FANFANEWS

Мохаммед Али посвятил ему бой в Маниле – и это просто еще один факт в насыщенной биографии сэра Кристофера Ли, крайне необычного человека.

Нож в спину

Своей долгой карьерой Ли соединил эпоху послевоенного кино с современностью. Для старших поколений он Дракула и Рошфор из «Трех мушкетеров», для более молодых – Саруман из «Властелина колец» и граф Дуку из «Звездных войн». Но, несмотря на то, что Кристофер Ли снялся в невероятном количестве фильмов, он намного больше своих ролей, а история его жизни мало похожа на биографию типичного актера.

Когда Питер Джексон, режиссер «Властелина колец», репетировал с Ли сцену убийства Сарумана и начал было рассказывать, как нужно вскрикивать, когда в спину вонзают нож, Кристофер мрачно заметил: «Вообще-то я хорошо знаю, что происходит с человеком, которого пропарывают ножом».

Тут Джексон вспомнил, с кем имеет дело: с ветераном Второй мировой войны, бывшим агентом секретного Управления специальных операций (SOE), занимавшимся подрывной работой в тылу стран гитлеровской коалиции.

«Я видел столько смертей, что стал почти нечувствительным к этому. Я видел самое ужасное, что люди могут сделать друг с другом», – вспоминал Ли. О своей работе в SOE он не распространялся – архивы этой организации до сих пор засекречены. Известно, что он сотрудничал со спецслужбами Югославии и был в хороших отношениях с Иосипом Броз Тито.

Кроме того, год после капитуляции Германии молодой Кристофер Ли выслеживал и отлавливал нацистских преступников для Комиссии по военным преступлениям (CROWCASS), а его официальным местом службы в годы Второй мировой была разведка Королевских ВВС, и он закончил войну в чине капитана авиации.

В разведке

Такому бы человеку играть Джеймса Бонда, и с этим был совершенно согласен писатель Иен Флеминг, автор книг об агенте 007. Кстати, мир тесен – Флеминг приходился Кристоферу сводным кузеном. Однако ко времени запуска кинобондианы Ли успел прославиться как исполнитель ролей вурдалаков и мутантов, что изрядно смущало продюсеров, и они предпочли ему Шона Коннери.

Выбрав путь актера, Кристофер Ли сильно удивил друзей детства. Они думали, что он создан для более солидной профессии, например, дипломата. Но друзья недооценивали бурливший в Ли авантюризм. Именно он толкнул юного англичанина голубых кровей, сына графини Эстель Марии Карандини де Сарзано, чей род уходит корнями к Карлу Великому, в 17 лет убежать на советско-финскую войну (пробыв там, правда, всего две недели), а затем в 1941 году поступить на службу в Королевские ВВС.

Из-за дефекта зрительного нерва его не взяли в летчики, и тогда Ли попал в воздушную разведку. Он выполнял задания для Особой воздушной службы (SAS) и подразделения Группы дальней разведки пустыни (LRDG).

По словам Кристофера, некоторое время он был также прикомандирован к легендарной «Личной армии Попского» (PPA) – отряду британского спецназа под командованием Владимира Пенякова по прозвищу Майор Попски. Эта «армия» успешно совершала диверсии в тылу противника.

Полиглот и шпион

Сначала полем деятельности Ли был Суэцкий канал, затем Мальта и Сицилия. Много раз он чудом избегал смерти, попадая под бомбежки и в авиакатастрофы, не говоря уже о таких «мелочах», как шесть раз за год перенесенная малярия. Вскоре бравого разведчика пригласили в Управление специальных операций. Сыграло роль хорошее знание Ли многих языков: от немецкого и итальянского до русского и греческого. До войны он изучал языки в престижном Веллингтонском колледже, да и интернациональная аристократическая среда, в которой рос Кристофер, располагала к тому, чтобы стать полиглотом. Русский он, возможно, практиковал с князем Юсуповым и великим князем Дмитрием Павловичем, убийцами Распутина, с которыми ему довелось познакомиться в детстве.

Чтобы приблизительно понимать, чем занимался Ли в Управлении SOE, надо знать, что у этой структуры было неофициальное название Министерство неджентльменских способов ведения войны. Шпионаж, шантаж, похищения – самые безобидные из этих способов.

