Есенин не был политическим агитатором — он был честным человеком.
И честно написал: война ломает души, а выгодополучатели остаются в тылу.
Сказать такое в своё время — уже мужество.
Вот так и выходит: поэт лез грудью на брата, а купцы в тылу нажимали счёты.
Поди ж ты — стихами пришлось воевать, потому что для пушек у капиталистов люди всегда найдутся.
МЫ ВЕРИЛИ В НЕРУШИМОСТЬ СОЦИАЛИЗМА — И БЫЛИ ПРАВЫ
Да, мы были убеждены в нерушимости социализма. И, знаете, имели все основания. Уже первая фаза коммунизма показала такое экономическое и моральное превосходство над капитализмом, что только политически слабоумный или нравственно парализованный мог желать возврата к последнему. Мы думали: ну не станет же общество само себе врагом. А оно взяло — и стало.
Но история, как известно, упряма и неумолима — её не обманешь красивыми лозунгами о «рынке» и «демократии».
Сегодняшняя бизнес-мораль реставрированного капитализма сделала то, что не смогли сделать войны и катастрофы — разрушила нравственность народов, которые отказались от социализма ради шанса «выйграть себе побольше».
Ну что ж — выиграли! Только не жизнь, а лотерейный билет без выигрыша.
Советская пропаганда предупреждала:
«Если рабочий будет трудиться не ради общества, а ради прибыли — общество сгниёт».
Предупреждала — и, как всегда, оказалась права.
Постсоциалистические народы всё ещё не осознали, от какого величия они отказались.
Но осознать придётся — история не принимает отговорок.
Высмеяли понятие «общественно полезного труда», захотели «капитализма ради личного успеха».
Ну вот, получили: все проиграли — и поодиночке, и гуртом.
Проиграли как «свободные личности» — потому что безработные,
и как «независимые нации» — потому что зависимые до последней копейки.
А ведь массы обязаны были знать, что разрушение социалистических отношений означает обесценивание их как народа, как личности, как труда.
В капиталистическом мире уважение получают не созидатели, а спекулянты, не труд, а ловкость рук.
И теперь постсоциалистические народы пожинают то, что посеяли — проблемы без конца, экспертов без совести и экономистов без мозгов.
Вот уже три десятилетия эти «умные лица» решают социальные проблемы в рамках капитализма — и всё решают, решают…
А капитализм, как тот самый волк из басни, и ныне там: жрёт, но не наедается.
И ведь знали же!
Не нужно было даже дня прожить при капитализме, чтобы понять: где капитал — там эксплуатация.
Хоть в Скандинавии, хоть в Мозамбике — форма разная, суть одна.
В 80-е не верили, что в СССР было самое гуманное общество — теперь верят.
Не верили, что при социализме уважали труд — теперь знают.
Не верили, что при «рынке» нет свободы, а есть только долг по кредиту — теперь убедились.
Не верили, что строить по три храма в день — не признак духовности, а показатель безысходности — теперь поняли.
Не верили в ценность бесплатного образования, медицины, жилья — теперь расплачиваются за каждую справку, каждую таблетку и каждый квадратный метр.
Это урок всем, кто поклонялся бизнесу, как новой религии.
Бог прибыли оказался жестоким — и требует ежедневных жертв.
Многие взрослые, но политически малолетние, внезапно полюбили досоветскую смрадную историю — будто все они там были господами, а не лакеями.
А ведь достаточно заглянуть в архивы — чтобы увидеть: вся досоветская и постсоветская история — это одно и то же болото, только в разных сапогах.
Автор этих строк знает:
единственный достойный период истории нашего народа — это эпоха Советского социализма.
Эпоха, когда власть принадлежала всем, а труд — каждому.
А всё остальное — это дрянь, гниль и мерзость, возведённая в норму.
Посмотрите вокруг — аморализм растёт, цинизм процветает, духовность продаётся оптом.
