Дверь "хаты" за мной захлопнулась с финальным лязгом. Все. Приплыли. Первый вдох – и в нос бьет знакомый по рассказам тюремный дух: пот, дешевое курево, какая-то кислятина, затхлость. Камера – конура, квадратов десять от силы, а на них шесть человек и четыре шконки в два яруса. Страх, конечно, прошиб – тот самый, липкий, когда ждешь самого худшего, беспредела, прессовки новичка.

Но все пошло как-то… не по сценарию. Да, смотрят. Оценивают. Короткий "прогон" от "смотрящего" – главного в камере: кто, откуда, статья, по жизни как. Я отвечаю, стараюсь не частить, голос держать. Вру сразу насчет своей роли в деле – понимаю, что если вскроется весь масштаб (наркота, организация, килограммы), поставят на счетчик сразу, будут доить всем "общим" миром. Чувствую – не верят. Но кивают пока.

И тут – первый шок. Подходит один, протягивает мобилу. Смартфон обычный. "На, – говорит, – если срочно надо. Час есть у тебя, осваивайся". Телефон? Мобильный? В СИЗО? Следом – еще один кивок, на холодильник. А тот забит контейнерами из какого-то ресторана. "Все общее, – поясняют. – Хавай, не стесняйся". Ну и почти сразу – сверток с гашишем. "Дунешь – легче станет. У нас тут свой движ. Веди себя ровно, и все путем будет".

Я слегка выпал в осадок. Тюрьма, называется.

Но расслабляться было рано. Страх никуда не делся. Особенно когда на связь вышел "положенец" – авторитет посолиднее, из соседней камеры. Пару раз через "дорогу" (межкамерную связь) передавали, что он интересуется, чего я темню по делу. Намеки были прозрачные: за вранье здесь спрос жесткий. Могут и "в гости" позвать, на другую хату, для "душевной беседы". Я понимал, что моя легенда про "оказался не там" долго не проживет. Выкручивался, тянул время, врал дальше. Признаваться было смерти подобно.

А жизнь тем временем шла. И шла, как ни дико это звучит, почти "по кайфу". Почти три года так. Завелся свой Galaxy. Ночами, после отбоя, когда вертухаи уже не шмонали, – кино на плазме. С нами сидел мужик, укравший у Родины что-то очень много, так у него и бабки были, и связи – вот он и организовывал и хавку из "Якитории" на всех, и телик этот, и даже баню три раза в неделю вместо одного. Курили почти в открытую.

Я как-то незаметно втянулся. Заразился этой псевдо-романтикой. Орал в "решку" А.У.Е., слушал разговоры про "воровской ход", про "братство". И сам начал верить в это. Верить, что тут своих не бросают, что "старшие" с воли меня помнят и вытащат – я же молчал на следствии.

Проблему с "положенцем", кстати, разрулил ответственный за нашу хату – чеченец-"бродяга". Мужик суровый, но с понятиями. То ли срок мой его впечатлил, то ли еще что. Узнал про наезды. Поговорил с кем надо. А потом при мне набрал по мобиле какого-то "старшего брата" на воле. Долго говорил по-чеченски, пару раз на меня глянул... После этого звонка все вопросы ко мне и претензии со стороны "положенца" волшебным образом испарились. Я понял – есть иерархия, и она работает, защищает "своих".

Вот так и прошли эти годы в СИЗО. В ежедневном страхе, постоянной лжи самому себе и окружающим, но при этом – с телефоном, вкусной едой, наркотиками и странным ощущением причастности к какому-то особому, закрытому "братству". Иллюзия контроля, иллюзия защищенности. Но я уже чувствовал – эта странная стабильность подходит к концу. Звонки с воли становились все реже, новости – все хуже. Боссы, на которых я надеялся, сами оказались в проблемах. Приговор был не за горами. А за ним – зона. Настоящая. И вот перед ней страх был уже не липкий, а ледяной.

