Само собой, в СССР на парадах стремились показать самые мощные и современные образцы вооружений, своим видом внушающие страх потенциальному противнику. При этом иногда демонстрировали не только уже принятые на вооружение образцы, но и опытные экземпляры. Такая практика возникла не в последние 10 лет с «Курганцами», «Арматами» и прочими «Бумерангами», а началась еще во второй половине 1950-х.

Сегодня же я хотел бы отдельно остановиться именно на ракетах, и объяснить, почему практике показа опытных образцов не было ничего зазорного.

Р-26 (8К66)

Постановление о начале разработки жидкостной межконтинентальной баллистической ракеты для замены Р-16 вышло 23 мая 1960 года. Для лучшего понимания контекста отмечу, что сама Р-16 тогда еще только испытывалась и заступит на дежурство только через три года. Однако уже тогда смотрели вперед и готовили более совершенное изделие.

Р-26 создавалась, конечно, на базе Р-16, но должна была отличаться от предшественницы по ряду параметров. Ее планировали сделать меньше по габаритам и легче, а время дежурства в заправленном виде увеличить в 12 раз (с одного месяца до года). Р-26 изначально создавали под шахтное базирование, но позднее было решено проработать и открытую пусковую установку.

Добиться уменьшения габаритов и веса с сохранением достаточных характеристик планировалось благодаря уменьшению веса аппаратуры управления, снижения массы боеголовки на 15% и уменьшения запаса топлива (дальность Р-16 в 13 000 км посчитали избыточной, поэтому для Р-26 планку снизили до 12 000 км).

Были проведены стендовые огневые испытания обеих ступеней, для летно-конструкторских собрали пять ракет и построили две экспериментальные ШПУ на Байконуре, но 9 июля 1962 года вышло постановление Совмина о прекращении работ. Тогда в руководстве страны резонно посчитали, что 12 месяцев дежурства в заправленном виде недостаточно для перспективной ракеты. Кроме того, было решено создать более мощный носитель под новые виды боевого оснащения.

Несмотря на закрытие программы, время было потрачено не зря, поскольку наработки по Р-26 пригодились при создании куда более совершенной Р-36, принятой на вооружение в конце десятилетия.

Не помешало прекращение работ и показу уже собранных ракет на Красной площади. Впервые их продемонстрировали на параде 7 ноября 1964 года. Интересно, что западные специалисты ошибочно приняли Р-16 за Р-9А. Да, чуть не забыл сказать: диктор на параде наименования ракет и другого вооружения не называл.

Д-6

Первой баллистической ракетой на советских подводных лодках была Р-13, которую трудно назвать совершенством.

Опасное жидкостное топливо, не более трех (позднее довели до шести) месяцев в заправленном состоянии, дальность 600 км и только надводный старт.

Несовершенство комплекса осознавали, поэтому еще до начала испытаний, в 1958 году, вышло постановление о разработке более совершенных комплексов Д-4 и Д-6. Первый был с жидкостной ракетой, второй — с твердотопливной. Оба создавались под подводный старт. Требования к комплексам были идентичны, но в итоге Д-4 с ракетой Р-21 был принят на вооружение и находился на дежурстве до конца 1980-х, а все работы по Д-6 остановили в 1961 году из-за бесперспективности.

Проблема заключалась в твердотопливном двигателе. С уже производимым промышленностью топливом «Нейлон-Б» (на базе артиллерийских метательных порохов) расчетная дальность пуска составляла 800 км. С перспективным топливом «Нейлон-С», под которое требовалось строить новые заводы, дальность увеличивалась до 1100 км. При этом жидкостная Р-21 комплекса Д-4 могла доставить такую же мегатонную боеголовку на дистанцию в 1420 км.

Теоретически за твердотопливной Д-6 могло быть преимущество в виде более высокой безопасности эксплуатации и надежности, но серьезная разница в дальности и необходимость затрат на испытания и производство топлива явно перевесили в пользу отказа от дальнейших работ. Впоследствии, кстати, жидкостная Р-21 комплекса Д-4 показала надежность на уровне твердотопливных американских ракет.

