S.T.A.L.K.E.R.

Автор: PUPS2.

Будни 1

«…АльфаЛьвица сидела на пригорке и курила длинную и тонкую сигарету с ментолом. Держа сигаретку в губах, она откинулась назад на подставленные руки, стараясь лицом поймать солнышка. Её прекрасные огромные голубые глаза, щурились, и казалось, излучали спокойствие и довольство всем миром. Она была прекрасна в своей молодости, в каждом изгибе тела скрывалась грациозность и сила, которые только подчёркивают женственность и красоту. Казалось, что она не обращает внимание на окружающее, и просто нежится в тёплых лучах, и только подрагивание огромных ресниц на её милом лице, выдавало готовность к действию. А в это время, сзади к ней подкрадывался ужасный монстр, по тому - как он припадает на лапы и специфический вид, было видно что это самый страшный мутант в этих местах – химера. Она уже подкралась вплотную к АльфаЛьвице со спины и наклонив голову широко открыла огромную пасть, чтобы откусить девушке голову. Небольшая улыбка мелькнула у неё на лице, она только слегка скосила глаза и глубоко затянулась, и когда пасть уже почти закрылась над головой, резко повернулась и плюнула прямо на язык мутанту. Химера отпрянула, трясла головой, высовывала язык, стараясь освободится от плевка, но ей это не удавалось. А АльфаЛьвица мгновенно перекатившись в сторону, оттолкнулась от земли одной рукой, одновременно вытащила из скрытых ножен огромный кривой турецкий нож, подскочив к монстру со стороны, мгновенно вонзила острую как бритва сталь в шею химере. Та зашаталась, огромная голова беспомощно отвисла, но тут же ожила и заверещала голова, которая поменьше, но девушка отвесила ей «фофан», и обреченное тело рухнуло у красивых ног победительницы. Девушка улыбнулась показывая свои ровные ,белоснежные, словно жемчуг, зубы – в очередной раз ловля на живца ей удалась. Последний её заказ американского мультитриллиардера она сделала две недели назад, тогда и определила, что химеры не боятся ничего, кроме вкуса ментола. У химеры берётся скрытый третий глаз, который попадая в любую глазницу, прирастает, и начинает функционировать как в родном теле. Подпольный американский мультитриллиордер был слеп от рождения - теперь видит даже в темноте. Говорят, он сейчас ищет какую - то часть тела от половозрелого самца, что бы тоже прирастала, но пока безуспешно. Откинув плащ и поправив на голове ковбойскую шляпу, девушка грациозно изогнувшись стала выковыривать третий глаз у поверженного врага.» - Рама дочитал страницу, вырвал её, помял и использовал по назначению.

- Что дочитал? – это спросил напарник Рамы, сталкер по кличке Выкрест – погоняло Крест. Пока Рамашка – погоняло Рама, совершал утренний мацион и в полголоса читал походную библиотеку, с громким названием «Брызги крови на бугре» о похождении сталкерши по прозвищу АльфаЛьвица, Крест его охранял с дробовиком на перевес, внимательно поглядывая вокруг и в пол- уха слушая бубнёж друга. Потом обычно менялись. Любовь к чтению им привил сталкерюга Краб, которого так прозвали чтобы не называть Раком, это не двусмысленно напоминало бы ему ту позу, в которой он две недели толи пролежал, толи простоял в больнице, после того как воспользовался в гигиенических целях местным лопушком. Вид у него был такой, что кто его видел - долго не мог кушать , а доктора не знали с какой клизмой к нему подступится. После этого все стали брать с собой «необходимый набор английского солдата» или покупать у бармена книги для «просвещения». Было интересно, как штатские описывают похождение сталкеров, опираясь больше на сплетни и слухи, и было своего рода хоть каким то развлечением.

Крест и Рама уже давно ходили в паре, каждый отлично знал возможности друга, все действия согласованы и крайне редко нуждаются в уточнении, можно без слов понять друг друга. Обычно группы бывают три, четыре человека, это необходимое количество людей для безопасности. Обычно, проще всего получить ранение или травму в зоне, разведчику или тому, кто идёт первым, тогда его прикрывают, и эвакуируют двое, трое. Одному тащить человека по зоне практически не реально, пропадёте оба. Только кидать SOS и ждать помощи. Раньше они ходили втроём, старшим у них был старый сталкер по кличке Старик – погоняло Стар, ребят берёг, и если что - то было рискованное, сам старался идти первым. Тёртый был мужичок, надеялся на опыт, да и «чуйка» была хорошая, да видно сколько верёвочке не виться, всё конец будет. Решили на обратном пути новый маршрут разведать, как раз где - то в этих местах, где сейчас Крест с Рамой ночевали. В этом месте длинная череда аномалий клином уходит в зону, и что – бы её обойти, надо дня два, укрытий от выбросов в тех местах толком никто не видел, поэтому не успел прийти – надо бежать обратно, чтобы успеть до выброса найти убежище. А напрямую в узком месте метров двести, вот и решили поработать проводниками, если бы нашли проход, то пару дней имели бы в запасе. За это время можно до блевотины налазится за артефактами, подготовить убежище, да много чего можно сделать за пару дней, ведь в зоне всегда не хватает времени и патронов. А тут целых два дня и места там нехоженные, а значит, могут быть богатыми. Поэтому периодически туда лезут люди, а один конец, причем даже хоронить нечего. Вот и Старик полез туда, понадеялся на интуицию, опыт, да и просто везение – до этого ведь везло. Пошли они втроём, он первым, почти все гайки пробросал, когда половину пути прошли, замыкающий Крест тихонечко незаметные вешки ставит и видит, как блуждающая электра снялась с места и тихонечко им обратную тропку перекрывает.

Хуже нет блуждающих аномалий, сдвигаются всего– то метров на двадцать, но из-за них точный маршрут не проложишь, а значит - такой маршрут не надёжен и подведет, по закону подлости в самый не подходящий момент.

- Стар ловушка.

- Назад, Крест веди по вешкам, бегом – Старик не стал рисковать, не известно что там впереди, подыхать от жажды и голода на каком нибудь пятачке никому не охота.

Они уже вырвались, когда переходя по утопленному до половины поваленному дереву, один конец его приподнялся и задел «Грави», бревно буквально выдернуло из под ног и утянуло в аномалию, раздавило, а затем разметало как взрывом. Вот под этот «взрыв» Стар и попал. Так как они шли обратным порядком, получалось, что он шёл замыкающим, и собой прикрыл всех, осколки бревна пришлись ему по спине и ногам. С повреждённой спиной и перебитыми ногами, ребята почти без отдыха тащили его к местному врачу в бар. Тот его выходил, но от рейдов пришлось отказаться, куда хромому да с больной спиной. Сейчас работает у бармена, помогает по мелочам да молодёжь натаскивает. Так и остались вдвоём Крест и Рама, третьего как – то подобрать не получалось. То - дурак, то - пьянь, а то, и то и другое в комплекте. Хотя Стар пообещал им подобрать человека, и поднатаскать его, себе на замену.

- Ну что, домой? – Рама спрятал книжку, рюкзак – не густо нынче у нас с тобой брат. Надо раньше выходить, сразу после выброса, даже если идти в ночь. Кто - же это такой шустрый, что успевает чуть ли не все аномалии до нас обобрать.

Вся сложность ситуации была в том, что это коса аномалий уходящих вглубь зоны, была на довольно приличном расстоянии от убежища, а артефакты образовываются в них обычно после выброса. Поэтому все сталкеры сразу после выброса стараются первыми обежать облюбованные аномалии, что напоминает потревоженный муравейник. Выброс – старт, внимание, марш! Сталкеры гурьбой вываливаются из убежищ , громыхая оружием и матерясь разбегаются в разные стороны. Перед выбросом всё повторяется в обратном порядке, только матерятся сильнее. Рама и Крест обычно начинали с дальнего конца, проверенными тропками с максимально возможной скоростью, они проходили на самый дальний конец «косы», и уже оттуда продвигались в сторону бара, по дороге тщательно зондируя детекторами аномалии. Но последнее время, самые «вкусные» места почему то были пустыми, естественно возникло подозрение, что кто – то сделал себе здесь нору, пережидает выброс в ней, и обирает лучшие места первым. Раньше с такими продуманными хитрецами боролись довольно жестоко – ставили растяжки в «своих» местах, но после случайных жертв, по негласному договору решили от таких мер отказаться. Если кто – то оказался умнее, надо обижаться на себя в первую очередь.

- Вроде бы мы с тобой весь дальний край облазили, нет там ни подходящих подвалов, ни нор, ни явных следов – Рама говорил и маскировал стоянку, укладывал куски дёрна срезанного кусками на место. Сталкерское костровище специально делают так, что - бы пламя не слепило ночью, а только грело. Для этого срезают полосами дёрн, углубляют получившуюся ямку, обкладывают по бокам дёрном. Костерок горит в глубине, когда прогорает и остаются одни угли, со стороны такой костёр почти не видно, ну и самое главное что он не слепит, и сидящие у костра видят не только себя, но и глубину леса. Не каждому нравится быть слепой, хорошо освещённой мишенью. Если после ночёвки уложить дёрн на место, то место стоянки практически не заметно. Этим делом Рама и занимался:

– Где этот козёл мог сделать себе нору, а?

- Если такое есть, то скорее ещё дальше, может быть даже за «косой» - Крест укладывал в рюкзак остатки еды – скорее всего.

Друзья надели рюкзаки, проверили оружие, попрыгали – вроде нигде не гремит, потом критически осмотрели друг друга, поправили всё торчащее или плохо закреплённое.

