Blizzard Community

Лэй Шэнь и Эпоха Сотни королей

Будущий властелин грома пришёл к власти в очень неспокойную для своего народа эпоху. В те далёкие времена Могу по большей части занимались лишь убийством себе подобных, иногда объединяясь в небольшие кланы под предводительством самых больших и крикливых вождей. Раз в сто лет кланы Могу вспоминали о задаче, заложенной в них титанами, и объединялись, чтобы отразить очередное вторжение богомолов из западной Пандарии, однако ни о какой высокой культуре или едином государстве даже не шло речи. Лэй Шэнь, наблюдая за всем этим безобразием, хотел большего и для себя, и для своего народа. В отличие от большинства своих сородичей, он считал, что проклятие плоти было вовсе не знаком того, что создатели забыли о Могу, а лишь испытанием, которое Могу должны были преодолеть. Вот только положение Лэй Шэня в переменчивом обществе Могу не соответствовало его амбициям и замыслам – он был самым обыкновенным сыном мелкого вождя, и величием от него даже и не пахло.

Однажды в кровавые будни Лэй Шэня пришли долгожданные перемены. Хотя, если быть более точным, то перемены не пришли, а просто-напросто ворвались, попутно высадив дверь и опрокинув вазу с цветами – соратники отца Лэй Шэня убили своего вождя, надеясь таким образом завоевать расположение более крупных и могущественных кланов. Герой этой статьи, само собой, занял место своего родителя, однако управлять кланом ему так и не довелось – почти все подданные прежнего вождя после его смерти тут же разбрелись кто куда, а с Лэй Шэнем осталась лишь горстка верных воинов. Прекрасно понимая, что с небольшим отрядом много не навоюешь, Лэй Шэнь отправился в путешествие, рассчитывая отыскать Хранителя Ра и, возможно, получить от него власть изменить судьбу Могу. В поисках Ра Лэй Шэнь провёл несколько лет. Он обыскивал каждый древний храм, который был оставлен из-за межклановой розни, каждое заброшенное святилище, пока, наконец, не вошёл в пещеры Громовой горы, над которой никогда не утихала буря – именно там, в глубинах горы, скрывался Ра. Лэй Шэнь обрушил на Хранителя целый поток вопросов, однако тот не издал ни единого звука – судя по всему, он действительно позабыл о своих подопечных.

Лэй Шэнь и рождение Властелина Грома

На протяжении нескольких дней Лэй Шэнь пытался добиться от Ра ответов, но Хранитель продолжал молчать. В конце концов терпение Лэй Шэня лопнуло, и он обругал Ра, виня его в том, что Могу превратились в толпу кровожадных варваров. Лишь тогда Хранитель пробудился. Он схватил Лэй Шэня и перенёсся вместе с ним на вершину горы, где и открыл ему всю правду – один из титанов убил своих сородичей, так что Азерот теперь был беззащитен перед посланниками Бездны, таящимися в глубинах планеты. Ра надеялся, что Лэй Шэнь, как и он сам, тут же впадёт в апатию и начнёт целыми днями фармить монетки на новое дополнение в Hearthstone. Вместо этого Лэй Шэнь схватил зачарованные цепи, которые у него по какой-то причине лежали в кармане, и сковал ими Ра. После этого он вытянул из Хранителя всю его власть над стихией воздуха (он, конечно же, умел это делать по какой-то причине) и запер крайне удивлённого Ра в подземелье. Лэй Шэнь, очевидно, ни в какую апатию впадать не пожелал – он решил, что если Хранитель титанов не хочет продолжать дело создателей в Азероте, то этим должен заняться кто-то другой – например, наследник уничтоженного клана, который лично поведёт Могу к величию.

Поднявшись на Громовую гору самым обыкновенным Могу, спустился Лэй Шэнь уже Властелином Грома. В реалиях Азерота это означает, что он был втрое выше любого из своих воинов и сиял как новогодняя ёлка. Используя новообретённые силы, Лэй Шэнь приступил к объединению Могу – всех, кто был не согласен дружить, он безжалостно убивал, и вскоре пошли слухи о том, что новый вождь съел сердце бога с Громовой горы, поэтому никто не может ему противостоять. Сила Хранителя помогла Лэй Шэню покорить враждующие кланы и закончить Эпоху Сотни Королей. Поначалу Могу слушались Властелина Грома из-за страха превратиться в горстку пепла у его ног, но со временем страх превратился в почтение, и Лэй Шэнь стал полноправным императором, чью власть никто не смел оспаривать. Но этого ему было недостаточно – чтобы сделать свою империю поистине непобедимой, Лэй Шэнь использовал мощь созидательной машины титанов под названием Налак’ша. С её помощью он создал каменных воинов, некоторые из которых до сих пор стерегут гробницы своих смертных хозяев.

