Серия «Битва за остров Гуадалканал»

Автор: Александр Любомирский.

Читайте ранее:

«Сталинград» Тихого океана — битва за остров Гуадалканал. Часть 1

«Сталинград» Тихого океана — битва за остров Гуадалканал. Часть 2

«Сталинград» Тихого океана — битва за остров Гуадалканал. Часть 3

«Сталинград» Тихого океана — битва за остров Гуадалканал. Часть 4

Доброго времени суток моим читателям! Вот и подходит к концу небольшой цикл о битве за Гуадлканал, в котором закончится история колоссального шестимесячного противостояния, столь явно повлиявшего на ход Второй мировой войны на Тихом океане. На этот раз я решил не писать долгих вступлений и не делать каких-то пространных отсылок, как в прошлых анонсах к статьям - лучше дать читателю подойти к материалу со своим настроением и своими мыслями. Хочется сказать лишь одно - несомненно, этот цикл задумывался как некое вводное вступление, призванное пробудить интерес к почти необъятной и малоизвестной у нас в стране теме Тихоокеанской войны, которая еще ждет своих исследователей. Насколько оно получилось, судить уважаемой публике, я же, как говорили римляне, "сделал, что мог, кто может, пусть сделает лучше"...

Командованию японской Императорской армии на Гуадалканале явно не хватало слаженности, изобретательности и скоординированности действий, но вот в чем у генералов не было недостатка, так это в несгибаемой, поистине самурайской настойчивости и желании продолжать борьбу любой ценой. Захват острова и изгнание с него «американских дьяволов» стали не просто требованием военной необходимости, а вопросом престижа японского оружия. Также как и Гитлер был едва ли не одержим Сталинградом (некоторые читатели поспорят со мной в этом моменте, совершенно правильно заметив, что и генералы Вермахта там были «хороши»), так и генерал Хякутакэ жаждал обладания забытым Богом клочком суши в южной части Тихого океана. Армейцы были твердо убеждены — в третий раз они не допустят поражения и сумеют сбросить американцев в море. Правда для того чтобы доставить на Гуадалканал свежие подразделения, вновь требовалось просить помощи у «друзей» из Императорского флота.

Японские адмиралы были не столь оптимистичны, как командиры сухопутных войск, у многих флотоводцев затянувшаяся на много месяцев изнурительная кампания начинала вызывать плохо скрываемое раздражение и недовольство. Императорский флот уже приложил колоссальные усилия по снабжению армейской группировки на Гуадалканале, а результатом их были лишь новые неудачи «сухопутных крыс» и значительные потери среди судов, как транспортных, так и более ценных боевых кораблей. Неудивительно, что в рядах военно-морских сил возникли сомнения — а стоит ли вообще игра свеч?

Но пока что выражать эти сомнения вслух было не слишком уместно — на высшем уровне господствовало мнение, что битву за Гуадалканал необходимо продолжать, перебросив на остров дополнительную дивизию из Рабаула. На этот раз штаб японской 17-й армии планировал отказаться от заведомо проигрышных и предсказуемых попыток прорвать линию обороны противника на Кровавом хребте, а вместо этого наступать с западного и восточного флангов американского периметра одновременно силами свежей 51-й дивизии и наиболее боеспособных остатков 2-й и 38-й дивизий. Уверенность армейского руководства подкрепляли хорошие новости, пришедшие от моряков — в сражении у островов Санта Крус 26 октября Императорский флот нанес тяжелое поражение американским ВМС, потопив авианосец «Хорнет», что сильно ослабило мощь US Navy в регионе. Японцы праздновали победу, рассчитывая, что теперь конвои с подкреплениями на Гуадалканал не встретят никакого серьезного противодействия со стороны неприятеля — прибытие новых резервов ожидалось к 13 ноября.

Командующий японской 17-й армией генерал Харукити Хякутакэ

Александер Вандегрифт понимал, что пока на помощь к японской армии не подошли свежие резервы, баланс сил на острове складывается в пользу войск США. Под прикрытием авиации с Хендерсон Филд американский генерал рассчитывал провести несколько наступательных операций в начале ноября с ограниченными, но очень важными целями. Усиленному 5-му полку морской пехоты была поставлена задача зачистить от японцев левый берег реки Матаникау, продвинувшись к деревне Кокумбона, где Императорская армия оборудовала крупный склад с припасами. Если бы американцам удалось захватить его, то это нанесло бы колоссальный удар по боеспособности всей японской группировки на Гуадалканале. Морпехи имели все шансы на успешное завершение новой военной акции — ведь на этом участке фронта держало оборону всего лишь два японских батальона, потрепанных в октябрьских боях и измученных малярией.

Первое наступление американских сухопутных сил в ходе Гуадалканальской кампании началось 1 ноября 1942 года с ураганной артиллерийской подготовки и яростных налетов пикирующих бомбардировщиков, которые в прямом смысле этого слова сравнивали японские окопы и огневые точки с землей. В отчаянной попытке задержать врага Императорская армия бросила в бой солдат из строительных частей и батальон противотанковых орудий, что принесло определенный результат — у побережья океана продвижение американцев застопорилось. Однако численно превосходящие морские пехотинцы вскоре обошли японцев с фланга и, окружив в небольшом «котле», принялись за методичное уничтожение противника. К вечеру 2 ноября японские части к западу от Матаникау были полностью разбиты, потеряв 300 человек и 12 противотанковых орудий.

Казалось бы, уже ничто не могло остановить победный марш американской морской пехоты к Кокумбоне, но в дело вмешался сам Вандегрифт, допустивший крупную ошибку. В ночь на 3 ноября на восточном фланге оборонительного периметра, у мыса Коли, эсминцы Императорского флота высадили небольшой отряд из 200 бойцов 230-го пехотного полка и пары горных орудий. Слегка запаниковавший Вандегрифт поначалу снял с западного направления один батальон, что снизило темпы наступления на Кокумбону, а потом и вовсе приказал отменить все атаки и сосредоточить силы на обороне Хендерсон Филда. Американскому командующему казалось, что японский десант — лишь предвестник высадки целой пехотной дивизии неприятеля в восточной части острова и последующего крупного наступления Императорской армии в направлении аэродрома. Не деле же основные силы большого морского конвоя японцев находились еще очень далеко от Гуадалканала… Таким образом, генерал-майор фактически сам же и отнял у своих войск победу и «спас» японцев от неизбежного поражения на западном фланге.

На протяжении всей первой недели ноября американские подразделения еще не раз проводили локальные наступательные операции в разных районах острова. Правда, больших успехов при этом достигнуто не было — японские войска всякий раз либо отступали, оставляя малозначительные участки фронта, либо останавливали продвижение морпехов и приданных им в усиление частей армии США. Дабы не разбазаривать силы и быть полностью готовым к встрече с большим десантом Императорской армии, который по данным разведки уже приближался к берегам Гуадалканала, Вандегрифт отдал приказ о переходе в глухую оборону с 13:45 10 ноября. Кульминационный момент всей битвы за остров настал...

Транспортный конвой японского флота, сформированный в Рабауле с целью придать новый импульс наземным операциям, несомненно, смотрелся впечатляюще даже на фоне всех предыдущих масштабных морских караванов. Он включал в себя 11 судов, перевозивших на борту месячные запасы провианта рассчитанные на 30 000 человек, почти 32 000 артиллерийских снарядов и 7000 солдат и офицеров.

Планировавшие грандиозную десантную операцию штабисты прекрасно понимали, что конвой таких размеров будет легко обнаружен американскими самолетами-разведчиками, которые тут же «наведут» на него едва ли не все бомбардировщики с Хендерсон Филд, какие будут под рукой на тот момент. Угрозу с неба требовалось нейтрализовать как можно быстрее — желательно полностью. Стратегически важная задача — вывести из строя взлетные полосы и уничтожить как можно больше американских самолетов на земле артиллерийским огнем была возложена на 2 линкора Императорского флота, которые были поддержаны 10 крейсерами и 16 эсминцами. Уступающие в численности силы ВМФ США не побоялись выступить против огромной мощи врага и вступили в столкновение с японской флотилией, сорвав бомбардировку аэродрома ценой опустошающих потерь со своей стороны — 1439 американских моряков отдали свои жизни, дабы не дать Императорскому флоту уничтожить Хендерсон Филд. Взлетевшие с полос аэродрома бомбардировщики незамедлительно накинулись на корабли противника, почти полностью разметав японскую транспортную группировку — лишь 4 транспортника сумели продолжить движение в направлении Гуадалканала. В ночь с 14 на 15 ноября японские суда эскорта и американские боевые корабли вновь сошлись в ожесточенной схватке, и на этот раз адмирал Хелси мог праздновать победу — его моряки потопили линкор японцев, уже второй за последние несколько суток, и вновь сорвали обстрел Хендерсон Филд. Однако четыре транспортных судна Императорского флота все еще шли к пляжам Гуадалканала на полной скорости, подступив к берегу ранним утром 15 ноября. Защитить их оказалось некому и американская авиация, батареи береговых орудий и одинокий эсминец устроили японцам «тир с живыми мишенями». С грузовых кораблей удалось выгрузить на берег только 2000 солдат, запас риса на четыре дня и немного снарядов. Последняя попытка Японской империи переломить ход кампании на острове Гуадалканал в свою пользу завершилась тотальной катастрофой.

Вид с воздуха на горящие транспорты Императорского флота

Подразделения Императорской армии, находившиеся на острове уже больше трех месяцев и оставшиеся без подкреплений, оказались в истинно плачевном положении. Еды начинало остро не хватать — часто ее не выдавали на протяжении нескольких дней подряд и солдатам приходилось охотиться на представителей местной фауны, ловить рыбу и собирать кокосовые плоды, дабы получить хотя бы минимум энергии, необходимый для продолжения борьбы. Эти отчаянные меры не особо помогали — всего 12 тысяч из почти 20 000 японцев, находившихся на Гуадалканале на момент 20 ноября, могли держать оружие в руках, все остальные медленно умирали, лежа в медпунктах или слоняясь по позициям, похожие на «живых мертвецов». Императорский флот, зализывавший раны после сражений середины ноября, не проявлял значительного энтузиазма в помощи погибающим войскам 17-й армии. То минимальное снабжение, которое доставлялось на остров эсминцами, подводными лодками и разного рода малыми судами, оставалось на совершенно неадекватном уровне. 30 ноября, во время очередной миссии по доставке продовольствия у мыса Тассафаронга, 8 японским эсминцам удалось нанести болезненный «щелчок по носу» американской группировке из 5 крейсеров (1 был потоплен, два повреждены) и 6 эсминцев, но это был лишь очередной тактический успех, никак особо не повлиявший на исход кампании. Японская армия на Гуадалканале находилась на грани полного поражения, хотя честолюбивые генералы и никак не хотели признавать этого горького факта…

А вот терпению чинов Императорского флота скоро подошел конец. 7 декабря 1942 года группа эсминцев с грузом снабжения на борту не сумела прорваться сквозь заслон из американских торпедных катеров, а 9 и 11 декабря все те же катера отправили на дно Тихого океана один вражеский эсминец и субмарину. Эти потери, фигурально выражаясь, стали «соломинкой, надломившей спину верблюда» — командиры японских ВМС откровенно заявили армейцам, что больше регулярных доставок припасов ждать не стоит и теперь «каждый сам за себя». Перед сухопутными частями встал простой выбор — отступление с Гуадалканала или мучительная смерть для всех, от генерала до последнего рядового.

Японцы не привыкли отступать и сдаваться и долгое время никто не хотел брать на себя ответственность за непопулярное решение — отдачу приказа об эвакуации. Только 28 декабря главы штабов армии и флота доложили императору, что наиболее целесообразным действием на данный момент времени видится эвакуация всех уцелевших японских солдат с Гуадалканала и переход к обороне по линии установленной в центральной части Соломоновых островов. 31 декабря, в канун нового 1943-го года, Хирохито одобрил представленный подробный план спасательной операции «Ке», согласно которому эвакуация должна будет начаться в конце января. 25-26 января остатки Императорской армии начнут поэтапный отход к северо-западной оконечности Гуадалканала, откуда их вывезут морем эсминцы Императорского флота. Усиленный пехотный батальон будет заблаговременно десантирован на остров, чтобы действовать в роли арьергарда, прикрывающего отступление.

Американцы даже не подозревали, что их оппоненты уже находятся на последнем издыхании и готовятся бежать с Гуадалканала. Генерал-майор Александер Патч 2 января 1943 года сменил Вандегрифта, отправив его вместе с 1-й дивизией морпехов на заслуженный отдых. 1-ю дивизию КМП заменили свежие силы 2-й дивизии морской пехоты, дивизия «Америкэл» оставалась на острове, но была серьезно усилена дополнительным полком, также на Гуадалканал высадилась 25-я пехотная дивизия, переброшенная с Гавайских островов. Американские транспортные суда сумели оперативно доставить на берег и огромное количество артиллерии — 176 орудий разных калибров. Все было готово для начала нового крупномасштабного наступления, назначенного на 10 января.

Последние наступательные операции американских вооруженных сил на Гуадалканале в январе-феврале 1943 года.

