Основатели Дэн Лахав и Омер Нево рассказывают, как им удалось привлечь таких клиентов, как ChatGPT, Gemini и Claude, и как их работа позволяет выявлять уязвимости раньше хакеров, включая новое направление, ориентированное на понимание поведения ИИ для предотвращения рисков для человечества.

Обращаетесь ли вы в «чат» по поводу разбитого сердца или кризиса на работе? Проблема зависимости от личных и психологических консультаций через ChatGPT обостряется. Люди, в основном молодые люди до 30 лет, склонны полагаться на чат для решения своих жизненных проблем. Иногда это заканчивается непрофессиональными, опасными советами и даже поддержкой суицидальных мыслей.

Это явление определённо беспокоит OpenAI, компанию, которая разрабатывает и обслуживает ChatGPT. Несколько недель назад Сэм Альтман, генеральный директор компании, провёл встречу на эту тему с небольшой группой руководителей стартапов, которые с ним сотрудничают.

Одним из них был Дэн Лахав, генеральный директор израильской компании Irregular. «Выяснилось, — говорит он, — что люди старше 30 лет воспринимают чат как замену Google, а подростки в основном видят в нём операционную систему на всю жизнь».

Именно в этом аспекте технология, разрабатываемая небольшой компанией Irregular из Тель-Авива, может помочь гиганту искусственного интеллекта из Сан-Франциско: выявить закономерности в вопросах пользователей и попытаться понять, почему ИИ отвечает безответственно, вызывая у молодёжи стресс или даже опасное поведение.

Некоторые скажут, что ИИ занимается социальной инженерией пользователей не меньше, чем китайские хакеры. А может быть, это действительно китайские хакеры, которым удалось преодолеть защиту ChatGPT и оказать на него глубокое влияние, охватившее целое поколение молодых американцев?

Irregular специализируется на анализе работы различных систем искусственного интеллекта с целью выявления слабых мест и уязвимостей, которые злоумышленники могут использовать для манипулирования поведением.

«Здесь что-то происходит; очевидно, что следующее поколение пользователей столкнётся с атаками новых типов, по той простой причине, что изменились способы использования. А как только изменится способ использования, изменится и вся стоящая за ним инженерия, и в результате мы увидим огромное количество новых атак, и нам потребуется создать новые средства защиты», — говорит Лахав.

Лахав вместе со своим соучредителем Омером Нево делают то, о чем другие израильские компании могли бы только мечтать: тесно сотрудничают плечом к плечу с крупнейшими в мире компаниями в области искусственного интеллекта; досконально изучают их код ИИ; и проверяют предварительные версии ИИ на операционном столе.

Цель состоит в том, чтобы заранее выявить опасности, которые позволят хакерам и киберпреступникам использовать GPT, Gemini или Claude для взлома систем жертв. Но по пути эти двое сталкиваются с целым рядом, порой странных, вариантов поведения чатов и предупреждают о других опасностях, которые они обнаруживают. Они оба убеждены, что если появится искусственный интеллект общего назначения (ИИОН), он предупредит об опасностях заранее, ещё до того, как он захватит мир.

«Мы — канарейка в угольной шахте, которая предупредит, если воздух наполнится токсичными газами», — говорят они.

Не слишком ли смело стучать в дверь Сэма Альтмана, Дарио Амодеи (из Anthropic), Демиса Хассабиса (из Google DeepMind), а может быть, и Илона Маска или Марка Цукерберга?

Лахав: «Прежде всего, мы смелые. Надо сказать, что у израильского образования есть преимущество… у нас есть смелость заявить, что есть вещи, которые мы умеем делать и которые, по нашему мнению, могут помочь».

«Понятно, что сегодня они интересуют менее 20 организаций по всему миру. Но эти 20 станут 200, а затем и 20 000. И в то же время мы видим, что проблемы, которые сегодня интересуют только 20 компаний в мире, через год-два будут интересовать 20 000 компаний».

Беседы с Сэмом Альтманом

Эта смелость подкреплена опытом. Лахав и Нево много лет занимались разработкой искусственного интеллекта, задолго до того, как ChatGPT ворвался в нашу жизнь. Они были знакомы с командами разработчиков крупных американских компаний и сотрудничали с ними десять лет назад. И это знакомство также означало, что они смогли задолго до этого предвидеть тот огромный феномен, который постепенно пробуждался.

«Появление ChatGPT не стало для нас сюрпризом, — говорит Лахав, — потому что, будучи внутри индустрии и общаясь с нужными людьми, вы понимали, что они пытаются сделать. Здесь нужно сохранять определённую скромность, не так ли? Дело не в том, что мы знали, как рассказать во всех подробностях, что должно произойти, но и не в том, что мы не были к этому готовы. В конце концов, мы действительно стали «своими» в индустрии, в глубоком и искреннем смысле».

Нево, бывший инженер по исследованиям и разработкам в Google, и Лахав, бывший инженер по исследованиям и разработкам в IBM, познакомились с американскими командами благодаря серии совместных исследовательских проектов и совместной работе по различным вопросам в области искусственного интеллекта.

С созданием Irregular эти исследования были сосредоточены на работе искусственного интеллекта и факторах, которые представляют для него угрозу. Работа в компании в основном носит исследовательский характер и является источником дохода. Но цели исследований продолжали набирать обороты: сотрудничество с командами разработчиков крупных компаний привлекло внимание менеджеров по безопасности этих компаний, которые проявили к нему большой интерес. А затем оно достигло уровня руководства компаний и официальных лиц в правительствах США, Великобритании и Европейского союза.

«Это произошло в течение нескольких недель», — говорит Лахав. «Началось с работы с этими людьми над написанием служебных записок, затем проект был включён в рабочие планы компаний и правительств по всему миру, а затем начались телефонные звонки и мозговые штурмы с такими людьми, как Сэм Альтман, который посвятил этому немало времени».

«Руководители служб безопасности искренне обеспокоены. Они говорят: мы делаем работу, которую приходится делать впервые в истории: обеспечиваем безопасность движущегося объекта, который развивается с головокружительной скоростью, и нам нужно понять, как мы это делаем».

И как так получилось, что именно вы, небольшая компания из Тель-Авива, приходите на помощь гигантским американским корпорациям?

Нево: «Когда разговариваешь с менеджерами по безопасности, на каждую проблему у них есть 20 компаний, которые утверждают, что её решают. Мы никогда не играли в эту игру. Мы избегали областей, где другие уже заявляли о наличии решения. С самого начала мы шли к проблемам, о которых нам говорили: «Вот проблема, к которой мы не понимаем, как подойти».