Тем не менее, начиная с 7 ноября 1962 года макеты ракеты комплекса Д-6 регулярно демонстрировались во время парадов на Красной площади. И это были именно макеты, что довольно заметно. В то же время принятую на вооружение в 1963 году Р-21, на парадах не демонстрировали. То есть в целом СССР особо не обманул западные разведки, поскольку на вооружение начали поступать ракеты для подводных лодок нового поколения, да еще и с более высокими характеристиками.

ГР-1 (8К713)

В упомянутых ранее статьях о «советском ракетном блефе» главным героем неизменно является ракета ГР-1, что расшифровывается как «глобальная ракета». Почему? Фактически она не имела ограничений в дальности пуска, поскольку доставляла боезаряд не по баллистической траектории, а выводила его на низкую опорную орбиту Земли (высота около 150 км).

Таким образом, головная часть фактически становилась искусственным спутником Земли. Выйдя в нужную точку после включения тормозного двигателя боевой блок сходил с орбиты и устремлялся к цели. Помимо неограниченной дальности это давало возможность еще и захода по неожиданной для противника траектории.

В то же время ГР-1 могла применяться и по стандартной баллистической траектории, в таком случае дальность составляла до 13 000 км.

Ракета проектировалась с использованием узлов и агрегатов МБР Р-9А и ракетоносителя «Молния» семейства Р-7, состояла из трех ступеней, соединенных ферменными переходниками.

Помимо основой версии ГР-1, предполагалось создать целое семейство ракет: противоспутниковую, двухступенчатую МБР и одноступенчатую БРСД.

Все работы по ГР-1 были прекращены в 1964 году на фоне подготовки к договору с США и Великобританией о космосе, который предполагал отказ от размещения там ядерного оружия. Во всяком случае, отказ от дальнейших разработок обычно связывают с этим. Правда договор подписали только в январе 1967 года, да и более поздним работам по Р-36орб он как-то не помешал, так что причины прекращения работ могут быть иными.

К моменту закрытия программы на Байконуре успели построить шахтную пусковую установку под ГР-1, для испытаний выпущены 3-4 экземпляра ракет.

Так или иначе, начиная с 9 мая 1965 года два макета ГР-1 несколько раз демонстрировали на парадах на Красной площади. Интересно, что американцы ошибочно приняли их за опытную УР-200, которая испытывалась в те же годы.

РТ-15, РТ-15П, РТ-20П и РТ-15М

В 1960-е на разработку ракетных систем были направлены огромные ресурсы. Тем не менее, бюджет не резиновый, поэтому разработки старались оптимизировать. Обычно в таком случае очень помогает унификация: когда у нескольких комплексов различного назначения используются одни и те же узлы и агрегаты. Но порой это выходит боком.

В первой половине десятилетия шли активные работы над твердотопливной трехступенчатой МБР РТ-2. Еще до начала летных испытаний на основе ее решений, узлов и агрегатов стартовали работы по трем комплексам: МБР на подвижной гусеничной пусковой установке РТ-20П, БРСД РТ-15 (стационарная) РТ-15П (мобильная) и БРПЛ РТ-15М (комплекс Д-7).

Работы по РТ-2 шли непросто и все задержки также влияли на другие комплексы, которые создавались на ее основе. Так, в июле 1963 года работы по ракете РТ-15М для подводных лодок были приостановлены до получения положительных результатов по РТ-2. При этом по пессимистичной оценке дальность «морской» ракеты на тот момент на 30% не дотягивала до проектной. Вопрос с комплексами для подлодок стоял тогда наиболее остро, поэтому в 1964 году решили в итоге работы по РТ-15М (Д-7) закрыть и ресурсы направить на разработку Р-27.

Тем не менее, в течение нескольких лет, начиная с парада 9 мая 1965 года, два макета РТ-15М демонстрировались на Красной площади среди другого вооружения ВМФ.

Также несколько раз показали макеты двухступенчатых ракет РТ-15 для открытых и шахтных пусковых установок. По ним работы также были прекращены на ранних этапах, до летных испытаний дело не дошло.

