[18+]
Подслушано пошлое
297 постов
•
3 657 подписчиков
0 просмотренных постов скрыто
Псы улиц. Отрывок из романа. (2)
Вечером ко мне зашёл Саня. Мы сидели на кухне, и он рассказывал, как они с Ритой несколько раз встречались и трахались.
— Молодец, — говорю, — я рад за вас. Наконец-то у Риты появился парень.
Он понял мою шутку, но не засмеялся, а с грустью сказал:
— Знаешь, мне так стыдно потом после этого всего — ведь мы трахались на кровати, на которой мы спим с женой. Это даже хуже, чем когда мы трахались с проститутками.
— А чем хуже, Саня? — спросил я.
— Ну понимаешь, проститутки — это как-то несерьёзно, вроде как развлечение и всё. А с любовницей — это как-то уже больше похоже на измену. Тем более если она постоянная.
— Я не женат, Саня, мне это не понять, — сказал я, — а вот тебе придется вечно жить между удовольствием и чувством стыда. Но я с тобой хотел обсудить ещё кое-что.
— Что? — Саня посмотрел на меня с любопытством. Я смотрел на него и молчал. Он не выдержал и засмеялся:
— Блин, Артём, ты в последний раз мне предложил такую херню, я боюсь представить, что будет на этот раз!
— На этот раз ещё хуже, Саня, — меня самого раздирал смех. — Знаешь кого я тут трахал? — Саня молчал, глядя на меня. — Твою бывшую. Леру.
— Да ладно? — он явно не ожидал этого услышать.
— Да, извини, нужно было спросить у тебя разрешения, — начал оправдываться я, — но все произошло так быстро…
— Да я не против, — возразил Саня, — мне похер.
— Ну мало ли, вы же с ней год жили вместе вроде?
— Да, но не парься, все нормально.
— Ну ладно, — продолжал я, — тут другая херня…
— Чего? Она нормальная баба, здоровая и трахается хорошо, — сказал Саня.
— Да, но она слишком много бухает. И когда напьётся, то это задалбывает, если честно.
— Да, есть у неё такая слабость. Мы когда жили вместе, она постоянно получала люлей от меня, когда напивалась, — подтвердил мои слова Саня.
— Вот и я про то же, — подхватил я, — я не очень люблю бухих баб, особенно если они начинают барагозить.
— Ну и ладно — пошли её и всё.
— Да, но я не хочу скандала и прочее, — ответил я и, сделав небольшую паузу, добавил: — Есть одна интересная идея.
— Какая?
— Давай разведем её пожиже? — сказал я с улыбкой.
— Это что, типа вдвуху трахнем? — заёрзал на месте Саня, явно воодушевлённый этим предложением.
— Ну да, в два смычка, — добавил я с ещё более широкой улыбкой.
— Устроим маленький гэнг-бэнг? — Саня, довольный, улыбался.
— Да, Саня, а ты смекалистый парень, я смотрю.
— Хорошо, и как мы это сделаем?
— Ну смотри: она баба немного глуповатая, — начал я. — Извини, что так говорю про твою бывшую, но согласись: это так.
— Да-да, не спорю, — ответил Саня.
— Встретимся, все вместе выпьем, — продолжил я рассказывать свой план. — Потом, когда она спьянеет, скажем: «Смотри, Лера, мы оба тебя любим, но нам что делать — драться из-за тебя?»
Саня надул щёки, пытаясь сдержать смех, потом не выдержал и начал хохотать.
— Ну скажи, план охрененный, Саня, — меня самого раздирал смех. — Ещё возьмем травы и накурим её — она вообще улетит в космос.
— И потом, мы же не изверги какие, — закуривая сигарету, продолжил я, — девчонке приятно будет, прикинь: её два парня любят и хотят.
— Благодетель ты наш, — продолжал смеяться Саня. — Извращенец ты, блин.
На следующий день, когда Лера пришла ко мне, Саня уже был у меня.
— Привет, — поздоровался я с ней, поцеловав взасос, — а у меня для тебя сюрприз.
— Какой? — удивился она и заулыбалась, обнажив свои зубки с клыками.
В этот момент с кухни вышел Саня и облокотился на стену, скрестив руки на груди:
— Привет, дорогая!
Лера на секунду сделала испуганное лицо, но быстро пришла в себя.
— Поцелуй старого друга, — сказал я ей, — что ты испугалась-то?
— Да я не испугалась, — сказала она, подошла к Сане и поцеловала его в щёчку.
На кухне у нас уже стояли на столе водка и закуска. Мы предложили выпить Лере, и она не отказалась. Через пару часов застолья Лера уже была достаточно пьяна. Мы сидели в кухонном уголке за столом все втроём, Лера между нами. Я достал косяк.
