Павел и Дмитрий работали операторами станков с программным обеспечением. Сначала мужчинам платили хорошо, потом зарплата стала потихоньку снижаться. Что делать, кризис — разводили руками на предприятии. Пока неожиданно рабочие не узнали, что все это время они работают в новых условиях.
Павел и Дмитрий пришли работать в компанию «Амкодор-Унимод» (предприятие, которое производит ведущие мосты и гидромеханические передачи для техники) в разное время. Дмитрий отработал семь лет, Павел — три года.
— По первости зарплаты были хорошие — и 10, и 12 млн старыми зарабатывали, — вспоминает Дмитрий. — Потом кризис, 2014—2015 годы, объемы падали. На руки в итоге получали по 500—600 рублей. Дальше было чуть лучше, в общем, вот так.
Коллективное письмо работников «Амкадор-Унимод»
Журнал, в котором неоднократно указывалось, что необходимо исправить освещение, вытяжку и так далее
Однажды рабочие увидели на стенде странный приказ. В нем говорилось, что предприятие пересматривает какие-то коэффициенты оплаты труда.
— Говорилось, что, мол, с этого года коэффициент составит 0,8. То есть, допустим, деталь условно стоила 2 тыс., а с этого момента 1,6 тыс., — объясняет Павел. — А мы вообще не в курсе ни о каких коэффициентах. Стали узнавать, обратились в профсоюз, оказалось, они на предприятии существуют с 2014 года. По закону такие изменения являются существенными и об этом работодатель должен был предупредить нас за месяц. Мы подпись свою должны были поставить в документе о том, что ознакомлены. Профсоюз даже потребовал у работодателя исправить эти недочеты, вот письмо, смотрите.
Кроме этого, работники обратились в профсоюз и по поводу условий труда.
— Условия в цехе были так себе: слабое освещение, постоянно стоял смог, знаете, такая пелена, как дым, воняло всегда сильно. Одежда так пропитывалась, что не отстираешь, — вспоминает Павел. — Мы не один раз говорили и мастеру, и руководству об этом. Они приходили, видели, но ничего так и не исправляли. Зрение мое сильно село после этого: у меня заболевание глаз, при котором освещенность играет важную роль. Пришлось операцию по коррекции делать.
— А вода какая была — пить невозможно, — добавляет Дмитрий. — Вонючая, трубы не чистили неизвестно сколько.
Уже профсоюз обратился в «Минский центр гигиены и эпидемиологии». Он проверил жалобы рабочих и подтвердил: нормам не соответствует не только освещение и вода, в воздухе повышен уровень содержания вредных веществ, уровень шума тоже не соответствует норме и так далее.
После того как они получили ответы от гигиенистов, от профсоюза, мужчины решили — нужно увольняться. И написали заявление с требованием уволить их по статье 41 Трудового кодекса («расторжение срочного трудового договора по инициативе работника ввиду нарушения нанимателем законодательства о труде, коллективного или трудового договора»).
— В этом случае наниматель обязан выплатить компенсацию, — объясняет Павел. — Но нам ответили, что нарушений нет, уволить вас не можем. Я еще раз написал заявление, мне снова ответили, мол, нет, не уволим.
Потом была комиссия по трудовым спорам, опять же ни к чему не привела. Павел и Дмитрий консультировались с юристами. В Министерстве труда им посоветовали идти в суд.
— Юристы профсоюза говорили, что дело выигрышное. Ведь налицо все нарушения условий труда, и суд должен пойти навстречу, — объясняют мужчины. — За пару недель до окончания контракта мы подали исковое заявление с требованием уволить нас по статье 41 Трудового кодекса. Пошлину не платили, так как в трудовых спорах по закону работники освобождаются от ее уплаты.
— Конечно, все засуетились, — вспоминает Дмитрий. — Паше и вовсе пытались предлагать перейти в другую компанию холдинга.
— Я не согласился, сказал, пусть все будет по закону, — говорит Павел. — Поэтому контракты с нами не продлили.
Суд стартовал в декабре. Дело слушали на протяжении трех заседаний. Дмитрию предлагали пойти на мировую.
— Говорили, мол, вот тебе 500 рублей — забирай иск, — улыбается мужчина. — Потом даже сумма в 700 рублей звучала. Но я принципиально отказался. Решил до конца идти.
— Мне уже и не предлагали, видимо, поняли, что я тоже не соглашусь на это, — добавляет Павел.
— Мы проиграли суд, несмотря на то, что у нас были доказательства того, что нарушались условия труда, письма от санитарных служб, а также письмо от профсоюза о выявленных нарушениях, — показывают минчане мотивировочную часть решения суда.
— Администрация предприятия наняла адвоката (хотя в штате холдинга полно юристов). И упор делала на то, что якобы мы продлевали контракты с 2014 года, значит, мы автоматически соглашались на такие условия труда. А в ноябре 2016 года уже прошел срок исковой давности, поэтому наш иск и нужно отклонить, — разводят руками минчане. — Почему-то доводы о том, что мы только в 2016 году узнали о нарушениях, во внимание приняты не были. Тем более что мы все время говорили про условия труда, но ситуация не менялась. Более того, как можно принять решение о непродлении контракта, когда ты даже не в курсе, что применяются понижающие коэффициенты?
Работники подали кассацию, она также не была удовлетворена. Дмитрий и Павел написали жалобу в прокуратуру.
Пока они писали жалобу, пришла повестка в суд. Иск подал уже «Амкодор-Унимод».
— Предприятие требовало, чтобы мы возместили по 1200 рублей издержек на представителя, — возмущаются мужчины. — В законе есть четкая норма — статья 241 Трудового кодекса, в которой сказано, что работники в трудовых спорах освобождаются от оплаты судебных расходов.
В итоге и этот суд ребята проиграли. Суд решил взыскать с Дмитрия 1200 рублей, с Павла — 840.
source: onliner.by
