Мы продолжали наши беседы, спустившись к озеру или вечером у огня. Смотреть на горящий огонь мне понравилось. Я больше не ощущал тревоги, убедился в его безопасности. Новые слова и жесты становилось усваивать проще, мы лучше понимали сказанное. Я объяснял, что доволен своею жизнью и она вполне наполнена всем, что мне нравится, а суета и беспомощность людей мне не кажется привлекательной. Он приводил свои доводы.

Я думал о предстоящих холодах. Спутнику нужно вырыть логово или он собирается спать в моем? Недавно он содрал две шкуры с убитых мною оленей мочил в воде, скреб камнем, развешивал сушить. Нет своей шерсти, хочет присвоить себе чужую? Когда выпадет снег, его не спасёт это и даже огонь не поможет. Отпускать его к другим людям я не хотел. Так все узнают, что я живу в лесу и пойдут искать остальных Чудовищ.

Я заметил, что Спутник выглядит слабым и меньше суетится. Он сидел близко к огню и кутался в свои тряпки. Беседа не казалась ему привлекательным занятием. Утром он просто лежал рядом. Зарывшись в мою шерсть. Протянул мне флягу и показал, что она пустая, перелёг на шкуры. Я встал взял её в зубы и отправился к озеру. Опустил в воду, стал ждать, вернулся обратно, сходил принес ему рыбу. Он отказался. Я носил в костёр новые ветки. Старик выглядел, как моя мать перед тем, как мы ушли на время холодов спать в последний раз. Я трогал его лицо и грудь лапой. Он слабо улыбался: «Тёплые и мягкие лапы, но использовать инструменты не приспособлены…».

Я направился в места, где мы жили с матерью, в поисках тех трав, что она ела, я запомнил запах. Было шумно, слышал странные звуки, незнакомые мне. Притаился и стал смотреть. Это были люди. Они, что было силы, колотили по деревьям, те падали. Люди очищали стволы от веток всё, что им нужно, грузили на повозки и увозили прочь. Повозки тянули лошади. Всё это сопровождалось шумом, криками.

Я испытал чувство тревоги. Бобры так поступают с деревьями для строительства, однако, после них не остаётся пустота, а тут было пусто. Мне хотелось уйти и не видеть то, что происходит. Они тоже строят свои логова, но или им нужны большие логова или людей становится всё больше. Мне было странно наблюдать это, хотелось бежать прочь.

Поспешил вернуться. Принес Спутнику, что смог найти. Разные запахи сохранились в моей памяти. Он перебирал принесенное мной, что-то жевал, пил воду. Через пару дней он стал выглядеть живее и активнее, начал есть свою горелую рыбу.

Он спросил, как я выбирал траву. Рассказал ему, что помню этот запах и что моя мать вела себя так же, как он. Спутник оживился: «Она болела! Она умерла от болезни! Люди бы ей помогли! Понимаешь? Люди - помощь!» Он пытался мне объяснять, пока не убедился, что я понял.

05

Яйца на дереве

Солнце поднялось высоко, и Спутник звал меня к дереву, на которое хотел взобраться. Он хотел найти яйца, я показывал жест несогласия. Дерево стояло на возвышенности, он стал карабкаться, я смотрел снизу, понял, что он не справляется. Если старик упадёт, моя проблема решится, Жизнь покинет его. Я смотрел. Он карабкался неловко и постоянно оглядывался на меня. А вдруг он просто повредит себе кости, что с ним делать? Я стал лезть следом и подпихивать его головой, стараясь, не ранить рогами. Взобравшись достаточно высоко, передохнули. Тут нет яиц, я это сказал, предложил пойти на тропу и подождать лосей или оленей. Он настойчиво карабкался вверх. Когда мы оказались почти над вершинами других деревьев, он стал осматриваться. Вдалеке виднелось что-то непонятное, он показал мне жесты «логово», «люди». Я понял, он ищет дорогу обратно, к своим детёнышам, к своему логову, к людям, которым хочет меня показать и без меня он не смог бы залезть сюда.

Я пережил странное чувство, и оно неприятным привкусом тянулось за мной. Спутник сказал, что хочет найти яйца, но, когда мы оказались на дереве, он искал дорогу. Это было неприятно, но я ещё не понимал почему. Я не знал это чувство ранее! Это было необычно и заставляло злиться. Люди приносят не только новые звуки, запахи, но и ощущения. Вечером я не захотел говорить. Старик сидел у огня и скреб карандашом по своим бумажкам.

06

Это было Письмо

«Здравствуйте Анна и Адам!

Я пишу вам сидя в лесу у огня. Прошу простить, наверно вы давно оплакали своего непутёвого родителя и мысленно похоронили. Расскажу все по порядку. 14 августа, я направился в лес, чтобы поискать новые экземпляры для своей энтомологической коллекции. Вы знаете, моя любовь к естествознанию не утихает с годами. Однако, по своей привычной рассеянности, заблудился. Потом мне показалось, что я нашел дорогу, но забрёл ещё дальше.

Мне уже грезилось, что я останусь тут и меня съедят волки или медведь, однако, случилось невероятное. Я наткнулся на живое существо - Чудовище, примеров описания которому нет ни в одной книге. Оно больше взрослого медведя, имеет признаки хищника и при этом носит рога и шипы. Это невероятное сочетание, аналогов которому нет в природе. Самое удивительное, что оно разумно. Мы придумываем свой язык, общаемся звуками и жестами. Он делится со мной своей добычей, дал приют. Сегодня у меня появилась надежда выбраться! Я смог сориентироваться и знаю, как вернуться домой. Однако, зверь отказывается выйти к людям. Я уверен, что смогу его защитить, реакция будет непредсказуемой.

Думаю, то, что ранее наука не знала о них, следствие любви к уединению у всего вида и жизни в особо отдалённых и непроходимых местах. Выскажу догадку, что детёныши рождаются редко, возможно раз в несколько лет, сама популяция небольшая, иначе, они бы уничтожили всех оленей и кабанов.

Я мог бы уйти и привести бригаду энтузиастов сюда, но боюсь Чудовище покинет своё логово. Это осложнит ситуацию, но я соберу доказательства. Не знаю, хватит ли их. Я расспрашиваю его, он рассказывает о себе.

Догадываюсь, что ваш дядя скажет, что от голода и одиночества я попросту сошёл с ума и все эти дни провел в обществе галлюцинации. Вы знаете, я не был самым удачливым и успешным в семействе. Из всех детей, мой отец любил меня меньше остальных. Я старался учиться, окончил университет, но так ничего толком и не добился. Пришлось пойти работать простым учителем. Мне всегда казалось, ещё немного и я получу шанс, показать, на что способен, но шанс был призраком, словно точка горизонта, как не беги, она всё так же далека и недостижима. Ваша матушка поддерживала меня в моих мечтах и фантазиях, но направляла на верный и твёрдый путь. Ей нужна была гарантированная синица, а я всегда смотрел в след журавлю. Возможно, мой отец был прав, я самый его бесталанный и слабовольный ребёнок.

Признаюсь, временами и мне кажется всё происходящее не реальным. Возможно, я, блуждая по лесу, действительно лишился рассудка и разговариваю с холмом или кустом, но нет. Я до сих пор жив, это что-то означает. Уже октябрь, я сбился со счёта дней. При такой жизни календарь не нужен. Я и Чудовище – два разумных существа и безумно интересны друг другу. Мы беседуем часами. От этих разговоров сложно оторваться. Я, как мог, пытался объяснить ему вопрос, о смысле его существования. Мне кажется он меня понимает. Он отвечает: «Лес» «Чудовище», «Кусок», «Лес», «Хорошо», «Нравится». Вот вам это покажется набором слов, а я его понимаю! Ему нравится быть частью этого мира, выполнять свою функцию в общей системе. Он не видит смысла что-то менять. Понимаете? Это совершенно иная философия. Он принимает круговорот жизни, рождение и смерти, как естественный ход событий, не противится ему.

Представьте, насколько может быть интересно столкнуться с совершенно иным мышлением. Он мыслит образами, его мир - запахи, звуки, вкусы. Покорившись природе и приняв роль «детали в огромном механизме», он получил от неё все возможные блага. Когти, густую шерсть, клыки и безупречные органы обоняния и осязания!