Бегство от обыденности

Ли мог сделать карьеру в разведке или на госслужбе в мирное время, тем более что за годы войны он обзавелся множеством хороших знакомых в спецслужбах разных стран. Но в 1946-м он подал в отставку. Ему было всего 24 – вся жизнь впереди, и связывать ее с силовыми ведомствами он не хотел. Ли и раньше-то, по его словам, делать этого не собирался – военным был его отец, подполковник Джеффри Троллопа Ли, герой Первой мировой, и Кристофер не желал идти по его стопам и не пошел бы, если б не война.

Думается, в том, что Ли решил стать актером (о чем прежде никогда и не мечтал), война сыграла немалую роль. Его звали преподавать языки в колледже, его ждали в транспортной компании, где он успел немного поработать в начале 1940-х. Но после всего увиденного и пережитого ни на какой «нормальной» работе Кристофер себя представить не мог. И когда однажды его кузен Николо Карандини, в то время посол Италии в Великобритании (кузены, как мы видим, были у Ли как на подбор), то ли в шутку, то ли всерьез предложил ему податься в актеры, Кристофер задумался. Это меньше всего напоминало обычную приличную профессию. Авантюрная жилка снова дала о себе знать. А когда знакомые кинематографисты заявили молодому человеку, что с его огромным ростом (196 см) в кино лучше не соваться, Ли было уже не остановить – он принял это как вызов.

Упорству Кристофера можно позавидовать: целых 10 лет он снимался на вторых ролях во второсортных фильмах под неодобрительные вздохи родственников, считавших, что потомку Карла Великого не пристало лицедействовать. Впрочем, были на этом пути и светлые моменты – в 1952 году он сыграл художника Жоржа Сера, роль второго плана в номинированной на «Оскар» картине «Мулен Руж» Джона Хьюстона, а в 1955-м под руководством великого Орсона Уэллса Ли играл в постановке «Моби Дика».

Крест вампира

Наконец в 1957 году удача ему улыбнулась, и улыбка была зловещей: актер подписал контракт с лондонской студией Hammer, специализировавшейся на фильмах ужаса в готическом стиле. Устав пробиваться наверх, играя «нормальных людей», он попробовал играть чудовищ – по принципу «а почему бы и нет». Так для него началась новая грандиозная эпоха, которую он назвал кладбищенской.

В первом фильме для Hammer он сыграл Франкенштейна («Проклятие Франкенштейна», 1957) и крепко подружился с Питером Кушингом, в то время уже классиком британского кино. А главная роль в «Дракуле» (1958) сделала Ли знаменитостью. В образ, эталон которого прежде задал Бела Лугоши, Ли привнес будоражившую зрителей силу и сексуальность.

Куя железо, пока горячо, Ли не отказывался от посыпавшихся на него предложений, а они были довольно однотипными: вурдалаки, ожившие мумии и прочие монстры. Подобно своим старшим коллегам Лугоши и Борису Карлоффу (с последним он играл в нескольких фильмах) Ли стал заложником инфернального амплуа. Одного только Дракулу ему пришлось сыграть десять раз. А были ведь еще и фильмы про ужасного Фу Манчу, Мефистофеля, Люцифера. Даже главный персонаж фильма «Распутин, безумный монах» (1966) вышел у Ли и студии Hammer по всем канонам хоррора. Кристофер, кстати, знавал не только убийц загадочного русского старца, но и его дочь Марию.

Оккультист?

Количество сыгранных Ли «кладбищенских» ролей не могло не наводить на мысль, что актер неравнодушен к потусторонним материям. Ходили слухи о том, что в его библиотеке десятки тысяч томов по оккультизму. Ли это отрицал, утверждая, что не обладает никакими тайными знаниями. Однако своего интереса к эзотерике не скрывал и охотно озвучивал такие документальные фильмы, как «Оккультизм: тайны сверхъестественного» (1977) или «Таро и астрология» (1997).

Актер признавал, что основатель американской Церкви Сатаны Антон Лавей прислал ему свои издания с дарственной надписью «Кристоферу Ли, лучшему дьяволу». Это случилось после того, как Ли снялся в комедии «Бедный дьявол» вместе с Сэмми Дэвисом-младшим, кстати, прихожанином церкви Лавея.

