Беларусь

В начале августа член штаба Виктора Бабарико и адвокат Марии Колесниковой Илья Салей уехал из Беларуси. В своем первом после отъезда интервью «Нашай Ніве» он среди прочего рассказал о встрече с Лукашенко, которая произошла в октябре в СИЗО КГБ. Мы выбрали самые интересные детали из рассказа Салея об этом эпизоде.

«<…> Меня повели в уже известную комнату с круглым столом, там уже были люди: я увидел Знака, Эдика (Эдуарда Бабарико — Прим. ред.). Меня поставили рядом с каким-то большим человеком — я его раньше не видел, не знал, что это Тихановский. Потом привезли Виктора Дмитриевича, Лилию Власову, были люди, которых я видел впервые.

Там стояли таблички с именами, только рядом с одним стулом таблички не было. Я не мог предположить, что это будет Лукашенко. Потом завели Воскресенского, за ним зашел Лукашенко и сказал: „Присаживайтесь“, все сели. <…> Думаю, он убедился в том, что [участники встречи] это образованные люди, которые любят свою страну, а не преступники. Однако в политике, по его мнению, такие правила.

Потом Виктор Дмитриевич как лидер взял ответственность на себя: „Мы хотим простого — чтобы прекратилось насилие, было верховенство закона, нужны экономические перемены“. Лукашенко выслушал, сделал пометки, потом сказал, что не разделяет рыночный подход, мол, он это проходил, люди бы это не поддержали.

Мы поняли: этот человек считает, что сегодняшний уровень развития страны — это максимум, которого можно было достичь за почти 30 лет независимости. Лукашенко — советский человек в негативном смысле, отсюда и такое специфическое отношение к экономике, к народу, к закону, к Москве как „столице Родины“. Для него Родина — это не Беларусь, а Советский Союз: „от Бреста до Владивостока“, о чем он сам сказал. Для него день рождения нашей республики — „крупнейшая геополитическая катастрофа“. Это человек, мнение которого не изменится.

Все понимали, что результата встреча не даст. Ему говорили о сфальсифицированных результатах выборов, но у него аргументы: „Я предлагал пересчет, но он никому не был интересен“. Допускаю, что он может в это искренне верить, как некий психологический барьер. Он искренне верит, что он лучший руководитель страны, что его поддерживает большинство.

Знак говорил, что очевидно нужно отпустить людей, это позволит снять напряжение в обществе, посмотрите: на улицах сотни тысяч человек, он отвечает: „Там на пике было 46 тысяч“.

Сказал, что у нас правовое государство, нет политзаключенных, а нашими уголовными делами будут заниматься следствие и суд. И его не смущало, что в тот момент, когда в стране „нет политзаключенных“, в комнате с ним находятся 12 человек с несвязанными между собой уголовными обвинениями. Если нет политических заключенных, с кем он фактически встречается?

Тихановский был в своем стиле, довольно резкий, интересовался, зачем ему подбросили миллион, почему мама ездит на „дизеле“ у миллионера, мы иногда даже пробовали попросить его вести себя спокойнее. Лукашенко тоже сделал ему замечание, „чтобы не перебивал президента“, на что Тихановский ответил, что его этим не удивить — у него жена президент. Все засмеялись. „Тогда у жены об освобождении и проси“, — сказал Лукашенко». <…>

Илья Салей говорит, что после замечания Эдуарда Бабарико о том, что какие могут быть разговоры, когда в душ всего раз в неделю водят, Лукашенко распорядился организовать баню. Ночь узники провели в СИЗО КГБ, а на следующий день их отвезли за город.

«Приехали за город: старая баня с предбанником, бассейном небольшим, был накрыт стол с бутербродами, чай, — полный сюрреализм, но лучше, чем в СИЗО.

Мы там шутили, что все записывается и прослушивается, но мы видели небо, говорили, свободно гуляли по территории. Тихановский требовал пиво, но нам пиво не дали.

За Бабарико было радостно: отец с сыном впервые за столько времени поговорили.

Александр Василевич сказал, что собрал криминальный белорусский Хадж: был в ЦИПе, ИВС, Жодино, на Володарке, в СИЗО КГБ.

Все сохраняли позитив, рассчитывали, что, может, пойдет положительная динамика, были рады поговорить. Через пару часов к нам пришли, сказали: „Все, поехали“. Сергея Тихановского — в отдельную машину, он же в Жодино был».

Илья Салей и «дело Координационного совета»

Илью Салея задержали 9 сентября прошлого года по уголовному делу против участников Координационного совета, возбужденному по ч. 3 ст. 361 УК (Призывы к действиям, направленным в ущерб внешней безопасности Республики Беларусь, ее суверенитету, территориальной неприкосновенности, национальной безопасности и обороноспособности).

В сентябре стало известно, что следствие избрало ему меру пресечения в виде содержания под стражей на два месяца. В октябре юриста перевели из СИЗО под домашний арест. В апреле ему изменили меру пресечения на выход под залог, что позволило выходить на улицу и ходить на работу. В начале августа Илья Салей покинул Беларусь.

https://news.zerkalo.io/economics/2062.html?tg=

Учителю из Сморгони, который показал старшеклассникам видео про Конституцию, дали полтора года колонии.

Его признали виновным по ст. 367 УК Беларуси (Клевета в отношении президента Республики Беларусь). Судья Людмила Михневич приговорила его к полутора годам лишения свободы в условиях колонии общего режима. Именно такое наказание и запрашивал прокурор Андрей Клышевич.

Напомним, в марте этого года педагог показал 11-классникам на уроке обществознания видеоролик «Конституция ушла в проституцию!» с логотипом телеграм-канала, который признан в Беларуси экстремистским.

По версии обвинения, ролик «содержит заведомо ложную информацию, порочащую президента». Ранее сообщалось, что среди этих учеников был сын местной чиновницы, который снял это на мобильный телефон и выложил запись в «семейный чат». После этого учителя уволили и завели на него уголовное дело. Свою вину мужчина не признал ни во время следствия, ни на суде.

На суде бывший учитель пояснил, что свое мнение о том, что Конституция в стране нарушается, он сформировал исходя из анализа освещаемых в СМИ событий.

https://news.zerkalo.io/life/2040.html

Копирую без изменений статью с Онлайнера, т.к. бомбануло:

Буквально в пятницу на Белорусской универсальной товарной бирже одно из государственных предприятий продало 224 килограмма деривата плазмы крови человека. За этот лот разгорелась нешуточная борьба. И в итоге он ушел за $68 тыс., что на $9 тыс. больше, чем рассчитывала белорусская сторона.

Лот, который в пятницу продали на бирже, называется «осадок II+III — дериват плазмы крови человека (фармацевтическая субстанция)». Плазму крови используют не только для восстановления большой кровопотери, но и для изготовления различных лекарств.

— Всего же с начала года белорусская сторона заработала на экспорте плазмы крови чуть больше миллиона долларов. Основные покупатели — это Россия и Украина, — рассказал Onlíner пресс-секретарь Белорусской универсальной товарной биржи Роман Янив.

Для сравнения, за весь прошлый год объемы продаж плазмы крови составили $686 тыс., а в 2019-м — больше $1,3 млн (один из лотов в 2,4 тонны ушел за $1,08 млн).

По самым последним данным за 2019 год, в стране заготовили 239,4 тыс. литров крови.

Это для того доноры жертвуют плазму, чтобы ее продавали? Переизбыток донорской крови, чтоли?

При этом: