Истории об отношениях

"Эй, подруга, это нифига не норма! Ты чего в самом деле?" - подумалось мне. И я, игнорируя неутихающий поток слов из мужа, пошла обратно в машину. Села и поехала. Не куда то конкретно, а просто поехала. Каталась по кольцевой. Сначала в голове было пусто. Я убегала от конфликта. Я вообще ссыкуха, которая боится конфликтов. Я всё ехала и ехала. По красивой дороге с ярким рядом высоченных фонарей. Потом увидела заправку. Съехала к ней. Купила кофе и пончиков, потому что желудок "выводил рулады" от голода.
Села с этим добром за столик и заплакала . Нет, на самом деле. Для драматизма истории, нужно было бы добавить в этом месте слёзы. Но было наоборот. Меня, словно отпустило. На мониторе в углу крутили старые клипы. Из девяностых. Бритни Спирс, Бекстрит бойз. Вот это вот всё. Я пила кофе. Ела пончики и мне было тааааааак хорошо.
Не надо чистить кошачий лоток, не надо гулять с собакой. Блин, да я вообще не люблю животных. Не надо готовить ужин. Не надо мыть посуду. Ничего не надо.

Вот поэтому я сидела в машине после работы. Я отдыхала перед второй работой.
Готовит плита, моет раковина, стиральная машина разъезжает по квартире, как далек с вантузом и сама снимает постельное, собирает носки по полу, стирает и сама потом развешивает. Утюг сам утюжит и раскладывает вещи по шкафам.
Всё само. Кот сам убирает за собой говно. Пёс сам себя выгуливает и сам купается после прогулки. Швабра сама намывает полы. Шерсть с блоховозов сама собирается в аккуратные комочки и заползает в мусорное ведро, а не распределяется ровным слоем по всем поверхностям.
А почему, собственно, это всё делаю я?
Пёс у мужа был до меня. Кота он принёс не советуясь со мной. Муж с работы приходит значительно раньше.
Почему мы не делим обязанности?

Потом у нас был разговор. И попытка пожить "По новому". Но не получилось.
Через неделю муж начал подсчитывать, кто сколько зарабатывает. Я зарабатываю на 7 000 меньше, чем он, и значит я должна продолжить отрабатывать вторую смену дома.
Я вспылила и сказала, что мне проще поменять работу и начать зарабатывать больше.
И вообще, разницу в зарплатах вполне съедает кредит на его машину, которая стоит в полтора раза дороже моей.
Не получилось у нас конструктива. Получились взаимные упрёки. И непонимание.

Я советовалась с родителями. С подругами. С коллегами. Мне нужно было понять, как блин, люди то так живут?
И я начала собирать более широкую палитру мнений. Здесь, на Пикабу. Пошла целенаправленно по тегу "брак (супружество)". И начала читать комментарии.
Их здесь и тысячи. Тысячи комментариев от тысяч мужчин и женщин.
И вот тут я поняла, что он не изменится. Просто есть мужчины, считающие, что "женщина должна". А если что не нравится "разводись, кто тебя за пятку держит?"
И я вдруг осознала, что реально же не держит. Детей нет. Ипотека? Да хрен с ней. Разберёмся.
Любовь? Наверное нет её. Если я домой не лечу, окрыленная, как три года назад, а прячусь в машине, до последнего оттягивая момент встречи с "любимым".
А "любимый" подсчитывает, сколько я денег принесла в дом и имею ли я право, вернувшись с работы не вставать к плите, а заказать пиццу. Или ожидать, что ужин пару раз в неделю приготовит муж.

В общем развелись. Муж всё еще пылит на тему "Ты наверняка по кобелям давно шлялась, не рассказывай мне тут про кошачий лоток!"
Я купила на деньги после раздела наших ипотечных хором маааааленькую студию в пригороде. Тоже в ипотеку, разумеется. Здесь нет ни котов, ни собак, ни мужа. Эхо есть, потому что из мебели только ортопедический матрас и ноутбук. Кухню заказала, но её только через месяц сделают.

