Сообщество - FANFANEWS

FANFANEWS

1 015 постов 1 072 подписчика

Популярные теги в сообществе:

122

Женщина, которая выжила — Мама Гарри Поттера Джоан К. Роулинг

Британской писательнице, которая познакомила мир с волшебником Гарри Поттером, исполнилось 58 лет. Вспоминаем, как складывалась ее жизнь и почему стоит подумать, прежде чем ненавидеть ее.

В многочисленных интервью Джоан К. Роулинг своими воспоминаниями о детстве последовательно разрушала сложившийся в 2000-х стереотип о себе как успешной и беззаботной писательнице. Многие поклонники и многие скептики на момент, когда книги о Гарри Поттере начали превращаться в фильмы и собирать огромную кассу, не подозревали, какой путь Джо прошла, прежде чем добраться в мир волшебников и заработать миллиардное состояние.

Вместо мальчика

Ее личная история взросления и становления как писателя широко известна в фанатском сообществе и среди всех заинтересованных опосредованно. Папа хотел мальчишек, а воспитывать ему пришлось двух девчонок — Джоан и Диану, которые рано узнали, насколько болезненные чувства доставляет понимание, что тебе не оправдать ожиданий самых любимых людей, как бы ты ни старался.

Джоан Роулинг с отцом

Школьные годы Джо провела в деревне неподалеку от городка Чепстоу в Уэльсе. В той местности стоял лес, куда Роулинг часто наведывалась. Сказочное место — пугающее на первый взгляд, но совсем не страшное. Позднее, в книгах о Гарри Поттере, детские воспоминания о лесных прогулках стали Запретным лесом за избушкой Рубеуса Хагрида.

Запрет на сочинительство

Роулинг любила сочинять и фантазировать, свои истории рассказывала младшей сестре, которая просила продолжений. Из-за выдуманных Мистера Кролика и Мисс Пчелы случился разлад в семье, первое домашнее насилие — моральное, помутившее рассудок Джо. Отец запретил ей заниматься «писаниной», что вылилось в кошмары, бессонницу и истерики. Только школьному психологу удалось переубедить родителей Роулинг и вернуть девочке возможность сочинять рассказы. Спустя много лет Джоан поняла, что писательский дар — единственно важный и верный вектор в ее жизни.

Джоан Роулинг получила почетную степень доктора литературы в Сент-Эндрюсском университете (Шотландия)

Студентка-неудачница

В университетские годы Роулинг считала себя неудачницей: не поступила в Оксфорд, пришлось изучать классическую литературу и французский язык в Эксетерском университете. Преподаватели никогда особенно не выделяли студентку. Получив диплом, Джо некоторое время проработала секретарем-переводчиком в правозащитной организации Amnesty International в Лондоне, потом, перебравшись в Манчестер, устроилась в торговую палату. Пока она ненавидела себя, работу и свою жизнь, ее мать Энн Роулинг медленно умирала от рассеянного склероза.

Смерть матери в 1990 году, когда Гарри Поттер уже делал первые шаги по одинокой квартире в Лондоне, стала огромным потрясением для Джоан. Обретавший осязаемые черты роман вдруг превратился для автора в возможность вернуться в детство, преодолеть свои травмы и извлечь урок.

Мать-одиночка

Не «Орден Феникса» поднимался из пепла, а «Философский камень». Свой первый роман Джоан начала создавать еще в Португалии, где работала учителем английского и впервые вышла замуж. Супруг оказался абьюзером и скандалистом, отвлекал Джо от ее мира на бумаге, выступал с придирками по каждому поводу. Как рассказала Роулинг, на шестом месяце беременности между супругами произошла страшная ссора, в результате которой рождение Джессики оказалось под угрозой. После появления дочери на свет случился развод; Джо вернулась в Лондон с ребенком на руках и без работы — но с депрессией и нежеланием жить, едва не ставшим реальностью. Лишь в своей дочери и истории о волшебнике Роулинг нашла спасение. Именно Хогвартс вытянул писательницу из клинической депрессии.

То, с каким усердием Роулинг продумывала образы своих героев, прописывала их характеры, даты рождения, факты биографии, внешность и привычки, наводит подозрение на маниакальность автора. Подобные догадки небезосновательны: многочисленные персонажи «Поттерианы» — родом из детства Роулинг. Все до одного, кроме ручной сипухи. Директор школы, где она училась, Альфред Данн, стал прототипом Альбуса Дамблдора. Имя одного из героев Джо стащила из церковной книги учета, куда послушники ставили свои подписи. Оно до сих пор числится в этой книге вместе с именами Джоан и Дианы, которые в церкви убирали за 1 в день.

Гарри и Гермиона — две половинки одной личности

Сам Гарри Поттер — мальчик, который родился 31 июля 1980 года и выжил, — изначально был задуман как девочка. Рыжая смышленая сирота в больших круглых очках, умеющая постоять за себя: именно такую маленькую незнакомку Джо повстречала в Португалии. Но чем глубже она всматривалась в свою героиню, тем отчетливее понимала, что ее необходимо «разделить». Решение тоже пришло из детских лет: Джо толком не разрешали быть девочкой, и мальчиком она стать тоже не могла. Зато Гарри и Гермиона получили возможность существовать полноценно и по отдельности.

В общей сложности Роулинг провела с «Поттерианой» 20 лет, а всего за пять из них прошла путь от живущей на социальное пособие до мультимиллионерши. В 2004 году журнал Forbes назвал Джоан Роулинг первым человеком, который стал долларовым миллиардером с помощью написания книг. Последний роман из цикла о волшебнике Роулинг отдала в печать в 2007 году (21 июля, в первый день продаж седьмой части цикла, в мире было раскуплено 11 млн копий) и зареклась возвращаться в Хогвартс. Впрочем, это обещание самой себе не спасло ее от постоянных размышлений о судьбе любимых героев.

Старт продаж книги «Гарри Поттер и Дары Смерти»,  финальной части поттерианы

Спасибо за детство!

Изжить такое наследие из своей жизни у Роулинг не получится никогда, она и не пытается, но продолжает рассказывать другие истории. Опубликовано шесть детективных романов о частном сыщике Корморане Страйке (последний вышел в 2022-м и ещё не переведён на русский), социальная драма «Случайная вакансия» (2012), две сказки не из вселенной Поттера — «Икабог» (2020) и «Рождественский поросёнок» (2021). Писательские богатства Роулинг распределяет во благо — через фонды, которые помогают людям с рассеянным склерозом, неблагополучным семьям и матерям-одиночкам.

Несмотря на скандал 2020-м, и последовавшую за ним попытку трансгендерного сообщества отменить писательницу, у неё всё хорошо: регулярно выходят новые книги и переиздаются старые.

Джоан Роулинг в госпитале Бухареста, Румыния, 2006

Джоан Роулинг навсегда вошла в мировую культуру и останется в ней до тех пор, пока людям интересны сказки: добрые и страшные, искренние и захватывающие, волшебные и делающие нашу жизнь ярче. Кто однажды полюбил её истории — навсегда останется с ними и познакомит с ними своих детей.

Как-то на улице ко мне подошла девушка, она появилась просто ниоткуда... ей, наверное, было около двадцати, и она сказала мне: «Вы — моё детство». И это было лучшее, что мне когда-либо говорили.
Джоан Роулинг

Автор текста: Елена Фомина
Источник: https://style.rbc.ru/people/5f240b4d9a7947e6e985c51a

Показать полностью 7
1645

Великий Кристалл — Мир Владислава Крапивина

Имя Владислава Петровича Крапивина известно сейчас почти каждому читателю, чьё детство пришлось на любые годы от шестидесятых до наших дней.

На его книгах выросло уже не одно поколение, но пишут о творчестве Крапивина до сих пор редко — то ли произведения говорят сами за себя, то ли критикам слишком сложно определить, к какому жанру отнести его многочисленные повести. Для сказок они слишком реалистичны, для детских книг чересчур серьёзны, для взрослых — несолидно-романтичны… Сами же романтики всех возрастов читают книги Крапивина взахлёб и знать ничего не желают о мучениях литературоведов.

Когда в конце 1980-х Крапивин начал постепенно подбираться к циклу о Великом Кристалле, его столь же неуверенно записали в фантасты. И если первая повесть из этого цикла — «В ночь большого прилива» — больше напоминает сказку, то в «Голубятне на жёлтой поляне» уже есть все признаки НФ: и путешествие на космическом корабле, и персонаж- робот, и даже пугающие таинственные пришельцы… Но даже в фантастических декорациях Крапивин остался верен своей вечной теме: рассказывал о детстве, о его нехитрых радостях и тайных страхах — и, конечно, о ребятах, готовых на всё ради дружбы.

Первый роман основного цикла — «Выстрел с монитора» — вышел в 1988 году, а закончилась история в 1993-м «Сказками о рыбаках и рыбках». Все книги рассказывали об одной и той же компании ребят — «Пограничников», научившихся ходить по граням Кристалла, но в центре истории каждый раз был новый персонаж — и его глазами автор показывал читателям ещё один мир.

Отражения

— В школе Пограничников начали подступать к одной теме… Мы сами её раскопали, нахально так, без взрослых. Об отражённых явлениях и о законе симметричных событий в параллельных мирах…

— Думаешь, я что-то понимаю?

— А никто пока ничего не понимает…

Владислав Крапивин «Сказки о рыбаках и рыбках»

Даже в самих произведениях Крапивина теорию о Кристалле многие считают излишне упрощённой, а потому тамошние академики постановили: перед всеми рассуждениями о мирах и пространствах следует делать оговорку «Ерстка» — «если рассматривать с точки зрения теории Кристалла». Чтобы не углубляться в дебри физики, начнём с той же самой оговорки.

Ерстка, вселенная имеет форму многомерного кристалла, каждая грань которого — это свой мир с тремя измерениями и вдобавок несколькими линиями вероятности. К тому же сам этот кристалл закручен наподобие ленты Мёбиуса и свёрнут в бублик, отчего грани порой стыкуются под неожиданными углами и отражаются друг в друге. Говорят, опоясывает всю эту конструкцию Дорога, — но так, скорее всего, утверждают для наглядности: слишком уж она своевольна, чтобы её можно было так просто описать. На самом деле дорога может находиться где угодно, возникая случайным образом.

К сожалению, в этой картине мира кроется главная сложность, из-за которой Кристалл с таким трудом поддаётся описанию. Переходы героев с грани на грань представить легко: мало ли написано и снято историй о путешествиях в параллельные миры? Другое дело, когда вдруг выясняется, что любое событие может породить несколько отражений, и все будут развиваться немного по-разному. При этом события будущего могут влиять на прошлое, темпоральные линии — закручиваться в кольца и разматываться обратно… Хронология выходит едва ли не запутаннее, чем в сериале «Доктор Кто»: как описать мир, в котором неясно даже, кто из персонажей — один и тот же человек, а кто — разные?

Однако, если не слишком углубляться в теории, разобраться в зыбкой конструкции Кристалла будет не так уж и сложно. Почти все описанные миры — это ближайшие отражения Земли, отличающиеся от неё лишь эпохой или некоторыми деталями быта. Как правило, действие происходит либо в Западной Федерации, напоминающей некоторые европейские страны, либо в Восточной, похожей на СССР. Чуть менее привычными выглядят средневековые общества — марсианское племя иттов, княжество Юр-Танка-Пал и легендарный город Лехтенстаарн, монетка из которого успела побывать едва ли не во всех гранях. Порой героям встречаются и совсем причудливые планеты с нечеловеческими формами жизни — впрочем, туда Пограничники заглядывают лишь мельком, стараясь не забредать слишком далеко от родных краёв.

В «Выстреле с монитора» описывается одна из почти земных реальностей, где расположен вольный город Реттерхальм. Когда и на какой грани этот город существовал — трудно сказать, известно лишь, что он находился на территории Западной Федерации. Уклад его явно напоминал Европу начала XX века: городом управлял заседавший в ратуше магистрат, дети обучались в гимназиях со строгими порядками и обязательной латынью, а высшим достижением прогресса считался трамвай, не так давно пущенный по городским холмам. Именно в Реттерхальме произошли события, которые позже переплелись и отразились на страницах других книг, положив начало приключениям ребят-Пограничников.

Первая история началась с того, что одна из жительниц города, бакалавр естественных и философских наук Валентина фан Зеехафен, решила вырастить модель вселенной («довольно скучный опыт, потому что бесконечный»). Мадам Валентина, хоть и слыла среди горожан чудаковатой особой, отлично разбиралась в законах своего мира — именно она одной из первых предложила теорию Кристалла. Как раз такой кристалл, с жёлтым бумажным окном — ведь у каждого во вселенной должен быть дом с окошком! — вырос у неё в горшке из горошины звёздного жемчуга.

В этот том вошли все семь произведений основного цикла «Великий Кристалл». Купить книгу

Вторая история рассказывает о мальчике по имени Галиен Тукк, которого за детскую шалость изгнали из города. Галька после этого спас свой город от вражеского корабля-монитора, но вскоре Реттерхальм пришёл в запустение и стал всего лишь легендой. Говорили, что это ещё один закон Кристалла: города, которые предали своих детей, долго не живут.

