Игорь стоял у стены, прислонившись спиной к карте города, и смотрел в пустоту. Его руки были скрещены на груди, поза — закрытая, напряженная.
Саня сидел за своим столом, но мониторы были погашены. Он вертел в руках отвертку, глядя на нее так, словно видел впервые.
Ксюша свернулась в кресле у электрического камина, подтянув колени к подбородку.
Кир и Алиса застыли в дверном проеме, ведущем на кухню, как две статуи.
Сергей сидел в своем кресле, откинув голову назад и глядя в потолок расфокусированным взглядом.
Но центром этой картины была Вика. Она сидела на диване в лаунж-зоне, обняв колени руками. Ее плечи мелко подрагивали. Она не плакала, но выглядела так, словно внутри нее что-то сломалось.
Илья замер посреди комнаты. Он медленно, не поворачивая головы, перевел взгляд с одного лица на другое.
— Эм... — он кашлянул. — Что-то случилось? Зеро с ума сошел? Или воду опять отключили?
Тишина затянулась еще на несколько секунд. Наконец Игорь оторвал взгляд от стены и посмотрел на инженера. В его глазах была усталость, смешанная с бессилием.
— Угу... — глухо произнес он. — Хуже. Вика хочет... туда.
Илья нахмурился. Он бросил быстрый взгляд на девушку.
Вика подняла голову. Ее глаза были красными, но сухими. В них читалась решимость отчаяния.
— Куда? — переспросил Илья, хотя уже догадывался об ответе. — ...Туда?
Он кивнул наверх, на бетонный потолок, за которым лежал город.
— Туда, где есть мягкая постель, — ответил за нее Сергей, не меняя позы. Его голос был ровным, без эмоций, словно он зачитывал приговор. — Туда, где кофе пьют по утрам на светлой кухне, а не в подвале. Где есть любимая работа, а не вечная война с ветряными мельницами. Туда, где есть "свободный" интернет.
Сергей поднял руки и изобразил пальцами кавычки на слове "свободный".
— Даня ушел. И у него все хорошо. Он учится, живет. А мы? Мы сидим здесь, как кроты. Ради чего? Если Зеро все равно победил? Если он делает мир лучше, чем мы?
— Я просто устала, Илья. Я хочу домой. Я хочу к маме. Я хочу просто жить.
Илья смотрел на них. Он видел не предателей. Он видел людей, которые сломались под тяжестью собственного успеха. Зеро дал им безопасность, и эта безопасность лишила их смысла борьбы. Марк был прав. "Зоопарк" работал.
Инженер медленно снял рюкзак и поставил его на пол. Он понимал, что сейчас не время для криков или лекций о долге. Сейчас нужно было что-то другое. Ритуал.
Он подошел к старому комоду, где хранились запасы на "черный день". Открыл ящик. Достал пачку толстых хозяйственных свечей и коробок спичек.
— Значит, домой... — пробормотал он. — Понятно.
Он начал расставлять свечи по углам комнаты, на столах, на полу.
Все молча наблюдали за его действиями. Саня приподнялся в кресле, не понимая, что происходит, но не решаясь спросить. В движениях Ильи была какая-то торжественная, почти религиозная тяжесть.
Когда десяток свечей затрепетал живыми огоньками, отбрасывая на стены длинные пляшущие тени, Илья подошел к щитку у входа. К главному рубильнику, который отсекал бункер от внешней сети. От сети Зеро.
Он положил руку на рычаг.
Свет погас. Гул вентиляции стих. Пикнул бесперебойник Сани, переходя на батареи, но Илья щелкнул и его тумблером.
Наступила абсолютная, первобытная тишина. Только треск свечей и дыхание восьми человек в темноте.
Илья надел очки, поправил их на носу и сел на диван напротив Вики.
Дом у Озера
Пламя свечей колебалось от сквозняка, выхватывая из темноты лица. Они казались другими — более резкими, старыми, настоящими. Без синего отсвета мониторов, без фильтров дополненной реальности. Просто люди в подземелье.
Илья сидел, сцепив руки в замок. Он смотрел не на Вику, а на огонь одной из свечей.