Мама названивает, но я просто спрашиваю "Ты по поводу развода? Да? Тогда я с тобой разговаривать не буду"
И вешаю трубку.
Она говорит мне, что никогда мне этого не простит. Что в семье "отродясь разводов не было". Что женщина должна всеми силами стараться сохранить брак, иначе она позор семьи. Что я младшей сестре подаю плохой пример.
И ведь "Не пьёт, не бьёт, не гуляет!"
"Ты еще пожалеешь!"
"Будешь назад проситься, а он не примет!"
"Тебе 32 года, ты когда рожать собираешься? Когда ты еще мужа себе найдёшь в таком возрасте?!"

А я счастлива. Просто счастлива.
Зачем я это пишу?
Потому что здесь, на Пикабу, я нашла слова, которые помогли мне разобраться в моей жизни. И может быть этот пост или комментарии под ним кому то тоже помогут. Сделать выводы и сохранить семью. Или осознать проблему и развестись.

Пили саке. Я рванул рассказывать, как люблю Японию, суши, хайку, как мечтал тут пожить. А она кивает, улыбается, а глаза... пустые, но вежливые. Потом как выдаст: "Ааа, сан гаикокудзин дэсу ка? Сугои дэсу нэ..." ("О, ты иностранец? Круто..."). И тон такой... будто я экспонат в музее редких жуков. Ну ладно, думаю, культурный шок у них.

Предложил погулять. Она согласилась! Я уже мысленно квартиру снимать начал, детей называть. Вышли, идем под неоном, я пытаюсь шутить через Гугл-транслейт. Она хихикает. Потом останавливается у витрины с косметикой, говорит что-то быстро. Я не въехал. Она показывает на крем для лица, потом на меня, и выдает: "Анта-но хада, чуто... курой дэсу нэ? Коре, суки суки!" ("Твоя кожа... немного темная, да? Это, супер супер!"). И улыбается, как будто комплимент сделала! Я аж поперхнулся. Типа, я для нее – экзотика типа черного квадрата Малевича. "Курой" (темный) – это про мой славянский персиковый оттенок после лета! Ихний чо, расизм милейший.

Дальше – пиздец. Затащила меня в караоке-бокс. Думал, романтика. Ан нет! Она выбрала песню какую-то душераздирающую, села на диванчик, а мне вручила микрофон: "Дзёдзу ни утаттэ кудасаи!" ("Спой хорошо, пожалуйста!"). Я, как дурак, ору "Калинку-малинку" на всю громкость, пьяный уже от саке и унижения.

Она снимает меня на телефон! Без спроса! Улыбается! Я в ступоре. Потом она говорит: "Ватаси-но томодати, минна... аната-но кото, суки датто иттэ масита!" ("Мои друзья все... сказали, что ты классный!"). Оказалось, она в группе в Line сидела, стримила мнебило нашего "свидания"! Я – как тот самый кот в тазике, только для токийских подружек. Экзотический гайдзин-клоун.

Вырвался я оттуда, как ошпаренный. Шел по ночному Шиндзюку, запах жареного осьминога и моя порушенная гордость. В голове – только Катька из 2010-го. Та хоть честная стерва была, прямо говорила, что я – инструмент. А тут... улыбочки, "сугои", "суки", а по факту – ты просто любопытный зверек в клетке ихнего расистского похуизма. И самое пиздатое – даже злиться нельзя! Они ж "вежливые"! Ихний культурный код, блядь. В баре официант потом еще спросил: "О-томо дати ва додзо датта дэсу ка?" ("Друзья были хорошие?"). Я чуть не плюнул ему в суп мисо.

Финал? Написал ей на след день: "Гомэн насай, мосивакэ аримасэн. Ватаси-но кокусай романс ва... синдзо масита." ("Извини, прости. Мой международный роман... умер"). Она ответила смайликом. И всё. Как будто и не было. А я сидел в своей конуре-апато, листал ленту ПИКАБУШЕЧКИ: вот же ж блядь. В школе хоть драться можно было. А тут... улыбаются и нож в спину вонзают шелковой перчаткой. И даже крови не видно. Трешачок, блин. Токийский.