Японская армия держалась из своих последних сил и не могла оказать серьезного противодействия паровому катку вражеской военной машины, лишь попытаться хоть как-то задержать американцев. Мощный укрепрайон, под названием «Гифу», японцы обустроили у горы Остин, окопавшись там на господствующих высотах и оборудовав множество хорошо замаскированных дотов, по 1-2 пулемета в каждом. Американские части уже пытались выкурить их оттуда в конце декабря силами 132-го пехотного полка, но не преуспели в этом начинании — добротно построенные доты уничтожить можно было только прямым попаданием крупнокалиберного снаряда или тяжелой авиабомбы. Стоит отдать должное и упорству защищавших Гифу японцев — они буквально обескровили 132-й полк, который потерял около 400 солдат и офицеров в декабрьских боях. Вторая попытка, теперь уже свежих сил генерал-майора Патча, оказалась лишь немногим успешней. Несмотря на отсутствие еды и мощнейший огонь американской артиллерии, оборонявшие укрепрайон японцы благополучно отбили все атаки неприятеля 10 января и продолжали связывать его крупные силы аж до 22 января, когда Патч бросил в атаку легкие танки M 3, против которых у японских бойцов не было эффективных противотанковых средств. Одиночный танк капитана Диса, уничтожил 8 огневых точек врага, ведя беглый огонь из 37-мм пушки, что позволило бойцам 25-й пехотной дивизии армии США продвинуться вперед и почти полностью очистить комплекс японских укреплений от солдат неприятеля. В ночь на 23-е января, последние 100 защитников Гифу перешли в самоубийственную «банзай-атаку» на окруживших их американцев и были уничтожены, все до единого. Таким трагическим эпизодом закончилась оборона японской «крепости», которая сдерживала продвижение американских войск на запад Гуадалканала на протяжении целого месяца.

Параллельно с захватом Гифу, американцам удалось постепенно выбить противника и с других поросших тропическим лесом возвышенностей с красивыми названиями «Морской конек» и «Скачущая лошадь», на которых Императорская армия обустроила удобные оборонительные позиции, разместив там гранатометчиков и пулеметные расчеты. Для американского командования было крайне важно не оставлять у себя в тылу даже небольших организованных групп противника и к зачистке высот подошли со всей серьезностью. Завязавшиеся бои стали настоящей квинтэссенцией того, что американские военные прозвали «зеленым адом» — медленное, мучительное выдавливание врага с укрепленных рубежей на фоне страшной жары и постоянного недостатка питьевой воды, дуэли со снайперами и ночные контратаки японцев, переходящие в рукопашные схватки. В конечном счете, успешное сочетание действий штурмовых отрядов пехоты с автоматами Томпсона, скорострельными «Гарандами» и дробовиками, пикирующих бомбардировщиков и артиллерии, позволило частям 25-й пехотной дивизии и дивизии «Америкэл» полностью нейтрализовать японские укрепленные районы к 22 января. Оба соединения потеряли здесь не менее 250 убитых бойцов, потери японцев до сих пор точно не известны, ясно лишь то, что они были очень велики.

Солдат дивизии «Америкэл» готовится метнуть гранату в ходе боя в джунглях

В прибрежных областях острова, там где у японцев было значительно меньше долговременных укреплений, а местность больше благоволила к атаке, чем к обороне, наступление подопечных Патча шло как по маслу. Для упрощения руководства войсками американский командующий даже пошел на создание уникального соединения — комбинированной дивизии армии США и корпуса морской пехоты, сокращенно «САМ», включавшего в себя два армейских полка и полк МП. Отдельные отряды Императорской армии оказывали ожесточенное сопротивление набиравшим темп американцам, но силы были уж слишком неравны — больше 50 000 американских солдат атаковали позиции 15 000 японцев, весь артиллерийский парк которых не превышал нескольких пушек. Однако отчаянная, доходящая до фанатизма стойкость в обороне и прибытие на Гуадалканал 15 января свежего арьергарда из 750 бойцов и батареи горных орудий спасли части 17-й армии от полного коллапса и уничтожения. Вместе с последними подкреплениями на берег сошел и высокопоставленный штабной офицер, который передал генералу Хякутакэ приказ об эвакуации.

Командующий силами Императорской армии на Гуадалканале в беседе с прибывшим офицером не выражал какой-то особой паники или озабоченности положением, был спокоен и сказал, что «подумает» над необходимостью эвакуации. Связной поначалу слегка опешил, а затем начал горячо переубеждать Хякутакэ — приказ одобрен самим Императором и над ним нужно не «думать», а незамедлительно выполнять! Невозмутимый генерал оставался при своем мнении и лишь на следующий день любезно согласился передать приказ об эвакуации в войска. Только в 20-х числах января уцелевшие подразделения 17-й армии начали организованный отход на северо-запад, передвигаясь исключительно по ночам — американская авиация господствовала в небе. Одиссея японских войск на Гуадалканале подходила к своему неизбежному концу…

На протяжении последних дней января японцы постепенно откатывались к мысу Эсперанс, сдавая врагу, следовавшему по пятам, всё новые и новые квадратные километры острова. Американцы, в свою очередь, проявляли осторожность и старались не форсировать события, так как их линии снабжения уже оказались довольно растянуты, да и со стороны разведки ВМС один за другим поступали тревожные сигналы: японский флот готовится выйти из Трука, транспортные суда противника вновь собираются в большой конвой в Рабауле — подобными слегка паническими сообщениями связисты постоянно «бомбардировали» штаб генерала Патча. На самом деле морская разведка США сообщала своим армейским товарищам совершенно верную информацию — японцы действительно сконцентрировали значительные силы флота для предстоящей важнейшей операции, но это была не попытка доставить новые резервы на Гуадалканал, а подготовка к эвакуации сухопутных войск, чего американцы до последнего момента так и не смогли понять.

1 февраля группа из 20 эсминцев Императорского флота подошла к острову вплотную, прорвавшись сквозь более чем серьезный кордон из 92 американских самолетов и нескольких торпедных катеров, которые отчаянно пытались остановить японские корабли. Уже стемнело, когда эсминцы причалили к берегу в гавани Камимбо у мыса Эсперанс и началась погрузка истощенных остатков 17-й армии на борт судов. Почти 5 тысяч солдат и офицеров, в основном бойцов 38-й дивизии, покинули злосчастный остров, джунгли и холмы которого они не увидят больше никогда… Потери японского флота в ходе этой операции не превысили 1 боевого корабля.

Первый этап эвакуации завершился с большим успехом. Американские сухопутные части несколько нарастили свою активность, но их маневры были не слишком вразумительными и не сумели создать большой угрозы японскому плацдарму. 161-й пехотный полк дивизии «Америкэл» десантировался с моря у деревни Вераху, к юго-западу от мыса Эсперанс и установил там своеобразный заслон, так как Патч посчитал, что японцы будут отступать в этом направлении. На деле Императорская армия никуда отступать уже не собиралась, а лишь тянула время до прибытия новой группы спасительных эсминцев.

4 февраля 14 эсминцев японского флота (6 было потеряно под ударами американской авиации на пути к острову) снова достигли точки сбора сухопутных войск, забрав с собой около 4 тысяч пехотинцев и их командиров, в числе которых были генералы Маруяма и Хякутакэ. На этот раз торпедных катеров US Navy не было видно даже на горизонте и эвакуация войск прошла значительно оперативнее, чем три дня назад.

В штабе XIV-го корпуса генерала Патча не совсем понимали сути происходящих на северо-западе Гуадалканала событий. Американские войска действовали пассивно и когда их передовые отряды наконец пересекли речушку Умасани 7 февраля, они все еще находились в 16 километрах от мыса Эсперанс, где этой ночью разворачивался последний акт битвы за Гуадалканал. 18 эсминцев Императорского флота, слегка раскачиваясь на волнах в ночной темноте, погрузили на борт 1796 японских солдат. Это были последние из 10 652 человек, которым удалось спастись от верной смерти. Эвакуация с острова завершилась практически полным успехом, но битву за Гуадалканал Японская империя проиграла окончательно и бесповоротно…

180 десантных барж и 300 лодок были использованы для погрузки 10 652 японских солдат на эсминцы эвакуационной группировки

Эпилог

Много было сказано об итогах битвы за Гуадалканал за те десятки лет, что прошли с ее завершения. Историки пишут о ней, как о решающем сражении всей Тихоокеанской кампании, которое кардинально подорвало мощь японских вооруженных сил. И действительно потери их в ходе этой грандиозной баталии на море, на земле и в воздухе были поистине колоссальными. Императорский флот лишился у Гуадалканала 1 авианосца, 2 линкоров, 4 крейсеров и 11 эсминцев — и это не считая транспортных судов и субмарин, также понесших более чем ощутимые потери. От 682 до 1100 боевых самолетов с подготовленными экипажами (данные исследователей тут сильно разнятся, но сути это не меняет) оказалось потеряно японскими воздушными силами, в отчаянных попытках вывести из строя Хендерсон Филд — контроль аэродрома американскими войсками стал одним из главных, если не самым главным фактором, приведшим к победе.

Битва за Гуадалканал, в числе прочего, разрушила и миф о непобедимости японской Императорской армии. Она понесла огромные потери — около 20 000 погибших от всех причин, в основном от болезней, а боевые действия на острове вскрыли целый ряд слабостей сухопутных войск Японской империи как на стратегическом (командование и разведка), так и тактическом уровнях (особенно что касается атакующих действий), которыми противник сможет воспользоваться уже в скором будущем. Сама концепция японской армии, построенная во многом на принципе превосходства боевого духа и «морально-волевых» качеств над материальным обеспечением и вооружением, показала свою полную несостоятельность перед лицом вооруженных сил США, опиравшихся на огневую мощь и четкое взаимодействие разных родов войск друг с другом. Система логистической поддержки американцев также оказалась значительно более адекватной и эффективной, чем японская — это еще не раз будет продемонстрировано в разных сражениях по всему обширному пространству Тихоокеанского ТВД. По сравнению с японской, значительно лучше функционировала и система связи в американских войсках.

Цена победы оказалась велика и для американцев — этого нельзя отрицать и уж тем более, забывать. Их флот потерял 2 авианосца, 8 крейсеров, 15 эсминцев, воздушные силы лишились не менее 615 самолетов. Сухопутные войска потеряли 7100 человек погибшими, из них непосредственно от действий врага — 1769 бойцов, 7789 было ранено.

Однако при всех вышеприведенных статистических выкладках было бы в корне неправильно считать битву за Гуадалканал исключительно банальной «битвой-мясорубкой» на истощение. Она имела и важнейшие стратегические последствия — впервые в ходе Тихоокеанской кампании было проведено успешное контрнаступление Союзников на японские владения, которое Империи не удалось отразить, даже несмотря на серьезные усилия со стороны флота. Попытки продвижения японцев на юг Тихого океана, серьезная угроза безопасности Австралии, Новой Каледонии и Фиджи — все это теперь было в прошлом. По итогам битвы за Гуадалканал создались предпосылки для крупномасштабного наступления Союзников в направлении Рабаула. Американская военная промышленность набирала обороты: десятки новых судов пополняли ряды флота, Корпус морской пехоты и силы армии на Тихом океане росли будто на дрожжах, равно как и численность, качество подготовки и техническое оснащение воздушных подразделений — «Корсары», «Хеллкэты» и прочие произведения искусства авиаконструкторов из США были уже на пути к линии фронта. Новые наступательные операции Союзников после победы у Гуадалканала не заставили себя долго ждать, всё больше и больше подрывая и истощая оставшиеся ресурсы врага, а народы Свободного мира могли смотреть в будущее с оптимизмом — момент окончательного избавления от тирании японского милитаризма был уже не за горами…

Автор: Александр Любомирский.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_94515

Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.

Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.

При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!

Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Автор: Александр Любомирский.

Читайте ранее:

«Сталинград» Тихого океана — битва за остров Гуадалканал. Часть 1

«Сталинград» Тихого океана — битва за остров Гуадалканал. Часть 2

«Сталинград» Тихого океана — битва за остров Гуадалканал. Часть 3

Как-то раз, американскому генералу Джозефу Коллинзу, который сражался как на Гуадалканале, так и в Нормандии задали непростой вопрос - кто был для него более сложным противником Вермахт или японская Императорская армия? Генерал ответил следующим образом : "Их невозможно сравнить, две эти армии кардинально отличались друг от друга. Немцы были гораздо более умелыми. Японцев я бы не назвал умелыми воинами, особенно что касается их командиров. Немецкая армия была профессиональной силой, а японская в этом плане напоминала нашу. У них имелся небольшой корпус профессиональных офицеров, которые знали свое дело, но это не относится к основной массе. К тому же у японцев не было такого хорошего оружия, какое было у нас. Они не очень понимали как происходит взаимодействие артиллерии с пехотой. Но при этом японцы были действительно доблестными солдатами. Они всегда сражались до конца и чтобы победить их, требовалось их полностью уничтожить. Так было и на Гуадалканале... Японцы были очень храбрыми людьми. Они сражались очень, очень упорно, но и близко не имели тех навыков, которых имели солдаты Вермахта. С другой стороны, немцы не были такими стойкими в бою как японцы..."

Мнение генерала действительно весьма интересно и как сможет убедиться читатель, подмеченные Коллинзом особенности японского стиля ведения войны достаточно ярко проявились в ходе октябрьского наступления Императорской армии. Чем закончилась попытка Японской империи решительным ударом сокрушить американцев на Гуадалканале - расскажет нижеприведенная статья.