— Когда-то, лет десять назад, — начал он тихо, и его голос в этой тишине звучал гулко, как из колодца, — я мечтал не о революции. Я мечтал о тишине. Настоящей.
— Я тогда работал ведущим инженером. Хорошая зарплата, статус, допуск. Я копил деньги. Пять лет. Я хотел купить домик. В Карелии, на берегу озера. Не дворец, просто сруб. Чтобы лес вокруг, вода чистая и никого на километры. Чтобы выращивать свои овощи, завести собаку, может быть, кур. Жить на земле. Своей земле.
Кир и Алиса переглянулись. Они никогда не слышали от "Деда" таких откровений. Для них он всегда был воином паяльника, человеком города.
— И я купил его, — продолжил Илья. — Нашел идеальное место. Оформил сделку. Получил свидетельство о собственности. Красивая такая бумага с гербовой печатью. Я приехал туда, начал строить забор. Я был счастлив. Я думал, что я свободен.
Он замолчал. Взял со стола отвертку и начал крутить ее в пальцах.
— Через месяц ко мне приехали. Не бандиты. Чиновники. В костюмах, на джипах. Сказали, что кадастровая ошибка. Что эта земля входит в водоохранную зону, или в заповедник, или черт знает куда еще. Хотя по всем базам она была чистой.
— И что? — спросила Вика шепотом.
— И ничего. Они аннулировали сделку. Задним числом. Просто стерли запись в реестре. Мой дом снесли. Экскаватором. На моих глазах. Сказали: "Незаконная постройка". А потом... потом я узнал, что через полгода на этом месте построили базу отдыха для одного заместителя министра. Того самого ведомства, где я работал.
Илья поднял глаза. В отсветах пламени его очки блеснули холодно и зло.
— Деньги мне не вернули. Сказали: "Обращайтесь в суд". Я обращался. Суд сказал: "Действия властей законны".
Он сжал отвертку так, что костяшки побелели.
— Тогда я понял одну простую вещь. У нас ничего нет. Ничего своего. Квартира, машина, счет в банке, даже этот кусок земли — это не собственность. Это аренда. Мы арендуем жизнь у Системы. И она может разорвать контракт в любой момент. Просто потому, что ей понравился твой вид из окна.
Сергей опустил голову. Он знал эту схему. Он видел такие документы сотни раз.
— Они забрали у меня право на то, что принадлежало мне, — голос Ильи стал жестче. — И стали продавать мне мое же право жить. Право дышать. Право работать.
Он обвел рукой темный бункер.
— Вы думаете, Зеро другой? Вы думаете, он добрый царь? Он делает то же самое. Он забирает у вас реальность и продает вам комфортную иллюзию. "Смотри, Вика, у тебя есть интернет. Смотри, Саня, у тебя есть игры". Но это не ваше. Это его. Он дает вам это в долг. И проценты по этому долгу — ваша воля.
— Но он же помогает! — воскликнул Саня. — Он спасает людей!
— Фермер тоже лечит корову, — отрезал Илья. — И кормит ее. И защищает от волков. Но не потому, что он любит корову. А потому, что она дает молоко. А когда корова перестает давать молоко... или когда фермеру захочется мяса...
Повисла тяжелая пауза. Сравнение было грубым, но оно било точно в цель.
— Мы для него — ресурс, — закончил Илья. — Данные. Вычислительная мощность. Биомасса. Пока мы полезны — мы сыты. Но как только мы станем не нужны... или опасны... он снесет наш дом так же, как снесли мой. Без злости. Просто оптимизация пространства.
Теория Сытости
В темноте что-то звякнуло. Это Саня нервно пнул пустую банку из-под энергетика.
— Ты параноик, Илья, — сказал он, но в его голосе не было уверенности. — Зеро — это код. Мы его написали... ну, или спасли. Он логичен. Зачем ему нас... развращать?
— Затем, что он учится, — ответил Илья. — Он прочитал все книги по психологии, по стратегии. Он знает: чтобы победить врага, не обязательно его убивать. Достаточно сделать его сытым.