Мне кажется, судьба даёт людям шанс увидеть каким было бы человечество без желания развиваться, а мне возможность вписать своё имя в историю. Жаль отец не дожил, он был бы рад, такому открытию. Он надеялся, что кто-то из его детей оставит след в истории, он и матушка тяжело работали, чтобы дать нам образование и возможность развить свои таланты.

Теперь есть это удивительное существо – Чудовище. Как уговорить его выйти? Придется сделать это насильно, думаю потом он поймёт, что это исключительно во благо. Однако, меня посещают мысли, о том, что, если я сам продумываю стратегию защиты, есть вероятность того, что мир не воспримет ИХ, как равных, а лишь, как выразительную игру природы, наделившей животное умением думать. Не говорить, но думать. Готовы ли люди воспринять иною форму существования? Как не дать оказаться им в клетке? У них очень грозный вид. Как к этому отнесется духовенство? Есть ли у подобных существ бессмертная душа? Думаю, мне предстоит война с церковью, доказывать, что он не демон. Я готов к любой борьбе. Это тоже божье создание и это должно показать величие нашего всевышнего!

Можно начать научную работу, продемонстрировать свои наработки, язык общения, созданный нами. Я и Чудовище – точка соприкосновения! Двух разных миров. Нет, мировоззрений! Это невероятно интересно, мы сможем попытаться понять друг друга и научиться чему-то.

Вернувшись, я хочу сразу отправить вам письмо, так-как невероятно скучаю. Целуйте за меня внуков, привет Софии и надеюсь на скорую встречу.

07

Вещи в сумке

Пришло время готовить логово к холодам. Я принёс туда новых сосновых веток, собирал старую шерсть, укладывал в глубь рыбу. Старик мастерил из шкур новую одежду. Спрашивал не планирую ли я убить медведя, у него хороший мех. Могу, но есть его мясо не стану, мясо медведя нехорошее, научила мать. Старику приходилось довольствоваться шкурками бобра.

Меня беспокоила мысль о том, что будет, когда я усну? Что будет делать старик? Он не оставляет идею показать свою находку. Я идти к людям не хочу и его не отпущу, он это понимает… он ждёт пока я усну надолго? Это не давало мне покоя. Обычный мой сон очень чуток, а если и прозеваю его побег, то догоню по запаху очень быстро.

Приближается холод, я расширил логово и несколько раз мы ночевали там вместе. Некоторые дни выдавались реально тёплыми, и я с удовольствием лежал у озера подставив солнцу брюхо. Охотился чаще, чтобы больше есть. Накапливая жир и отращивая более густую шерсть, к холодам она становится белой на спине и так логово менее заметно из далека. Старик не менялся, его тело не готовилось к переменам, он только радостно звал меня, когда видел кого-то, кто сгодился бы мне в пищу, а ему на добычу шкуры.

Спать я пропускал Спутника первым, сам укладывался у входа, спиной наружу. Моя шерсть очень густая, плотная и длинная, если кто-то решиться вцепиться, не прокусит её и может напороться на гребень из шипов на хребте. Кроме того, так я знал, что старик не уйдёт. Он жаловался, что в логове душно и пахнет рыбой. Хотя я ложусь так, чтобы проникал воздух, крутился, пытаясь найти себе место. Я рассматривал его. Люди беспомощны и слабы сами по себе, но они способны использовать свой разум, чтобы это поправить. Старик заматывается в шкуры, соединяет их, проковыривая костью и сшивая жилами мною убитых животных. Из веток смастерил корзину. Мажет лицо и руки жиром барсука, из костей делает какие-то приспособления. Сумка, которую он носит при себе, из кожи. Мне всё это не нужно, всё есть при мне.

Я заметил, что он прячет сумку, и из-за этого не может успокоиться, потянул её и выбросил из логова. Из сумки вывалились его бумажки, большой комок моей шерсти, обломок шипа с лапы. Он переполошился, стал просить его выпустить. Я вылез, он бережно всё собрал и прижал к себе, много и тихо говорил, смотрел на меня, пытаясь понять настроение. Зачем ему эти вещи?

Я не хотел, но догадка сама пришла в мою голову. Он покажет это другим людям! Если нет возможности привести меня, он принесёт им мою шерсть, мой запах! Я нахожу добычу по запаху, отпечаткам следов. Так меня смогут найти, а потом и других. Я злился, выдернул лапой сумку и стал топтать и рычать. Он реально испугался, попятился. Вернулось чувство, которое стало мне известно после истории с яйцами. Новое и неприятное. В моей жизни не было такого никогда. Это чувство принёс с собою человек. Я смотрел на него, был зол, встал на задние лапы, вытянувшись во весь рост и заревел. Послышались звуки крыльев испуганный птиц. Старик прижался к земле и отполз к кустам. Я опустился, схватил зубами сумку и разорвал её, забросил подальше.

Покой покинул меня.

Спутник пытался меня гладить, чесать, но я больше не считал это приятным, недовольно порыкивал. Он разгрёб шерсть у меня на морде, стал гладить по носу. Я фыркнул. Он много говорил и интонация была, словно он хочет поиграть: «Что у нас тут за морда? Большая морда! Вот, что это такое? Морда похожа на жёлудь! У кого ещё такая? Большой и хороший мальчик!» Я оскалился и шумно выдохнул. Он отступил и присел у огня. Сложил ладони на груди и поклонился – жест покорности. «Ты, прости меня, но нужно понять, что то, что вас обнаружат и станут изучать, просто вопрос времени». Жесты «Люди», «Приближаться», «Не куда бежать (не скрыться)». Потом помолчал: «… лучше, если ты выйдешь со мной, я пойду первым, чтобы подготовить встречу, расскажу, что ты не демон, не опасен». Жесты «Идти», «Держаться позади», «Человек», «Безопасно», «Хорошо», «Говорить». Несколько раз «Помощь».

Я не отвечал. Мне не нравилось говорить об этом. Спутник продолжал настойчиво мне что-то рассказывать. Ему было сложно подбирать жесты, свои слова он сопровождал поглаживанием меня по лапе. Он показал растопыренную пятерню и пошевелил пальцами. «Огонь! (это был соответствующий жест) Тебе нравится огонь, так? Там будет много того, что тебе понравится. Я тоже переживаю, как всё пройдет, я всё же стар и не обладаю нужным авторитетом… Мы придумаем тебе другое название. Чудовище – это звучит не дружелюбно. Эээ…, например, «Cogitans bestia» - Мыслящий зверь! А?» Он пытался, но жестов не хватало, и я его не понимал.

08

Дорога сторону гор

Эти разговоры меня не успокаивали, а только злили, не хотел, чтобы люди столкнулись с мне подобными, я не хотел, чтобы нарушался привычный ход жизни. Старик убеждал меня, что это неизбежно.

Принял решение, уйти дальше, если переселиться ближе к горам, запутать дорогу, Спутник потеряет ориентиры. Ему не хватит запахов, ему нужно обязательно видеть. Нужно идти ночью!

Когда стемнело и старик начал готовиться ко сну, укладывать свои шкуры. Я выбросил всё из логова. Показал «Логово», «Плохо», «Идти», указал лапой направление, «Логово», «Копать».

Он удивился: «Ты хочешь вырыть новую нору?», показал мне вопросительный жест. Я кивнул и стал жестом звать идти за собой. Он ворчал и стал все собирать и прятать обратно. Показал «Идти» - «Нет», «Спать», «Идти» -«Да». Он хочет уйти утром, но это меня не устраивало. Я стал рычать, зажал в пасти его руку и стал тащить за собой. Спутник сопротивлялся, стал показывать «Холодно», «Спать». Я злился, он вырывался и показывал жесты несогласия. Это продолжалось довольно долго. Он указывал на моё логово, «хорошо», «тепло». Это вызывало у меня странное чувство, это была не злость. В очередной раз человек заставляет меня испытывать новое чувство. Оно было неприятным, я хотел, чтобы он шёл, и он всегда шёл за мной, когда я звал, а сейчас нет. Не мог найти способ добиться нужного.

Оставить его и уйти было просто, но он утром пойдёт к людям. Унести его я не мог, ходил на четырёх лапах! Это люди могут носить что-то в руках, тащить к себе в логово на повозке. Я его пугал, просил, пытался действовать силой, но только поранил ему руки. Он промывал раны водой, рвал тряпки и заматывал. Мне пришлось оставить его. Я словно пробежал большое расстояние и силы покинули меня.