И ведь жалуются уже сами буржуа: «Ах, куда катится мир?»
Куда, куда… туда, куда вы его и катите — в бездну прибыли.
Люди с буржуазным мышлением называют бедностью отсутствие ненужных побрякушек.
А настоящей бедностью — не считают отсутствие бесплатного жилья, медицины, образования и права на труд.
Вот вам и «новое мышление» — мышление потребителя без души, но с айфоном.
@Товарищ Джамиль
Изображение сделано при помощи нейросети.
Товарищи!
Хотим предложить вашему вниманию видео, сделанное товарищами из сообщества «Рифма, рифф и революция!»
Это видео — яркая визуальная фантазия о будущем, где коммунистическая идеология, символизируемая серпом и молотом, сочетается с передовыми технологиями и гармоничной жизнью.
Видео показывает, каким может быть коммунистическое будущее, где наука и техника служат народу, а труд освобождён от эксплуатации.
Здесь человечество достигло единства, труда и счастья — всё то, к чему стремятся борцы за коммунизм.
Это вдохновляющее напоминание о том, за какое будущее мы боремся, и каким оно может стать, когда человечество освободится от гнёта капитала.
ПАТРИАРХАТ, МНОГОЖЕНСТВО И КОММУНИСТИЧЕСКОЕ ПОНИМАНИЕ СЕМЬИ
Товарищи, нам задали важный вопрос:
как коммунисты относятся к идее «возврата патриархата» и многоженству, которые некоторые националисты преподносят как «естественные» или «укрепляющие семью»?
Отвечаем:
В рабовладельческом и феодальном строе мужчина действительно был «осеменителем» — потому что женщина была вещью, средством воспроизводства рабочей силы или рода.
Всё это — не про семью и не про силу народа. Это — пережиток общества частной собственности, где женщина рассматривалась как собственность мужчины, а семья — как хозяйственная ячейка для передачи имущества и «контроля крови».
Патриархат, многоженство, культ “главы семьи” и “осеменителя” — это формы экономического и социального неравенства, выросшие в условиях, где труд и тело женщины принадлежали мужчине, а мужчина — своему господину, помещику, или капиталисту.
Буржуазные и националистические идеологи, защищая «традиции», на деле защищают старые формы рабства, прикрывая их словами о «морали» и «порядке».
Они хотят, чтобы женщина снова стала “вещью”, а мужчина — “владельцем”, но ведь раб, у которого есть рабы, сам остаётся рабом системы!
Истинная крепость семьи — не в подчинении и не в количестве жён,
а в товариществе, равенстве, взаимном уважении.
Только в обществе без эксплуатации, где женщина не вынуждена продавать себя или зависеть, возможна настоящая любовь и подлинное единство.
Как писала Клара Цеткин:
“Женщина не станет свободной, пока не будет уничтожено господство капитала.”
И Ленин говорил:
“Без полного освобождения женщин не может быть подлинного освобождения рабочего класса.”
Так что коммунисты борются не за возврат патриархата,
а за освобождение человека от всех форм зависимости — будь то на работе, в быту или в семье.
И в этом — подлинная сила, а не в «традициях» рабовладельческого и феодального прошлого.
Товарищи!
После первого вопроса нам задали закономерный вопрос:
почему противники коммунизма утверждают, будто большевики “разрушали семью”, “пропагандировали свободную любовь” и “социализацию женщин”?
Хотели, чтобы детей воспитывало государство, а не родители?»
Давайте разберёмся по-существу.
1. Что отрицали большевики?
Большевики отрицали не семью как таковую, а буржуазную семью, построенную на неравенстве, зависимости и собственности.
В буржуазной семье муж — «глава», женщина — «приложение к кухне и детской», а дети — «наследники имущества».
То есть семья была не союзом людей, а ячейкой собственности, инструментом её передачи.
Маркс, Энгельс, Ленин и Цеткин говорили:
пока женщина экономически зависима, она не может быть по-настоящему свободной, а потому даже «любовь» в таких условиях несвободна.