— Лера, знаешь, что это такое? — спросил я её, показывая папиросу.
— Это сигарета, то есть, как её, папироса, — ответила она.
— Не совсем, — я сделал паузу и вздохнул: — Это, Лера, сигарета любви.
— Да-а? — она посмотрела на неё изумлёнными глазами, взяла в руки и понюхала. — Да это, как её, марихуана!
— Да, всё верно, умница, — сказал я и помусолил кончик папиросы на губах. — Но в данном случае — это пропуск в обитель удовольствий.
Я прикурил папиросу, затянулся, передал папиросу Сане и, задержав дыхание ненадолго, выдохнул. Саня сделал то же самое и передал папиросу мне. Лера внимательно следила за нами. После первой затяжки у меня уже заиграл особый ритм в голове. Звучащая из магнитофона песня I Belong to You задавала нужную атмосферу.
— Ты знаешь, что такое паровозик, детка?
— Да, знаю, — ответила Лера.
—Тогда открой ротик, — и я развернул папиросу, засунул в рот и медленно выдохнул в неё. Она, закрыв глаза, вдохнула дым в себя. Я видел, как развезло Саню — он сидел с улыбкой от уха до уха.
Я затянулся сам и передал ему папиросу. Он сделал затяжку, выдохнул, и я сказал:
— Теперь вдуй паровозик Лере.
Саня развернул папиросу, и Лера, приоткрыв рот, подставила губки. Дым густой тонкой струйкой медленно втекал в её рот. При наблюдении за этим процессом мне очень сильно захотелось поцеловать её в пухлые губы.
Я затянулся папиросой, сделал задержу и, одновременно выдыхая, начал целовать Леру взасос.
— Я тебя обожаю, — сказал я ей, когда оторвался от поцелуя.
Лера посмотрела на меня, её суженные зрачки говорили мне, что она уже в трансе. Она посмотрела на Саню, я подбородком показал ему на неё.
— Вдуй ей, Саня.
Он затянулся и тоже, как и я, начал целовать её взасос. Она не сопротивлялась, но, когда поцелуй закончился, повернулась ко мне:
— Ребята, что происходит вообще?
— Ну как что? — я смотрел на неё с улыбкой. — Я тебя хочу и он тебя хочет…
— Не драться же нам из-за тебя? — закончил мои слова Саня.
Папироса кончилась, я положил её в пепельницу и встал из-за стола. Взял Леру за руку и повлёк за собой в спальню. Саня встал вслед за нами.
— Что происходит? — заплетающимся языком спросила Лера, но послушно шла за мной.
— Тебя ждёт большая и чистая любовь, дорогая, — ответил я ей.
Через двадцать минут, мы все втроем сидели на кухне, выпивали и курили.
— Что это было? — недоумённо спросила Лера, делая вид, что она не поняла, как это случилось.
— Лера, я сам не знаю, — начал я объяснять. — Это тебя надо спросить — как ты нас соблазнила?
— Я? — Лера недоуменно показала на себя.
— Да, конечно, — поддержал меня Саня. — Мы просто с ума сошли от тебя.
Но она делала вид, что ничего не понимает, и при этом ей была лестна наша похвала. Чуть позже мы потрахались ещё раз.
Показать полностью
Псы улиц. Отрывок из романа
Вскоре мы уже стояли возле двери какой-то квартиры. За дверью слышалась громкий шансон и пьяные голоса, — я понял, что мы пришли на блат-хату, где шёл кутёж. Дверь открыл парень с осоловелыми глазами и уставился на нас.
— Чё вылупился, дай пройти, — прокричал Рома, и мы ввалились в квартиру. Это была однокомнатная квартира, в которой уже давно не делался ремонт и, кажется, давно не убирались: обшарпанные, местами рваные обои на стенах, лампочки без плафонов, грязные занавески. По полу, соответственно, ходили все в уличной обуви. Я прикинул: судя по обстановке, пьянка непрерывно шла уже день третий-четвёртый.
В комнате на диване спал какой-то человек в одежде. На кухне за столом сидели двое — один усатый мужик лет сорока, в засаленной майке и с тюремными татуировками. Другой помоложе, лет тридцати, в рубашке, с круглой большой головой и совершенно тупым выражением лица. Оба курили и стряхивали пепел прямо на пол.
