Все хорошо, но "убогий общепит ссср" до сих пор котируется выше. Та же самая столовая номер 1 - это место где делают еду, а не булки с котлетами. Когда оттуда уходишь хочется отваливать японские поклоны, в дань бесконечного уважения тому как это заведение работает. Оно прекрасно. В каждом городе это центры высокой культуры и цивилизации.

30 000 очередь в магдак была не потому что макдак хорош, а потому что в СССР было достаточно много недалеких людей легко покупавшихся на поверхностное впечатления и рекламу.

Один раз всего лишь я был в макдаке,, как раз на северовостоке Москвы, это был утренний час пик, 2007 год помоему.
Вы видели когда-нибудь в советском общепите ситуацию, когда в зале слышно как ктото дрищет в сортире? Прям со звуками брызг и подливы?
И все это в толчее пестрой суетливой толпы разного вида? Я нет.

После этого не заходил в макдак больше.
В сегменте фастфуда любой макдак жестоко уделан любой нормальной шаурмячной.
В сегменте нормального питания - это столовая. Обычная, нормальная советского образца, с первым, вторым и тп. Безальтернативно. Стронг.
Столовка и макдак вообще не сопоставимы. Это как петродворец сравнивать с заброшенным сельским сортиром. Оба - строения, "но есть нюанс" (С)

А макдак с самого первого своего рестика - ушатаное и усратое недоразумение для вечно бегущих и даже срущих на бегу вечных мелких клерков.

Парадоксальная ситуёвинка возникла однажды в США в 40-ые, когда барышни буквально со всей страны ломились в Голливуд, мечтая в один миг превратиться из простых провинциалок в звезд Голливуда. И самое интересное, пока они эту славу ждали, вкалывали официантками в McDonald’s в Сан Бернардино. И понятное дело, занимались не только выдачей заказов, но и булками активно вертели перед каждым вторым мужиком, чтобы чаевые пожирнее надербанить.

Братьям Макдональдам вся эта движуха, само собой, осточертела в доску. Потому что эти хищницы, вместо работы, флиртовали овердохера времени. Народ в забегаловку, конечно, ломился, да только публика была совсем не та — одна молодежь бедная, которая приходила чисто потусить да на самок поглазеть. В итоге бизнес еле еле сводил концы с концами. Выхлоп был вообще на донышке. А репутация у их точки была в хламину ужасная.

Но даже это еще не все головняки. На кухне творилась какая-то дичь несусветная. Меню было раздуто кучей всяких блюд, которые почему то вообще никто не брал — 80 процентов выхлопа шло чисто с гамбургеров. А еще посуду приходилось постоянно мыть, и ее часто воровали, а ведь стоила она оверпрайс. Да и сама кухня была спроектирована по тормозному, повара вместо того, чтобы хавчик быстрее готовить, путешествовали по кухонным лабиринтам, в итоге клиенты по пол дня ждали свои заказы. Короче, ситуёвище было такое, что нужно было брать и ПРЯМ ВСЕ кардинально менять.

И в 1948-м у братьев Макдональдов терпенье лопнуло, и они взяли и вышвырнули всех своих двенадцать официанток к чертям. Лавочку прикрыли на три месяца и давай ее полностью ломать и пересобирать по новой. Кухню превратили прям конвейер, чтобы еда без задержек вылетала как пуля. И заточена она была теперь чисто под две вещи: под бургеры и под картошку фри, больше ни на что.

Вместо официанток сделали раздаточные стойки. Посуду вообще выкинули, перешли на бумажную, одноразовую. Да и сами бургеры стали делать чисто по стандарту, с одними и теме же ингредиентами, без всяких вариантов. Потому что, если предлагать людям выбор, сразу начнется бардак и непонятки. Такой подход не только скорость поднял, но и позволил готовить заранее, как-бы на опережение.

А самое главное то, что они цену на свой гамбургер просто обвалили: с 30 центов до каких-то несусветных пятнадцати.

И когда открылись, пропали и все эти тусовщики, вместо них поперли дети, их прям прорвало, потому что их торкало то, что можно было в прямом эфире наблюдать как жратва готовится. Они жрали бургеры как лангольеры. А за детьми, ясное дело, подтянулись и их родители. И дело поперло вообще по красоте. Семьи шли потоком и офигевали, что за такие копейки можно получить бургер просто бомбезного качества.