2. Что же строили большевики?
Большевики стремились освободить женщину от экономического рабства, а не «уничтожить семью».
Они говорили:
чтобы семья стала подлинным союзом — нужно, чтобы женщина имела равные права, равный труд, равную зарплату, возможность участвовать в общественной жизни.
Вот почему советская власть:
ввела гражданский брак и равенство в семье;
отменила позорные понятия “внебрачный ребёнок” и “незаконнорождённый”;
сделала развод свободным и равным для обоих полов;
начала создавать детские сады, ясли, столовые, прачечные, чтобы освободить женщину от домашнего рабства.
Это было не разрушение семьи, а её очищение от экономического и бытового угнетения, превращение в союз равных людей.
3. Про "теорию стакана воды" и Коллонтай
Буржуазная пропаганда любит повторять миф, будто большевики призывали к «свободной любви» и «половому хаосу».
На деле Александра Коллонтай никогда не утверждала, что «половая связь — это как выпить стакан воды».
главный труд Коллонтай о коммунистической этике и семье.
Она там пишет:
“Любовь — не стакан воды, который можно выпить, когда захочешь.
Это сложное чувство, связанное с ответственностью перед товарищем и перед коллективом."
(Читайте работы А. М. Коллонтай
«Новая мораль и рабочий класс» (1918–1919),
«О моральной стороне коммунистического движения» (1923),
«Свободная любовь» (1921),
Эта фраза вырвана из контекста, а сам её смысл извращён.
Коллонтай говорила о новой морали трудящихся, в которой отношения строятся не на собственности, ревности и корысти, а на товариществе, уважении и духовной близости.
Да, в начале 1920-х годов некоторые местные советы действительно доходили до абсурда — выдвигали «декреты о социализации женщин».
Но партия быстро и решительно осудила это как мелкобуржуазное извращение, не имеющее ничего общего с марксизмом.
Ленин прямо говорил, что “вопрос пола — это не вопрос распущенности, а вопрос культуры”.
4. Почему в конце 1920-х годов курс изменился
Когда революция только началась, страна жила в условиях разрухи, войны, слома старых норм.
Мораль, быт, культура — всё бурлило.
Но с восстановлением хозяйства, с ростом социалистических основ, партия взяла курс на укрепление семьи как ячейки социалистического общества — не как собственности, а как школы товарищества, взаимопомощи и воспитания гражданина нового мира.
Семья в СССР 1930-х годов уже не была “частным делом” в буржуазном смысле —
она становилась частью социалистического быта, где дети воспитывались в духе коллективизма, труда и патриотизма,
а женщина была не “при доме”, а равноправным строителем социализма.
5. В чём принципиальная разница
Буржуазия говорит: семья — это частная собственность.
Большевики говорят: семья — это союз свободных, равных людей, основа новой культуры.
Буржуазия хочет “патриархата” и “послушания”.
Большевики — равенства, достоинства и сознательности.
Вот и вся разница.
#Вопросы_И_Ответы
ПАТРИАРХАТ, МНОГОЖЕНСТВО И КОММУНИСТИЧЕСКОЕ ПОНИМАНИЕ СЕМЬИ
Товарищи, нам задали важный вопрос:
как коммунисты относятся к идее «возврата патриархата» и многоженству, которые некоторые националисты преподносят как «естественные» или «укрепляющие семью»?
Отвечаем:
В рабовладельческом и феодальном строе мужчина действительно был «осеменителем» — потому что женщина была вещью, средством воспроизводства рабочей силы или рода.
Всё это — не про семью и не про силу народа. Это — пережиток общества частной собственности, где женщина рассматривалась как собственность мужчины, а семья — как хозяйственная ячейка для передачи имущества и «контроля крови».