Марш Императорской армии к Кровавому хребту предсказуемо стал тяжелейшим испытанием для солдат и их командиров. Все девять японских батальонов ударной группировки в ускоренном темпе двигались по узким тропинкам в джунглях, часто не превышающим и одного метра в ширину. Бойцы тащили на себе гранатометы и разобранные батальонные орудия калибра 70-мм, прерываясь лишь на короткие «перекуры». Когда в небе появлялись самолеты-разведчики американцев, пехотинцам приходилось прятаться под деревьями и замирать на месте — японское командование очень хотело добиться эффекта внезапности атаки.

Как и планировалось изначально, силы японцев на реке Матаникау регулярно проводили здесь мелкомасштабные демонстративные акции, призванные отвлечь внимание морских пехотинцев от реального направления главного удара. Вечером 21 октября американские позиции были обстреляны из 150-мм гаубиц, а несколько танков «Чи-Ха» постоянно создавали шум и видимость подготовки к наступлению на западном берегу Матаникау, катаясь туда-сюда и поднимая пыль. Тем временем к утру 22 октября передовые части 2-й дивизии достигли районов сосредоточения примерно в 9 километрах к югу от Хендерсон Филд, но не обнаружили никаких дружественных соединений по соседству — стало ясно, что перейти в общее наступление вечером того же дня, как требовал план операции, будет невозможно. Осложнили положение и неожиданные конфликты среди командиров Императорской армии. Генерал-майор Кавагути, который должен был вести в атаку часть войск на Кровавом хребте, вступил в ожесточенную перепалку с командующим 2-й дивизией, генералом Маруямой, на повышенных тонах пытаясь доказать последнему, что направление главного удара стоит сместить значительно восточнее, чтобы иметь хоть какие-то шансы на прорыв. Маруяма пришел в бешенство и дабы не допустить разрастания спора в нечто большее, штаб 17-й армии принял решение временно отстранить Кавагути от командования. Так или иначе, начало атаки на южном направлении было отложено до 19:00 24 октября.

Карта октябрьского наступления японской Императорской армии

Это может показаться забавным, но «отвлекающей» группировке японских войск, которая должна была наносить вспомогательный удар на реке Матаникау о переносе даты наступления никто не сообщил и ее силы выдвинулись по направлению к американским позициям, как и было задумано, поздним вечером 22 октября. Сама же атака началась лишь на следующий день, когда 12 японских танков «Чи-Ха» и «Ха-Го» подобрались к песчаной косе, за которой начинались передовые линии окопов противника. Вместе с танками двигались цепи японских пехотинцев 4-го полка с примкнутыми штыками и большим запасом ручных гранат, готовые к штурму траншей неприятеля. В 17:30 23 октября грохот батальонных орудий, бомбардирующих позиции американских морпехов, ознаменовал собой старт октябрьского наступления Императорской армии.

Шквал снарядов, выпущенных из 150-мм гаубиц, 70-мм орудий и 50-мм гранатометов заставил американцев залечь на дно окопов. Одновременно с артиллерией мощный огонь вели и японские станковые пулеметы Тип 92, наполняя влажный тропический воздух настоящим роем из трассеров. Однако когда артподготовка завершилась, морские пехотинцы не услышали уже привычных воплей «Банзай!», с которыми японцы обычно переходили в наступление. Вместо этого с западного берега Матаникау раздавался отчетливый звук работы танковых двигателей. Расчеты 37-мм пушек М3 тут же стали в лихорадочной спешке менять заряженные в стволы картечные снаряды на бронебойные, готовясь к отражению танковой атаки противника.

Японская «стальная кавалерия» ринулась вперед на полном ходу, не обращая особого внимания на разрывы американских снарядов вокруг. А вот на сопровождающую танкистов пехоту сильный огонь вражеской артиллерии произвел большое впечатление — пехотинцы быстро отбились от танков, а многие и вовсе предпочли укрыться в лесу и переждать там обстрел, даже не пытаясь продвинуться вперед. Танковая рота же начинала нести серьезные потери от точных выстрелов ПТ-орудий морских пехотинцев, которые поджигали бронированные машины неприятеля одну за другой. К делу подключились и бронетранспортеры М3, со смонтированными на них 75-мм орудиями, снаряды которых пробивали броню японских танков насквозь. Лишь один «Чи-Ха» сумел прорваться к основной линии обороны морпехов, где рядовой Джозеф Шампейн остановил его метким броском гранаты, повредив гусеницу вражеской машины. Одинокий танк закрутился на месте, съехал в небольшое болото, испуская клубы черного дыма, после чего был окончательно добит прямым попаданием из 75-мм пушки. Японская танковая атака закончилась полным провалом и гибелью 37 членов экипажей из 44, включая и командира роты.

Тем временем пехота Императорской армии, воспользовавшись тем что противник был увлеченно занят отстрелом танков, воспрянула духом и с победными кличами устремилась прямо на позиции двух батальонов морской пехоты. Пулеметные и автоматные очереди косили японцев десятками, а когда в ход пошла и американская артиллерия, положение атакующих стало катастрофическим. Огневой вал был настолько плотным, что за облаками дыма, вспышками пламени и градом осколков и шрапнели, мало что можно было разглядеть. Когда буйство артиллерийского огня наконец сошло на нет, лишь сотни изуродованных трупов японских солдат валялись в воде и на обоих берегах реки Матаникау. Морпехи отделались минимальным ущербом, потеряв не более 11 убитыми.

На протяжении нескольких последующих суток отвлекающие действия японцев на Матаникау продолжались. Ночью 26 октября несколько батальонов Императорской армии даже сумели преодолеть передовые линии обороны противника путем удачного флангового маневра и закрепиться на местности , правда, очень ненадолго — после первой же американской контратаки им пришлось откатиться на исходные позиции.

И хотя «вспомогательное» японское наступление на западном фланге оборонительного периметра не принесло атакующим никаких ощутимых территориальных приобретений, оно преуспело в главном — Вандегрифт стал теряться в сомнениях, на тему того, где японцы нанесут свой основной удар и снял несколько подразделений с южных участков фронта, в том числе и с Кровавого хребта и у реки Лунга. Замысел военачальников 17-й армии сработал на отлично, оборона американцев на главном направлении теперь была сильно ослаблена, лишь один батальон морской пехоты прикрывал полосу в почти 2,5 километра, на которой предстояло наступать аж 9 батальонам Императорской армии — фактически, целая японская дивизия готовилась атаковать позиции всего 700 морских пехотинцев.

На реке Матаникау японцы впервые в битве за Гуадалканал использовали танки, однако безуспешно

Казалось бы, американское командование допустило крупную ошибку и поставило свои войска в сложное положение, грозившее обернуться настоящей катастрофой — но тут в дело вмешался «его величество случай». Поздно вечером 24 октября уже в сумерках японские маршевые колонны с большим трудом, но всё же начали сосредотачиваться для атаки и устанавливать связь друг с другом в надежде нанести скоординированный удар по американским позициям и смять оборону врага. Внезапно резкое изменение погоды принесло на Гуадалканал шквальный ветер и сильнейший ливень, снизившие видимость в лучшем случае до нескольких десятков метров. Среди японцев тут же началась дичайшая неразбериха, быстро переросшая в тотальный хаос. Приказ на отмену наступления не был отдан, впрочем генерал Маруяма по всей видимости и не собирался этого делать, рассчитывая, что командиры на местах разберутся с ситуацией самостоятельно.

Из трех батальонов «правого крыла» японской атакующей группы только один сумел в эту ночь вступить в боевой контакт с противником, все остальные банально заплутали в джунглях, окончательно выбившись из сил к утру. «Левое крыло» действовало лишь немногим успешней. Вскоре после полуночи две его роты с пронзительными криками «Банзай!» набросились на позиции 1-го батальона 7-го полка морпехов, но ни отчаянный фанатизм японцев, ни безграничная преданность императору не смогли спасти их от ураганного огня американских «Браунингов», выдававших по 600 выстрелов в минуту. На помощь морским пехотинцам уже через пару часов подошел 3-й батальон 164-го полка дивизии «Америкэл» в полном составе, что окончательно поставило крест на всех японских попытках прорвать оборону Вандегрифта. Первая ночь октябрьского наступления Императорской армии завершилась полнейшим фиаско…

После рассвета 25 октября накал сражений на суше сошел на нет, а вот в небе развернулись достаточно ожесточенные дуэли между боевыми самолетами, в которых более удачливыми были американские пилоты. Не сидел без дела и японский флот, активно бомбардировавший Гуадалканал из корабельных орудий на протяжении всего дня. На оборонительных рубежах, там где прошлой ночью бушевал бой, морские пехотинцы получили подкрепления, пополнили запасы пулеметных лент, ручных гранат и артиллерийских снарядов, а их товарищи из 164-го армейского полка обустроились на позициях, оборудовав новые огневые точки, натянув колючую проволоку и установив мины. Боевой дух американцев оставался высоким, но напряженность никуда не ушла — все солдаты и офицеры были твердо уверены, что японцы обязательно предпримут очередную крупномасштабную атаку уже следующей ночью.

Предчувствия американских воинов оказались не напрасными, ибо, как только стемнело, японцы вновь бросились в наступление, на этот раз действуя небольшими ударными группами по 50-200 солдат в каждой. Весьма серьезные бои завязались в секторе, который удерживал 3-й батальон 164-го пехотного полка, правда, все японские атаки здесь были успешно отражены с большими потерями для наступающих. Раздосадованный Маруяма пустил в дело дополнительный пехотный полк из резерва, которому удалось вбить небольшой клин в позиции противника на стыке между батальоном морской пехоты и 164-м полком дивизии «Америкэл», но на этом успехи Императорской армии в ту ночь и ограничились. Удивительно, но «правое крыло» японцев снова фактически не приняло участия в наступлении, так как командиру этого соединения почудилось, что американцы пытаются нанести по его войскам контрудар с фланга, и все три батальона «правого крыла» просидели в джунглях до рассвета, ожидая этой мифической «контратаки».

«Генеральное наступление» на которое штаб 17-й армии возлагал столь большие надежды, закончилось поистине грандиозным провалом. Причины его более чем очевидны — отвратительная координация действий атакующих подразделений, споры, конфликты и неразбериха среди командиров, общий недостаток огневой мощи, компенсировать который высоким боевым духом не получилось от слова совсем. Но главный корень неудачи, на мой взгляд, лежал несколько в другой плоскости — Хякутакэ и Маруяма повторили ту же ошибку, что и генерал-майор Кавагути в сентябре, направив войска в атаку через Кровавый хребет, сразу же после форсированного марша по джунглям, который едва ли не полностью истощил силы солдат. Кроме того, на марше пришлось оставить слишком много тяжелого вооружения, которое не представлялось возможным перетащить через заросли густой растительности, многочисленные ручьи и болота. Не удалось японцам и грамотно совместить действия сухопутных войск с усилиями флота и авиации.

Американское командование также допустило в ходе сражения немало ошибок, которые могли бы стать критическими, если бы японцы сумели ими воспользоваться. Как уже было отмечено выше, Вандегрифт слишком перестраховался, когда отправил значительную часть резервов и большое количество артиллерии и боевой техники на вспомогательное направление у реки Матаникау, несколько «проворонил» направление главного удара, оставив всего лишь один батальон морпехов «раз на раз» с японской дивизией. Впрочем, американец сам же и частично исправил свою ошибку уже на следующий день после начала вражеских атак, выдвинув подкрепления на заранее подготовленные рубежи к югу от Хендерсон Филд.

В своих неудачах японцы могли винить только себя, но важную роль в остановке их наступления сыграло и личное мужество многих американских морских пехотинцев и бойцов армейских частей. Самым ярким из таких примеров можно считать действия сержанта морской пехоты Джона Базилоне, который на протяжении двух ночей отражал интенсивные «банзай-атаки» противника, командуя отделением пулеметчиков. Энергичный итальянец (родители Базилоне были эмигрантами из южной Италии), лично уничтожил не менее 38 японских солдат, стреляя из пулемета, а когда враг подбирался к окопам вплотную — метко бил из пистолета 45-го калибра. Отделение сержанта было практически перебито противником, уцелело лишь 3 воина из 15, но японцы через его позиции так и не прошли, оставив на поле боя сотни трупов. Один из морпехов, сражавшихся за Кровавый хребет, так вспоминал об этих событиях : «Базилоне стрелял из пулемёта и перетаскивал его в течение двух дней и ночей без сна, отдыха или еды. У него была хорошая позиция, он доставил японцам много неприятностей, стреляя не только из пулемёта, но и из пистолета». За свои самоотверженные действия боевой командир вполне заслуженно был награжден Медалью Почета — высшей военной наградой США.

Сержант Джон Базилоне после награждения Медалью Почета

Цена поражения для Императорской армии была страшной — значительная часть тех подкреплений, которые с таким трудом были переброшены на Гуадалканал в течение последнего месяца, буквально «сгорела» в огне сражений. Подсчет тел убитых, произведенный американцами после боев, позволяет нам говорить о 2200 японцах, погибших в октябрьском наступлении, но эта цифра является лишь нижней планкой, так как не учитывает убитых огнем артиллерии в местах сосредоточения перед атакой и скончавшихся от ран в ходе последующего отступления. Очевидно, что наибольшие потери понесли два полка Императорской армии — 16-й и 29-й, атаковавшие американские линии обороны у Кровавого хребта, но и на реке Матаникау «отвлекающая» группировка японских войск лишилась не менее 300 бойцов. Так или иначе, без подхода новых резервов на «Токийских экспрессах», японская армия не могла рассчитывать даже на организацию эффективной обороны на Гуадалканале, не говоря уже о повторении попыток крупного наступления.