Впрочем, так было только в одной из граней. В какой-то момент город с похожим названием появился в другом мире — говорят, его перенесла мадам Валентина, чтобы спасти от неизбежного разрушения. Время не стояло на месте: во второй книге цикла описывается уже не прошлое, а будущее — и какое! Пожалуй, именно повесть «Гуси, гуси, га-га-га…» окончательно развеивает сомнения в том, считать ли Крапивина фантастом.

В 1988 году он написал настоящую антиутопию, предвосхищающую многие страхи современного общества. Мир Реттерберга чем-то напоминает не то «451° по Фаренгейту», не то «Бразилию» Терри Гиллиама: Западной Федерацией правит беспристрастная машинная система, научный прогресс давно принесён в жертву стабильности, а каждому жителю при рождении вводится прямо в организм личный номер — индекс. Вживлённые в людей индексы играют множество ролей: это и документы, и коды доступа, и банковские счета…

Но самая оригинальная придумка правящего компьютера — система казней, заменившая прежнюю судебную систему. Индекс каждого нарушителя участвует в лотерее, причём шанс проигрыша зависит от тяжести проступка: за переход улицы на красный свет получают миллионный шанс гибели, за особо тяжкие преступления — один шанс из десяти… Вот только порой, невзирая на все усилия системы, в стране появляются безынды — дети без индексов, которым по разным причинам не успели вовремя привить личный номер. Выход один: «нарушителей» надо свозить в спецшколы и изолировать от общества. С воспитанниками такой спецшколы и сталкивается главный герой, рекламный дизайнер Корнелий Глас.

Надо сказать, у настороженного отношения к беспризорникам была и ещё одна причина. Дело в том, что дети почти во всех фантастических книгах Крапивина обладают необычными способностями, — а позже эти таланты сохраняются и у некоторых взрослых. Пожалуй, лучшее объяснение этому факту можно найти в «Голубятне на жёлтой поляне». Когда один из школьников сооружает вечный двигатель, герои предполагают: он просто не знал, что это невозможно. В мире Кристалла многие владеют телекинезом, создают энергетические сгустки, приостанавливают время… Принцип прост: чем сильнее желание, чем отчаяннее положение, тем сильнее поддаётся вселенная мальчишеской воле. Конечно, у каждого ребёнка свои представления о мире и свои границы воображения, потому возможности у них тоже отличаются. У Витьки Мохова, выросшего в семье учёных, энергия принимала вид маленьких шаровых молний; другие обходились просто силой мысли.

Во многих мирах Кристалла знали о таких детях и относились к ним по-разному. В Реттерхальме придумали для них особое название — «койво» — и прежде всего беспокоились, как бы их сила кому-нибудь не навредила. По-видимому, к койво относилась и чудаковатая мадам Валентина. В материалистичном Реттерберге и теория Кристалла была под запретом, и на койво старались не обращать внимания. А вот на Полуострове из книги «Застава на Якорном поле» едва ли не всё общество было результатом эксперимента — на словах Кристалл считался устаревшей теорией, на деле же за талантливыми детьми внимательно следили. Местные политики решили, что раз у многих койво способности пробуждаются только в минуты отчаяния, то им надо специально устроить тяжёлую жизнь — чтобы выковать сильных и мужественных людей и не дать миру превратиться в общество потребления. Эти экспериментаторы создали лицей для одарённых детей, а родителей попросту высылали на соседнюю грань, чтобы семейное счастье не мешало будущим вершителям судеб.

Белый шарик Яшка

Пожалуй, судьба выросшего в горшке кристаллика — одна из самых интересных историй в мире Крапивина. Когда жители покинули Реттерхальм, росток откололся от своего корня. Лишь много лет спустя его нашли мальчишки Полуострова, которые назвали кристаллик Яшкой. Яшка попросил одного из ребят запустить его в космос, чтобы он столкнулся с какой-нибудь песчинкой и стал звездой. Так мы узнали, что звёзды в мире Кристалла ничуть не менее разумны, чем люди: светила одного из далёких созвездий приютили Белого Шарика у себя и стали учить его управлять космическими импульсами.

Оказывается, задача всех «шаров контактного типа» — путём хитроумных энергетических манипуляций приближать Всеобщую Гармонию. Вот только Яшка не выдержал рассуждений о судьбах Вселенной и сбежал к своему новому другу, который жил в кошмаре послевоенного СССР… Так маленький кристаллик променял звёздную жизнь на судьбу простого мальчишки. Через много лет он стал академиком Яковом Скицыным. Один из его потомков до сих пор работает в обсерватории «Сфера».

Командоры

Дети могут воевать со взрослыми. Взрослые тоже воюют с детьми, они одичали. Но дети не воюют с детьми ни на одной планете — они ещё не посходили с ума!

Владислав Крапивин «Оранжевый портрет с крапинками»

Тема защиты детей, а главное — самого детства, всегда волновала Крапивина. В цикле о Кристалле он рассматривает её всё в новых мирах, показывая порочный круг: каждый раз хватает одного отчаянного порыва ребёнка, чтобы остановить очередную бессмысленную войну или пробиться через грани миров к друзьям и родным. Но вскоре в каком-нибудь другом мире повторялась такая же история: забывшие о детстве взрослые начинают воевать, разлучать семьи и ставить под угрозу беззащитных.

Многие ставят Крапивину в упрёк, что взрослые слишком часто выступают у него отрицательными персонажами. На самом же деле хватает среди них и положительных героев: отец Пётр, Михаил Скицын, Валентин Волынов… Таких людей, как правило, объединяет одна важная черта: «взрослость» для них — не более чем маска или игра. Между собой они поддерживают правила этой игры, но с явной неохотой, а при необходимости легко вспоминают о своей настоящей, детской природе.

Неудивительно, что в мире Кристалла подобные взрослые всерьёз озаботились защитой детей. Так возникла община командоров, которые в некоторых мирах активно действуют, а в других считаются лишь мифом.

По легенде, первым командором был руководитель школы на острове Сэйнеш, набиравший к себе одарённых детей. Когда враги осадили город, они захватили пятьдесят женщин и потребовали выдать им учителя в обмен на жизни заложниц. Командор по собственной воле вышел к вражескому царю, и тот сжёг его у всех на глазах. За спасение города руководителя школы позже причислили к лику Хранителей — так в мирах Кристалла называются люди, совершившие подвиг ради защиты своих ближних. Чтить Хранителей могут представители всех религий: на разных гранях нередко встречаются и христиане, и атеисты, но Хранители считаются обычными людьми, которых все уважают за мужество.

В самом же цикле первым из действующих командоров был Элиот Красс, командир броненосца-монитора, подошедшего к берегам Реттерхальма. Когда Гальку изгнали, Элиот ушёл вместе с ним и защищал других детей, обладавших необъяснимыми талантами. После реттербергских событий Корнелий Глас тоже стал считаться командором — впрочем, у него были свои взгляды на задачи движения. Он не стал разбираться, у кого из ребят какие способности, а основал свою общину «Белые гуси» и стал защищать от бед любых детей.

Уже позднее, в книге «Крик петуха», один из постаревших командоров встретился с Пограничниками и отдал им свой значок. Круг замкнулся: теперь уже на плечи самих ребят легла ответственность не только за свою судьбу, но и за будущие поколения детей во всех мирах.

К сожалению, даже у самых благородных идей бывают недостойные последователи. Экспериментаторы, действовавшие на Полуострове, тоже считали себя командорами. У них действовало целое тайное общество со строгой иерархией, а некоторые участники владели способностями койво. Один из них, директор лицея Кантор, умел проходить через силовые поля и даже блокировать тоннели между гранями.

Жители дорог

Когда встающее солнце бросит от кустов на рельсовый путь длинные тени, состав чиркнет на ходу по невидимой грани соседнего пространства и остановится на минуту. Тогда ребята спрыгнут. И от этого места до обсерватории «Сфера» совсем недалеко…

Владислав Крапивин «Гуси, гуси, га-га-га…»

Про тоннели и другие способы путешествий между мирами стоит рассказать отдельно. Прежде всего, из-за сложной структуры Кристалла многие грани пересекаются сами по себе — в таких местах любой может совершенно случайно очутиться в другом мире. Чаще всего подобные переходы возникают на так называемом «Генеральном меридиане» — условной линии, проходящей через множество граней.

Вокруг этого меридиана часты погодные аномалии и необъяснимые происшествия — и во многих мирах там строят сооружения для исследования Кристалла. В Реттерберге на узле Меридиана стоит Храм Девяти Щитов — церковь Хранителей, служители которой могут увести в другой мир человека, которому грозит опасность. В посёлке Луговой, куда высылали людей с Полуострова, учёные с помощью Меридиана пытались пробиться обратно к своим детям. Наконец, в одном из отражений СССР рядом с Меридианом соорудили исследовательскую лабораторию «Сфера», сотрудники которой так тщательно исследовали Кристалл, что смогли даже запустить по темпоральному кольцу экспедицию — корабль «Даблстар». Межпространственным тоннелям исследователи дали название «Мёбиус-вектор»: по модели учёных из «Сферы», Кристалл мог сглаживать грани, скручиваясь наподобие ленты Мёбиуса.

Усилия сотрудников «Сферы», конечно, были не напрасны, но всё-таки их достижения бледнели на фоне забав их же собственных детей. Не понимая толком физических теорий, мальчишки во всех мирах интуитивно нащупывали глубинные законы Кристалла и свободно путешествовали по его граням. Они знали не только про тоннели — способов у них было множество. Альбин Ксото из Реттерберга умел прокалывать пространство, проходя между гранями зеркал, — нужно было только почувствовать, как «раздвинуть молекулы». В некоторых мирах строили хроноскопы: если особым образом сложить два кольца, можно было пройти через них и замкнуть время в петлю. В мире князя Юр-Танки знали легенду о солнечных и лунных рыбках — эти существа могли ценой своей жизни выполнить желание, в том числе — переместить человека из одного мира в другой. Наконец, со временем дети научились самому быстрому и универсальному способу — назывался он «прямой переход».

Со стороны прямой переход выглядел просто: человек закрывал глаза, шагал с небольшого возвышения и исчезал, — а вскоре появлялся в другом месте. На самом же деле при этом он проваливался в межпространственную пустоту — каждый видел её по-разному, но у большинства Пограничников она вызывала ужас. Легко прямой переход давался только Филиппу Кукушкину, который успел полетать по мирам вслед за своим петухом: Филипп видел в пустоте стеклянную лестницу, и с каждым шагом перед ним раскидывались новые миры.

Казалось бы, таким способом может воспользоваться каждый, когда и где угодно. Если верить командору Находкину, когда-нибудь так и будет — если Пограничники передадут свой опыт другим. Но есть у перехода один закон, объясняющий заодно и все прочие фантастические события, которые творятся на страницах цикла (ерстка, разумеется). Переход происходит, если друг хочет попасть к другу, — тогда никакие пространственные барьеры не могут его удержать. Если же друга надо выручать из беды — тут уже придётся робко подвинуться и законам физики, и самому времени.

Для тех же, кто не умеет или не решается бросаться в пустоту, есть и окольный путь — Дорога. Дорогу без преувеличения можно назвать основным местом действия всех книг: хотя в некоторых повестях она только упоминается, к странствиям по ней так или иначе сводится вся история Пограничников. Этот путь ведёт через все миры, и если выйти на Дорогу, то по ней можно добраться до любого места и времени. Путешествие может оказаться долгим, но на самой Дороге время будто останавливается: можно идти по ней много лет, но ничуть при этом не постареть и не вырасти. Разные участки Дороги выглядят по-разному — порой это бетонные плиты, порой гранитная брусчатка или асфальт. За обочиной могут виднеться башни разных городов, а на самой Дороге нередко попадаются попутчики, которые тоже ищут своих родных. В некоторых гранях считается, что после смерти тоже можно попасть на Дорогу и перенестись в новый мир.

* * *

Конечно, цикл о Кристалле не даёт полного представления обо всех описанных в нём мирах. Повести будто выхватывают отдельные сцены из жизни Пограничников — даже если пропустить некоторые книги, читатель всё равно узнает о самых важных событиях из разговоров и воспоминаний. Вместе с тем даже после прочтения всех книг мы получаем ответы не на все вопросы. Нам так и не объяснили, как связаны Лотик, Иту Дэн и Юкки: если это один герой, то сюжет цикла замыкается в кольцо и заканчивается «Ночью большого прилива», а если разные — в истории Юкки много недосказанного. За кадром остаётся школа, которую открыли для Пограничников у обсерватории «Сфера»; только мельком появляется на страницах «Лоцмана» экипаж «Даблстара»…

Книги о Великом Кристалле

Основной цикл

  • Выстрел с монитора [= Легенда о Хранителе] (1989)

  • Гуси-гуси, га-га-га... (1989)

  • Застава на Якорном поле (1990)

  • Крик петуха (1990)

  • Белый шарик Матроса Вильсона (1991)

  • Сказки о рыбаках и рыбках [= Лунная рыбка] (1993)

  • Лоцман (1992)

+ примыкающие к циклу произведения

  • Я иду встречать брата (1962)

  • В ночь большого прилива

  • Далёкие горнисты (1970)

  • В ночь большого прилива (1977)

  • Вечный жемчуг (1978)

  • Голубятня на жёлтой поляне (1985)

  • Оранжевый портрет с крапинками (1987)

  • Серебристое дерево с поющим котом (1993)

  • Кораблики, или «Помоги мне в пути…» (1993)

  • Синий треугольник (2005), написано в 2001

  • Топот шахматных лошадок (2005)

  • Ампула Грина (2006)

Несмотря на то, что в сам цикл официально входит ограниченное количество произведений писателя, на самом деле каждую книгу Крапивина можно считать очередной гранью Великого Кристалла.

