За Правду

Землю удобрить, вспахать, сборонить, посеять лён, прополоть, выдергать и связать в снопы. А лён нужно было просушить, обмолотить и снова смочить в луже, разложить рядами на земле для сушки, снова собрать в снопы, сушить в овине, мять на мялке, трепать, очищать от коструги, чесать, прясть, нитки мотать на мотки, красить или отбеливать, сновать для ткацкого станка, ткать, кроить, шить руками. Швейной машины у нас не было. Вся эта работа проходила в разное время года. В общем — круглый год. Это тысячная доля среди остальных работ того времени. Сравнивая с настоящей жизнью, хочется сказать: кошка живёт и собака живёт.

Старшая сестра Тася — маме она была неродная, а нам с Ниной сестра по отцу. Она была маленького роста, лицо немного побито оспой, глаза серые, лицо круглое. Что-то выдающееся сказать о ней нечего. Когда её посылали в школу учиться, она наотрез отказалась.

-12-

Говорит, что будет домохозяйкой и что возиться в навозе можно неграмотной.

Нина. Волосы русые, глаза серые, цвет кожи — очень белый. Зубы, нос, глаза — всё было в пропорции. Фигура стройная, руки и лицо были нежные, женственные. Рот — средний. Копия тяти, за что он её звал Левчонок — по деду Льву. Отец её любил до 9-летнего возраста.

Нина пела-плясала, черты лица — отцовы, а характер — мамин. Все её мечты — как вырваться из дома на улицу поиграть.

Когда мне исполнилось 7 лет, наши клички поменялись. Отец разлюбил Нину. Нина пошла в школу, училась плохо. Когда она вызубрила алфавит, мы с Катей — это дочь дяди Тимы, она на год моложе меня — запоминали алфавит быстрее, чем Нина. Только письменные буквы знали не все — их заменяли печатными. Отец ещё до школы заставлял читать ему религиозную литературу.

Когда мы играли, Нина была учительницей, а мы с Катей — ученицами. Кроме чтения, письма и арифметики, был ещё у нас включён в игру урок «Научиться правильно говорить». Так как мы с Катей картавили, Нина нас выставляла перед зеркалом и диктовала: «"Н" говорите — Никола. Катя — Микоя, я — Микова. Нина — Глаша, Катя — Кяся, я — Кваша». В семье, когда сердились на нас, Катю звали — Кася, а меня — Кваша.

Нельзя более полно охарактеризовать мою сестрёнку Катю. Это была близкая, моя милая подруга. Когда я с ней играла, моя душа трепетала за её будущее.

По рассказам мамы, вскоре после рождения Кати тётя Лена спала на полатях. Ей приснился поп. Он хотел побить тётю Лену, а она схватила камень и бросила в попа. Проснувшись, она увидела Катю на полу. Было поверье, что если приснится поп — это предвещает несчастье. Все предсказания в деревне были очень уживчивы.