Братья, почувствовав вкус, стали и дальше генерить всякие апгрейд-фишки для увеличения кэпэдэ и экономии. Даже оборудование свое кастомное мастерили. В итоге выручка росла как на дрожжах, чистыми где-то аж под сотню штукарей. Очереди машин выстраивались до горизонта. Хотя находилась забегаловка где-то на отшибе, почти в пустыне, но вокруг всегда была толпа голодных людей, которые лопали бургеры с жадностью, будто их не кормили неделю.

В итоге слухи про эту кафешку пошли гулять по всей Америке. Люди просто не могли поверить, что такое вообще можно. Со всех штатов к ним народ повалил, чисто чтобы глянуть на эту диковинку.

И на братьев вдруг свалился лютый вал визитов, писем и звонков. Каждый день к ним забуривалось человек по десять, которые просто хотели понять, как они это волшебство провернули. Все горели желанием повторить это чудо. И братья, поддавшись общему ажиотажу, решили продавать франшизу.

Только вот заработать на этом у них не получилось. Они ведь не брали долю с продаж, а просто разово продавали право использование их имя. Да и вообще, занимались они этим как-то спустя рукава, вообще без энтузиазма. Честно говоря, в переговорах они были полными растяпами, даже иногда сами отказывали тем, кто хотел купить.

Контролить этих самых партнеров им было вообще не интересно. Что там дальше происходит на кухнях у партнеров, и как они соблюдают качество, братьев совсем не колыхало. Ну, не то чтобы совсем, но им попросту было лень во всё это влезать. Потому что, чтобы строить сеть, надо было носиться по стране, ночевать в дешёвых мотелях, искать людей, смотреть точки. Одни головняки короче. Поэтому они предпочли просто забить на это и контролить чисто свою одну точку.

В итоге к 1953 году их франшизная сеть выдала просто оглушительно тухлые результаты. Каждый, кто купил права, творил все что хотел, усложняя систему, а ведь весь фокус был как раз в простоте! Меню везде плодилось разное, с кучей ненужных блюд. У братьев-то вообще идеальная чистота, у остальных бичовники разных сортов. Общим было только название. Все эти партнёры видели во франшизе просто тупо лёгкий способ нарубить капусты.

Но в 1954 случилось невероятное, и к братьям вдруг подкатил 52 летний чел по имени Рэй Крок, который продавал миксеры для забегаловок, в том числе и для них.

Крок, надо сказать, повидал на своем веку овер дохера всяких забегаловок. Поэтому сразу вкурил что тут потенциал просто нереальный. Что можно раскатать стандартизированную сеть по всей стране, и в каждой точке будут взбивать коктейли именно его миксерами. И что в его карманы хлынет нескончаемый поток лавэ.

Он выложил братья свой супер-план, мол идея эта просто атомная бомба, которая опрокинет весь рынок общепита. Но братья его бортанули, якобы не охота им головняков лишних на свою голову, и они и так живут нормуль.

Крок понял, что так просто их не убалтать. И тогда он внезапно такой: «А если это буду не вы, а я?»

И вот тут-то братья сразу оживились. Оказалось, они как раз искали нового челика, который бы взял весь франшизный гемор на себя. И в итоге они подписали договор, по которому Крок получал право открывать франшизы по всей стране. Мог впаривать лицензии по 950 баксов за штуку и брать 1.9 процента с оборота каждой точки. И из этих процентов 0.5% процента отколупывать самим братьям.

Условия были, если честно, просто катастрофически ужасные. Но Крок тогда был в полной жопе. Его бизнес с миксерами летел на дно, поэтому он готов был ухватиться за любую возможность.

Крок вернулся к себе в Чикаго, чтобы построить там первый рестик самому, чтобы был образец, который будет цеплять новых партнеров-франчайзи. Но вдруг всплыла проблема. Оригинальный McDonald’s был заточен под пустыню, а в городе-то всё по-другому. Тут нужна нормальная вентиляция, серьезный фундамент, подвал для картофельных запасов и еще куча всего. А по контракту любые отклонения от планов братьев были под запретом. Только чисто с письменного разрешения братьев.

Крок такой берет и пишет им, а братья просто взяли и отмахнулись, типа неохота возиться, типа не гони волну. В итоге никаких бумаг так и не прислали. Даже когда Крок уже лично с ними встретился, и даже признав все эти проблемы, они всё равно отказались что-либо подписывать. Еще и даже с какой-то скрытой неприязнью. Братьям было абсолютно насрать, что Крок вообще-то вложил в это дело все свои кровные.