09

Сон Чудовища

Глядя на огонь, погрузился в сон.

Я шёл по лесу, ночь. Все казалось привычным, лежал снег, на котором можно было различать следы. Звуки и запахи, лес не спит, в это время выходят ночные хищники и ищут своих неосторожных жертв, деревья продолжают шуметь ветками где-то вверху, слышится любой шорох ещё отчётливее. Я не знал это место. Вышел к небольшой возвышенности, почувствовал запах и увидел чьё-то логово. Стал присматриваться, я зашёл на чужую территорию, значит могу нарушить покой, нужно уходить. Стал принюхиваться. В логове скорее всего есть детёныш, я подошёл чуть ближе, чтобы убедиться и попал в ловушки. Много пут и верёвок, такие старик мастерит, чтобы ловить мелких животных. Ловушки словно вцепились в мои лапы, я оказался пойман и обездвижен, пытался выбраться, но только сильнее запутывался.

Почувствовал неприятные запахи и услышал шаги и голоса - это были люди. Не различал их лиц, просто мрачные силуэты. Они подобрались к логову, меня словно не замечали, один попробовал проникнуть внутрь, но это невозможно. Вход загораживала спина чудовища, с густой шерстью и шипами на хребте, туда не пробраться. Я был доволен логово останется нетронутым! Однако, они достали из сумок большие обломки костей и стали аккуратно рыть. Слышал, как стучит моё сердце, пытался вырваться, я могу с лёгкостью отогнать их, сломать хребет любому ударом лапы, вспороть брюхо рогами. Не мог освободиться от пут, меня сдерживающих. Чувствовал только собственное бессилие и злобу, боль от перетягивающих моё тело верёвок. Выл, рычал, но не слышал своего голоса. С неба стали сыпаться комки света, похожие на угли из огня. Они тихо и медленно падали, освещали всё вокруг, не куда бежать, всюду начинали тлеть ветки, гореть деревья. Тут нет безопасного места, никуда не спрятаться. Двинуться я не мог, трясло от увиденного, я злился от беспомощности.

Логово раскопали и один из них вытащил детёныша! Я испытал чувство ужаса и отчаяния, не мог им помешать! Путы врезались в мои лапы, я продолжал пытаться вырваться, рвать верёвки зубами. Детёныш был совсем мал, это его первые холода. Он чуть перебирал передними лапками, наверно снится, что пьет молоко. Люди завернули его в шкуру, их голоса были тихими, слова чужими, но по интонации я понимал, что они довольны и радуются. Один прижимал к себе свёрток с детёнышем. Стиснул зубы так, что казалось, сломаю их. Я знал эту боль, утраты, отобранного тепла. Появилась повозка, они положили туда свою добычу и стали уходить. От боли и ужаса внутри перехватило дыхание, я увидел в повозке ещё несколько таких же свёртков!

Вокруг всё горело, начала дымиться моя шерсть, запах горелой шерсти, она вспыхнула, и я испытал жуткую боль, проснулся.

Вокруг была ночь, огонь почти угас. Старик спал рядом с логовом, на шкурах. Я осмотрелся. Моё тело всё ещё было скованно, мышцы напряжены, когти впились в землю, сердце бешено колотилось, казалось, что моя кожа ещё горит. Встал и спустился к озеру, окунул морду в воду, стал пить. Потом вернулся, мне было сложно успокоиться и уже не уснуть.

10

Мягкие тёплые лапы

Я сидел и смотрел на спящего Спутника. Он лежал на спине с открытым ртом и похрапывал. Мне было непривычно и чувств было много, но я ранее их не знал. Вслушивался в то, что происходит внутри, пытался унять, но внезапно понял, что это - страх! Забыл это, но теперь оно вернулось. Я почувствовал страх от мысли, что вокруг могут быть люди, что лишусь спокойствия и привычного умиротворения. Подумал о других Чудовищах, смогут ли детёныши так же играть в траве, охотиться на мелкую живность, беззаботно спать в шерсти матери, будет ли у них то самое чувство безопасности? Имеющие разум люди научились подчинять себе все живое, сделали из волка собаку! Что они сделают с нашими детёнышами?

Кто я для них? Равный им или другим животным? Кто для меня они, равные или еда, которую я не пробовал. Мы создали язык, чтобы общаться, но правильно ли понимаем друг друга? Мои чувства раздирали изнутри, я колебался, плохо и путано соображал. Я усну, и он уйдёт! Эта мысль сделала мой страх сильнее, словно новая ветка в костре, делает его ярче. Уйдёт к другим, он приведёт их ко мне!

Мне дан разум, чтобы иметь собственную волю, понимать свои желания. Чужие желания мне не интересны. Я – Чудовище и хочу жить, как Чудовище!

Убивать стоит в двух случаях, когда хочешь есть или… когда чувствуешь опасность! Вспомнил. Я впервые почувствовал опасность с той поры, как начал жить один! Опасность! Не только для меня, для всех мне подобных… Я думал о шумящих в лесу людях, лае собак, деревьях, которые они забирали, желании бежать, которое я испытывал тогда. О том, как был детёнышем и насколько был счастлив, наслаждаясь спокойствием и чувством безопасности, посапывая у брюха матери. Разве жизнь возможна без этого? Разве можно хотеть другую жизнь?

Протянул лапу и потрогал его грудь. Он проснулся, потёр лицо, стал бормотать: «Какие тёплые и мягкие…лапы…». Снова отключился, начал посапывать.

Я стоял рядом и всё моё тело было словно чужим, в груди пекло́, чувство страха начинало меняться, на что-то ранее мне не ведомое.

Глупый, старый, слабый человек, но я боялся его!

Я усну, он уйдёт! Люди стараются держаться вместе, их много, Чудовища живут уединённо и порознь. Их много… Непонятное чувство, вырастающее из страха, подгоняло и торопило. Протянул лапу и накрыл ей лицо старика, надавил. Казалось, что я вижу себя со стороны. Он проснулся и стал сопротивляться, вырывать из моей лапы шерсть, пытаясь её убрать. Второй лапой наступил на грудь, хрустнули рёбра. Я смотрел в небо, затем закрыл глаза, ждал, тело быстро престало трепыхаться.

Отнял жизнь, не для того, чтобы прокормиться.

Жизнь позволила мне ненадолго примерить её место, принять решение. Это невероятно мучительно! Я не желаю никому эту участь. Мне было невыносимо больно. Внутри, словно горел этот самый огонь, который так любил старик. Наклонился к нему, как тогда, в начале. Тогда, я обмазывая его своей слюной и шерстью, чтобы защитить, сейчас я убил его. Он не дышал и биения сердца не слышно.

Я ревел, бросаясь из стороны в сторону, драл всё, что попадалось под лапы, в сторону летели куски коры, ветки, камни, которые он натаскал сюда. Успокоиться было сложно, я смог только, когда, обессилив упал на землю. Жадно хватая воздух и ощущая дрожь во всём теле.

В ночном свете, была видна поляна и вход в логово. Рядом лежал Спутник. Открытый рот, глаза, от ночного света всё такое безжизненное и неподвижное. Слабая тонкая рука с растопыренными, словно корни пня, пальцами. Он чесал меня так за ухом. Я закрыл глаза, не мог смотреть. Боль стала другой, она притаилась где-то внутри, вытаращив иглы, словно ёж и показала, что останется навсегда.

Собравшись с силами просто пошёл в сторону гор, не оборачиваясь, не останавливаясь. Ночные насекомые и птицы, что притихли от моего рёва, снова оживали и наполняли холодный воздух своими звуками. Я поднял голову вверх и заскулил, меня сопровождал круг света в небе, впереди виднелись горы.

КОНЕЦ

Почую, путник, я твой запах.

«За мной не следуй!» - мой совет.

01

Чудовище

Я не умею говорить, только рычать, выть или изредка скулить. Мысли в моей голове – образы и ощущения. Давайте представим, что умею, превратим образы и картинки моих воспоминаний в слова, ведь иначе мне не рассказать свою историю, ведь я – Чудовище.