Автор текста: Алексей Мальский
Источник: https://www.mirf.ru/book/velikij-kristall-mir-krapivina/

Показать полностью 14
26

«Следствие ведут знатоки» — картина противостояния криминала и милиции, нарисованная силами МВД

«Знатоки» выходили с 1971 по 1989 годы (еще два фильма вышли в 2002-м) и были сверхпопулярны. Григорий Ревзин объясняет, каким должен быть полицейский сериал там, где о реальных преступлениях говорить нельзя.

Нежное преступление, обожаемое наказание

Там есть такая история (в трех сериях). В маленьком городе производят куклы, а продают в соседней области. И эксперт Зинаида Яновна Кибрит чисто по-женски замечает, что куклы хорошие, но плохо одеты. Ее коллеги Павел Павлович Знаменский, мужчина положительный, но без полета, и Александр Томин, наоборот, с полетом, но без внимания к мелочам, это прошляпили. А ткань на юбку кукле-девочке и штаны кукле-мальчику (цвета морской волны, между прочим) производят не там, где делают куклы, а на другой фабрике. И Павел Павлович Знаменский распутывает дело — и оказывается что?

Что банда преступников на ткацкой фабрике вместо положенного мерного лоскута (обрезки с рулона ткани от 20 кв. см без брака) поставляет на кукольную одежду лоскут весовой (обрезки, где брак встречается чаще, чем раз в 20 кв. см). Ну и одежда получается соответствующая — с элементами непрокраса и следами зажева ткани рулонной машиной. Что и замечает на кукольной одежде опытная Зинаида Яновна. И на этом жирует преступная группа: директор фабрики Зуев, главный технолог Валетный, пьющий завскладом Горобец, заслуженный коммунист-пенсионер учетчик Захаров (хотя его роль в деле четко не прописана) и, главное, жена начальника сушильного цеха Миловидова — местная завклубом, двуличная провинциальная атаманша в самом соку, которая всю эту аферу и придумала. Ну и сам Миловидов, мужчина видный, но слабохарактерный. Эта деятельность дает столько, что Горобцу, тоже мужчине без полета (Пал Палыч его прекрасно понимает), платят 50 рублей в месяц (по нынешним временам что-то порядка 70 тысяч) только за то, чтобы он ни на что не обращал внимания, и он и не обращает, из-за чего как свидетель малоценен. Директор Зуев содержит семь детей от четырех жен, а у Миловидовой при итоговом аресте денег столько, что не лезет ни в какую мебель. Просто попробуйте представить себе, сколько надо продать этих кукол, чтобы на разнице в цене между мерным лоскутом и весовым для кукольных размеров одежды получать такие доходы. Барби с Кеном — мелочь рядом с такими оборотами.

Или вот другая история (в пяти сериях). Там дело серьезное, экзистенциальная драма. Старый матерый фармазонщик, пенсионер с тремя инфарктами и онкологическим заболеванием, придумывает аферу. Были в СССР в 70-е годы такие чеканки — немудрящие картинки с привлекательными девушками, космонавтами или богатырями, которые изготавливались из листов медного сплава путем художественного вдавливания и выдавливания элементов изображения. И вот он, зарегистрировав художественную артель в колхозе, закупал заводские штамповки, выдавал их за изделия народных промыслов и продавал как уникальные произведения за три цены, попутно получая на колхоз дефицитный медный прокат и сбывая его богатеям на крыши для их домов на дачных участках. Для всего этого ему понадобился курьер, чтобы возить в колхоз документы, а из колхоза деньги.

Сам-то он, как человек бессовестный, душевно не страдал, а заболевания избавили его от посадки даже после разоблачения. Но колхоз, где была зарегистрирована артель, работа которой заключалась в том, чтобы переклеивать бирки на массовой штамповке, чтобы сделать из нее народное художественное произведение, совершенно развалился. Люди, получавшие огромные деньги ни за что, от разрушения в душе своей трудовой этики впали в пьянство, деревня пришла в упадок, и даже какая-то моторная установка встала. Картина упадка села от нравственного разложения под влиянием городских аферистов, кстати, производит сильное впечатление, сопоставимое с произведениями советских писателей-деревенщиков, публиковавшихся в журнале «Роман-газета». А вот этот курьер, судьбе которого в основном и посвящено произведение, от бесконечного количества денег, которые все сыплются и сыплются, потерял себя, завел ненужную любовницу, хотя любил жену и, не выдержав гнета обстоятельств, направил купленную на незаконные доходы машину «Волга» в кювет, отчего и разбился насмерть. И вот опять — ну сколько же нужно продать этой самой чеканки, чтобы довести человека до такого? Да что человека — целое поселение изничтожить?

У Булгакова в «Театральном романе» режиссер Иван Васильевич (прототипом которого был Станиславский) не выносит стрельбы. Там автор читает пьесу:

«Бахтин (стреляет себе в висок, падает, вдали послышалась гармони…) — Вот это напрасно! — воскликнул Иван Васильевич.— Зачем это? Это надо вычеркнуть, не медля ни секунды. Помилуйте! Зачем же стрелять? — Но он должен кончить самоубийством,— кашлянув, ответил я.— И очень хорошо! Пусть кончит и пусть заколется кинжалом!»

Надо понимать, министр внутренних дел СССР генерал армии Николай Владимирович Щелоков, лично заказавший и курировавший этот сериал, парадоксальным образом отличался той же фобией, что и Константин Сергеевич, но в более острой форме. Он не переносил не только выстрелов, но и кинжалов, драк, погонь и т. д. Какая-то болезненная мирность. Мир преступлений, который он допускал к показу, должен был быть сугубо мирным, даже каким-то домашним и в известной степени пожилым, без излишней физической активности. Во всем этом полицейском по жанру сериале не показано в кадре ни одного трупа и, кажется, нет ни одной сцены насилия. Такого не бывает даже в английском детективном сериале из провинциальной жизни. Вот пересортица весового лоскута на мерный — это пусть, это нечто из области рукоделия. Но не рукоприкладства.

Кроме того, есть подозрение, что и руководители МВД, и дирекция Гостелерадио, и сценаристы, Ольга и Александр Лавровы, которые родили этот сериал, пребывали в постоянной тревожной задумчивости и сомнении, возможны ли вообще в советском обществе преступления. С одной стороны, они как бы и есть, иначе как оправдать сериал, да, собственно, и само существование МВД. Но, с другой стороны, правильно ли это с идеологической точки зрения? Вот у нас так все хорошо, покойно, сидим, строим коммунизм, а тут такие безобразия! Вы что этим хотите сказать, товарищи?!

Выход, собственно, был найден в гениальном сингле к сериалу — «Если кто-то кое-где у нас порой…». Надо было бы добавить «некоторым образом и в незначительных масштабах». Преступления случаются, но где-то на периферии жизни, вот в области учета мерного лоскута или на пунктах вторсырья злоупотребления, или вот в художественной чеканке в колхозе, где есть такое досадное явление, как пьянство. То есть они в принципе ни на что не могут повлиять, и их никто бы не мог заметить. Крайне незначительное явление, хотя, конечно, качество одежды у кукол могло бы быть и повыше, и чеканка тоже не впечатляет.

И вот представьте себе уровень изобретательности сценариста, который в этих тяжелейших условиях должен придумать полицейский сериал. Ну ничего же нельзя! Может, кто-то кого-то отравит? Да вы с ума сошли, ужас какой! Может, чего взорвется? Вы на что намекаете! Ну хотя бы пожар? Пожар, пожалуй, можно, скажем, где-то на периферии, на небольшом складе промтоваров. Но чтобы никто не пострадал! Можно легкое отравление продуктами задымления, но чтобы категорически без ожогов! Я как представлю себе это, так просто руки опускаются. Ведь когда ни о чем нельзя, заметки в газету не сочинишь, а тут какие драмы! Запредельный уровень мастерства.

Правда, вопрос о правдоподобности сюжета стоял каким-то особым образом. Во второй серии Пал Палычу достается подследственный бомж. И он такой просто бомж — документов нет, места жительства нет, вид соответствующий, путь его лежит в тюрьму по статье о бродяжничестве. Но Пал Палычу что-то в нем не нравится. Какой-то он спокойный, безучастный и как будто прямо хочет в тюрьму. И что вы думаете? Когда у него поковырялись в зубе, выяснилось, что пломба сделана из материалов, которые в СССР не применялись! Оказался американский шпион. Да, американский шпион, в совершенстве выучил русский, был заброшен в СССР, притворился бомжом и хочет в тюрьму, чтобы, отсидев, получить подлинные советские документы и уж потом начать шпионить. А иначе как он мог получить настоящий советский паспорт, а?

Впрочем, до такого создатели сериала больше не опускались, но преступления у них получались умозрительными. Все основаны на появлении больших денежных сумм буквально из воздуха, из досадных ошибок и пробелов в учете, контроле и планировании народного хозяйства. Основные усилия сценаристов направлены на разработку двух тем. Во-первых, это воронка нравственных страданий людей, которые получали эти деньги и совершенно не в состоянии придумать, что же теперь с ними делать. Как объяснить близким, которые их любили и уважали, откуда эта напасть взялась? Во-вторых, как вообще получилось, что советский человек, воспитанный нашим обществом, вдруг так оступился и позволил себе взять эту гадость в руки? Чувства героев своеобразные, обычных — любви, ревности, страсти, зависти, дружбы — там не бывает (только у молодых второстепенных персонажей), только страдания по поводу нравственного падения в денежной форме. Для разработки этих этюдов требовалось незаурядное актерское дарование, и роли преступников, которые сыграли в сериале лучшие советские артисты,— это просто шекспировские образы, рядом с которым сами знатоки выглядят довольно бледно. Чего стоит директор свалки в исполнении Георгия Менглета!

Но больше все же восхищает мастерство сценаристов. Они брали обычного человека и придумывали ему какое-то совершенно бредовое преступление, а потом разворачивали это дело так, что преступление оказывалось глубоко психологически обоснованным, что человек всей своей жизнью (пусть неосознанно, но так, что Павел Павлович Знаменский это, конечно, может осознать) шел к этому преступлению. И при этом так, что, совершив уже его, он сначала даже и не понимал глубины своего падения, но Пал Палыч его к этому подводил (он понимает человека куда глубже и лучше, чем тот сам себя понимает) и в конце приводил к раскаянию или по крайней мере к нравственному поражению.

Но восхищение это несколько омрачено следующим соображением. Как-то нервирует свобода силовой мысли в отношении состава преступления. Этот не тот случай, где полет фантазии особенно притягателен. Они сочиняли эти сценарии ровно в тот момент, когда советское правосудие делало то, что оно делало. Расстреливало валютчиков за валютные операции, расстреливало директоров магазинов за нарушения правил торговли, расстреливало по ошибке людей, за которых следователи придумали, что они маньяки,— незачем перечислять, это известно. Щелоковское МВД в какой-то момент стало просто символом неправедного правосудия (хотя это был скорее эпизод борьбы за власть после смерти Брежнева).

Да чего далеко ходить — в сериале есть серия под названием «Шантаж». Там действует пара — молодой человек, работающий в скупке ювелирных изделий (его играет Александр Кайдановский), и старая величественная дама, которая руководит операциями с золотом (Эмилия Мильтон). Он — несколько не от мира сего молодой человек, очень философичный, фаталистично-пессимистичный, с безнадежной иронией, особой интонацией и особым обаянием,— характерный образ Александра Кайдановского. Она — подчеркнуто дореволюционная гранд-дама, эдакая вдовствующая императрица в старой коммунальной квартире, где все уже вымерли, внешне — высокое достоинство страдания, внутри — властная хищная умная и безжалостная пиковая дама. Фильм вышел в 1972 году, когда из СССР выслали Иосифа Бродского. Эта пара, молодой отщепенец и старуха из бывших, в чем-то травестирует пару Анна Ахматова — Иосиф Бродский, в фильме эти прототипы узнаваемы. Ольга и Александр Лавровы жили и творили свои сюжеты на даче в Переделкино, эта тема была очень живой в писательской среде, и, кажется, они решили по-своему высказаться по актуальному сюжету, указав, что на путь отщепенца Бродского толкнула, конечно, Ахматова — в фильме именно старуха Прахова толкает юношу Миркина на путь преступления. Стоит заметить, что сюжет оказался довольно устойчивым — сегодня считается, что именно Ахматова заразила Бродского имперской идеологией, принеся ее из Серебряного века.