Подвижный комплекс с ракетой средней дальности РТ-15П демонстрировался несколько раз. Если точнее, по Красной площади каталась самоходная пусковая установка на базе шасси танка Т-10 «Объект 815». У СПУ было две версии, но с одним и тем же раскрывающимся транспортно-пусковым контейнером, похожим на тот, что был у комплекса «Темп-С». В первый раз СПУ РТ-15П показали 7 ноября 1965 года.

А вот так выглядела итоговая версия СПУ, принятая в 1970 году в опытную эксплуатацию по результатам испытаний. Она имела другой ТПК, из которого ракета непосредственно запускалась. Несмотря на успешные испытания и рекомендацию к принятию на вооружение, немногочисленные РТ-15П уже в 1973 году были сняты с опытной эксплуатации.

Ну и пару слов про РТ-20П. Этот комплекс стал одной из главных звезд парадов 1960-х благодаря огромному макету транспортно-пускового контейнера. Впервые его продемонстрировали на параде 7 ноября 1967 года.

Работы по РТ-20П отстали от графика во многом из-за занятости КБ Янгеля другими проектами, в том числе важнейшей ракетой Р-36. Последние пуски по программе испытаний состоялись в 1969 году и были успешны. Несмотря на это, дальнейшие работы были прекращены. Считается, что одной из главных причин было недоверие руководства РВСН к ракете, у которой первая ступень была твердотопливной, а вторая — жидкостной. Тем не менее, психологический эффект своим появлением на парадах РТ-15П и РТ-20П произвели неизгладимый.

Ничего зазорного

Отвечу на логичный вопрос: зачем нужно было показывать опытные ракеты, части которых уже точно не будет на вооружении? СССР нужно было ради своей безопасности за короткий срок нивелировать отставание в ядерной гонке. Когда в 1960-м Хрущев сравнил производство советских ракет с изготовлением сосисок в США, на боевом дежурстве стояли только несколько Р-7, которые нужно было готовить к старту в течение 12 часов.

Одновременно шло множество разработок, не все из которых получились удачными, но нужно было всеми силами демонстрировать свою решимость и свои возможности. Пусть и порой несколько преувеличивать. Тем не менее, в начале 1970-х у СССР стояли на дежурстве Р-36, УР-100, РТ-2, шли испытания БРПЛ Р-29 и ПГРК «Темп-2С». И это было результатом огромного напряжения прошлого десятилетия.

Кроме того, все ракеты, макеты которых показывали в 1960-х не были фикцией: по всем велись работы в прошлом или настоящем. Никто специально под парад их не строил, а раз опытные ракеты все равно построены, почему бы не ввести в заблуждение западные разведки? И ведь удавалось же.

Так что ничего зазорного в демонстрации макетов ракет на парадах 1960-х годов не было. Пока западный обыватель пугался от вида советских ракет, а иностранные разведки пытались определить, что же показали, наши конструкторы ковали ракетно-ядерный щит. И в этом полностью преуспели.

Если вам понравился пост, обязательно подписывайтесь: новые публикации у меня выходят регулярно. Также мои материалы на тему военной техники и военного кино доступны в Telegram и Дзене.

Мой канал в Telegram: https://t.me/ivanartuchannel

Канал в Дзене: https://dzen.ru/ivanartu

При желании можете поддержать автора рублем через донаты. Буду рад любой сумме.

Советские боевые железнодорожные ракетные комплексы (БЖРК) РТ-23УТТХ «Молодец», или как их чаще называют в прессе и популярной литературе «ядерные поезда» — это уникальное творение инженерной мысли, воплощенное в металле только в СССР.

Их век был не очень долог, но тем не менее, они оставили яркий след в истории отечественного военно-промышленного комплекса и стратегических ядерных сил.

При первом знакомстве с БЖРК можно подумать, что в них не было ничего особенного: что такого сложного в том, чтобы оборудовать пусковую установку ракеты внутри железнодорожного вагона? Но в реальности конструкторы комплекса столкнулись с целым рядом проблем, которые до этого не приходилось решать еще никому. И триумфально их преодолели.

В этой статье я кратко расскажу о советских БЖРК: зачем и как создавались, интересных особенностях и уникальных решениях, составе комплекса и характеристиках, недолгой службе «ядерных поездов» и перспективах на будущее.

