником. Попросит какая-нибудь мамочка жизнь сыночку спасти, а ведьма за одну жизнь возьмёт, да две и попросит. И у мамочки выбор: своего потерять или двух соседских шалопаев...Зато свой жив останется. Эх, люди, люди...Чего только ради спасения жизни не творят. Сколько таких случаев было. А уж когда надо собственную жизнь спасти, тут уж в таких зверей порой превращаются, что только держись. Вспомнить хотя бы того отца семейства, который ради спасения собственной тушки, шестерых собственных детей ведьме скормил. Как бутылки сдают пустые, так и он сдал детишек и рука у него не дрогнула. А Валеру, спустя какое-то время, попросили тех детей разыскать. Что-то он тогда не был таким добреньким, как сейчас. Вот тогда ведьма с ним масками и расплатилась. Думала за такой подгон ей потом живу быть. А он её в печке сжёг. В мазуте утопил и спалил вместе с детоубийцей. Детишек-то всё равно было не вернуть. Странно всё это. Зачем же он на эту дрянь маску тратит? Лучше бы на какого хорошего человека.
Когда Мурзилка и ещё какой-то незнакомый тип с разбитой харей вывели под ручки Пестимею, Иван Иванович затосковал. У травницы при ходьбе подгибались ноги, было явственно видно, что её тащат практически на себе, при этом в свободных руках они держали пластиковые чемоданы. И эту победили, а он-то думал... Ох, божечки, чего он только не думал, а оно вон как. На всякий случай он попытался проявить рвение, сам открыл дверь в салон и приглашающе протянул руку, чтобы принять участие и помочь погрузить травницу, но вдруг тип с разбитой харей неожиданно грубо оттолкнул его в сторону.
— Он с нами, — предупредил Мурзилка своего подельника. — Это Полуэктов.
— Сам знаю, — злобно сказал побитый. — Может, ну его нахер, пусть пешком идёт?
— Да неудобно как-то. Иван Иванович, не стесняйтесь, забирайтесь на своё место. Будете приглядывать за больной.
Избитый незнакомец, ворча, согласился принять помощь от бывшего работника Ябеды-Корябеды. Они совместными усилиями усадили Пестимею в салон на самое удобное сиденье, затем побитый сел спереди, а Мурзилка за руль.
— Что у неё с лицом? Белое, как льняное полотно, — не удержавшись, спросил у Мурзилки Иван Иванович.
— А это не её личико. Это заменитель, идентичный натуральному, — хихикнул незнакомец. — Пестимея сегодня всё потеряла: лицо, честь, совесть и чуть не потеряла свою чёртову жизнь, но это ничего страшного. Все когда-нибудь жизнь теряют. Один раз уж точно.
— А с кем имею честь, эм, как вас по имени-отчеству, если можно конечно? — вежливо поинтересовался Иван Иванович.
— Действительно, как-то невежливо с моей стороны, — незнакомец повернулся и протянул ему руку. — Позвольте представиться: Валериан Бульбулькин, покойный. Умер сегодня вечером.
Полуэктов с испугом отдёрнул руку.
— Простите, ну и шуточки у вас.
— Разве я шучу? — хмыкнул Бульбулькин. Он отвернулся и принялся что-то искать в бардачке. — Так-с, очки запасные тут, фляжка тоже тут. Всё хорошо, едем.
— Куда? — уточнил Мурзилка.
— Развезём наших новых сотрудников по домам, заскочим в офис и спать. Я лично устал, как собака. Всё-таки не каждый день умираю, такое надо отметить. Помянем же раба грешного, экстрасенса безутешного - Валерианыча Бульбулькина.
Сказав эти слова, Валера открутил крышку у фляжки и сделал один глоток. Сделал и тут же выплюнул прямо в лобовое стекло.
— Я тут не причём, — не сговариваясь, хором произнесли Мурзилка вместе с Иваном Ивановичем.