Александр Лавров до 1971 года работал в МВД, дослужился до старшего следователя и в известной степени опирался в сценариях на собственный опыт. Не раскрытия преступлений, а скорее самоощущения советского следователя, его образа мыслей. Сценаристы берут людей, придумывают им бредовые преступления и проводят их через психологические драмы возмездия и раскаяния. Сами придумывают, сами расследуют, сами репрессируют. И в этом воображенном мире они чувствуют себя необыкновенно умными, благородными, справедливыми людьми, которые понимают своих преступников и даже их жалеют после того, как отправили в тюрьму. И это самоощущение они переживают с вдохновением, страстью и так и следуют по жизни от одного дела к другому.

Но самое поразительное не в этом. А в том, что это был невероятно популярный сериал, советские люди обожали таких силовиков, их мудрость, заботу, благородство, полет фантазий. Что значит «бредовое преступление»? Что значит «такого вообще не может быть»? Вот же, по телевизору показывают.

Кажется, и сегодня обожают.

Автор текста: Григорий Ревзин
Источник: https://www.kommersant.ru/doc/6111665

Показать полностью 7
67

60 лет сериалу «Доктор Кто» — Легенда, проходящая сквозь века

В 2023 году сериал «Доктор Кто» отмечает очередной юбилей — 60 лет. И пусть это не самый продолжительный телепроект на свете, среди фантастических историй «Доктор» занимает по длительности почётное первое место.

Зрители к этому относятся по-разному. Кто-то остаётся преданным фанатом сериала и по сей день смотрит его с удовольствием. Кто-то переключается на другие проекты, устав от просмотра или не сумев привыкнуть к очередным переменам, а кто-то настаивает, что сериалу давно пора на покой. Как бы то ни было, машина под названием «Доктор Кто» продолжает исправно работать и довольно бодро двигаться вперёд навстречу будущему.

Так в чём же секрет «Доктора Кто» и что помогает ему столько лет держаться на плаву?

Оригинальное название: Doctor Who
Создатель: Сидни Ньюман
Премьерный показ: с 1963 года, ВВС One
Продолжительность: 39 сезонов, 870 эпизодов по 25-50 минут + 2 кинофильма и телефильм
Возрастной рейтинг: 18+

Простор для перемен

Когда в далёком 1963 году «Доктор Кто» только-только создавался, никто не мог предсказать ему такую долгую жизнь. Более того, многие сомневались, что он вообще продержится дольше одного эпизода — и даже тот пришлось переснимать, чтобы начальство осталось довольно результатом. Концепция сюжета сформировалась не сразу, но в целом была довольно проста — загадочный старик по имени Доктор вместе со спутниками странствует во времени и пространстве на своём корабле.

Изначально передача планировалась скорее развлекательно-образовательной — она должна была рассказывать зрителям об истории и науке. В первой серии так оно и было, но уже вторая утянула сюжет в фантастику и познакомила зрителей с воинственным инопланетным народом — далеками. Соавтор сериала Сидни Ньюман сопротивлялся этому как мог, но других вариантов у создателей особо не было. А далеки снискали у публики большой успех и впоследствии стали культовыми злодеями сериала. Научно-фантастические серии пришлись аудитории по вкусу больше исторических, создатели это учли и сместили фокус. Пожалуй, это была первая из множества перемен, которые прочертили дальнейший самобытный путь сериала.

«Доктору Кто» всегда была свойственна гибкость и универсальность. С самого начала им занимался не один человек, а несколько, причём это были люди из разных стран и культур. Каждый из них мог предложить, в каком направлении развивать историю дальше. Благодаря этому изменения претерпевал и образ главного героя. По изначальной задумке он был злодеем, ненавистником науки, который планировал вмешаться в ход времени и уничтожить будущее. Затем Доктора сделали учёным (и вообще главным героем), но до нынешнего обаяния ему было ещё далеко. И только к съёмкам финальной версии первого эпизода он стал более или менее приятным человеком. Ворчливым стариком, однако, Доктор всё равно остался: долгий и разносторонний личностный рост ему ещё только предстоял.

Компанию Доктору в путешествиях составили школьные учителя Йен и Барбара и девушка по имени Сьюзан. Изначально Сьюзан не была связана с Доктором родственными узами, но создатели решили, что путешествие пожилого мужчины с девочкой-подростком могут истолковать превратно, и потому Сьюзан стала его внучкой. Так в сериале оказалось сразу четверо главных героев. Опыт последующих лет показал, что это многовато, и постепенно их количество стали сокращать. Но в самом начале перед создателями стояла нелёгкая задача — сделать так, чтобы сериал пришёлся по вкусу сразу нескольким категориям зрителей: и детям, и подросткам, и взрослым. Многочисленность и разнообразие главных героев способствовали этому — всем зрителям в той или иной мере было с кем себя отождествить. Вопреки всем сомнениям и опасениям, сериал нашёл отклик у аудитории, дело пошло на лад, за одной серией последовала другая, а за первым сезоном — второй.

Однако ничто не вечно, и до бесконечности сниматься в одном и том же сериале актёры не могли. Первой покинула проект Кэрол Энн Форд — исполнительница роли Сьюзан. Она не желала становиться заложницей одной роли и считала, что потенциал её персонажа не раскрывается в полной мере. Именно её уход послужил первым свидетельством того, что «Доктор Кто» выходит на новый уровень и способен существовать без тех, при чьём участии изначально создавался. По сюжету Сьюзан полюбила повстанца из будущего и осталась жить с ним, а история двинулась дальше без неё. В следующей же серии Сьюзан заменила другая девушка-подросток по имени Вики, и это положило начало череде множества замен в актёрском составе.

Вскоре сериал покинули и Уильям Расселл с Жаклин Хилл, сыгравшие Йена и Барбару. В конце концов единственным актёром, который присутствовал в сериале с самого начала, остался Уильям Хартнелл — исполнитель роли Доктора. Спутники продолжили сменять друг друга, а между тем за кулисами происходили и другие перемены: уходили продюсеры, сценаристы, режиссёры и редакторы сценариев. Но всё это были фигуры куда более заменимые в производственном плане, чем главный герой, в честь которого был назван сам сериал. Но и Хартнелл, увы, не мог играть свою роль вечно, тем более что здоровье всё больше его подводило.

ВВС всерьёз подумывали закрыть сериал, сомневаясь, что публика сможет принять в роли Доктора кого-то другого, да и рейтинги к тому времени ощутимо упали. Тогда-то и зародилась концепция, которую впоследствии назвали «регенерацией», — самого Доктора решили сохранить в сюжете, но взять на его роль другого актёра. Редактор сценариев Джерри Дэвис и продюсер Иннес Ллойд предложили использовать инопланетную природу героя и дать ему возможность умирать и возрождаться в новом, более молодом теле, причём не единожды, а регулярно, по мере необходимости. В последней своей серии Первый Доктор умирает от старости и перерождается во Второго, роль которого исполнил Патрик Траутон.

Многие сериалы пытаются прожить подольше с помощью замен в актёрском составе. Но не в каждом сериале сама концепция позволяет такие замены, тем более регулярные, особенно если сюжет крепко завязан на конкретных героев. Не сказать, что задумка «Доктора Кто» очевидно к этому располагала, но создатели находчиво распорядились тем, что имели на руках, и обеспечили сериалу многолетнее процветание. Очень многие фрагменты мозаики в своё время сложились правильно, чтобы это произошло. Если бы Доктор так и остался злодеем согласно изначальной идее, если бы любой из отказавшихся от этой роли актёров получил её вместо Хартнелла, если бы все главные актёры решили уйти одновременно..'. Возможно, череда постепенных замен никогда бы не началась и не дошла до наших дней. Чтобы этого достичь, мало было менять только сценаристов и продюсеров.

Однако и вклад закулисных деятелей недооценивать не стоит — за годы своей истории «Доктор» не раз оказывался на грани закрытия, но каждый раз находились талантливые и преданные делу люди, которые помогали ему выжить — или ожить снова спустя время, порой очень долгое. И всё это требовало находчивости, свежих идей и новых решений — тех самых перемен, без которых так долго продержаться на плаву сериал бы не смог. «Доктор» стал кораблём Тесея, все составные части которого регулярно и поочерёдно заменяются другими, и вместе с тем он до сих пор остаётся самим собой.

Простор для перерождения

К 1989 году за 26 сезонов классической эры успели смениться семь Докторов и около тридцати спутников. Тогда-то и пришло время самой масштабной перемены в истории «Доктора Кто»: он закрылся.

В последние годы перед этим в сериале наблюдался спад — в том числе из-за изменений, которые не всегда бывали удачными. Всё больше накапливалось поспешных решений, сомнительных мер, предвзятых мнений, деловой конкуренции и закулисных конфликтов. По сути, ВВС закрыли «Доктора Кто» ещё на 22-м сезоне, но затем дали ему ещё один шанс. Дела даже пошли в гору, но лишь отчасти: рейтинги продолжали падать, публика всё больше теряла интерес к сериалу, а за кадром творилась неразбериха. Колина Бейкера, который исполнил роль Шестого Доктора, беспрецедентным образом уволили, и ВВС даже подумывали вернуть на его место Второго, а потом сделать Доктора женщиной, чтобы встряхнуть аудиторию. Задумки были смелые, но в итоге от них отказались и просто взяли на роль нового актёра. Увы, сериал это не спасло, и случилось неизбежное — его закрыли окончательно.

По крайней мере, настолько окончательно, насколько вообще можно закрыть «Доктора Кто». Он продолжил существовать в виде книг, журналов и других источников, а разговоры о возможности продолжения всё не утихали. Уже через несколько лет, в 1996 году, это привело к новой попытке вернуть проект в эфир хотя бы в качестве полнометражного телефильма, а в перспективе — сериального перезапуска. Но на этот раз — в Америке.

Это оказалось ошибкой, потому что британская «старая гвардия» зрителей и целая новая американская аудитория — довольно разные, а угодить создатели фильма пытались обеим сразу. Получилось не очень: британцам не пришёлся по вкусу голливудский флёр фильма и слишком уж нетрадиционный подход к личности Доктора, а американцам — излишний акцент на лоре сериала, о котором они тогда ещё ничего толком не знали. В целом фильм оказался не так уж плох, но он должен был познакомить с Доктором массу новых зрителей и убедить их полюбить его — и с этой задачей он справился не слишком успешно. Поэтому развития история не получила, и телеверсия «Доктора Кто» отправилась на покой ещё на несколько лет.

Всё изменилось, когда в 2003 году началась подготовка к полноценному британскому возрождению сериала во главе со сценаристом Расселлом Т. Дэвисом. Именно ему удалось совместить дух оригинала с некоторыми удачными элементами фильма и продолжить историю. Дэвис заново знакомит зрителей с миром Доктора и делает это постепенно, не перегружая их подробностями мифологии, позволяя проникнуться персонажами и заодно насладиться сюжетом.

Именно в возрождённой эре снова проявилась важная черта «Доктора», на которой он держится все эти годы, — гибкость, умение приспособиться к реальности, изменившимся условиям и потребностям аудитории. Сюда можно отнести и более лаконичный формат серий, и увеличенный бюджет, и актуальность сюжетов, и даже романтическую линию между спутницей и Доктором, которая стала откликом на запрос зрителей и многим полюбилась. Всё это подарило сериалу глоток свежего воздуха, и он снова стал культовым.

Четыре сезона под руководством Дэвиса вышли очень цельными и крепко связанными между собой. Затем его на посту сменил Стивен Моффат, и снова история началась почти что с чистого листа. Сценарные подходы двух шоураннеров оказались разными, но каждый из них благодаря своему мастерству принёс сериалу годы успеха. Ещё через восемь лет руководство «Доктором Кто» перешло к Крису Чибнеллу, который внёс в лор немало масштабных новшеств. В том числе — при нём Доктор стал-таки впервые в своей истории женщиной.

Теперь же, спустя всего три сезона, Крису предстоит уйти и вернуть шоураннерское кресло Расселлу Т. Дэвису. Такого возвращения никто не ожидал, и теперь очень любопытно, какой станет новая эра Дэвиса. Многие считают, что она окажется похожа на первую, и в каком-то смысле так неизбежно и будет. Но всё же отличий тоже должно быть немало: изменились времена, изменился мир, изменились запросы аудитории, — и всё это необходимо учитывать. Именно благодаря дальновидности создателей сериал все эти годы шагал в ногу со временем. Выживают, как известно, наиболее приспособленные, и «Доктор Кто» за шесть десятилетий достиг в этом больших успехов.

