Фото история

В начале 1930-х годов, когда в Москве только начиналось строительство метро, инженеры столкнулись с труднейшей задачей — плывунами и водонасыщенными грунтами, из-за которых шахты могли обрушиться или затопиться. Молодой инженер Яков Абрамович Дорман, выпускник Московского горного института, предложил революционное решение — метод искусственного замораживания грунта. Через пробуренные скважины подавался охлаждённый раствор (обычно хлористого кальция), превращавший почву вокруг тоннеля в твёрдую ледяную стену. Это позволило безопасно проходить самые сложные участки подземки, включая первые линии метрополитена имени Ленина.

Эта методика широко применялась при строительстве метро и позже — при возведении высотных зданий, в том числе у Красных Ворот, где сотни скважин образовали гигантскую ледяную оболочку вокруг котлована. За эти разработки инженер был удостоен Сталинской премии и признан одним из основателей отечественной школы подземного строительства.

На фото — строительство Сокольнической линии метро, на отрезке которой сейчас находится и станция «Кропоткинская». В начале 1930-х она проектировалась под названием «Дворец Советов» и задумывалась как подземный вестибюль, собственно, самого Дворца Советов — здания-символа советской эпохи, которое должно было вознестись на месте снесённого Храма Христа Спасителя. Поэтому строительные работы на Кропоткинской площади велись с особым размахом: глубоко заложенные котлованы, металлические фермы, временные деревянные настилы и инженерные опоры создавали вид гигантской индустриальной площадки в самом центре Москвы.

Архитекторы Яков Лихтенберг и Алексей Душкин проектировали станцию в монументальном духе, вдохновлённом античностью и Древним Египтом: ряды массивных колонн должны были напоминать подземный храм. Станция была почти готова уже к 1935 году, когда открылась первая очередь метро, однако сам Дворец Советов так и не построили — в 1939-м его строительство прервала война, а металл с разобранного каркаса пошёл на изготовление противотанковых ежей.

После войны гигантский котлован у метро не стали застраивать, и на его месте в 1960 году появился открытый бассейн «Москва», ставший одним из символов города. А в 1957-м станция получила современное название — «Кропоткинская», напоминая о времени, когда подземка здесь строилась ради несостоявшегося дворца.

Станция «Красные Ворота» была открыта 15 мая 1935 года и вошла в первую очередь Московского метрополитена. Наземный павильон, запечатлённый на фотографии Георгия Петрусова (выше), стал одной из визитных карточек раннего московского метро — он отразил стиль ар-деко, переработанный в духе советского монументализма.

Через два года после открытия проект станции в числе некоторых других был показан на Всемирной выставке в Париже 1937 года, где получил Гран-при как выдающийся образец архитектуры и инженерной мысли. Название же станции сохранило память о разрушенной триумфальной арке XVIII века, благодаря чему архитектура этого объекта стала связующим звеном между историческим и новым обликом столицы.

Первый испытательный поезд московского метро вышел на линию 14 октября 1934 года. Он состоял всего из двух вагонов, моторного и прицепного, и впервые прошёл по новому подземному маршруту между станциями «Сокольники» и «Парк культуры».

Прицепной вагон имел 52 мягких сиденья с кожаной обивкой и освещался несколькими десятками ламп накаливания. Испытания прошли успешно, и уже в мае 1935 года метро открылось для пассажиров. К этому времени составы увеличили до четырёх, а затем и шести вагонов, положив начало регулярному движению по первой линии длиной более девяти километров.

Первая линия Московского метро стала одной из самых стремительных и масштабных строек 1930-х годов: от закладки до открытия прошло всего три с половиной года. Тысячи рабочих трудились в непрерывных сменах под землёй, сталкивались с подземными реками, зыбкими грунтами и нехваткой техники — многие операции выполнялись вручную. Рабочие гордились участием в «стройке века», видя в метро символ нового социалистического города.

Энтузиазм на стройке подкреплялся духом стахановского движения — каждый стремился перевыполнить норму, стать героем труда. Несмотря на риск и тяжёлые условия, строители воспринимали работу как подвиг. Когда в мае 1935 года открылось метро, именно они первыми спустились в подземку и проехали по линии в первом составе.