Патриархат, многоженство, культ “главы семьи” и “осеменителя” — это формы экономического и социального неравенства, выросшие в условиях, где труд и тело женщины принадлежали мужчине, а мужчина — своему господину, помещику, или капиталисту.
Буржуазные и националистические идеологи, защищая «традиции», на деле защищают старые формы рабства, прикрывая их словами о «морали» и «порядке».
Они хотят, чтобы женщина снова стала “вещью”, а мужчина — “владельцем”, но ведь раб, у которого есть рабы, сам остаётся рабом системы!
Истинная крепость семьи — не в подчинении и не в количестве жён,
а в товариществе, равенстве, взаимном уважении.
Только в обществе без эксплуатации, где женщина не вынуждена продавать себя или зависеть, возможна настоящая любовь и подлинное единство.
Как писала Клара Цеткин:
“Женщина не станет свободной, пока не будет уничтожено господство капитала.”
И Ленин говорил:
“Без полного освобождения женщин не может быть подлинного освобождения рабочего класса.”
Так что коммунисты борются не за возврат патриархата,
а за освобождение человека от всех форм зависимости — будь то на работе, в быту или в семье.
И в этом — подлинная сила, а не в «традициях» рабовладельческого и феодального прошлого.
Товарищи!
После первого вопроса нам задали закономерный вопрос:
почему противники коммунизма утверждают, будто большевики “разрушали семью”, “пропагандировали свободную любовь” и “социализацию женщин”?
Хотели, чтобы детей воспитывало государство, а не родители?»
Давайте разберёмся по-существу.
1. Что отрицали большевики?
Большевики отрицали не семью как таковую, а буржуазную семью, построенную на неравенстве, зависимости и собственности.
В буржуазной семье муж — «глава», женщина — «приложение к кухне и детской», а дети — «наследники имущества».
То есть семья была не союзом людей, а ячейкой собственности, инструментом её передачи.
Маркс, Энгельс, Ленин и Цеткин говорили:
пока женщина экономически зависима, она не может быть по-настоящему свободной, а потому даже «любовь» в таких условиях несвободна.
2. Что же строили большевики?
Большевики стремились освободить женщину от экономического рабства, а не «уничтожить семью».
Они говорили:
чтобы семья стала подлинным союзом — нужно, чтобы женщина имела равные права, равный труд, равную зарплату, возможность участвовать в общественной жизни.
Вот почему советская власть:
ввела гражданский брак и равенство в семье;
отменила позорные понятия “внебрачный ребёнок” и “незаконнорождённый”;
сделала развод свободным и равным для обоих полов;
начала создавать детские сады, ясли, столовые, прачечные, чтобы освободить женщину от домашнего рабства.
Это было не разрушение семьи, а её очищение от экономического и бытового угнетения, превращение в союз равных людей.
3. Про "теорию стакана воды" и Коллонтай
Буржуазная пропаганда любит повторять миф, будто большевики призывали к «свободной любви» и «половому хаосу».
На деле Александра Коллонтай никогда не утверждала, что «половая связь — это как выпить стакан воды».
главный труд Коллонтай о коммунистической этике и семье.
Она там пишет:
“Любовь — не стакан воды, который можно выпить, когда захочешь.
Это сложное чувство, связанное с ответственностью перед товарищем и перед коллективом."
(Читайте работы А. М. Коллонтай
«Новая мораль и рабочий класс» (1918–1919),
«О моральной стороне коммунистического движения» (1923),
«Свободная любовь» (1921),
Эта фраза вырвана из контекста, а сам её смысл извращён.
Коллонтай говорила о новой морали трудящихся, в которой отношения строятся не на собственности, ревности и корысти, а на товариществе, уважении и духовной близости.
Да, в начале 1920-х годов некоторые местные советы действительно доходили до абсурда — выдвигали «декреты о социализации женщин».
Но партия быстро и решительно осудила это как мелкобуржуазное извращение, не имеющее ничего общего с марксизмом.
Ленин прямо говорил, что “вопрос пола — это не вопрос распущенности, а вопрос культуры”.