Лицо – лунный пейзаж из шрамов и синюшных прожилок.

Глаза – мутные щелочки, бегающие по сторонам.

Осанка – сгорбленная, будто невидимый зэк-мешок тащит.

Одет крикливо и дешево: кислотная рубаха навыпуск, золотая цепь толщиной в палец (наверняка позолоченная), кроссовки белые, но грязные.

Весь его вид орал: "Муженёк зэк, откинувшийся по УДО, и явно не за кражу велосипеда".

Я сделал вид, что не заметил их, прошел к барной стойке за бурбоном. Но Катька меня увидела. Я почувствовал ее взгляд – липкий, как старое варенье. Потом услышал ее сиплый шепот Кольке: "Смотри, это ж... ... тот самый...". Колька тупо повернул голову, прищурился: "Хто? А, этот... пид... пидорок с волосами?".

И тут началось шоу. Катька, видимо, решила оживить прошлое. Подошла, походка уже не та – не ураган, а скорее, ветхий зонтик в шторм. Запах... не арбузный. Дешевый табак и "Красная Москва".

Катька (фальшиво улыбаясь): " Ой, привет! Узнала сразу! Ни капельки не изменился, все такой же... милый!"

Я (холодно, делая глоток бурбона): "Катя. Привет."

Катька (снисходительно оглядывая меня): "Ну надо же, вылитый мальчик-девочка! А мы вот с Колькой... семейные уже, сыну 6 лет. Он у нас... (понижает голос) тяжело работал, на Северах, вахтами. Сейчас отдыхает."

Я кивнул в сторону "отдыхающего". Колька тупо пялился в телефон, что-то бубня в микрофон: "Ну чё, пацаны, я нажратый как свин, скоро в забияку..." – явно стримил в какую-то зековскую конфу.

Катька (пытаясь быть кокетливой, но выходит жутковато): "А помнишь, нашу дискотеку? Как ты классно танцевал! А я тебя тогда подколола... ну, по-дружески! Колька аж ревновал!"

Я (с ледяной вежливостью):"Помню. Особенно запомнилось, как ты сравнила мои танцы с грациозностью... кого-то. И как потом Колька смотрел на меня с такой... трогательно жалостью."

Она замерла. Румянец на щеках (теперь явно искусственный) стал пятнами. Колька отвлекся от стрима, услышав свое имя.

Колька (грубо, вставая и подходя): "Ты чё тут, пидорок, моей бабе память копаешь? А? Забыл, как в школе сопли пузырил?" Он попытался ткнуть меня пальцем в грудь. Запах перегара ударил в нос.

Я (не отступая, глядя ему прямо в мутные глаза): "Привет, Николай. Не узнал тебя. Говорят, на Северах хорошо платят? Или в зоне?"

Тишина за соседними столиками. Колька налился багровым цветом.

Колька (сипло): "Ты, сука... Я тебе щас..."

Я (спокойно, громче):"Осторожнее. Я не собутыльник из твоей пьяной драки. И пальцем тыкать – дурная привычка. Можно и в морду получить за это." (я так то уже был КМС по кикбоксингу, а в студенческие годы выступал за факультет по грепплингу).

Катька ахнула, схватила Кольку за руку: "Коля, ну перестань! Он же по-доброму!". Колька что-то невнятно зарычал, но опустил руку. Его звериный взгляд говорил: "Запомнил, пидор". Но я видел и другое – страх. Страх человека, который знает, что его УДО – как тонкий лед, равно как и его пропитое ебало.

Катька (пытаясь спасти ситуацию): "ну не обращай внимания! Коля у нас... горячий. Давай лучше сфоткаемся для инсты? Для ностальгии!" Она потянулась к телефону.

Я (отстраняясь): "Извини, Катя. Моя ностальгия закончилась в 2010-м. И твои стримы без спроса... знаешь, оставили неизгладимый след. Как и запах 'Красной Москвы'. Всего доброго."

Развернулся и пошел к своим – к тем немногим, с кем действительно было о чем поговорить, Костя, Саша и Лиза. За спиной слышал ее всхлип и его хриплое: "Отвали, дура! И телефон убери, ща разобью, как твою рожу!"