Женщины-метростроевцы стали одной из самых удивительных страниц в истории метро. Наравне с мужчинами они спускались в тоннели, месили бетон и вели бурильные машины. Одной из самых известных была Татьяна Фёдорова — начинала обычной рабочей на участке, а вскоре возглавила бригаду, прославившуюся рекордными темпами. После войны она участвовала в строительстве станций «Новослободская» и «Киевская», где её имя сохранилось в воспоминаниях коллег как символ стойкости и мастерства.

Многие женщины внесли вклад не только физическим трудом, но и в проектировании и управлении метро. Архитектор Надежда Быкова участвовала в создании первых станций, среди которых «Сокольники», а Зинаида Троицкая стала первой женщиной-машинистом и впоследствии заместителем начальника метрополитена.

Когда в 1935 году открылась первая линия Московского метрополитена, станция «Охотный ряд» стала одной из центральных точек. Здесь, в северном вестибюле, располагался буфет — редкая по тем временам услуга. Пассажиры могли выпить чай, купить мороженое или сладости прямо перед выходом к Большому театру. Эти буфеты символизировали новый уровень комфорта в советском транспорте — метро задумывалось не только как средство передвижения, но и как «дворец для народа».

Редкий кадр, запечатлевший союз партийных лидеров Кавказа и Москвы в момент открытия Московского метрополитена в 1935 году. В вагоне сидят Нестор Лакоба, Лаврентий Берия, Никита Хрущёв и Агаси Ханджян — фигуры, стоявшие у истоков новой советской элиты. Они приехали на открытие первой линии метро, чтобы лично продемонстрировать «всенародный характер» грандиозного проекта. Строительство метро рассматривалось как символ индустриальной мощи и организационной силы государства, и появление региональных руководителей рядом с московским партийным центром подчёркивало политическое единство союзных республик.

Все четверо через несколько лет окажутся по разные стороны внутрипартийной борьбы: Лакоба и Ханджян вскоре погибнут при загадочных обстоятельствах, Берия станет всесильным главой НКВД, а Хрущёв — одним из тех, кто после смерти Сталина будет разоблачать систему, которую эти же люди создавали.

Эскалаторы московского метро стали символом надёжности и индустриального мастерства эпохи. В сороковые активно устанавливались модели серии Н (Н-10, Н-20, Н-30, Н-40): их выпускали с середины 1930-х и до начала 1950-х. Высота подъёма — от 9 до 40 метров, а скорость движения — примерно 0,65 м/с.

Их отличительной чертой была прочная механика и благородный внешний вид: дубовые поручни, лакированные панели, латунные детали и светильники с молочными шарами. Всё это создавалось вручную и должно было не только выполнять функцию, но и вызывать ощущение технологического величия. На станции «Бауманская», например, до недавней реконструкции сохранялись три оригинальных эскалатора типа Н-40-III, установленные в 1944 году — старейшие из когда-либо действовавших тоннельных эскалаторов в мире.

Станция «Площадь Революции» — одна из самых узнаваемых в московском метро. Всего здесь установлено 76 скульптур, созданных Матвеем Манизером в 1930-х годах. Они изображают представителей «нового советского народа»: солдата, матроса, рабочего, колхозницу, инженера, спортсмена, студента, пионера. В арках станции скульптуры повторяются, образуя ощущение «почётного караула» социалистического реализма.

Некоторые из бронзовых героев имели реальные прототипы. Так, студент с книгой воплощает образ спортсмена Аркадия Гидрата, рекордсмена СССР по прыжкам в высоту, а матрос-сигнальщик — это Олимп Рудаков, служивший на крейсере «Марат» и участвовавший в коронации Георга VI. Самая известная композиция — пограничник с собакой, прототипом которой, по легенде, был Никита Карацупа со своим верным псом Индусом, охранявшие дальневосточные рубежи СССР.

Со временем эти скульптуры обрели народные традиции: москвичи верят, что прикосновение к носу собаки приносит удачу, а студенту — удачную сдачу экзамена. Вот и на фото выше ватага будущих ремесленников наверняка подошла к скульптурам с той же целью: подстраховаться перед важными экзаменами.