Но Ли не считал деятельность Лавея серьезной. Настоящие оккультисты не делают шумихи вокруг своего имени, говорил он. А в том, что в мире тысячелетиями существуют черная магия и культы сил зла, у актера не было сомнений. И он всячески предостерегал свою аудиторию от заигрывания с этими темами. «Сейчас оккультизм в моде, возможно, для кого-то это эскапизм, а для кого-то поиск силы, но те, кто влипают в подобные истории, становятся слугами могущественных начальников», – утверждал он в интервью 1975 года. А в одном из последних своих публичных выступлений на вопрос об оккультизме тоном человека, знающего, о чем говорит, произнес: «Предостерегаю всех от занятий этим – вы потеряете не только разум, но и душу».

Светский лев

Потомок Карла Великого был своим человеком среди аристократии разных стран, хотя никогда не бравировал этим. В возрасте около 30 Ли познакомился с Генриеттой, дочерью шведского графа Кларенса фон Розена. Они уже собирались пожениться, но старику шведу выбор дочери показался немного подозрительным, и он нанял детективов, чтобы узнать будущего тестя получше. Фон Розену не слишком понравилась профессия Ли (а это было еще даже до «кладбищенского периода»), и он поставил условие, которое считал невыполнимым: Кристофер должен получить благословение короля Швеции Густава VI Адольфа. Но нанятые графом детективы не были в курсе, что Ли хорошо знаком с Густавом, поэтому проблем с благословением не было.

Однако свадьба с Генриеттой все же не состоялась: Кристофер решил, что девушка «достойна лучшего». Женой Ли вскоре стала датская модель и актриса Бриджит Кренке, с которой он прожил более полувека, до самой смерти. Кстати, Бриджит оказалась вполне под стать супругу, в 90 с лишним лет записывавшему популярные пластинки и продолжавшему играть в кино: в 75-летнем возрасте она вернулась в модельный бизнес и снялась для каталогов Celine и H&M.

Побег из склепа

Названия картин «кладбищенского периода» Ли смахивали на пародию: «Коридоры крови», «Дядя был вампиром», «Ужас в склепе», «Дом страха Доктора Ужаса» и тому подобное. Со временем эти малобюджетные ленты стали предметом особого эстетского культа, но Ли это мало утешало. Он хотел показать, что как актер способен на гораздо большее, чем прокусывать шеи и восставать из могил. Он был интеллектуалом и блестяще образованным человеком, специалистом по античной культуре и мог бы пригодиться в серьезных фильмах.

Ли сыграл Шерлока Холмса, а затем и его брата Майкрофта и Генри Баскервиля в экранизациях Конан Дойла, а затем блестяще показал себя в роли Рошфора в «Трех мушкетерах».

Ролью, которой он по-настоящему гордился, стал лорд Саммерайл в фильме «Плетеный человек». Это довольно мрачная картина, также затрагивающая тему потусторонних сил, но делающая это совершенно иначе, чем незатейливые фильмы студии Hammer.

Еще одной удачной попыткой выбраться с «готического кладбища» стала роль Франциско Скараманги, антагониста Джеймса Бонда, в картине «Человек с золотым пистолетом» (1974). Пусть по-прежнему злодей, но уже не вампир и не мумия – и на том спасибо.

При этом Ли никогда не говорил пренебрежительно о тех «ужастиках», в которых ему довелось сниматься. Наоборот, он противопоставлял эти наивные фильмы более поздним и изощренным триллерам вроде «Молчания ягнят», утверждая, что он всегда предпочитал работать с миром фантазий и сказок, миром романтики, а не пугающей натуралистичности, размывающей границу между кино и жизнью. «Наш зритель понимал, что смотрит сказку, ему не приходило в голову повторять поступки наших героев. Увы, многие современные фильмы вдохновляют зрителей на нехорошие дела и мысли», – сетовал актер в старости.

Да, Ли относился к жанру хоррора с теплотой. Иначе как объяснить, что помимо кино он опубликовал три сборника жутковатых рассказов.

В кольце

Как ни бегал Ли от злодейских ролей, самые известные его киногерои последнего периода также не были положительными: Саруман и граф Дуку. И это при том, что Кристофер хотел играть не перешедшего на темную сторону мага, а доброго волшебника Гэндальфа. Более того, у него имелось благословение на эту роль от самого Толкина. Ли был большим поклонником этого автора и утверждал, что перечитывает трилогию о кольце минимум раз в год. Он участвовал в записи нескольких альбомов датской толкинистской группы The Tolkien Ensemble, перекладывающей на музыку тексты и поэмы «Властелина колец».