Как стало известно “Ъ”, снабдить заключенных новыми учебниками российской истории предлагает бывший глава столичного департамента культуры Александр Кибовский, обвиненный в получении взяток на сумму 100 млн руб. и попытке мошенничества еще на 38 млн руб. По его мнению, «верное» понимание российской истории особенно актуально сейчас, когда фигурантам уголовных дел дано право отправиться на СВО, чтобы в бою искупить свою вину.

Соответствующее предложение подследственный уже направил на имя начальника УФСИН России по Москве генерал-майора внутренней службы Сергея Мороза. Генерал не стал комментировать “Ъ” ситуацию. В заключении Александра Кибовского особенно огорчило плохое знание подследственными и осужденными истории России. Как рассказала “Ъ” адвокат бывшего чиновника, кандидата исторических наук Кибовского Юлия Потапова, то, что значительное число заключенных имеют пробелы в знании российской истории, ее подзащитный понял, попав сначала на карантин в СИЗО №7 в Капотне, а затем в спецблок СИЗО №1 («Матросская Тишина»).

По ее словам, общаясь с фигурантами разных уголовных дел по дороге на рассмотрение апелляционных жалоб и в следственные кабинеты, господин Кибовский, который является коммуникабельным человеком, пришел к выводу, что большинство людей имеют обрывочные сведения об истории своей страны.

В письменном предложении о целесообразности обеспечения СИЗО новыми учебниками истории России господин Кибовский отмечает, что под стражу люди зачастую попадают «с пестрым ералашем ложных убеждений, взглядов и представлений о прошлом нашей страны и о происходящих сейчас событиях, нередко полученных из сомнительных, а порой просто антинаучных интернет–ресурсов. Не говоря уже о лицах, находящихся под влиянием иноагентов и враждебных России деструктивных идеологий, в том числе националистического и сепаратистского характера».

«Попадая в общие камеры, они способны в разговорах и дискуссиях оказывать влияние на неокрепшие умы окружающих, поскольку противопоставить им нечего. Ведь, как правило, познания истории у большинства людей ограничиваются школьным образованием, отрывочными сюжетами и стереотипами из популярных фильмов, сериалов, роликов и компьютерных игр»,— указывает кандидат исторических наук Кибовский.

Он добавляет, что старшее поколение училось еще по советским учебникам истории, уже далеким от современности. Затем «под влиянием хлынувшей в страну западной идеологии наступила эпоха, когда наше прошлое выставлялось лишь в негативном свете».

«Величие Родины объявлялось имперскими амбициями, от которых требовалось отмежеваться, чтобы войти в "цивилизованное демократическое сообщество"». «Память о советских героях подвергалась осмеянию, а предатели, в том числе в фашистской форме, провозглашались борцами с тоталитаризмом»,— указывает подследственный, добавляя: «К чему привели такие процессы на Украине и в Прибалтике, мы хорошо видим сегодня».

По его словам, в 2000-х годах началось восстановление исторической памяти и ее очищение «от политических провокаторов и спекулянтов», а затем проблема встала столь остро, что по поручению Владимира Путина была организована работа по подготовке единых учебников истории для студентов и школьников. В итоге летом 2023 года вышел учебник для 11-го класса, одним из авторов которого является председатель Российского военно-исторического общества (РВИО) и помощник президента Владимир Мединский.

Господин Кибовский предлагает обеспечить камеры СИЗО, и другие местах пребывания граждан в заключении наряду с обязательной юридической литературой — Уголовным, Уголовно-процессуальным и Уголовно-исполнительным кодексами — новыми государственными учебниками истории.

По его мнению, с помощью них «имеется возможность влияния в системе СИЗО на историческое мировоззрение самого широкого круга лиц и формирования у граждан разных возрастов и убеждений верного представления о нашем прошлом, особенно относительно ХХ и начала ХХI веков вплоть до событий, приведших к необходимости начала СВО». «Знакомство с новыми учебниками, где факты изложены в доступной форме, существенно поможет самообразованию и способно оказать позитивное воздействие на часть заблуждающихся. Эта задача тем более актуальна в ситуации, когда новым законодательством большой группе обвиняемых, подсудимых и осужденных предоставлено право заключить контракт с министерством обороны и отправиться на СВО, где искупить свою вину и заслужить решения, облегчающие дальнейшую судьбу»,— указывает заявитель. Уголовное преследование заключивших контракты приостанавливается и прекращается, если они будут отмечены наградами.

