За Правду

Истина.

Истина – это соответствие идей объективной действительности. Такое соответствие обычно только частично и приблизительно. Истина, которую мы можем установить, всегда зависит от наших способов открытия и выражения истины, но в то же время истинность идей, хотя она и относительна в этом смысле, зависит от объективных фактов, которым соответствуют идеи. Мы никогда не можем достигнуть совершенной, полной, абсолютной истины, но всегда приближаемся к ней.

Истина и заблуждение

Если мы признаем, что, за исключением небольшого количества раз и навсегда установленных безусловных фактов, истина всякого утверждения частична, приблизительна и только условна, то отсюда вытекает, что мы всегда должны быть готовы корректировать и изменять наши выводы в свете нового опыта.

Это показывает, что, как писал Энгельс, «истина и заблуждение, подобно всем логическим категориям, движущимся в полярных противоположностях, имеют абсолютное значение только в пределах чрезвычайно ограниченной области... Как только мы станем применять противоположность истины и заблуждения вне границ вышеуказанной узкой области... оба полюса противоположности превратятся каждый в свою противоположность, т. е. истина станет заблуждением, заблуждение – истиной».

Или, как писал Сталин: «Диалектика говорит, что в мире нет ничего вечного, в мире всё¸ преходяще и изменчиво, изменяется природа, изменяется общество, меняются нравы и обычаи, меняются понятия о справедливости, меняется сама истина, – поэтому-то диалектика и смотрит на всё¸ критически, поэтому-то она и отрицает раз навсегда установленную истину...»

Относительность и объективность.

Мы видели, что большинство истин приблизительно, частично и неполно, и что заблуждение обнаруживается в истине и истина – в ошибке. Следовательно, в отношении всякого предмета мы в общем обладаем какой-то степенью истины, но не абсолютной истиной. Степень истины, которой мы обладаем в познании чего бы то ни было и которой мы можем достичь в определенную эпоху, как – в каких пределах и насколько полно – мы ее выражаем, зависит от средств, которыми располагает эта эпоха для открытия и выражения истины.

Истина всегда связана с теми средствами, которыми мы ее установили. Мы можем выразить истину о вещах лишь в пределах нашего опыта в отношении этих вещей и тех операций, при помощи которых мы приобрели знания об этих вещах. Вместе с тем эта истина, безусловно, связана с объективным материальным миром и представляет собой все более полное отражение действительных свойств и законов движения объективных вещей и процессов.

Поэтому, хотя форма выражения истины и пределы ее приближения к объективной реальности зависят от нас, ее содержание, то есть объективная реальность, которой она соответствует, не зависит от нас. В этом смысле элемент относительности, который принадлежит истине, не только не несовместим с объективностью истины, но эти два элемента до некоторой степени неразрывно связаны друг с другом.

Истина относительна, поскольку она выражена в форме, зависящей от конкретных условий, опыта и средств ее достижения, которыми располагают люди, формулирующие истину. Она объективна, поскольку то, что выражено или воспроизведено в данной форме, является объективной реальностью, существующей независимо от знаний человека о ней.

Если подчеркивается только сторона относительности, то мы имеем субъективный идеализм и релятивизм, согласно которым истина распространяется исключительно на наши наблюдения и действия, но не на объективный мир, сущность которого, как утверждают сторонники этих учений, непознаваема и невыразима.

Сэр Артур Эддингтон, например, отмечая, что наши сведения об атоме были получены главным образом в результате наблюдений показаний стрелки измерительных приборов и вспышек на экране – поскольку они были именно показаниями, даваемыми приборами, используемыми для изучения мира атома, – пришел к выводу, что на самом деле мы ничего не знаем об атомах, существующих в объективном мире, а знаем лишь «о показаниях стрелки измерительных приборов и других подобных показаниях».

Если, с другой стороны, подчеркивается только второй момент – абсолютность или объективность, тогда мы имеем догматизм. Прежние физики, например, уверенные, что их физические теории отражают объективную материальную действительность, утверждали, что мир состоит не из чего иного, как из твердых частиц, подобных микроскопическим бильярдным шарам, и что никакой другой материальной действительности не существует.

Очевидно, необходимо принимать во внимание и то, что истина – отражение объективной действительности, и то, что в то же время — это отражение обусловлено и ограничено особыми обстоятельствами, при которых оно происходит. «...для диалектического материализма, – писал Ленин, – не существует непереходимой грани между относительной и абсолютной истиной... Материалистическая диалектика Маркса и Энгельса безусловно включает в себя релятивизм, но не сводится к нему, т. е. признает относительность всех наших знаний не в смысле отрицания объективной истины, а в смысле исторической условности пределов приближения наших знаний к этой истине».