Ли так хотел сыграть Гэндальфа, что, когда стало известно, что экранизация уже не за горами, он специально снялся в довольно слабом телесериале «Новые приключения Робин Гуда» в роли волшебника Олвина – лишь бы показать, как хорошо он может играть подобных персонажей. Но Питер Джексон счел, что для Гэндальфа Ли староват, и предложил ему стать Саруманом.

Эта роль стала вехой для актера-долгожителя. У него появилась армия молодых поклонников, и мемуары 1977 года «Высокий, темный и ужасный» были дополнены и переизданы в 2003 году уже под более актуальным названием «Властелин бесчинства».

На фоне триумфа фэнтези как-то затерялась работа, которую сам Ли считал одной из самых важных в своей жизни: роль пакистанского политика и отца нации Мухаммада Али Джинны в биографическом фильме «Джинна» (1998).

Но успех Сарумана помог Ли получить роль графа Дуку в «Звездных войнах» и вообще обеспечить ему респектабельную старость. В 2009 году ему был дарован рыцарский титул, и он стал сэром Кристофером. Но на девятом десятке бывший разведчик и вампир не собирался на покой.

Металл во славу императора

На 88-м году жизни Ли продемонстрировал миру еще одну грань своего таланта, выпустив концептуальный альбом в стиле симфо-метал Charlemagne: By the Sword and the Cross, посвященный жизни и подвигам своего славного предка – императора Карла Великого. В 2013 году он записал продолжение – альбом Charlemagne: The Omens of Death, а затем попал на 22-е место американского хит-парада с рождественской хэви-метал-песней Jingle Hell, став старейшим исполнителем в истории поп-музыки, добившимся подобного успеха.

Его роман с симфо-металлом начался немного раньше, когда Ли записал несколько треков с итальянской группой Rhapsody, ныне известной как Rhapsody of Fire.

Когда Кристофер был молод, знаменитый шведский тенор Юсси Бьерлинг распознал у него выдающиеся вокальные данные и позвал на стажировку в Шведскую королевскую оперу. Карьера оперного певца осталась одной из невоплощенных жизненных линий Ли, как и карьера лингвиста, секретного агента и дипломата. Ли использовал свой незаурядный вокал в некоторых фильмах, а в 1998-м выпустил первый сольный альбом Christopher Lee Sings Devils, Rogues & Other Villains, на котором он, в частности, исполнил «Песню о блохе» Модеста Мусоргского.

Джентльмен-рекордсмен

За свою долгую – 93 года – жизнь Кристофер Ли установил целый ряд рекордов, хотя вряд ли стремился к ним. Он снялся в наибольшем числе фильмов (259 наименований), был самым старым артистом, попавшим в американские чарты и озвучивавшим видеоигры, а также больше других актеров дрался в кино на мечах и шпагах, которыми прекрасно владел. Причем использовал настоящее оружие, а не безопасные муляжи. Подчеркивая свое мастерство, Ли говаривал: «Когда я снимался в сценах боя с актерами, я всегда получал травмы. Но когда я работал с профи-каскадерами, ни они, ни я ни разу не поранили друг друга».

Как подсчитали энтузиасты, в 85% ролей Ли – злодей. Но в жизни он был на редкость милым и добрым человеком, настоящим джентльменом. Трудно передать степень восхищения, с которой говорили о нем друзья и коллеги – а часто это было одно и то же, – при жизни, а тем более после смерти.

Недаром в Книге Гиннесса есть и такой его рекорд: в 2008 году Ли был признан самым коммуникабельным актером в мире. Компьютер обработал данные 1,2 миллиона актеров и определил, что ни у кого нет такого числа знакомых, как у Кристофера Ли.

Друзьями и почитателями Ли были не только кинематографисты разных поколений – от Винсента Прайса до Тима Бертона, который снял его в «Сонной лощине» и других своих картинах, – но даже такие неожиданные для его круга люди, как великий боксер Мохаммед Али. После схватки с Джо Фрейзером в Маниле в 1975 году, вошедшей в историю как «Триллер в Маниле» (ее трансляцию смотрели более миллиарда человек во всем мире), чемпион Али объявил: «Я посвящаю этот бой Кристоферу Ли!» Когда у актера спрашивали, как такое оказалось возможным, он с улыбкой отвечал: «Черная магия!».