Станция «Динамо» — настоящий подземный памятник советскому спорту. Её главная особенность — 60 фарфоровых медальонов, созданных по эскизам скульптора Елены Янсон-Манизер на Ленинградском фарфоровом заводе. На них изображены 21 вид спорта — от футбола и бокса до художественной гимнастики и фигурного катания, а некоторые фигуры списаны с реальных чемпионов, например конькобежки Марии Исаковой и футболиста Григория Федотова.

«Маяковская» — первая в СССР колонная станция глубокого заложения: её своды держались не на массивных пилонах, а на стройных рядах нержавеющих колонн. Для облицовки использовали редкий материал — рифлёные стальные пластины.

Во время Великой Отечественной войны «Маяковская» превратилась в одно из самых надёжных убежищ Москвы. Здесь располагались госпитали и командные пункты, а в 1941 году прямо на платформе выступал с речью перед москвичами Иосиф Сталин.

Станция «Киевская» Кольцевой линии, открытая в 1954 году, стала одним из самых ярких примеров «сталинского ампира» в московском метро. Её оформление посвящено дружбе русского и украинского народов: своды украшены золотистыми мозаиками из смальты, изображающими сцены сельского труда, народных праздников и совместного строительства. Панно создавались мастерами киевской школы монументалистов, а процесс установки — как видно на фото Хухлаева от 19 декабря 1953 года — контролировался инженерами и бригадирами непосредственно на месте.

Особое место занимало панно, посвящённое XIX съезду партии, где был изображён Сталин среди соратников. После десталинизации такие изображения стали считаться идеологически неприемлемыми: часть мозаик была демонтирована, а другие — изменены. Однако общая идея станции как символа братства республик сохранилась.

Толпы провожающих на Титаник, который готовится к отплытию. Саутгемптон, Англия. 10 апреля 1912 года.

Семейный портрет времен пандемии испанского гриппа, 1918 год.

Забавное фото питомца,1875 год.

Еще на заре фотографии люди обожали запечатлеть своих котиков и собачек в самом нелепом виде. Некоторые традиции прекрасны своей постоянностью.

Антон Чехов на прогулке, 1901—1903 годы. Таврическая губерния, Крым, г. Ялта ©

Первый полет братьев Райт. Китти-Хок, Северная Каролина, США. 17 декабря 1903 ©

Контур Эйфелевой башни с дирижаблем № 6. Париж, Франция. 19 октября 1901 года ©

Алан Милн и настоящий Винни-Пух с настоящим Кристофером Робином. Калифорния, США. 1927 год.

Автором всемирно известных повестей о Винни-Пухе, «медведе с опилками в голове», является британец Алан Милн. Он придумал эти истории для своего сына, Кристофера Робина. Несмотря на участие в Первой мировой войне, работу в журнале «Панч» и успех в драматургии, Милн сегодня известен в первую очередь как «отец» Винни-Пуха, поскольку популярность этого персонажа затмила все остальные его работы.

Почтальон позирует с тяжелым грузом рождественской почты. Чикаго, США, 1929 год ©

Маленькая девочка и пингвины гуляют вместе в зоопарке. Лондон, Великобритания, 1937 год.

Швейцар беседует с таксой. Лондон, Великобритания, 1938 год.

Мужчина снимает книгу с полки в главной библиотеке Цинциннати, Огайо, США. 1874 год.

В зале ожидания вокзала Юнион-стейшн. Чикаго, Иллинойс, США, январь 1943 года ©

Париж, Франция. 31 декабря 1943 года ©

Фотография сделана с самолета B-17 «Летающая крепость» 8-го бомбардировочного командования ВВС США 31 декабря, когда они атаковали жизненно важный завод шарикоподшипников CAM и близлежащую мастерскую по ремонту авиационных двигателей Hispano Suiza в Париже.