- Что там у нас в почте?-Крест достал наладонник, включил, прочитал вслух новости – Есть заказ на доставку груза от Бармена, заказ на две «золотых рыбки», смс от Старого…так…пишет «Есть возможность попортить печень»…ох уж этот старый интригант со своими шифровками. Предлагает посидеть выпить, дело какое обсудить. Оп – па, красная меточка на юго – востоке, никак SOS. Точно, помощи просят, надо вернуться, почти два кило. Ну что поможем? – Крест смотрел на Раму – Время есть, дело святое.

Оба быстро пошли назад, практически след в след, как шли вчера, места знакомые уже обкиданные гайками, одну вчерашнюю даже умудрился подобрать Рама, хотя вчера её потерял. С левой стороны у них оставалась «коса» аномалий, то и дело своими звуками оглашая всё в округе. Достав карманный газоанализатор Рама несколько раз нажал на резиновую грушу, посмотрел на сменную капсулу. Если воздух, проходящий через сменную капсулу, содержит вредные примеси – она окрашивается. Капсула осталось бесцветной.

- Можно дышать – Рама повернулся к Кресту – ветер восточный.

Немного отодвинув маску Рама сделал осторожный вдох, и тут – же показал большой палец в вверх.

- Отлично.

- Обалдеть, как сто грамм намахнул.

Они иногда, когда ветер гнал воздух со стороны аномалий, снимали маски и дышали почти чистым азоном, местные «электры» производили его круглосуточно. Насыщенный азоном воздух пьянил своим ароматом, и очень хорошо бодрил. Первый километр они пришли довольно быстро, за час, дальше пошли разбросанные аномалии, которые приходилось обходить. Когда они подходили к месту, не слышно было ни стрельбы, ни рыков животных – тишина.

- Опоздали? – Рама обернулся к Кресту, тот пожал плечами, но тут – же показал вперёд.

В кустах лежал сталкер, в камуфляже, поэтому его сразу не заметили. При осмотре было понятно, что он дышит, все ноги перебинтованы поверх камуфляжа, и пропитаны кровью, бинтов не хватило и намотаны где то даже в один слой. Крест сразу полез за аптечкой, глазами показав Раме, что – бы поглядывал вокруг.

- Далеко не ходи, похоже на растяжке подорвался – Крест колдовал над ногами раненого – это Хлыст, одиночка, я его знаю. Опытный, как так умудрился, эх.. мужик, мужик…

Рама осмотрелся, видно как полз раненый, вот обёртка от бинтов, использованная аптечка, ещё метров через десять увидел брошенный рюкзак. Дальше не пошёл, а прихватив рюкзак вернулся к Кресту. Из рюкзака высыпал содержимое прямо на землю. По закону зоны, те, кто помогают, имеют право взять боеприпасы, воду, медикаменты, еду. То есть – что может пригодиться при транспортировке раненого. Остальное прячется на месте, никто не обязан нести на себе чужие шмотки. Выбрав из вещей всё нужное и спальный мешок, покидал в рюкзак всё оставшееся, потом отойдя к заметному кусту, присыпал его листвой и пожухлой травой.

- Я за носилками – Рама сбросил свой рюкзак и вытащив нож пошёл к подходящему деревцу.

Носилками у сталкеров нвзывают помесь сталкерского мешка и двухметрового дрына. Вообще сталкерский мешок как таковой пошёл от сталкеров одиночек. Спать в мешке в одиночку когда тебя никто не охраняет – смерти подобно. Даже если ты забаррикадировался где ни будь в подвале или развалинах, тебя всё равно достанут крысы. Единственный вариант более или менее безопасный – спать в подвешенном состоянии на дереве, под потолком, главное что – бы первое время не достали, пока спишь. Для этого какой то хитрец к простому спальному мешку, с боков по всей длине пришил капроновые ремни с небольшими петлями на конце. Зацепив их за что ни будь, в спальнике можно спать как в гамаке, если продеть туда палку – то получаются довольно приличные носилки, для двух носильщиков. Если требовалось, то спальник использовали и как хранилище для тайника, попробуйте спрятать снайперскую винтовку – она не в один рюкзак не лезет. А здесь столько добра можно наложить, и места мало занимает. Использовали его ещё и как похоронный мешок, так что спальник сопровождал сталкера от первых шагов по зоне и до, последних.

Срезав подходящий хлыст, Рама продернул его через петли у спальника, потом расстегнул его по шире.

- Готово, что ложим? – Рама подошёл Кресту и они вместе аккуратно положили раненого в мешок и застегнули молнию.

Обратно они шли гораздо медленней, приходилось менять плечи, меняться местами, что – бы идущий сзади хоть немного «отдохнул», ему не приходилось напряжённо выискивать дорогу, следить под ногами, глядеть на детектор. Так они уже третий раз за последние сутки подходили к своей стоянке, когда раненый в мешке вдруг задёргался, потом затих и из мешка потекло.

- Стой, похоже, отошёл - Крест быстро расстегнул молнию – да, всё, отмучился. Шманать будем?

- Надо бы. Вдруг что – то есть для друзей или семьи, да и мы сколько его тащили на себе. Греха не будет, давай.

Обыскав его ничего ценного не нашли, перекинули данные с его наладонника, скинули в сеть данные о смерти. Потом выкопали могилу, похоронили его в этом же мешке. Сверху на могилу накидали сухих веток и подожгли. Это последняя дань человеку, который не сделал вам ничего плохого. Жечь костер на могиле не плохого человека стараются все порядочные сталкеры, или те, кто себя такими считают. Тему эту все старательно обходят, но знают её все. Что такое могила сталкера? Опытный сталк промолчит, а молодой скажет:

-Это место где похоронено тело, великого искателя приключений, открывателя новых маршрутов, добытчика артефактов и бог знает чего…и прочая и прочая.

Опытный, старый сталкер вторя ему, покивает головой, а сам подумает:

- Эх парень, если выживешь, то может быть поймёшь, что могила сталкера - это куча дерьма с недопережёванной противогазной резиной, с копошащимся в нём опарышем. И размер «могилы» зависит только от величины задницы, которая её породила. Так что смело можешь положить цветы к любой кучке из которой торчат волокна кевлара.

Мутанты, особенно кабаны, охотно раскапывают могилы. Единственно, если прожечь костер на могиле, то запах гари отпугивает монстров и есть вероятность, что её оставят нетронутой. Поэтому «честные» сталкеры стараются выполнять эти нехитрые рекомендации.

Пока прогорали ветки на могиле, друзья обсуждали происходящее:

- Ты думаешь об том же что и я? – Крест задумчиво смотрел на угли – если он подорвался на растяжке, значит там что – то есть такое, что не хочет показывать тот, кто эту растяжку поставил. Судя по характеру ранений, он стоял на корточках, все осколки попали в броник и ноги.

- Когда я осматривался там, на месте, было видно что он пытался замаскировать дорогу по которой полз. Но получилось очень грубо, ранение наверное, сказалось. Ну, так что? Четвёртый раз за сутки туда – обратно? Или в следующий раз?

- А давай! Что откладывать, эту дорогу мы уже за час – полтора пробежим, наизусть выучили. Там и поедим, не на могилке – же консервы греть – Крест махнул рукой как будто дело уже решённое – пойдём.

Чем хороша эта местность, так это тем, что мутанты суда хоть и заходят, долго не задерживаются, близость аномалий с их хлопками, треском и взрывами – их отпугивают. Поэтому друзья прошли уже знакомый путь быстро и встретив только пару тушканов, которых Рама тихонечко «положил» из ПБшки. Вообще в зоне, стараются громко не шуметь, оружие без глушителей используют только в крайних случаях. Любой хищник, простой или двуногий, в зоне знает – если стреляют, значит там хабар или мясо. Поэтому оперируют инструментом с глушителями, так милее для ушей и безопасней для жизни.

Вернувшись на место, где они обнаружили раненого, внимательно без суеты осмотрели полянку, костёр разводить не стали, для таких случаев них имелись несколько таблеток сухого горючего. Крест стал готовить покушать, Рама пошёл осмотреться, первым делом опять достал рюкзак погибшего сталкера, принес его на стоянку. Потом отломив длинную тонкую ветку, пошёл по следам погибшего, осторожно раздвигая веткой пожухлую траву, и «пробуя» впереди дорогу. Так не спеша он дошёл до места трагедии, небольшая воронка у камня, клочки одежды, в нескольких метрах обрывок тонкой стальной проволоки, судя по всему бывшая растяжка. Осторожно прощупывая наст из листвы и травы, буквально по одному листочку отодвигая в сторону, он освободил площадку сантиметров 50 на 50, и нашёл уголок того что искал. До этого прощупывая наст, ветка упиралась во что – то твёрдое, это оказался кусок листового железа. Дальше надо было решать, поднимать лист или нет. Он тоже мог быть заминирован. Решить этот вопрос Рама не успел:

- Кушать подано, садитесь жрать пожалуйста – Крест известными словами из кинофильма позвал напарника – Колбаска – то, того – липкая стала. Может выкинуть?

- Да ерунда, в ней портится нечему, одни эмульгаторы и консерванты – Рама с набитым ртом, стал обрисовывать картину, что здесь произошла – по ходу пьесы, он на своей растяжке подорвался, в последний момент, когда услышал шелчок на гранате, прыгнул навзничь в противоположную сторону, вот поэтому все осколки попали в ноги. Что – то он сховал под лист железа, но видно что – то очень ценное, если даже раненый пытался замаскировать. Поднять побаиваюсь, вдруг и там сюрприз.

- Сделаем как обычно в таких случаях – Крест отрезал кусок колбасы, понюхал её, и тяжело вздохнув, отправил в рот – привяжем верёвкой и дёрнем, если что – то есть, о себе скажет. Эх, колбаску прокоптить - бы над костерком, не такая противная была бы. Верёвка у меня есть, сейчас поедим и займёмся.