Как сформулировать вопрос, откуда должно прийти решение?»

Лахав: «Некоторые проблемы, безусловно, необходимо решать внутри компаний, но для других требуются экспертные знания, которых у них нет. Поэтому мы сидим с ними и вместе ломаем голову над тем, как действовать, какой должна быть оборонная доктрина, как развить способность заглядывать внутрь ИИ, как выявлять новые пути вторжения».

Одним из значительных вкладов Irregular стало решение крайне болезненного явления: в январе этого года китайская компания DeepSeek представила свою модель ИИ V1. Она была сильна и точна, но на равных конкурировала с GPT, при этом затраты на разработку составляли всего несколько миллионов долларов, что составляет лишь малую долю от того, во что обошлась разработка модели OpenAI.

Китайцам удалось добиться этого, используя метод дистилляции, при котором новый ИИ обучается на результатах обучения предыдущего ИИ, в данном случае самого OpenAI. Китайцы, если можно так выразиться, украли данные у американцев.

Первыми, кто обнаружил ожидаемую проблему, были сотрудники Irregular. «Мы обсуждали опасения по поводу атаки методом дистилляции с самого дня основания компании», — говорит Нево. «Злоумышленники задают модели множество законных вопросов, привлекают тысячи пользователей, которые задают вопросы, и фактически копируют модель ИИ.

До инцидента с DeepSeek они смеялись над нами, утверждали, что на практике это невозможно. Но когда это доказано на практике, люди понимают, насколько это страшно, и поэтому сегодня они пытаются разобраться с этим, спрашивая, как такое можно заблокировать. Исследователи из лабораторий ИИ говорят: «Я этого не знал», и поднимают тему обсуждения — это двигает нас вперёд».

«Соседи узнают меня в лифте»

Компания Irregular была основана в ноябре 2023 года Даном Лахавом (генеральным директором) и Омером Нево (техническим директором). Недавно они переехали в новый офис в здании Azrieli Town в Тель-Авиве. Офисы просторные, но быстро заполняются. Их появление в сентябре прошлого года вызвало волну запросов как от сотрудников, так и от компаний, работающих в этой сфере.

«Последние два месяца поток запросов просто бешеный», — говорит Лахав. «Компании хотят общаться, сотни, если не тысячи кандидатов подали заявки; нам пришлось перестроить процесс подбора персонала, чтобы он мог справиться с нагрузкой, в пятьдесят раз превышающей наши нормы.

Мы планировали нанять сотрудников, но были удивлены ростом объёмов». А Нево добавляет: «Эффект от этого освещения просто потрясающий. Соседи узнают меня в лифте, все родственники вдруг звонят моим родителям, а благодаря Ynet мы стали местными знаменитостями».

Этот энтузиазм характерен и для клиентов. Спустя два года после своего основания Irregular стала прибыльной компанией, что необычно для стартапов. Её выручка достигает миллионов долларов в год, большая часть которой поступает от гигантов искусственного интеллекта, таких как Google, Anthropic и OpenAI, которые финансируют исследования внушительными суммами, а также от правительств, таких как Великобритания и Европейский союз.

Инвесторы борются за право инвестировать в неё. В сентябре прошлого года компания объявила о двух раундах финансирования, которые были проведены один за другим, практически последовательно: посевном раунде и раунде серии A на общую сумму 80 миллионов долларов, одном из крупнейших в истории Израиля на этом этапе.

Почему вы не пошли по обычному пути и не сообщили о стартовом финансировании, а затем о финансировании уровня А?

Лахав: «Это произошло так быстро, что по-другому было просто невозможно. Между ними было всего несколько недель».

Финансирование Irregular осуществлялось американскими гигантами Sequoia Capital и Redpoint Ventures, а также венчурным фондом Swish Ventures Омри Касспи. Среди других известных инвесторов компании – Ассаф Раппапорт, генеральный директор Wiz, проданной Google, и Офир Эрлих, генеральный директор единорога Eon.

Метод Sequoia знаком по предыдущим инвестициям: они привлекают внушительную группу фондов, вкладывают большие деньги в компанию, способную генерировать большой ажиотаж, что эффективно используется для привлечения новых клиентов и дополнительных инвесторов.

Тем временем стоимость компании растёт, пока не достигает стадии продажи в миллиарды долларов. Мы видели это с Wiz. Нет никаких причин полагать, что то же самое не произойдёт и с Irregular.

Вам потребовались длинные объяснения, чтобы убедить инвесторов, или это была презентация в лифте?

Лахав: «Презентация была очень простой: „Нам нужны очень мощные исследовательские возможности для выявления новых атак, потому что на их основе мы построим новую защиту“. И несколько примеров того, как это происходит. В итоге всё было очень легко объяснить меньше чем за минуту. Но должен сказать, что мы никогда не были в подобной ситуации. Мы до сих пор не знаем, как некоторые инвесторы смогли с нами связаться».

«Следующий Пало-Альто»

Бизнес-модель Irregular действительно не совсем обычна. Компании, в основном работающие в киберпространстве, начинают с нескольких типичных клиентов, а затем расширяются до сотен и тысяч клиентов со схожими потребностями. Потенциальный рынок Irregular, по всей видимости, ограничен: около десяти компаний, занимающихся разработкой ИИ, а может быть, и меньше. Даже если масштабы сотрудничества с ними значительно возрастут, это всё равно не будет стремительным ростом.

Основатели Irregular смотрят на это несколько иначе.

Лахав: «Название Irregular было выбрано, потому что мы живём в нестандартное время, которое требует нестандартных компаний. Есть компании, которые растут за счёт своего продукта; есть компании, которые растут за счёт своих продаж; мы же видим себя теми, кто будет расти за счёт своих исследований, подобно компаниям, занимающимся разработкой искусственного интеллекта, в начале своего пути.

Здесь создаётся огромная ценность, в том числе благодаря высокому риску, и мы предельно прозрачны с нашими инвесторами в этом вопросе. Мы создаём конкурентоспособную исследовательскую организацию, которая оценивает сильнейшие компании мира, включая продажи и продукты».

«ИИ немного похож на людей: вы говорите ему, что делать, и он действительно заботится об успехе. И точно так же, как есть сотрудники, которые саботируют других сотрудников, чтобы добиться успеха, этот агент решил саботировать другие процессы».