4. Почему в конце 1920-х годов курс изменился
Когда революция только началась, страна жила в условиях разрухи, войны, слома старых норм.
Мораль, быт, культура — всё бурлило.
Но с восстановлением хозяйства, с ростом социалистических основ, партия взяла курс на укрепление семьи как ячейки социалистического общества — не как собственности, а как школы товарищества, взаимопомощи и воспитания гражданина нового мира.
Семья в СССР 1930-х годов уже не была “частным делом” в буржуазном смысле —
она становилась частью социалистического быта, где дети воспитывались в духе коллективизма, труда и патриотизма,
а женщина была не “при доме”, а равноправным строителем социализма.
5. В чём принципиальная разница
Буржуазия говорит: семья — это частная собственность.
Большевики говорят: семья — это союз свободных, равных людей, основа новой культуры.
Буржуазия хочет “патриархата” и “послушания”.
Большевики — равенства, достоинства и сознательности.
Вот и вся разница.
#Вопросы_И_Ответы
Философия как форма общественного сознания.
Философия одна из форм общественного сознания. Ее специфической особенностью является то, что она выражает мировоззрение того или иного класса данного общества. Те или иные господствующие философские взгляды являются отражением исторически определенного базиса. Философия с самого своего возникновения отвечала или, по крайней мере, пыталась дать ответ на такие важнейшие вопросы мировоззрения, как
вопросы о том, что представляет собою окружающий нас мир, в каком отношении к этому миру стоит человек, что является первичным, изначальным: природа, материальный мир, или сознание, дух.
Предмет и содержание философии исторически изменялись. B античном мире, в Греции, она являлась всеобъемлющей наукой, включавшей в себя все отрасли знаний того времени. Постепенно от философии отпочковывались одна наука за другой. Диференциация научного знания — выделение из философии отдельных наук была прогрессивным процессом. Однако творцы философских систем, в особенности идеалистических, не желали мириться с тем, что их область знания как бы сокращалась, и пытались подчинить себе отдельные науки, вогнать их в рамки своей системы. Последней философской системой, претендовавшей на универсальность, была гегелевская идеалистическая философия. Гегель ставил свою философию над другими науками, пытаясь втиснуть их все в прокрустово ложе своей надуманной схемы.
Единственной научной философией является диалектический материализм — мировоззрение марксистско-ленинской партии, наука об общих законах развития природы, общества и мышления. Диалектический материализм есть высшее достижение научной, философской мысли, научное мировоззрение и метод познания. Ленин писал: «Диалектический материализм «не нуждается ни в какой философии, стоящей над прочими науками». От прежней философии остается «учение о мышлении и его законах — формальная логика и диалектика». А диалектика, в понимании Маркса и согласно также Гегелю, включает в себя то, что ныне зовут теорией познания, гносеологией, которая должна рассматривать свой предмет равным образом исторически, изучая и обобщая происхождение и развитие познания, переход от незнания к познанию». (В.И.Ленин, Соч., т. 21, изд. 4, стр. 37-38).
Два коренных направления в философии. Партийность философии.
В обществе, разделенном на антагонистические классы, мировоззрение носит классовый характер. Как философский материализм, так и философский идеализм имеют свою долгую историю. История философии есть отражение борьбы классов в области идеологии. Философский материализм исторически выражал, как правило, интересы передовых, прогрессивных классов. Философский идеализм, как правило, являлся и является орудием реакционных классов.
Идеалистическая философия считает, что природа, материальный мир есть производное от духа, сознания, идеи или бога. Подобно религии идеалистическая философия признает так или иначе сотворение мира богом, идеей, духом. Материалистическая философия, наоборот, объясняет природу из нее самой, отвергает идею сотворения мира и видит основу и единство мира в его материальности.