Господин Кибовский полагает, что решение о системном снабжении учреждений ФСИН учебниками и выделении необходимых для этого бюджетных средств может быть принято на основе соглашения службы с РВИО или Российским историческим обществом (РИО). В качестве пилотного проекта он предлагает обеспечить учебниками СИЗО УФСИН России по Москве во взаимодействии с московским отделением РИО.

По словам адвоката Юлии Потаповой, инициатива ее доверителя показалась интересной начальнику СИЗО «Матросская Тишина» Сергею Бобрышеву и уполномоченному по правам человека по Москве Татьяне Потяевой, которые совершают обход арестованных.

Сам господин Кибовский, еще в августе подавший ходатайство об участии в СВО в ГСУ СКР по Москве, а также заявление в Единый пункт отбора на контрактную службу, ответов до сих пор не получил, уточнила защитник. Она сообщила, что соответствующее обращение господин Кибовский планирует направить повторно.

Чем известен Александр Кибовский

Экс-глава столичного департамента культуры Александр Кибовский был арестован 17 июня по обвинению в получении восьми взяток (ч. 6 ст. 290 УК РФ) на сумму более 100 млн руб., а также одном эпизоде покушения на мошенничество (ч. 3 ст. 30 и ч. 4 ст. 159 УК РФ) на сумму 38 млн руб. По версии следствия, в 2015–2023 годах чиновник способствовал коммерческим организациям в заключении госконтрактов за откаты. Господин Кибовский вину отрицает. Все счета чиновника арестованы, что, как стало известно “Ъ”, привело к неспособности фигуранта заплатить налоги за 2023 год на сумму почти 220 тыс. руб. На днях господин Кибовский направил в ФНС, Счетную палату и Минфин обращение, в котором попросил разъяснить, каким образом он может «исполнить свой долг честного гражданина перед государством и своевременно и в полном мере уплатить налоги».

Оперативно получить комментарии ФСИН и РИО, куда “Ъ” направил запросы, не удалось. В свою очередь генерал-майор Мороз отвечать на вопросы “Ъ” не стал.

Интересно, когда этот господин окажется на СВО, какие идеи он ещё нам подкинет?

Тюрьма – место особое. И прежде всего, потому, что в ней сконцентрировано зла больше, чем в любом другом месте.

Особенно это касается старых мест заключения. И поэтому ничего особенного нет в том, что в таких тюрьмах обычно всегда присутствуют призраки…

Следует отметить, что о призраках в тюрьмах известно давно как со слов заключенных, так и со слов надзирателей. Но в присутствие привидений верили мало, считая, что это – галлюцинации, вызванные спецификой среды, в которой пребывают преступники, а также страхом перед неизбежным наказанием.

Но однажды свидетелем такого привидения стал немецкий естествоиспытатель и врач Юстинус Кернер.

А случилось это в 1835 году, когда в тюрьме города Вайнсберга оказалась некая 40-летняя вдовствующая фрау Элизабет Эслингер. Эту миловидную женщину судебные власти города обвиняли в мошенничестве.

Казалось бы, ничего особенного в этом не было: мало ли преступниц женского рода оказывается за решеткой.

Но, как вскоре выяснилось, вслед за Эслингер в тюрьме появился еще и… призрак. Об этом через некоторое время заявила сама преступница. Она утверждала, что два-три раза в течение ночи в ее камере появляется привидение, которое называет себя католическим священником Сентоном. При этом призрак обращался к женщине с единственной просьбой: помолиться за его спасение.

Входил призрак в камеру по-разному: иногда – через дверь, иногда – через окно, которое, кстати, находилось довольно высоко над землей, и было забрано массивной металлической решеткой.