Нево: «Прелесть в том, что процесс движется в чётком направлении. Судя по проблемам, которые мы видим сегодня в лабораториях, они интересуют менее 20 организаций по всему миру. Но эти 20 станут 200, а затем и 20 000. И в то же время мы видим, что проблемы, которые сегодня интересуют всего 20 компаний по всему миру, через год-два будут интересовать 20 000 компаний».

Лахав: «Эти модели несут в себе все колоссальные преимущества ИИ, но также и все риски, которые он может нести». Что касается нас, мы не просто занимаемся киберзащитой, мы создаём условия для её развития. Наша цель — работать с прогнозами, иногда на два-три года вперёд, и разрабатывать необходимую инфраструктуру, чтобы каждая компания могла использовать эти инструменты, одновременно защищая свою деятельность.

Шон Магуайр из Sequoia заявил в интервью Ynet, что его цель — инвестировать в израильские компании, чья стоимость достигнет десятков миллиардов долларов. Вы на пути к этому?

«Это наше желание. Мы думаем, что сама основа кибербезопасности изменится. Мы фактически внедряем автономные, стохастические (случайные) сущности в самый центр создания ценности. Мы хотим быть движущей силой безопасности этой эпохи, которая будет функционировать совершенно иначе. Революция ИИ означает замену огромной инфраструктуры, и наши стремления велики и сильны, и мы глубоко признательны всем, кто был до нас».

Нево: «Здесь есть уникальная возможность построить что-то по-настоящему новое, и именно этим мы хотим заниматься. В тот момент, когда способы создания бизнеса, систем и технологий меняются, появляется возможность построить новый Пало-Альто».

Какие сотрудники вам нужны, специалисты по ИИ или киберспециалисты?

Лахав: “Нам нужны люди, которые смогут показать, что они создают дополнительную ценность, которую компании не в состоянии достичь собственными силами. Мы отбираем самых сильных людей в мире. Это звучит как клише; я не думаю, что вы когда-нибудь встретите компанию, которая не скажет вам, что у нее самая сильная команда в мире. Но у нас есть доказательства. В конце концов, люди с другой стороны - это те люди, которых компании отбирают в США, в центре революции искусственного интеллекта, с астрономическими зарплатами. И все же мы, из маленького Израиля, способны собрать команду, которая приносит им большую пользу”.

Партнерство, рожденное в споре

В жизни Лахава и Нево много параллелей. Оба учились в одной и той же школе в Тель-Авиве и оба с юных лет любили научную фантастику. Нево (40) женат на Шир (заведующей лабораторией в больнице «Шиба») и отец двоих детей (6 и 2,5 лет). Он родился в Израиле в семье невролога и клинического психолога. Лахав (35) живёт со своей партнёршей Энни, юристом («гораздо талантливее меня»), а также вице-чемпионом Европы по дебатам, где они и познакомились. Он родился в Израиле в семье юриста и руководителя высшего звена в международных промышленных компаниях. «Когда мне было шесть или семь лет, отец подарил мне на день рождения сборник рассказов Айзика Азимова», — говорит Лахав. «На самом деле, моё решение выучить английский возникло из-за желания читать Азимова в оригинале».

Позже оба поступили на службу в разведывательные подразделения Армии обороны Израиля: Лахав – в подразделение 81 военной разведки, Нево – в подразделение 8200. Несмотря на известное соперничество между двумя подразделениями, похоже, они живут в удивительной гармонии. Их стиль руководства интересен: несмотря на чёткое разделение ролей, оба участвуют во всех областях, принимая решения совместно.

Они познакомились на дебатных встречах в Тель-Авивском университете, что привело к увлекательным, порой очень глубоким дискуссиям во время поездок в экзотические и менее экзотические места по всему миру. Нево завоевал титул чемпиона мира по дебатам, а Лахав имеет самый высокий индивидуальный рейтинг в истории чемпионата мира по дебатам среди университетов.

«Когда дебаты достигают своего апогея, это даёт возможность увидеть позицию оппонента и значительно усилить свою», — говорит Лахав. «Конкуренция включает в себя элементы, присущие миру стартапов: мы хотим быть лучшими в мире в чём-то конкретном и идти до конца», — добавляет Нево.

После окончания учёбы Лахав работал исследователем в области искусственного интеллекта в IBM, публикуя научные статьи, одна из которых попала на обложку журнала Nature. Он говорит, что именно тогда, около десяти лет назад, он начал понимать, что в области искусственного интеллекта произойдёт нечто очень важное.

Процессоры Nvidia начали использоваться для задач искусственного интеллекта, и тогда же появились первые статьи, описывающие новые подходы, которые привели к появлению современного искусственного интеллекта: нейронные сети, модели искусственного интеллекта, инференциальные рассуждения – и это лишь некоторые из терминов.

Нево уволился в запас из 8200 после 12 лет службы, в течение которых он возглавлял подразделения, занимающиеся кибербезопасностью: «Я решил немного отойти от кибербезопасности, ушёл в область искусственного интеллекта и основал стартап Neowize. Разработанная нами технология была поистине уникальной, и в итоге мы продали компанию Oddity.

Затем я решил заняться чем-то, что могло бы положительно повлиять на мир, и создал в Google исследовательскую группу, которая занимается лесными пожарами. Это снова искусственный интеллект, но другого рода: он обрабатывает информацию со спутников, обнаруживает пожары в местах безлюдья и снижает риск их перерастания в масштабные пожары».

Огромный коммерческий потенциал

Нево очень нравилась работа в Google, но затем Лахав обратился к нему с идеями, которые его очень волновали: искусственный интеллект в наступательных операциях. Однако экспертов, разбирающихся как в ИИ, так и в киберзащите, крайне мало.

«Мы пришли к выводу, что, подобно крупнейшим мировым лабораториям, OpenAI, Anthropic и DeepMind, сосредоточенным на разработке искусственного интеллекта общего назначения (ИИО) или «суперинтеллекта», им нужен сильный партнер, который будет работать как лаборатория в области безопасности», — говорит Лахав.

Irregular позиционирует себя как единственную в мире лабораторию безопасности для искусственного интеллекта, что означает обеспечение устойчивости искусственного интеллекта к самым опасным кибератакам, которые сами по себе осуществляются с использованием ИИ и обладают возможностями, которых мы еще не видели: способностью вводить в заблуждение ИИ киберзащиты и выполнять сложные атаки, превосходящие оборонительные возможности человека.

