Я как сегодня помню, как приехал на мероприятие в одно из подшефных учебных заведений. Мой ученик, выпускник могилевского истфака, который тогда жил и работал в Бобруйске, Николай Силков, сбрасывает мне по Viber фотографию. И пишет: «В Бобруйске найден шлем типа «Черная могила». Я подумал, что Коля разыгрывает меня или шутит – но не первое же апреля было, хоть и апрель. А потом еще фотография и еще. Я увидел этот шлем, насаженный просто на черенок лопаты в руке рабочего, и меня начало трясти. Просто колотить. Я понял, что мероприятие, на котором я находился, должно закончиться молниеносно. Извинился, вышел, набрал на мобильный телефон своего ученика – тоже археолога, только начинающего. И, не переодеваясь, как был в парадном костюме, понесся в Бобруйск.

Кто не знает: такие находки – это колоссальная редкость. В целом есть две разновидности этого шлема. А та, которую случайно подняли со дна в Бобруйске, где она была идеально законсервирована, вообще редчайшая. В таком качестве шлем самый лучший, только один еще может приблизиться по сохранности. Это была уникальная находка.

Мы оперативно снарядили на место группу студентов, провели археологические разведки, собрали подъемный материал. В непосредственной близости нашлось много керамики второй половины X – XI века. Но этот шлем – особая вещь. Кому интересно, детальное описание со всеми техническими характеристиками можно найти в нашей совместной с доктором исторических наук Каиновым публикации, посвященной именно этой находке.

Я помню, сколько началось воя – прошу прощения за это непарламентское выражение. Сначала заявили, что Марзалюк сам придумал и склепал этот шлем, а потом сам себе и подбросил. Господа, это не так! Этот шлем является историко-культурной ценностью Республики Беларусь, официально утвержден в Минкульте и постановлением Совмина. Все, кто хочет на него посмотреть, приезжайте в Бобруйск, он там. Была волна крика: «Неправда, не верим!» Но, ребята, это правда.

Еще почему раздался такой шум недоверчивости. Бобруйску не очень сильно повезло в том плане, что там есть Бобруйская крепость. Объясню почему: когда ее строили, снесли древние напластования города. По планам, по всему остальному мы понимаем, что там в том числе было древнее городище, которое сегодня практически безвозвратно уничтожено. Соответственно, Бобруйск очень плохо изучен в археологическом контексте. Вообще в любом таком великом городе должен быть свой стационарный археолог, который с утра до ночи должен проводить археологические надзоры и раскопки, но это особый вопрос. Тем более город действительно уникальный. Как бы там ни было, это тоже вызывало определенный скепсис и недоверие.

Мы сделали все возможное, чтобы максимально сохранить шлем. Сразу поместили его в дистиллированную воду и оперативно передали в руки лучшего реставратора страны – заведующего сектором реставрации музея истории Великой Отечественной войны Василия Ивановича Пчельникова. Реставрация была проведена очень качественно, за что ему особая благодарность.

Шлемы этой разновидности, чтобы было понятно особо одаренным и страшно далеким от науки людям, делали по индивидуальному заказу. Самая древняя разновидность, а наш шлем относится именно к ней, к первой: самые ранние появились в IX веке, бытовали в X и вышли из употребления в первой четверти XI века. Позже первой половины XI столетия их могли вторично использовать, но уже никто не изготавливал.

На этом шлеме есть шикарный тризуб – можете посмотреть, как он красиво выглядит. Такой тип назывался в Древней Руси золотистым либо золотым шлемом. Конструкция у него такая: на железную основу наложены медные пластины, есть позолота и серебро. Все это говорит о том, что вещь очень дорогая. Такие изготавливали по индивидуальному заказу. Как правило, такой шлем носил князь либо очень высокопоставленный и богатый представитель его дружины. Допустим, какой-нибудь Свенельд мог, но никак не простой дружинник. У него просто золотого запаса на индивидуальный заказ и покупку такого шлема не было.

Кроме шлема сразу был найден и боевой топор – так называемый четвертый тип согласно классификации великого советского оружиеведа Кирпичникова. И ланцетовидный наконечник стрелы (это стрелы скандинавского типа). Все это – то, что нашлось сразу – как раз укладывается в хронологию X-XI веков. Позже, в процессе археологических разведок и случайно, нашли еще несколько боевых топоров того же времени. А также меч. Причем не абы какой! Такой тип бытовал очень долго, с X по XIII век, отдельные экземпляры доживали аж до XIV. Меч с планкировкой, то есть с наложением других (цветных, как правило, и в этом случае тоже) металлов на оружие. Планкировка тоже не была массовым явлением, да и меч сам по себе очень дорогая вещь. И он тоже был найден в районе Фандоковского моста – кто живет в Бобруйске, тот знает.

Эти находки свидетельствовали о том, что перед нами было выдающееся, уникальное явление.