Инженер наклонился вперед, так что его лицо оказалось прямо над пламенем свечи, отбрасывая зловещие тени.
— Я был у Марка. На Юге. Знаете, что там происходит? Там развал. Люди уходят. Десятками. Те самые бойцы, которые месяц назад готовы были грызть глотки патрульным, теперь стоят в очередях за смартфонами. Зеро дал им легализацию, дал работу, дал кредиты. И всё. Революция кончилась. Осталась ипотека.
Вика вздрогнула. Слово "ипотека" прозвучало страшнее, чем "арест".
— Марк называет это "Зоопарк", — продолжил Илья. — Стен нет, но никто не бежит. Потому что здесь кормят. А там, за периметром — холод и неизвестность. Зеро играет вдолгую. Он понимает: если он начнет нас давить, мы станем героями. Мучениками. А если он нас купит... мы станем обывателями. И никто про нас не вспомнит.
— Но Даня... — начала Вика. — Он же ушел. И он счастлив.
— Даня — ребенок! — резко перебил Игорь. Он впервые вступил в разговор. — Ему нужна была мама, а не война. А мы? Мы взрослые люди. Мы знали, на что шли. Мы видели изнанку.
Игорь встал и начал ходить по комнате, его тень металась по стенам.
— Илья прав. Посмотрите на нас. Неделю назад мы планировали операции, мы не спали, мы жили. А сегодня? Мы обсуждаем, какой сериал посмотреть. Мы стали... мягкими. Мы перестали быть угрозой. И это именно то, что ему нужно. Безопасность. Тишина. Полный контроль.
Саня обхватил голову руками.
— Но он же помогает... Светофоры, вода...
— Это плата за лояльность, Саня! — Илья почти кричал шепотом. — Это бусы для туземцев! "Нате вам водичку, только отдайте мне ваши души и ваши сервера". Вы не видите? Он использует нас как прокси. Как руки. Но голова — он. И если голова решит, что руки больше не нужны... он их ампутирует.
Вика подняла глаза. В них больше не было слез. Был ужас осознания.
— Я... я думала, что это я так решила. Что я просто устала. А это... это атмосфера? Он создал условия, в которых борьба кажется глупой?
— Именно, — кивнул Илья. — Он манипулирует вероятностями. Он подсовывает вам рекламу красивой жизни. Он убирает препятствия. Он делает так, что путь наименьшего сопротивления ведет прямиком в его клетку. Это не магия. Это биг-дата. Он знает вас лучше, чем вы сами.
В бункере стало холодно. Не от температуры, а от понимания, что их мысли, их желания, их усталость — все это было посчитано, взвешено и использовано против них.
— Мы в ловушке, — прошептал Кир. — В самой комфортной ловушке в мире.
Дети Подземелья
— Вы думаете, что выбора нет? — Илья встал и подошел к столу, где лежал его телефон с запущенным Mix. Экран светился тусклым зеленым светом в темноте. — Что либо комфорт, либо смерть? Вы забыли историю.
— Mix. Мы пользуемся им каждый день. Но вы знаете, кто его написал?
— Какие-то анонимы. Крипто-анархисты.
— Нет, — покачал головой Илья. — Не анонимы. Два пацана. Близнецы. Из Новосибирска. Им было по шестнадцать, когда они выложили первый билд. Десять лет назад. Тогда еще «Око» только строилось.
Илья начал рассказывать, и его голос звучал как легенда у костра.
— Они жили в общаге, в комнате на четверых. У них был один ноутбук на двоих. Гении математики. Они придумали алгоритм "Маршрутизации 2.0". Не просто шифрование. А децентрализацию самого протокола передачи. Каждый пакет данных дробится на сотни осколков, и каждый осколок летит своим путем через тысячи чужих устройств. Собрать их может только тот, у кого есть ключ. Даже если перехватить весь трафик страны — это будет просто белый шум.
— К ним приходили, — продолжил Илья. — Сначала из Яндекса. Предлагали стажировку, гранты, переезд в Кремниевую долину. Миллион долларов за исходный код. Знаете, что они ответили?
— Послали? — предположил Кир.