Чтобы разобраться с этим непонятным явлением, была создана комиссия, которую возглавил Кернер, числившийся в то время тюремным врачом. Кроме него, в состав комиссии вошли также профессор математики, два врача и адвокат.

Исследования необычного феномена продолжались около трех месяцев. Причем Кернер, чтобы удостовериться в справедливости утверждений Элизабет Эслингер, сам некоторое время пробыл в камере. И лично убедился в существовании привидения.

Выяснилось, что когда призрак проникал в камеру через решетку, он ее сильно раскачивал. А ведь для того, чтобы ее хотя бы слегка сдвинуть с места, требовалось приложить силу шести крепким мужчинам.

Ко всему прочему призрак еще и разговаривал, при этом его странные речи слышали многие очевидцы. Кроме того, с появлением призрака в помещении тотчас возникал удушающий трупный запах…

Как известно, больше всего призраков водится в Англии. Они живут в домах, прячутся в замках, бродят по дорогам. И конечно же, есть свои привидения и в английских тюрьмах.

Самой же богатой на призраки считается бывшая тюрьма в центральной части города Дерби. Когда тюрьма перестала выполнять свою основную функцию, ее выкупил один предприимчивый человек и устроил в ней музей.

Имеется немало документально подтвержденных свидетельств о существовании в тюрьме призраков тех, кто из нее отправился прямо в мир иной. Многие слышали в камерах непонятные звуки, а также ощущали странные запахи и холод. Исследователи паранормальных феноменов доказывают, что температура падает лишь тогда, когда в камерах появляются духи казненных заключенных…

В 2003 году в городе Мельбурне английскими специалистами по аномальным явлениям была обследована одна из старых тюрем, в которой в настоящее время находится музей.

Во время исследований применялись особо чувствительные микрофоны, инфракрасные термометры и другая современная аппаратура. Ученые были уверены, что в том месте, где когда-то были повешены более 130 заключенных, должны наблюдаться аномалии.

И они не ошиблись. Действительно, аппаратура зафиксировала ряд странных эффектов. Например, в ряде мест была отмечена высокая электрическая активность. Кроме того, некоторые члены группы слышали человеческие голоса. А одному из участников почудилось, что какая-то женщина зовет его на помощь. Случилось это в начале третьей декады июня. И как явствовало из тюремных архивов, как раз в этот день в 1865 году некая Люси Р. оставила сей мир, покончив с собой…

Есть призраки и в тюрьмах бывшего Советского Союза. Например, немало их в изоляторе КГБ в городе Алма-Ате.

Обычно в первый момент в темном тюремном коридоре появляется лишь один призрак. Но заметить его нельзя, зато хорошо слышны шаркающие шаги, сопровождаемые холодными потоками воздуха.

Вслед за этим призраком-одиночкой появляются несколько полупрозрачных фигур, а также раздаются глухие вздохи и мучительные стоны…

Не обошли стороной призраки и известную Матросскую Тишину. Об этом весной 1992 года проинформировала своих читателей газета «Московская правда». В небольшой заметке сообщалось, что руководство этой знаменитой тюрьмы в конце 1991 года попросило разобраться в странных явлениях сотрудников Музея аномальных явлений.

Причиной же такого необычного обращения стали сами заключенные, которые сообщали о каких-то непонятных голосах, слышимых по ночам, а также странных призрачных фигурах, которые появлялись в камерах.

Однако разобраться в причинах необычного явления специалистам по аномальным явлениям не удалось, поскольку тюрьма – это особое заведение и проводить масштабные эксперименты и наблюдения в ней никто не позволил.

Это – лишь немногие случаи присутствия призраков в тюрьмах. И по логике, в этих местах они должны быть обязательно, поскольку чаще всего призраки демонстрируют свое присутствие там, где была совершена насильственная смерть. Поэтому нет ничего удивительного в том, что именно в исправительных учреждениях, где убийства сокамерников – не такая уж и редкость, и происходят сверхъестественные явления.

Анатолий Сергеевич Бернацкий, «100 великих мистических тайн», 2013г.