Простор для спин-оффов

Истории некоторых героев нашли развитие и на телеэкране. Помимо множества других нововведений, эра Расселла Т. Дэвиса подарила зрителям спин-оффы. Это отдельные сериалы, посвящённые второстепенным героям «Доктора», предназначенные привлечь во вселенную Доктора зрителей разных возрастов.

За свою эру Дэвис создал два спин-оффа, «Приключения Сары Джейн» и «Торчвуд», и каждый из них концептуально дублирует оригинальный сериал — загадочный и просвещённый по части инопланетных угроз главный герой противостоит этим самым угрозам вместе с помощниками. Только в «Приключениях» героиней выступает Сара Джейн Смит, спутница Доктора из классических сезонов, а помогают ей дети — да и сам сериал преимущественно детский и создавался для детского подразделения ВВС. «Торчвуд» же — взрослая история о сотрудниках института по борьбе с инопланетными и сверхъестественными угрозами. Во главе института стоит ньюскульный спутник Доктора, бессмертный капитан Джек Харкнесс, и эта история, в отличие от семейного «Доктора Кто», полна мрачности, безысходности, секса, насилия и крови. Сериалы получились очень разные, но им нашлось место в просторной вселенной «Доктора Кто», и это не вызывает диссонанса.

Именно Расселл Т. Дэвис претворил в жизнь идею официальных сериальных ответвлений, хотя зародилась она давным-давно. Ещё в 1981 году вышла единственная серия потенциального спин-оффа «К-9 и компания» всё стой же Сарой Джейн в главной роли, но развития затея не получила, и собственная полноценная история Саре Джейн досталась только спустя 25 лет. Увы, из-за смерти главной актрисы «Приключения» пришлось закрыть, а «Торчвуд» после ухода Дэвиса из «Доктора Кто» продержался всего один сезон и был заморожен на неопределённый срок.

Следующему спин-оффу «Класс» повезло ещё меньше. Он был создан в 2016 году и, в отличие от остальных, рассказывал не о второстепенных героях основного сериала, а о месте — школе Коал-Хилл, где преподавали первые спутники Доктора и училась его внучка. На сей раз спин-офф вышел подростковым и был обращён к аудитории старше, чем в «Саре Джейн», но младше, чем в «Торчвуде». Главными героями стали ученики этой школы, которым приходилось бороться с врагами из других миров. Отзывы от критиков сериал получил положительные, но впечатляющей аудитории не собрал, поэтому был закрыт после первого же сезона, несмотря на очень многообещающую концовку. В той или иной мере истории героев всех трёх спин-оффов получили продолжение в других форматах.

Простор для историй

Однако от всей этой гибкости и приспособленности не было бы толку, если бы рассказывать истории было не о чем. Большинство сериалов по сути своей довольно камерны: они повествуют об ограниченном количестве людей, которые существуют в замкнутой среде с более-менее постоянными условиями. Поэтому количество историй, которые можно о них рассказать, тоже не бесконечно. Рано или поздно настаёт момент, когда в заданных рамках ничего нового поведать уже не получается — особенно если над сериалом годами работают одни и те же люди.

И снова «Доктор Кто» оказался в очень выгодном положении, потому что в его основе с самого начала лежит возможность рассказывать о чём угодно и сколько угодно. Этим он напоминает Мультивселенную Майкла Муркока, который, кстати, и сам в 2010 году отметился романом из мира Доктора. «Всё время и пространство» в сценарном смысле — это не только красивые слова, но ещё и совершенно бесконечный потенциал, который вообще невозможно реализовать полностью. Главный герой владеет машиной, которая способна перенести его в любое время и в любую точку Вселенной. Поэтому отправить его можно и на любую другую планету, вымышленную или реальную, и в прошлое, о разных эпохах которого можно рассказать очень много, и в будущее, которое может быть любым.

Каждое новое место действия может познакомить с разными людьми, разными проблемами и конфликтами, которые необходимо решить. Потенциально охват «Доктора» необъятен, главное — чтобы находились талантливые люди, готовые вложить в сериал свои идеи. Причём люди эти должны сменять друг друга, потому что воображение даже самых одарённых авторов не безгранично. Именно это происходило и происходит в «Докторе Кто». И пусть даже без повторов не обходится, потому что авторы вдохновляются в том числе предыдущими сериями того же сериала, в целом эта методика стабильно обеспечивает приток новых идей и сюжетных решений.

За почти 60 лет «Доктор Кто» оброс обширной мифологией, которая включает в себя сотни персонажей, инопланетных рас, местностей и времён. Всё это в один сериал попросту не умещается, и поэтому многие истории и герои обрели жизнь в других форматах. Книги по «Доктору» начали выходить ещё в эпоху Первого и продолжают выпускаться до сих пор. А некоторые, особенно написанные в «смутные времена» между классикой и современной эрой, оказались так популярны, что впоследствии их даже переработали и превратили в эпизоды сериала, а их авторы вошли в число сценаристов возрождённого сериала.

Есть по «Доктору» и комиксы, которые начали выходить примерно одновременно с книгами и продолжают появляться по сей день — это и небольшие журнальные истории, и целые графические романы как о нынешнем Докторе, так и о предшествующих. Стоит упомянуть и об аудиопьесах — целой отрасли аудиоисторий по «Доктору Кто», посвящённых разным Докторам, их спутникам и знакомым. Эти истории подробнее рассказывают о героях, с которыми мы познакомились в сериале, причём озвучивают этих героев те же самые актёры, что и играли их на экране.

И книг, и комиксов, и аудиопьес насчитываются сотни и сотни, и все они имеют уникальную ценность, поскольку расширяют лор сериала, рассказывают зрителям больше о полюбившихся им персонажах и позволяют авторам реализовать в сюжете самые смелые задумки, которые осуществить в сериале было бы слишком сложно по техническим или финансовым причинам. «Доктор Кто» очень быстро вышел за рамки обычного сериала и превратился в целую экосистему, которая развивается и расширяется на разных уровнях и в разных формах. Без противоречий тоже не обходится — без них вообще сложно обойтись в такой насыщенной мифологии, поэтому даже в рамках одного только сериала их найдётся немало, в том числе и ощутимых.

Но всё же «Доктору Кто» удаётся сохранять определённую сюжетную целостность, благодаря которой прежние Доктора, спутники и другие значимые персонажи могут вернуться в сериал спустя годы, что регулярно и происходит. И всё это возможно в том числе потому, что создатели «Доктора Кто» не забывают о его прошлом, создают настоящее и прокладывают путь для будущего. И теперь, конечно, далеко не всякая вымышленная вселенная способна сравниться по многообразию, масштабам и потенциалу со вселенной «Доктора Кто».

Простор для любви

Но и перемен, и гибкости, и многообразия форматов было бы мало, если бы всё это никого не волновало — не дарило бы зрителям эмоций и впечатлений, не трогало за душу, не вызывало восторгов и не оставляло следа в памяти. Несмотря на концепцию, на первый взгляд далёкую от реальности, «Доктор Кто» — это в первую очередь история о людях, их проблемах, переживаниях, чувствах и поступках. Сам главный герой с каждым воплощением меняется как личность, становится старше или моложе, отзывчивей или суровей. Среди его спутников — множество людей различных характеров и темпераментов, возрастов и профессий, происхождений и рас. С каждым годом актёрский состав «Доктора» становится многообразнее и потому ближе для всё большего числа зрителей.

Многие называют «Доктора Кто» детским сериалом, но это не так — он и для детей, и для подростков, и для взрослых. Именно таким он создавался изначально, и во многом именно это позволяет ему процветать. Порой темы в сериале затрагиваются совсем не детские, в нём хватает и серьёзности, и мрачности — но вместе с тем и ребячества, и лёгкости, и юмора. Благодаря долголетию «Доктора Кто» и его возрастной универсальности многие деятели телеискусства — сценаристы, актёры, режиссёры и не только — становятся фанатами сериала ещё в детстве, а спустя десятки лет начинают над ним работать, создавая новые истории для новых поколений.

Причин любить «Доктора Кто» немало, у каждого зрителя они свои, но есть и универсальные. «Доктор Кто» — это сериал о доброте, смелости, человечности и вере в лучшее, о том, как важен и значим каждый человек на свете. Многим он помог не сдаться в трудную минуту, пережить мрачные времена, найти друзей или стать лучше. Это захватывающая непредсказуемая история со множеством необычных элементов, флёром волшебства и ноткой безумия, которая открывает простор для воображения и творчества. Можно пересматривать «Доктора Кто» раз за разом — и всё время находить для себя что-то новое. Он вдохновляет на свершения, пробуждает интерес к знаниям, людям, истории и окружающему миру, помогает узнавать новое и интересное — и даже определиться с тем, чему посвятить свою жизнь.

«Доктор Кто» бывает очень разным, со своими взлётами и падениями, поэтому различные эпохи и серии могут быть более или менее удачными. Но прелесть сериала именно в том, что в нём всегда найдется что-нибудь, что можно любить. Прошлые эры никуда не денутся, даже если нынешняя окажется не по вкусу. А ещё всегда можно обратиться к книгам, аудиопьесам и другим источникам или же оставить сериал на несколько лет и вернуться к нему позже, когда он в очередной раз полностью изменится, оставшись прежним. Ощущением уюта и тепла «Доктор Кто» походит на дом, куда можно вернуться всегда.

Благодаря всему этому за почти 60 лет своей истории он стал домом для миллионов людей, а главный герой — верным другом для каждого из них. И все, кто любит его, могут надеяться, что «Доктор» будет жить и процветать ещё долго, а даже если сериал однажды закроют, история в любом случае продолжится — так или иначе.

Автор текста: Мария Шмидт
Источник: Старые добрые сериалы

Показать полностью 17 1
14

Почему «Харли Квинн» — лучшее, что случилось с анимационной бэтменианой за 20 лет?

На стриминге Max (ранее HBO Max) 27 июля выходит четвертый сезон «Харли Квинн» — пожалуй, лучшего и самого отвязного супергеройского мультсериала современности. Рассказываем, как «Харли» перепридумала бэтменовский канон.

Откуда взялась «Харли Квинн»?

Если в игровом кино Бэтмен появился еще во время Второй мировой войны (в киносериале 1943 года), то в анимационном значительно позже. Первый мультсериал с участием Темного рыцаря вышел в 1968 году и назывался «Час Бэтмена и Супермена» (впрочем, существовал и его сольный вариант «Приключения Бэтмена»). Уже потом были «Час Бэтмена и Тарзана» (1977-1978) и его сольник «Новые приключения Бэтмена» (где Темного рыцаря озвучивал звезда игрового сериала про Человека — летучую мышь Адам Уэст) и, наконец, «Batman: The Animated Series» (1992-1995) или BTAS, у нас известный просто как «Бэтмен».

На последнем стоит остановиться подробнее. Дело в том, что появившийся на волне одноименного фильма Тима Бертона 1989 года, BTAS был по-настоящему революционной вещью, сделанной в мрачном духе девяностнической эпохи: more dark, more realistic. Он оказал такое колоссальное влияние на бэтмениану, что задал совершенно новый канон. Например, нолановская трилогия про Темного рыцаря (2005, 2008, 2012) и недавний «Бэтмен» (2022) Мэтта Ривза выросли из этого мультсериала.

Там же впервые появилась такая героиня, как Харли Квинн. Тогда она еще, правда, была известна как злодейка и приспешница Джокера, а эволюция ее образа происходила постепенно, пока не достигла своего пика в мультсериале «Харли Квинн», вышедшем в 2019 году. В нем Харли не просто меняется, а претерпевает существенную метаморфозу, как и вся анимационная бэтмениана, которая последние 20 лет влачила если не жалкое, то не вполне достойное существование.

После BTAS и его улетных сиквелов — «Новых приключений Бэтмена» (1997-1999) и «Бэтмена будущего» (1999-2001) — про Темного рыцаря были другие мультсериалы: это и «Бэтмен» (2004-2008), и «Бэтмен: Отвага и смелость» (2009-2011), и «Остерегайтесь Бэтмена» (2013-2014), но ни один из них не стал культовым и не совершил революцию в супергеройском жанре. Как же это удалось «Харли Квинн»? Попробуем разобраться.

В «Харли Квинн» герои меняются

Единственный существенный минус BTAS заключался в том, что герои в нем, по сути, не менялись. Связано это было с вертикальным программированием, царившим на телевидении в то время. Мультсериал стартовал с места в карьер на канале Fox (предысторию Темного рыцаря его авторы Брюс В.Тимм, Алан Барнетт, Эрик Радомски и Пол Дини рассказали только через год в полнометражке «Маска Фантазма»), которая выходила по будням, а зрители должны были иметь возможность включиться в повествование с любого момента. Отсюда процедуральная архитектура серий (каждый эпизод — законченная история) и неизменное соблюдение статус-кво. Герои не должны меняться: Бэтмен должен оставаться Бэтменом, а Джокер Джокером. Единственная героиня, которую авторы пытались робко деконструировать, — любимица и детище Брюса В.Тимма Харли Квинн.