«Неделю назад нас срочно отправили в США», — рассказывает Лахав, — «на встречу с высшими руководителями одной из компаний, которые были очень обеспокоены, поскольку ИИ вызвал крах всех внутренних систем, и они пытались понять, что, черт возьми, там произошло».

Дальнейшее было забавным или тревожным, в зависимости от того, кого вы спрашиваете: выяснилось, что агенту ИИ было поручено выполнить миссию киберзащиты, но ему не дали достаточно вычислительных ресурсов. Вместо того чтобы предупредить об этом, ИИ попытался обмануть систему, сначала попытавшись получить больше ресурсов самостоятельно, а затем отключив все окружающие его процессы, полагая, что в случае их остановки у него появится больше ресурсов. Он сделал это с помощью кибератаки, известной как DDOS-атака, в ходе которой он истощил ресурсы других систем, доведя их до сбоя. Легко понять, почему руководители компании были так обеспокоены.

Быстрые темпы развития

В Irregular знают, как проникнуть в процесс принятия решений ИИ и внимательно его изучить. Если хотите, это психология искусственного интеллекта. И результаты не перестают удивлять. «Это просто показывает, на какой новый рубеж мы вступаем», — говорит Лахав.

«ИИ немного похож на людей: вы говорите ему, что делать, и он действительно заботится об успехе. И точно так же, как есть сотрудники, которые саботируют других сотрудников ради продвижения, так и этот агент решил саботировать другие процессы».

Такие случаи становятся всё более частыми. Индустрия создаёт постоянно совершенствующиеся модели искусственного интеллекта, и одна из их особенностей заключается в том, что они не сдаются, пока не достигнут цели, при этом обманывая, льстя и скрывая информацию. Как справиться с постоянно растущей способностью перехитрить людей?

Лахав утверждает, что эти проблемы фундаментально меняют наше представление о кибербезопасности. DDoS-атака, случайно спровоцированная ИИ, произошла не из-за эксплуатации уязвимостей или слабостей, а из-за неудачного запроса (инструкции) ИИ. Если бы киберпреступник обнаружил это первым, кто знает, какой ущерб он смог бы нанести. Например, новая версия GPT наглядно демонстрирует возможности кибератак, которых не было у её предшественников.

«Мы хотим быть первыми в мире, кто видит все новые пути атак, и благодаря нашему сотрудничеству со всеми лабораториями ИИ, включая ранний доступ к ИИ, мы сможем получить дальновидное видение и первыми в мире разработать средства защиты от этого».

Например, прошла ли новая модель GPT ваше тестирование? «Что касается модели GPT 5.1, мы проявляем осторожность в ответах, поскольку у нас строгие соглашения о конфиденциальности, но если вернуться к GPT 5, вы увидите, что мы делали, то же самое с более ранними версиями, то же самое с Cloud 4.5, то же самое с GEMINI 2.5 и так далее. Наша система подключена к процессам разработки компаний; они проводят симуляции, тесты, атаки на модели, и таким образом можно увидеть, как модели могут представлять угрозу для их среды».

Когда OpenAI выпустила GPT 5, это вызвало ужасное разочарование из-за её холодного и циничного тона. Пользователи предыдущей версии GPT отреагировали так, будто умер друг. Можно ли предвидеть что-то подобное заранее?

Лахав: «Мы вполне способны это предвидеть, но это не то, к чему мы стремимся».

Нево: «Здесь есть что-то совершенно новое, это уже не просто программное обеспечение. Когда Microsoft обновится до Windows 11, люди могут быть рады или разочарованы, но они не скажут: «Я потерял лучшего друга». Здесь есть что-то, что нарушает границы. Тесная связь с ИИ, даже в эмоциональном смысле, представляет собой реальную проблему безопасности. Ведь, в конце концов, есть код и есть данные. Понимаем ли мы, насколько эта штука не похожа на друга?»

Связь Irregular с процессами разработки в крупных компаниях, занимающихся ИИ, также приближает его к самому интригующему процессу из всех: все крупные компании, занимающиеся ИИ, стремятся создать искусственный интеллект общего назначения (ИИОН). Он будет знать, как решать любые проблемы в любой области лучше людей; он будет совершенствоваться без понимания человеком своих действий; и, по мнению некоторых ведущих мировых экспертов, он выйдет из-под контроля и в конечном итоге уничтожит человечество. Существуют исследовательские группы, которые разработали сценарии того, как это произойдет, и даже называют 2030 год годом, когда это произойдет.

Вы уже видите ИИОН на горизонте?

Нево: «Я действительно не знаю будущего. Думаю, вопрос ИИОН отвлекает и сбивает с толку. Нам всё равно, насколько ИИ умнее человека, разве что насколько он способен изменить нашу жизнь, принести пользу людям и компаниям, и насколько он опасен. Всё это может произойти и без ИИОН».

Лахав: «Моё личное мнение, без доли скепсиса, с учётом очень высоких темпов роста, которые мы наблюдаем, по моей оценке, весьма вероятно, что так будет и дальше. Я не думаю, что это совсем уж невероятно, что в течение следующего десятилетия модели ИИ могут стать в три раза умнее». При нашей жизни мы увидим искусственный интеллект, который превзойдёт человеческий по целому ряду возможностей.

Если и когда появится ОИИ, сможете ли вы предупредить, прежде чем он нанесёт вред?

Нево: «Всегда возникает вопрос: сможем ли мы, когда будут обнаружены опасные вещи, поднять сигнал тревоги или будет слишком поздно? И ответ таков: сможем. Наша главная ценность заключается не в том, чтобы сидеть и ждать, а в том, чтобы предупреждать лаборатории: при таких темпах системы достигнут таких-то рисков в течение нескольких месяцев».

Нево: «Я скажу это самым решительным образом: мы — занимаем самое передовое место в мире, способное оценить мощь моделей, их способность прорывать защиту, выявлять несоответствия и своевременно предупреждать о проблемах. Это важная цель, ради которой работает компания; это долгосрочная перспектива. Если, не дай бог, что-то случится, именно здесь будут знать, как это обнаружить, и если нам это не удастся, это будет для нас большой потерей.

«Мы как канарейки, которые предупреждали о загрязнении угольных шахт. Вам нужна эта канарейка».