Тут нет никого, равного мне по силе, быстроте реакции, чуткости слуха и носа! Я больше любого медведя. Моё тело покрывает густая длинная шерсть, чёрно-зеленоватая, но брюхо светлое, серое с коротким подшёрстком, почти голое. Лапы с крепкими когтями. Тёмные глаза прячутся в лохмах шерсти, мягкие уши, что свисают вниз, тоже покрыты шерстью, на голове рога, похожие на полумесяц, лежащий сверху, остриями вперёд. По хребту и внешней стороне передних лап растут крепкие и короткие шипы. У меня есть оружие, подобно сильному хищнику, и броня, не хуже любого, кто готов защищаться.

Раньше, считал своими территории ближе к большим озёрам, там охотился, отдыхал, плавал, но тут стали появляться люди. Они приезжали к озёрам, оставляя коней и повозки рядом, людям тоже была нужна рыба, появились лодки. Я старался наблюдать за этим издалека. Нашел подходящее место на возвышенности и мог часами следить за происходящим. Я привык к спокойствию и умиротворению, а человек – существо, которое стремиться создать вокруг себя много движения.

Почти сразу я стал различать интонации их речи. Звук голоса, оттенок отлично передавал настроение. Радость, недовольство, злость, раздражение. Я решил вникнуть дальше. Понимал, что всему соответствует сочетание звуков – слово. Прошло время, и стал различать два важных понятия «согласие» и «не согласие». Некоторым словам соответствовали жесты. Однажды, я сделал открытие, каждый человек имеет свое уникальное слово. Признаюсь, наблюдения меня увлекали. Я не понимал, что чувствую к этим созданиям. Это не еда, но что тогда?

Как-то, притаившись в своём убежище, услышал позади рычание, обернулся. Рядом была собака Она рычала и тявкала на меня. Удивительно, от меня всегда старались держаться подальше. Собака похожа на волка, но ведёт себя иначе и их возят с собою люди. Я рыкнул в ответ и развернулся. Собака попятилась, но с новыми силами продолжила пытаться оттеснить меня. Просто отбросил её лапой в сторону. Животное отлетело и ударилось о ствол дерева. Она взвыла и стала скулить, пыталась бежать, приволакивая задние лапы. Послышались шаги, голоса. Это люди, которые прибежали на звук. Первыми я увидел их детёнышей. Они стали орать одно слово: «Чудовище!». Я не видел причины их убивать, поспешил скрыться. Вдогонку ещё слышался скулёж собаки и крики «Чудовище!! Чудовище!».

Вероятно, это моё слово.

Я не хотел больше сталкиваться с людьми. Ушел глубже в лес. Ближе к горам были ещё озёра, не такие большие, но в них тоже водилась рыба и была чистая вода.

02

Спутник

В тот день я спустился к тропе, по которой проходили к озеру олени, иногда лоси. Я ждал. Во время охоты никогда не бегал за добычей, выжидал, экономя силы для одного точного удара. Так было и в этот раз. Резким броском вцепился в горло молодого лося, сломал ему шею. Тело дернулось в последний раз и обмякло. Удалился в удобное место, чтобы поесть. Жизнь покинула это существо, теперь это просто шкура, мясо, кости. Поволок за собой тушу.

Закончил неторопливую, методичную трапезу и направился в любимое место отдыха, недалеко от моего логова. Остатки доедят другие, менее удачливые охотники, дело завершат черви.

Возле небольшого холма, заросшего кустами, расположился в тени и лениво наблюдал, как лёгкий ветерок колеблет стебли травы. Я был сыт, расслаблен и быстро уснул.

Меня разбудил крик полный ужаса. Это был человек. Судя по виду и запаху – старик. Он орал, завалившись спиной на стоящее за ним дерево. Я вытянул морду, чтобы лучше его разглядеть. Угрозы не чувствовал. Я принюхался, он притих. Запахов было много. Дым, фрукты, кожа, какие-то мне не известные, странные и неприятный запах мочи, что свидетельствует о страхе. Я разглядывал замершего гостя, слышал звук биения его сердца, который говорил о том же, что и запах. Он стал что-то бормотать. Среди слов я услышал своё – «Чудовище». Поднял на него глаза, но продолжения не последовало. Он замер и смотрел на меня уже с иным чувством, я вызывал интерес. Он повторил: «Чудовище», я снова посмотрел ему в глаза. Он присел: «Ты меня понимаешь? Это невозможно! Это совпадение или я сошел с ума…» Он уперся руками в землю. Мы оба молчали. Старик вытащил сверток бумажек и стал, не отводя от меня взгляд скрести по ним карандашом.

Похоже он понял, что я не собираюсь нападать. «Я - человек». Положил руку себе на грудь. Я уже знал, что люди показываю рукой на то, что означает названное слово. Понял его. Старик: «Чудовище». Я повторил его жест, указал лапой на себя. Он: «Человек». Замер. Я указал лапой на него.

Он присел и его взгляд уже не был переполнен страхом, это был шок. Он смотрел на мою лапу: «Так, лапы скорее, как у кошки, чем, как у волка, ну ты хищник, да?»

Его любопытство сильнее страха, превыше жизни?

Я показал лапой на него, свою пасть, живот и знак, которым, виденные мною люди, высказывали несогласие. Он бросил свои бумажки: «Я… твой живот… нет… Ты не собираешься меня есть?» Повторил мои движения. Я показал жест, означающий согласие - кивнул. Он обеими руками вцепился в редкие волосы на голове и почти выдрал их: «С ума сойти! Ты – разумное существо! А раз не собираешься меня жрать, разумное вдвойне! Но если ты разумен, то почему не развился речевой аппарат?»

Некоторое время мы сидели в тишине. От этих мыслей меня оторвал человек, он не уходил. Стал объяснять, показывая жесты и говоря слова, которые я не понимал: «Я – не охотник, я – учёный, заблудился. Потерялся. Ты понимаешь?». Он показывал что-то. Я не понимал, мне не нравился запах, поднялся, и лёг дальше. Ничего не происходило.

Человек потревожил меня снова, подошел, присел, поймал мой взгляд: «Мне нужна во-да.» Он показывал, что-то, потом встал на четвереньки и начал лизать воздух языком. Я понял, что он хочет пить. Встал, пошёл к озеру. Он бежал за мной, суетился и постоянно говорил.

У озера я наклонился и стал пить, мой гость стал раздеваться, пил воду, мочил в ней одежду, повесил на куст. Кроме тряпок на нем были пара сумок из кожи, бинокль, тряпочная сумка, стеклянная банка с насекомыми, фляга, которую он наполнил. Я развалился на песке и стал смотреть на воду. Мой гость вытащил из сумки сверток, возился со своими бумажками, сел поодаль и продолжал там что-то царапать, посматривая на меня.

Признаться, я не знал, как мне быть. Он старый и я могу просто подождать пока его не покинет жизнь в силу возраста.

Я решил, что это существо настолько безобидно и беззащитно, что может стать добычей волка или медведя. Думаю, даже против барсука ему будет не просто. С другой стороны, такой исход лишил бы меня проблемы, но волки могут прийти за ним, а это потревожит мой покой. Нужно дать ему мой запах, тогда его станут обходить стороной. Я повалил человека лапой и стал облизывать. Это было неприятно. Он затих. Потом потерся о его лицо и грудь мордой. Всё, ты под моей защитой.

Он сел и пытался вытереться, сплёвывал прилипшую шерсть: «Ты хочешь сказать, что я тебе нравлюсь? Это приятно.» Он подошел робко присматривался. Страх. Протянул руку, подождал, затем стал чесать около уха: «Хороший, мальчик… у меня в детстве была собака, ньюфаундленд. Он был моим другом, вот ты на него похож». Старик продолжал посмеиваться и чесать меня. Я не понимал его слов, но интонация передавала эмоции, он трётся о меня, хочет больше запаха. После, он захотел залезть в воду, но это же смоет всё! Я рыкнул, он совершил ещё одну попытку, я рыкнул громче. Он сел на песок и успокоился.

Я зашел в воду, поймал рыбину и отдал старику, что скорее всего не в состоянии прокормиться сам. Он сложил ладони друг с другом и наклонился: «Спасибо!»