Поев друзья собрали все вещи, уложились, потом долго в бинокли изучали местность в округе, вроде никого не заметили, наладонник тоже никого не регистрировал, хотя на него надежды мало – многие сталкеры выключают его, что - бы не садить батарею. После этого используя кусок стальной проволоки оставшейся от растяжки и верёвку, выворотили кусок листового железа. Тишина. Подойдя поближе, разглядели небольшую решётку из литого чугуна, с давным - давно зубилом выбитыми буквами: ДС ВК 1981 Н43.

- Дренаж, ё моё – Это блеснул своими знаниями Крест – в такие штуки подземные родники прячут чтобы место осушить. Давай посмотрим что там.

С такими же предосторожностями, при помощи верёвки они сдёрнули и чугунную решётку. Тишина. Решётка открывала вертикальный колодец метра три – четыре в глубину с металлическими скобами вместо лесенки. Лаз получался совсем небольшой, сантиметров сорок шириной и длинной сантиметров семьдесят, не то что с рюкзаком - с пивным пузом не пролезешь. Ну да сталкеры обычно народ поджарый, местная диета располагает. Кинули «на пальцах» жребий кому первым лезть, выпало Кресту:

- Я пока там осмотрюсь, ты здесь страхуй – Крест скинул всё лишнее, проверил и передвинул ближе к животу кобуру с ПБ, включил налобник, проверил - плотно ли сидит маска, подзатянул на ней фильтр – ну всё я пошёл.

Протиснувшись в лаз, Крест комментировал что видит, это обычная практика, что – бы идущий следом товарищ мог лучше ориентироваться.

- Простые бетонные кольца, ступеньки толстые – крепенькие, внизу вижу небольшой ручеёк – Крест спускался вниз осматривая и пробуя каждую ступеньку – четвёртая шатается, но держится крепко… пока ничего подозрительного, у тебя как?

Рама слушал и осматривался в бинокль:

- У меня всё чисто.

- Я на дне, газоанализатор чистый, на крайняк – дышать можно, сейчас нюхну… пахнет сыростью, животными и г…..м не пахнет, похоже необитаемый. Две трубы, действительно похоже на дренаж, небольшой ручеёк, трубы не большие… но на четвереньках можно проползти. Смотрю - которая уходит влево по течению – слышно было, как Крест кряхтит – слушай, Рама ты меня сверху прикрой, вдруг из другой трубы выпрыгнет какая – ни будь тварь, в такой трубе я быстро развернуться не успею.

- Ладно, прикрою я твою невинность – Рама оторвался от бинокля, сняв дробовик, навис над люком – давай.

На дне колодца Крест нырнул куда - то в сторону, Рама тут же взял на мушку противоположный конец колодца, с такого расстояния, да картечью – любому дурно станет. Тут уж не до глушителей, когда нужно быстро и надёжно защитить тыл друга. Пробыв в таком положении минут пять Рама услышал:

- Не стреляй это я – на дне колодца опять показался Крест – метров сорок идёт понижение, всё затоплено. Лезу в другую, как там на верху?

- Сейчас осмотрюсь – Рама положил «Чайзер» рядом с люком и опять взялся за бинокль.

- Иду против течения, видно по стенкам, что здесь уже лазили… грязь сбита, блин вода эта… у меня уже ноги мокрые и колени, пока чисто.. – голос Креста становился всё тише и не понятней, Рама немного поколебавшись крикнул в лаз:

- Лучше вернись и прими шмотки, пойдём вместе.

Автор: PUPS2

Вводная

Небольшой дом офицеров при военном гарнизоне имел довольно приличный конференцзал и небольшую гостиницу, и часто использовался всевозможными комиссиями невысокого ранга, для «утрясания» спорных вопросов. В здание вошли двое, отметились у дежурного и записались к управляющему, в графе «цель посещения» было записано: «о возможности использования зала комиссией по защите природы при уничтожении старых боеприпасов и в.в. найденных на месте боевых действий». Пройдя в приёмную, один из них показал удостоверение секретарю.

- Нам назначено.

Изучив удостоверение секретарь внимательно оглядел посетителей:

- Пройдите за мной - проведя их за соседнюю дверь и закрыв двери продолжил:

- Металлические предметы, электронные приборы, носители, оружие, положите в хранилище, ключ от него я вам отдам после проверки. Предупреждаю, что в камере обработки вся электроника выйдет из строя. Если используете кардиостимулятор или что- то в это роде – предупредите сейчас. Если есть металлические зубы или протезы – могут возникнуть неприятные ощущения. Сюда, пожалуйста – он указал на дверь – следующая дверь откроется только после обработки.

За дверью оказался маленький тамбур, и из него вела ещё одна дверь. Запустив туда посетителей ,секретарь закрыл двери, и секунд тридцать колдовал над пультом на стене, потом открыл двери, отдал ключ:

- Проходите дальше, там лифт.

За дверью действительно оказалась кабина лифта и всего две кнопки - вверх и вниз.

Двадцать метров под землёй

Фальшивое окно с подсвеченным панно «вид на лужайку» - вот и всё что вносило разнообразие в кабинет, всё остальное было абсолютно функциональным, и если что-то и появлялось новенькое, то перед этим беспощадно проверялось ВСБ (внутренней службой безопасности) на отсутствие «жучков» и закладок. Проверялся кабинет и после каждого посетителя, хотя имеющих право входить в него не больше двух десятков, и все они перепроверены на десятки раз, но инструкция есть инструкция, и она исполнялась. Вот и сейчас сотрудники безопасности проводили проверку после очередного посетителя, хозяин кабинета, откинувшись на стул и закрыв глаза, ловил минуты для отдыха, пока СБшники выполнят свою работу. Наконец они закончили, и старший повернувшись лицом к хозяину доложил:

- Чисто - увидев слабый кивок сотрудники тихо вышли.

Не успела за ними закрыться дверь, как селектор на столе пискнул, хозяин встряхнулся и протянув руку к вызову лаконично спросил:

- Двое?

- Так точно, как и заявлено - голос из селектора почти без паузы спросил - запускать?

- Пока одного.

Было видно, что хозяин и вошедший хорошо знают друг друга, пожав руку, хозяин жестом пригласил посетителя присесть, потом улыбаясь и покачивая головами, они оценивающе рассматривали друг друга. Молчаливый диалог прервал хозяин:

- Ладно, не будем о прошлом.

- Ладно- посетитель улыбнулся – тогда к делу?

- Ты просил по «красному»?- увидев утвердительный кивок - тогда подожди…

Достав из кармана предмет похожий на толстую авторучку, хозяин повернул колпачок- ручка издала писк постепенно становящийся всё тоньше, пока писк не перешёл в ультразвук и не перестал восприниматься.

- Теперь идентифицировать голос не удастся, если вдруг всё- таки нас «пишут», но всё равно давай без званий и имен - хозяин внимательно посмотрел на посетителя - «красный» уровень ответственности требует соблюдения определённых правил. Я при «красном» не могу брать на себя ответственноть не зная суть - хозяин развел руками - извини.

Оба они знали, чем отличается секретность и ответственность. В некоторых случаях можно отказаться от выполнения задания, если ставится под угрозу секретность, при «красном» сотрудник обязан выполнить задание, соблюдая секретность, любой ценой. Любой ценой выполнить задание и любой ценой обеспечить секретность - оправдания не принимаются. Оба смотрели друг на друга отлично понимая в какую задницу они попали, такие задания не бывают лёгкими.

- Тогда давай по теме - хозяин сел в кресле поудобней и приготовился слушать.

- Для начала отчитаюсь как использовал полномочия которые ты мне дал три года назад, хотя, думаю, ты и сам всё знаешь, стукачи, наверное, денежки получают исправно?- Посетитель вопросительно посмотрел на хозяина, и получив в ответ кивок, продолжил:

- В зоне отчуждения, которую я курирую по нашему отделу, нужно было наладить контроль за происходящим в зоне, организовать стабильные поставки нашим НИИ необходимого сырья из зоны, причем такого сырья, которого они просят, для этого созданы условия для рейдов в глубь зоны, поисковые партии, снабжение, энерго и радиообеспечение…это если официально. Ну а если не официально, то получилось с точностью до наоборот. Помнишь спасательную экспедицию, посланную найти остатки научной группы? - он опять вопросительно посмотрел на хозяина, тот опять утвердительно кивнул - Тогда после второго взрыва на ЧАЭС в зоне отчуждения стали образовываться аномалии, в них находили образования называемые «артефакты» с интересными свойствами, за одним таким артефактом тогда и послали научную группу с охраной- все они благополучно пропали, и после так называемого «выброса» на связь не выходили. На их поиски отправили спецгруппу, очень опытные вояки, угробили два вертолёта, и вернулась только половина, половина из которых потом стала инвалидами. Но главное что они ничего толком не узнали, информации почти ноль. А буквально через неделю, за внешним периметром охрана выловила одного чудика, если бы он небыл в дризину пьян, он в принципе мог бы и уйти, ведь как-то перебрался через заграждения и минные поля. Так вот. У этого кренделя не было зубов и волос и, похоже, он светился ночью от радиации, зато в рюкзаке кроме обреза и пары бутылок водки, лежала пара артефактов, один из которых-- наш!