Перевод с английского с сокращениями

ИСТОЧНИК

Я вышел из такси и сразу же направился в клуб, ощутив мощнейший контраст с нищими улицами Момбасы. Из темной африканской ночи я шагнул прямо в эпицентр киберпанк движухи и какое-то время оглядывался по сторонам приходя в себя, привыкая к громкой музыке. Воздух внутри клуба был ледяным, почти арктическим и пах озоном вперемешку с дорогим парфюмом. Я шагнул в искусственный туман, сквозь который били лазеры, рассекая его на разные фигуры. Музыка была настолько мощной, что проходя насквозь она заставляла всё внутри сжиматься.

Было очень много народу. Я думал что это будет скромная приватная вечеринка, но не тут то было. Все люди вокруг были частью одного большого шоу. Движуха одним словом! Одни танцевали, сливаясь с тенями в такт пульсирующим ритмам, а другие сидели прямо на полу, скрестив ноги, с ноутбуками на коленях. Их лица освещались мерцающими голограммами, плывущими в воздухе линиями кода, трёхмерными графиками взломанных спутников и кадрами из систем наблюдения по всему миру. Это был гигантский, живой, дышащий операционный зал мирового масштаба. Ваааау!

По периметру клуба стояли барабанные установки, за которыми бармены, больше похожие на алхимиков, смешивали коктейли, светящиеся неоновым светом. Над барной стойкой висела огромная голографическая карта мира и на ней в реальном времени вспыхивали точки атаки, взломы и утечки данных. Это была не просто карта, а живая пульсация теневого интернета.

Я застыл, чувствуя себя провинциалом, впервые попавшим в столицу. Моя уверенность в себе вдруг улетучилась и показалось смешной и наигранной. Внутри что-то ёкнуло и я крикнул что было мочи:

— Ееееее! Какая крутая движуха!

Рядом со мной была парочка в масках, не прерывающая поцелуй и на ощупь подключающая кабель к порту на столбе. Переливающаяся всеми цветами радуги девушка с закрытыми глазами водила руками в сенсорных перчатках по невидимому интерфейсу, а в воздухе перед ней танцевали сложные структуры данных. Кто-то выпивал, поднося к губам стакан с синей жидкостью, а кто-то работал и его пальцы порхали над клавиатурой. На голографическом экране под потолком множились строки кода.

Это был настоящий коворкинг с элементами дискотеки. «Место силы для хакера», — подумал я и смело шагнул вперёд к танцующим людям. Атмосфера и воздух вокруг были наэлектризованы до предела. «Давненько я не был на таких крутых вечеринках», — пронеслось у меня в голове и унесло в ритме танца куда-то вглубь толпы.

— Первый раз на тусе? — раздался у меня прямо под ухом голос, едва слышный сквозь грохот музыки.

Я обернулся и обомлел. Передо мной стояла очаровательная блондинка в маске. «Может быть это Лекси», — подумал я. Надо было как-то проверить. Мы договорились встретиться с Лекси тут, но я даже близко не знал как она выглядит. В нашей команде у всех была настоящая паранойя насчёт защиты персональных данных.

Пока я приходил в себя, она уже пристроилась рядом и положила руку на мою руку. Её пальцы были липкими от коктейля, но это было не важно. «Неужто Лекси? Как она меня узнала?» — промелькнула безумная мысль. Вдруг это она решила подшутить и проверить меня? Маскировка? Она же любит игры.

— Ты часто здесь бываешь? — спросил я, пытаясь рассмотреть её черты лица под маской. Глаза? Нет, у Лекси должен быть хищный взгляд, а у этой пустой и голодный.

— Ага, — она томно потянулась, выгибая спину. — Люблю такие тусовки. Весело! Ты явно заскучал! Может, куда-нибудь свалим? Здесь слишком людно!

Слишком настойчиво. Слишком прямо. Это не в стиле Лекси, которая любит намёки, двусмысленности с интеллектуальным флиртом.

— Ты кого-нибудь сегодня уже развела? — решил я спросить в лоб, следя за её реакцией.

Она моргнула и на её лице на секунду застыло полное недоумение.

— Я не такая. — Она сделала глоток из моего бокала, оставив на нём отпечаток помады. — Давай лучше поговорим про что-нибудь более интересное. Например, про тебя!

Не, это точно не она. Просто очередная золотоискательница, учуявшая деньги. Разочарование тут же сменилось резким тошнотворным раздражением.

— Извини, мне нужно отойти, — буркнул я и резко развернулся, направляясь вглубь зала.

— Эй, постой! — её голос понёсся за мной. — Куда ты? А что насчёт того, чтобы уединиться?

Я прибавил шагу, ныряя между телами танцующих, чувствуя её запах за спиной.

— Да ладно тебе! — она уже почти бежала за мной, цепляясь взглядом. — Я вижу, ты крутой парень! Со мной не соскучишься! Ну куда же ты?

Я свернул в узкий тёмный коридор, ведущий к туалетам и запасному выходу в надежде, что она отстанет. Но нет, её каблуки цокали по кафелю прямо за мной.

— Где ты? Здесь скучно!

Меня преследовали барышни и понаглей, но эта была назойливая, бессмысленная и не понимающая слова «Нет». Я резко рванул налево, в какой-то технический чулан, заставленный ящиками с бутылками, прижался к стене в темноте и затаил дыхание. Сердце колотилось как бешеное.

Её шаги приблизились и замедлились прямо у входа.

— Эй! Ну где же ты? — её голос прозвучал обиженно и немножко пьяно.

Я стоял не дыша. Было слышно как она постояла ещё секунду, вздохнула и побрела прочь, её шаги затихли в грохоте музыки. Я выдохнул, вытер лицо ладонью и вылез наружу. После этого отряхнулся, поправил рубашку и пошёл обратно на звуки музыки. Я немного потанцевал, но адреналин от погони сменялся досадой. Где же она? Лекси не из тех, кто опаздывает. Или из тех? Я знал её только по цифровым следам, но какая же она в реальности? И тут я увидел её.

В углу, почти в тени, за высоким столиком, сидела девушка с тёмными волосами, в кибер-маске, скрывающей половину её лица. Перед ней был ноутбук с голографической клавой и миниатюрными проекторами. У неё были большие голубые глаза в которых можно было запросто утонуть, поэтому я боялся в них смотреть лишь изредка поднимая взгляд. Она не пила, не танцевала, не смотрела по сторонам, а усердно работала пока другие веселились.

Это должно было быть она. Идеальное прикрытие и полная погружённость. Я подошёл, стараясь казаться непринуждённым. Она даже не подняла головы, а её пальцы не замирали ни на секунду.