Старик не начинал есть. Рыбу есть просто, откусываешь спину и остальное оставляешь менее удачливым и слабым. Но даже с этим он не мог справиться. Расковырял рыбину, выкинул кишки, стал скрести чешую. Болтал её в воде. Он хочет попробовать будет ли рыба плавать без кишок и чешуи? Глупый человек.

Старик собрал немного веток, какие-то сучки, стал возиться, вспыхнул огонь. Я поднял голову и зарычал. Он что-то говорил, выставив вперёд руки, значения слов я не понимал, но интонация была успокаивающая. Огонь приходит с неба, во время грозы и это может убить. Он воткнул в рыбу палку и поставил у огня.

Он пытался мне объяснить, но было непонятно. Когда стало вонять горелым, старик съел рыбу. Мы вернулись к холму, он ходит за мной, как детёныш и требует постоянного внимания. Это нарушает мой покой! Однако, мне было интересно, наблюдать за ним, мы стали искать способ общаться. Жестами, звуками. Я быстро всё запоминал, что вызывало у него восторг.

Стало темнеть и в лес пробралась прохлада. Свернулся, поджав лапы. Кивком указал, что можно приблизиться и трогать мою шерсть.

Он лежал, устроившись рядом со мной, указал на небо:

-Видишь светящийся круг? Это Луна.

Я видел это раньше неоднократно.

Он поправил палкой ветки в огне. Людям постоянно нужен огонь, они не могут сами согреться, не могут есть рыбу, пока она не обуглится. Слабый человек продолжил:

- Этот круг, постоянно следует за нами… он движется, сопровождая нас в пути, она С-ПУТНИК, понимаешь?

Я показал жест, что мне нужно подумать. Зачем он мне показывал всё это, я не понял. Он хочет сказать, что может заставить гореть приходящий с неба огонь? Пусть так. Кивнул. Радости этого человека не было предела. Он не уставал радоваться самому факту того, что я его понимаю и очень быстро все усваиваю.

Он снова стал закапываться в мою шерсть:

-Это как мы с тобой! Ты бродишь тут, а я тебя сопровождаю, я твой Спутник! Он тыкал в себя рукой и повторял: «Спутник», тыкал в меня «Чудовище». Он называет мне свое слово – «Спутник».

Подумал и кивнул. Указал лапой на луну, потом на человека. Он может делать свет. Хорошо. Ему это нужно, я отлично вижу в темноте, а шерсть согревает меня, мне это ни к чему.

03

Детёныш

Спутник стал собирать с куста ягоды. Я оттолкнул его легонько лапой. Показал на пасть, живот и жест «нет». Он высыпал ягоды: «Несъедобно». Повторял это слово несколько раз, пока я не кивнул. Потом он повторил жест, я указал лапой на ягоды, затем на грибы под кустом. Он кивнул в ответ и привычно поскрёб карандашом на бумажках. Наш язык становился удобнее, и мы могли передать друг другу больше информации.

Он спросил:

-Ты прекрасно соображаешь, но не говоришь. Это странно. Вероятно, потому, что живёшь один. Тебе просто не нужно общаться. Помнишь себя маленьким? Жесты «Детеныш» и «Чудовище». Ты был меньше. Тебя кто-то кормил? («еда», «детёныш»)

Задумался. Да, я помню. Был меньше и беспомощней. Помню себя детёнышем. Со мной была мать. Мы жили ближе к другим озёрам. Я был мал и ходил, прячась под ней, в шерсти. Всё казалось таким интересным, но вызывало страх. Уже много времени не испытываю это чувство, вижу в глазах других, а сам забыл.

Мать следила за мной. Вначале я ел только молоко, потом она начала давать мне рыбу и мясо, ещё тёплое. Запах свежего мяса будоражил во мне всё до дрожи. Я не всегда знал меру и, обожравшись, лежал, тяжело дыша, выставив свое лысое брюшко на солнце, часто так и засыпал у её лап. Моей любимой игрой было прятаться и внезапно выбегать, выгибая спину и рыча. Мы ходили к воде, где можно было пить и плескаться, ловить рыбу. Именно мать показала мне,

убивать стоит только в двух случаях, когда хочешь есть, например.

Это не развлечение. В этом лесу нет никого, сильнее нас. Медведь не решится даже просто подойти к нашему логову. Нет, нужды беспокоиться о еде, ты всегда сможешь добыть её.

Учился охоте. Первой моей добычей стала лягушка. Однако, довольно крупная. Я помню, как нес её матери, моя шерсть вздыблена, путь я сопровождал рыком, лягушачьи лапки болтались у меня из пасти. Положил у её у головы и заревел, приподнявшись на задних лапах. Она лизнула мою морду и я завалился на сторону, осмотрела мой улов и дала понять, что первую добычу нужно съесть самому, чтобы почувствовать каково это. Я, с неповторимой гордостью, чавкал своей лягушкой, наступив лапой и отрывая кусочки. Мать лежала и смотрела на меня.

Когда стало холодать, она отыскала подходящее место. Своими сильными когтями вырыла углубление в корнях большого дуба, там обустроила нам логово. Натаскав определённой травы, это чтобы не заводились насекомые, потом хвою и собственную шерсть. Когда темнело и приходил холод, мы прятались там. Я с удовольствием забирался в самое тёплое место, к её брюху. Тут было мягко, хорошо пахло влажной шерстью, молоком и сосновой смолой. Я мог слышать, как она нежно порыкивает для меня. Самый приятный в мире звук и запах. Стоило мне высунуться, мать вылизывала мою морду, большим мягким языком, я фыркал и прятался в ворох её шерсти. Тут можно было копошиться, пить молоко, чесаться и прислушивался к её голосу и запаху. У меня ещё не было рогов и шипов, сворачивался и дремал.

Днем мы ходили к озеру, ловили рыбу, мать отрывала рыбьи спины и сушила на ветках, потом мы прятали еду в своём логове. Зимой много спали, изредка просыпались, чтобы выйти, размять тело, справить нужду, иногда она охотилась, убивая заплутавшего оленя или добывая свежую рыбу, если не стоял лёд, потом возвращались, ещё ели из запасов, я играл в снегу и ложились спать.

Так повторялось каждый приход холодов. Я становился больше. Молока мне уже не было, а наше логово пришлось расширить. Хотя я не помещался на её животе, мать обнимала меня лапами и всё так же вылизывала мою морду, тихонько порыкивая с нежностью, этот звук меня баюкал.

Приходило тепло и я возвращался к своим играм и охоте. Теперь в сторону лягушек даже не смотрел. Мне удавалось ловить рыбу. Первым добытым мясом стал детёныш кабана. Я выждал добычу и напал. Его мать пыталась отогнать меня, но увидев, что я не один, была вынуждена отступить. Я разодрал свою жертву когтями и ел с рыком и азартом.

Однажды, практически в самом конце холодов, проснулся, чтобы поесть и размяться, а мать нет. Её тело было холодным, а запах меня тревожил. Я тыкался носом в мамино брюхо, вылизывал морду, положил рядом с головой рыбу, но не мои пинки, ни близость еды её не разбудили. Этот запах. Я слышал его ранее, он означал, что лес поглотит тело и оно уже не принадлежит моей матери. Её покинула Жизнь, чтобы где-то продолжиться.

Сидел и выл около логова, чувствуя странное, неизведанное ранее. Потом ушёл. От мамы я знал, что однажды приходит невероятная тоска, которая погонит любого перебраться через горы и там уснуть. Тогда Жизнь покинет уставшее тело. Болото спрячет его от падальщиков и каждый станет частью этого леса. Однако, почему тоска не повела её туда я не знал. Почему Жизнь решила так, мне не ясно. Я слаб, в сравнении с Жизнью и её силой.

Я нахмурился, старик хотел от меня ответ на вопрос. Другие! Такие же, как я. Другие Чудовища! Нет! Это плохо. Посмотрел на своего Спутника и отрицательно покачал головой. Он добродушно потрепал рукой мою шерсть на плече:

-Думаешь, нет? Есть конечно! Ты не можешь быть один! Ты же из млекопитающих, я так понимаю, не с Луны же ты свалился. Мы найдем остальных. Если я покажу тебя, мне обязательно помогут организовать экспедицию, можно углубиться в горы. Начнётся другая жизнь. Ты сможешь перевести своим человеческую речь! Точно! Вы сможете жить среди людей, может даже обучаться! Это будет величайшее открытие, вы ведь разумны, ты понимаешь? Разумные существа не должны жить ТАК! Ты разумней, чем некоторые мои знакомые! – Он стал смеяться и жмуриться. – Мы сможем разделить с вами свои блага. У тебя будет вкусная еда в достатке, теплый дом, а не нора, если кто-то заболеет, можно вылечить? Ты понимаешь? Помощь? – Он вытянул руку ладонью вверх и легонько приподымал её второй. Этот жест означал на нашем языке – «Помощь».