Продолжение: «Сталинград» Тихого океана — битва за остров Гуадалканал (5)

Автор: Александр Любомирский.

Оригинал: https://vk.com/catx2?w=wall-162479647_94364

Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.

Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.

При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!

Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Автор: Александр Любомирский.

Читайте ранее:

«Сталинград» Тихого океана — битва за остров Гуадалканал. Часть 1

«Сталинград» Тихого океана — битва за остров Гуадалканал. Часть 2

"Я молча стоял среди мертвых тел. Они лежали искалеченные, бесполезные, как сломанные куклы. Жизненные силы их покинули. Пуля или осколок снаряда проделал дыру в хрупком сосуде, и его содержимое вытекло
В этих бесформенных комках плоти некогда жило таинство Вселенной, дававшее каждому неповторимую индивидуальность, выражавшуюся по-разному: у одного это была особая походка, у другого — манера говорить, у третьего — способность выражать свои мысли на бумаге или наносить штрихи на холст. Они были такими разными и вдруг стали ничем, кучками ничего. Как смогла пуля или крохотный осколок нанести такой сокрушительный, непоправимый вред? Неужели эта великая, таинственная сила, жившая в каждом, я имею в виду душу, вытекает на землю вместе с кровью?"

- такие мысли при виде убитых врагов посетили голову Роберта Леки, ветерана боев на Гуадалканале и автора знаменитых мемуаров "Каска вместо подушки". И действительно, уже с первых недель сражений на острове, трупы, лежащие "штабелями" на позициях после массовых атак японской пехоты никого уже не удивляли, только навевали темные мысли, которые будут преследовать американских ветеранов до конца их дней. Битва за Гуадалканал постепенно "раскручивалась", как гигантский маховик и первое крупное наступление Императорской армии на Хендерсон Филд должно было начаться со дня на день...

С чисто военной точки зрения, лихой рейд подопечных Эдсона по японским тылам закончился лишь весьма ограниченным успехом. Высадившись с моря у деревушки Тасимбоко, десантники уничтожили около 30 японцев и сожгли средних размеров склад с боеприпасами, продовольствием и медикаментами, после чего вернулись к своим с чувством глубоко выполненного долга. Однако полученная в ходе этой небольшой операции разведывательная информация оказалась очень ценной, теперь американцы твердо знали, что на Гуадалканале присутствует не менее 3-4 тысяч японских солдат, готовящихся к атаке — замеченные рейдерами скопления войск, а также трофейные документы явно указывали на это. Оставалось лишь выяснить, где Императорская армия собирается нанести разящий удар…

Александер Вандегрифт тут же созвал своего рода «военный совет» в штабе дивизии, на котором выступил и подполковник Эдсон, утверждавший, что японцы атакуют Хендерсон Филд силами до пехотного полка в ближайшие 2-3 суток с южного направления. С разумными доводами комбата согласилось большинство офицеров, и действенные меры по укреплению обороны угрожаемого участка фронта были приняты незамедлительно. Ключевую роль в их осуществлении как раз таки и предстояло сыграть Мерритту Эдсону, солдаты которого были уже закалёнными в боях ветеранами — командование справедливо рассудило, что на них можно будет положиться в полной мере.

Южные подступы к американскому аэродрому прикрывало естественное препятствие — извилистый хребет (впоследствии получивший несколько звучных названий, таких как «хребет Эдсона» и «Кровавый хребет»), плотно поросший травой, кустарником и деревьями, с серией холмов, высота которых варьировалась от 25 до 40 метров. Этот рубеж тянулся больше чем на километр с запада, где его омывали воды небольшой реки Лунга, на восток, где начинались густые, почти непроходимые джунгли. Непосредственно к северо-востоку от хребта, на равнинной местности находилась запасная взлётная полоса Хендерсон Филда, а ещё дальше к северу лежали и основные постройки с главной ВПП аэродрома.

Утром 10 сентября передовые отряды американского парашютно-рейдового батальона заняли позиции на Кровавом хребте, планируя устроить здесь засаду и основательно замаскировавшись листьями и ветками деревьев. Через считанные минуты после прибытия десантников на место, как гром среди ясного неба, на них обрушился массированный налет японских пикировщиков. 11 морпехов погибло сразу же и ещё 14 было ранено, но бомбардировка ясно выдала американскому командованию намерения японцев — они будут наступать через Кровавый хребет и атака начнется уже очень скоро. К вечеру 12 сентября подполковник Эдсон сконцентрировал на рубеже обороны почти все силы своего батальона — около 840 бойцов, засевших в наскоро вырытых окопах с ручными пулеметами и запасом гранат.

Генерал-майор Кавагути на пляже Гуадалканала

Тем временем генерал-майор Кавагути, явно переоценив возможности японских войск, назначил начало наступления на 20.00 12 сентября. Только один пехотный батальон из трёх успел перейти в атаку вовремя, остальные же, растянувшись по джунглям, откровенно заблудились в темноте и вместо того чтобы выдвинуться к Кровавому хребту, отклонились значительно левее, к реке Лунга, где «обменялись любезностями» с двумя ротами морпехов. Завязавшаяся перестрелка была вялой и практически безрезультатной, так как обе стороны не особенно понимали, что происходит на поле боя и где находится противник. Офицеры потеряли контроль над своими солдатами и не могли даже отдать необходимых приказов, не говоря уже о том, чтобы добиться их исполнения. Один из японских батальонных командиров вспоминал: «В этих чертовых джунглях весь мой батальон оказался разбросан по местности, контролировать его было совершенно невозможно. Никогда ещё я не чувствовал себя таким униженным и беспомощным». Пока Кавагути пытался разобраться во всём этом безобразии, наступил рассвет и атаку пришлось отменить. «Отвлекающие удары» у реки Ило и на юго-западном участке периметра также полностью провалились — японцы даже не сумели вступить в контакт с противником, бесцельно блуждая в ночной тьме до самого восхода солнца.

Первая попытка Императорской армии прорвать оборону врага у Кровавого хребта завершилась комической неудачей, но Кавагути не падал духом и назначил «попытку номер два» на 22.00 13 сентября. На этот раз дела у атакующих пошли значительно лучше — после нескольких часов ожесточенного боя и активного обстрела американских позиций из 50-мм гранатометов, передовая линия траншей была занята японцами. Несколько морских пехотинцев впали в панику, приняв разрывы гранатометных снарядов за газовую атаку противника и побежали в направлении тыла, увлекая за собой своих товарищей. Беглецов остановил майор Кеннет Бэйли из штаба батальона и ещё несколько смелых офицеров, которые, используя весь широкий арсенал нецензурной лексики английского языка, вернули струсивших бойцов в окопы на второй линии обороны и стабилизировали ситуацию.

Подпокловник Эдсон (справа) — главный герой сражения за Кровавый хребет

Киетаке Кавагути понимал, что американцы находятся в сложном положении и даже небольшой резерв, брошенный в атаку, может склонить чашу весов на сторону Императорской армии. 2-й батальон 4-го японского пехотного полка присоединился к наступлению и несмотря на шквальный огонь вражеской артиллерии продвинулся далеко вперед, пока не наткнулся на последний оборонительный рубеж морпехов, на котором находился лично подполковник Эдсон с тремя сотнями наиболее стойких бойцов. Эдсон энергично руководил обороной, четко осознавая, что если его позиции будут захвачены неприятелем, уже ничто не остановит японцев на пути к Хендерсон Филд. Храброму офицеру удавалось сдерживать яростные наскоки вражеской пехоты до 4 часов утра, японцы несли большие потери, но в конечном итоге одна их рота все же просочилась через порядки морских пехотинцев и устремилась на север, прямо к аэродрому. Уже забрезжили первые солнечные лучи, когда отряд из 60 японских солдат добрался до вспомогательной взлетной полосы Хендерсон Филд, где обратил в бегство американских инженеров, достаточно неуклюже пытавшихся оказать сопротивление. Кавагути был очень близок к цели, но так как основная часть его войск завязла на Кровавом хребте и не сумела прийти на помощь передовому отряду, генерал-майор с тяжелым сердцем приказал отступать. Общие потери японцев в ночных боях составили 800 человек убитыми и ранеными, американская морская пехота лишилась более чем 300 воинов.

Решение японского командующего на первый взгляд может показаться не самым уместным в сложившейся ситуации, но если посмотреть на вещи объективно, его мотив становится совершенно ясным. Даже если бы частям Императорской армии удалось захватить Хендерсон Филд, очень маловероятно что они сумели бы его удержать. Вандегрифт наверняка тут же организовал бы мощную контратаку — в непосредственном резерве у американского генерала имелись два пехотных батальона и один танковый. Никакого противотанкового вооружения у бойцов Кавагути не имелось, поэтому их столкновение с вражеской бронетехникой на открытой местности быстро закончилось бы откровенной бойней, в которой у японцев не оставалось шансов на успех. Кроме того, после затяжного ночного сражения на Кровавом хребте запасы боеприпасов у японской пехоты оказались практически исчерпаны.

Схематическая карта сражения за Кровавый хребет — направления движения и атак японцев указаны красными стрелками

Американцы могли в очередной раз вздохнуть спокойно — первая действительно мощная атака противника на Хендерсон Филд была отбита, пусть и не без серьёзных трудностей. Потрёпанные остатки японской ударной группировки организованно отошли на запад, где заняли оборону у деревни Кокумбона. Многие японцы были сильно истощены тропическими болезнями, а недостаток нормальной еды тем более не способствовал укреплению их боеспособности. Обескураженный генерал Кавагути был обречён, в прямом смысле этого слова, «ждать у моря погоды», а именно прихода новых конвоев со снабжением и подкреплениями, после чего надеялся возобновить активные действия.

Пока японцы ожидали подхода своих резервов, а их военно-морские силы бездействовали, американцы воспользовались временным затишьем и десантировали на остров значительные подкрепления в виде 7-го полка морской пехоты. 18-го сентября, крупный морской караван US Navy доставил на Гуадалканал 4100 пехотинцев, 136 единиц боевой техники и огромное количество припасов. Таким образом, к концу сентября в распоряжении Вандегрифта находилось уже 13 пехотных, 4 артиллерийских и один танковый батальон — более чем серьезная сила. Прибытие дополнительных войск позволило американцам серьезно расширить свой периметр обороны, оккупировав ранее нетронутые участки у реки Матаникау на западе и Тенару на востоке — теперь японская артиллерия не могла безнаказанно обстреливать Хендерсон Филд, так как находилась в зоне досягаемости батарей морпехов.

Расслабляться морским пехотинцам было рано — японское командование взялось за дело со всей серьезностью. 17-я армия прекратила все наступательные операции на Новой Гвинее, сосредоточив усилия на Гуадалканале, захват которого стал настоящей «идеей-фикс» в умах генералов и адмиралов. Стратеги Императорской армии запланировали устроить на острове грандиозное наступление в конце октября с участием сил двух пехотных дивизий, 2-й и 38-й, в которых числилось 17 500 бойцов и 176 артиллерийских орудий. На Гуадалканал планировалось доставить дальнобойные пушки больших калибров, способные вывести из строя взлетные полосы американского аэродрома, и танковую роту, которая должна была стать одним из основных козырей японского командования в будущих сражениях.

Для того чтобы перебросить на остров всю огромную массу подкреплений Императорской армии требовались титанические усилия со стороны японского флота, с которым у «сухопутных крыс» традиционно были натянутые отношения. Но перед лицом общей угрозы старые обиды оказались быстро забыты, и Императорский флот сделал почти всё, что мог, дабы доставить к берегам Гуадалканала как можно больше армейских соединений. «Токийские экспрессы» в первых числах октября подходили к острову с завидной регулярностью, высаживая на пляжи сотни бойцов и тяжелую артиллерию, а ранним утром 10-го числа на берег сошел и командующий японской 17-й армией генерал-лейтенант Харукити Хякутакэ собственной персоной.

Американский флот отнюдь не собирался оставаться в роли пассивного наблюдателя и давать врагу спокойно наращивать свою сухопутную группировку. В ночной темноте авиация, взлетавшая с Хендерсон Филд, была не очень эффективна и не могла толком помочь морякам, однако те не испугались дать бой японцам в ночь с 12 на 13 октября, в сражении у мыса Эсперанс. Это столкновение на море завершилось неожиданной громкой победой американцев, которые потопили один крейсер Императорского флота и три эсминца, почти без потерь со своей стороны. К большому сожалению американских адмиралов, транспортные суда японцев успели скрыться и успешно достигли Гуадалканала, выбросив на остров очередные подкрепления и груз боеприпасов и продовольствия. Днем 13 октября свежие резервы получили и морпехи — к ним на подмогу подоспел 164-й пехотный полк дивизии «Америкэл». Теперь не только корпус морской пехоты, но и армия США принимали совместное участие в обороне Гуадалканала. Рядовые морские пехотинцы, относившиеся к «армейцам» свысока, выражали свое демонстративное презрение и недовольство, но генерал Вандегрифт был очень рад любой помощи, пусть и со стороны необстрелянных армейских соединений.