«В пасть смерти — солдаты США, идущие по воде под огнём нацистов», 7:40 утра по местному времени, 6 июня 1944 года ©

Десантный катер LCVP (Landing Craft, Vehicle, Personnel) с экипажем Береговой охраны США, принадлежащий судну USS Samuel Chase, высаживает бойцов роты A, 16-го пехотного полка, 1-й пехотной дивизии США (прозвище — «Большая красная единица») на участке «Фокс Грин» пляжа Омаха (Кальвадос, Нижняя Нормандия, Франция) утром 6 июня 1944 года. Американские солдаты столкнулись с недавно сформированной 352-й немецкой дивизией. Во время первоначальной высадки две трети роты E понесли потери.

Художник-сюрреалист Сальвадор Дали, серия «Прыжок», 1948 год ©

Сержант морской пехоты Фрэнк Прэйтор кормит осиротевшего 2-недельного котенка по кличке Мисс Хэп. Корейская война, 1952 год.

Во время Корейской войны (1950–1953) двухнедельный осиротевший котёнок нашёл приют у сержанта морской пехоты Фрэнка Прейтора. Он кормил его из пипетки разведённым сгущённым молоком и дал имя Мисс Хэп (от англ. mishap — «несчастье», «неудача»), пояснив: «Она родилась не в том месте и не в то время».

Позже Прейтор рассказал, что мать котёнка застрелили морпехи из-за её громкого мяуканья. Сестру Мисс Хэп другой солдат придавил, перевернувшись во сне. Когда котёнок подрос, его перевели на мясной рацион из армейских консервов. Перед возвращением в США Прейтор оставил питомицу при штабе, где за ней ухаживал капрал Конрад Фишер из Иллинойса. Он планировал забрать кошку домой, и Прейтор говорил: «Хочется верить, что он это сделал».

После войны Фрэнк Прейтор прожил долгую жизнь, дожив до 90 лет. Он умер в январе 2018 года. На поздних фотографиях он изображён с кошками на коленях — таким же добрым, как и тогда, в Корее.

За несколько секунд до счастья, 1955 год.

Дирижабль, испытательный полигон в Неваде, США, 7 августа 1957 года ©

Хвостовая часть, или «кормовая», дирижабля ВМС США Goodyear ZSG-3 показана на фоне облака Стокса. Дирижабль временно находился в свободном полёте на расстоянии более пяти миль от эпицентра, когда разрушился под воздействием ударной волны взрыва. Дирижабль был беспилотным и использовался в военных экспериментах по воздействию ударной волны и тепла. Слева на земле видны остатки передней части.

Кошки встают на задние лапы, чтобы поймать струю молока во время доения на молочной ферме Арча Бадершера, 1954 год.

Дети с мамиными сумками. Париж, Франция, 1962 год.

Женщины катаются на аттракционах. Лондон, Великобритания, 1948 год.

Маленькая Кэрри Фишер (звезда «Звёздных войн»), наблюдает, как её мать Дебби Рейнольдс (актриса фильма «Поющие под дождём») выступает на сцене, 1963 год.

На фотографии выше знаменитая «Могила руки» в голландском городе Рурмонд, появившаяся в 1888 году. Это захоронение принадлежит католичке Жозефине ван Гульпен и её мужу-протестанту Йозефу Шёнену. По тогдашним церковным правилам супругам разных верований не разрешалось быть похороненными на одном кладбище. Поэтому их могилы оказались по две стороны одной стены — католического и протестантского участков.

Чтобы даже после смерти не разлучать пару, нашлось решение: их могилы расположили вплотную к стене, а над ней к памятникам добавили две каменные руки, соединяющиеся вместе.

Исторический момент Бостонского марафона 1967 года, когда студентка Кэтрин Свитцер стала первой женщиной, официально пробежавшей эту дистанцию. Тогда участие женщин в марафонах было запрещено, поэтому она зарегистрировалась под инициалами K. V. Switzer, чтобы скрыть свой пол.

Во время забега один из организаторов, Джок Семпл, попытался силой удалить её с трассы, но её товарищи по команде заслонили Кэтрин и позволили ей продолжить бег. В 1972 году Бостонский марафон официально открыл участие для женщин.