Из-за ограничений Пикабу материал разделен на две части. Ссылка на вторую будет в конце первой.

Зачем создавались

1960-е и 1970-е годы XX века были десятилетием стремительного рывка в ракетной технике. СССР прикладывал огромные усилия, чтобы как можно скорее достичь ядерного паритета с США и сохранить его. Создавались новые ракетные комплексы, строились защищенные шахтные пусковые установки (ШПУ), совершенствовались ракеты подводных лодок.

Огромное значение придавалось выживаемости стратегических ракетных комплексов в случае внезапного ядерного нападения со стороны НАТО. Скрыть местоположения стартовых позиций с учетом появления средств спутниковой разведки и их развития становилось все труднее. Проблему должно было решить строительство защищенных шахтных пусковых установок, но это была не панацея, поскольку американские ракеты становились все более точными, а от почти прямого попадания ядерного боеприпаса может не спасти и самая передовая ШПУ.

В 1968 году в СССР была принята доктрина гарантированного ответного удара, то есть доктрина сдерживания. Исходя из нее стратегические ядерные силы Советского Союза строились так, чтобы при любом раскладе нанести ответный удар, который вызовет неприемлемый ущерб для напавшего. Это должно было предостеречь потенциального противника от малейшей мысли о возможности нападения.

Одним из способов повышения выживаемости стратегических ракетных комплексов был перенос их на мобильные платформы. Их возможность перемещаться сильно затрудняла жизнь противнику, поскольку для нанесения обезоруживающего удара требовалось их как-то обнаружить и перенацелить свои средства нападения.

В рамках этой концепции были приняты на вооружение подвижные грунтовые ракетные комплексы «Темп-2С» (с МБР) и «Пионер» (с БРСД). Помимо автомобильной базы, просматривался еще один интересный вариант размещения ракетного комплекса — на поездах. Благодаря наличию у СССР протяженной сети железных дорог теоретически БЖРК мог буквально за сутки уйти за тысячу километров от места базирования и затеряться среди обычных грузовых и пассажирских поездов, а затем, оставаясь не обнаруженным, нанести удар из любой точки маршрута.

Интересные особенности и уникальные решения

Ракеты

Проработка боевых железнодорожных ракетных комплексов шла с перерывами со второй половины 1960-х в разных конструкторских бюро, в том числе в днепропетровском КБ Южное. Именно оно впоследствии и станет головным разработчиком БЖРК 15П961 с ракетами РТ-23УТТХ «Молодец». Но это будет чуть позже.

Ключевой составляющей успеха, безусловно, была ракета, которая должна была удовлетворять очень жестким требованиям: иметь дальность для поражения основных целей на территории США, помещаться в железнодорожный вагон, при этом не выходя за требования по массе, а также забрасывать достаточную полезную нагрузку.

Работы по твердотопливному межконтинентальному ракетному комплексу РТ-23 стартовали в КБ Южное в 1973 году. Первоначально он планировался под размещение в ШПУ и был ответом на уже развертываемые американские ракеты Minuteman III и перспективные ракеты MX (Peacekeeper).

При этом заказчик требовал, чтобы по первой ступени РТ-23 была максимально унифицирована с комплексом Д-19 (Р-39) для подводных лодок проекта 941. Морской комплекс создавало другое предприятие, но за его первую ступень отвечало КБ Южное. Унификация, с одной стороны, позволяла сэкономить время и средства, с другой — накладывала определенные ограничения.

Рассматривалось три варианта размерности ракеты: массой в 96 тонн (диаметр 2400 мм), 130 тонн (диаметр 2800 мм) и 155 тонн (диаметр 3000 мм). Руководство РВСН настаивало на 130-тонном изделии, но главный конструктор Южмаша Владимир Федорович Уткин настоял на варианте с массой порядка 100 тонн. Он позволял уложится в требования договора ОСВ-2 и позволял в перспективе разместить пусковую установку на базе железнодорожного вагона.

Рассказывать о ракете можно долго, поскольку при ее создании конструкторы впервые внедрили немало смелых решений. Например, управление полетом обеспечивалось с помощью поворота головного отсека в двухстепенном карданном шарнире.