После потери вертолётов и выплаты страховок пострадавшим, всё вылетело в такую копеечку, что к начальству в кабинет я стазу заходил задом, а сколько бумаги перевёл, строча объяснительные, только бог знает. Пришлось менять тактику, чтобы не рисковать людьми, и выполнить задачу. Этот чудик и подтолкнул меня к одной мысли, как всё это провернуть, выполнять любые задачи, и не ходить к начальству задом наперёд – посетитель посмотрел на хозяина и продолжил:

Для привлечения людей в зону для сталкерства, хоть и существуют законы запрещающие посещение зоны, был придуман хитрый коммерческий ход - легальный отстрел мутировавших животных в целях обеспечения защиты периметра от массовых гонов и прорыва их за пределы зоны. Богатенькие дяди за деньги покупают право на отстрел животных с внутреннего периметра, перед этим дают подписку о том что в случае захода за внутренний периметр обязуются в течении двух месяцев находится в изоляционной больнице на предмет заражения какой- нибудь не очень бледной трихомонеллой, карантин короче. Порядочный человек туда не полезет, а вот у кого проблемы с законом, или просто хочет попытать счастье - может попытать. Система нипель - туда можно, а обратно только через заградительный отряд. Одновременно с этим была организованна утечка информации, что в зоне милиция не орудует, задействован институт слухов и нелегального распространения информации.

Люди пошли, много, особенно первое время. Чтобы их кормить, вооружать, лечить и всё это делать не офишируя, организовали бары на линии внутреннего периметра, типа - чтобы заплатившие охотнички могли бы промочить горлышко и закусить. При барах охрана на вышках, опять же для отстрела мутантов, для них- неограниченная поставка боеприпасов, за счёт государства, официально они работают как и вояки- защищают периметр. Проверяет их наш человек, бармен тоже наш- периодически сливает информацию. В зоне на четыре точки подключено электричество, было очень трудно найти целые коммуникации под землёй, подключить и выдать всё это за «блуждающие токи». Пробурены две скважины до чистого горизонта, для доставки чистой воды по зоне. Чтобы контролировать всё происходящие специально была разработана импульсная связь, и внедрена среди сталкеров как единственно работающая в зоне, так оно и есть - всё остальное от излучений «плывёт» и работает неустойчиво. Вся связь проходит централизованную проверку в нашем узле, поэтому я знаю практически всё, что там происходит. Для того что - бы не появлялись бесконтрольные образования в зоне работают мобильные группы спецназа выдающие себя за наёмников, отстреливают беспредельщиков, но далеко в глубь не лезут. В общем, так и жил бы я счастливо, тишь да гладь, если бы не наш агент Гриф, погоняло на зоне – Стрелок. Притащил он документы из одной закрытой лаборатории, документы как документы, военные секретные разработки, эксперименты, супер- пупер оружие и прочая суперважная фигня. Но была там всего одна бумажка, от которой мне стало дурно. Не знающему что по чём она ничего не даст, простая заявочка на дополнительные материалы, присадки к фианитовой группе и… – посетитель поднял палец что - бы хозяин обратил внимание на следующие слова - …дополнительные биоматериалы для отдела модуляции резонансных систем, прикомандированным к этой лаборатории от бывшего тринадцатого управления.

- Тринадцатое управление? – хозяин заинтересованно посмотрел на посетителя – я думал его расформировали после перестройки, хм…значит, я не всё знаю в этом мире.

Слухи о тринадцатом управлении или тринадцатом отделе получили огласку после публикации книги «Князь мира сего», и некоторых других публикаций эмигрировавшим сотрудником этого отдела. Задумывался он как отдел, разоблачающий религиозные, мифические, оккультные и другие системы противоречащие материализму, но по мере накопления информации отдел засекретили, ввели в ГБ и дали очень широкие полномочия.

- Я думал меня трудно удивить, но тебе удалось. Продолжай.

- Продолжит лучше спец с которым я пришёл, специалист по резонансным системам, везде где есть резонанс – он как рыба в воде. Он не знает, что мы знакомы, наверно лучше будет, если и не узнает. Он возглавляет группу по сбору информации, но все «ключи» у него, поэтому знать суть вещей будем только мы втроём. О его дальнейшей судьбе тебе решать, но то что услышишь – очень серьёзно. Возможно, и я случайно застрелюсь, выпав с десятого этажа – посетитель посмотрел на хозяина всем видом показывая что это было бы нежелательно – ну что, послушаем?

Хозяин потянулся к селектору:

- Пригласите второго.

Вошедший человек хотел отрапортовать, но хозяин жестом его остановил:

- Я об вас всё знаю, представляться не надо, ко мне обращайтесь на «Вы», имён и званий не нужно. В общих чертах – я в курсе, но требуется прояснить суть проблемы, возникновение и способы решения.

Присаживайтесь – так будет удобней. Пожалуйста.

Вошедший присел на стул и немного задумавшись начал говорить:

- Суть в новом генетическом оружии. Если от биологического или химического можно найти защиту, то от генетического – нет. Судя по собранной информации, в лаборатории по выращиванию монокристаллов из группы фианитов с особыми свойствами, т.е. своего рода пьезокристалл наоборот – он сделал движение руками, как бут-то что-то переворачивает – пьезо при механическом воздействии выделяет электроимпульс, а монофиан за счёт присадок при совместном воздействии радиации и электричества - выдаёт широкий спектр излучений.

- Монофиан? – хозяин вопросительно посмотрел на говорящего.

- Другое название слишком длинное, хотя его можно назвать и монолит. Всё равно такое название уже гуляет по зоне, возможно, какая-то информация и выплыла наружу из лаборатории по выращиванию монокристаллов… когда она ещё работала, потом закрепилась. Но не это главное.

Судя по информации, которую нам удалось собрать, в соседнем помещении изучались свойства излучений в пиромидальных конструкциях, как происходит восстановление структуры некоторых материалов. Вы наверно в курсе, что если поместить, например, затупившиеся лезвие в точку 1.26 в пирамиду, то оно восстанавливается, не замерзает вода при минусовых температурах, не гниёт органика и прочие чудеса. Вот этим тринадцатые и занимались, последнее исследование о воздействии пирамиды на окружающее при помещении в точку 1.26 биоматериала. Я так понял, повторяли эксперимент Моисея, нашествие саранчи, лягушек или быстрое развитие красных водорослей, если он был вторым человеком в Египте, то в принципе мог иметь доступ к проходам в пирамиды. Похоже, они были правы, влияние действительно есть, но излучение слишком слабое и имеет не критический характер.

Человек достал из кармана платок, вытер лоб и губы. Было видно, что он собирается сказать нечто важное, но не знает - как бы это сделать. Задача у него действительно не из лёгких, объяснить сложные вещи простыми словами:

- При второй аварии на ЧАЭС сменился общий радиоактивный фон, это повлияло на настройку приборов работающих с монофианом, проще говоря, аппаратура вышла из строя, но фоновой радиации хватило для возбуждения монофиана и излучения им волн совпадающим с внутренней частотой молекул воды, но что хуже всего совпало с резонансной частотой пирамиды. Резонанс связки монофиан + вода + пирамида раскачал систему на столько, что в резонанс входят молекулы воды за много километров от источника, сейчас это называют выбросом, сейчас ученые этому объяснения найти не могут, вы узнали это первыми. Выбросы происходят при определённой влажности и температуре, достаточной для возникновения резонанса. Но это всё цветочки. Внутри пирамиды, в точке резонанса 1.26 до сих пор находится какой-то биоматериал, он модулирует излучение так, что при облучении меняется генокод. Возможно, он не меняется но считывается с ошибкой, как описал учёный Гаряев, генокод или геном имеет волновой лингвистический характер. Вот излучение, скорее всего и нарушает лингвистику, это сразу объясняет быстрые мутации, появление взрослых мутантов, зомбированных и прочие прелести зоны. Это страшное оружие, представте себе что в космос забросили спутник на котором установлен резонатор, и подвесили его над Китаем. Пара месяцев и мы имеем полтора миллиарда мартышек скачущих по деревьям, и никто ничего не поймёт. Если об этом узнает правительство, хоть наше, хоть не наше – земле конец. Обязательно найдутся «умные» головы чтобы использовать это в гуманных целях. Установку надо уничтожить, документацию, и всё что может хотя бы косвенно об этом напомнить – тоже!

Учёный замолчал, давая время переварить всё сказанное. Хозяин кабинета сидел за столом и задумчиво крутил в руках ручку, наконец, он принял решение:

- После уничтожения установки зона пропадёт?

- Да.

- Что будет с мутантами, зомбированными? – вопрос был к учёному.

- Генокод станет читаться верно, но скорее всего, ремутации не будет, без поддерживающего мутацию излучения - все погибнут.

- Хорошо, чем я могу помочь? – хозяин пододвинул к себе листок бумаги, но тут же мотнув головой, его отодвинул – я слушаю.

- Это уже техническая часть – посетитель повернулся к учёному – мы справимся без вас, подождите в приёмной, пожалуйста.

Когда закрылась дверь, посетитель повернулся к хозяину:

- Ну как?

- Хорошо я не женат и детей не имею, если застрелюсь с вами, никто плакать не будет. Как это тяжко – мир спасать. Ну…что хочешь?

- Когда всё началось, подумали, что произошла утечка биологического оружия, определить тип и откуда произошла утечка - не смогли. Поэтому поступили по инструкции, заблокировали все выходы, а основной залили бетоном, автоматически включилась система защиты от проникновения, так что «в лоб» сейчас туда не попасть, даже если удастся расчистить вход. Единственная возможность – это незаконченный транспортировочный тоннель, его начали делать, но не закончили. Надо организовать изыскательскую экспедицию со всеми причиндалами, чтобы не только отыскать под землёй конец тоннеля, но и по возможности, одним – двумя взрывами обеспечить доступ. Под каким соусом всё это сделать, чтобы не привлекать внимание – думай сам. Сделать это надо в ближайшие месяц, полтора. Вызывает опасения активация группировки «Монолит», кто такие и что делают толком не понятно, но исключать их стремление понять, как всё происходит, а значит и добычу информации – нельзя, значит, они опасны.