Лэй Шэнь и покорение Пандарии

Организовав свою собственную империю, Лэй Шэнь занялся наведением в ней порядка. Под его руководством Могу заговорили на едином языке и познакомились с таким удивительным новшеством, как дорога. Властелин Грома был доволен результатами своих трудов, однако останавливаться на достигнутом было рано – другие народы Пандарии ещё не знали всех преимуществ цивилизации Могу, поэтому Лэй Шэнь решил их поскорее поработить. Первыми под удар попали цзинь-юй – маленькое и относительно мирное государство рыболюдей не могло противостоять войску Властелина Грома, однако они рассчитывали удержать хотя бы часть своих земель при поддержке своих союзников хозенов. Увы, те хозены были укнутыми шнуропсами, и предали цзинь-юй, однако и сами вскоре угодили в рабство. Став свидетелями поражения цзинь-юй, пандарены поняли, что вскоре придёт их черёд. Они обратились за помощью к своему покровителю – великому белому тигру по имени Сюэнь. Сюэнь, будучи одним из древних полубогов Азерота и другом пандаренов, согласился выйти на бой с Лэй Шэнем, однако мощь Властелина Грома оказалась слишком велика – белый тигр был побеждён. Лэй Шэнь хотел, чтобы Сюэнь лично увидел, как его мохнатые друзья становятся рабами, поэтому велел поместить его в клетку на вершине горы. Это событие положило начало господству Могу над Пандарией, которое продлилось следующие три тысячи лет.

Получив власть над всей Пандарией (о западных областях, в которых господствовали богомолы, мы тактично умолчим), Лэй Шэнь решил навести порядок и в ней, но вот незадача - рабы всё ещё разговаривали на своих собственных языках и упорно не желали становиться неотъемлемой частью империи. Чтобы исправить это недоразумение, Властелин Грома создал первые в Азероте писаные законы, став этаким царём Хаммурапи от мира военного ремесла. Законы эти запрещали рабам говорить на каком-либо языке, кроме языка Могу, исповедовать какие-либо культы, кроме культа личности Лэй Шэня, а также были красиво оформлены в виде украшенных резьбой свитков. Благодаря законам Лэй Шэня рабы стали послушнее, и оставалось только использовать их по прямому назначению, то есть заставить возводить колоссальные сооружения, которые могли бы наглядно отражать могущество империи. С помощью рабского труда была построена, например, стена на границе с территорией богомолов – Змеиный хребет, а также дворец Лэй Шэня на острове Грома. При этом даже не нужно было заботиться о сохранении функциональности рабов – когда кто-то из них приходил в негодность, Могу просто делали себе нового раба с помощью машины Налак’ша (иногда с машиной экспериментировали, из-за чего в Пандарии появились сауроки и груммели).

Лэй Шэнь и тролли Зандалари

При всех своих преимуществах, Могу никогда нельзя было назвать первооткрывателями – инстинкты, доставшиеся от каменных предков, подсказывали им сидеть в Пандарии и никуда больше носа не высовывать. Лэй Шэнь, можно сказать, переступил через себя, когда решил вывести свой народ за пределы старых границ, однако даже он не спешил отправлять экспедиции за пределы Пандарии. Всё это, конечно же, не отменяет того факта, что империя Могу была весьма значительной силой в своём регионе, а слухи о сверхъестественных возможностях Властелина Грома распространились даже во владениях троллей. По древней тролльской традиции, с могучим соседом следовало либо воевать, либо дружить, и среди всех первыми спохватились тролли Зандалари. Их правители были заинтригованы рассказами о Властелине грома. Они решили, что смогут заполучить все его секреты, если достаточное время будут с ним в союзе, поэтому в один прекрасный день просто взяли и отправили послов с богатыми дарами и предложением мира к Лэй Шэню.

