Огни святого Эльма
Команда профессора Материкова оказалась на борту научно-исследовательского судна «Поиск» во время сильного шторма. Алёша, впервые попав в такую бурю, с трепетом смотрел на гигантские волны, обрушивающиеся на палубу. Небо было чёрным, ветер выл в снастях.
Вдруг робот Логикус, стоявший на мостике, повернул свою оптическую систему к верхушке мачты.
— Обнаружено аномальное свечение. Температура не соответствует открытому пламени. Требуется анализ.
Алёша посмотрел туда и ахнул. На острие мачты и на концах рей танцевали десятки голубовато-фиолетовых огоньков. Они тихо потрескивали и переливались, словно живые звёзды, присевшие отдохнуть на корабль. Это было одновременно красиво и жутковато.
— Профессор! — крикнул Алёша, перекрывая вой ветра. — Это же огни Святого Эльма! Моряки говорят, что это души погибших моряков являются перед бурей! Это правда магия?
— Помнишь наш девиз, Алёша? — спокойно ответил профессор Материков, поправляя непромокаемый плащ. — «Никакой магии! Только факты, причины и следствия». Логикус, давай работать! Первый постулат!
Дело о призрачных огнях
— Постулат материальности: Ищем вещественные доказательства! — скомандовал профессор.
— Анализирую, — отозвался робот. — Обнаружено интенсивное электрическое поле. Влажность воздуха — 98%. Концентрация заряженных частиц в атмосфере превышает норму в сотни раз. Вывод: свечение имеет не биологическую или мистическую, а электромагнитную природу. Это физический процесс, а не проявление духов.
— Хорошо, — кивнул профессор. — Но почему этот процесс происходит? Что является борьбой противоположностей здесь?
— Очевидно, — сказал Логикус. — Идёт борьба между мощным положительным зарядом, накопленным в грозовом облаке над нами, и отрицательным зарядом, расположенным на поверхности корабля и моря. Корабль, особенно мачта, становится островком сконцентрированного электрического напряжения.
— То есть, — вступил Алёша, — как в туче, только наоборот? Там лёд и вода терлись, а здесь что трется?
— Отличный вопрос! — похвалил профессор. — Здесь «трутся» не льдинки, а сами заряженные частицы воздуха — ионы — о металлический остроконечный предмет. Но чтобы произошёл качественный скачок, нужно накопление. Вспоминаем закон перехода количества в качество!
— Объясню на примере, — продолжил профессор. — Представь, что ты проводишь пластиковой расчёской по сухим волосам. Один раз провёл — почти ничего. Два, три, десять... это количественные изменения. А потом — хвать! — между расчёской и волосами проскакивает маленькая искорка и слышится тихий треск. Это и есть маленький разряд, как молния в миниатюре.
— Так же и здесь! — воскликнул Алёша. — Гроза над нами — это как будто мы тысячу раз проводим гигантской расчёской по волосам! Она накапливает в воздухе и на мачте огромный заряд!
— Именно! — подтвердил профессор. — Напряжение растёт, растёт (количество), но его недостаточно для полноценной молнии. И вот, когда оно достигает критической точки у острия мачты, происходит скачок. Но не взрывной, как у молнии, а плавный. Воздух вокруг острия не пробивается полностью, а лишь ионизируется — начинает светиться. Это новое качество — не темнота и не молния, а тихое, устойчивое свечение! Количество электрического напряжения перешло в новое качество — видимый свет.
— А почему оно не бьет нас током? — поинтересовался Алёша.
— Потому что сила тока в этом разряде очень мала, — объяснил Логикус. — Это свечение — форма разрешения противоречия между зарядами без катастрофического взрыва. Это компромисс, найденный природой.
— И в этом есть глубокий смысл, — добавил профессор, глядя на танец огней. — Огни Святого Эльма — это не гибель корабля, как думали суеверные моряки. Наоборот! Они — признак, что заряд плавно стекает в атмосферу, спасая судно. Они — форма защиты, рождённая из самой угрозы.
Буря бушевала всю ночь, а таинственные огни, как верные стражи, светились на мачтах. Но теперь для Алёши они были не призрачными духами, а удивительным и красивым материальным явлением — живой иллюстрацией того, как природа, через борьбу и скачки, находит свои собственные, подчас очень эффектные, решения. Он понял, что настоящая магия — это не колдовство, а могущественные и познаваемые законы материального мира.