- Монолит это служба безопасности американской корпорации «Монсанто Компани» - хозяин перебил собеседника – практически это частная армия, работающая на частную фирму, которая работает почти официально. Не знаю, сколько денег они заслали, что бы получить разрешение на исследования по наращиванию мутантами мышечной массы, но официально – они решают проблему мирового голода, очень гуманная миссия, и очень прибыльная….хотя – хозяин задумался – там под шумок могут работать и военные генетики и ЦРУшники. Надо торопиться, у тебя есть - кому этим заняться?

- Чтобы не светить новых людей, хочу использовать бывшего сотрудника СБ этой лаборатории, который её и консервировал, хорошо её знает, знает как обезвредить ловушки. Он кстати до сих пор в зоне, из четырёх консерваторов – он один остался в живых, немножко покалечился, работает в связке с барменом.

Поговорив ещё минут двадцать, они расстались.

Автор

Родился он ещё в те замечательные годы, когда все жители восточной Европы звались советскими гражданами. Тогда его отца вместе с семьёй отправили из закрытого городка в не менее засекреченный Чернобыль. Здесь отец Романа Костюкова и работал до первой катастрофы. А потом была эвакуация, и тот, кого сейчас зовут Батрак, оказался в центральной России. Родителей он больше не видел. Кто-то говорил, что и отец и мать погибли на станции в первые секунды после выброса радиации, а кто-то, что уже потом, в больнице. Он же всегда верил, что они живы. Эта детская, наивная надежда была для него всем. Он учился, работал, и знал, что однажды вернётся.

В двухтысячном он получил-таки Украинское гражданство, поселился недалеко от Зоны и занялся изучением так называемого «Рыжего», или же «Ржавого» леса. Потом была вторая катастрофа, и Роман Костюков стал Батраком…

Все эти моменты его жизни промелькнули в один миг, когда Батрак понял, что уже не один. Он ощутил чужое присутствие всем телом, как чувствует человек взгляд другого, не оборачиваясь к нему. Костюков чувствовал, как в затылок ему глядит кто-то или что-то, но напасть не решается.

Сталкер обернулся, сдернул с плеча винтовку и осмотрелся.

Ничего.

Всё так же парили бабочки над редкими цветками, всё так же устилал землю утренний туман. Всё было по-прежнему.

Почудилось? Может быть, просто от переутомления или из-за недавней схватки с кровососом? А может и впрямь нечто страшное затаилось поблизости.

Чтобы раз и навсегда развеять все сомнения, свободовец принял вправо, и занял позицию около разрушенного дома, напротив старой фермы. Когда-то в этом доме прятался от своих врагов его друг – сталкер по прозвищу Лис, но теперь от надежного убежища остались лишь две стены, пол и часть крыши. Возникшая полтора года назад, и исчезнувшее почти сразу же, аномалия погребла под обломками крыши и Лиса, и всех его союзников. Ирония судьбы…

Десять минут сталкер не сводил глаз с лугов и леса, протянувшихся вдоль асфальтовой змейки дороги, но ничего видно не было. Может быть, и впрямь почудилось?

Батрак усмехнулся, поднялся на ноги, и в этот момент услышал позади себя скрип гнилого пола. Ошибиться он не мог – кто-то стоял за спиной. Делая вид, что не услышал скрипа, свободовец потянулся к винтовке, и в этот момент две крепкие конечности схватили его за плечи…

Батрак попытался выпутаться из цепких лап существа, но тщетно. Тогда он уперся ногами о стену дома, и оттолкнулся, что было сил. Оба они – он и его противник, влетели в полуразрушенную хибару.

Только теперь сталкер понял, с кем ему предстоит драться. Противником оказался тот самый кровосос, который меньше часа назад напал на него, и от которого свободовца спасла лишь своевременная помощь некоего Макса. Батрак пожалел, что не смог уговорить своего спасителя вместе продолжить путь. А что если бы уговорил? Что тогда? Спаслись бы они и в этом случае, или погибли оба?...

Они схлестнулись на середине комнаты – закованный в броню человек и свирепый мутант. Если бы на Батраке не был одет экзоскелет, многократно увеличивающий силу, то кровосос переломал бы ему все кости. Воспользовавшись своим единственным преимуществом, сталкер прижал мутанта к полу.

Из последних сил он дотянулся до рукояти ножа, но лапы существа уже сомкнулись на его шее, стаскивая с головы шлем. Нет, этого никак нельзя было допустить. Лишившись шлема, Батрак сразу бы попал под прямой удар кровососа, и, получив черепно-мозговую травму, отправился бы в мир иной.

Прижав мутанта к полу левой рукой, сталкер вновь запустил правую за ремень, и занес нож над противником. Несколько мгновений шла борьба за острое лезвие, словно в Лермонтовском Мцыри, но даже в экзоскелете человек не мог ничего противопоставить силе чудовища. Хрустели, сгибаясь, стальные прутья, держащие каркас костюма, а кровосос всё ещё не отступал. Два противника, оба под стать друг другу, катались по полу разрушенного дома, и никто не хотел отступать.

Наконец кровосос изловчился, ударил сталкера ногами, или как там называются задние лапы этого мутанта, в живот, и перекинул Свободовца через себя.

Замерев на мгновение, Батрак ударил противника в плечо, но кровосос парировал удар.

Сталкер понял свою ошибку, и второй удар нанёс чуть ниже, по диагонали. Снова промах. Матёрый кровосос перехватил инициативу, и бой пошел по совсем другим правилам. Теперь уклонялся Батрак. Он несколько раз ушел от мощных лап кровососа, но так не могло продолжаться вечно. Во время одного из захватов, он нарвался на сильнейший удар, и отлетел к дальней стене, выронив нож.

Всё было кончено. Осознание этого пришло, когда Батрак открыл глаза. Он сразу заметил, что стекла очков потрескались, и в случае очередного удара противник просто снесёт ему голову. А потом случилось совершенно невообразимое – на поляне, за спиной кровососа, показался человек в балахоне…

-Макс! – Что было сил, выкрикнул Батрак.

Стоящий на опушке леса человек принялся крутить головой, ища источник шума, и, наконец, заметил Свободовца.

Батрак ожидал от своего спасителя всего. Он представлял, как Макс достанет из-под плаща «шотган» или автомат, как он бросит в мутанта нож, но вместо этого человек в балахоне побежал прямо на кровососа.

Мутант обернулся, широко разведя передние лапы. Теперь уже другой сталкер схлестнулся с ним.

Батрак с изумлением смотрел на разворачивающуюся схватку. Поражала скорость, с которой двигался Макс, прямо-таки звериная ловкость. Раз за разом попутчик уходил от ударов кровососа, а потом бил сам, да так сильно, что мутант уже после трёх ударов начал тяжело дышать. Видно было, как у Макса из рукава плаща хлещет кровь. Визжал кровосос, хрипел сталкер. А потом хрустнули ломающиеся кости, и все звуки разом стихли.

Несколько мгновений над домом висела гнетущая тишина, а потом прозвучали первые слова:

-Ты в норме?

-Я? Да, я в норме. – Батрак сорвал с головы шлем, и принялся жадно хватать ртом зараженный воздух Зоны.

Как же он любил жизнь. Сталкер не мог надышаться. Потом, когда до него наконец дошел смысл происходящего, Батрак начал хохотать, и, в довершении всего, зарыдал.

Плач то и дело прерывался истерическим смехом.

-Мне пора идти. – Прохрипел Макс.

Батрак поглядел на него и ужаснулся: Лицо сталкера пересекал кровоточащий разрез, со лба катились крупные капли пота, подрагивал нерв под правым глазом.

-Спасибо тебе, брат! – Выкрикнул свободовец, и шагнул вслед за Зверем. – Идём вместе.

Каннибал несколько секунд безучастно взирал на приближающегося человека, после чего выставил перед собой правую руку, и прохрипел:

-Не ходи за мной. Забудь, что видел меня.

-Ладно. – Растерянный Батрак покосился на изодранную когтями мутанта руку собеседника. – На вот, бинт хоть возьми.

Он вытащил из рюкзака упакованный в пластиковый контейнер бинт, и бросил его Зверю.

Сталкер поймал контейнер, распечатал, и дважды обмотнул предплечье.

-Давай, я помогу… - Батрак было двинулся вперёд, но заметив на себе нечеловечески злобный взгляд Зверя, остался на месте.

-Уходи. – Повторил Макс уже спокойнее. – Это для твоей же безопасности.

-Ну, ты, это… - Батрак замялся. – Ты если что, забегай на Милитари. Там тебе всегда рады будут. Друг, ты не представляешь, как я тебе благодарен. Вот на таких людях земля и держится. Человечище!...

* * *

Говорят, на Земле не было зла, пока люди не придумали добро. До того момента, как стали разделять свет и тьму, всё было едино. Но появилось добро – то, что правильно, и соблазн быть не таким, как прочие, возобладал. Чаша весов склонилась не в ту сторону, и появилось зло.

Но разве всё так однозначно? Разве мы можем сказать: вот это добро, а вот это зло? Разве так просто найти границу между двумя крайностями? Порой кажется, что добро и зло это практически одно и то же но показанное с другого ракурса.

Как, например, оценить поступок врача, который ввел яд неизлечимо больному человеку. Сделал ли он добро, прервав муки больного, или совершил зло, отняв жизнь.

По сути, вся человеческая жизнь – это путь через мост над пропастью – отклонись вправо, туда, где добро, и ты сорвешься вниз – влево, и исход будет аналогичным...

А кто-то, стоящий по ту сторону ущелья так и норовит столкнуть вас с пути…

Зона живёт по законам джунглей – выживает сильнейший, но каждый сам находит для себя допустимый баланс доброты и жестокости. Такие люди собираются в кланы, устанавливают правила и законы, по которым живут. Для них эти правила – страховочный трос, но поможет ли он, когда мост качнётся?...