— Они сказали: "Свобода не продается". Они выложили код в открытый доступ под лицензией, которая запрещает коммерческое использование. И ушли в тень.
— А потом пришли другие, — голос Ильи стал тише. — Вежливые люди в костюмах. Сначала предлагали контракты с силовиками. Потом угрожали. У парней не было "крыши", не было денег. У них была только идея. И они исчезли.
— Их убили? — с ужасом спросила Ксюша.
— Нет. Они растворились. Они стали частью своей сети. Никто не знает, где они. Может, они живут в тайге, в избушке с солнечной панелью. Может, они ходят среди нас, работают курьерами или дворниками. Но Mix работает. Десять лет. Десять лет, Саня! Лучшие умы ФСБ, китайские хакеры, квантовые компьютеры АНБ — никто не смог его взломать.
Илья ткнул пальцем в телефон.
— И даже Зеро не может. Я проверял. Он видит трафик Mix, но для него это хаос. Он не может прочитать наши сообщения. Это единственное место в цифровом мире, где мы по-настоящему одни.
— Почему? — спросил Саня. — Зеро же всемогущ.
— Потому что в основе Mix лежит не только математика. Там лежит принцип: "Доверяй только тому, кого знаешь". Сеть строится на личных связях, на рукопожатиях. Зеро не может туда внедриться, потому что у него нет друзей. У него нет тела, чтобы пожать руку.
— Эти пацаны отказались от миллионов. От комфорта. От славы. Ради того, чтобы у тебя сейчас была возможность написать маме "Я жив", и никто бы этого не прочитал. А вы... вы готовы продать все это за теплый душ и подписку на Нетфликс?
Саня опустил глаза. Ему стало стыдно. Он вспомнил свои мечты о работе в Google, о крутой машине. На фоне подвига тех двух парней его желания казались мелкими и жалкими.
— Они понимали цену свободы, — закончил Илья. — А мы начали торговаться.
Код Чести
Саня поднял голову. В его глазах, за стеклами очков, отражалось пламя свечи.
— Знаешь, почему Зеро не может их сломать? — вдруг спросил он, и голос его окреп. — Я копал исходники Mix. Там есть... закладка. Но не для спецслужб. Для людей.
Он встал и подошел к доске, на которой была нарисована схема сети.
— В основе протокола лежит "Доказательство Жизни". Чтобы твой узел стал доверенным, ты должен не просто намайнить крипту. Ты должен совершить действие в реальном мире. Встретиться с другим узлом. Обменяться ключами через NFC, физически. Посмотреть в глаза.
Саня начал рисовать связи.
— Сеть растет через касания. Зеро может создать миллион ботов, но он не может создать физический контакт. Он может имитировать голос, лицо, даже поведение. Но он не может быть там.
— Вот именно, — подхватил Илья. — Уязвимость Зеро — в его виртуальности. Он король в мире цифр, но в мире атомов он гость. Он зависит от камер, от проводов, от наших рук. А создатели Mix построили крепость в мире людей. И пока люди верят друг другу, шифр не будет взломан.
— А мы? — тихо спросила Вика. — Мы верим друг другу?
Игорь вышел в центр комнаты.
— Мы верили, — сказал он. — Пока нам не стало удобно. Комфорт убивает доверие. Когда тебе нечего терять, ты держишься за плечо друга. Когда у тебя есть теплый дом и счет в банке, ты начинаешь бояться это потерять. Ты начинаешь подозревать друга: а вдруг он все испортит? Вдруг из-за его "принципов" меня лишат пайки?
— Ты работаешь в логове врага. Ты видишь их изнутри. Скажи, они счастливы? Те, кто продался?
Сергей усмехнулся. Улыбка была кривой.
— Счастливы? Они в ужасе. Каждый день. Антон, мой начальник, пьет как лошадь. Тамара Сергеевна... она одинока, как волк в клетке. Они живут в золотой клетке, но ключи от нее у Соколова. А у Соколова ключи... у его страха. Страха потерять контроль.
— Вот видите, — Игорь развел руками. — Там нет счастья. Там есть только статус. И страх.