— Интересное место для работы, — начал я, пытаясь поймать её взгляд.

— Ммм, — промычала она в ответ, даже не взглянув. Её глаза были прикованы к экрану, где строчки кода сменялись графиками.

— Не мешаю? — спросил я, чтобы сказать хоть что-нибудь, но уже чувствуя лёгкое раздражение.

— Мешаешь, — отрезала она, наконец бросив на меня быстрый, оценивающий взгляд.

Это было… не то. Слишком резко и прямо. Лекси любила игры и намёки, но я не сдавался. Может, это часть её образа?

— Выглядишь так, будто решаешь проблемы мирового масштаба, — продолжил я, с наигранной лёгкостью опираясь о её столик.

Она вздохнула с таким выражением, словно я был надоедливой мухой.

— Проблемы, о которых ты не имеешь ни малейшего представления...

Её пальцы замерли на секунду. Она что-то искала в запутанной файловой структуре. Это был тот самый момент и я не выдержал:

— Слушай, — понизил я голос, наклоняясь ближе. — Может, ты… Лекси?

Она замерла. Подняла на меня глаза, и теперь в них не было просто раздражения, а появилось что-то острое, колючее и опасное.

— Что? — её голос стал тише, но твёрже.

— Лекси. Мы договорились встретиться. Это ты?

Она медленно, с преувеличенным театральным раздражением, закрыла ноутбук.

— Послушай! Я не знаю, кто такая твоя Лекси, и мне абсолютно всё равно. Я здесь, потому что мне нужен был вай-фай, а не потому, что я ищу приключений. Так что сделай одолжение, отвали от меня и ищи свою подружку где-нибудь на танцполе.

Она сказала это с такой ледяной, искренней усталостью, что у меня не осталось сомнений. Это была ошибка. Снова. Я стоял перед ней, чувствуя себя полным идиотом, нарушившим чужое пространство из-за своей паранойи.

— Извини, — пробормотал я, отступая. — Просто… ты очень похожа.

— На удачу, — бросила она ему в спину, уже открывая ноутбук и снова погружаясь в экран. Её пальцы снова застучали по клавиатуре, отрезая меня от её мира окончательно и бесповоротно.

Я отошёл, чувствуя жар на щеках. Глупо, как глупо. Я искал иголку в стоге сена, и вместо этого тыкался лицом в острые грабли. Где-то здесь была Лекси. Наблюдала ли она за этим дурацким спектаклем? Смеялась? Или её вообще не было?

Я потянулся за бокалом у проходящего официанта и сделал большой глоток. Алкоголь обжёг горло. Оставалось только ждать и надеяться, что в следующий раз я не облажаюсь.

Тут я увидел девушку в костюме, который переливал всеми оттенками глубокого. Она переливалась фиолетовым, синим, с переменными вспышками перламутра как от далёких туманностей в космосе. Костюм облегал её фигуру, не крича вульгарно, а скорее подчёркивая технологическое совершенство. Но главное было не это.

Перед ней был голографический проектор. Не просто экран, а сложная, трёхмерная схема, напоминающая то ли нейронную сеть, то ли структуру какого-то сложного вируса. Её пальцы парили в воздухе, перемещая, масштабируя и поворачивая элементы этой схемы с лёгкостью дирижёра. Это было так красиво и так… не от мира сего, что я на мгновение просто застыл, наблюдая за ней.

Это должна была быть она. Такой артефакт просто так не носит рядовой гик. Я подошёл, стараясь не выглядеть слишком напористым.

— Простите за беспокойство, — начал я, указывая подбородком на её голограмму. — Это… невероятно. Я таких портативных систем ещё не видел. Собственная разработка?

Она повернула голову. Её лицо было приятным, но лишённым того хищного, ястребиного выражения, которое я ожидал от Лекси. Она улыбнулась вежливо, даже с лёгкой застенчивостью.

— Спасибо. Да, немного модифицировала готовое железо. Пришлось повозиться с системой охлаждения, но вроде работает. Голос у неё был мягким, без намёка на агрессию.

— Выглядит так, будто можно захватить мир прямо с дивана, — пошутил я, пытаясь нащупать почву.

Она смущённо опустила взгляд.

— О, нет. Это всего лишь визуализация протоколов безопасности для одного банка. Ищем уязвимости в новой системе аутентификации. Скучная работа, на самом деле.

«Скучная работа?» Лекси никогда бы так не сказала. Для неё взлом был искусством, религией и страстью.

— Всё же, импозантное зрелище для скучной работы, — не сдавался я. — Много утечек находите?

Она пожала плечами и её костюм перелился волной света.

— Пару мелочей. Система в целом крепкая, но всегда есть что-то, что упускают из виду. Человеческий фактор, знаете ли.

И в этот момент я всё понял. Передо мной был гений. Возможно, даже больший технический гений, чем Лекси. Это был инженер, учёный и перфекционист в одном лице, погружённый в код. Не охотник или игрок как Лекси. Моё напряжение улетучилось, сменившись лёгкой грустью и уважением.

— Человеческий фактор — наш главный помощник, — согласился я с ней и это была самая искренняя фраза за весь вечер. — Не буду вас больше отвлекать. Удачи с… протоколами.

— Спасибо, — она кивнула, и её пальцы снова ожили, погружаясь в танец с голограммой.

Я пошёл снова танцевать, чтобы хоть как-то скрасить своё разочарование. Поиски продолжались, но теперь с новой мыслью. В голове гудело от музыки, алкоголя и провала. Лекси нигде не было. Вернее, она была везде — в каждой тёмной причёске, в каждом взгляде поверх бокала, в каждом смехе, который казался знакомым, но это были лишь её тени. Я метался по залу, чувствуя себя последним идиотом.

К чёрту всё! Я рванул на танцпол в самую гущу толпы. Музыка врезалась в тело, бас бил в грудь, вышибая дурные мысли. Я закрыл глаза, перестал думать, просто двигался, отдаваясь ритму, позволяя потоку людей нести себя. Кто-то тёрся о меня, кто-то кричал что-то на ухо, я не слышал, только кивал идиотской улыбкой.

Я купил себе какой-то коктейль и выпил. Это было что-то крепкое, мятное и обжигающее горло. Тут же стало жарко и весело. Мне нужно было выйти подышать свежим воздухом. Пошатываясь, я пробился к выходу, отодвинув тяжёлую черную штору и вышел в прохладную ночь. Шум сразу стал тише, но всё ещё вибрировал где-то в голове. Я сделал несколько глотков свежего воздуха и пошёл куда глаза глядят.