Автор  

-Как вы думаете, пастор, чего больше

в человеке - человека или животного?

-Я думаю, что того и другого в человеке поровну.

Юлиан Семенов. «Семнадцать мгновений весны»

Говорят, на Земле не было зла, пока люди не придумали добро. До того момента, как стали разделять свет и тьму, всё было едино. Но появилось добро – то, что правильно, и соблазн быть не таким, как прочие, возобладал. Чаша весов склонилась не в ту сторону, и появилось зло.

Но разве всё так однозначно? Разве мы можем сказать: вот это добро, а вот это зло? Разве так просто найти границу между двумя крайностями? Порой кажется, что добро и зло это практически одно и то же но показанное с другого ракурса.

Как, например, оценить поступок врача, который ввёл яд неизлечимо больному человеку. Сделал ли он добро, прервав муки больного, или совершил зло, отняв жизнь.

По сути, вся человеческая жизнь – это путь через мост над пропастью – отклонись вправо, туда, где добро, и ты сорвешься вниз – влево, и исход будет аналогичным...

А кто-то, стоящий по ту сторону ущелья так и норовит столкнуть вас с пути…

Зона живёт по законам джунглей – выживает сильнейший, но каждый сам находит для себя допустимый баланс доброты и жестокости. Такие люди собираются в кланы, устанавливают правила и законы, по которым живут. Для них эти правила – страховочный трос, но поможет ли он, когда мост качнётся?...

* * *

Это было зимой прошлого года. Он помнил даже дату и время, когда это произошло. Помнил, какой была погода – впервые за всё время существования зоны, над ней кружили хлопья сырого снега, и дул пронизывающий ветер. Не спасал от него ни тёплый свитер, ни шапка, ни даже теплые сапоги, которые Макс выменял у Сидоровича на артефакт «Слюда».

Было холодно. Приклад автомата обжигал ладони, а пальцы уже ничего не чувствовали.

Под маску набился снег, мешая обзору. Да и какой мог быть обзор, когда в трёх метрах перед собой уже ничего нельзя было разглядеть.

Макс Зверев тогда подумал, что самая страшная смерть – остаться истекать кровью на снегу, посреди дикой территории. Лучше бы он остался.

Обрывки воспоминаний вновь начинали выстраиваться в цельную картину, и из них складывались чувства – страх, боль, злость. Без воспоминаний того дня, он бы чувствовал злость и страх совсем по другому - как боятся войны люди, никогда не бывавшие в бою.

Там, под пронизывающим ветром, он ждал приказа командира группы, и думал, что нет ничего хуже.

Он ошибался. Зверев понял это, когда где-то вдалеке вскрикнул один из его попутчиков. Крик оборвался на высокой ноте, и набатом застучал пистолет-пулемёт.

-Грех! – Рявкнул Макс, сам удивляясь громкости своего голоса. – В ружьё!

Под слоем мокрого снега зашевелились замерзшие люди, и один за другим в пустоту выпалили два автомата. Но в кого они могли попасть при такой-то погоде?

В ответ им бил снайпер. Сначала повалился назад один стрелок, потом второй, и в голове Макса промелькнула та пророческая мысль: как же страшно умирать, истекая кровью в снегу.

Теперь их оставалось лишь четверо – Макс Зверев по прозвищу Зверь, Гребень, которому Макс доверял как себе, и двое новичков. Против Грешников шансов не было никаких.

И зачем, спрашивается, они подписались на это задание?

Сейчас Зверь понимал, что их просто отправили на убой, но тогда для него было загадкой, как сектанты прознали об их приближении.

-Сидорович, тварь! – Прошептал Макс и мысленно вернулся к обстоятельствам того рейда.

Их наняли. Наняли, как это обычно бывало в Зоне – обещали заплатить за устранение лидера сектантов. Расчет был прост – отряд из десяти сталкеров пробьется к месту сектантских вакханалий и уничтожит адептов Греха. За успешно выполненное задание Сидорович обещал им астрономическую, по меркам Зоны, сумму.

Заказ был выполнен в срок, а на обратном пути группу рассекретили, и в бою на границе Милитари погибла половина отряда. Пятеро выживших бежали на Росток, не переставая гадать, как сектанты вышли на них.

Только теперь, год спустя, Зверь узнал причину смерти товарищей – их сдал заказчик. Не пожелавший платить за выполненную работу, Сидорович сдал их Греху за немалую сумму.

Макс вновь закрыл глаза, воскрешая в памяти все события той зимы. Он хотел помнить всё, за что спросит с Сидоровича. Что он скажет барыге перед тем, как разрядит в того обойму трофейного «ПМа»? Именно поэтому он сейчас вспоминал всё это. Каждое мгновение, каждая капля крови – он спросит за всё…

Тогда их оставалось четверо – четверо загнанных в угол ходоков, и ни один из них не знал, чем всё закончится. А если бы был выбор?...

Сейчас Зверь вспоминал тот холодный день, мириады мечущихся снежинок и неясные тени, то и дело возникающие по обе стороны бруствера.

-Гребень, они нас обходят! – Взвизгнул один из новичков, но ему уже никто не отвечал. Напарник Зверя просто шагнул во тьму и испарился. Ни крика, ни звука падающего тела. Ничего. Не звякнула даже фляжка, прикреплённая к разгрузочному жилету.

А потом появились они – полтора десятка сектантов, одетых в просторные балахоны, возникли перед беглецами. Шансов не было в принципе…

Зверев всегда думал, что месть – это единственный выход, но каково же было его удивление, когда сектанты оставили его в живых. Он думал, что его пожалели. Нет, ничего подобного. Воины Греха знали, что смерть станет для сталкера слишком легким выходом из ситуации. Они хотели его сломать, и сломали.

Кто он сейчас? Человек, или животное?

Максим Зверев протянул руки к теплому артефакту. Его сломали, выжгли из него всё человеческое, и теперь ни один костёр не согреет замерзшие руки. Даже в сорокоградусную жару он чувствует холод…

Сначала Зверя и двух новичков, которых сектанты тоже пощадили, содержали в подземном бункере, кормили один раз в день и предлагали вкусить человеческую плоть. Адепт Греха объяснял сталкерам, что если они вступят в клан каннибалов, то получат возможность выйти из плена. Все трое отказались.

Если бы они знали, что их ждёт…

Когда в бункер перестали носить еду, Зверь понял, чего от них хотят. Новоиспечённый лидер Греха кричал через дверь, что тот, кто хочет жить, съест друзей…

Сейчас он помнит всё. Всё кроме тех нескольких дней, когда не выдержал и вцепился в глотку одного из новичков. Парадоксально, но молодые одиночки выдержали, а он нет.

Может быть, сказалось закрытое пространство, может быть голод и переутомление, а может быть психика просто дала сбой. Теперь это уже не важно. Он просто-напросто на сорок минут стал зверем, а когда пришел в себя, обнаружил на своих руках кровь соратников.

Ещё долго не мог Зверев отделаться от привкуса крови на языке. Долго ему казалось, что ладони измазаны липкой жидкостью…

А потом его выпустили и приняли как своего. Сектанты предложили Максу вступить в их клан, присоединиться к братии верящих в Зону фанатиков. Именно тогда ему и поведали историю о предательстве Сидоровича, и именно тогда он решил уйти.

Зверь слышал потом, что за то время, пока он отсутствовал, клан Грех был уничтожен вольными сталкерами.

Он оказался последним из тех, кто, будучи человеком, вкусил человеческую плоть. С тех пор лишь кровь была его напитком, а организм не воспринимал никакой пищи кроме свежего мяса. Будто бы сама природа пошла на попятные, и решила вернуть одного из своих детей к истокам, в то время, когда правил балом закон Дарвина и выживал сильнейший.

Может быть сейчас это звучало странно, но с каждым днём он всё меньше жалел о произошедшем. У него отняли человечность, его вычеркнули из списка людей, но одновременно он получил преимущество перед всеми прочими людьми – он понял, каково это быть просто зверем.

Обезьяна взяла в руки палку и стала человеком? Быть может. Обезьяна, но не волк. Хищник никогда не откажется от своего естества. Тысячи лет эволюции не скажутся на нем…

Человек произошел от обезьяны? Зверев сказал бы, что человек произошел от хищника, или скорее наоборот, хищники научились всему у людей, как утверждал его друг Гребень.

Прошел год. Не тысячи, не миллионы лет эволюции, а один единственный год, и для конкретно взятого существа всё поменялось…

Отложив артефакт в сторону, Зверь подтянул к себе тело убитого им ходока, запустил руки под бронежилет и вырвал кусок сочного мяса. Зубы вонзились в мягкую плоть, и Макс замер, наслаждаясь вкусом. Он чувствовал, как по подбородку стекает ручеёк крови, чувствовал, как за километры от него бежит по лесу испуганная «плоть». Все чувства вновь обострились до предела. Он снова видел в десятки раз лучше любого человека, слышал многим лучше человека, а запахи различал не хуже химеры.

Химеры. Эти мутанты обходили Зверя стороной, принимая за более опасного хищника. Ещё бы, ведь химеры не едят химер.

Зверь поглядел на бледное лицо мертвеца, чей взгляд был устремлён в небо, и вырвал очередной кусок…

Он охотился, и теперь мог наслаждаться своей добычей. Это случилось час назад. Он нагнал испуганного одиночку в лесу на границе Тёмной долины, ударил бедолагу головой о сосну, а потом долго ещё наблюдал, как из человека уходила жизнь. Надо признать, Зверь чувствовал не только удовлетворение охотника, не только сменяющее азарт чувство собственного превосходства над противником, но еще и необъяснимое удовольствие.