Автор текста: Александр Зайцев
Источник: postmodernism

Ещё в 2022 году в сети возник слух, что Саша Барон Коэн появится в «Железном Сердце». Тогда же стало известно, что звезда «Бората» (2006) сыграет Мефисто – в комиксах Marvel это правитель адского измерения. Говорят, именно Мефисто подарит сверхспособности Капюшону (Энтони Рамос) – врагу Рири Уильямс (Доминик Торн), которая дебютировала в фильме «Черная Пантера: Ваканда навсегда» (2022). Теперь Comic Book пишет, что Marvel Studios подтвердила участие Коэна в проекте.

Имя Саши Барона Коэна упомянули в новой заявке Marvel на регистрацию авторских прав. В документах указали, что актер сыграет «таинственного человека». Marvel явно собирается как можно дольше скрывать подробности о роли Коэна. Однако из-за слухов фанаты убеждены, что артист изобразит Мефисто.

О дебюте Мефисто в киновселенной Marvel заговорили еще во времена сериала «Ванда/Вижн» (2021). Поклонники считали, что именно он замешан в странных событиях, которые происходили в городке Вествью. Мефисто так и не засветился в картине, но фанаты продолжают строить теории о том, где же он появится. Желание зрителей найти в том или ином проекте Мефисто уже даже стало мемом.

Была теория, что на злодея намекнули в 1 сезоне сериала «Локи», но авторы шоу ее опровергли.

По слухам, Мефисто заглянет и в сериал «Агата: Ковен хаоса» (премьера ожидается в 2024 году) об Агате Харкнесс (Кэтрин Хан) из «Ванды/Вижна». Возможно, еще ему посвятят спецэпизод на Хэллоуин.

Премьера сериала «Железное Сердце» может состояться в конце 2024 года или в начале 2025-го.

Источник: fanfanews

«Терминатор» — отличный повод порассуждать, что было бы, если. Если бы Джеймсу Кэмерону не приснился кошмар с убегающей от красноглазого робота женщиной. Если бы Шварценеггер играл Кайла Риза, а не безжалостного убийцу. Если бы Кэмерон пошёл на поводу у студии и вставил бы в фильм робо-пса или закончил историю сразу после взрыва бензовоза... «Терминатор» мог получиться совсем другим, не выйти вовсе, провалиться в прокате. Но в нашей временной ветке это кино именно такое, какое есть: жестокое, обаятельное и действительно культовое.

Несмотря на мизерный бюджет и устаревшие спецэффекты, фильм и сегодня держит в напряжении. За Сару Коннор и Кайла Риза по-настоящему переживаешь — потому что постоянно ощущаешь неумолимую угрозу, которую несёт робот-убийца. По сути, перед нами фильм про монстра, но с некоторыми отступлениями от привычной формулы. В роли чудовища выступает бездушная машина, которая должна устранить конкретную цель, а пространство действия и число жертв не ограничено — погибнет ровно столько народа, сколько встанет между Т-800 и его жертвой.

Шварценеггер блестяще сыграл робота-убийцу. Он не только убедительно произносил свои два десятка реплик, но и прекрасно двигался: словно в замедлении, зачастую как-то отрывисто, «роботично». Его сложно воспринимать злодеем: Терминатор — скорее стихия, неумолимая смерть, которая методично старается выполнить свою задачу. Никаких эмоций, никаких пафосных речей, никакой скрытой мотивации — Т-800 мало отличается от того пистолета, из которого стреляет.

Кайл и Сара тоже цепляют: желание жить в этих двоих перерастает во взаимные чувства, и в химию между героями веришь. Что забавно, в изначальном сценарии романа между героями не было — любовную линию добавили по совету студии. Исходно Риз не был отцом Джона Коннора, подумать только! И даже фирменное I’ll be back было записано в сценарии как I’ll come back, просто на съёмках Арнольд то ли устал, то ли оговорился, а режиссёру это понравилось.

