Давайте посмотрим основной закон страны — Конституцию РФ. В её статье 29 ясно написано: «Цензура запрещается». Почему же для литературы должны быть исключения?! Никто не должен мешать творческому самовыражению, если, конечно, оно не нарушает прав других людей. Это с юридической стороны.
Если рассуждать о цензуре как культурном явлении, то, наверное, главный цензор должен быть в твоей голове. Хорошо, когда творчество несёт в себе позитив, побуждает читателя к размышлению, сопереживанию и вызывает положительные эмоции. Например, тексты, призывающие к суициду, вряд ли рождаются в здоровой голове. Стоит ли такому автору обижаться, что его не публикуют?! Цензура в литературе безусловно присутствует на уровне частных издательств. Это допустимо и объяснимо, поскольку они решают, публиковать тот или иной текст или нет. Издательство отвечает за свои издания, поэтому само определяет «правила игры» и устанавливает требования к текстам.
Юрий Васин — поэт, драматург, член Союза Писателей России
Насколько я понимаю, цензура появилась одновременно с человеческим обществом. При этом понятие цензуры применимо не только к литературе, как виду деятельности. Я говорю прежде всего о цензуре поведенческих норм.
Естественно, как только стали появляться вирши писателей, то и к ним эти общественные правила стали применяться.
Но боятся наши любимые литераторы прежде всего государственной цензуры. Боятся, что государство всем рты закроет, и они, бедные, ничего написать не смогут.
У меня это вызывает улыбку, особенно в нынешней ситуации, когда у нас вовсю бушует антицензура.
Цензура существовала всегда. Возьмём хоть тёмную эпоху Российской империи, где просто страшно было что-то писать. Где художнику, литератору перекрывали все краники свободы. Но это не помешало Пушкину — стать Пушкиным, Лермонтову — Лермонтовым. И так далее.
Или советский период, где цензура просто злодействовала. И опять мы видим целую плеяду великих больших писателей. Булгаков, Шолохов, Шукшин.
Но почему же современные литераторы боятся цензуры?
На мой взгляд, у многих просто не хватает тяму. Очень низкая профессиональная планка. И вместо того, чтобы заниматься литературой, они предпочитают эпатировать. Хайпить, говоря современным языком. Устроить скандал и через это заявить о себе как о литераторе.
Поэтому страхи наших литераторов о том, что цензура кому-то помешает мне кажутся смешными. Человечество придумало вагон и маленькую тележку различных литературных приёмов, чтобы выразить то, что душа просит. Если есть талант, никакая цензура тебе не страшна.
(Примечание: т.к. статья получилась объёмной, мне пришлось убрать из рассказа Юрия рассказ о его столкновении с антицензурой. Оставляйте комментарии, если вам это интересно, и я создам отдельный пост.)
Моран Джурич — мастер уютных ужасов. Сетевой автор. Организатор литературных конкурсов в жанре крипистори. Главред каналов ютуб «Абаддон», «Призрачный автобус»
Творческому самовыражению мешает не цензура, а недостаток вариативного мышления автора. Даже суровую советскую цензуру авторы, которых мы до сих пор любим и ценим, как-то умудрялись обходить, создавая свои бестселлеры.
Но если говорить о ситуации на данный момент, то я считаю, что умеренная цензура нужна, особенно в сетевой литературе. В работе с издательствами, там всё понятно — редактор выкинет всё, что противоречит законодательству РФ, и правилам издательского дома. А что делать с текстами, которыми заваливают литературные площадки в сети? У нас же сейчас «каждый суслик в поле — агроном». Авторы плодятся в прогрессии и зачастую выдают контент самого низкого пошиба, которому цензура не помешала бы. И некоторым хорошо было бы вообще запретить доступ к такому «творческому самовыражению». Так что да, в литературе цензура нужна, просто необходима, но умеренная. И никогда она не помешает писателю, у которого есть талант создать свою лучшую книгу. Фантазию таких людей не надо развивать, она и так там взрывается фейерверками, а вот мыслить вариативно цензура научит.
Олеся Ковалева — начинающий драматург, участница двух межрегиональных мастерских АСПИР
Фантазию развивают не рамки. А творческое самовыражение зависит от накоплений. Важно, чтобы было чего выражать. Выражаются на публике чаще те, кому выражать-то и нечего.