Несмотря на опасения властей и хаотичные сцены на дорогах (на фото выше одна из них), «День H» — 3 сентября 1967 года, когда Швеция перешла на правостороннее движение, прошёл относительно спокойно. За сутки зарегистрировали около 157 мелких аварий, из которых 32 сопровождались лёгкими ранениями, но ни одной со смертельным исходом. Уже на следующий день число ДТП снизилось до 125, что было даже меньше обычного для понедельников.

Когда археолог Говард Картер в 1922 году открыл гробницу фараона Тутанхамона в Долине Царей, он обнаружил на двери неповреждённую глиняную пломбу — знак, что усыпальница оставалась нетронутой более трёх тысяч лет. На ней был отпечаток официальной печати некрополя, изображавшей шакала Анубиса, лежащего над девятью пленными врагами Египта — символ защиты и власти.

На фотографии выше запечатлены рабочие, выполняющие покраску и обслуживание Эйфелевой башни. Эти работы были крайне опасны — тогда маляры трудились на высоте более 300 метров без страховки.

Эйфелеву башню перекрашивают примерно каждые 7 лет, чтобы защитить её металлическую конструкцию от коррозии. На покраску уходит около 60 тонн краски, а сами работы занимают несколько месяцев. Это обслуживание началось ещё при самом Гюставе Эйфеле и продолжается до сих пор, что позволяет башне сохраняться уже более 130 лет.

Британская антарктическая экспедиция Роберта Фолкона Скотта в 1911 году. На снимке — ледяной грот внутри айсберга, через отверстие которого виден корабль экспедиции — Terra Nova. Автор фото — Герберт Понтинг, официальный фотограф экспедиции, один из первых, кто создал художественные снимки Антарктиды.

Понтинг был пионером полярной фотографии и использовал громоздкое оборудование в экстремальных условиях при −40 °C. Этот снимок — один из самых известных кадров ранней полярной фотографии и символ героической эпохи антарктических исследований.

Первый фестиваль Вудсток проходил с 15 по 18 августа 1969 года в Бетелe, штат Нью-Йорк, и стал символом контркультуры 1960-х и движения за мир. Организаторы ожидали около 50 000 человек, но приехало более 400 000: толпа превратила событие в крупнейший музыкальный фестиваль в истории на тот момент.

Несмотря на дождь, грязь и перебои с продовольствием, фестиваль прошёл без серьёзных инцидентов. На сцене выступили легенды — Джимми Хендрикс, Дженис Джоплин, The Who, Santana, Joe Cocker и многие другие. Вудсток стал символом мира, музыки и единства, а фраза «три дня мира и музыки» вошла в историю как манифест целого поколения.

Кафе для сотрудников Диснейленда в Анахайме, где герои парков отдыхали между сменами, своеобразная столовая, куда посетители не имели доступа. Здесь рядом могли сидеть Белоснежка, ковбой, Базз Лайтер и Гуфи.

Такой «закулисный мир» существовал с первых лет работы парка, открытого в 1955 году. Он стал важной частью корпоративной культуры Disney: актёры должны были оставаться в образе на публике и могли расслабиться только в специальных служебных зонах.

Фотография была сделана в 1965 году во Вьетнаме. На шлеме молодого американского солдата — фраза «War is Hell» («Война — это ад»), которая стала одним из символов антивоенного движения 1960–70-х годов.

Во время Первой мировой войны многие мужчины ушли на фронт, и женщины взяли на себя тяжёлые профессии, ранее считавшиеся сугубо мужскими. На фото 1918 года запечатлены «ледовые девушки» (ice women), доставлявшие тяжёлые блоки льда для хранения продуктов.

На фото, сделанном 16 апреля 1912 года, запечатлён 15-летний газетчик Нед Парфетт у лондонского офиса The White Star Line, продающий вечерние выпуски газет с сенсационной новостью о крушении «Титаника». Его поза с плакатом стала одной из самых узнаваемых фотографий той эпохи.

Американский певец и актёр Элвис Пресли проходил службу в армии США с 1958 по 1960 год, после того как был призван на два года действительной службы. Ему предлагали льготные условия — служить в подразделении Special Services, развлекая солдат и живя в особых условиях, — но по совету своего менеджера, "полковника" Тома Паркера, Элвис отказался и решил служить как обычный солдат.