Американский патруль уходит в джунгли

Обстановка на океанских маршрутах вокруг Гуадалканала накалилась до предела — японцы властвовали морем ночью, а американцы днем, когда их авиация чувствовала себя более уверенно. Но все что было раньше померкло по сравнению с новым предприятием Императорского флота — «скоростной конвой» из 6 быстроходных транспортных судов, выдвинулся к острову с грузом из 13 танков «Чи-Ха» и «Ха-Го», двух батарей тяжелых орудий и двух пехотных полков общей численностью в 4500 солдат и офицеров. Чтобы вывести американскую авиацию из игры, японцы поздним вечером 13 октября обстреляли Хендерсон Филд из 150-мм гаубиц, а ночью 14 октября по аэродрому ударили линкоры, выпустив по взлетным полосам и ангарам несколько сотен снарядов. Нанесенный американцам урон был просто шокирующим — почти все бомбардировщики стоявшие на земле в ожидании утренних вылетов были уничтожены, а склады авиационного топлива пылали, как новогодняя елка. 15-го октября «скоростной конвой» успешно дошел до Гуадалканала и сумел высадить на сушу всех 4500 бойцов 2-й и 38-й дивизий, равно как и 2/3 всего запланированного груза в виде боеприпасов, продуктов, медикаментов и тяжелых орудий. Американские пикирующие бомбардировщики, появившись в небе к полудню, сумели лишь незначительно помешать разгрузке. Несомненно, эта транспортная операция может считаться одной из наиболее успешных акций Императорского флота такого рода за все время Второй мировой войны.

17-го октября 1942 года очередной крупный конвой японского флота доставил на Гуадалканал 2159 солдат и 18 артиллерийских орудий. Таким образом, к концу октября Императорская армия имела в своем распоряжении более чем значительную группировку сухопутных войск, доходившую до 20 000 бойцов. Американцев на острове находилось лишь немного больше — 23 088 морпехов и армейцев. Правда, японское командование все еще продолжало пребывать в плену своих иллюзий, вызванных недооценкой способностей противника и ложными данными разведки. Генерал-лейтенант Хякутакэ считал, что на Гуадалканале удерживают оборону не более 10-12 тысяч американских солдат и был твердо уверен, что грядущее октябрьское наступление Императорской армии имеет все шансы на успешный финал.

В преддверии очередного витка боевых действий на линии фронта вновь установилось хрупкое равновесие и относительная тишина, прерываемая периодическими артобстрелами и воздушными сражениями в небе над островом, за которыми с интересом наблюдали солдаты на земле, «болея» за своих летчиков, как футбольные фанаты за любимую команду. Американские отряды время от времени вступали в короткие, но яростные перестрелки с японскими разведчиками и охотились на одиночных снайперов — иногда эти искусные стрелки прятались даже на деревьях. Однако, основной угрозой жизни и здоровью бойцов обеих армий оставались разного рода тропические инфекции, косившие воинов сотнями. Иные солдаты лишь ухмылялись и горько шутили, когда видели своих товарищей, стучащих зубами в лихорадке и истекающих ручьями холодного пота во время приступов малярии, но от заражения этой болезнью не был застрахован никто. Малярию и все остальные разновидности опасной заразы по острову разносили москиты и прочие кровососущие твари, спрятаться от которых было невозможно. Вплоть до конца Гуадалканальской кампании тропические болезни будут в равной степени терроризировать как американцев, так и их японских оппонентов, выводя из строя целые роты солдат.

На протяжении большей части октября главной «горячей точкой» на карте острова оставался район устья реки Матаникау, которая служила своеобразной разделительной чертой между сражающимися армиями — к востоку от устья укрепились американские морские пехотинцы, а на западном берегу окопались части Императорской армии, усиленные танками и артиллерийскими орудиями. Попытки японцев форсировать реку и переправить артиллерию на вражеский берег всякий раз заканчивались неудачей. Неспособность японской армии захватить выгодный плацдарм на Матаникау, контроль над которым позволил бы крупным силам пехоты и бронетехники атаковать Хендерсон Филд с запада, привел к кардинальным изменениям в планах готовящегося «генерального наступления», назначенного на 22 октября.

Японский пехотинец метает ручную гранату в ходе боев на Гуадалканале

После долгих совещаний в штабе 17-й армии, генерал-лейтенант Харукити Хякутакэ пришел к выводу, что продолжение крупномасштабных наступательных операций на Матаникау не принесет ничего, кроме новых потерь и принял решение переместить точку главного удара на юг, к востоку от реки Лунга и Кровавому хребту — точно так же, как и в ходе сентябрьского наступления генерала Кавагути. Атаковать американские позиции здесь предстояло 9-ти пехотным батальонам 2-й дивизии под командованием генерала Маруямы при поддержке 32-х дальнобойных орудий. На реке Матаникау оставались пять пехотных батальонов и танковая рота, задачей которых была организация отвлекающих действий и сковывание американских резервов. Если всё пройдет хорошо, размышлял генерал Хякутакэ, то силы противника будут зажаты между «молотом и наковальней», отражая настойчивые атаки японцев с юга и запада одновременно, которые наверняка приведут к конечному успеху в виде захвата Хендерсон Филда.

В общем и целом план октябрьского наступления Императорской армии имел такие же крупные изъяны, как и план Кавагути, по которому он действовал в сентябре. Японцы явно недооценили силы противника, в особенности количество артиллерии, находившейся в распоряжении американских морпехов. Также как и перед первым сражением за Кровавый хребет, ударной группировке предстояло преодолеть слишком большое расстояние по густым джунглям, через которые нельзя было протащить тяжелые орудия, а пехотинцы слишком сильно утомились бы во время сложного марша по пересеченной местности. Ну и конечно же, фактически вторая за месяц попытка прорыва американского периметра в одном и том же месте была далеко не самым оригинальным решением даже с точки зрения банальной логики и здравого смысла. Вандегрифт был хорошо готов к обороне Кровавого хребта, заранее укрепив и усилив позиции в этом секторе, а также сосредоточив в тылу мобильный резерв из двух батальонов, на случай, если дела пойдут по плохому сценарию. Так или иначе, на Гуадалканале вновь назревала серьезная «заварушка», гораздо более масштабная и кровавая, чем все столкновения происходившие на острове ранее…

Продолжение: «Сталинград» Тихого океана — битва за остров Гуадалканал. Часть 4

Автор: Александр Любомирский.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_93928

Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.

Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.

При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!

Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Автор: Александр Любомирский.

Читайте ранее: «Сталинград» Тихого океана — битва за остров Гуадалканал. Часть 1

Те из читателей, кому довелось посмотреть известный фильм "Последний самурай", наверняка помнят там сцену беседы между американским кавалеристом, капитаном Олгреном (в исполнении Тома Круза) и лидером мятежных самураев, Кацумото. Речь в этом разговоре зашла о сражении при Литл-Бигхорн и подполковнике Кастере, который безрассудно атаковал орду из 2500 индейцев, имея под рукой всего лишь 500 бойцов, что предсказуемо закончилось полным разгромом американских войск. Олгрен на чем свет стоит ругает Кастера, по мнению американца, храбрые действия подополковника оказались бессмысленны с военной точки зрения - ведь он потерял практически весь свой отряд, в столкновении которого можно было избежать. Кацумото же, напротив, восхищается "подвигом" Кастера - он поступил как истинный самурай, презрев страх смерти, выступив против превосходящего противника и умер с честью, не став уклоняться от сражения.

Аналогичное этой кинематографической сцене столкновение цивилизаций, с разным отношением к жизни и смерти, произошло и на острове Гуадалканал. Американские морпехи были изумлены поведением японцев в бою, которое казалось им едва ли не проявлением сумасшествия. И действительно, действия японских офицеров зачастую были трудно объяснимы с сугубо военных позиций, но куда более понятны тем, кто знал о их преданности древнему воинскому кодексу самурая, "пути воина", также известному как "бусидо". В подробностях о том как происходили первые бои американских и японских войск в ходе операции "Сторожевая вышка" и о том, что же именно удивило американцев в поведении противника, пойдет рассказ в этой статье...

«Самое смертоносное оружие в мире это морской пехотинец и его винтовка» — Джон Першинг

Хмурым, пасмурным утром 7 августа 1942 года, после почти недельного путешествия по океану, американская флотилия достигла Гуадалканала. Морские пехотинцы по веревочным лестницам спускались с транспортных судов на десантные катера, которые один за другим отчаливали в направлении берега, рассекая волны на большой скорости. Грохот корабельной артиллерии и рев самолетов морской авиации, проносившихся над головами бойцов быстро заглушили все праздные разговоры — солдаты и офицеры пребывали в состоянии мрачной задумчивости. Никто не знал, что ждет их на берегу, вражеского огня пока не наблюдалось, а на горизонте виднелись лишь клубы черного дыма и отдельные очаги пламени то тут, то там. Наиболее оптимистичные морпехи надеялись, что все враги уже уничтожены огнём орудий американских эсминцев и крейсеров или бежали не выдержав яростного обстрела, другие же понимали, что коварные японцы скорее всего не будут выдавать своих позиций, пока первая волна десанта не высадится на берег, после чего обрушат на нее шквал свинца и стали из минометов, пулеметов и винтовок…

Но ничего этого не было. На пляжах Гуадалканала стояла полная тишина, нарушали которую только крики американских морских пехотинцев, спрыгивавших с десантных судов в воду и бежавших к берегу. Ни пулеметных очередей, ни разрывов снарядов, ни даже выстрелов одиночных японских снайперов: никакой активности со стороны противника не фиксировалось. Не оказалось на побережье и укреплений — оно было полностью беззащитным. Психологическое напряжение, которое терзало американцев всё утро быстро спало и сменилось шутками и дружескими беседами. Солдаты с интересом осматривали экзотические пейзажи Гудалканала, некоторые наиболее предприимчивые воины начали карабкаться на пальмы, срывая оттуда плоды кокосов. Обстановка начала напоминать пляжную вечеринку на фешенебельном курорте, а не зону боевых действий.

Десантные высадки — первые шаги операции «Сторожевая вышка»

А вот высадка на островах Тулаги и Гавуту-Танамбого в 32 километрах к северу от Гуадалканала с самого начала происходила в совершенно ином ключе. Баталия началась с налетов американских палубных истребителей, атаковавших японские гидропланы, стоявшие «на приколе» у побережья острова Гавуту. Все 15 гидросамолетов были сожжены, не успев даже подняться в воздух, после чего два батальона морской пехоты приступили к высадке на Тулаги под аккомпанемент раскатов корабельных орудий и разрывов авиабомб, сбрасываемых с пикировщиков американского флота. Десанту удалось закрепиться на пляже без особого противодействия со стороны японцев, а вот дальнейшее продвижение морпехов в глубь острова увязло в мощном сопротивлении врага, который дрался за каждый метр земли с большим ожесточением. К наступлению темноты японские войска ещё удерживали значительную часть Тулаги и на протяжении всей ночи 8 августа проводили постоянные контратаки на позиции американцев, не давая им спокойно отдохнуть после сложного дня. Один из морских пехотинцев вспоминал : «Враг был повсюду. Зверская и беспощадная была битва. Нам приходилось быть осторожными, чтобы не убить своих же товарищей. Мы очень устали, но должны были быть настороже, а то погибли бы…»

Не слишком удачно складывались дела и у десанта на островках Гавуту и Танамбого. Эти мизерные участки суши были здорово укреплены японцами, окопавшимися на господствующих над местностью высотах, а небольшой мост, возведенный между двумя островами, позволял им перебрасывать силы с одного участка на другой. Два батальона американской морской пехоты, высадившись на Гавуту в 12.00 7 августа, мгновенно оказались прижатыми к земле плотным, перекрестным огнем неприятеля. Многие офицеры были убиты или ранены, но рядовые морпехи не впали в панику и к 6 часам вечера, при поддержке авиации всё же зачистили остров от японцев. Не обошлось и без «дружественного огня» — палубные самолеты несколько раз отбомбились по своим, к счастью для американцев — не очень точно.

Первый день операции «Сторожевая вышка» прошёл для американского командования значительно проще, чем ожидалось. Высадка на Гуадалканале прошла без сучка без задоринки, и хотя выйти к японскому аэродрому до наступления темноты не удалось, он был взят под контроль уже на следующий день — строительные отряды Императорского флота не оказали морпехам даже символического отпора, трусливо бежав в джунгли. А вот на островах Танамбого и Тулаги подавить сопротивление японских «тыловиков», усиленных небольшим количеством «боевых» солдат пока не получалось. Впрочем, Александер Вандегрифт, командующий 1-й дивизией КМП США, уже выделил подкрепления для окончательной зачистки островков, которая должна была начаться утром 8 августа.

Бой на острове Танамбого идёт полным ходом — видны пожары, вызванные взрывами авиабомб

Дополнительный американский батальон, посланный на Тулаги, достаточно легко расправился с остатками сил противника на острове, а на усмирение японского гарнизона на Танамбого Вандегрифт бросил два танка. Бронированные машины при поддержке пехоты уверенно продвигались вперёд, но вскоре морпехи отстали от танков, что привело к трагическим последствиям. Обе машины были подбиты толпой японцев, которые бросились на танки с разных сторон с канистрами, наполненными бензином и, взяв их в кольцо, подожгли. Почти все танкисты сгорели заживо ещё до того как пехота успела прийти к ним на помощь и перестреляла разъяренных японских солдат. Этот драматичный эпизод стал финалом сражения на Гавуту-Танамбого и Тулаги — к 21.00 8 августа все три острова были взяты под полный контроль американских войск.