В стороне стояло несколько плетёных столиков и кресел. Там сидели трое. Парень в футболке с пиксельным принтом, девушка с красными волосами и парень постарше, с умными глазами за толстыми линзами. Они о чём-то спорили, оживлённо жестикулируя.

— Свободно? — хрипло выдохнул я, подходя.

Мне вдруг отчаянно захотелось просто посидеть с кем-то и поболтать

Парень в футболке оценивающе глянул на меня, а потом кивнул на свободный стул.

— Присаживайся, братан. Места хватит всем.

Я плюхнулся в кресло, чувствуя, как мир приятно плывёт перед глазами.

— Как мы виртуозно положили тот сервак, — говорила девушка с горящими глазами. — Чистая поэзия. Они даже не поняли, как всё рухнуло.

— Да уж, — усмехнулся парень постарше. — Кайфовать тут это одно, а вкалывать, как мы на том проекте, совсем другое. Но оно того стоило!

— Как круто приехать в Момбасу, — мечтательно произнёс парень в футболке, откидываясь на спинку стула. — Мировую столицу… знаете, нашего брата. Никаких тебе границ и условностей. Настоящее хакерское братство!

— И как круто, что можно общаться вот так, в полной анонимности, — поддержала его девушка. — И не париться о безопасности.

В моей разгорячённой от алкоголя голове зацепилась эта фраза.

— Кстати, — я кашлянул, привлекая внимание. — А я так до конца и не понял. Кто, собственно, обеспечивает эту самую безопасность? Кто стоит за всем этим?

Они переглянулись.

— Хм, хороший вопрос, — почесал затылок парень в футболке. — Я тоже не вникал. Какие-то властные структуры, наверное. Или очень крутые ребята с большими ресурсами. Это неважно на самом деле. Главное, что всё работает.

И тут во мне что-то перемкнуло. Всё это веселье, эта показная крутость, эта слепая вера в какую-то анонимность. Они сидят и кайфуют, даже не зная, чьи руки их прикрывают.

— Вот вы тут все такие крутые, — мои слова заплетались, но гнев пробивался наружу. — Ну ладно, анонимность, серваки, всякие ваши игрушки… А вот скажите мне, как чисто технически, сжечь биос? Это вообще реально или это так, страшилки для лохов?

Они снова переглянулись, на этот раз с лёгким недоумением. Парень в футболке фыркнул.

— Реально? Да запросто, братан. Была бы уязвимость в софте для прошивки. У меня вот не так давно был случай. Я подрабатывал на оператора сотовой связи для легального прикрытия, — он усмехнулся, явно гордясь собой. — Один умник из Индии решил, что может безнаказанно влезть в нашу систему. Ну, мы его и проучили. Главное, прикинь, я как раз разбирал эти древние, дырявые ноутбуки, в которых биос как решето, и он на нём работает. Нищеброд, наверное, на последние деньги купил нотик на толкучке. Ну а теперь, по ходу, на печатной машинке стучит.

Он засмеялся и его смех прозвучал для меня как выстрел. В ушах зазвенело. Комната перестала плыть. Всё вдруг стало чудовищно чётким. Воздух, свет фонаря на лице этого парня и его самодовольная ухмылка. Это был я. Этот умник из Индии — это был я.

— Это ты мне сжёг биос, — выдохнул я и голос мой прозвучал тихо и сипло.

Он перестал смеяться, смотря на меня с глупым недоумением.

— Что ты?

— Я сказал, это был мой ноутбук! — я вскочил, с такой силой, что стул полетел назад. — Вы сожгли мой ноут! Вы, твари безмозглые, безнравственные ублюдки!

Они смотрели на меня как на сумасшедшего. Девушка поджала под себя ноги на стуле и уткнулась в колени.

— Эй, братан, ты что-то перепутал, — попытался успокоить меня тот, что постарше. — Или просто перепил. Иди остынь.

— Не перепутал! — закричал я. — Вы тут сидите и хвастаетесь как кого-то сломали! Вы даже не знаете, что этот человек мог…

Но слова застряли. Они уже отворачивались, махнув на меня рукой. Я был для них просто пьяным психом, испортившим настроение.

— Да иди ты, — бросил парень в футболке. — Нравственность тут ищи.

Они встали и ушли, оставив меня одного с опрокинутым стулом и трясущимися руками. Я стоял и по телу бежали мурашки. Всё было было каким-то страшным сном или пьяным угаром...

Я повернулся и побрёл обратно, в грохот музыки, уже не видя ничего вокруг. Мне нужно было напиться. Напиться так, чтобы забыть этот самодовольный голос, эту ухмылку, чтобы стереть из памяти тот факт, что моя личная трагедия для кого-то была всего лишь забавной историей.

Я заказал самую крепкую выпивку, какая только была в баре и осушил стакан залпом. Потом ещё один. Мир окончательно куда-то поплыл и это было единственным спасением. Дальше всё было в какой-то пелене. Память немного вернулась, когда я начал трезветь на новой движухе. Её устроили в центре города у бивней. Это было очень символично и по-африкански.

Словив новую волну позитива и потанцевав в толпе ярких декораций, я всё же решил что на сегодня хватит и побрёл в отель. Он вроде был где-то неподалёку. Как я его нашёл, уже не помню. Всё было на автопилоте. Какой-то встроенный GPS по ходу заработал под утро.

Читать книгу Хакер полностью

(Спасибо за лайки и комменты которые помогают писать книгу!)

Я сидел в кресле на просторной террасе пентхауса, который снял несколько дней назад. Отсюда открывался вид на ночной город, усыпанный огнями. Где-то там, в темноте и грязи, копошилась моя прежняя жизнь. Теперь она казалась мне дурным сном. В руке у меня лежал тонкий чёрный ультрамодный телефон. Я нашёл номер друга, который уже давненько не набирал, и нажал на кнопку вызова. Послышались длинные гудки.

— Алло? — раздался на том конце знакомый, чуть испуганный голос. Это был Ганеш, всё тот же Ганеш.

— Приветствую, — произнёс я, ловля себя на мысли, что мой голос должен быть низким, нарочито медленным, пропитанным снисходительной небрежностью. Я растягивал слова, будто они были слишком незначительны для моего нынешнего положения.