"Звание" Тома Паркера, конечно, не воинское — это гражданский почётный титул в некоторых южных штатах США.

Во время службы жизнь Пресли изменилась: незадолго до отправки в Германию умерла его мать, Глэдис Пресли, что стало для него тяжёлым ударом. Служа в немецком городе Бад-Наугайм, он познакомился со своей будущей женой — Присциллой Болье. В этот период у него также началась зависимость от барбитуратов и стимуляторов.

Альберт Эйнштейн отдыхает у моря вместе с физиком Дэвидом Розеном, своим коллегой и другом. В это время Эйнштейн уже жил в США, бежав из нацистской Германии, и именно в том году его жизнь приняла исторический поворот.

Летом 1939-го он подписал знаменитое письмо президенту Франклину Рузвельту, предупреждая о возможности создания нацистами атомной бомбы. Это письмо положило начало Манхэттенскому проекту, хотя сам Эйнштейн позже сожалел, что его слова помогли развитию ядерного оружия.

В 1920-е годы в США и ряде стран Европы действовали строгие правила «приличия» на пляжах. Женщинам разрешалось носить купальники лишь определённой длины — не выше 25–30 сантиметров от колена. На фото запечатлён так называемый «инспектор по купальникам», измеряющий длину одежды специальной линейкой: если купальник оказывался слишком коротким, женщину могли оштрафовать или даже удалить с пляжа.

Первый в мире жёсткий диск — устройство IBM 305 RAMAC (Random Access Method of Accounting and Control). Его объём составлял всего 5 мегабайт, но он весил почти тонну и занимал место, сравнимое с холодильником (если не хуже).

RAMAC стал революцией в вычислительной технике: впервые данные можно было хранить и получать напрямую, без перфокарт. Жёсткий диск использовался для банковских и бухгалтерских операций, а его хранение и транспортировка, как видно на снимке, были не так просты.

8 июля 1942 года, Порт-Вашингтон (Нью-Йорк), дамы рисуют агитационные плакаты времён Второй мировой войны. Эти плакаты создавались для поднятия боевого духа, поощрения покупки военных облигаций и напоминания о необходимости экономии ресурсов и соблюдения секретности.

Примерно в то же время появились легендарные образы вроде Рози Клепальщицы (Rosie the Riveter) с лозунгом «We Can Do It!» и плакаты «Loose Lips Might Sink Ships» — «болтливость может погубить корабли».

История российского общепита началась задолго до появления советских столовых и фабрик-кухонь. В дореволюционной России существовали сотни чайных, трактиров и первых ресторанов, где кипела жизнь — от деловых встреч до застолий под гармошку. Первое кафе в Петербурге открылось ещё в 1841 году, а московский ресторан «Яр» стал легендой столичного вкуса и стиля.

В 1920-е годы, уже в СССР, появилось понятие «общественное питание» — сеть предприятий, призванная накормить страну, построить быт и внедрить новую культуру еды. Столовые, закусочные и фабрики-кухни стали символом новой эпохи, где еда перестала быть роскошью и стала нормой для всех.

Ресторан «Медведь» открылся в Санкт-Петербурге в 1878 году, на Большой Конюшенной улице. Его основал бельгиец Эрнест Игель, а в начале XX века заведение выкупил известный ресторатор Алексей Судаков — владелец московского «Яра». После реконструкции «Медведь» стал одним из самых престижных ресторанов столицы: двадцать кабинетов, два больших зала на 100 и 150 человек, собственный оркестр и штат из семидесяти официантов и сорока пяти поваров.

В 1914 году архитектор Николай Алексеев полностью обновил интерьер в духе неоклассицизма, а в меню появились изысканные блюда и — по тем временам — диковина: настоящий бар с миксами и стойкой. «Медведь» стал одним из первых заведений России, где начали подавать коктейли, и символом ресторанного Петербурга начала XX века.

Ресторан Крынкина на Воробьёвых горах открылся в 1891 году и быстро стал одним из самых известных мест отдыха Москвы. Его владелец, крестьянин Степан Крынкин, превратил скромное заведение в первый видовой ресторан города — с широкой террасой, откуда открывался захватывающий вид на Москву-реку. В 1904 году здание перестроили в камне, добавили зимний зал и четырёхуровневую галерею, освещённую собственной электростанцией — редкостью для того времени.