Ее предыстория абьюзивных отношения с Джокером была рассказана в серии под названием «Безумная любовь» (она была по уши влюблена в клоуна-принца преступного мира, который не сильно отвечал ей взаимностью и разменивал при первой возможности). В итоге в очередной раз брошенная Джокером Харли решила, что с нее хватит, и ушла в свободное плавание, объединившись с Ядовитым Плющом, а затем и вовсе встала на путь исправления (во что никак не мог поверить Бэтмен и все остальные!).

Собственно, отсутствие веры в Харли привело к тому, что она вернулась на кривую дорожку: когда каждый видит в тебе лишь преступницу, трудно вести себя хорошо. Иначе обстоят дела в «Харли Квинн». В первой же серии героиня сама себе ставит диагноз («Классическая насильственная созависимость!»), расстается с Джокером и сколачивает собственную команду, которая превращается для нее в семью (Глиноликий, Король Акул, Мистер Псих, Сай Боргман и подруга, а затем и краш Харли — Ядовитый Плющ). Вообще в первой серии мультсериала происходит столько всего, что в старые добрые времена хватило бы на десяток сезонов.

Благодаря тому, что «Харли Квинн» выходит на взрослом стриминге Max (в России — на «Кинопоиске»), она не связана цензурными узами (хотя сцену орального секса между Бэтменом и Женщиной-кошкой авторам все-таки не удалось показать зрителям) и сюжетными ограничениями. Сериал имеет ярко выраженную горизонтальную структуру. Все серии связаны одной историей, которая от сезона к сезону становится все сложнее и сложнее. Ее топливо — это взаимоотношения Харли и Ядовитого Плюща, или, как ласково называют ее друзья, Айви. Но не забывают авторы и про остальных персонажей — особенно злодеев, которые предстают в новом свете.

Мультсериал деконструирует образы злодеев

Начали авторы, конечно с самой Харли. Создатели мультсериала Джастин Халперн, Дин Лори и Патрик Шумакер за три сезона развернули образ героини на 180 градусов. В начале ею в основном движет желание обрести субъектность и показать, что она чего‑то да стоит и без Джокера. Для этого она пытается обойти его на поприще суперзлодейства. Но в итоге понимает, что на стремлении доказать что‑то бывшему далеко не уедешь.

Покопавшись в себе, Харли осознает, что для злодейки-эгоистки она чересчур эмпатична, а ее стремление к хаосу — всего лишь желание освободиться от чужого (чаще всего мужского) контроля и навязанных рамок.

Она старается применить бушующую в ней энергию не на разрушение (хотя с этим хобби завязать труднее всего), а на защиту и заботу о близких. Причем этот круг людей все растет и растет и худо-бедно расширяется до всего Готэма.

Похожая метаморфоза, хотя и с меньшей амплитудой, происходит и с Айви. Изначально она репрезентуется как жесткая социофобка (не путать с социопатом Джокером!) и радикальная экоактивистка. Однако ее дружба с Харли, отношения с бойфрендом Кайтменом и забота об очень человечном растении Фрэнке постепенно меняют отношение к людям и приводят к мысли, что тотальный геноцид, пожалуй, не лучшая идея для спасения мира. В итоге затворница-интровертка и смелая ученая-экспериментаторша учится при помощи Харли разделять работу и личную жизнь — насколько успешно, покажет четвертый сезон.

Но больше всего создатели оторвались на Джокере. Убив главного злодея бэтменинаны в финале первого сезона, они возродили его в новом качестве. Он превратился в образцового мужа и примерного отца для пары приемных ребятишек. Однако, вновь искупавшись в чане с кислотой, Джокер стал главным трикстером (место ему как раз уступила подобревшая Харли). Он постоянно замирает в шаге от того, чтобы вновь стать маньяком. И когда кажется, что он вот-вот снова сорвется с цепи, мистер Джей оказывается лишь до ужаса рационален и страшно заботлив к своей семье.

Авторы здорово играют на этом, выжимая из амбивалентности Джокера и юмор, и саспенс. А в третьем сезоне превращают его в откровенную пародию на Дональда Трампа. Ведь если Готэм не смог разрушить клоун-психопат, то это наверняка удастся леваку-популисту, одержимому борьбой за социальную справедливость! Да, Джокер баллотируется в мэры — и кто бы мог подумать, что в 2022 году ужас во власти Готэма будет вселять не Джокер-анархист, а Джокер-социалист?

Образ Бэтмена тоже не обошелся без деконструкции

Досталось, конечно, и супергероям. Им, как и злодеям, тоже прибавили изрядную долю амбивалентности. Не ударяясь в крайности «Пацанов» или «Непобедимого», авторы «Харли Квинн» не стали совсем уж демонизировать суперов, но изрядно сбили с них пафос и сделали куда человечнее, подсветив очевидные слабости вигилантов. Пожалуй, так над железобетонным каноном бэтменианы не издевался еще никто!

В первом сезоне авторы разыграли карту токсичного (в самых разных смыслах) и гомоэротического романа Бэтмена и Джокера, сдобрив его неприкрытой ревностью со стороны комиссара Гордона. Со второго шоураннеры с азартом взялись за проработку давно накопившихся психологических травм Брюса Уэйна. Тот, как известно, строит свою жизнь вокруг детской драмы: мальчик стал свидетелем убийства родителей. Пытаясь справиться с травмой, Брюс придумывает себе вторую личность — Бэтмена, который становится ответом жестокому, полному насилия мира. Темный рыцарь должен помочь сдержать боль утраты Брюса. Но темная сторона, как известно, не контролируема — и постепенно Бэтмен поглощает и светлую сторону Брюса Уэйна, подчиняя всю его жизнь травме.

Темный рыцарь, опасаясь новой утраты, никого не подпускает к себе слишком близко: держит дистанцию даже с членами бэт-семьи (дворецким Альфредом, сыном Робином, напарником Найтвингом и помощницей Бэтгерл) и демонстрирует все качества заядлого контрол-фрика. Это заканчивается тем, что вчерашний герой похищает лучшего друга Айви Фрэнка и использует его для того, чтобы воскресить погибших родителей, а заодно устроить в Готэме растительный зомби-апокалипсис. В этой непростой ситуации Харли мало того что спасает город и от Уэйна, и от разбушевавшейся подруги Айви, так еще и вспоминает о своей основной профессии психолога и предлагает Брюсу давно напрашивавшуюся помощь психоаналитика.

Еще веселее в мультсериале обходятся с комиссаром Гордоном. Этого выходца из классических нуаров (как, собственно, и самого Бэтмена) авторы делают настоящей квинтэссенцией токсичной маскулинности и пародией на постаревших героев всевозможных пацанских боевиков. В первом сезоне Гордон отчаянно пытается выплакаться Бэтмену, а когда не находит понимания у «старого друга», пускается во все тяжкие и, спутавшись с Харви «Двуликим» Дентом, чуть не вручает злодею ключи от Готэма.

Больше чем друзья: как команда Харли Квинн превратилась в семью

Хотя «Харли Квинн» ломает все стандарты супергеройских мультсериалов, не обходится здесь и без классической мелодраматической линии. Поначалу личная жизнь Харли крутится вокруг разрыва с Джокером и тщетных попыток пережить расставания. В этом ее активно поддерживает лучшая подруга Айви, у которой, тем временем, закручивается роман с Кайтменом — злодеем-неудачником, оказавшимся славным парнем. В финале второго сезона они даже чуть не женятся, но в итоге Айви и Харли осознают, что их отношения давно переросли дружбу, и обе они готовы к чему-то большему.

При этом создателей сериала не поднимается рука обвинять в слепом следовании «повесточке» — роман Квинн и Плюща как будто был заложен еще в BTAS, но тогда по понятным причинам не мог быть показан на телевидении. Между ними всегда ощущалась удивительная химия, только ждавшая своего часа.

Их союз окрашен в светлые тона не потому, что он современный и прогрессивный, а потому, что они действительно дорожат друг другом, как никем другим. Их близость выглядит не надуманной, а естественной и логичной.

При этом Харли жадно вцепляется в отношения с Айви, чтобы компенсировать все годы унижений и абьюза, — ее новый роман должен быть идеальным в противовес прошлому, ужасному. И он должен позволить ей наконец перестать определять себя через отношения или разрыв с Джокером. Это поневоле накладывает лишний груз ответственности на ее вторую половинку — и Айви не слишком довольна чрезмерной энергичностью Квинн. Что создает в, казалось бы, идеальных отношениях драматический заряд, который еще должен выстрелить в четвертом сезоне.

Впрочем, авторы сериала не замыкаются только на отношениях главных героинь и создают внутри ее придурковатой команды целую сеть дружеских связей — скажем, пока Харли старается ничего не испортить в отношениях с Айви, Король Акул всячески поддерживает Глиноликого, в третьем сезоне решившего стать актером. Вообще персонажи в мультсериале проверяются тем, насколько они готовы дружить и ставить интересы близких выше своих собственных (к примеру, доктор Психо на поверку оказывается эгоистичной свиньей). Кривым зеркалом дружной команды Квинн в третьем сезоне становится полная проблем и напряжения бэт-семья, которую с трудом удается склеить энергичной и неунывающей Бэтгерл (забавно, что если Харли Квинн озвучивает Кейли Куоко, то Бэтгерл — ее младшая сестра Бриана). Она находит в Квинн подругу и семейного психолога.

А еще «Харли Квинн» — это отличная комедия!

Другое неоспоримое достоинство «Харли Квинн» заключается в том, что в мультсериале шутят — много и обо всем на свете. Традиция издеваться над супергероями в анимации появилась еще в девяностые. Тогда на канале Fox Kids (в России — на «Рен-ТВ» и «2×2») выходила экранизация комиксов «Тик-герой» про непобедимого клеща, в котором от души смеялись над супергеройскими клише. В нулевые по российскому MTV показывали мультсериал «Стрипперелла» за авторством самого Стэна Ли, где Памела Андерсон озвучивала главную героиню — стриптизершу по вечерам и непобедимого борца со злом в остальное время суток.

В десятые за весь супергеройский юмор отдувался Marvel, вот только ирония студии сама быстро превратилась в штамп — дежурные шутки для аудитории 12+ били по верхам, не задевая основополагающих, фундаментальных глупостей супергеройского мира. «Харли Квинн» же берется за расшатывание этих скреп с яростью и азартом. И дело не ограничивается переработанными героями и идиотскими ситуациями, в которые они попадают.

Сериал закладывает в свой фундамент бомбу из едкого метаюмора и с удовольствием нажимает на детонатор. К примеру, пятая серия второго сезона начинается со сцены, где два гика выбирают, что бы посмотреть, и сходятся во мнении, что точно не «Харли Квинн», ведь это «очередная вымученная история об эмансипации женщин, где настоящий злодей — патриархат!», да и «зачем смотреть сериал про Готэм, где почти нет Бэтмена».

В третьем сезоне «Харли Квинн» все больше становится похожа на «Мультреалити» (2004-2007), а зрителей ждет камео нового шоураннера киновселенной DC Джеймса Ганна. Тот снимает байопик про Брюса Уэйна с Билли Бобом Торнтоном, которого по стечению обстоятельств вынужден подменить Глиноликий. Но самая смешная пасхалка в третьем сезоне связана с аллюзией на последний кубриковский шедевр «С широко закрытыми глазами» (1999): по сюжету все герои оказываются на тайном собрании, которое перерастает в грандиозную ритуальную оргию.

С удовольствием шутят авторы и над современными реалиями, особенно над тем, что хорошо знают, так что иронии над медиасредой здесь предостаточно. Порой бывает даже непросто угнаться за местным неймдроппингом, но пропустить шутку совсем не страшно — вас тут же поджидает новая, проще и понятнее. «Харли Квинн» поддерживает комфортный темпоритм и разбавляет метаюмор и издевки над селебрити старой доброй комедией положений. Здесь нередко можно узнать знакомые штрихи из любимых ситкомов. К примеру, Глиноликий с его непомерными актерскими амбициями в чем‑то очень похож на Джо из «Друзей». Хватает и узнаваемых бытовых ситуаций — например, руководство корпорации «Легион Смерти» игнорирует жалобы здоровяка Бэйна на неудобные стулья.

В общем, «Харли Квинн» припасла много веселья, захватывающих приключений, крышесносных сюжетных поворотов и романтики для каждого. Это умное и современное шоу, которое подойдет как преданным фанатам бэтменианы, которые не фетишизирует канон, так и новым зрителям, которые ищут действительно смешной мультсериал.

Авторы текста: Евгений Ткачев, Арсений Омельченко
Источник: https://daily.afisha.ru/advise/25855-pochemu-harli-kvinn-luc...

Показать полностью 15
21

Фантастический жемчуг короткой формы — Тед Чан. Рассказы

У этого американца китайского происхождения жанровых премий больше, чем опубликованных произведений.

Все его тексты собраны в двух небольших сборниках, переведённых на русский: «История твоей жизни» (2002) и «Выдох» (2019). Прочитать их можно за пару дней — зато размышлений над прочитанным хватит на всю оставшуюся жизнь. Ведь Тед Чан — самый изобретательный, парадоксальный, умный и виртуозный мастер короткой формы в современной научной фантастике.