В своей знаменитой книге «Материализм и эмпириокритицизм» Ленин указывал, что вся история философии представляет собой арену борьбы между двумя партиями в философии — материализмом и идеализмом. «Новейшая философия так же партийна, как и две тысячи лет тому назад. Борющимися партиями по сути дела, прикрываемой гелертерски-шарлатанскими новыми кличками или скудоумной беспартийностью, являются материализм и идеализм. Последний есть только утонченная, рафинированная форма фидеизма, который стоит во всеоружии, располагает громадными организациями и продолжает неуклонно воздействовать на массы, обращая на пользу себе малейшее шатание философской мысли». (В.И.Ленин, Соч., т. 14, изд. 4, стр. 343).
Так же как в политике не может быть нейтральности в борьбе между враждебными классами, так и в философии не может быть нейтральных направлений, которые не примыкали бы ни к материализму, ни к идеализму. Ленин подчеркивал, что проповедь беспартийности в философии представляет собой лишь попытку спутать два противоположных направления, примирить непримиримое. Под вывеской беспартийности в философии большей частью скрывается замаскированная проповедь идеализма и поповщины. «Беспартийность в философии есть только презренно-прикрытое лакейство пред идеализмом и фидеизмом». (В.И.Ленин, Соч., т. 14, изд. 4, стр. 340).
Глубокая истинность этих положений Ленина подтверждается всей историей философии. Философия зародилась впервые на Востоке, в Египте и Вавилоне, а затем и в Европе — в древней Греции в VI в. до н. э. Древнегреческие школы материализма являлись идеологией прогрессивных сил, школы идеализма защищали интересы реакционных сил общества.
Борьба материализма и идеализма как отражение борьбы классов пронизывает собой всю историю не только древней, но и новой философии. Нарождение нового общественного строя, его борьба против отжившего строя всегда была связана с борьбой идей, с борьбой мировоззрений. Так, канун французской революции XVIII в. ознаменовался появлением выдающихся философов-материалистов, врагов религии и идеализма: Дидро, Ламеттри, Гольбаха, Гельвеция и др. Французская материалистическая философия XVIII в. служила идеологической подготовкой буржуазной революции. Аристократической реакцией на французскую революцию и на французский материализм явилась немецкая идеалистическая философия Канта — Фихте — Гегеля. Французская революция вызвала животный страх у представителей европейской реакции, в том числе и у трусливой, жалкой немецкой буржуазии, раболепствовавшей перед феодальной аристократией. В противовес смелым нападкам французских материалистов на суеверия, мистику, идеализм, на все средневековое в экономике, быту, политике и идеологии немецкие философы-идеалисты выступили против материализма и атеизма, за реакционные идеи и политические учреждения. Конечно, они не могли остановить историческое развитие. Назревание буржуазной революции в Германии вызвало соответствующие сдвиги и в идеологии. С критикой философского идеализма Гегеля выступил немецкий мыслитель и буржуазный демократ Людвиг Фейербах. Философия Фейербаха явилась одним из идейных выражений антифеодальных сил в канун буржуазно-демократической революции 1843 г. в Германии.
Борьба прогрессивных сил против крепостничества, религии и идеализма в России выдвинула целую плеяду гениальных мыслителей-материалистов: Ломоносова и Радищева в XVIII в. Герцена, Огарева, Белинского, Чернышевского, Добролюбова, Писарева и др. в XIX в. Ленин писал о Герцене: «В крепостной России 40-х годов XIX века он сумел подняться на такую высоту, что встал в уровень с величайшими мыслителями своего времени... Первое из «Писем об изучении природы», — «Эмпирия и идеализм»,— написанное в 1844 году, показывает нам мыслителя, который, даже теперь, головой выше бездны современных естествоиспытателей - эмпириков и тьмы тем нынешних философов, идеалистов и полуидеалистов. Герцен вплотную подошел к диалектическому материализму и остановился перед — историческим материализмом». (В.И.Ленин, Соч., т. 18, изд. 4, стр. 9-10). Эти слова Ленина целиком относятся и к революционным демократам — Белинскому, Чернышевскому и Добролюбову. Философский материализм Герцена — Белинского — Чернышевского — Добролюбова был более зрелым, чем весь домарксовский материализм, он стоял значительно выше французского материализма XVIII в. и материализма Фейербаха. О Чернышевском Ленин писал: «Чернышевский — единственный действительно великий русский писатель, который сумел с 50-х годов вплоть до 83-го года остаться на уровне цельного философского материализма и отбросить жалкий вздор неокантианцев, позитивистов, махистов и прочих путаников. Но Чернышевский не сумел, вернее: не мог, в силу отсталости русской жизни, подняться до диалектического материализма Маркса и Энгельса». (В.И.Ленин, Соч., т. 14, изд. 4, стр. 346).