Ресторан славился кухней и атмосферой. Здесь играли цыганские хоры, выступали артисты, а с веранды можно было наблюдать фейерверки. Особенно известными были раки, паровые цыплята и крынкинские огурцы — солёные в бочках, опущенных на дно Москвы-реки. После революции заведение закрылось, а его здание сгорело.

Когда после Гражданской войны страна оказалась на грани вымирания, губкомголы открывали бесплатные столовые, собирали еду по крошкам, договаривались с международными организациями и кормили тех, у кого ничего не осталось. По всей стране — от Поволжья до Сибири — именно эти импровизированные кухни давали шанс пережить зиму, когда хлеб выдавали по фунту, а мясо — по ложке.

В Челябинске губкомгол запустил первые две бесплатные столовые уже осенью 1921-го. Очереди стояли по нескольку сотен человек — в день здесь кормили тысячи. К весне 1922 года в городе работало семь детских столовых, которые обслуживали почти четыре тысячи детей. За пару месяцев выдали больше 300 000 обедов.

На фото выше коммунары — участники сельскохозяйственных коммун 1920-х годов, где всё строилось на коллективном труде и общем быте. Они отказывались от личных хозяйств и готовки дома: ели вместе в больших избах, за длинными столами, где кипели самовары, разливали суп из общего котла. Общественная столовая была символом нового уклада — равенства, труда и отказа от частного ради общего.

Отдельные столовые создавались не только ради удобства, но и как проявление идеологии: все ели одно и то же, за одним столом, без различий по положению. Продукты поступали из общего урожая, а еда распределялась по принципу «каждому по потребности».

Столовые для делегатов партийных съездов создавались из практических соображений — чтобы обеспечить питание сотен участников, прибывших со всей страны. Прямо при местах проведения съездов — в зданиях, клубах, театрах — организовывались специальные буфеты и столовые, где делегаты могли быстро получить горячую пищу, чай, хлеб, иногда кашу или суп. Обслуживали такие заведения буфетчицы и повара, работавшие по пропускам, выдаваемым участникам.

Меню в столовых для делегатов партийных съездов было максимально простым и утилитарным — еда должна была быть сытной, дешёвой и быстро приготовляемой. По воспоминаниям участников X съезда РКП(б) 1921 года, завтрак часто ограничивался бутербродами из тонких ломтиков чёрного хлеба, а к обеду могли подавать кашу, суп и горячий чай из самоваров, которые видны на сохранившихся фотографиях. В условиях нехватки продуктов заменой мяса служила солонина, а сладости и десерты встречались нечасто.

Так называемый буфет без продавца — редкое, но примечательное явление советского общепита. На длинных столах выставлялись чайники, закуски, выпечка, напитки, и каждый брал то, что было нужно. Долго такие буфеты не проработали — эксперимент в основном кончался недостачей.

В начале 1930-х фабрики-кухни стали символом нового советского быта — огромные пищевые комбинаты, готовившие еду сразу для тысяч рабочих, студентов и служащих. Здесь стояли гигантские котлы, плиты и конвейеры для мытья посуды, а сотни поваров выпускали тысячи порций в день. Идея была в том, чтобы освободить женщин от домашней готовки и превратить питание в централизованный, рациональный процесс — почти как на заводе.

Архитектура таких фабрик поражала современников: здания в стиле конструктивизма с лентами окон, светлыми залами и продуманной логистикой. Самарская фабрика-кухня, например, была построена в форме серпа и молота — символа труда. К 1932 году по всей стране планировали десятки подобных объектов, рассчитанных на сотни тысяч блюд ежедневно. Это была попытка организовать питание «по науке» и сделать его частью индустриальной эпохи.

Медведь Полого Рога, человек из племени брюле, 1907 ©

А мериканский фотограф и этнограф Эдвард Шериф Кёртис (1868–1952) посвятил более тридцати лет документированию коренных народов Северной Америки. Прозвище «Ловец теней» он получил оттого, что фиксировал ускользающую культуру целого народа — уже во время его работы коренные племена стремительно приходили в упадок.