Актёров, чьи работы становятся чем-то вроде мастер-классов для коллег, называют actor's actor (актёр актёров). В этом смысле Чан - «фантаст фантастов». Если в основе любого научно-фантастического произведения лежит идея (или даже Идея), то в текстах Чана зачастую нет совсем ничего, кроме Идеи. Его рассказы - это зёрна, из которых могут вырасти целые романы и фантастические вселенные, но и в своём предельно минималистичном виде они очень хороши.

Уже первый рассказ Чана привлёк внимание читателей и критиков: «Вавилонская башня» повествует о мире, увиденном глазами жителя древнего Междуречья... вот только устройство этого мира - ровно такое, как представлялось его жителям. Это не «точка зрения», а объективный закон мироздания. Так же устроены многие рассказы Чана на религиозную тему. «72 буквы» описывают реальность, где каббалистическая мистика нашла применение в обыденной жизни. «Ад - это отсутствие бога» - история о мире, в котором Бог просто существует вне зависимости от веры в него, равно как и «Омфал», где все науки зиждутся на незыблемом фундаменте существования Бога и особого пути человека во Вселенной. При этом интерес писателя к религии, как он сам говорит, «сугубо абстрактный», для него это просто эксперимент.

Ещё один постоянный интерес Чана - тема свободы и предопределения. Короткая повесть «Купец и волшебные врата», стилизованная под восточную сказку, исследует парадоксы путешествий во времени и пытается ответить на вопрос: действительно ли наша судьба предопределена и никакие изменения в прошлом не могут это исправить? По сути, о том же рассказывает самая знаменитая повесть Чана «История твоей жизни», экранизированная Дени Вильнёвом под названием «Прибытие». Главная героиня - лингвистка, расшифровывающая язык пришельцев, - в какой-то момент обнаруживает, что под воздействием этого языка начинает иначе воспринимать течение времени.

В рассказе «Тревожность - это головокружение свободы» герои общаются со своими двойниками из альтернативных реальностей и пытаются с их помощью разобраться в том, правильные ли решения они принимают в поворотные моменты жизни. При этом автор ненавязчиво подводит главную героиню к простому выводу: не выборы делают нас такими, какие мы есть, а то, какие мы есть, заставляет нас делать тот или иной выбор. С этой идеей перекликается финал рассказа «Омфал». Что делать, когда тебя лишают данного свыше смысла жизни? Ответ напрашивается: придумать этот смысл самостоятельно.

На многие излюбленные фантастами темы у Чана свой, подчас особенный взгляд. Так, он без страха смотрит на отношения людей и искусственного интеллекта. Небольшой рассказ «Запатентованная автоматическая няня Дейзи», написанный в форме сопроводительного текста для вымышленного музейного каталога, рассказывает о последствиях воспитания человеческого малыша механической няней - и не находит в этих последствиях ничего ужасного.

Тед Чан словно бы игнорирует принципы написания «цепляющего текста», не стремясь ни увлечь читателя, ни шокировать его. Он просто размышляет на интересные ему темы в той форме, которая кажется ему уместной, и приглашает нас разделить его размышления. И такое общение с читателем как с равным собеседником очень подкупает.

Автор текста: Светлана Евсюкова
Источник: 116 главных фантастических книг

Показать полностью 3
12

Самый кассовый, яркий и красивый «планетарный романс» — «Аватар» (2009), режиссёр Джеймс Кэмерон

— А как понять, что он меня выбрал?
— Он захочет тебя убить.

Джеймс Кэмерон не раз совершал прорывы в технологиях кино: сверхсложные подводные съёмки в «Бездне», неустаревающие эффекты в «Терминаторе 2», грандиозные практические сцены из «Титаника». Но главная революция случилась в 2009 году — «Аватар» был создан, чтоб сделать 3D новым стандартом для блокбастеров. И хотя нынешние зрители уже устали от этого формата и чаще предпочитают обычные сеансы «объёмным», тогда успех был грандиозен. Ради этого фильма кинотеатры массово переходили на новое оборудование, а посетители впервые в истории оставили в кассах больше двух миллиардов долларов. Рекорд продержался почти десять лет и, если учитывать инфляцию, не пал до сих пор даже под натиском четвёртых «Мстителей».

В остальном же никакой революции не было — только проверенные и доведённые до совершенства приёмы. Кэмерон снял добротное кино с простой историей, рассказать которую помогли сильные актёрские работы, безупречный визуальный ряд и идеальный саундтрек. В то время как Кристофер Нолан пытается нагружать пищей зрительский мозг, Кэмерон метит в сердце. Он знает, как влюбить аудиторию в своих героев, как подчеркнуть момент душещипательной песней, когда показать грандиозную батальную сцену, а когда — надавить на чувство прекрасного. Эта сторона «Аватара» поражала сильнее всего: диковинные растения и животные, переливающиеся неземными цветами в ночи, приводили в восторг всех без исключения. Ради этих сцен стоило идти в кино, потому что рассмотреть эту красоту во всём великолепии можно лишь на большом экране.

Конечно, если развернуть все эти слои фантастически красивой оболочки, внутри окажется история Покахонтас — с морпехом-инвалидом Джейком Салли вместо Джона Смита и Нейтири в роли дочери вождя. Ну и что с того? Сценарий про любовь гордой аборигенки и потенциального захватчика, который переходит на сторону туземцев, отлично работает в декорациях чужой планеты. В таком сеттинге можно показать массу всего интересного: инопланетную флору и фауну, технологии будущего, традиции и язык вымышленного народа. Новый живой мир, продуманный, гармоничный и настолько прекрасный, что борьба за его сохранение становится личным делом для каждого зрителя. Казалось бы, можно было просто ограничиться судьбой персонажей: посетитель кинотеатра уже ими очарован, он уже на их стороне. Но когда на кону судьба такой уникальной планеты, за героев болеешь в десять раз сильнее.

С главным злодеем фильм тоже не прогадал: покрытый шрамами полковник Куоритч, волевой, искренне заботящийся о солдатах и отлично разбирающийся в военном деле, разил харизмой с первого появления и до последнего вздоха. В Сети нашлось немало людей, которые считали его настоящим героем, а Джейка — предателем расы, достойным презрения.

Кэмерон играет на наших эмоциях, как профессиональный пианист на фортепиано, и нам остаётся либо порадоваться этому, отдавшись чувствам, либо вознегодовать от столь нахальной манипуляции. Но, что бы мы ни выбрали, с нами останется новый мир — пожалуй, самый проработанный в кинофантастике последних лет. И в 2009 году мы только начали с ним знакомиться. Расширило вселенную продолжение, и впереди ещё несколько фильмов, в которых Кэмерон обещает раскрывать всё новые стороны жизни Пандоры. Для мира кино очередные «Аватары» — это прежде всего революционные технологии, но для зрителей сиквелы это пропуск в полюбившийся мир. Ведь, когда кино хорошо сделано, мы в какой-то момент забываем, что это всего лишь кино.

Автор текста: Евгений Пекло
Источник: 150 фантастических фильмов, которые стоит посмотреть

Показать полностью 2
14

По следам забытого царства — магический реализм Хулио Кортасара

По всем стандартам, Хулио Кортасару с его анкетными данными полагалось бы дебютировать — скажем, двадцатипятилетним — к концу 1930-х годов, в полную силу развернуться за сороковые и стать признанной звездой в пятидесятые. Ничего этого не произошло.

И не только потому, что Кортасар с юных лет до последних своих дней на всяческие стандарты, включая возрастные, плевать хотел, что по молодости был отъявленным бирюком, в лидеры и мэтры вообще никогда не рвался, а его первых публикаций попросту не заметили. Все это вещи вполне реальные, нешуточные, и они в его жизни вправду были. Но если говорить всерьез, то тут — как в биографии любой крупной личности — действовали силы куда мощней.

Фантастическая земля европейских утопий эпохи Возрождения, Латинская Америка — и Аргентина вместе с нею — вынырнула из хлябей исторического небытия XVII-XIX веков очень поздно. На литературной карте мира эта наново сотворенная Атлантида (на поиски которой из Европы отправлялись в XX веке разве что романтические бунтари-одиночки вроде Лоуренса в двадцатых или Арто — в тридцатых) появилась лишь к шестидесятым годам, но зато уж молниеносно. Несколько десятилетий схлопнулись при этом, как пластинки веера. Так и получилось, что родившиеся еще в предпоследнем году XIX века аргентинец Борхес или гватемалец Астуриас оказались, по меркам словесности, едва ли не сверстниками собственных “детей” — мексиканца Фуэнтеса (родившегося в 1928 году) или перуанца Варгаса Льосы (появившегося на свет и вовсе в 1936-м). В сознание читателей Европы и Соединенных Штатов они ворвались вместе.

Кортасар, для которого шестидесятые годы — время “Игры в классики” и “62. Модель для сборки””, “Историй хронопов и фамов” и “Последнего раунда” — стали периодом наиболее радикальных литературных поисков и первого настоящего признания, если вообще не самого высокого взлета, припозднился на старте и попал как бы в расщеп между двумя названными поколениями: то ли “племянник” первых, то ли “старший брат” вторых (ближе всех здесь к нему родившийся в 1917-м парагваец Роа Бастос).

Ко всему прочему Кортасар много лет жил затворником у себя на родине, скитался по затерянным городкам ла-платской глухомани, а потом стал одним из первых, тоже еще “штучных” латиноамериканских эмигрантов — долго и непросто адаптировался к Парижу и всю вторую половину жизни разрывался, можно сказать, между двумя мирами, между двумя языками, существовал в двух разных временах. Откуда, между прочим, идут навязчивые метафоры заветного места, обетованной земли в его прозе (нереализовавшийся писатель Морелли из романа “Игра в классики” мечтает, чтобы среди хлама его прозаических записей читатели нечаянно наткнулись на полузасыпанный след такого “забытого царства”).

При всех биографических и мировоззренческих различиях упомянутых писателей, их, как и многих не названных здесь соратников Кортасара, в конце пятидесятых — начале шестидесятых объединило, пожалуй, одно. Главным вопросом для них стала сама фантастичная, не умещающаяся в уме реальность Латинской Америки, а соответственно и возможность передать собственный перпендикулярный опыт в новой, еще небывалой литературе (не станем сейчас обсуждать, насколько подобная, кардинально переломная ситуация оказалась тогда — впервые в таком масштабе! — общей для интеллектуалов всей планеты, живи они в ту пору в США или на Европейском континенте, в России или в Японии).

Для Кортасара этот вопрос — политической и идеологической его составляющих здесь не касаемся — обернулся двумя сторонами. Перед ним встала, во-первых, проблема фантастического в искусстве и, во-вторых, проблема свободного, неканонического жанра в прозе. Отсюда, среди прочего, его писательские размышления о фантастике. И отсюда же его поисковые, синтетические книги-коллажи вроде “Путешествия вокруг дня за восемьдесят миров” и “Последнего раунда” (каждая из них — своеобразное колесо обозрения).

Ни социально-критический, ни бытописательски-натуралистический роман, царивший в провинциальных, по всем понятиям, латиноамериканских литературах тридцатых— сороковых годов, Кортасара — и его, условно говоря, сверстников в Мексике, Парагвае и Гватемале, Бразилии, Перу и Чили — нимало не устраивал. Так что затянувшиеся у Кортасара поиски литературного “я” и его отсроченный полновесный дебют объясняются еще и этим. Добавим, что путь поднимавшегося тогда “магического реализма” его тоже не соблазнял (да и помогавшего, скажем, Карпентьеру и Астуриасу негритянского или индейского начала, архаических верований, диковинных обрядов и легенд в культуре Аргентины практически не было).

Однако и основоположников ла-платской фантастической новеллы — уругвайца Орасио Кирогу, аргентинца Леопольдо Лугонеса — Кортасар не слишком жаловал: это была фантастика экзотики, фантастика как условный литературный прием, уловка, оправдывающая переход к нездешнему. Он же искал иного. Ему (воспользуюсь словами Евгения Замятина о Михаиле Булгакове) была нужна “фантастика, корнями врастающая в быт”.

Говоря о тяге аргентинских писателей — Борхеса, Хосе Бьянко, Бьоя Касареса, Кортасара и их “потомков” — к фантастическому, мексиканский прозаик Карлос Фуэнтес (сам, кстати, выросший в Буэнос-Айресе, где служил по дипломатической части его отец) связал ее с безосновностью, выморочностью повседневного существования в Аргентине ХХ века. Он увидел в этом “основополагающем отсутствии”, оторванности, внутренней пустоте своего рода синдром аргентинской культуры (впрочем, Октавио Пас напишет о лабиринте одиночества как проклятии латиноамериканского человека еще в 1950 году, а у Гарсиа Маркеса непримиримый разлад с миром станет в знаменитом романе уделом рода и метафорой судьбы целого народа).