На столе стояли пустые стаканы и бутылка с прозрачной жидкостью. Открытая банка кильки в томатном соусе, наполовину пустая, в которой кроме самой кильки валялась пара скрюченных окурков. Так же валялся засохший кусок хлеба и ещё одна банка из-под консервов, но уже заполненная окурками, которые не помещались и вываливались из неё. Некоторые из окурков дымились, и в воздухе чувствовалось, как плавятся фильтры, создавая угарный запах. Вообще в воздухе висел дым коромыслом, пахло кислым потом людей и перегаром.. На плите сковородка с засохшими макаронами, а в мойке — гора немытой посуды. На полу по углам возвышались горы стеклянных и пластиковых бутылок. На холодильнике стоял старый магнитофон и орал блатную песню:
— У павильона пиво-воды
Стоял советский часовой.
Он вышел родом из народа,
Как говорится, парень свой…
Усатый мужик, увидев Рому, спросил:
— Где водка, где бабы?
— Витёк, не кипиши, щас всё будет, — принялся он успокаивать усатого, — поднимите кто-нибудь Беса, он нам нужен.
Мужик с круглой головой вдруг вскочил на ноги и заорал:
— Беса? Где этот Бес? Дайте мне его!
Усатый мужик посмотрел на него:
— Иди, нахрен, буди его и приведи сюда!
— Щас сделаю, — ответил круглоголовый и побежал в комнату, откуда было слышно, как он орёт: — Бес, ё... твою мать, подъём!
Наконец усатый, увидев меня, повернулся к Роме:
— А это ещё кто?
— Это Артём, наш пацан, — успокоил его Рома.
— А херли он не пьёт с нами? — глядя по-прежнему на Рому, снова спросил усатый.
— А ты налей, я выпью, — сказал я, с вызовом глядя на него.
Усатый перевёл взгляд на меня, но его глаза как будто не могли сфокусироваться на моём лице. Через какое-то время он прорычал, глядя в пустоту:
— А мы и нальём, — и, подняв бутылку со стола, он налил полный гранёный стакан, — пей.
И он показал рукой на стакан, вопросительно глядя на меня.
Я подошёл и взял стакан:
— За нас с вами, за хер с ними, — сказал я и начал большими глотками пить. Это было отвратительное дешёвое пойло от «тети Маши». На пустой желудок я почувствовал, как меня начинает выворачивать, но усилием заставил себя остановить поднимающуюся рвоту, допил до дна, поставил пустой стакан на стол и, глядя прямо в глаза усатому, вынул из пепельницы дымящийся окурок и затянулся.
— Вот теперь видно — наш пацан, — заорал усатый, глядя куда-то сквозь меня.
В этот момент круглоголовый всё-таки поднял Беса и притащил его на кухню, его тут же окружили Лёха и Рома и, вручив ему какой-то свёрток, начали отправлять куда-то. В итоге он ушёл.
Молодой, который открывал нам дверь, завалился на место Беса. Рома вернулся на кухню и сказал усатому:
— Витёк, щас всё будет — и водка и бабы!
Витёк снова посмотрел на Рому осоловелыми глазами и заорал:
— Бабу мне, я сказал!
На этот раз на него никто не обратил внимания. Лёха уже разливал по стаканам себе и Роме. Они чокнулись и выпили, потом оба закурили.
После выпитого я чувствовал, как проваливаюсь в яму, и одновременно с этим у меня как будто стало что-то раскрываться внутри. Радость стала наполнять меня, но я понимал, что «проявляться» в незнакомом месте с таким контингентом нужно осторожно, поэтому взял табуретку, сел и закурил сигарету.
На кухне начался бессмысленный пьяный разговор между пьяным усатым и круглоголовым, Лёхой и Ромой, типа — «чё? — а ничё, а ты чё?» и так далее.
Через полчаса вернулся Бес с пакетами. Все обрадовались и начали оживлённо выставлять из пакетов на стол алкоголь и закуску. На столе, как на скатерти-самобранке, появились бутылки с магазинной водкой, полуторалитровые баклажки с пивом, колбаса, сыр, хлеб, консервы и пачки сигарет. Увидев еду, я ощутил, как слюни начали заполнять мой рот. Я подумал о том, что благодаря таким пьянкам я хоть иногда могу поесть.
Мы продолжили пить, закусывать и курить. Мне наливали больше, так как я был трезвее всех, и через час я уже чувствовал и вёл себя так же, как и остальные: громко говорил, смеялся и шутил грязные шутки про женщин, подпевал магнитофону и подъёбывал остальных. Большеголовый и усатый совсем спеклись, и их отвели спать в комнату — усатого положили на диван рядом с молодым, а большеголового прямо на пол.
Через час Лёха не выдержал и заговорил о главном:
— Артём, чё там насчет баб?
Я решил немного поиздеваться, и с выражением недоумения на лице громко спросил:
— О каких бабах идёт речь, я не понимаю?
— Хорош выделываться, у тебя всегда полно б...й. Думаешь, для чего тебя сюда позвали? — вмешался в разговор Рома.