Утром 9 августа до морских пехотинцев на Гуадалканале дошла страшная новость — ночью Императорский флот у соседнего острова Саво напал на американскую морскую группировку и решительно разбил её в завязавшемся сражении, потопив 4 тяжелых крейсера и повредив один, при этом японцы потерь не имели. Транспортные суда американцев были вынуждены поспешно бежать в открытое море, не успев высадить на берег почти 2000 морпехов и огромное количество припасов — патронов и снарядов, еды и тяжелого вооружения.

Вандегрифт и офицеры его штаба находились в состоянии лёгкого шока, понимая что теперь они фактически отрезаны от снабжения и подкреплений, а имеющихся сил для обороны четырёх островов от возможного японского десанта явно не хватает. На тот момент на Гуадалканал высадилось меньше 11 тысяч морских пехотинцев и ещё около 6000 оставались на Тулаги, Гавуту и Танамбого. Запасов продовольствия на островах хватило бы всего на 17 дней, после чего неизбежно начался бы голод.

Судьба всей операции висела на волоске, но к чести американского командования оно не впало в ступор и поставило перед своими бойцами чёткие задачи, выполнение которых давало морпехам шансы на продолжение борьбы. Первым делом стоило закончить начатое японцами возведение аэродрома. Работы шли ударными темпами с использованием трофейных стройматериалов и инструментов, которые японские строительные соединения любезно оставили на попечение морских пехотинцев. Уже 18 августа аэродром, названный «Хендерсон-Филд» в честь погибшего в сражении у Мидуэй героя-летчика, был полностью готов к функционированию и прикрыт зенитными орудиями, которые успешно отражали все попытки вражеских бомбардировщиков вывести из строя взлетную полосу. Постепенно прибывающие на аэродром американские истребители ещё больше осложнили жизнь японским авиаторам.

Второй ключевой целью, о которой стоило позаботиться Вандегрифту и его бойцам, было обустройство оборонительного периметра вокруг Хендерсон-Филда. Эта задача была уже гораздо более непростой, так как солдат на прикрытие всех возможных направлений японских атак недоставало, да и особенности местных ландшафтов доставляли кучу проблем при планировании обороны. Гуадалканал был по большей части покрыт густыми джунглями, пересеченными оврагами и возвышенностями, многочисленными ручьями и речушками, зловонными болотами, в которых таились целые орды кровососущих насекомых — разносчиков малярии, лихорадки Денге и прочих опасных болезней. На такой непростой местности в оборонительных порядках американцев неизбежно возникали крупные разрывы, через которые противник мог просочиться в «тыловые» области острова и сеять там хаос и разрушения, а то и нанести серьезный урон аэродрому. В конечном итоге периметр обороны морпехов принял форму своеобразного овала, который охватывал собой Хендерсон-Филд. Наибольшая плотность войск была достигнута в прибрежных районах острова, так как Вандегрифт справедливо предположил, что японцы наверняка попытаются высадиться поближе к взлетной полосе и тут же атакуют её, а не станут продираться через труднопроходимые джунгли. И действительно, морские пляжи были удобным трамплином для наступления крупных масс пехоты, ибо на них не имелось таких плотных зарослей тропических деревьев и кустарника, как в более «глубинных» районах Гудалканала.

Морская пехота высаживается на остров Гуадалканал 7 августа

Пока морские пехотинцы неспешно обустраивались на плацдарме: рыли окопы, натягивали заграждения из колючей проволоки и обустраивали позиции для гаубиц и минометов, японские войска действовали довольно пассивно, не слишком досаждая американцам своими действиями. Лишь иногда ночную тишину прерывали обстрелы со стороны эсминцев и субмарин Императорского флота или бомбардировочные рейды одиноких гидросамолетов, которых острые на язык морпехи прозвали «печатными машинками» за характерный звук работы двигателей. 16 августа на Гуадалканал высадились и первые японские подкрепления: небольшой отряд из 113 вооруженных моряков «рикусентай» Императорского флота. Так начал свою работу знаменитый «токийский экспресс» — ночные десанты с японских кораблей на остров, которые вскоре станут регулярными.

Американские патрули периодически вступали в перестрелки с противником, но никаких серьезных столкновений по-прежнему не происходило. Ни одно по-настоящему крупное соединение Императорской армии пока ещё не достигло Гуадалканала, более того, командующий японской 17-й армией Харукити Хякутакэ, в зону ответственности которого как раз и входили южные Соломоновы острова, не вполне осознавал что там собственно происходит. Данные разведки были весьма противоречивыми, и для прояснения ситуации на Гуадалканал решили отправить наспех собранную боевую группу полковника Киено Итики из 917 бойцов, которая ранним утром 19 августа высадилась на острове неподалеку от восточной границы американского оборонительного периметра. Полковник получил указания от командования: действовать осторожно и постараться выйти на контакт с уцелевшими японскими войсками на Гуадалканале, координируя с ними свои дальнейшие ходы.

Сразу же по прибытии на остров Итики наплевал на приказы вышестоящих командиров и решил воевать так, как он привык и умеет, а не так как ему указывают «штабные крысы». Ветеран боёв в Китае, полковник презирал американцев, считая их трусами, и был полностью уверен, что после первой же серьезной атаки противник сбежит с поля битвы и вся его система обороны развалится. О том, что на Гуадалканале удерживают позиции более 10 000 превосходно подготовленных морских пехотинцев, самоуверенный командир даже и не догадывался!

Поздним вечером 20 августа японский отряд, солдаты и офицеры которого были одержимы желанием дать бой американцам как можно скорее, подступил к устью реки Илу. На деле эта «река» была скорее неглубоким мутным ручьем, впадавшим в океан. На противоположном берегу Илу разведчики японцев заприметили заграждения из колючей проволоки, позиции пулеметов и одиночной противотанковой пушки — явные признаки наличия здесь хорошо оборудованного оборонительного рубежа. Лобовой штурм пулеметных гнезд врага грозил закончиться печальными последствиями, но Итики грубо отмел все возражения своих подчиненных и приказал перейти в атаку с наступлением темноты.

Вскоре после полуночи первая волна атакующих японцев — более 100 бойцов — с громкими криками и воплями, призванными устрашить американцев, кинулась вперёд, но морские пехотинцы не дрогнули и остановили атаку противника слаженным огнем из пулемётов и винтовок. Японские солдаты продолжали напирать, мчась к вражеским окопам настолько быстро, насколько это было возможно, но один за другим падали в воду и на песок пляжа, скошенные пулеметным огнем. Противотанковая пушка морпехов била картечью прямой наводкой по атакующим, через некоторое время в дело пошли и 75-мм гаубицы, с тяжелым уханьем отправлявшие десятки снарядов на плотные ряды наступающих японцев. Потери бойцов Итики были страшными, и к рассвету их наступательный порыв полностью иссяк — только сотни трупов, лежавших на земле, болтавшихся в солёной морской воде и увязших в мокром песке, напоминали о ночном сражении.

Уцелевшие японцы бежали в джунгли, откуда продолжали довольно вяло постреливать по американским окопам. Не давая противнику возможности перевести дух, Вандегрифт приказал морским пехотинцам перейти в контрнаступление, окружить остатки сил неприятеля и полностью уничтожить их. Японские солдаты фанатично оборонялись, пытаясь зацепиться за каждую воронку и канаву, бросаясь в штыковые контратаки, но их участь была предрешена. Американцы бросили в бой несколько танков, которые окончательно подавили сопротивление противника. Потеряв всего 44 человека убитыми, морская пехота уничтожила 777 японцев. Немногочисленные выжившие солдаты Императорской армии отказывались капитулировать, предпочитая умереть и по возможности забрать с собой несколько жизней ненавистных врагов перед тем как уйти в мир иной. Изумлённый Вандегрифт впоследствии вспоминал : «Я никогда не слышал, чтобы хоть какая-то армия мира сражалась таким образом, даже в исторических книгах такого не найдешь. Эти люди просто отказывались сдаваться в плен. Когда наши санитары пытались оказать помощь японским раненым, те подрывали себя ручными гранатами». Впрочем и сами американцы после сражения вели себя далеко не рыцарским образом — между трупами убитых буквально сновали «охотники за сувенирами», которые методично обшаривали мертвые тела в поисках ценностей и выдирали у японцев золотые зубы специальными щипцами. Обоюдное варварство и потеря человеческого облика, к сожалению, были характерными признаками Тихоокеанской кампании и Гуадалканал стал только прологом к новым зверствам…

Апофеоз войны — останки убитых японских солдат после провальной атаки полковника Итики

Унизительное поражение у реки Илу стало настоящим шоком для командования японской Императорской армии, которое теперь четко осознавало, что Гуадалканал удерживается действительно значительными силами противника, а американские воины далеко не трусы и будут сражаться за остров до последнего патрона. В срочном порядке был организован большой конвой, который собирался доставить на Гуадалканал более 1500 свежих бойцов в первом эшелоне, за которыми должны были последовать ещё более солидные подкрепления. Попытка проводки японского каравана к месту назначения вылилась в крупное морское сражение у Восточных Соломоновых островов 24 августа, победу в котором одержали американцы, потопившие один легкий авианосец противника и несколько транспортных судов. Важную роль в успехе сыграли самолеты, взлетевшие с аэродрома Хендерсон-Филд, ещё более укрепив обе стороны в мнении, что от контроля за этим объектом будет зависеть окончательный исход всей схватки за Гуадалканал. В то же время численность американской воздушной группировки на острове росла день ото дня, достигнув примерно 60 единиц авиатехники к концу августа.

Воспользовавшись паузой в боевых действиях на суше, Вандегрифт перебросил на Гуадалканал пару батальонов с острова Тулаги, дополнительно усилив свой периметр и реорганизовав всю систему обороны. К огромной радости морских пехотинцев, вместе с подкреплениями к побережью причалило и несколько транспортных судов с «большой земли», доставивших еду, боеприпасы и медикаменты. Чтобы не давать своим бойцам скучать без дела, американский командующий периодически отправлял патрули в отдаленные районы острова, которые собирали разведывательную информацию и следили за перемещениями войск противника. После разгрома соединения полковника Итики японских солдат на Гуадалканале оставалось немного, но к концу месяца их количество начало стремительно возрастать. Почти каждую ночь к берегу подходили «токийские экспрессы» — небольшие группы эсминцев и транспортных барж, перевозившие на себе пехоту, артиллерию и припасы. Американские пикирующие бомбардировщики настойчиво пытались помешать доставке подкреплений противника на плацдарм и их выгрузке, но в темное время суток сделать это было крайне непросто.

К началу сентября 1942 года, благодаря эффективной работе ночных конвоев Императорского флота, японцам удалось сконцентрировать на Гуадалканале уже вполне серьёзную группировку под командованием генерал-майора Киетаке Кавагути, численностью около 6500 солдат и офицеров. Кавагути имел в Императорской армии репутацию смутьяна, нажившего себе много врагов и недоброжелателей среди высокопоставленных военных чинов. Некоторые историки даже выдвигают гипотезу, на мой взгляд весьма справедливую, что опального генерала «сослали» на Гуадалканал в надежде, что он оттуда уже больше никогда не вернется. При всех своих недостатках, Кавагути был гораздо более компетентным и талантливым военачальником, чем импульсивный, надменный и самоуверенный полковник Итики. Генерал-майор, бегло ознакомившись с обстановкой на острове, разработал довольно незаурядный план скоординированной атаки американских позиций с разных направлений. Он разделил имеющиеся в распоряжении японцев силы на три части — первая группа из трех усиленных батальонов должна была совершить замысловатый маневр, продвинувшись из восточной части острова к южной оконечности американского оборонительного периметра и попытаться прорвать его мощным ударом. Две остальные группы, примерно по батальону в каждой, имели своей целью провести отвлекающие действия, связав американцев боем у реки Илу и на юго-западном участке фронта.

Выдвижение японских колонн к местам сосредоточения началось 9 сентября, а начало наступления было назначено на 12-е число того же месяца. Передвижения крупных отрядов противника не остались незамеченными для американской разведки, однако Вандегрифт не был точно уверен какими конкретно силами располагают японцы и на каком направлении они собираются нанести главный удар. С целью прояснить для себя эти детали, командир морпехов поручил подполковнику Мерритту Эдсону, командующему 1-м парашютно-рейдовым батальоном дивизии, организовать выброску морского десанта в тылах неприятеля и собрать всю возможную информацию о количестве его войск и дальнейших намерениях. Разведку с воздуха также активно вели и американские самолеты, регулярно вылетавшие на задания с Хендерсон Филд. Новый раунд битвы за Гуадалканал должен был начаться со дня на день…

Продолжение: «Сталинград» Тихого океана — битва за остров Гуадалканал. Часть 3

Автор: Александр Любомирский.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_93711

Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.

Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.

При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!

Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Автор: Александр Любомирский.