Финал?

Я вышел на улицу. Шел мокрый снег. Включил наушники – что-то тяжелое и злое, Sopor Aeternus & The Ensemble of Shadows. И почувствовал... ничего. Ни злости, ни обиды, ни даже жалости. Пустоту. Ту школьную боль, стыд и глупую влюбленность окончательно сдуло ветром. Они застряли в своем убогом круговороте алко-тюремного ада, а я... я просто шел дальше.

Единственная мысль: "Слава богу, я не стал ее 'серьезным мужчиной навсегда'."

И да, арбузный запах жвачки окончательно выветрился. Навсегда.

А она подходит ближе, пахнет какой-то жвачкой с арбузом и духами из "Арбат Престиж", и говорит, глядя прямо в глаза: "А по мне – норм. Симпатичный ты... как девочка". И пальцем чуть по подбородку провела! У меня в ушах зазвенело, ноги ватные. Она засмеялась, развернулась и пошла, оставив меня в состоянии полного когнитивного диссонанса. То ли это был плюс, то ли жестокий троллинг.

С этого момента начался мой личный ад и рай. Я, понятное дело, втюрился по самые помидоры. Старался "случайно" пересекаться с ней на лестнице, носил свою лучшую (не мяную!) рубашку в дни, когда у них физра была, пытался остроумничать в столовой – получалось как у тюленя на суше. А она... вела себя как полная загадка. То улыбнется так, что сердце в пятки уходит, то пройдет мимо, будто не видит. То позовет "помочь донести журналы" (я тащил как осел, пыжась, а она болтала с подружками), то на перемене встанет с моим лучшим другом Колькой (рост 185, уже усы пробивались!) о чем-то шептаться, громко смеясь и кидая на меня взгляды. Я варился в собственном соку из ревности, надежды и полнейшей неуверенности.

Кульминация настала перед Новым Годом. Школьная дискотека. Я, ессесно, нарядился в свою лучшую водолазку (темно-синюю!), джинсы новые, волосы старательно уложены в высокую косу. Играет какая-то попса, все тусуются. Катька – центр вселенной в блестящем топе. Я набрался храбрости, подошел, сердце колотится как пулемет: "Кать... а... может...". Не успел договорить "танцевать", как она хватает меня за руку и тянет в центр зала: "Конечно, потанцуем!". И начинает пританцовывать рядом. Я плыл. Абсолютно. Мир сузился до ее улыбки, блесток в волосах и этого арбузного запаха. Это был мой звездный час, я чувствовал себя королем вечера! Пока...

Пока не заметил, что она постоянно оглядывается через мое плечо. А там стоял этот... Колька. И смотрел на нас. И Катька вдруг громко так, чтобы он услышал, говорит мне: "Ой, ты так классно двигаешься! Прямо как... ну, знаешь, грациозно!". И заливисто смеется. И я вдруг понял. Понял все. Я не был объектом ее симпатии. Я был инструментом. Приманкой. Способом заставить Кольку ревновать или просто посмешищем для их игры. Эта фраза "как знаешь..." – она же про мою "девчачью" грацию! В глазах Кольки я увидел не злость, а... жалость. И усмешку.

Меня как будто окатили ледяной водой. Танцевать я перестал мгновенно. Просто замер. Она что-то еще ляпнула, но я уже не слышал. Развернулся и пошел сквозь толпу, не видя ничего перед собой. Прошел мимо стола с газировкой (кто-то крикнул "Эй, куда?"), вылетел в холодный школьный двор. Сел на лавочку, с которой еще не счистили снег. Дышал паром. А внутри – пустота и жгучий стыд. Самый страшный вид стыда – когда понимаешь, что был полным идиотом.

Финал? Никакого громкого скандала. Я избегал ее как чумы до конца школы. Она, вскоре, действительно начала встречаться с Колькой. А я усвоил урок на всю жизнь: иногда, когда кажется, что ты наконец-то в центре внимания той самой девочки... ты просто дурачок в водолазке, которого использовали для чужой игры. И никакая смазливость не спасет от этого пиздеца.