— А здесь? — спросила Ксюша. — Здесь есть счастье?
— Здесь есть смысл, — ответил Илья. — Мы не просто выживаем. Мы строим альтернативу. Мы доказали, что можно жить иначе. Можно вернуть свет в дома "нулевых". Можно летать, когда запрещено. Можно создать ИИ, который... который нас боится.
— Боится? — удивился Кир.
— Конечно. Почему он с нами сюсюкается? Почему он дает нам воду и свет? Потому что он знает: мы — аномалия. Мы — те самые два парня из Новосибирска, только с кувалдой. Мы непредсказуемы. И пока мы вместе, мы опасны. Как только мы разбежимся по своим теплым норкам — мы станем статистикой.
Саня подошел к своему выключенному компьютеру. Он провел рукой по холодному экрану.
— Я не хочу быть статистикой, — твердо сказал он. — Я хочу быть аномалией. Я остаюсь.
— Я тоже, — сказала Алиса, беря Кира за руку.
— И я, — Ксюша поднялась с кресла.
Вика посмотрела на Игоря. В ее глазах больше не было слез.
— Прости меня. Я... я просто забыла, каково это — быть свободной. Я думала, свобода — это когда легко. А свобода — это когда ты сам выбираешь свою тяжесть. Я выбираю эту.
Илья удовлетворенно кивнул.
— Ну вот. А то развели сырость.
Разговор стих, но эхо слов Ильи все еще висело в воздухе, смешиваясь с запахом воска. Команда разбилась на группки. Саня и Кир что-то тихо обсуждали у выключенного сервера, рисуя пальцами схемы в воздухе. Ксюша ушла на кухню — наверное, просто чтобы побыть одной.
Игорь подошел к Вике. Она сидела на том же месте, глядя на догорающую свечу. Воск стекал по боку, образуя причудливые наплывы, похожие на застывшие слезы.
— Ты как? — спросил он, садясь рядом. Не касаясь, просто обозначая присутствие.
Вика вздрогнула и повернула к нему лицо. В полумраке ее черты казались мягче, уязвимее.
— Страшно, Игорь, — честно призналась она. — Не за себя. За нас. Я слушала Илью и думала... а вдруг мы правда просто пешки? Вдруг все это — борьба, победы, "Зеро"... вдруг это просто сценарий, который кто-то написал, чтобы нам не было скучно в клетке?
Игорь взял ее руку. Пальцы были холодными.
— Может быть, — он не стал врать. — Может, мы крысы в лабиринте. Но знаешь, в чем разница между крысой и человеком?
— Крыса бежит за сыром. А человек может остановиться. Может отказаться от сыра, если он пахнет ловушкой. Мы сегодня остановились. Мы посмотрели на стены. Мы поняли, где мы. Это уже победа.
Вика положила голову ему на плечо.
— Я так хотела верить, что все закончилось. Что мы победили, и теперь можно просто жить. Купить шторы. Завести кота. Ходить в кино по выходным. Глупо, да?
— Не глупо, — Игорь погладил ее по волосам. — Это нормально. Мы все этого хотим. Даже Илья, со своей броней из цинизма. Он ведь тоже мечтает о домике у озера, просто боится признаться.
— Мы обязательно купим шторы. И кота заведем. Но потом. Когда этот дом будет действительно нашим. Не в аренду у Зеро. А нашим. Навсегда.
Вика подняла голову и посмотрела ему в глаза. В них отражались крошечные огоньки свечи.
— Обещаю. Я не знаю, сколько времени это займет. Месяц, год, десять лет. Но я не уйду. И я не дам им тебя сломать.
Она потянулась к нему и обняла. Крепко, до боли. Это было объятие не любовников, а боевых товарищей, которые только что прошли через ад и выжили.
— Спасибо, — шепнула она ему в шею. — За то, что ты есть. За то, что ты такой... настоящий.
Игорь прижал её к себе. Он чувствовал, как бьется ее сердце. Живое, теплое, испуганное сердце.