Задавая вопрос, существует ли объективная истина, Ленин указывал, что необходимо различать и не смешивать два вопроса: «1) существует ли объективная истина, т. е. может ли в человеческих представлениях быть такое содержание, которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества? 2) Если да, то могут ли человеческие представления, выражающие объективную истину, выражать ее сразу, целиком, безусловно, абсолютно или же только приблизительно, относительно?».

Ответ на эти вопросы ясен:

1. Человеческие идеи могут иметь и имеют содержание, которое не зависит ни от тех или иных людей, ни от человечества вообще, поскольку эти идеи воспроизводят объективную действительность, существующую независимо от идеи какого бы то ни было субъекта о ней.

2. Эти идеи не воспроизводят объективную действительность целиком и полностью и с абсолютной достоверностью, но только приблизительно и относительно, в той мере, в какой люди могут обнаружить и выразить истину. Поскольку истина представляет собой соответствие идей объективной действительности, то совершенно очевидно, что нам всегда приходится иметь дело с обеими сторонами этого соотношения – с субъектом так же, как и с объектом. С одной стороны, существует объективная действительность, ни в какой мере не зависящая от идей, которые мы можем создать относительно нее; с другой стороны, идеи формируются в процессе деятельности человека и поэтому обусловлены характером этой деятельности, из которой они и возникают.

Как и в какой форме, с какой степенью приближенности выражается действительность в наших идеях – зависит от нас и нашей деятельности, то есть от субъективных факторов, но то, что выражено в наших идеях, их содержание, то, что они определяют, не зависит ни от каких субъективных факторов, а является «...объективной, независимо от человечества существующей» меркой или моделью, «к которой приближается наше относительное познание»

Противоречие есть единство и борьба противоположностей

Разрешение противоречий

Зимой 1934 года выступая перед товарищами на отчётном докладе, Иосиф Виссарионович рассказал о СОВЕТСКИХ бюрократах и болтунах. Точнее даже не рассказал, а талантливо разыграл сценку в лицах.

Сталин: Как у вас проходит посевная?

Болтун: Товарищ Сталин мы ускорились!

Сталин: И что?

Болтун: Вопрос о посевной поставлен ребром!

Сталин: А дальше то что?

Болтун: Наметился перелом товарищ Сталин, скоро переломаем вопрос окончательно!

Сталин: А конкретней можно?

Болтун: Однозначно видны намечающиеся сдвиги!

Сталин: Ну а посевная-то как проходит?

Болтун: Вот с севом то у нас товарищ Сталин пока полный затык…

Дождавшись пока утихнет смех в зале, Иосиф Виссарионович продолжил:

«Вот товарищи физия настоящего советского болтуна. Его легко узнать по речи, которая словно траченный молью ковер пестрит словами: вопрос ребром, перелом, сдвиги, ускорение. Когда начинаешь докапываться до сути вопроса, а дело то стоит на месте. Запомните товарищи вот такие говоруны выстреливающие в собеседника штампованными лозунгами, топят в своей безответственной болтовне любое хоть малое, хоть великое дело».

О ранних годах этого упыря известно крайне мало. Родился в 1879 году в селе Семидесятном, что под Воронежем. Егор худо-бедно, но окончил церковно-приходскую школу. Работать Башкатов не любил, а потому сдавал земельку, доставшуюся ему по наследству в аренду, на эти скудные деньги и жил, презираемый односельчанами.

Вскоре Башкатов пристрастился к карточной игре и стал спускать на эту страсть все деньги.

Финансы на игру приходилось искать разными способами, в том числе и воровством, не удивительно, что у него появились друзья среди катал, воров и барыг.

Пришла пора жениться, да вот беда никто из односельчан и жителей соседних деревень не желал отдавать дочерей, за этого тщедушного лоботряса. Пришлось Башкатову взять замуж девку, порченную падучей (эпилепсия). Брак продлился недолго, вскоре его супругу прибрал Господь.

В I мировую войну 35-летнего Башкатова призвали в армию. Односельчане сильно удивились когда «Егорий ленивая сошка» вернулся с фронта при офицерских погонах, наградах, сабле и револьвере. Вскоре один из мужичков пришедший с войны и служивший вместе с Башкатовым, рассказал, что с фронта Егорка дезертировал ограбив пьяного офицера у которого служил денщиком.