После налета на Перл-Харбор 7 декабря 1941 года японские армия и флот буквально купались в лучах славы на протяжении последующих 6 месяцев — череда ярких побед создала вокруг них ореол непобедимости. Британские войска были оставлены не у дел в Малайе и вынуждены с позором капитулировать в «Сингапурской крепости», которая до войны казалась неприступной твердыней, американская армия потерпела сокрушительное поражение на Филиппинах, а успех молниеносной кампании по захвату Голландской Ост-Индии обеспечил японцев стратегическими запасами нефти и продовольствия, необходимыми для продолжения войны. Австралийские части были без особого труда выбиты японскими морскими пехотинцами из Рабаула, портового города на побережье острова Новая Британия — «ворота» для продвижения Императорского флота в южные районы Тихого океана оказались открыты настежь. На море, на суше, в воздухе — повсюду силы Союзников терпели обидные поражения.

И хотя успехи Японской империи в ходе этого тихоокеанского «блицкрига» были, несомненно, выдающимися, но почивать на лаврах и теряться в раздумьях было для командования вооруженных сил «Страны восходящего солнца» смерти подобно. Требовалось срочно наметить новые цели, дабы поддерживать темп наступления, не терять инициативу и не дать ошарашенному противнику возможностей для передышки. «Новые цели» японского командования были более чем амбициозными, и для их выполнения требовалось напрячь практически все имеющиеся под рукой ресурсы и поставить на карту очень многое — но как говорится, кто не рискует, тот не пьет сакэ… Японские флотоводцы грезили захватом острова Мидуэй и Алеутских островов, но наиболее серьезный удар по противнику предполагалось нанести в южной части Тихого океана, атаковав острова архипелагов Фиджи и Самоа, восточную часть острова Новая Гвинея и некие «стратегически важные объекты в районе Австралии».

Карта, на которой читатель может отследить положение острова Гуадалканал относительно других стратегически важных районов Тихого океана и мест сражений Тихоокеанской кампании

Очевидно, что ВМС Японии, равно как и армейские части, даже на пике своей мощи не могли себе позволить роскоши вести наступательные операции серьезного масштаба в Северной, Южной и Центральной областях Тихого океана одновременно. Поэтому от адмиралов и генералов требовалось прийти к компромиссу и разработать последовательный план действий — что, где, когда и какими силами необходимо будет захватить. Правда с компромиссами и взаимопониманием у японцев традиционно всё было не очень здорово — играло свою роль суровое, жесткое соперничество между армией и флотом, которые едва ли не ненавидели друг друга и не желали идти на уступки даже по мелочным вопросам. Нешуточные споры развернулись и внутри самого Императорского флота. Исороку Ямамото, командующий силами Объединенного флота, настаивал на атаке острова Мидуэй. По замыслу легендарного адмирала удар по этому крошечному атоллу в центральной части Тихого океана заставил бы американцев бросить в бой все оставшиеся у них силы ВМФ — наконец наступит час «решающей битвы» на море, которого японцы ждали так долго и жаждали столь сильно. А уж там превосходная палубная авиация Императорского флота вступит в дело и нанесет «янки» такой урон, от которого они уже не смогут оправиться…

Однако как бы не были убедительны аргументы Ямамото и как бы велик не был соблазн «полного уничтожения» морских сил неприятеля в одном сражении, в генеральном штабе японского флота с идеей наступления на Мидуэй не согласились. Вместо этого предлагалось сосредоточить усилия на том, чтобы перерезать коммуникации между США, Австралией и Новой Зеландией после серии операций на юге Тихого океана. Свои соображения «коллегам» из флота высказали и армейские командиры. Императорская армия ясно дала понять, что выделять крупные силы сухопутных войск для полномасштабных десантных высадок она не будет ни при каких обстоятельствах, но в то же время операции небольшого масштаба по захвату маленьких островков в южных районах театра военных действий будут вполне приемлемым вариантом.

Ямамото едва ли не впал в депрессию от постоянных споров и склок со штабистами в Токио и даже пригрозил сложить с себя полномочия, если его требования будут проигнорированы. В конечном счете конфликт удалось уладить путем компромиссного решения в духе «и нашим и вашим» — первым делом авианосная группировка Императорского флота нанесёт удар в южном направлении, захватив Порт-Морсби на Новой Гвинее и остров Тулаги в архипелаге Соломоновых островов. После успешного завершения этого предприятия адмирал Ямамото мог наконец приступить к осуществлению своих грандиозных планов по уничтожению US Navy у Мидуэя освободившимися силами.

Как это часто бывает, суровая реальность внесла свои коррективы в изящные планы командиров. Американская разведка, при всех своих проблемах и недостатках, просто не смогла оставить без внимания выдвижение японской флотилии из 60 кораблей, включая три авианосца, к намеченным целям и оперативно предупредила о неприятельских планах командующего Тихоокеанским флотом США, адмирала Честера Нимица. Нимиц незамедлительно пустил в ход крупные силы, в том числе 2 авианосца с 128 самолетами на борту, которые 7-8 мая 1942 года вступили в бой с противником, обменявшись с ним яростными ударами воздушных группировок. Это столкновение, известное в историографии как «сражение в Коралловом море», стало первым стратегическим поражением Императорского флота в ходе Второй мировой войны. Да, японцам удалось потопить один американский авианосец, но цена успеха была непомерно высока — один легкий авианосец был утерян безвозвратно, другой серьезно поврежден, а авиационная группировка третьего понесла тяжелые потери, тем самым высадка в Порт Морсби оказалась сорвана, что серьёзно облегчило положение Австралии. В то же время захват острова Тулаги прошел без эксцессов — небольшой десант успешно высадился на этом крошечном куске суши и приступил к строительству здесь базы для гидросамолетов. Тулаги был слишком мал даже для обустройства полноценной взлетно-посадочной полосы, но после его захвата начало продвижению японцев на юг было положено. Значительно более крупный остров, Гуадалканал, лежал всего в 32 километрах к югу, но на тот момент его песчаные пляжи и поросшие густыми джунглями и высокой травой холмы совершенно не привлекали внимания воюющих сторон.

Неудачи в Коралловом море никак особенно не отразились на настроениях адмиралов Императорского флота — операции по захвату Алеутских островов и Мидуэя не заставили себя долго ждать. В майских боях на море японцы фактически лишились трех авианосцев, которые очень пригодились бы в сражении у атолла Мидуэй, но отнюдь не это стало главной причиной столь шокирующего исхода этой впечатляющей баталии. 4 июня 1942 года Императорские ВМС потерпели здесь катастрофическое фиаско, лишившись 4 авианосцев и 248 самолетов с подготовленными экипажами. Проводить исторические аналогии — дело неблагодарное, но с целью прояснить ситуацию для русскоязычного читателя, не особо знакомого с тонкостями войны на Тихом океане, всё же позволю себе это сделать. Фактически поражение Японии у Мидуэя можно сравнить с поражением Вермахта в битве за Москву — после него наступательный порыв Японской империи оказался сведен едва ли не к нулевому значению на всей огромной территории Тихоокеанского ТВД. Почти сразу же после того как вести о провале достигли Токио, десантные операции по захвату Новой Каледонии, Фиджи и Самоа были отменены. На Новой Гвинее вся тяжесть ведения боев легла на плечи сухопутных частей 17-й армии, которая была обречена сражаться с австралийско-американскими войсками в тяжелейших условиях джунглей практически без поддержки флота и лишь с призрачной надеждой на конечный успех.

Шоковый эффект от поражения у атолла Мидуэй продолжал воздействовать на японцев примерно месяц, после чего начался медленный процесс «выздоровления». Уже 6 июля конвой из 12 судов причалил к побережью острова Гуадалканал, выбросив на берег небольшой контингент из двух строительных соединений Императорского флота. Задачей этих «стройбатовцев» было возведение на Гуадалканале аэродрома в кратчайшие сроки — командование настойчиво требовало закончить все работы не позднее августа. Как только взлетная полоса и простейшие ангары будут готовы, японские дальние бомбардировщики и торпедоносцы, равно как и истребительные соединения, прибудут на Гуадалканал чтобы сеять хаос на маршрутах океанских коммуникаций противника между Австралией и США — таков был замысел японских стратегов. Одолеть врага в морских сражениях не удалось — теперь своё слово должна сказать авиация, а суда ВМС и армия в случае необходимости её поддержат…

Главнокомандующий военным флотом США, адмирал Эрнест Кинг, планировал своё контрнаступление против опьяненных эйфорией побед японцев уже давно, но вот удачный момент для нанесения по-настоящему серьёзного ответного удара всё никак не предоставлялся, да и подкрепления приходилось буквально вымаливать из Вашингтона — американское политическое руководство придерживалось принципа «Германия важнее» и крайне неохотно выделяло ресурсы на Тихоокеанское направление. Провал японцев у Мидуэя кардинально изменил ситуацию. Кинг подспудно понимал, что противник после такого опустошающего разгрома некоторое время будет пребывать в состоянии «нокдауна» — прекрасный момент для того, чтобы перехватить инициативу и попытаться заставить Ямамото и компанию играть по американским правилам.

Главнокомандующий ВМС США, адмирал Эрнест Кинг

24 июня после недолгих дискуссий и благополучного разрешения некоторых бюрократических проблем контуры первой наступательной операции американских вооруженных сил во Второй Мировой войне начали вырисовываться уже довольно четко. Адмирал Нимиц по поручению Кинга разработал детальный план, в соответствии с которым предполагалось отбить у японцев острова Тулаги и Гавуту-Танамбого, уничтожив разместившуюся там вражескую базу гидропланов. 5 июля в список целей наступления был добавлен и Гуадалканал — блестяще сработала американская разведка, полностью разгадавшая стратегический замысел неприятеля о строительстве аэродрома на острове. Операция была обозначена кодовым названием «Watchtower» — «сторожевая вышка».

Адмиралы с потрясающей легкостью расставляли флажки по картам, расписывали подробные схемы движения войск и флотилий, однако на деле собрать силы для десанта на Соломоновы острова оказалось гораздо сложнее, чем можно было себе представить. Свободных резервов на Тихом океане было, мягко говоря, немного, и у Нимица получилось «застолбить» за собой всего лишь одно крупное соединение — 1-ю дивизию морской пехоты, которая доселе прохлаждалась в Новой Зеландии, ожидая своего боевого крещения. Впрочем и эта дивизия находилась далеко не в лучшей форме — целый полк был изъят из её состава и переправлен на острова Самоа для несения гарнизонной службы. Отсутствующий полк пришлось заменить на другой и дивизию удалось поспешно собрать по частям в единое целое на островах Фиджи и даже провести несколько учебных высадок, которые закончились весьма печально — практический опыт показал, что соединение явно не обладает должным уровнем подготовки для проведения десантных операций. Оставалось лишь надеяться, что береговая оборона японцев на Тулаги и Гуадалканале будет не слишком хорошо оборудована, тем более что времени на возведение мощных укреплений у инженеров Императорского флота катастрофически не хватало — они находились на островах меньше двух месяцев и были заняты постройкой аэродромов, а не дотов и подземных туннелей. Так или иначе, 31 июля 1942 года американский «флот вторжения» с дивизией морпехов на борту покинул мирные воды Фиджи, взяв курс на Соломоновы острова. Контрнаступление вооруженных сил США на владения Японской империи на Тихом океане благополучно началось…

Командующий 1-й дивизией морской пехоты США генерал-майор Александер Вандегрифт

Силы сторон

США.

Как уже было сказано выше, для проведения операции «Сторожевая вышка», Честеру Нимицу изначально выделили лишь одну дивизию, однако уровень ее выучки, за исключением некоторых аспектов, был очень даже неплохим. Морская пехота США тех времен был элитой вооруженных сил, в ней были собраны исключительно добровольцы, что автоматически повышало общий уровень мотивации и боевого духа рядовых бойцов, а офицерский корпус состоял из хорошо подготовленных профессионалов, некоторые из которых даже имели боевой опыт участия в локальных конфликтах 20-30-х годов на Карибских островах и в Центральной Америке.

На бумаге 1-я дивизия морской пехоты была весьма многочисленной и мощной формацией, общая численность которой превышала 19 тысяч человек. Дивизия состояла из трех пехотных полков, артиллерийского полка и приданных парашютно-рейдового батальона, танкового и инженерного, а также батальона машин-амфибий. Каждый пехотный полк, насчитывавший в своем составе более 3 тысяч бойцов, имел на вооружении 116 пулеметов, 18 противотанковых пушек калибра 37 мм. и 30 минометов — весьма и весьма солидная огневая мощь.

Однако вышеприведенные цифры не должны вводить читателя в заблуждение, ибо на деле десантировать на Гуадалканал, Тулаги и Гавуту-Танамбого всю дивизию разом у американского флота просто не хватило «силёнок». Грузоподъемность транспортных судов была весьма ограничена и значительную часть тяжелого вооружения и техники, равно как и почти 1700 пехотинцев, пришлось оставить во втором эшелоне. Таким образом, как минимум до сентября 1942 года 1-я дивизия КМП сражалась «не в полную силу».

По мере того как битва за Гуадалканал набирала обороты, на остров прибывали все новые и новые американские силы (хотя этому постоянно мешали японские флот и ВВС). На помощь морским пехотинцам в октябре подоспели армейские части — всего за период боевых действий на Соломоновы острова было переброшено две пехотные дивизии и три отдельных артиллерийских полка. По своей боевой ценности эти соединения оказались крайне неоднородными. Пехотная дивизия «Америкэл», спешно собранная «с миру по нитке» на острове Новая Каледония, была типично «второсортной», плохо обученной и слабо подготовленной. Ее бойцы в массе своей были резервистами из Национальной Гвардии, а офицерский состав в основном состоял из великовозрастных и не слишком компетентных командиров, не имевших ни малейшего представления о том, как нужно вести боевые действия в суровых условиях Тихого океана. С другой стороны, 25-я пехотная дивизия разительно выделялась в лучшую сторону. Имея в своей основе хороший костяк из профессиональных кадров, инициативных и талантливых офицеров, дивизия перед отправкой на Гуадалканал проходила длительные тренировочные занятия и тактические маневры на Гавайских островах. «Тяжело в учении, легко в бою» — эта знаменитая русская поговорка была в полной мере применима к личному составу 25-й пехотной, который не слишком уступал в «качестве» более опытным и мастеровитым морским пехотинцам.