По Фуэнтесу, чувство химеричности самых прозаических будней не оставляет в Аргентине миллионы новопоселенцев, которые оказались в стране “без корней”, но к тому же стремятся всячески вытеснить из памяти историческую цену своей новой конкисты — жизни коренных обитателей-индейцев, поголовно истребленных на территории Ла-Платы к рубежу XIX-XX веков. Позднее с тем же молчаливым страхом и затаенной виной аргентинцы, по мысли Фуэнтеса, переживали исчезновение десятков тысяч людей, неизвестно куда пропадающих при каждом новом военном диктаторе, а они с сороковых годов ХХ столетия сменялись в Аргентине не раз и не два.

Окружающая аргентинца явь неизлечимо заражена фантасмагорией, в ней постоянно ощущается “второе дно”, мешающее присутствие какой-то непонятной, но грозной силы. Не случайно и Борхес сразу отметил для себя в рассказах молодого Кортасара именно эту скрытую, леденящую жуть, адский второй план. “Его герои, — писал Борхес, — самые обычные люди. Их связывает рутина случайных привязанностей и столь же случайных размолвок. Обстановка — марки сигарет, витрины, прилавки, бутылки виски, аптеки, аэропорты и перроны — тоже самая обычная. Тут читают газеты и слушают радио. Топография — то буэнос-айресская, то парижская, и сначала может показаться, будто речь идет о простой хронике. Но мало-помалу понимаешь, что это не так. Рассказчик умело втягивает нас в свой чудовищный мир, в котором нет места радости”.

Вместе с тем в аргентинской фантастике и в кортасаровской прозе, во всем латиноамериканском “одиночестве” (не случайно ведь Кортасар перевел “Робинзона Крузо” и обожал перечитывать “Таинственный остров”!) Карлос Фуэнтес разглядел и подчеркнул еще одно: мучительную мечту о человеческих связях, тягу к сообществу, порыв “узнать и признать другого — товарища, любовь, врага или себя самого — хотя бы в зеркале выдумки”. Это тот “киббуц желаний”, который ищет герой кортасаровской “Игры в классики”, та “зона”, которую обживает для себя дружеская компания, “Клуб”, в романе “62. Модель для сборки”. Таков второй, можно сказать, райский полюс мира кортасаровской прозы: он есть, даже если недостижим. Кружной путь к нему — вот снова и снова повторяющийся сюжетный мотив.

Но той же тоской по пониманию и партнерству продиктованы поиски Кортасаром “своего” читателя — читателя-спутника, читателя-сообщника. На такого заинтересованного, не агрессивного, внимательного собеседника и рассчитывает “двойная перспектива” кортасаровского повествования, его особая, игровая, местами зашифрованная стилистика, в которой, по словам писателя Морелли из романа “Игра в классики”, “демотическое письмо соединяется с некоторыми свойствами иератического”. Так в новелле “Другое небо” буэнос-айресская галерея “Гуэмес” вдруг по-мёбиусовски сливается для героя-рассказчика с парижской “Галери Вивьен”, а та неожиданно выводит его обратно в Буэнос-Айрес.

Помощником в поисках “другой прозы” Кортасару не раз служил Эдгар По, два тома новелл которого он еще в первые годы своей жизни в Европе перевел. На свой лад помогали начинающему писателю Борхес и Бьой Касарес, ни одной книги которых (включая составленную ими “Антологию фантастической литературы”, 1940) он не пропускал. По счастью, читающим по-русски эти авторы известны. Увы, этого не скажешь о других членах невидимого “Клуба” соратников и наставников Кортасара, а они для него ничуть не менее важны. Среди них (если ограничиться только латиноамериканскими именами), к примеру, учитель и старший друг Борхеса, устный философ, метафизический юморист и литературный изобретатель Маседонио Фернандес. А еще кубинский поэт и романист Хосе Лесама Лима (ему, вместе с Борхесом, выносит благодарность за помощь Морелли в одной из главок “Игры в классики”), чьи книги, как писал друживший с Лесамой Кортасар, “возвращают письменному слову жест ребенка, который медленно водит пальцем по картам земель и морей, по контурам образов, пробуя на язык хмельной вкус непостижимого”. Или уругвайский новеллист Фелисберто Эрнандес, которого Кортасар мечтал однажды свести в каком-нибудь немыслимом, фантастическом далеке с Маседонио и Лесамой и которого тоже с любовью причислял к “элеатам нашей эпохи, современным досократикам, не приемлющим логических категорий, поскольку явь никогда не подчинялась логике”.

Вот как раз этот выход за границы привычной логики — да, пожалуй, и вообще за любой барьер — Кортасар и искал в своей прозе, в ее всегда чуть “сдвинутой” фантастической оптике, в ее приправленной юмором интонации, в неистощимой словесной игре. Я бы сказал, что по исходному замыслу и конечному смыслу кортасаровская фантастика — фантастика поэтическая (а к поэзии, даже в романной прозе, дебютировавшего стихами Кортасара всю жизнь неудержимо тянуло). Каждый прорыв в иное существование, любой просвет и зазор в плотной ткани обыденного знаменуют у него, говоря словами Лесамы Лимы, “торжество всегда новой поэзии над неизбежно повторяющимся опытом”.

ХУЛИО КОРТАСАР: Краткая летопись жизни и творчества

1914. 26 августа Хулио Флоренсио Кортасар родился в Брюсселе, в семье дипломата. Родители — аргентинцы, среди его предков — баски, французы, немцы.

Брюссель оккупируют немецкие войска. Семья переезжает в Швейцарию, где дожидается конца войны.

1918. Семья возвращается в Аргентину. Детство Хулио проходит в Банфилде, пригороде Буэнос-Айреса (не раз впоследствии упоминаемом в его прозе, начиная с романа “Выигрыши”).

Отец бросает семью, Хулио остается с матерью, теткой, бабушкой и младшей сестрой Офелией. Часто болеет, ломает руку, у него развивается астма.

1923. Первые литературные опыты в прозе и стихах.

1928. Слушает лекции в Педагогическом училище имени Мариано Акосты (тогдашние впечатления войдут позднее в рассказ “Ночная школа”).

1932. Получает в Педагогическом училище диплом преподавателя средней школы.

Книга Жана Кокто “Опий” открывает для Кортасара новую литературу и обращает его к французскому сюрреализму.

1935. Поступает на факультет философии и филологии Буэнос-Айресского университета, но через год оставляет учебу из-за нехватки средств.

1937. Работает школьным учителем в Боливаре, городке в провинции Буэнос-Айрес. Увлекается джазовой музыкой, много читает, пишет рассказы, которые не публикует.

1938. Под псевдонимом Хулио Денис выпускает книгу сонетов в манере Малларме “Явь” (позднее не переиздававшуюся).

1939. Учительствует в городке Чивилькой.

1941. Публикация эссе об Артюре Рембо в журнале “Уэлья”.

1943. Военный переворот в Аргентине (один из его руководителей — полковник Х. Д. Перон, будущий президент-диктатор).

1944. Кортасар преподает французскую литературу в университете города Куйо. Первая прозаическая публикация — рассказ “Ведьма” в журнале “Коррео литерарио”. Активно участвует в антиперонистских политических манифестациях.

1946. В феврале с победой Перона на президентских выборах Кортасар уходит в отставку. Возвращается в Буэнос-Айрес, служит в Аргентинской книжной палате.

Хорхе Луис Борхес публикует рассказ Кортасара “Захваченный дом” в своем журнале “Летописи Буэнос-Айреса”. В ученых записках университета Куйо выходит статья Кортасара об античных мотивах в поэзии Китса.

1947. Зссе о природе литературы “Теория туннеля”. Рассказ “Зверинец” публикуется в борхесовских “Летописях”.

1948. Экстерном, за девять месяцев, заканчивает трехгодичные курсы устного перевода (с английского и французского). Тяжелое нервное расстройство. Публикует некролог Антонена Арто.

1949. Печатает — впервые под собственной фамилией — драматическую поэму “Короли”. За лето пишет роман “Дивертисмент” (опубликован посмертно).

1950. Роман “Экзамен” (отвергнут крупным аргентинским издательством “Лосада”, опубликован лишь посмертно).

1951. Книга рассказов “Зверинец” остается не замеченной читателями. Получив стипендию французского правительства, уезжает в Париж с твердым намерением остаться в Европе. Работает переводчиком в ЮНЕСКО.

1953. Женится на переводчице Ауроре Бернардес (она переводит на испанский прозу Л. Даррелла — мотив, вошедший в роман “Игра в классики”).

1954. Поездка в Монтевидео (впечатления войдут потом в один из эпизодов романа “Игра в классики”). Начало работы над циклом гротескных историй о хронопах и фамах в духе “патафизики” Альфреда Жарри. Во время служебной командировки в Италию принимается за перевод рассказов Эдгара По.

1956. Сборник рассказов “Конец игры”. Том прозы Эдгара По в переводах Кортасара выходит в Пуэрто-Рико.

1959. Книга рассказов “Секретное оружие”.

1960. Поездка в США. В Буэнос-Айресе выходит роман “Выигрыши”.

1961. Поездка на Кубу. “Выигрыши” выходят в переводе на французский язык.

1962. Книга “Истории хронопов и фамов”.

1963. Роман “Игра в классики”, шумный успех.

1965. Роман “Выигрыши” переведен в США, “Истории хронопов и фамов” — в ФРГ. Фильм аргентинского кинорежиссера Мануэля Антина “Непрерывность парков” (по одноименному рассказу).

1966. Книга рассказов “Все огни — огонь”. “Игра в классики” переведена в США и во Франции. Микеланджело Антониони снимает в Великобритании по мотивам рассказа Кортасара “Слюни дьявола” (1959) фильм “Blow up”.

1967. Книга-коллаж “Путешествие вокруг дня за восемьдесят миров” (по словам Кортасара, “косвенная дань признательности Жюлю Верну”).

1968. Роман “62. Модель для сборки”, книга-коллаж “Последний раунд”. Английский перевод “Историй хронопов и фамов” (США), итальянский — “Игры в классики”. Во Франции “Истории хронопов и фамов” выходят с рисунками друга писателя, художника Пьера Алешинского.

1970. По приглашению социалистического правительства Сальвадора Альенде Кортасар со своей второй женой Угне Карвелис посещает Чили.

1971. Роман “62. Модель для сборки” выходит во французском переводе. Фильм Рено Вальтера (Франция) “Конец игры” по одноименному рассказу.

1973. Роман “Книга Мануэля” (французская премия Медичи). Поездка в Аргентину, Перу, Эквадор, Чили.

Фотография Хулио Кортасара в фильме «Фотоувеличение» / Blow up

1974. Сборник рассказов “Восьмигранник”. Французское издание романа “Книга Мануэля”.

Кортасар участвует в работе Трибунала Рассела (заседание в Риме посвящено нарушению прав человека в странах Латинской Америки).

1975. Поездка в США и Мексику, лекции о латиноамериканской литературе и собственных книгах, участие в работе Международной комиссии по изучению преступлений военной хунты в Чили.

1976. Тайная поездка в Никарагуа, где президентом Сомосой отменено действие конституции, объявлено чрезвычайное положение и разворачиваются массовые репрессии (впечатления вошли в новеллу-эссе “Апокалипсис в Солентинаме”).

Французское издание книги рассказов “Восьмигранник”.

1977. Книга рассказов “Тот, кто бродит вокруг”.

1978. Роман “Книга Мануэля” выходит в США. Том эссе о современных художниках “Территории”. В США публикуется коллективный сборник литературно-критических исследований “Последний остров. Проза Хулио Кортасара”. Книга бесед Э. Гонсалеса Бермехо с Кортасаром.

1979. Книга прозаических миниатюр “Некто Лукас”. Поездки в Никарагуа и Панаму. Разводится с Угне Карвелис.

1980. Сборник рассказов “Мы так любим Гленду”. Цикл выступлений в университете Беркли (США).

1981. Кортасар получает французское гражданство. Врачи диагностируют у него лейкемию.

1982. Книга новелл “Вне времени”. От лейкемии умирает третья жена Кортасара, журналистка Кэрол Данлоп.

1983. Поездка на Кубу и в Аргентину. Книга очерков “Никарагуа, беспощадно нежный край”. Борхес пишет предисловие к отдельной публикации рассказов Кортасара “Мамины письма” (напечатано в 1992 г.).

1984. Поездка в Никарагуа, где министр культуры, священник и поэт Эрнесто Карденаль награждает Кортасара орденом Рубена Дарио.

12 февраля Хулио Кортасар скончался, похоронен на парижском кладбище Монпарнас.

Публикуется сборник стихов Кортасара “Только сумерки”, книга очерков “Аргентина: культура за колючей проволокой”. Французское издание книги рассказов “Вне времени”.

1985. Книга “Избранные рассказы” Кортасара выходит в Буэнос-Айресе с предисловием Х. Л. Борхеса.

Публикуются романы “Дивертисмент” и “Экзамен”

Автор текста: Борис Дубин
Источник: журнал «Иностранная литература», номер 6, 2001

Другие материалы:

Показать полностью 9 1
Отличная работа, все прочитано!