Лэй Шэнь, как вы уже знаете, всё время кого-то покорял, так что для разнообразия решил согласиться на мир с зандаларскими троллями. К тому же он не хотел упускать возможности узнать об Азероте всё то, что знали о нём тролли. С тех самых пор Могу обучали троллей тайной магии, а тролли в ответ рассказывали своим союзникам о том, что происходит за пределами Пандарии. Лэй Шэнь, впрочем, не стал раскрывать зандаларам всех своих секретов – он прекрасно понимал, что они наверняка попробуют украсть его силу, если узнают, как это делается. Стоит заметить, что своим соотечественникам Лэй Шэнь доверял ничуть не больше – он полагал, что все они только и ждут удобного момента, когда смогут захватить власть. Дело бы исправил наследник, однако заниматься производством наследников Лэй Шэнь либо не мог, либо не хотел, так что предпочёл передать троллям секрет своего возрождения. Почему именно троллям? Потому что лишь при живом Лэй Шэне они могли надеяться выудить секрет его силы, и его возрождение было в их же интересах.

Лэй Шэнь и гнев тол’виров

С помощью троллей Лэй Шэнь узнал о том, что далеко на западе обитает ещё один народ, произошедший от поражённых проклятием плоти созданий титанов – тол’виры. Никогда ещё Властелин Грома не сталкивался с себе подобными из других уголков мира. Он поспешил отправить тол’вирам весть о том, что машина титанов Налак’ша в безопасности, и пригласил их полюбоваться своими успехами - эта весть заинтересовала тол’виров, и они отправили в империю Могу послов. Прибыв на место, послы были шокированы наличием рабов в Пандарии – сами они рабов не держали, считая такие выходки ниже своего достоинства. Ну, либо в их краях порабощать было особо некого, и они к такому не привыкли. Как бы то ни было, ульдумские кошколюди решили помалкивать – безопасность наследия титанов была для них куда важнее судьбы нескольких сот тысяч рабов. Лэй Шэнь лично провёл для послов экскурсию по своим владениям, а потом торжественно объявил, что Ульдум теперь тоже является его владениями, ведь дети титанов не должны жить порознь. Тол’вирских послов такой подход оскорбил до самой глубины их кошачьей души. Они угостили Властелина Грома несколькими непереводимыми эпитетами на своём языке и умчались обратно в Ульдум.

После инцидента с послами Лэй Шэнь решил, что самое время организовать вторжение, к тому же в его распоряжении теперь находились зандаларские укротители динозавров, и не использовать их в бою было бы грешно. Подождав пару недель в своём замке и собрав армию, Лэй Шэнь выдвинулся к Ульдуму, где его встретила буйная растительность и живописные пирамиды. Покоритель Пандарии уже предвкушал, как вся эта красота станет принадлежать ему, однако тол’виры уже приготовили для него неприятный сюрприз. Понимая, что объединённые силы Могу и Зандалари им не победить, тол’виры активировали протокол пересоздания в скрытой под пирамидами машине титанов, ограничив область действия одним только Ульдумом. Когда машина пришла в движение, Властелин Грома, вероятно, успел только удивиться, прежде чем вся живописная долина превратилась в безжизненную пустыню – всё, что не успело спрятаться под землёй, сгорело дотла в считанные секунды. Грандиозные планы Лэй Шэня сгорели вместе с ним, а в империи Могу вскоре начался процесс, который можно назвать лишь одним простым словом – упадок. Впрочем, несколько уцелевших слуг императора сумели собрать то, что от него осталось, и унести с собой в Пандарию, как бы намекая – эта история ещё не закончена.

Лэй Шэнь и недолгое воскрешение

Тысячи лет прошли с момента гибели Властелина Грома – империя пала, а рабы вспоминали древнего правителя разве что в сказках. Все, кто был осведомлён о событиях в Ульдуме, считали знание о воскрешении Лэй Шэня утерянным, однако древние зандалары были весьма разумны – они не унесли это знание с собой в могилу, а оставили его потомкам. Или же потомки просто вырвали их души из мира мёртвых, и узнали всё сами – это уже дело десятое. Так или иначе, однажды троллям пришло в голову восстановить своё господство в Азероте, и они решили, что помощь Лэй Шэня придётся как нельзя кстати (видит Ра, объединённых сил самых крупных тролльских племён для этого было недостаточно). Вернув Властелина Грома к жизни, зандалары уже готовились вкусить долгожданную победу – ну кто сможет противостоять стихийной мощи императора Могу? Оказалось, что кое-кто может, и это… нет, не герои Азерота, до них мы ещё доберёмся. Главной помехой для планов Зандалари оказался сам Лэй Шэнь. Вместо того, чтобы лично вести свои войска в бой, как он это делал тысячи лет назад, Властелин Грома предпочёл спрятаться в своём полуразрушенном дворце, обложившись динозаврами, светящимися черепахами и куртизанками. Надо ли говорить, что подобная стратегия заведомо была обречена на провал? Вскоре группа героев ворвалась в замок и покончила с Лэй Шэнем, и никакие черепахи с куртизанками не смогли их остановить. А потом, как будто всего этого было мало, герои вырвали сердце из ещё не остывшего тела Лэй Шэня и отнесли его Гневиону, о котором мы, возможно, ещё поговорим. Отпрыск Смертокрыла это сердце взял и съел, даже не поперхнувшись. Хоть бы майонезом полил, что-ли… Вот так и заканчивается история Лэй Шэня, а мораль тут очень проста – даже если у вас есть божественная сила, это не значит, что 25 приключенцев не могут вас победить.