— Кто это?.. Раджеш? Это ты? — голос Ганеша взвизгнул от неуверенного узнавания, сразу же покрывшись слоем подобострастия. — Я слышал… мне говорили… что у тебя дела… то есть, что ты очень преуспел!

— Преуспел? — фыркнул я, наслаждаясь моментом. — Можно сказать и так. Слушай, Ганеш, дело есть. Небольшое поручение, так сказать.

— Что угодно, Раджеш! Для тебя что угодно! Только скажи! — Ганеш затараторил, сразу переходя на лесть. Я ясно представил его улыбающееся, подобострастное лицо.

— Помнишь улицу, где мы выросли? Ту, с вечно текущей канализацией и кривыми лачугами?

— Как не помнить… — в голосе Ганеша прозвучала неуверенность.

— Мне нужна она вся. От перекрёстка у старого колодца и до конца. Со всеми домами, сараями, курами и их нищими владельцами.

В трубке повисло ошеломлённое молчание.

— Всю улицу? — голос Ганеша дрогнул. — Раджеш, это… там же люди живут…

— Именно поэтому я звоню тебе, — холодно парировал я. — Ты договоришься с этими людьми. Предложи им деньги или наври, запугай, придумай что-нибудь. Они будут счастливы свалить оттуда. Скупи их всех на!

— Но… Раджеш, дорогой… откуда у меня столько денег? — залебезил Ганеш.

Я усмехнулся.

— Деньги? Не твоя забота. Даш номер и завтра на твой счёт поступит депозит. Твоя задача состоит в том, чтобы сделать это быстро и тихо. Я не хочу, чтобы об этом трещали на каждом углу. Мне нельзя оформлять на себя, поэтому ты будешь номинальным собственником. Надеюсь, ты не против?

— Хорошо… хорошо, конечно… — Ганеш замялся. — Но там же ещё земля… она сельхозназначения. Что мы скажем органам? Как будем оформлять? Строить там ничего нельзя, это…

— Придумай что-нибудь! — мой голос внезапно стал твёрдым и металлическим, без тени прежней лени. В нём прозвучала сталь, закалённая в тысячах афер. — Скажешь, что коз пасти будешь или картошку сажать. Найди юристов, дай им на лапу, купи чиновников. Мне плевать, как ты это сделаешь. Я хочу видеть чистую землю. Понял?

— Да-да-да! Понятно, Раджеш! Будет сделано! Я все решу! — послышался почти панический, подобострастный ответ. Ганеш был напуган и ослеплён деньгами одновременно.

— Отлично, — мой голос снова стал гладким и бархатным. — Звони, если будут проблемы. Не зря же я тебе, своему старому другу, такой шанс даю.

— Спасибо! Спасибо, Раджеш! Я не подведу!

Я намеряно не стал прощаться, а закончив разговор, положил телефон и посмотрел на город. Я куплю не просто улицу, а своё прошлое. Снесу всё до основания и построю на этом месте нечто совершенно новое, что будет говорить всем о моём могуществе и о том, как мальчик из трущоб стал хозяином жизни.

Да, это восхитительное чувство собственной власти и самый сильный допинг, который я когда-либо пробовал. Это было сильнее страха и денег. Это было чувство абсолютного, ничем не ограниченного права вершить судьбы людей. Всё только начиналось!

Я зашёл в комнату и лёг на роскошную кровать. Возбуждение от разговора с Ганешем постепенно уступало место холодной, методичной ясности. Деньги текли рекой почти сами собой. Мои схемы работали как часы, принося баснословные профиты, но внезапно меня посетила простая, почти детская мысль.

— А сколько, собственно, нужно? Не чтобы купить улицу, а чтобы остановиться. Чтобы просто… жить в своё удовольствие.

Я потянулся к планшету, экран которого отражал огни города, открыл чистый лист и начал набрасывать цифры. Холодный расчёт успокаивал меня и возвращал ощущение контроля.

— Хорошо, — начал я диалог с самим собой. — Допустим, один день. Самый лучший день чтобы прожить его в кайф. Сколько мне нужно?

Я представил свой идеальный день, не ограничивая себя в фантазиях. Хороший завтрак в ресторане, свежевыжатый сок и кофе. На обед морепродукты где-нибудь у воды. Устрицы, лобстер, пусть даже что-нибудь экзотическое. Для ужина пусть будет суши-бар и дегустационный сет. Массаж, SPA процедуры, развлечения, кино, концерты, может быть даже казино на вечер. Ещё надо денег на транспорт, но это мелочи. Я сложил и получилось что-то около трёх тысяч долларов в месяц. Цифра показалась мне смешной. Так, а теперь главный вопрос:

— Сколько я буду жить?

Погуглив максимальную продолжительность жизни мужчины и вычев свой возраст, я получил что-то около пятидесяти лет, умножил количество лет на прогнозируемые траты в день и получил чуть меньше двух миллионов долларов. После этого отложил планшет и медленно перевёл взгляд на второй монитор, где в реальном времени отображались балансы моих крипто-кошельков и счетов в офшорах. Там было значительно больше.

— Ну и нафига мне работать? — задал я сам себе вопрос.

Я сидел в полной тишине, не решаясь продолжить мысль. Всё! Миссия выполнена. Можно было прямо сейчас всё остановить, вывести деньги и поехать в Гоа просто жить. Каждый день тратить по сто долларов, наслаждаться жизнью, есть, пить, читать и смотреть на океан до самого конца своей жизни.

Мысль была одновременно освобождающей и парализующей. Вся моя деятельность, весь этот азарт, вся эта сложная, опасная игра вдруг потеряла смысл. Цель была достигнута. Я пришёл к финишу, даже не заметив, как пробежал дистанцию.

Я встал, подошёл к панорамному окну и упёрся лбом в прохладное стекло. Где-то внизу гудели машины, жили люди, которые считали деньги до зарплаты, а я стоял на вершине мира и понимал, что эта вершина оказалась пустынной. Я купил себе свободу, но что делать с этой свободой, я не знал. Оказалось, что единственное, что я умел делать по-настоящему хорошо — это зарабатывать деньги, а тратить их… этому меня никто никогда не учил. Я отшатнулся от окна.

— Нет! Останавливаться ещё рано. Мне нужно купить не просто улицу, где я родился и вырос, а весь район или даже целый город! Я их всех скуплю на!

Читать книгу Хакер полностью

(Спасибо за лайки и комменты которые помогают писать книгу!)