Цензура – понятие широкое, многофакторное. Проявляется она тоже по-разному, и в хорошем, и в плохом смысле. Скажу о том, что важно лично мне.
Я хочу жить среди культурных людей, владеющих грамотной речью, устной и письменной. Для меня это нормально, я формировалась как личность в такой среде. Нет, я не из профессорской семьи. В пору моего детства образцом хорошей, правильной речи были все, кто работал со словом. Это в первую очередь дикторы телевидения и радио. Это писатели и журналисты. Можно было взять любую газету и посмотреть, как пишется слово. Как в газете – это было правильно. В любой книге было – правильно. Все средства массовой информации показывали, как правильно, как должно быть. Нас учили не только педагоги в школе, нас учила быть грамотными сама среда обитания. Что не было нормой – то писали хулиганы на заборах и стенах общественных туалетов. Непечатное, цензура не пропускала эти выражения в печать. За что я ей премного благодарна.
Влад Матт — писатель, драматург, аниматор, автор проекта «Mattoons»
Цензура — это свод правил, действующих на определённой территории или обществе. В СССР была «запрещённая литература», которая подвергалась цензуре, но она всё равно распространялась по рукам, через самиздат. То есть, цензура не может повлиять на автора творить свой шедевр. Если книга достойная, то нужно найти, то место, то общество, где это произведение будет необходимо. Но многим лень этим заниматься, поэтому они обвиняют цензуру в том, что она не даёт им писать. Это бред.
Узкого смысла «литературной цензуры» не существует. В обществе нет таких тем, о которых нельзя писать, но можно петь, рассказывать или как-то ещё распространять. Цензура существует в обществе. Если её не будет, то мы же сами будем от этого страдать.
Представьте себе, что с завтрашнего дня отменяются все законы в конституции. Что тогда начнётся? Представили? Как люди воруют, убивают и делают всё что хотят. А теперь то же самое представьте, но с отменой цензуры.
Возможно, кого-то из авторов и останавливает цензура при написании «бестселлера», но если автор действительно что-то хочет написать, то напишет, а вот распространять своё творение нужно вдумчиво и, не нарушая законы, установленные в стране.
Денис Ткачук, поэт, член Союза Писателей России, доброволец Поискового Движения России
Я считаю, что цензура вредна творческой среде, так как лишает творческую прослойку возможности высказывать мнение, влияя на общество. Получается, что интеллигент частично оторван от общества и может влиять на него однобоко, не показывая разных взглядов на проблемы социума.
Сталин в 1932 году назвал писателей инженерами человеческих душ. Представьте себе инженера, у которого отобрали инструменты или калькулятор. Это будет неполноценный работник. Я бы пошёл дальше: представив цивилизацию в виде человека, а писателя — как врача-диагноста, причём диагносту запрещают говорить о заболеваниях, обнаруженных, например, ниже подмышек. Скорее всего, рано или поздно возникнет потребность лечить сердце или почки, но диагност не сможет об этом сказать из-за запрета. И есть ещё одна функция, которой цензура наносит урон: возможности фиксировать частную реальность человека и передавать её последующим поколениям. Множество замечательных произведений, дошедших до нас, как раз описывают жизнь отдельных людей со всеми её проблемами и радостями, и запрещение фиксации аспектов жизни отдельных людей можно трактовать как исправление истории рукой политиков.
Евгений Шиков — автор-фантаст, конкурсант со стажем, в основном известен своими хоррор-рассказами и повестями. Проживает в смоленских болотах. Коммунист
Если говорить о цензуре, как о государственной политике запретов, то мы никогда не знаем её истинные причины. Сами литераторы лишены возможности участвовать в решении судьбы литературы. Именно это, как мне кажется, раздражает больше самого запрета. Никто нас не спрашивает, мы здесь не субъект, а объект. Писатели — это в принципе «психика популяции», мы рефлексируем реальность и погружены в происходящее не меньше властных чиновников.
А все эти ограничения возникают вообще не из-за писателей. Они возникают из-за политики, внешних угроз, внутренних врагов, пиара, передела рынков и всего прочего. Это всё не про литературу. Это — про другое.
Мешает ли цензура творческому самовыражению? Смотря на каком уровне осознанности ты находишься, какой у тебя опыт и какой уровень навыка. Если ты умелый моряк или вообще морской волк, то лёгкий шторм воспринимаешь как возможность попробовать новые приёмы в навигации. Но если ты выходишь в море впервые, а кто-то большой и сильный взял да без предупреждения опустил сверху шторм, то можно и затонуть.
