«Сомневаешься — не делай». Быстрая записка
Третьего дня (вот буквально запозавчера, ага) смотрел я одно шоу в интернетике. И увидав в нём Агутина, пустился, отчего-то, в воспоминания. Очень странно — его творчество мне особо никогда не нравилось. В далёком детстве-отрочестве кассет с его песнями у меня не имелось. Да и не хотелось как-то, а тут зашёл у них там разговор о песне «Босоногий мальчик» — о том, что она была написана аж в 1992-м году… Потом в голове моей что-то явственно щёлкнуло, и раздалось: «Воспоминание разблокировано!». Наверное я биоробот, но сейчас не об этом!
Хотелось немного отойти от «пшикистанских хроник», где я говорю непонятно что, от имени непонятно кого, который, в свою очередь, находится непонятно где. И вот засесть бы мне сразу за описание воспоминания — после щелчка-то. Но нет, не сложилось. А зря — получилось бы куда как эмоциональнее. И вообще живее. А сейчас вот это вот разблокированное — оно уже успело померкнуть и даже почти сойти на нет. Впредь мне наука: что вспыхивает быстро — горит недолго. Поэтому нужно успеть погреться, а не стоять тупо, смотреть и слепнуть как дурак.
Но да ладно. На нахлынувшей волне я всё-таки скачал тот первый альбом, где и «Босоногий мальчик», и «Голос высокой травы», и «Хоп хэй лала-лэй»… В общем мой саундтрек середины 90-х во всей красе… Не-не — в том ростере присутствуют, конечно, и другие «мелодии и ритмы», и я даже где-то о них уже говорил. А упомянутый альбом, значит, можно безошибочно посчитать просто за один из дисков эпического саундтрека моей жизни. Да, вот так — не больше и не меньше…
И дальше по повествованию я должен бы уже приблизиться к тому, о чём хотел поведать. Но, увы, за два дня я совершенно позабыл про что именно хотел написать. И только заголовок — одиноким брошенным конспектом пытается на это намекнуть… А вообще, знаете, коль скоро я позабыл свой настрой двухдневной давности, начну уже тогда всё изливать в настрое сегодняшнем. И ведь правда, чего это я? Не роман пишу, в конце-то концов…
Итак, «сомневаешься — не делай». Если прям взять, сесть и разобраться — я никогда так категорически не думал. Вот «по жизни» никогда. Знаете же что такое перекати-поле? Такое ощущение, что вся моя жизнь — это оно. А какие у перекати-поля сомнения? Нет их. Есть только поле и ветер — два этих составляющих. А Агутин… А что он? Попался некогда на пути — не объехать. Вот я и не объехал.
«Сомневаешься — не делай» — хорошее выражение. И это, скорей всего, дельный совет. И, наверное, эффективный жизненный инструмент. Жаль, не довелось им как следует воспользоваться.
***
Казалось бы, и всё на этом? Но нет, мне показалось мало, захотелось продолжить. Значит, Агутин. Первой его песней, которую я вообще услышал, была «Голос высокой травы». Кажется, в программе «50 на 50» она прозвучала. И, что-то, сильно меня впечатлила. Никогда ранее подобного не приходилось слышать — этакого латиноамериканского да на русском языке… Ну, а потом-то понятно — торжественно представляем: «Хоп хэй лала-лэй» из всех утюгов страны! Один мой одноклассник в те времена постоянно напевал начало её припева. И настолько постоянно, что начал подбешивать.
Ладно. Подобрались и к «Босоногому мальчику». А эту песню напевал (и уже с ноткой ностальгии) другой мой одноклассник. В немного переделанном виде: «было время ровно год назад». И что же это было за время? Очень просто: он уезжал на год в Россию (кажется, куда-то под Волгоград). Насколько я смог понять — чтобы получить российский аттестат (по окончании одиннадцатого класса), а не киргизский, как у нас, у остальных по классу и вышло. Возможно, были и ещё какие-то причины, но не суть важно.
По приезде, по нашей с ним встрече первым же делом принялся он мне рассказывать о своём житье-бытье за границей. Очень впечатляюще рассказывал — я так никогда не умел и не умею. В общем и целом, описал он мне чистый рай земной, а не то что тут, что вот прямо здесь, где мы сейчас с ним находимся. Что же, я с интересом его послушал (а рассказывал он очень долго, даже с продолжением, даже не за одну встречу!), так вот, я его послушал, но быстро всё рассказанное позабыл — мало, что ли, в жизни слышал я цветастых историй? Да, возможно они и несут какой-то смысл, но далеко не такой, что расписан в них под хохлому или палех. Дело тут в другом — и красиво, и время провели интересно: вот первейший смысл подобных историй, как по мне. И существование жанра «Фэнтези» тому ярчайшее подтверждение. Но вот ведь в чём дело — эпопея моего друга и не думала кончаться. В разные времена он делился со мной то одной, то другой её подробностью — тогда позабыл поведать, а тут, вдруг, вспомнил. Ну хорошо, значит что-то из рассказов его, всё-таки, было правдой…
И вот, «Босоногий мальчик». Когда же он начал напевать эту песню? А тоже очень просто: на хлопке. Понимаете ли в чём дело, в социалистической России было принято по осени отсылать учеников-студентов на сбор картофеля (пресловутое «на картошку»), а в наших пелестинах — на хлопок: что где растёт, то там и собирается, в общем-то. «Древний красивый обычай». Очень я это дело никогда не любил. Ну или хлопок меня не любил — это как посмотреть… Никогда мне не удавалось за день насобирать какое-нибудь «человеческое» количество: как бы я ни старался, но собрать меньше, чем у меня выходило только у разгильдяев. Как, почему? Загадка. И, наверное, я какой-то не очень исправный биоробот, но сейчас не об этом!
На первом курсе университета нас тоже отправили на хлопок. На втором уже не отправляли — погасла эта социалистическая инерция. А предшественники наши, между прочим, ездили вплоть до третьего и не жужжали. Так вот, нас отправили, а мы поехали. Причём, в какие-то соседние районы даже, не в наш… И вот там однокласснику моему (ставшему к тому моменту однокурсником) взгрустнулось, и на хлопковых полях «раздался стон» про «было время ровно год назад». Справедливости ради, грустилось не только ему — я от него в этом плане не сильно отставал (если не сказать — обгонял). И то: мурыжили нас полтора месяца — как не взгрустнуть?
Вот, собственно, и всё разблокированное воспоминание. Без каких-либо особых подробностей — потому что я уже говорил, что рассказывать не умею. Что же до текущего повествования, так это просто так — обозначить момент… И а почему же я не умею рассказывать? Так приукрашать получается у меня плоховато. И в жизненном эпизоде том было слишком мало хорошего, чтобы выкладывать его во всех подробностях. «Сомневаешься — не делай», и сейчас, пожалуй, настал момент последовать этому совету.
***
Ну, а про «саундтрек жизни» если… да, не даром говорится именно так. Именно что, саундтрек это, и при его звуках из туманов памяти всплывают забытые визуальные образы, обозначаются некие события прошлого, ушедшего в небытие. А также, припоминается некогда брошенная кем-то фраза: «Музыка вечна». Да хотя бы это и Агутин…