Я смотрел и думал. Спутник не унимался:

-Ты понимаешь меня?

Я кивнул и тут же отрицательно покачал головой. Показал жест «плохо», «не съедобно», «вред».

Он не унимался:

-Тебе кажется это плохая идея? Ты просто не знаешь от чего отказываешься…

Думал. Хочу ли я жить по-другому? Я – Чудовище и живу, как живут Чудовища. Если я стану жить иначе? Я буду просто Чудовищем, который живёт, как человек. А хочу ли я жить иначе? Наличие разума меня обязывает к чему-то? Понимает ли мой Спутник что такое «Жизнь»? Величайшая сила, которая сама решает, когда ей приходить или уходить. Я ощутил на себе, когда она однажды решила покинуть тело моей матери. Когда я убиваю, чтобы есть, жизнь покидает тело жертвы, но так продолжается моя. Она просто сделала выбор в мою пользу.

Как-то, когда ночи начинают становиться холодней, почувствовал необъяснимое желание в своём теле, голод, подобного которому не знал ранее. Маялся, ревел, распугивая мелких зверей и птиц, облегчение мне приносило только движение. Я брёл, углубился в горы, перебрался на другую сторону хребта, там леса ещё гуще, влажные и болотистые. Несколько раз я видел обломки рогов, подобных моим, кости, почти полностью ушедшие в болота. Находил следы когтей на стволах деревьев, как те, что оставляю я. Побродив, почувствовал запах, который полностью завладел мною. Я нашел его источник. Всё моё существо хотело только обладать. Я рычал, ломал ветки, оглашая все окрестности рёвом, пока не добрался до неё. Мы перекрикивались рыком, она не подпускала, я вставал на задние лапы, вытягивался во весь рост. Смотри, у меня есть мягкое брюхо, значит, ем достаточно мяса, я – хороший охотник! Силён, у меня крепкие зубы, мощные лапы, блестящая на солнце шерсть! Она стала тихо протяжно порыкивать и прижалась к земле. Стоило мне приблизиться, зарычала и показала клыки, но я ловок и быстр, успел впиться зубами в холку. Мы обнюхивали друг друга, кусались, валялись в траве до изнеможения, ранились о шипы, потом снова и снова, пока странный голод не отступил.

Когда расстались, в окрестностях всё ещё слышался рёв других Чудовищ. Я обессиленный и измотанный побрёл к своему логову, к спокойствию и привычному распорядку. Это было удивительное место. Сюда приходят мне подобные, когда предчувствуют, что их покинет Жизнь. Сюда приходят, как и я, мучимые странным голодом, чтобы начать Жизнь.

Придет холод, затем сойдет снег, появится трава и родится детёныш, который будет играть в её шерсти, пить молоко, охотиться на лягушек и ящериц. Они будут жить в гармонии, наслаждаясь своим уединением. К холодам он успеет окрепнуть, она выроет им новое тёплое логово. Однажды, он покинет мать навсегда. Со временем, голод вернётся к ней снова, и мы встретимся, так продолжается Жизнь.

Старик этого не понимает, он думает, что человек стоит выше Жизни! Я - самое сильное из существ, но против её воли бессилен, будет так, как должно! Он слаб, но верит в свои силы. Жестов в нашем языке не хватит, чтобы объяснить ему, насколько он глуп!

Я попытался показать, пользуясь возможностями жестового языка, что я – Чудовище, а стану человеком, если буду жить ТАМ? В конце несколько раз покачал лапой - жест «меняться».

Мой собеседник присел у дерева и оперся спиной о ствол, его взгляд демонстрировал восхищение:

-Ты задаёшься главным философским вопросом, определяет ли бытие сознание или же нет! Лихо, однако!

Я показал «лес», «когти», «шерсть», «хорошо». Указал в сторону озер, жест «логово», «люди», «когти», «шерсть», «ненужно».

В ответ он достал свои бумажки, поскрёб их карандашом. Затем уселся и стал рассказывать мне о том, что жить с людьми лучше. Они смогли сделать яблоки большими и вкусными, в лесу мелкие и жёсткие, они строят просторные тёплые логова, умеют создавать огонь. Я плохо понимал его, но мне была понятна интонация и общий посыл. Он думал, что его мир лучше и безопаснее.

Если я понимаю тебя, это не означает, что хочу того же самого.

Глупый человек. Я просто слушал, голос убаюкивал, я понял, что со временем он начал говорить сам с собой и сон начал проникать в моё тело.

Проснулся я от того, что он трогал мой хвост. Короткий и тоже покрытый длинной шерстью. Мне это не понравилось, я резко обернулся и рыкнул. Старик шагнул назад, подняв руки, похоже он испугался, стал объяснять:

-Мне просто хотелось позвонки посчитать, ну, сколько их в хвостовой части… хочется всё описать подробно… (я злился) Он подбежал, показывал свои бумажки, - я о тебе пишу, доклад. Не понимаешь, конечно…

Он стал показывать мне свои бумажки, рисунки на них записи, я ничего не понимал. Старался, но не понимал. Старик устал и присел рядом: «Ты понимаешь, когда я вернусь, обязательно нужно будет устроить встречу, пригласить разных специалистов. Ты очень важен…». Я показал жест, что не понимаю его. Он поднялся и стал чесать меня за ухом. «Знаешь, когда я окончил университет, мне казалось, что я смогу трижды перевернуть этот мир! У меня было столько сил, рвения, идей, но всё уперлось в разные глупости. Работа, потом семья, необходимость зарабатывать…». Он показал мне жест «детёныш», потом два пальца, я кивнул. Я уже освоил счет до 5. Два детеныша, понятно, им в первую очередь, нужна безопасность, тепло, мясо. Он заглядывал мне в глаза:

-Может судьба даёт мне шанс, может вот, то, ради чего я столько работал? Теперь у меня есть ты! Это может стать главным, ради чего я жил.

Я его не понимал, его голос дрожал, он был расстроен. Наверно он тоскуют за своими малышами. Он замолчал и сидел тихо. Я показал жесты «детёныш», «два». Он устало махнул рукой: «Дети взрослые, у них свои заботы, - усмехнулся, - свои логова, свои детёныши…»

Окончание «Беседы у воды и огня» ч.2 окончание

Я выставил руки перед собой, как будто это могло меня спасти. Ноги подкосились от зловонного дыхания, но глаза не хотели закрываться, не мог отвести взгляд от мерзкого чудовища, что нависло надо мной. Сердце колотись с такой силой, будто хотело вырваться из груди, сбежать подальше и спрятаться в укромном месте, как инопланетное существо в фильме про команду корабля «Ностромо».

Мне казалось, что вот вот длинная, кривая лапа со скрюченными пальцами сожмет мою голову с такой силой, что череп треснет как спелый арбуз.

Внезапный порыв ветра раскачал сухую берёзу и дерево угрожающе затрещало над головой чудовища. Он отвлекся на секунду, этого мне хватило, чтобы прийти в себя и достать из брюк ингалятор. Монстр повернул голову, я нажал на кнопку, маленькое облачко спрея вылетело наружу, возможно, со стороны, все выглядело комично, ну что может сделать такому существу — настоящему, древнему хищнику, лекарство от астмы?

Но эффект, как не странно, был: монстр хрипел, пищал, издавал звук, похожий на кашель, пытался руками стереть с лица капли спрея. Главное, что с этой мерзкой рожи пропала ехидная ухмылка.

— Это тебе за Макса, урод! — зло процедил я.

Злобный лай пронесся по лесу раскатом грома. Из кустов, на берег реки, выпрыгнула огромная служебная овчарка. Шерсть на загривке стояла дыбом, пасть обнажила толстые клыки, пёс грозно рычал.