Только сейчас Полуэктов понял, чей это был коньяк, и словно наяву увидел, что с ним будет за такое кощунство. Яростный взгляд Бульбулькина сулил пытки, страдания и тоску об утраченном навсегда теле. Бывший вор услышал сухой треск прямо возле своего уха, словно бы кто-то нажимал на кнопку электрошокера, запахло озоном. Ну выпил, подумаешь. Можно же заплатить, ну сколько он стоит, этот коньяк? У него и деньги есть, спасибо Джинну, за что собственно наказывать, из-за какой-то пустяковины, жизни лишать, мамочки! Как страшно закрывать глаза. Такое ощущение, словно бы моргаешь в последний раз. Такое навязчивое и липкое и он сам словно бы в коконе из ледяного пота.
Иван Иванович судорожно сглотнул и приготовился к худшему.
— Вот значит, что за девочка от тебя залетела, — прошипел Бульбулькин, обращаясь к Мурзилке. — Я-то думал ты нормальный, а ты пожилого рецидивиста по Москве катаешь и, сука, моим коньяком угощаешь! Мало того, что он моего Япошу трогал своими грязными лапами, так ещё и на самое дорогое позарился!!!
— Валера, я нечаянно его угостил. Я думал там вода.
— Да собственно, я же тогда не знал, что это ваша машина. Тем более меня прокляли и я всё осознал! Я заплачу за коньяк, вы же интеллигентный человек в очках, давайте не будем заострять внимание! — заверещал Полуэктов, которому показалось, что на его сердце легла тяжёлая когтистая лапа.
— Валера - я разрешил ему покататься, чтобы он быстрее согласился на наши условия! — быстро соврал Мурзилка.
— Хера себе! Может ты ему ещё и денег предлагал, а? А чё, у тебя же целый миллиард. Взял да подарил половину. С тебя станется.
Полуэктов переглянулся с Мурзилкой и они хором засмеялись. Получилось довольно наигранно.
— Ха-ха-ха! Ну что вы, это уже слишком. Я и так был впечатлён. Я лучше с вами, чем с Госпожой Настей.
— Валер, действительно, ха-ха-ха, тем более ты сам говорил, что за деньги это слишком дорого. Я так убедил его, поездили, пообщались, теперь он за нас.
Бульбулькин хмуро поводил жалом, подумал, а потом открыл окно и вылил остатки коньяка.
— Весь день прям ни к чёрту, — проворчал он. — Ладно, забыли.
Травница пришла в себя, когда они уже подъезжали к её дому, и естественно начала стонать.
— Чего тебе, в туалет? — сидя к ней спиной, поинтересовался Бульбулькин.
— Зачем вы меня спасли, что вам от меня надо, денег? — хныча, словно маленькая девочка, принялась спрашивать Пестимея.
— У тебя их нету, — проворчал экстрасенс. — Теперь всё, что у тебя есть, принадлежит мне. Ты убила Бульбулькина, значит отныне будешь исполнять мои указания. Ты моя собственность, моя вещь, мой инструмент, моя раба, а сунешься в петлю, я тебя и с того света достану. Поняла, тварь?
— Это шутка такая? — Пестимея обеспокоенно ощупала своё лицо. — Ничего не чувствую. Мальчики, а у кого-нибудь есть зеркало?
Водитель, не оборачиваясь, тут же сунул ей искомый предмет - маленькое круглое зеркало в деревянной раме на ручке.
— Любуйся, — снисходительно прокомментировал Валериан. Он достал сигареты и закурил:
— За всё надо платить. Такое личико стоит недёшево, я бы сказал: оно стоит целую жизнь. В данном случае твою. Поэтому завтра ты придёшь в офис и сообщишь Насте, что насмерть заколола Бульбулькина, а его обгоревшие останки, хм, допустим, утопила в Яузе. У тебя других вариантов нет. Вернее, можешь конечно ей сознаться, но тогда твоя мордочка слезет и все увидят, что под кожурой у тебя ничего нет.
— Хорошо. Я поняла, — кротко кивнула травница, не отвлекаясь от зеркала. — А оно не исчезнет? Можно его мыть?
— Пока нет. Первые три дня воздержись от умываний и косметики. Никаких скрабов. Материал нежный, ему нужно время прижиться, потом осторожненько и поменьше химии, кроме того, про сауны и бани можешь пока забыть. Где-то в течении недели оно полностью срастётся с кожей и вернётся былая чувствительность.