Хищник чувствует в этот момент что угодно, но не удовольствие. Нет такого в природе, чтобы живое существо любовалось смертью себе подобного, готовясь потом его съесть. Даже «Чёрная вдова» никогда бы не почувствовала то, что чувствовал в тот момент Зверев. Этим он и отличался от прочих хищников. В этом была его сила и одновременно главная слабость...

Но поужинать ему так и не дали. Внизу, на петляющей меж холмов дороге, появился армейский «УАЗ». Следом, прорезая тьму светом фар, мчался крытый тентом «КАМАЗ».

Этого Зверь и ждал. Отложив недоеденное мясо, он спрятал артефакт в прикрепленный на поясе контейнер, накинул капюшон и начал спускаться вниз. По его расчетам, «УАЗ» должен был вывернуть из-за поворота как раз к тому времени, когда он спустится к дороге. Всё случилось именно так.

Сначала глаза резанул яркий свет фар. Зрачки сузились, напоминая две вертикальные полоски, и Зверь замер. Потом мелькнула кабина автомобиля.

И в этот момент Зверь прыгнул на тентовый полог «КАМАЗа». Никто из военных не отреагировал. Сейчас они ехали на Кордон, к Сидоровичу, даже не подозревая, что помимо оружия и боеприпасов, везут старику гостя.

А Сидорович наверняка забыл уже и про него, и про группу, отправленную на убой. Он забыл, а хищник помнил, не забывая никогда, и именно эти воспоминания не давали ему стать животным.

Он читал книги, разговаривал с группами одиночек, прикинувшись сталкером-шаманом, наведывался к барыгам на базу Чистого неба, и был, казалось, обычным человеком, но как только наступало время приема пищи, все менялось. Тело било в ознобе, организм требовал очередную порцию крови и мяса. Инстинкты обострялись.

Сам себе Зверь напоминал нечто среднее между наркоманом и вампиром, и вся разница была лишь в том, что помимо вбитой на подсознательный уровень необходимости, существовало и удовольствие от совершаемого.

Когда в Тёмной долине поползли слухи о новом виде мутанта, и отряды Охотников начали прочёсывать местность, он затаился, и даже смог пересилить голод, но жажда зрелищ, адреналина, желание убивать – не отступили. Не зверь и не маньяк. Вот кем он стал. И это не Грех сделал его таким, не его больной рассудок. У причины было имя. Причину называли Сидоровичем…

Колонна остановилась около разрушенного моста. Здесь к ней присоединился «УАЗ» с открытым верхом и установленной сзади пулемётной спаркой – обычная практика для Зоны. Будучи сталкером, Зверь не раз видел подобные конвойные экипажи в деле. Зрелище было то ещё…

Из омута памяти вырвались брызги отдельных воспоминаний, словно кто-то бросил камень, и по воде пошли круги, все новые и новые. В голове замелькали даты, эпизоды жизни. Он видел детство, проведённое в Донецке, учёбу в Киеве и последующую работу. Стоило отвлечься, и то человеческое, что убивали в нем инстинкты, попыталось всплыть на поверхность, но он старательно топил ненужные воспоминания. Нет, не должно остаться ничего кроме обрывка памяти – куска воспоминаний, где он берёт заказ на лидера Греха.

Месть должна быть сладкой как свежая кровь, и ничто не должно отвлекать. Зверь готовился. Он ждал этого момента год. Как домашний любимец, затаивший злобу на хозяина, он ждал удобного часа.

Макс просчитал всё – и то, когда колонна военных сталкеров выходит из Зоны, и то, когда она останавливается у Сидоровича. Он составил график движения машин, подготовил оружие...

Разве это под силу безмозглому хищнику?

А ещё он изучил окрестности и пути отхода – от бункера направо, через дорогу, потом до АТП «Локомотив», на другую сторону к ферме, и уже оттуда в родные пенаты…

Машина замерла. Застучали по асфальту тяжелые ботинки, звякнул опускаемый на землю ящик с автоматами.

Зверев прекрасно мог определить все действия солдат по звуку. Звук многое может сказать, особенно если ты живешь в зоне и умеешь слушать. Не раз он видел, как заполненные под завязку ящики с разного рода грузами списывали с дальних застав, чтобы потом продать Сидоровичу. Именно поэтому Макс когда-то заинтересовался этим маршрутом и грузами, которые везли не в Зону, а из неё. Именно поэтому он не одну ночь наблюдал за действиями предприимчивых капитанов и прапорщиков. Наблюдал и слушал, как скрипят, шуршат, звенят разгружаемые ящики.

Сейчас колонна была недалеко от намеченной точки. Скорее всего, вояки решили продать пару ящиков до прибытия в деревню к Сидоровичу. Но Зверева это не волновало. Он ждал, когда машины свернут на просёлочную дорогу, ведущую в деревеньку, где обосновался предатель.

Сейчас он лежал, сжимая в руках небольшой, теплый артефакт – вещицу, которую Сидорович дал ему перед тем рейдом в качестве предоплаты…

Наконец, машины тронулись. Выкрикнул что-то счастливый обладатель ящика автоматов, и все прочие звуки снова заглушил рев мотора. До деревни оставалось меньше полутора километров.

Говорят, страх и холод - синонимы. Это верно. Страх, предчувствие – все это сопровождается ознобом. Вы когда-нибудь чувствовали, как ваши руки начинают дрожать, как по телу прокатывается волна холода, сигнал о том, что вы испугались? Зверь сейчас чувствовал именно это. Он боялся. Боялся, что напрасно готовился целый год, боялся, что Сидорович не будет мучиться перед смертью. Он боялся собственной человечности, в конце концов…

На повороте машины качнулись в такт урчанию мотора. Макс встрепенулся. Сейчас он был в шаге от человека, который предал его и многих других. Он шел мстить. А мстить ли? Быть может звериное вновь брало верх над здравым смыслом и расчетом, но не звериная ярость, а жажда крови…

Зверев перегнулся вправо, и осмотрелся.

Возле «КАМАЗа» стояло пять человек – трое военных сталкеров, офицер в натовском бронежилете и сталкер в выцветшей штормовке песочного цвета.

-…потому что была договорённость. – Тоном Хрущёва, обещающего показать «Кузькину мать», вещал офицер.

-Сидорович не будет платить за половину партии. Вы и так, в прошлый раз, два ящика потеряли.

-Вот пусть сам выходит и торгуется. – Рявкнул один из подчиненных офицера.

Сталкер кивнул:

-Я вас понял. Договор есть договор, но не я здесь принимаю решения.

Он пожал плечами, и проговорил в прикреплённое за ухом переговорное устройство:

-Штифт, зови хозяина. Тут проблемы.

Несколько секунд он стоял, настороженно вслушиваясь, после чего сказал:

-Всё понял, ждем.

-Он придёт? – Офицер сменил тон.

-Сейчас поднимется, но учтите, что он может и отказаться. Вот девятый блокпост ему почти задаром комбезы гонит.

-Девятый скоро УСБшники трясти начнут, и тогда твоего Сидоровича за брюхо подвесят как говяжью тушу. Ты знаешь, там разбираться не станут.

-Ну, да… - Пробубнил оппонент.

Теперь они оба стояли на тропе, ведущей к бункеру барыги, спиной к Зверю. Воспользовавшись этим, Макс спрыгнул с крыши «КАМАЗа», и скользнул в ограду одного из домов. Как раз вовремя, потому что как только он спрятался, из бункера показались двое. Зверь бы из тысячи узнал старика Сидоровича, но в последнее время барыга начал сдавать. Он осунулся, сгорбился, правая рука ритмично подрагивало, словно старика оторвали от диджейского пульта. И всё же это не было оправданием. Через шестьдесят с лишним лет судили нацистских преступников, приводя в исполнение смертные приговоры, а он ждал всего лишь год.

Когда обитатели «подземелья» поравнялись с офицером, Макс перебрался через забор и уже через две минуты был в бункере.

За год в этом склепе не изменилось ничего. Всё те же столы, стулья, решетки, комната Сидоровича…

Ключи, которыми старик обычно замыкал решетку, отделяющую первую комнату от остального бункера, были в замке. Неосторожность, оплошность… Сидорович вышел всего на пару минут, не закрыв дверь, и тем самым впустил своего палача. Ирония судьбы – если бы дверь была закрыта, или если бы офицер не стал торговаться, барыга мог бы выжить. Теперь же всё было решено.

Аккуратно, чтобы не заскрипели петли, Зверь открыл решетку, прошел, и закрыл её следом, не прикасаясь к ключам.

Видно было, что Сидорович вышел ненадолго – на столе стояла кружка с горячим чаем, лежал запечённый окорок.

Только теперь Зверь почувствовал, как проголодался. Нормально поужинать ему не дали, и теперь он пытался восстановить силы.

Схватив курицу, он жадно принялся грызть прожаренное мясо, потом схватил со стола кружку, и хлебнул чая.

В этот момент и появился хозяин бункера.

-Кто ты? – Барыга пристально смотрел на странного сталкера в балахоне, стоящего посреди его убежища.

В тусклом свете настольной лампы лица незнакомца он не видел, но что-то в нем определённо было старику знакомо.

-Мы раньше не встречались?

-Вы не в моём вкусе. – В тон торговцу отозвался Зверь, но Сидорович будто не расслышал шутки.

-Ты? Дай-ка вспомнить… - Он принялся стучать указательным пальцем по виску. – Волков, кажется?

-Зверев.

-Ну да, точно, Зверев. Из пропавшей группы Чебака и Гребня?

-Да. – Сталкер кивнул.

-Бывают же в Зоне чудеса… – Сидорович всплеснул руками. – А я тебя давно схоронил. Веришь – я плакал. Честное слово, как узнал, не удержался, и…

-Молчать! – Прервал его реплику Зверь. – Сядь!