P.S. А вот в этой группе - https://vk.com/kotbaiunlair - вы найдёте ссылки на источники картинок из поста. Да и вообще там всякое есть.

Андуин Ринн совершенно не похож на своего отца, Вариана. С раннего детства Андуин верит в то, что в каждом есть что-то хорошее, и непоколебимо исповедует принципы мира и дипломатии. Кстати говоря, тех же принципов придерживалась и Джайна Праудмур, пока события в Тераморе не заставили ее пересмотреть свою точку зрения.

А вот Андуин до сих пор не разуверился в дипломатии - например, встреча с Бейном Кровавое Копыто во времена Катаклизма переросла в долгую и теплую дружбу. В какой-то момент Андуин даже смог убедить отца встретиться с Траллом, и несмотря на то, что тогда переговоры пошли не по плану, Вариан хотя бы попытался пойти на компромисс, и это многое говорит о способностях его сына. Сегодня Альянс и Орда вновь стоят на пороге войны. Сможет ли король Андуин Ринн достойно править Альянсом в таких условиях?

Вариан и Андуин росли в разных условиях

Вариан Ринн ненавидел Орду, но его вряд ли можно за это винить, ведь Орда фактически убила его отца. Да, Гарона была полуорчихой, и ею управлял Гул'дан, но Ллейн считал ее своим другом, и правда открылась юному Вариану лишь много лет спустя. Смерть отца и падение Штормграда сильно повлияли на характер короля. Воспоминания о тех ужасных днях всегда преследовали его, даже после того, как Штормград был отстроен заново.

Позже Вариан распорядился найти Гарону и казнить ее за убийство, что говорит о его стремлении к справедливости (и, возможно, мстительности). Женитьба на Тиффин и рождение сына немного смягчили характер Ринна, а когда Тиффин не стало, Вариан впал в глубочайшую депрессию и забыл обо всем, кроме своей скорби. Спасением для короля стал его сын - именно ради Андуина Вариан стал жить дальше.

Можно сказать, что Андуин унаследовал лучшие черты своей матери. Та имела превосходные понятия о справедливости - например, настаивала, чтобы гильдия каменщиков, которая строила новый Штормград, получила достойное вознаграждение за свой труд. Также определенное сходство прослеживается между Андуином и королем Ллейном - оба они верили в то, что в представителе любой расы есть что-то хорошее. Вариан считал, что Ллейн погиб из-за своих неверных убеждений, и очень боялся, что с Андуином произойдет нечто подобное.

Вариан был недоверчивым и благоразумным правителем. Он знал, как много опасностей таит в себе окружающий мир, и хотел защитить от него свою семью. Андуин же в прошлом часто вел себя неосмотрительно - принимал в Штормграде всех подряд и не обращал внимания на их прошлое.

Вариан и Андуин правят по-разному

Подобно Вариану, Андуин взошел на трон не потому, что сам того захотел, а потому, что его отец погиб раньше времени. Вариан точно знал, кто виноват в смерти Ллейна, а Андуин поначалу не понимал, кого следует винить. Генн Седогрив сказал ему, что Сильвана отвела свои войска с Расколотого берега, оставив Вариана без подкрепления, а Бейн Кровавое Копыто объяснил, почему это произошло - Орда не справлялась с демонами, Вол'джин приказал отступать, и Сильвана подчинилась приказу.

Если бы на месте Андуина был Вариан, он бы без колебаний поверил Генну. Несмотря на то, что произошло в Mists of Pandaria, он счел бы поведение Орды явным предательством. Андуин же не стал торопиться с выводами, но не потому, что он так любит Орду, а потому, что ему важно знать, что же произошло на самом деле.

В этом и заключается основное различие между Варианом и Андуином. Вариан выносил быстрые суждения, основываясь на своем опыте, потому что в злом и жестоком мире, где он рос, нельзя было поступать иначе. Андуин же никуда не торопится, рассматривает вопросы с разных сторон и перед принятием решения стремится получить как можно больше информации. С одной стороны, он прав - именно так и должен поступать мудрый правитель. Но с другой стороны, что будет, если ситуация потребует от Андуина решительности? Пожалуй, это первое, о чем ему стоит побеспокоиться.