— Спасибочки...Я так посмотрела, на вскидку, оно мне даже лучше идёт. Такая упругая и без морщинок.
— Ты заканчивай своими граблями его портить, тетеря! — фыркнул Бульбулькин. — Оно же сейчас как пластилин, лучше лишний раз не трогать и спать строго на спине.
Полуэктов ревниво посмотрел на травницу и поинтересовался у Мурзилки.
— А вообще: какие будут указания шеф?
— Эм, — Мурзилка замялся и посмотрел на соседа.
— Обычные, — проворчал Бульбулькин. — Теперь вы в нашем штате ЧП "Заговор". Будете делать, чего скажем. До сегодняшнего дня я... Мурзилка планировал сделать меня частью вашего коллектива, а я должен был разложить всю вашу кодлу изнутри, а потом на заседании, вы бы все Госпоже Насте ножи в спину и повтыкали. Получилось бы очень красиво и зрелищно. Как в исторической сцене убийства Юлия Цезаря. Не слышали про такого? И ты Брут. И ты Пестимея. И ты Иваныч, сука, не прощу тебе никогда мой коньяк.
— Внушает, — пробормотал Полуэктов.
— Жаль, конечно, что с парфюмером пока не получилось, — продолжал экстрасенс уже более бодрым тоном. — Он вроде бы обещал подумать, значит на очереди у нас, кто? Киллеры и Тульповоды? А ещё Марфушенька и неверные менты. Короче, работы вам предстоит много. Вам же теперь придётся исполнять мои обязанности и благодарить за это нужно нашу Пестимеюшку.
— В смысле, с каким парфюмером? — не поняла Пестимея. — Вы про Митю? Но ведь его сегодня Настя убъёт, вернее наверное уже убила. Ночь ведь уже.
Сказав это, она с испугом поглядела в окно. Её ещё мутило после всего случившегося.
— А зачем ей убивать такого ценного персонажа? — насторожился Бульбулькин.
Травница, как и положено болтливой бабе, тем более чего скрывать от такого страшного человека, тут же поведала о том, что сегодня на завод по производству ароматических свечей проник некто Мурзилка, избил всю охрану, а потом избил тульповодов и киллеров и что-то там на заводе взорвал, отчего весь юго-восток Москвы накрыло ядовитым облаком, вызывающим весьма странные галлюцинации.
— Там всё не так было, — попытался поправить её Денис. — Это была авария.
— Ну может и авария, но все, кто понюхал этого газа, начали ощущать себя беременными. Там тысячи пострадавших, а среди них даже, говорят, один префект есть и кто-то из самого правительства, — припомнила Пестимея.
— Из нашего? — изумился Бульбулькин.
— Нет, из Московского, но согласитесь скандал громкий вышел. И вот Настя заплатила комитетчикам целый холодильник валюты, чтобы они это облако убрали, иначе бы у всех сейчас были большие проблемы, — рассказала травница.
— Так, а если авария, то причём тут...
— Точно. Им нужен козёл отпущения, на которого всё спишут. А Настя значит...
— Всё именно так. Настя не заинтересована в том, чтобы Штраус оказался в восьмом отделе. Он слишком много знает, — подтвердила его догадки Пестимея.
Валера подумал, почесал подбородок и достал новую сигарету.
— Это всё ерунда, — уверенно произнёс он. — Убийство Штрауса ничего не даёт. В таком случае комитетчики поймают и призовут к ответу его душу.
— На этот случай Настя подстраховалась. Там, поблизости от Штрауса, будет дежурить генерал со специальным душеуловителем. Они запечатают его в кристалл, а затем передадут покровителю для последующей перепродажи на чёрном рынке.
— Чего? — не поверил Валера. — А как такое можно провернуть без договора? Что за кристалл?
— Я точно не знаю, — Пестимея замялась.
Бульбулькин знаком приказал своему напарнику остановить машину и повернулся к сидящим в салоне всем корпусом.
— Так, а ну-ка рассказывайте всё что знаете про эти кристаллы!