Как это работало? Управление осуществлялось за счет использования двух составляющих управляющего усилия: аэродинамического — в плотных слоях атмосферы и массового, смещения центра массы, относительно направления тяги двигателей — на всем участке полета. В просторечии этот способ управления прозвали «качанием головой». Стоит отметить, что ранее его не применяли на таких больших ракетах.

Версии РТ-23 для ШПУ и БЖРК имели ряд отличий. Например, ракеты для шахтного базирования оснащались моноблочными головными частями, а изделия для поездов — разделяющимися. Также шахтные ракеты были больше защищены от воздействия твердых частиц, поднимаемых воздух в случае ядерного удара по позиционному району. Имелись и отличия в системах управления и прицеливания.

Первый пуск ракеты под индексом 15Ж52 из пускового модуля БЖРК состоялся 18 января 1984 года. До апреля 1985 года произвели 10 пусков, из которых один оказался неудачным и еще два частично успешными. Интересно, что ракета для «ядерных поездов» лучше показывала себя на испытаниях, чем модификация для ШПУ, впервые полетевшая за год до этого.

Однако комплекс РТ-23 ни в шахтном, ни в железнодорожном вариантах принят на вооружение не был, поскольку не удовлетворял постоянно растущим тактико-техническим требованиям. Тогда было принято решение о создании усовершенствованного единого ракетного комплекса РТ-23УТТХ для шахтных, железнодорожных и грунтовых пусковых установок. Тема получила наименование «Молодец»

В итоге после ряда усовершенствований будут приняты на вооружение комплексы для ШПУ и БЖРК. Для грунтового комплекса были созданы два уникальных шасси МАЗ-7904 «Целина» и МАЗ-7907 «Целина-2». Первое прошло цикл испытаний на «Байконуре», которые показали, что из-за высокой удельной нагрузки (по 30 тонн на колесо) машина оставляет слишком большие следы, которые легко различить со спутника.

Проблему удельного давления конструкторы из Минска решили в МАЗ-7907: вместо 12 огромных колес на машину установили 24 колеса меньшего диаметра, каждое из которых приводилось в движение своим электромотором. Энергию для них вырабатывал генератор, работавший от модифицированного газотурбинного двигателя мощностью 1250 л.с. от танка Т-80. Это шасси показало себя лучше на испытаниях, но работы по подвижному комплексу были все равно прекращены. Тут уже, скорее всего, сказались экономические и политические причины.

Шахтную версию под индексом 15Ж60 в итоге довели до требуемых характеристик и приняли на вооружение. От модификации для БЖРК она отличалась конструкцией двигателя первой ступени, головного обтекателя и рядом других моментов. Кстати, от моноблочной ГЧ решили отказаться, перейдя также на оснащение из 10 боевых блоков.

Вернемся к главной теме статьи. На момент начала работ по РТ-23УТТХ железнодорожная версия РТ-23 (15Ж52) успешно летала на испытаниях. Чтобы повысить требуемые характеристики, решено было заменить твердые топлива ступеней на более эффективные. Кардинальных же изменений в конструкцию решили не вносить, хотя предложения были. Например, установить на всех ступенях поворотные сопла вместо управления поворотом головной части.

Кстати, про нее. Что РТ-23, что РТ-23УТТХ не были полностью твердотопливными. Первая, вторая и третья ступень действительно использовали твердое топливо. А вот головная часть, она же ступень разведения боевых блоков, получила жидкостной ракетный двигатель. Кроме того, для маневрирования при разведении боевых блоков применялись импульсные маломощные двигатели, используемые в космических аппаратах.

Обновленная ракета для БЖРК получила индекс 15Ж61. Ее летные испытания прошли с 27 февраля 1985 года по 22 декабря 1987, при этом еще до их окончания, в октябре началась опытная эксплуатация первого «ядерного поезда».

Основные ТТХ ракеты 15Ж61:

Дальность пуска — до 10100 км.

Боевое оснащение — 10 боевых блоков индивидуального наведения мощностью по 430 кт (по другим источникам 550 кт).

Круговое вероятное отклонение: 200-500 м.

Длина — 23,3 м (с разложенным обтекателем).

Масса — 104,5 т.