Оптимизм или осторожность?

Ни для кого не секрет, что мечты Андуина Ринна об идеальном мире далеки от реальности. В прошлом Альянс не раз оказывался в положении, которое идет вразрез с восторженными представлениями его нынешнего правителя. Вялотекущий конфликт между Альянсом и Ордой то обострялся, то утихал, но любое перемирие было временным.

Андуин всегда был одним из тех, кому кажется, что любую ситуацию можно улучшить, но когда юный принц пытался действовать самостоятельно, отец не находил себе места и беспокоился за его безопасность. Теперь Андуин встал во главе целой фракции, и (внезапно!) его действия влияют не только на его личную судьбу, но и на судьбу всего Альянса. Андуин больше не может рисковать собой во имя мира и должен согласовывать свои поступки с другими лидерами. И все же, он ведет себя в точности так, как и ожидалось. Взойдя на трон, Андуин однозначно обозначил свой приоритет - мир в Азероте. Правильно ли поступил новый король? Способен ли один человек изменить всю вселенную? А может, в нем говорит мальчишеский максимализм?

Андуин в романе "Перед бурей"

При чтении романа "Перед бурей" поведение Андуина вызывает определенные опасения. Азерит - это не просто могущественная субстанция, это кровь мира. Но несмотря на то, что Орда совершенно явно хочет этой кровью завладеть, Андуин не спешит объявлять войну. Он поступает в своем стиле, то есть так, как мог бы предположить любой, кто следил за развитием этого персонажа в предыдущих дополнениях. Андуин пытается наладить связь между фракциями и погасить зарождающийся конфликт.

Если бы люди проявили человечность и перешагнули через свою ненависть к отрекшимся, то и другие расы вскоре последовали бы их примеру. Но, разумеется, лидеры Альянса не одобрили выбранный Андуином подход. Особенно резко высказался Генн Седогрив, сын которого погиб от рук Сильваны. Тем не менее, Андуина это не смутило, и он организовал встречу между людьми и отрекшимися. Конечно же, из этого ничего не вышло, да и выйти не могло.

Перемирие - вещь непростая, и его нельзя выстроить за один день. Может, тогда Андуин этого и не понимал, но теперь наверняка понимает и горько сожалеет о своем решении. Он обещал людям воссоединение с друзьями и семьями, восстановление связей, которые, казалось, были разорваны навсегда, но вместо этого люди лишились самого дорогого... во второй раз. Андуин дал им надежду. Сильвана эту надежду уничтожила. Король Ринн получил важный урок о том, что у каждого действия есть последствия.

Что ждет Андуина в "Битве за Азерот"?

Изменился ли Андуин Ринн после того, что произошло в Арати? Неужели это все тот же жизнерадостный юнец, каким мы видели его в Mists of Pandaria? Разумеется, нет. Но при этом он все еще непохож на жесткого и немногословного лидера, каким был его отец. Андуин ищет свой путь, и события романа "Перед бурей" доказывают, что эти поиски будут непростыми. Вряд ли он начнет принимать поспешные решения, чтобы сохранить мир в Азероте.

Но при этом он вряд ли откажется от своих идеалов. Да, может быть, Андуин будет действовать осторожнее, потому что теперь он знает - далеко не все мыслят так же, как он. Кто-то действительно видит плюсы во всеобщем единении, ну а кто-то считает его лишним. Король Ринн заплатил высокую цену за это знание, и я уверен, он нескоро забудет поступок Сильваны.

И все же, умение Андуина вести переговоры не раз пригодится Альянсу в военных условиях, особенно с учетом того, что обеим сторонам требуются новые союзники. Несмотря на то, что в романе "Перед бурей" королю не удалось договориться с Сильваной и отрекшимися, у него есть и другие варианты. Далеко не все в Орде поддерживают Сильвану, и если Андуин решит обратиться к другим лидерам, не исключено, что его предложения будут восприняты более благосклонно.

Это опасная игра, но Андуин совсем не глуп. Существует ли возможность перемирия между фракциями? Если спросить Андуина, он не задумываясь ответит на этот вопрос положительно. Правда, неизвестно, как именно можно заключить мир - ценой нескольких десятков жизней или долгими переговорами. В любом случае, Андуин сильно отличается от своего отца и, как мне кажется, рано или поздно сможет его превзойти.