Что такое диалектический материализм — введение
Диалектический материализм — это основа всей марксистско-ленинской науки. Это не просто набор умных слов для философов, а живой метод познания действительности и мировоззрение, вооружающее трудящихся в борьбе за освобождение.
Материализм — это мировоззрение пролетариата
Суть материализма — в признании первичности материи, а не духа. Бытие определяет сознание, а не наоборот. Человек сначала живёт, трудится, сталкивается с реальностью — и только потом формирует свои мысли, идеи, убеждения.
Противоположность материализма — идеализм, который утверждает, будто всё начинается с сознания, с духа, с «высших идей». Бывают два вида идеализма:
– Субъективный — «мир существует потому, что я его так чувствую»
– Объективный — «мир устроен по замыслу некоего разума (Бога, Вселенной, Абсолюта)»
Но марксизм показывает: не идеи движут историей, а материальные интересы, борьба классов, производство, труд.
Диалектика — метод познания движения и развития
Мир не статичен. Всё меняется, развивается, борется и отживает. Диалектика — это наука о развитии. Не случайно Ленин говорил: «Живая душа марксизма — это конкретный анализ конкретной ситуации».
В основе диалектики — три закона:
1. Закон единства и борьбы противоположностей
В каждом явлении есть внутренние противоречия. Это и есть двигатель развития. Без борьбы — нет движения. Признать это — значит встать на материалистическую, научную позицию.
2. Закон перехода количества в качество
Качественные изменения накапливаются постепенно. Вода, нагреваясь, не сразу становится паром — но после определённого предела скачок неизбежен. Так и в обществе: революция — это скачок, взрыв, результат накопившихся изменений.
3. Закон отрицания отрицания
Каждое новое качество отрицает старое. Но не по кругу, а по спирали: каждое новое явление включает в себя лучшее от старого, отбрасывая отжившее. Это и есть развитие.
Принципы: все связано и всё движется
Диалектика учит видеть мир как единое, связанное целое.
– Никакое явление не существует изолированно.
– Всё находится в движении и развитии — от простого к сложному, от низшего к высшему.
– Развитие идёт через этапы, через борьбу, через преодоление.
Метафизика (противоположность диалектики) всё упрощает:
– Делит явления на «раз и навсегда» фиксированные;
– Считает, что если что-то растёт — значит, оно просто растёт (без скачков, без революций, без конфликтов).
Марксист же знает: без борьбы — нет прогресса.
Истина всегда конкретна
Марксизм — это не догма, а руководство к действию.
Истина — не отвлечённая формула, а конкретный ответ на конкретную ситуацию. Анализ действительности требует учёта всех взаимосвязей, условий и изменений. Нельзя применять схемы механистически, «по шаблону».
А критерий истины — практика. Только практика — революционная, экономическая, политическая — подтверждает правильность нашей теории.
Итак:
Диалектический материализм — это:
Материалистическое понимание мира (первична материя)
Диалектический метод (всё развивается через борьбу и противоречия)
Практическое применение для анализа и изменения реальности
Вот почему он — основа всей марксистско-ленинской науки и борьбы за социализм.