Особенность писательского ремесла такова, что их продукты сильнее и заметнее формируют сознание потребителя. И если тысячи писателей множество раз будут поставлены в ситуацию, когда им приходится противостоять государству, то они хочешь не хочешь в первую очередь создадут новые литературные способы этому государству противостоять. Проще говоря — родится новый «эзопов язык».
Запретить писать о чём-то невозможно. Как невозможно запретить мечтать, воображать или влюбляться. Цензура на такое неспособна. Цензура лишь усложняет процесс передачи от писателя к читателю. Для большинства «запрещённых» писателей цензура стала стимулом усерднее искать новые способы и тщательнее хранить произведения. А для тех, кто пишет на заказ, любые рамки — это просто уточнение ТЗ, что упрощает процесс выполнения заказа.
По-настоящему великая вещь становится такой не после признания большинством, она великая уже тогда, когда автор её создаёт. И такое произведение всегда обретёт славу, даже если для этого придётся поменять само общество. Ведь так?
Примечание: ответ сокращен
Марина Шубина — писатель, лауреат премии им. В. П. Крапивина, 2023 г «Выбор профессионального жюри»
В определённой степени – соглашусь, что нужна. Я имею в виду обсценную лексику, разумеется. Ну не зря же она называется «непечатными выражениями». А вообще – во всём хороша золотая середина. Взять, к примеру, возрастной рейтинг.
Я в основном пишу для детей и подростков, и тут сталкиваешься с искусственными возрастными барьерами: 0+, 6+, 12+ и так далее. По-моему, это глупости. Если детскую литературу строго «расфасовать» по возрастным рамкам, то «Крокодила» Чуковского можно будет читать разве что в 16 лет, потому что герой, видите ли, «папиросы курил», и автор явно говорит об этом возмутительном событии «без осуждения», просто констатируя факт.
Я уже не говорю про сетевые публикации. Вы в курсе, что алгоритмы многих платформ настроены так, что под запретом такие слова, как «см.ерть», «у.бить» или, чего доброго, какой-нибудь «х.рен» – даже если это не подмена нецензурной брани, а название растения? Чтобы «не травмировать» читателя и не повышать градус «агрессии» и чего доброго, «ксенофобии». Можно подумать, что читатель живёт в мире розовых пони и ни о чём подобном понятия не имеет. Заметили, что я написала «страшные» слова через точку? Да-да, это чтобы пресловутый алгоритм обойти. Вдруг и здесь он работает вовсю?)
Так ведь можно докатиться до запрета всего Марка Твена на русском языке или даже «Хижины дяди Тома» – за одно только слово «негр» (которое, напомню, в русском языке не имеет отрицательной коннотации! Уже язык стёрла это доказывать. С какого перепуга мы должны перетаскивать в свою языковую среду какие-то комплексы англофонов?)
Я думаю – в цензуре нужна мера и золотая середина. Слишком узкие рамки выхолащивают текст, получается дежурный отчёт, и сразу видно, что автор боится. А кому интересны нравоучения труса, который исподволь учит своего читателя «не высовываться» и вообще, «как бы чего не вышло?»
Дарья Шулико — писатель, редактор thelift..pro
Я против любой цензуры извне. Чем сильнее давить, тем сильнее хочется сопротивляться. Творчество цензурой не убить, оно будет жить и будет бунтарским. Что в конце концов повлечёт за собой перемены.
Но также я считаю, что у каждого автора должна быть некая внутренняя цензура. Основанная, во-первых, на морали и нравственности. Во-вторых, на понимании своей целевой аудитории — кто вас читает и для кого вы пишете.
На этом можно бы и закончить. Я не публикую здесь своего мнения о цензуре, но просто потому, что внимательный читатель найдет ответ уже в том, как я сформулировала вопрос. Кроме того, мою позицию озвучили как минимум два респондента.
Если тема показалась вам интересной, обязательно оставьте отзыв, и в ближайшие дни я добавлю рассказ Юрия Васина об антицензуре в России и мире).
Кстати, если кто-то вдруг захотел увидеть респондентов воочию, то ВКонтакте в эту же статью добавлены фотографии и ссылки на личные страницы всех участников. Статья находится в закрепе на моей стене, ссылка есть в профиле.