– Исследования Березины в районе, где был найден шлем типа «Черная могила», требуют проведения нескольких системных полевых сезонов. Работы именно подводных археологов. Мы пробовали, но там очень много металла. Был один только выход в 2019 году, но не совсем успешный, потому что выборочно невозможно что-то сделать, все фонит. Необходимо «шнуры» разбивать на дне реки и поэтапно очищать участки квадрат за квадратом. По-другому никак. Я думаю, что мы это сделаем в дальней среднесрочной перспективе (улыбнулся историк. – Прим. ред.).

Что имеем сегодня. Кроме всего прочего была проанализирована наличная литература. Мои ученики и коллеги просмотрели в том числе и архивные отчеты великого археолога В.З. Завитневича, которые хранятся в Институте материальной культуры РАН в Санкт-Петербурге и других местах. Он изучал курганы дреговичей.

Плюс имеется еще одна интересная находка. Совершенно недавно (но уже есть публикация) немецкие археологи передали отчет о раскопках дружинного курганного могильника в годы нацистской оккупации. Тоже в непосредственной близости от Бобруйска. Копали там, кстати, в качестве рабочих наши военнопленные. Раскопки продолжались чуть ли не до начала операции «Багратион». Дело в том, что «Аненербе» – это не только поиск каких-то мистических вещей, они были помешаны еще и на поиске чистых арийских предков и арийского присутствия на территории Центральной и Восточной Европы. Этим самым в том числе обосновывалось право германцев на Lebensraum im Osten, жизненное пространство на Востоке.

В годы оккупации на территории Беларуси, в том же Минске и его окрестностях (даже Кубе принимал участие), археологи «Аненербе» проводили раскопки. Они отлично знали материалы предыдущих археологических исследований, до- и послереволюционных. И могильники, в которых были найдены скандинавские и германские вещи, они исследовали в годы оккупации. Чтобы подтвердить арийское, германское присутствие, «ущербность» и «недопеченность» славян – мол, все, что есть, это не наше, а их.

- Это все не просто так. Дружинными могильниками мы называем те, что с оружием. Это тоже явление достаточно редкое, нужно, чтобы повезло, чтобы найти. А тут мы видим четкое присутствие дружинных могильников, богатых погребений. Все это свидетельствует о том, что происходило "окняжение" или "огосударствление" этой территории. Детально выполненный анализ этого замечательного шлема показывает, что он по ряду признаков датируется концом X - первой четвертью XI века. Подчеркну, что такой шлем мог принадлежать либо князю, либо очень статусному представителю старшей дружины.

Теперь я хотел бы обратиться к изысканиям человека, который тоже очень любит Бобруйск, потому что это его родина, где он начинал свой карьерный рост. Сейчас он минчанин, доктор исторических наук, заведующий кафедрой исторического факультета Белорусского государственного университета, это Степан Николаевич Темушев. Он не археолог, занимается изучением восточнославянских древностей по письменным источникам. А когда мы говорим про древнерусский период истории могилевского края, в частности Бобруйщины, познания в этом плане скудны. Письменные источники по данному периоду на этих территориях практически полностью отсутствуют. Поэтому необходимо использовать метод ретроспекции и все остальное.

Секрет Полишинеля - что и территория могилевского Поднепровья, среднее течение Березины на тот момент были заселены славянами. Естественно, что не было земли без князя и населения без дани, поэтому эти земли должны были входить в те или иные формирующиеся государственные объединения. Население в регионе было смешанным, кривичско-дреговичским. Как видит проблему находки княжеского богатейшего шлема, меча и целого набора боевых топоров Степан Николаевич? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно вернуться в начало полоцкой истории.

Давайте вспомним. Владимир Святославович, принимая крещение, женился на византийской принцессе Анне. Соответственно, Рогнеда должна была стать монашкой - или кем угодно, но уже не женой. Все помнят хрестоматийный сюжет про то, как она хотела убить спящего Владимира, тот вовремя проснулся, перехватил руку и велел одеться как положено. Он ушел разгневанный, чтобы дать ей время облачиться в парадное одеяние и потом убить. А когда вернулся, согласно летописи, подученный матерью сын, будущий Изяслав Полоцкий, с деревянным мечом в руках перекрыл отцу дорогу и сказал: "Отец, ты не один здесь". Владимир опустил меч и ответил: "Кто же знал, что ты здесь". После этого князь собрал совет со своими боярами, и те посоветовали ему вернуть Рогнеде и ее сыну отчину.

Мало кто знает, но, согласно тому славянскому и скандинавскому праву, наследование собственности в случае угасания отцовской линии имела дочь. Братья Рогнеды были убиты Владимиром, как и ее отец, и она была единственным представителем рода Рогволода. Так женщину с сыном и отправили в летописный Изяславль. Город так и называется: Заславль рядом с Минском - это место, где был построен замок, в котором Изяслав жил с матерью.

Игорь Александрович Марзалюк - белорусский историк, археолог, краевед, педагог и депутат. Полное видео на канале Беларусь 4 Могилёв.