С точки зрения организации и вооружения армейские части слабо отличались от морской пехоты, хотя имелись здесь и некоторые тонкости, которые стоит отметить. Армейские пехотные дивизии аналогично частям КМП состояли из трех пехотных полков, усиленных артполком, но вот других частей усиления у них было меньше — отсутствовали танковый, амфибийный и парашютно-рейдовый батальоны. За счет этого общая численность личного состава армейской дивизии была примерно на 5 тысяч человек меньше, чем у дивизии морской пехоты. С другой стороны, армейские полки превосходили свои аналоги из корпуса морской пехоты по насыщенности противотанковыми орудиями и минометами.

Более явные отличия наблюдались в обеспеченности войск стрелковым оружием. 1-я дивизия морской пехоты была оснащена довольно причудливым арсеналом, в котором были смешаны уже довольно устаревшие и вполне современные образцы вооружений. Основным образцом стрелкового оружия у морпехов была винтовка «Спрингфилд М1903» — пятизарядная, со скользящим затвором, надежная и точная даже при стрельбе на довольно большие дистанции. Армейцы же могли наслаждаться уже гораздо более совершенным орудием убийства — самозарядной винтовкой «М1 Гаранд» с 8 патронной обоймой. За счет высокой скорострельности, «Гаранд» давал американским солдатам преимущество над японцами, особенно во время столкновений в джунглях на средней и малой дистанции.

Пулеметы, имевшиеся в распоряжении американских войск, также либо значительно превосходили японские аналоги, либо не сильно уступали им. На уровне отделения-взвода они были оснащены надежным и эффективным ручным пулеметом BAR, единственным крупным недостатком которого было питание от 20-патронного магазина, который в условиях интенсивного боя «улетал» за считанные секунды. На ротном и батальонном уровне морские пехотинцы и армейские подразделения могли рассчитывать на отличный пулемет Браунинга образца 1917 года — «.30-cal. M1917A1». Главным плюсом этого оружия была система водяного охлаждения, что позволяло расчету вести продолжительный огонь длинными очередями — была бы только вода рядом, а этого «добра» на Соломоновых островах хватало с лихвой. Дополняли картину американской огневой мощи минометы калибра 60 мм (ротный) и 81 мм (батальонный).

Американские морские пехотинцы с пулеметом 30-го калибра, автоматом Томпсона и карабином M1.

Однако как обычно и бывает в ходе боевых действий, большую часть потерь противнику нанес не огонь из стрелкового оружия, а действия американской артиллерии. Основным артиллерийским орудием КМП на Гуадалканале была 75-мм вьючная гаубица M1A1. Относительно легкая пушка могла перемещаться даже силами расчета, не прибегая к помощи грузовиков и тягачей, что было крайне важно в условиях тихоокеанского ТВД, где леса, многочисленные ручейки, болота и узкие тропы препятствовали нормальному движению боевой техники. В то же время дальность ведения огня из М1A1 достигала вполне приличных значений — почти 9 км.

Более серьёзным орудием в артиллерийском арсенале американских войск была 105 мм гаубица M2A1. C максимальной дальностью стрельбы около 12 км и значительно более мощным cнарядом, M2A1 ощутимо превосходила 75-мм вьючную гаубицу, но её транспортировка по джунглям Гуадалканала была сущим адом для расчетов, так как тягачей и грузовиков постоянно не хватало, а двигать 2-х тонную махину вручную — занятие едва ли не бесполезное. Впрочем, эта проблема более или менее компенсировалась грамотным размещением батарей, прикрывавших ключевые направления и развитой системой связи, которая позволяла вызывать артподдержку своевременно и быстро.

Расчет гаубицы M2A1

Американские войска на Гуадалканале и Тулаги впервые за всё время боев на Тихом океане использовали танки для решения наступательных задач. Всего в августе 1942 года на берег сошли три роты легких танков M3 и M2A4, однако с их применением сразу возникли крупные сложности. Так как острова были почти полностью покрыты густой растительностью, движение танков по ним было весьма ограничено. Поэтому «стальные монстры» на протяжении кампании использовались довольно редко, по большей части оставаясь в резерве. Лишь изредка их использовали чтобы расстреливать с приличной дистанции вражеские доты и траншеи или отражать японские атаки плотным огнем пулеметов и картечи. Ситуация осложнялась и тем, что американские морпехи не были обучены взаимодействию с бронетехникой. К счастью для американцев, японцы также не особо умели противодействовать танкам, а эффективных средств борьбы с ними у Императорской армии на Гуадалканале просто не было. Обычно японские пехотинцы не могли придумать ничего лучше, кроме как атаковать вражеские бронемашины с подрывными зарядами и гранатами наперевес, набрасываясь на танк, как рой разъяренных пчел кидается на человека, потревожившего их улей. Не стоит долго объяснять, почему такая тактика в большинстве случаев заканчивалась провалом и колоссальными потерями…

Япония

Изначально японцы не могли даже подумать о том, что Гуадалканал, Тулаги и Гавуту-Танамбого окажутся на острие главного удара противника. По этой причине эти клочки суши в августе 1942-го оставались практически беззащитны. На всех четырех островах находилось не более 3700 японских военных, в основном из строительных и прочих вспомогательных частей. Непосредственно «боевых солдат» насчитывалось всего лишь 650 человек — морских пехотинцев «Рикусентай» Императорского флота.

Японское командование очень долго осознавало масштаб бедствия и переброска резервов для контратаки американского плацдарма на Гуадалканале проходила в довольно хаотичной и плохо организованной манере. В конечном счете, «благодаря» интенсивному противодействию со стороны ВМС и ВВС США, Императорская армия так и не сумела создать на острове группировку, которая смогла бы сбросить американцев в море одним скоординированным ударом или переиграть противника в «битве на истощение».

Всего в боях за Гуадалканал со стороны Японии было задействовано 4 крупных соединения: боевая группа полковника Итики — именно она проводила первую контратаку американских позиций на острове, соединение генерал-майора Кавагути, сформированное на основе 35-й пехотной бригады и две пехотные дивизии, 2-я и 38-я. Общей чертой всех этих частей Императорской армии было наличие значительного боевого опыта, который был приобретен в многочисленных сражениях с китайцами, советскими войсками на Халхин-Голе и на начальной стадии Тихоокеанской кампании. Американские морские пехотинцы, не говоря уже о армейских подразделениях, и близко не могли похвастать такой закалкой. С другой стороны, японские ветераны страдали от хронической самоуверенности, что привело к недооценке противника — многие считали американцев слабыми духом, неполноценными воинами, разбить которых не составит особого труда. За это предубеждение Императорской армии пришлось жестоко поплатиться в бою.…

Американский солдат с трофейными японскими пулеметами

Вооружение японской пехоты было очень неоднозначным по своему качеству. Стандартным оружием пехотинца были 5-зарядные винтовки «Арисака» Тип 38 и тип 99 калибра 6.5 мм и 7.7 мм соответственно. Они были достаточно надежными и не особо уступали американским «Спрингфилдам», стоявшим на вооружении КМП, за исключением того факта, что пуля калибра 6.5 мм была не слишком эффективна при стрельбе на дальние расстояния. Впрочем, в реалиях Гуадалканала, где перестрелки часто происходили на минимальных дистанциях, это не было большим недостатком. Самозарядные винтовки и карабины, подобные американской «Гаранд», в японской армии отсутствовали полностью. Не было у бойцов Императорской армии и пистолетов-пулеметов от слова «совсем», что ставило их в невыгодное положение по отношению к противнику, имевшему на вооружении довольно полезные автоматы Томпсона с 30 и 50 зарядным магазином.

Дефицит пистолетов-пулеметов в японском пехотном отделении несколько сглаживали ручные пулеметы Тип 96 и Тип 99 с 30-зарядным вертикально расположенным магазином. Пулеметы использовали патрон аналогичный тому, что применялся в винтовках «Арисака» и по своим характеристикам не уступали американскому BAR, даже превосходя его по вместимости магазина. А вот со станковыми пулеметами у японцев дела обстояли значительно хуже. Стандартный «станочник» Императорской армии, пулемет Тип 92 калибра 7.7 мм, созданный на базе французских пулеметов Гочкисса, представлял из себя сложную в обслуживании и не слишком эффективную конструкцию. Тип 92 заряжался весьма неудобными кассетными обоймами на 30 патронов, которые очень быстро расходовались в азарте боя, что заставляло расчет тратить слишком много времени на перезарядку — у американских воинов, пулеметы которых «питались» от вместительной ленты, таких проблем не было. Встроенная в Тип 92 маслёнка, которая смазывала патрон перед подачей в ствол пулемета, также оказалась не самым удачным решением японских оружейников.

В частях японской армии практически отсутствовали минометы, что вообще выглядит более чем странным для реалий Второй мировой войны. Их нишу занимали 50-мм гранатометы, стрелявшие примерно на 500 метров, достаточно точные и удобные в переноске, а также 70-мм батальонные орудия Тип 92, перетаскивать которые пехотинцы могли на себе, разобрав каждую пушку на три составные части. Эту удивительную особенность Императорской армии можно объяснить тем, что её тактическая доктрина была в первую очередь ориентирована на атаку и мобильность войск, и минометам в ней не оказалось места.

Японская артиллерия на Гуадалканале — отдельная и довольно печальная тема. Суда Императорского флота, как бы они не старались, никак не могли обеспечить доставку тяжеленных артиллерийских орудий на остров в достаточном количестве. Расчетам пушек хронически не хватало боеприпасов, к тому же их позиции находились под постоянным «зонтом» из американского контрабатарейного огня. Связь между пехотой и артиллерией была налажена из рук вон плохо, что только добавляло проблем к уже и так плачевной ситуации.

Пиковая численность японской артиллерии на острове Гуадалканал не превышала 53 стволов одновременно. Большинство из них составляли горные орудия калибра 75 мм, которые было несложно передвигать с позиции на позицию силами расчета. Также в распоряжении Императорской армии имелся отдельный полк из двенадцати 150-мм орудий Тип 96 с дальностью стрельбы в почти 13 км. Еще более впечатляющими характеристиками обладали 100-мм орудия Тип 92, выстреливавшие свои снаряды более чем на 18 километров, обеспечивая солидное превосходство над любым американским аналогом. Да вот только этих превосходных пушек на Гуадалканале было настолько мало, что повлиять на исход баталии решающим образом у них не было никакой возможности…

Японское горное орудие Тип 94 — самый распространенный вариант артиллерийского вооружения Императорской армии на острове Гуадалканал. Дальность стрельбы его составляла примерно 9100 метров.

Также как и американцы, японцы использовали в битве за Гуадалканал свои танковые соединения, имевшие крайне успешный опыт боев против британских войск в Малайе. Для отправки на остров была сформирована отдельная рота из 13 танков «Чи-Ха» и «Ха-Го», добравшаяся до места назначения к концу октября 1942 года. Однако повторить свои былые достижения японским танкистам не удалось, и почти все они оказались подбиты американскими морпехами из 37-мм орудий в первом же боевом столкновении. Так или иначе, провал бронетанковых сил Императорской армии на Гуадалканале был более чем предсказуем — ландшафт острова не позволял совершать искусные маневры и фланговые обходы позиций неприятеля и боевые машины были вынуждены идти в атаку на противотанковые пушки врага «в лоб», где слабое бронирование японских танков не оставляло им ни единого шанса на успех.

Обсуждать стартовые расклады и говорить о вооружениях, слабых и сильных сторонах японской и американской группировок можно еще очень долго, но имеет смысл все же подвести некий итог — какая же из армий, сражавшихся за Гуадалканал была сильнее, для какой из них условия на поле битвы и баланс сил выглядели предпочтительней? На мой субъективный взгляд, однозначно ответить на этот вопрос нельзя, однако, можно с уверенностью сказать, что японская Императорская армия не имела над американцами никакого серьезного преимущества — ни в численности и качестве войск, ни в вооружениях и тактике, а в большинстве аспектов скорее и серьезно уступала своему противнику. Единственным действительно крупным плюсом японских войск был их значительный боевой опыт, впрочем, как показала практика боев, на деле он стал скорее минусом, привёл к излишней самоуверенности командиров, чрезмерной «академичности» их действий и явной недооценке сил и способностей американских вооруженных сил. А вот как все вышеперечисленное было продемонстрировано на деле — читатель начнет узнавать уже в следующей части цикла…

Приложение — боевое расписание американских и японских войск в битве за Гуадалканал — источник Guadalcanal 1942–43: America's first victory on the road to Tokyo, за авторством Mark Stille

Японская императорская армия:

Вооруженные силы США:

Продолжение «Сталинград» Тихого океана — битва за остров Гуадалканал. Часть 2

Автор: Александр Любомирский.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_93415

Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.

Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.

При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!

Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!