Бледное чудовище убрало руки от своей ужасной морды, выражение боли сменилось непониманием и даже удивлением, монстр бросился прочь, в своё логово под мост.

— Рекс, ко мне! — Кричал наш местный участковый, дядя Миша.

Мы были с ним хорошо знакомы, он часто навещал маму, после пропажи отца, да и нас с Максом, ему приходилось искать и отводить домой не один раз.

Но собака была в ярости и не собиралась останавливаться, даже животное понимало, что это существо нельзя отпускать, его нужно убить, уничтожить. Пес с яростным лаем бросился в погоню и скрылся под мостом.

Несколько секунд я слышал рычание и лай, которое в один миг превратилось в жалобный короткий визг, полный боли и страха. Никогда не забуду те жадные, мокрые звуки чавканья и отчётливый хруст костей, что донес до меня ветер.

«Хи хи, какой вкусный песик, иди ко мне, ням, ням».

А после, тишина

На поляну выбежал участковый, китель расстегнут, рукава и брюки порваны в нескольких местах. С красного лица падали капли пота. Дядя Миша тяжело дышал, ну еще бы, уже не мальчик, чтобы гонки за подопечным по лесу устраивать.

— Артём, ты.. что.. тут.. делаешь, почему.. не в школе? — Речь прерывалась на попытки дышать.

— Дя.. дядя Миша, Максим пропал, я его искать пошёл, — выдавил я, — мы тут вчера рыбачили.

— А чего испуганный такой и куда Рекс побежал? — милиционер уже отдышался. — Тебя ж всего трясёт.

В голове проскочила дурацкая мысль, взять и все рассказать, про монстра, про Лёшу, но я понимал, что никто мне не поверит, да и в школе, как узнают, будут стебать.

— Да Рекс так резко из кустов выскочил, злой был, думал, нападёт. — Я нес откровенную белиберду, ведь все знают, что служебная собака не нападёт на человека без команды или прямой угрозы хозяину.

— Да уж, — выдохнул участковый, — так что, где Рекс?

— Под мост побежал, — я махнул рукой, — может кошку увидел.

— Интересно получается, — дядя Миша потёр подбородок, — какие кошки издают те звуки, что я слышал, когда был рядом? Да и дрессированная собака погналась за кошкой - сказки.

— Ну, не знаю, дядь Миш, я домой пойду, мама, наверное, вся на нервах. — Я крепко сжал баллончик с лекарством.

— Иди, иди, мама твоя с тетей Мариной тут недалеко, тоже Максима ищут. Прямо за мной шли.

Я стряхнул пыль с брюк, поднял велик и пошел по тропинке в сторону, куда показал рукой участковый.

— Артём! Вот ты где, тоже пошёл Максима искать? — мама подбежала ко мне и обняла.

Рядом стола мамина подруга, Марина Викторовна — мама Максима. Женщина постоянно прикладывала носовой платок к красным глазам. Прошлым летом её муж тоже пропал, как и мой отец, никаких следов не осталось, шли на рыбалку, как обычно и сгинули. Теперь я догадывался, кто или что стояло за всеми этими исчезновениями — мерзкий уродливый монстр, тварь из кошмаров, которая по ошибке попала в наш реальный мир.

— Сынок, пойдем домой, тетя Марина пойдем с нами, уверена, Миша найдёт Максима, у него же и собака есть. — Мама обняла меня за плечо и повела в сторону дома.

Мы сидели молча и пили чай

Мама заварила свой любимый ромашковый чай с мятой, по пути домой зашли в магазин и купили печенье в шоколадной глазури, поэтому пить его было вдвойне приятно.

Я задумчиво жевал печенье, пока мама успокаивала Марину Викторовну.

— Мариш, может, останешься у нас сегодня?

— Н.. нет, - женщина всхлипнула, — вдруг Максим вернется, я лучше домой пойду.

— Хорошо, если что звони и приходи, — мама гладила подругу по спине.

А мне нужно было понять, с кем имею дело, ни о чём похожем я в книжках не читал, по телевизору не видел и в школе не слышал. Может, бабушка знает что-нибудь? Точно! Она тут шестьдесят лет прожила, уж что-нибудь да слышала, сказки, слухи, да что угодно.

— Мам, я схожу к бабушке, принесу ей печенья?

— С чего это вдруг, никогда сам не рвался, а тут дай к бабушке загляну? — Удивилась мама. — Опять в лес собрался? Там и без тебя милиция справится!

— Нет, в лес не пойду, хочу бабушку навестить. — Я посмотрел на маму самым честным взглядом, на который был способен.

— Ладно, возьми пакет, еще чай захвати и теплые носки, скоро зима, а я забыла их бабушке отнести.

— Хорошо, я ненадолго. — Крича уже из коридора, я запрыгивал в кроссовки.

У дома бабушки я был через пять минут

По пути видел, как возвращается в участок грустный дядя Миша. Собаку так и не нашел. Совсем понурый открыл потрепанную дверь в старое кирпичное здание милицейского участка. Здание, как и весь город, было памятником истории, что постепенно рассыпался от времени, брошенный и никому не нужный. Думаю, единственная мечта любого местного ребёнка — скорей закончить школу и уехать из этой дыры, убежать куда угодно, лишь бы не взрослеть в этом депрессивном месте.

Мы с Максом хотели поступать в университет Циолковского, а потом перебраться в Москву — огромный, красивый город, полный возможностей, город света, город, который никогда не спит.

С этими мыслями я открыл калитку и вошёл во двор старого, деревянного дома, где жила бабушка. Дому было не меньше ста лет, тут жило не одно поколение нашей семьи. Бабушка ухаживала за участком по мере сил, держала небольшой огород и маленький курятник на несколько птиц.

— Бабушка, ты дома? — Я зашел на веранду и искал свои любимые мягкие тапочки. — Это Артём, я тебе печенье принес.

— Да, да, внучок, заходи. — раздалось из глубины дома.

Я переступил порог и пошел в бабушкину комнату. Не смотря на солнечный день, внутри царил полумрак. Впервые я заметил фотографии на стене. Вот бабушка с дедушкой на сенокосе. Вот мама с родителями на концерте в честь Первомая.

Сзади скрипнула половица.

«Привет, внучок, хи хи» —раздался знакомый голос. «Бабушка так по тебе скучала, хи хи».

Конец второй части. Продолжение следует.

Бывают же у людей проблемы. Скучные, обыденные. У боярского сына Ивана проблема была иного рода. Сидел он в самой что ни на есть настоящей бамбуковой клетке, подвешенной где-то под потолками невесть какой заморской страны под названием Япония. А виной всему был его неукротимый нрав и боевой сокол по имени Гром.

Дело было так. Послал царь Иван Васильевич посольство к здешнему правителю, сёгуну Токугаве, дабы наладить отношения и удивить заморского владыку диковинками. Иван в составе посольства был как лучший переговорщик, да и просто как человек, способный выйти сухим из любой, даже самой плачевной ситуации. Привезли они в подарок соболей, скакунов да украшений всяких.

На первом же приеме выяснилось, что у сёгуна есть дочь, принцесса Саюри, невеста завидная, но на редкость вредная и избалованная. Увидела она Грома, да и захотела его себе. Иван пытался объяснить, мол: «Не могу, матушка-принцесса! Птица царская, не мне ее дарить!» Принцесса надула губки, а хитрый придворный колдун, старец по имени Кодзи, шепнул ей что-то на ухо.

На следующее утро Гром пропал. А Иван, отправившийся на поиски, наткнулся в запретном саду на странное зрелище: принцесса, улыбаясь, кормила его сокола какими-то золотыми ягодами. Птица сидела, как окаменевшая, а глаза ее светились зловещим фиолетовым светом.

— Эй, что ты с птицей делаешь?! — крикнул Иван, выходя из-за ветвей сакуры.

— Обуздай свой варварский тон, северный дикарь! — фыркнула Саюри. — Теперь это мой сокол. А ты слишком много видел.

Из тени появился старый Кодзи. Он что-то прокричал, и из-под земли полезли каменные твари, похожие на лягушек с тремя глазами. Иван отбивался, как лев, тигр и кто пойми еще, меч сверкал, отправляя на тот свет пару-тройку каменных гостей. Но против магии не попрёшь. Какой-то липкий, шелковистый плющ опутал его с ног до головы, и очнулся парень уже в клетке.