Бледный, как полотно, торговец сел в стоящее у двери кресло. Он не смел шевельнуться, понимая, зачем пришел странный человек.

-Один восточный мудрец сказал, что вырвет противнику сердце. – Прошептал Макс, делая шаг вперёд.

-Это Данко, что ли?

Ответа не последовало.

-Мы можем всё уладить. Скажи, какая цена?

-Цена? – Зверев остановился.

Теперь лампа была справа от него, и свет едва заметно вырисовывал на фоне непроглядной тьмы черты его лица.

-Цена? – Повторил сталкер с горечью. – Ты думаешь, что я могу назвать тебе цену девяти жизней? Думаешь, я могу назвать тебе цену собственной свободы?

Торговец сжался в кресле.

-Думаешь, я пришел мстить?

-А разве нет?

Зверев выдернул из-за пояса «ПМ», покрутил его в руках, потом отбросил в сторону.

-Для тебя это слишком легко. Думаешь, я пришел пристрелить тебя? Ничего подобного. Я вырву тебе сердце! – Зверев шагнул к собеседнику, и в этот момент Сидорович закричал.

Скуля, словно напуганная «плоть», барыга рухнул на четвереньки и пополз к решетчатой двери. Зверев шел следом. Он знал, что жертва никуда не денется, и тем слаще представлялась ему месть.

-Ты будешь просить о смерти… - Прошипел Зверь, наступая на спину ползущему человеку.

Прижатый к полу, Сидорович завопил вновь, и на этот раз его услышали. На лестничной клетке загрохотали тяжелые сапоги, и в комнату вбежал тот самый широкоплечий охранник, который не так давно выходил из бункера вместе с Сидоровичем.

Разбираться в чём дело, громила не стал. Заметив Макса, он выхватил из кобуры странного вида пистолет и выстрелил.

Такое оружие Макс не раз видел у Доктора и прочих альтруистов. Снабженный дротиками со снотворным, такой пистолет мог вырубить на пару часов даже псевдогиганта, не говоря уже про обычного человека. Обычного?

Зверев вскочил, превозмогая тяжесть во всем теле…

Охранник выстрелил вновь…

Черная бездна приняла сталкера в свои объятья, и он потерял сознание…

-И что с ним делать? – Буркнул охранник, и его голос последним отзвуком зазвенел в засыпающем мозге Зверя…

-Вытащи на улицу и пристрели.- Торговец покосился на распластавшегося посреди кабинета Макса. – И отнеси тело подальше.

-А военные?

-Да, незадача. – Сидорович почесал подбородок. – Эти ребята вряд ли будут с нами сотрудничать после того, как мы на их глазах застрелим сталкера. Ты знаешь как поступи - возьми автомат с глушителем и отведи нашего друга в лесок.

-Понял.

-Ну, вот и здорово. – Сидорович напоследок пнул Зверя ногой в живот и скрылся в подсобке.

Теперь они оставались наедине – обездвиженный хищник и его противник, посмевший прервать ритуал мести.

-Давай прогуляемся. – Просипел здоровяк, и, взвалив Зверя на плечо, направился к лестнице. - Тяжелый, зараза.

Уже светало, и когда телохранитель Сидоровича остановился в лесном массиве, непроглядную темень ночи сменил робкий рассвет.

Опустив тело обездвиженного противника на траву, охранник снял с плеча автомат с интегрированным глушителем, и глубоко вдохнул.

Терпкий воздух ельника, словно наждачная бумага, заскрёб по гортани, оставляя горьковатый привкус.

-Слышишь меня, парень? – Здоровяк ткнул Зверева в плечо. – Беги, давай. Мне так стрелять не интересно. Встал и побежа…

Договорить он не успел. Пленник вскочил на ноги прежде, чем губы стражника прошептали последнюю фразу. Ладонь легла на лицо охранника, и Макс резко дернул руку. Хрустнули ломающиеся позвонки, и телохранитель Сидоровича покатился с холма.

Зверев несколько секунд смотрел, как тело мертвеца подпрыгивает на кочках, после чего развернулся в сторону деревни. Уходить он не собирался. Он жаждал мести…

Словно руша все его планы, невдалеке заурчал мотор «КАМАЗа», зашуршали по палой листве десятки ног, и Зверев понял – его заметили.

Офицер, продававший Сидоровичу оружие, и трое его бойцов показались за деревьями несколько секунд спустя. Зная нечеловеческое чутьё Сидоровича, нетрудно было предположить, что торговец понял, какую глупость совершил, отправив своего бойца с Максом Зверевым. Потом он принял верное решение и попросил военных помочь. А военные? Да за милую душу…

Несколько автоматов загрохотали разом, и над головой Зверева начали свистеть пули. Вот теперь инстинкты взяли верх.

Поняв, что месть откладывается на неопределённый период, Макс спрыгнул с холма, и побежал, петляя между соснами. Несколько раз в паре сантиметров от него разлетались в щепки гнилые деревья, дважды ухали аномалии, принимая в себя свинцовые подарки солдат, но Зверев не останавливался. Он знал, что стоит ему замереть, сбить дыхание, и пуля настигнет, непременно настигнет, как настигает она загнанного на флажки волка.

Хищники охотятся на хищников…

Вот если бы он успел схватить автомат убитого охранника… И что тогда? Перестрелял бы солдат? Нет, на такое даже Макс не был способен.

Вскоре рокот автоматов смолк, и Зверь позволил себе остановиться.

Всё рассчитано - двадцать секунд на восстановление дыхание, десять минут на путь до АТП…

Макс запрокинул голову и глубоко вдохнул. Воздух больше не был терпким и горьковатым. Месть откладывалась.

Он так долго шел к этому дню, что сейчас был не просто разочарован – он был раздавлен. Всё, что он планировал как человек, провалилось. Быть может, стоило просто ворваться в бункер и разорвать всех на куски? Такая тактика точно бы сработала.

А что теперь? Головная боль от странного препарата, нестерпимый озноб и жажда свежей крови.

Кровь…

Последняя мысль задержалась в сознании, и Зверь, уже «на автомате» присел и втянул носом прохладный утренний воздух. Мозг проанализировал каждый аромат, и через несколько секунд Макс уже засёк свою цель – человека, бредущего через Кордон. Человека, в котором было много горячей крови.

Сейчас ему нужно было восстановить силы, и звериное естество брало верх. Зверев снова убивал последние чувства и эмоции. Он начинал охоту…

Человек был одет в экзоскелет. Обычно Зверев не нападал днем, и уж точно никогда не охотился на людей в хорошей броне. Именно поэтому он протянул так долго. Но что-то гнало его сейчас следом за этим странным сталкером. Голод? Жажда убийства, или что-то ещё более потаённое и ужасное? На этот вопрос мог ответить лишь сам Зверь, но и он сейчас не знал ответа. Неведенье рождало страх, могильный холод, от которого спасала лишь горячая кровь…

Как понял Зверь, его завтрак направлялся на Свалку, двигаясь вдоль дороги. Не очень разумно, если учесть, что вот-вот будет блокпост, через который вояки пропускают лишь своих и сталкеров-шаманов. Минута, две, и вот уже видны здания старой фермы, разрушенный железнодорожный мост, пост военных сталкеров.

-Стой, кто идёт! – Долетел до Макса крик одного из часовых.

Вот и всё. Сейчас Свободовцу не дадут пройти, и сталкер решит перебраться через железнодорожную насыпь вдалеке от поста, там, где никогда не бывает людей. Именно там, справа от моста, Зверь и подкараулит свою жертву.

-Свои. Анархия - мать порядка. – Выпалил Свободовец требуемый пароль.

-Хаос - отец порядка. – В тон ему отозвался охранник. - Проходи.

Что? Его пропустили? Макс не переставал удивляться своей жертве. Видимо, свободовец был не последним человеком в своём клане и в Зоне вообще.

Жаль, под маской лица не разглядеть…

Зверю стоило бросить это самоубийственное занятие, отказаться от охоты на важного сталкера, прежде чем по его душу явятся Охотники, но отступить дважды за один день он не мог. Не позволяло упрямство, вполне человеческое упрямство…

Правда, была ещё одна проблема – от жертвы хищника отделяли пятеро вооруженных бойцов подразделения «ВС», а мимо них не пройти. Можно, правда, в обход, но тогда цель уйдёт. Надо было действовать быстро.

Зверев глубоко вздохнул, перекрестился, как делал это до пленения членами клана Грех, и вышел на тропу.

-Стой, кто идёт?! – Вновь прокричал часовой.

-Я шаман. Иду к Болотному доктору. Пропустите.

-Шаман? – Солдат оглядел незнакомца.

С виду Зверев идеально подходил под описание сталкера-шамана, которые обычно одевались в чёрные балахоны с глубокими капюшонами.

-Товарищ капитан, тут человек. Говорит, что шаман.

-Шаман? – К мосту вышел седовласый мужчина лет пятидесяти.

Макс готов был поклясться, что когда-то этот вояка имел хорошее звание и работал в Москве или Киеве, а потом был разжалован и сослан в Зону.

-Лицо покажи, шаман. – Капитан усмехнулся. – Много вас таких здесь ходит. Все под шаманов косят…

Зверев знал, о чём говорит капитан. Сталкеров-шаманов так и прозвали потому, что они никогда не носили с собой оружия и тяжелой брони, помогали всем без исключения – и военным и сталкерам. Именно поэтому шаманов пропускали везде, и поэтому им так доверяли и сталкеры и бойцы «ВС».

Медленно, словно боясь сдвинуться с места, Макс скинул с головы капюшон, и все обитатели блокпоста увидели ссадины, оставшиеся на правой скуле после падения на бетонный пол в бункере Сидоровича.

продолжение в комментах...