Алексей Страхенский, будучи человеком собранным и ответственным, не допускал никаких неточностей, собираясь в своё большое путешествие. Он тщательно проверил каждый карман куртки: в левом было, как положено, пусто; в правом лежала одинокая зажигалка. Похлопал по нагрудным карманам - тоже пусто. В левом внутреннем кармане он с удовлетворением обнаружил пачку сигарет, а вот правый внутренний карман его подвёл - там лежал смятый чек недельной давности. Цокнув языком, Алексей выудил бумажку из кармана и опустил её в мусорное ведро. Алексей отлично помнил о своём фатальном желании набирать с собой чрезмерное количество ненужных вещей, и в прошлом путешествии это чуть его не погубило: когда настало время побегать, он растерял половину своего скарба. Повторные ошибки были недопустимы, поэтому Страхенский решил идти налегке.

В левом кармане застиранных брюк привычно ютился телефон; правый же был свободен. Немного подумав, Алексей насыпал в него десяток рублей мелочью: всё же, предосторожность никогда не помешает.

Закончив повторный осмотр, Алексей закрыл глаза, глубоко вздохнул, сделал медленный, шумный выдох, и отправился к выходной двери.

Закрыв свою квартиру на ключ, великий путешественник вприпрыжку спустился по лестнице тёмного и узкого подъезда на первый этаж, остановился у двери и медленно её приоткрыл, высовывая свой нос на улицу.

Оглянулся. Погода, по мнению Алексея, стояла удовлетворительная, хотя влажность могла бы и быть поскромнее. Солнце скрывалось за пеленой ранних весенних туч, и вид у двора был довольно серый; но Страхенского это вполне устраивало. Он открыл дверь и вышел на крыльцо.

На подкашивающихся ногах, но с благородным видом, Алексей пошёл по дороге. Двор, к счастью, был совершенно необитаем, что было только на руку. Пройдя до конца дома, путешественник замедлился и украдкой заглянул за угол. Подождав, пока по следующей улице пройдёт пожилая парочка, он с ускоренным шагом прокрался вдоль стены, и заглянул за следующий угол. Там было столь же удовлетворительно пусто.

Тогда Страхенский вернулся к своей благочинной походке, дошёл до крыльца, и поднялся на него, чувствуя, как с каждой ступенькой его благочинность нарушается трясущимися коленями.

Не сдаваясь, он открыл дверь и вошёл в магазин.

— Здарова, Лёх! — привычно поприветствовал его продавец.

— Здравствуйте, — отозвался Алексей, промямлив начало слова, но форсируя тон в конце.

— Чего тебе сегодня?

— Б-батон.

Продавец, не сходя с места, взял с полки вчерашний багет, и положил его на стойку.

— Тридцать, — произнёс он цену.

Едва Алексей полез в нагрудный карман, как сердце его остановилось. Кошелёк! Как он мог забыть кошелёк!

Продавец с ухмылкой смотрел на стоящего перед ним соседа, который истерично бил себя по всем карманам.

— Чего, опять кошелёк забыл?

— Н-н-нет..., — промямлил дрожащим голосом Страхенский, засунув руку в карман с мелочью, — сейчас.

Он вывалил на стойку все монетки из кармана, и принялся нервно считать. К голове прилила кровь, и взгляд начал туманиться.

— Да ладно тебе, Лёх, потом занесёшь.

— Нет! — нервно вскрикнул ему в ответ Алексей.

Пересчитал. Мелочи было четырнадцать рублей и пятьдесят копеек, а нервы были на пределе.

— Ну давай остальное потом занесёшь...

— Нет! А-ар!, — со странным сдавленным криком Страхенский выбежал из магазина, забыв и батон, и мелочь. Он моментально преодолел путь до дома, взобрался по лестнице, трясущимися руками вытащил ключи, со второй попытки открыл дверь в квартиру, захлопнул её за собой, задвинул все замки и рухнул в изнеможении на пол.

Немного отдышавшись, Алексей Страхенский решил больше никогда в своей жизни не отправляться ни в какие чёртовы путешествия.