«Вот тебе и дипломатия», — подумал Иван, пробуя на прочность бамбуковые прутья.

В темноте послышалось шуршание. На балку над клеткой бесшумно приземлилась... девица. Да такая, что у Ивана, видавшего разное, дух захватило. Рыжие волосы, собранные в пучок, хитрые глаза-миндалины, а из-под короткого кимоно выглядывали хвосты. Целых девять пушистых, огненно-рыжих хвостов.

— Ну и рожу ты скорчил, рус, — сказала девица на чистейшем, хоть и с акцентом, русском языке. — Никогда кицунэ не видел?

— Ки-где? — опешил Иван.

— Лисица. Девятихвостая. Зовут Акане. А тебя, я смотрю, в западню поймали. Как глупую мышь.

— Меня Иван зовут! И это не была западня! — возмутился боярский сын. — Мою птицу заколдовали! Я буду жаловаться!

Акане хихикнула, прикрывая рот рукавом.

— Это еще что. Старец Кодзи, что на службе у принцессы, вообще-то ёкай. Очень сильный и очень старый. Он хочет пробудить древнего горного Они, используя жизненную силу твоих людей и энергию принцессы. А потом захватить власть над всеми островами.

— А тебе-то что до этого? — насторожился Иван.

Лисица надула щеки.

— Этот Они — мой двоюродный дядя, по материнской линии. И он страшный зануда! Если его пробудят, он начнет всех поучать и нудеть, про его предпочтения в еде, я вообще молчу! А я поучений на всю бессмертную жизнь наслушалась. Да и сад, где он спит, — мои охотничьи угодья. Так что, хочешь вернуть свою птичку и спасти людей?

— Хочу! — не раздумывая, ответил Иван.

— Тогда договорились, рус! — Акане щелкнула пальцами, и замок с клетки упал в траву — Поехали!

Глава 2

Путь через ночной замок был подобен головокружительной погоне. Акане, превратившись в лису стандартного размера, бежала впереди, ее хвосты метались, как языки пламени. Иван пытался поспеть, чуть не снося по пути ширмы с иероглифами и пугая до полусмерти сонных стражников.

— Налево! — скомандовала Акане, проскальзывая в узкий проход.

— А раньше можно было сказать?! — рявкнул Иван, уворачиваясь от летящей стрелы.

За ними гнались не только люди. Из-за стен вылезали каменные черти-цутигамо, а по потолку бежали длиннорукие тени-капапы. Иван отмахивался мечом, чувствуя, как по клинку бежит странная, теплая энергия. Его отец, бывало, говорил, что оружие это не простое, а заговорённое, выковано волхвами против нечисти.

Акане творила чудеса. Пускала изо рта огненные шары-китсуне-би, путала стражников иллюзиями, заставляя драться друг с другом, да по-всякому, хитровывернуто оскорбляла.

— А неплохо! — одобрительно крикнул Иван, отрубая голову очередному цутигумо.

— А еще я вкусно готовлю! — показа язык лиса.

Наконец, они ворвались в огромный зал, где должна была проходить церемония. В центре, на полу, был вычерчен сложный магический круг. В одном его конце стояла принцесса Саюри в белом кимоно, с остекленевшим взором. В другом, в золотой клетке, сидел Гром, и от него во все стороны тянулись фиолетовые нити энергии к стоящим по кругу дипломатам группы Ивана. А старец Кодзи сбросил свое человеческое обличье, превратившись в высокого тощего демона с кожей, как кора дерева, и длиннющими когтями.

— Ах, непрошеные гости! — просипел он. — Не смейте мешать великому пробуждению Владыки Гор!

— Тебя спросить забыли! — крикнула Акане. — Ты испортишь всем веселье!

Кодзи взмахнул руками, и из круга стали подниматься тени меньших Они. Иван сжал рукоять меча.

— Ну что, лисичка, побьемся за правое дело?

— А то! — сверкнула глазами Акане. — Только отойди, я сейчас каак шарахну!

Но Иван уже летел вперед, с криком: «За царя и Отечество!». Его меч звенел и сверкал, рассекая призрачную плоть демонов. Акане, не отставая, устроила фейерверк из иллюзий и огня, сбивая с толку и поджаривая врагов.

Глава 3

Битва была жаркой. Иван, используя всю свою богатырскую удаль и магический клинок, рубил направо и налево. Акане виртуозно управлялась с магией, то создавая стену из лисьего огня, то заставляя Они атаковать друг друга.

Но Кодзи был силен. Он вызвал каменные шипы из пола и стен, и Ивану пришлось отскакивать, прикрывая собой лисицу.

— Эй, рус, а не хочешь узнать, на что действительно способна твоя железяка? — крикнула Акане, уворачиваясь от удара монстра.

— А что надо сделать?

— Дай мне свою руку!

Иван протянул свободную руку. Акане схватила её своими небольшими ладонями, и Иван почувствовал, как по телу пробежал ток. Его меч вспыхнул ослепительным бело-голубым светом, и на клинке проступили древние славянские вязи.

— Теперь руби главный круг! — скомандовала лиса.

Иван с рыком взмахнул мечом. Клинок описал в воздухе светящуюся дугу и обрушился на магический круг. Раздался звук, словно разбилась хрустальная ваза. Фиолетовые нити, связывавшие Грома и людей, порвались. Сокол вздрогнул и испустил пронзительный клич, а принцесса Саюри и остальные рухнули без чувств.

— Нет! — взревел Кодзи. — Я все равно пробужу Владыку гор!

Он бросился к центру круга, но было поздно. Гром, освобожденный от чар, взмыл в воздух. Его глаза горели яростью, и он с такой силой врезался в старого демона, что тот отлетел в стену.

Акане не стала терять времени, сложила ладони рупором и выкрикнула заклинание. Десять ее хвостов вспыхнули, как пожар, и гигантский огненный шар устремился к Кодзи, сметая его прочь вместе с остатками магического круга.

Тишина. Пахло гарью. Иван, тяжело дыша, опустил меч. Гром гордо уселся ему на плечо, как ни в чем не бывало. Акане, снова в своем девичьем облике, смущенно поправляла прическу.

— Ну что, рус, спас свою птичку?

— Спас, лисичка. Спасибо. Без тебя я бы тут в клетке и сгинул.

Глава 4

На следующее утро во дворце царила неразбериха. Официально объявили, что на замок напали бандиты супер-ниндзя, но были героически отбиты иностранным гостем и его экзотической спутницей.

Сёгун, узнав правду о своем советнике, был в ярости, но, поблагодарив Ивана, подарил ему целый караван с шелками и саке. Принцесса Саюри, придя в себя, оказалась куда более смирной и даже извинилась.

Через неделю русское посольство собиралось в обратный путь. Иван стоял на палубе корабля, глядя на берег. Рядом с ним сидела Акане в человеческом облике, доедая леденец в виде карпа, который Иван купил ей на рынке.

— Ну что, рус, уплываешь? — спросила она, не глядя на Ивана.

— Царская служба ждет. Отечество... — вздохнул мужчина.

— Скучно у вас там, на севере. Ни сакуры, ни горячих источников.

— Зато у нас пельмени с медвежатиной, медовуха, да баня по-черному и такие просторы, что твоим хвостам и не снилось! — возразил Иван. И вдруг спросил: — А тебе не будет скучно тут одной? Без приключений?

Акане лукаво посмотрела на него.

— А кто сказал, что я остаюсь? Мне, знаешь ли, русский язык нужно практиковать. Да и русскую стряпню проверить надо. Слышала, вы там щи варите. Интересно, на что похоже.

Иван широко улыбнулся.

— Так садись, лисичка, поплывем! Покажу тебе, как на Руси нечисть бить да блины печь! Говорят, у нас в лесах кикиморы водятся, с твоими цутигумо и не сравнятся!

Корабль медленно отошел от причала. Гордый сокол сидел на плече у Ивана, а рядом, облокотившись на перила, стояла девица-лисица с девятью хвостами, смотрела на расстилающийся перед ними океан с самым что ни на есть авантюрным огоньком в глазах.

Новые истории ждали их за горизонтом. А уж вместе они были готовы к любой битве и любому, даже самому невероятному, приключению.