Стартовый комплекс и пусковая установка

Боевой железнодорожный стартовый комплекс и пусковая установка создавались в ленинградском КБ специального машиностроения, которым руководил Алексей Федорович Уткин. Да, это не совпадение, он был братом генерального конструктора КБ Южное Владимира Федоровича Уткина.

Требовалось не только разместить все необходимое оборудование и личный состав в габаритах стандартных железнодорожных вагонов, но и обеспечить длительное боевое дежурство и безопасный старт в любой точке пути. На пути к решению задачи возникло немало проблем. На описание всех не хватит никакой статьи, обозначу самые основные.

Как поместить ракету в вагон?

Как уже говорилось выше, ракета 15Ж61 весила 104,5 тонны, а длина составляла 23,3 м. Конструкторы сделали все, что могли, но меньше не получалось никак. Возникло две проблемы:

1. Ракета вместе с ТПК не помещалась в вагоне, повторяющем габариты рефрижераторного. А он был самый большой.

2. Масса ракеты с ТПК и пусковой установкой в 200 тонн превышала все возможные пределы: не выдержал бы ни вагон, ни пути.

С длиной ракеты и так «колдовали» как могли, например, сопло двигателя первой ступени было частично утоплено в камеру сгорания, а сопла второй и третьей ступеней сделали раскладывающимися.

Также длину удалось снизить за счет наконечника-обтекателя головной части изменяемой формы. Он представлял собой металлическую плоскую гофрированную ставку, которая наддувалась специальным аккумулятором давления после выхода ракеты из ТПК.

Интересно, что обтекатель «шахтной» ракеты 15Ж60 сделали другим: раскладным из двух полуконусов. На такой шаг пошли, чтобы повысить живучесть ракеты при старте в условиях воздействия на позиционный район средствами ядерного нападения противника.

К вопросу перевеса подошли также творчески: часть нагрузки перераспределялась на смежные вагоны через специальные элементы сцепки, которые были скрыты в межвагонных переходах. Ранее подобный подход применялся в железнодорожных артиллерийских системах.

Кроме того, масштабная работа была проведена Министерством путей сообщения. Пути и мосты на будущих возможных маршрутах патрулирования БЖРК укреплялись, рельсы заменялись на новые, выдерживающие больший вес.

Отмечу, что 15Ж61 стала самой мощной из ракет, размещенных на мобильном носителе: ни одна из ракет для подвижных грунтовых ракетных комплексов или подводных лодок не несла целых 10 боевых частей по 430 килотонн. То есть в СССР в конце 1980-х не просто создали подвижный комплекс с МБР, но и вооружили его одной из мощнейших ракет своего времени.

Как обеспечить старт при наличии контактной сети?

Пуск ракеты должен был осуществляться вне зависимости от того, находился ли поезд на электрифицированном участке или нет. Чтобы провода не мешали старту, было создано специальное выдвижное устройство.

Во время предстартовой подготовки оно закорачивало на землю контактную сеть и отводило провода в сторону.

Как не повредить поезд и полотно реактивной струей

При строго вертикальном старте ракеты реактивная струя маршевого двигателя неминуемо сдула бы вагоны и "разобрала" сами пути. Поэтому и здесь пришлось пойти на хитрость.

КБ Южное еще с конца 1960-х внедряло на своих ракетных комплексах минометный старт. Работает это следующим образом: ракета с помощью порохового аккумулятора давления выбрасывается из ТПК/ШПУ, после чего уже включается маршевый двигатель.

В случае со стартом из вагона-пусковой установки, ракета не только выбрасывалась из ТПК, ей также придавался небольшой наклон. В результате реактивная струя уходила в сторону, не подвергая опасности состав и полотно.

Кроме того, для повышения устойчивости при старте вагоны оснащались дополнительными выдвижными боковыми опорами.

На этом первая часть окончена. Вторую читайте по ссылке.

— Что Вы думаете о немецких истребителях?

Немцы летали отлично! Мы много экипажей потеряли из-за противодействия немецких истребителей. Наши летчики были очень хорошо подготовлены в 1941 году и попозже, с 1944 года. А между этими годами в основном они были слабоваты, хотя были и очень сильные летчики тоже.