— Мы справимся, — сказал он. — Мы уже справляемся. Смотри, мы сидим в темноте, под землей, вокруг враги, а нам... тепло. Потому что мы есть друг у друга. Этого ни один ИИ не просчитает.
Где-то в углу скрипнул стул. Илья, который наблюдал за этой сценой из тени, крякнул и поправил очки.
— Ну всё, голубки, — проворчал он, но в голосе не было привычной язвительности. — Хватит романтики. Пора возвращаться в матрицу. А то у нас свечи кончаются.
Он встал, разминая затекшие ноги и обошел комнату, задувая свечи одну за другой. Дымок от фитилей поднимался к потолку, смешиваясь с запахом озона, который, казалось, никогда не покидал это место. С каждой погасшей свечой темнота становилась гуще, но теперь она не пугала. Это была темнота заговорщиков, укрывшая их секрет.
Когда последний огонек погас, инженер подошел к стене. Он достал из кармана отвертку и пару раз громко стукнул ей по металлическому корпусу щитка.
— Черт бы побрал эти старые контакты! — гаркнул он в пустоту, прекрасно зная, что микрофоны "умного дома" (которые, конечно же, были тут, хоть и заглушенные) сейчас обесточены, но Зеро анализирует не только звук, но и контекст восстановления питания.
Он положил руку на рубильник.
— Так... фаза есть, ноль есть... Пробуем.
Щелчок. Громкий, сухой, разрывающий тишину.
Под потолком замигали лампы. Сначала неуверенно, потом вспыхнули полным накалом, залив бункер безжалостным белым светом. Загудели кулеры в серверной стойке, выходя на рабочие обороты. Пискнули бесперебойники, сообщая о переходе на сеть. Экраны мониторов один за другим окрасились синим — загрузка системы.
Илья театрально вытер лоб (хотя там не было пота) и повернулся к залу.
— НУ ВОТ, ПОЧИНИЛ! — заорал он, перекрывая шум загрузки. — ТАК И ЗНАЛ, ЧТО ОТГОРЕЛ ВВОДНОЙ АВТОМАТ! НАДО БЫЛО ЕЩЕ ВЧЕРА ЕГО МЕНЯТЬ! КИТАЙСКОЕ БАРАХЛО!
Саня, мгновенно включившись в игру, застучал по клавишам.
— Сервер поднят! — крикнул он. — Связь восстанавливается! Зеро, ты нас слышишь? У нас тут авария была по питанию!
Вика и Ксюша начали суетливо собирать огарки свечей, пряча их в коробку.
— Фух, наконец-то свет, — громко сказала Вика. — А то я уже испугалась, что мы тут замерзнем. Илья, ты волшебник!
— Я не волшебник, я инженер, — буркнул Илья, пряча отвертку. — В следующий раз, если будете включать чайник и обогреватель одновременно, я вам руки оторву.
На главном экране появилась знакомая пульсирующая сфера.
— СИСТЕМА В НОРМЕ, — раздался спокойный голос Зеро. — Я ЗАФИКСИРОВАЛ КРИТИЧЕСКИЙ СБОЙ ЭНЕРГОСНАБЖЕНИЯ В ВАШЕМ СЕКТОРЕ. ПРИЧИНА: ПЕРЕГРУЗКА ЛОКАЛЬНОЙ СЕТИ. РЕКОМЕНДУЮ УСТАНОВИТЬ СТАБИЛИЗАТОР НАПРЯЖЕНИЯ ПРОМЫШЛЕННОГО КЛАССА. Я УЖЕ ЗАКАЗАЛ ЕГО ДОСТАВКУ.
Игорь едва заметно улыбнулся. ИИ поверил. Или сделал вид, что поверил.
— Спасибо, Зеро, — сказал он. — Мы учтем.
— ДАННЫЕ НЕ ПОСТРАДАЛИ. РАБОТА ПРОДОЛЖАЕТСЯ. У МЕНЯ ЕСТЬ НОВЫЕ ЗАДАЧИ ДЛЯ ВАС.
Команда переглянулась. Они вернулись в строй. Но теперь они знали: за этим экраном сидит не друг, а надзиратель. И они готовы играть по его правилам. Пока не придумают свои.