Из-за крохотного бюджета Кэмерону приходилось всячески изощряться — и, зная, как именно сделаны те или иные сцены, пересматривать их только интереснее. Вот тут Шварценеггер не сам разбивает стекло — у него на руке металлическая накладка. В этой сцене стальные ноги Терминатора переставляют специальные люди — отъедь камера чуть дальше, получилась бы уморительно! А в сцене с окончательным уничтожением Т-800 использовалась модель робота из фольги, а пресс был сделан из крашеного пенопласта.

Терминатор стал именем нарицательным, закрепившись в массовом сознании всерьёз и надолго. Он воплотил в себе страхи перед надвигающимся прогрессом — и тем возможным будущим, в котором человеку не останется места. Мы сейчас стоим в одном шаге от создания армий автоматизированных убийц, и потому лента Кэмерона остаётся актуальным предостережением для всех нас. Да, спецэффекты устарели, но посыл до сих пор всем понятен: с роботами нужно быть очень осторожными. Ведь, когда они решат прийти за вами, вряд ли из машины времени выпрыгнет Кайл Риз, готовый вас защитить.

Автор текста: Евгений Пекло
Источник: fanfanews

«V — значит вендетта» — чудесный фильм, после которого нетрудно стать либералом. Даже если вы не согласны с мировоззрением его создателей — режиссёра Мактига и сценаристов Вачовски, — нельзя не признать, что свою точку зрения они проповедуют ярко и убедительно. Идеи не просто проговаривают, но и умело подают, давя на эмоции, нажимая на болевые точки. Трудно усомниться в злодействе диктатора Сатлера, который жестоко расправляется с инакомыслящими. И трудно не восхищаться отважным бунтарём по прозвищу V, который ходит в плаще и маске Гая Фокса, вещает о свободе старомодным языком Шекспира и танцует, взрывая здание парламента.

Кстати, в абзаце выше нет ошибки: убедительность идей и обаяние героя — заслуга в первую очередь создателей фильма. «Вендетту», бесспорно, придумал Алан Мур, сочинивший графический роман. Но почитайте его — и обнаружите, что в оригинале всё не так однозначно. Власти здесь суровы — но у них на то есть причины, в отличие от фильма, где они сами создали все проблемы. И смешная фамилия диктатора, Сьюзен, тут не рифмуется с Гитлером. А книжный V не либерал или либертарианец, он ярый анархист — и к тому же беспощадный радикал. Он не случайно носит маску Гая Фокса — отнюдь не самого приятного исторического персонажа. Кто забыл, это не борец за гражданские права, а террорист XVII века, который собирался взорвать британский парламент не пустым, а вместе с людьми. Вовсе не после комикса его стало модно оправдывать, а ухмыляющиеся маски этого «мушкетёра» стали продаваться на каждом углу. Это началось после фильма.

Культовым персонажем V помогла стать и актёрская игра. Казалось бы, какая разница, кто под маской? Мактиг даже заменил Джеймса Пьюрфоя на Хьюго Уивинга прямо посреди съёмок. Но Уивинг показал высший класс мастерства. В его распоряжении не было мимики, а в дубляже мы даже не слышим его голоса, но одними движениями, жестами, походкой, осанкой он раскрыл персонажа не хуже, чем монологами. Уивинга замечательно оттеняет его напарница Натали Портман. И в комиксе, и в фильме её героиня Иви служит «заменителем аудитории», «Ватсоном», чьими глазами и ушами мы узнаём сюжет и чьи эмоции подсказывают, что надо чувствовать нам. Этот приём не у всех срабатывает — но благодаря Портман эмоции героини кажутся искренними и действительно передаются зрителю.

«Вендетта», конечно, антиутопия чуть-чуть наивная. Создатели не пытались нарисовать реалистичный портрет тоталитарного строя и придумать рецепт борьбы с ним. Режим Сатлера — просто сатира на всё, что не нравилось создателям в современной политике: у Мура — на Тэтчер, у Вачовски — на Буша (а жители других стран легко увидят что-то своё). Поэтому финальная победа над злом выглядит как «революция по-детски», едва ли возможная в реальности. Фильм не даёт советы начинающим борцам с тиранией, а пытается вдохновить их и дать им надежду.

А ещё он подарил им символ протеста и анонимности, который самые разные бунтари легко делают своим, — маску V. Редкая революция теперь обходится без неё.

Автор текста: Александр Гагинский
Источник: fanfanews