— Что можете сказать о немецкой зенитной артиллерии?

А ничего не могу сказать. По специфике нашего применения наземные цели нас не интересовали. Зенитки на кораблях вначале были слабыми, потом усилились.

— Вы упомянули о нестандартном способе прицеливания, который Вы использовали на МБРах?

Да, было дело. Видишь ли, на МБРах стоял прицел ОПБ-1, рассчитанный на бомбежку только с высоты 2 000 метров. Ни выше, ни ниже, иначе надо было делать расчеты по специальной таблице.

В настоящем боевом вылете высшей математикой заниматься было некогда. Что мы придумали – нарисовали на борту самолета разного цвета полосы, по которым наводились с помощью прицела пулемета.

Этот способ оказался очень точным, не нужно было возиться с таблицами, расчетами, время на боевом курсе сократилось. На «Каталинах» стоял хороший, точный, но сложный, и не очень механически надежный прицел. А может быть, не все его до конца освоили.

Еще надо отметить, что в «Каталине» во время всего полета я сидел в закрытой кабине, а в МБР я торчал по пояс снаружи на ветру. Чтоб согреться я менялся местами с летчиком, в МБРе для этого был специальный люк. Летчик стоял на моем месте и разминался, отдыхал, а я отдыхал, пилотируя самолет.

На «Каталине» я забыл, что такое обморожения, ветер, облезающая кожа, но и отдохнуть там было нельзя. Если мы летали на 18 часов, это значило, что я, с учетом предполетной подготовки и докладов по возвращении, не смыкал глаз 20-22 часа.

— Какова была стандартная загрузка самолета?

Четыре ФАБ-100 на бомбежку, или одна ФАБ-100 и три ПЛАБ-100 со взрывателями на 10, 30, и 60 метров на ПЛО. Подрыв бомбы в радиусе 10–15 метров однозначно выводил лодку из строя из-за сильного гидроудара, особенно на большой глубине.

У PBY была такая же загрузка плюс возможность подвесить еще пару бомб, например ОМАБы.*

*ОМАБ — ориентировочная морская авиабомба. При попадании в воду содержимое бомбы растворялось в воде, создавая заметное цветное пятно для ориентировки и прицеливания. Второй вариант — ОДМАБ ориентировочная дымовая морская авиабомба. В данном случае бомба снаряжалась веществом, при контакте с морской водой дающим большое количество окрашенного газа, создавая над поверхностью воды облако цветного дыма.

— Если Вы обнаруживали в море корабль, как вы уточняли его принадлежность?

Ну, в военное время корабли не уходят в море только потому, что капитан так решил. У нас на картах были отмечены зоны возможного нахождения наших кораблей на время вылета.

Вражеские корабли быстро себя показывали, поскольку сразу открывали огонь по нам. Хотя мы потеряли один или два самолета от «дружественного огня». В июле 1941 у нас зенитчики со сторожевика сбили одного из пары разведчиков. Мы собрались и пошли бить зенитчиков на тот корабль. Но такое случалось.

— Защита самолета была достаточной?

На обоих самолетах верхняя полусфера полностью перекрывалась пулеметами, но нижняя полусфера была не защищена. На пулеметах стояли специальные ограничители, не позволявшие вести огонь, когда в зону огня попадал двигатель.

Один из наших штурманов сбил два Ме-109 из ШКАСа в 1941 году. Фашисты выпендривались перед ними, и подошли слишком близко слишком медленно.

Когда мы летали на PBNах с истребителями противника практически не встречались, так что потенциально вооружение было лучше, но шанса в бою опробовать его у нас не было.

— Встречи с самолетами противника были редки?

Встречи с истребителями обычно кончались сбитием нашего самолета. Тут удивляться нечему. Но частенько встречались с летающими лодками Do-18 и Do-24 патрулирующими коммуникации, и «вежливо» расходились по своим делам, не забыв передать на землю о встрече.

В нашу задачу борьба с ними не входила, для этого были истребители. Хотя, как-то с соседней части летчик прошел под немецкой летающей лодкой, а стрелок хорошо прошелся ей по днищу. Вполне вероятно, что эта лодка утонула потом.