Через два месяца изрядно перебрав самогона, Башкатов в пьяной драке зарубил мужа свой родной сестры. Вовсю бушевала революция, и община спустила это смертоубийство на тормозах.

Сообразив куда ветер дует Башкатов после Октябрьской революцию записался добровольцем нет, не в Красную гвардию, а в специальный продотряд. Эти «бравые» ребята действовали исключительно на ж/д станциях и вокзалах. Они споро обыскивали пассажиров и реквизировали у них «излишки» продуктов питания.

Хитрый и юркий, словно аспид Башкатов быстро скумекал, что продотрядовцы в селе будут часто нарываться на крестьянскую пулю, а «вокзальщики» будут работать практически в полной безопасности.

Все бы хорошо, но очень быстро Башкатов попался на спекуляции изъятого у мироедов мяса. Вовремя подсуетившись и дав следователю взятку дефицитным спиртом, он отделался легким испугом и замаранной у красных биографией.

Во время гражданской войны вся страна перетасовалась как колода замызганных игральных карт. Одни бежали от белых, другие от красных, третьи от тех и от других. Социальные связи были разорваны, в бурлящей стране навечно терялись родные люди. Этим людским хаосом и решил воспользоваться Башкатов.

С минимальным багажом он стал кататься по железной дороге, выискивая среди тысяч пассажиров стопроцентных жертв. Хилому с тоненькими ручками и ножками Башкатову нельзя было ошибаться.

Как правило, на первом этапе становления дьявольского дела его выбор останавливался на женщинах с детьми. Заливаясь соловьем, он узнавал у жертвы, куда она направляется и предлагал помочь разместиться на ночлег в незнакомом городе.

По дороге он убивал несчастных ударом камня завернутого в портянку. Ограбив убитых, он тут же уезжал из города. Позже своим подельникам он «презентовал» данный вид убийства под названием «Напоить страждущего микстурой».

Вскоре «капиталец» сколоченный на крови позволил убийце перебраться в Армавир. Тут душегуб Башкатов «умер», а под его личиной на свет родился Устин Демидов купивший в городе добротный дом. Тут он женился, и каждого из трех рожденных в браке детей с первых дней жизни использовал в своих кровавых акциях. Тогда же у него появились первые подручные, некие Скляров и Бобков.

С кровавых барышей он купил лошадь и телегу. Вместе с женой и сосущим сиську мальцом, он приезжал к вокзалу, и выбирал семьи с «богатым» скарбом. Быстро сговорившись о цене, он уезжал с попутчиками в их последний рейс. Делая остановку в условленном месте, где его ожидали бандиты, он расправлялся с жертвами и, обобрав их до нитки, уезжал прочь.

Высшим пилотажем Башкатов считал выведать у жертвы адрес, ФИО родных, особенность взаимоотношений, и после убийства написать письмо от имени погибшего с просьбой к родственникам прислать денег на подъем хозяйства.

В случае если родственники убитого были людьми состоятельными, Башкатов заманивал новых жертв в безлюдные места и убивал их.

Вскоре банда разрослась до 30 человек.

На конвейере смерти произошло разделение труда, одни подыскивали жертв, другие занимались убийством, третьи реализовывали краденое, а четвертые отстирывали одежду от крови.

Банда действовала в районе зажиточных городов: Воронежа, Ростова и Краснодара.

В 1929 году подпольный миллионер Башкатов был схвачен на рынке при попытке украсть корзинку куриных яиц. Суд так разжалобил вид заплаканного, плюгавенького мужичка, что ему присудили 2 недели исправительных работ.

В конце 1931 года Башкатов нарвался на хитрого и тертого мужика из-под Курска. Почуяв неладное он сбежал от подручных Башкатова и обратился в милицию.

По описанию милиционеры узнали в одном из подозреваемых одного мутного персонажа, которого давно подозревали в реализации краденного. Задержанный и опознанный мужичком-хитрованом привел советских сыщиков к дому Башкатова.

После недели наблюдений за странным особняком, милиционеры решили провести в доме обыск. Башкатов сохранял самообладание ровно до тех пор, пока милиционеры не обнаружили в схроне гроссбух, куда король банды убийц заносил всех своих жертвы и полученные после их устранения деньги и материальные ценности.

В тетрадке были отмечены 459 жертв.

В 1933 году по приговору суда Башкатова с подручными расстреляли.