Типи Пиканов, 1910 ©

С 1907 по 1930 год он создал свой труд The North American Indian — двадцать томов текста и двадцать портфолио с фотогравюрами, которые охватили более восьмидесяти племён и более 40 000 снимков. Кёртис не просто фиксировал быт и обряды — он стремился остановить время, сохранить исчезающий мир, оставить потомкам визуальную летопись уходящей в небытие цивилизации.

Индианка, держащая раши, 1908 ©

Good Man, Arapaho ©

«Уход каждого старика или старухи означает уход некой традиции, неких знаний священных обрядов, которыми никто другой не владеет... следовательно, информация, которая должна быть собрана на благо будущих поколений, касающаяся образа жизни одной из великих рас человечества, должна быть собрана немедленно, иначе эта возможность будет упущена навсегда»

— писал Кёртис в предисловии к своему труду.

Танцоры-нактоактки носят маски Хамаца в ритуале, 1914 ©

Группа навахо в Каньоне Де Челли, Аризона, 1904 ©

«Навахо – скотоводческий, полукочевой народ, чьи занятия сосредоточены вокруг стад и небольших ферм. Их резервация площадью более четырнадцати тысяч квадратных миль расположена на пустынном плато северной Аризоны и Нью-Мексико. Его столовые горы и невысокие горы скудно покрыты пиньоном и кедром, а на более высоких участках растут небольшие, но прекрасные сосновые леса. Навахо перегоняют свои стада туда и обратно по всем частям этого обширного региона. В сезон, когда из-за небольшого количества осадков на пустынных равнинах пастбища становятся скудными, стада выпасаются там»

— The North American Indian, Vol. 1 — Kwize.

Женщина Кауилла, 1924 ©

Вожди сиу, 1905 ©

«У каждого отряда есть глава, избираемый за личную храбрость и достоинство. Однако настоящим лидером признаётся верховный вождь племени, а два вождя отрядов играют номинальную роль»

— The North American Indian, Vol. 1 — Kwize.

Женщина-хупа, 1923 ©

Апсарок верхом на лошади, 1908 год ©

Дымный день в «Сахарнице», Хупа, 1923 ©

Мать и дитя апачи, 1903 ©

«Даже от самого слабого из индейских племён трудно услышать признание страха. Но все, кто жил на расстоянии налёта от апачей, открыто признавали: на протяжении многих поколений они жили в смертельном ужасе перед ними»

— The North American Indian, Vol. 1 — Kwize.

Черный орел, Ассинибойн, или каменный сиу 1908 ©

Танец квакиутлей, 1914 ©

«Участие в этом танце было полностью добровольным: так человек исполнял мысленный обет поклониться Тайне (Великой Силе) — если он страстно желал выздоровления больного родственника; или оказался окружён врагами, когда, казалось, спасения уже нет; или, быть может, умирал от голода, потому что неведомая сила разогнала всю дичь из лесов и прерий. Другие присоединялись к церемонии в надежде и твёрдой вере, что эта Тайна дарует им победы над врагом и принесёт славу на родине»

— Эдвард Кёртис

Вождь кламатов стоит на холме над кратерным озером, , Орегон, 1923 ©

«Я хочу, чтобы они — американские индейцы — жили вечно. Это такая великая мечта, что я не в силах охватить её взглядом»

— Эдвард Кёртис

Лекарь-ворон племени Апсароков, 1908 ©

«Человек, который становится достаточно влиятельным, чтобы считаться главным знахарем племени, является скорее политиком, чем знахарем, и только в важных случаях его вызывают для проведения церемонии исцеления. Для того, чтобы занять пост главного знахаря, требуется исключительно способный индеец, поскольку для этого он должен не только подчинить людей своей воле, но и отобрать лидерство у другого, обычно старшего знахаря, который сам по себе является влиятельной фигурой»

— The North American Indian, Vol. 1 — Kwize.

Девушка Вишран, 1910 ©

Crater Lake ©

«К счастью, фотография не оставляет следов»

— Эдвард Кёртис