— Что могло случиться, если у Вас на самолете появилась пробоина в днище?

При посадке фюзеляж набрал бы воду, на пробеге куски днища отрывались бы, увеличивая дырки, и самолет тонул. Если боковые поплавки тоже были повреждены, то он мог утонуть очень быстро.

— Посадка на этих самолетах была сложна?

Да. На взлете основной проблемой были дикие утки. Их на юге было много, а на взлете при скорости 150 км\ч, столкновение с уткой было ничуть не легче чем попадание мелкокалиберного зенитного снаряда.

Посадка на море с волнением 3 балла считалась сложной, 3,5 — невозможной. Как ни удивительно, основные потери были при посадках в штиль – летчик не видел поверхности воды; так что поперек нашей глиссады пускали глиссеры, чтоб они создавали волнение. Кстати, если на пробеге напарывались на топляк, самолет разрушался, а видны они были только при волнении.

— Вы помните, когда выполнили последний боевой вылет?

В сентябре 1945. Не удивляйтесь — мы летали на сопровождение конвоев до 1946. Дело в том, что Черное море было усеяно минами, а мы их могли заметить и предупредить наши корабли. Войну я закончил, выполнив более 380 вылетов.

— Вы помните, как закончилась война?

Конечно! Я спал, когда у нашего дома началась пальба. Я схватил автомат и выскочил на улицу. Все стреляли в воздух. Я спрашивал, что случилось, пока мне кто-то не ответил:

— Война! Война кончилась! Мы победили!

Я тут же начал стрелять в воздух. Пару дней мы попьянствовали, а потом началась обычная служба с дисциплиной и всем остальным.

— А после войны?

Моя жизнь сложилась не очень весело. Я был вынужден уйти с летной службы и перешел в преподаватели Военно-морской академии в Ленинграде. Мой сын пошел в подводники, и в должности старпома погиб 7 апреля 1989 года на «Комсомольце» у острова Медвежий.

7 апреля 1989 года атомная подводная лодка К-278 «Комсомолец» затонула в Норвежском море после пожара на борту. В результате катастрофы погибли 42 члена экипажа из 69, а 27 моряков удалось спастись. Этот день стал Днём памяти погибших подводников в России.

Во время войны все было ясно и просто, тут мы, там они… А в мирное время все стало сложнее. Но война штука настолько дурацкая, что не должна повториться.

Однако войны продолжаются и продолжаются, и ничем бомбежки мирного населения НАТОвцами не отличается от бомбежек мирного населения фашистами…

Первая часть воспоминаний Г.Т. Аванесова находится здесь: Советский пилот за штурвалом американской "Каталины"

Вторая часть воспоминаний Г.Т. Аванесова находится здесь: Советский пилот за штурвалом американской "Каталины"_2

— The Iranian Intercontinental ballistic missile (ICBM) test failed as the missile exploded mid-air above Semnan, northern Iran. https://t.co/e0bCO7W29h pic.twitter.com/17t7RdXvzN

— The Global Eye (@TGEThGlobalEye) September 20, 2025

Замгубернатора провинции Семнан Мехди Барари также подтвердил, что светящиеся объекты в небе над регионом были связаны с испытаниями ракетных систем, проходившими в другой части страны.

«Даже в нынешних обстоятельствах мы проводим испытания межконтинентальных ракет», — заявил депутат Зенгане. Он добавил, что до сих пор иранские дипломаты выступали против подобных шагов, но «мы не должны превращать наши сильные стороны в слабости».

Кроме того, западные страны обвиняют режим аятолл в развитии ракетных систем под прикрытием гражданских космических программ. По данным иранского космического агентства, до марта 2026 года планируется запуск ещё четырёх спутников, часть из которых названа в честь бывшего командующего «Кудс» Касема Сулеймани.

В докладе разведки Пентагона от 2019 года сказано, что запуски спутников могут способствовать развитию технологий для создания межконтинентальных баллистических ракет.

В январе 2024 года страны ЕС предупреждали, что запуск спутника на ракете «Каам 100» был прикрытием для испытания технологий, необходимых для разработки дальнобойных баллистических систем.

Роман Перл

Источник: https://news.israelinfo.co.il/136504