— Ах вот как, уважаемые господа позволили войти в их высшее благородное общество? — прокричал я в ответ, и все загоготали.
— Да, ладно, Артём, — уже примирительно продолжил Лёха. — Ты же понимаешь, о чем мы? Давай сгоняем за бабами, — продолжил он уже совсем умоляющим голосом.
— За какими бабами? В красных трусах? — закричал я, и все расхохотались.
— Да хоть в зелёных! — закричал Рома, и все заржали ещё громче.
— Пофиг, — ответил я на это и добавил: — Наливайте и погнали. Но я ничего не обещаю.
Мы выпили по одной, закусили, подняли молодого, чтобы он закрыл дверь. Сказали, что вернёмся через час, и вышли на улицу. Я решил, что нужно идти к Ларисе.
Мы Лёхой и Ромой подошли к подъезду, где она жила, поднялись на её этаж и я позвонил в дверной звонок. Дверь открыл её сын Саша.
— Мамка дома? — спросил я его.
— Да, — Саша развернулся, заводя меня в квартиру, парни остались в подъезде.
Уже в квартире Лариса вышла мне навстречу из кухни. Судя по её лицу она тоже была слегка пьяна: её глаза блестели и на лице была довольная улыбка.
— О, привет! А я только что вернулась из гостей — у подруги бухали. Как дела?
— Лара, все хорошо. Давай собирайся, сейчас зайдем за Мариной и пойдём к пацанам.
— Это куда это? — удивлённо открыв глаза и уткнув руки в бока, громко, но с весёлой наигранностью воскликнула Лариса.
— Там в подъезде Лёха и Рома. Ты их знаешь, пойдём к их друзьям. Там море водки и пива.
В этом состоянии Лару не нужно было долго уговаривать. Мы спустились вниз и подошли к соседнему подъезду, куда зашла Лариса, а мы втроём остались внизу. Через пару минут она вышла с Мариной.
Спустя полчаса мы вернулись обратно на хату с девушками. Усатый уже проснулся и сидел на кухне с молодым. Большеголовый по-прежнему спал на полу. Видно было, что усатый и молодой заметно протрезвели. Увидев нас, они обрадовались, познакомились с девушками и тут же предложили им выпить. Водку разлили по стаканам, все дружно выпили. Я запил водку пивом — я хотел только одного: нажраться и вырубиться. Все вокруг галдели и смеялись, по-прежнему играл шансон. Разливали и пили — без тостов и пожеланий, просто и непринуждённо.
Через какое-то время Лёха увел Марину в комнату и закрыл дверь. Минут через десять они вернулись. Марина, как обычно, смеялась с широкой улыбкой. Я подумал о том, что никогда не видел её серьёзной. Лариса с усатым сидели рядом и он с довольным видом хозяина положил руку на плечо Ларисы, приобняв её. Она была не против — сидела, хлопала ресницами и улыбалась, глядя на усатого.
Вдруг всё внимание перешло на молодого. Молодой, как оказалось, был хозяином квартиры. Ему было лет восемнадцать, и он жил один, поэтому у него собирались покутить. Но выяснилось, что у него совершенно не было сексуального опыта. Все с шутками и приколами предлагали ему перестать «мять титьки» и пойти заняться сексом с Мариной. Она, естественно, была не против.
Наконец, после продолжительных уговоров, дав молодому выпить для храбрости, его с Мариной отправили в комнату, пошутив вдогонку:
— Если нужна будет помощь, ты кричи.
Через полчаса они вернулись. Все накинулись с вопросами: «Ну что, ну как?». Молодой глупо улыбался, а Марина воскликнула, не обращаясь ни к кому конкретно:
— Наливай давай, — и рассмеялась.
Усатый положил руку на плечо молодого и прокричал:
— Молодец, моя школа, — и все расхохотались.
Вскоре вернулся большеголовый, а в комнату ушли усатый и Лариса. Мы продолжали пить, хохотать и громко разговаривать. Я пил водку и запивал пивом, непрерывно курил и с какого-то момента перестал понимать ход времени. Помню только, что в окне посветлело, и я чувствовал только одно безудержное веселье, — хотелось, кричать, петь песни, громко смеяться и танцевать. Мое состояние разделяли и остальные, мы врубили музыку на всю громкость и плясали посреди комнаты, кричали и хором подпевали словам песни. Как в тумане я помню безумные и радостные глаза Лёхи и Ромы, тупое возбуждённое лицо с вытаращенными глазами большеголового, бессмысленное лицо молодого и смеющийся огромный рот Марины. И в сигаретном дыму, как в тумане — сидящую на коленях усатого Ларису, что-то говорящую ему на ухо…
Отрывок из романа Псы улиц. Автор Андрей Бодхи
Показать полностью
1