А без письменного разрешения Крок стал бы нарушителем. Его юристы орали, что в таких условиях работать просто нельзя, потому что эти братки в любой момент могут взять и задушить всё его дело одной бумажкой. Короче, Крок оказался в крайне напряжной ситуевине, но выбора у него уже не было. Он не стал бодаться с братьями и просто плюнул и продолжил стройку на свой страх и риск.

И тут ХЛОП и опять всё встало. Выяснилось, что прямо перед сделкой с Кроком, братья умудрились выдать лицензию каким-то вообще левым типкам из конторы «Фрайлих Айс Крим», ПРЯМ АЖ на весь тот район в Кук Каунти, где Крок свой первый рестик возводил!

И братульки даже не потрудились ему об этом заранее сказать, сделав из Крока полного лоха. Крок, естественно, обалдел от такой лютой несправедливости. Но как последний терпила снова проглотил унижение.

Деваться-то некуда. Ему пришлось выкупить лицензию на свою же территорию, причем в пять раз дороже — за целых 25 штукарей. Для Крока это была просто убийственная сумма, пришлось брать кредит.

В итоге Крок по уши в долгах открыл свой McDonald’s 15 апреля 1955 года. Точка начала давать выхлоп буквально с первого же дня. Но тут вдруг опять лютый косяк сплывает.

Картошка фри была совсем не такая зашибезная как у братьев. У Крока хоть и выглядела вроде золотистой, но на вкус была будто просто вареная. Хотя он делал всё строго по их методу. Он просто обалдел! Вроде процесс один в один, а результат как в обычной говнозабегаловке.

Сами братья тоже только руками разводили. Одна партия картофана нормуль, а другая при тех же дефолтных настройках почему-то прожаривалась вообще по-другому!

Крок даже к картофелеводам обратился, те тоже офигели. Вместе они сели и начали репу чесать и шаг за шагом, как сыщики, разбирать весь процесс, аж с самой покупки картофеля у фермеров. И наконец докопались до причины. Оказалось, что всё упиралось в хранение. Свежевыкопанные клубни содержат одну сплошную воду. А если их сначала три недели продержать в сетчатых корзинах на ветру, они подсушиваются, и внутри что-то там с сахарами происходит и картофан как бы дозревает. А у Крока картошка шла прямиком с поля на кухню, без этой выдержки, поэтому и не хрустела.

Теперь на жарку отправляли только самую старую картошку со склада. Да еще и в подвал впиндюрили вентилятор, чтобы она обдувалась на постоянке.

И картошка наконец стала настолько божественной, что людям было вообще пофиг на неудобную локацию, народ валил толпами, кодлами и табунами.

Первый McDonald’s должен был заманивать партнёров, но местные предпринимашки охотно не спешили брать лицензии. Для них дорожная забегаловка казалась шляпой какой-то, сезонной, и вообще несерьезной. Но у Крока была куча деловых друзей в гольф-клубе, где он часто зависал. И он с диким энтузиазмом погнал туда всех их обрабатывать, втирая про этот новый чудо-формат.

Крок, надо сказать, был парнем общительным и веселым, мастерски умел приседать на уши. И он начал им втирать, что бизнес мол этот вообще одна красота! Ведь риски почти нулевые, стартовый капитал вообще копейки, а прибыль гарантированно течёт рекой. И эти клубные предпринимашки ломанулись скупать лицензии. За первые годы он из одного только этого клуба нацеплял аж восемнадцать человек.

Только вот все они, как на зло, оказались полными тухляками. У каждого-же из них уже был свой стабильный бизнес, а McDonald’s для них был просто довеском, способом поднять бабла без напряга. Им было насрать на результат! Они же и так богатые, нахрена им напрягаться. Поэтому их забегаловки показывали просто откровенно ужасные результаты. Они игнорили все стандарты качества, закупали дешёвое говно вместо нормальных ингредиентов, добавляли в меню левые блюда и драли цены. Крок постоянно вступал с ними в жесточайшие терки и в итоге растерял всех своих друзей.

Тогда наконец вкурил простую истину: если человек уже разбогател, он становится протухшим, перестаёт суетиться, мнит себя пупом земли и плюёт на любые правила. А вот простые люди, без денег и статуса, наоборот, вертели своими рестиками как одержимые. Они рисковали последними кровными, поэтому пахали до седьмого пота, жили прямо в своих заведениях и чётко следовали каждой инструкции. Опыта у них не было, да он и не нужен был, ведь торговля с конвейера была идеей настолько новой и революционной, что главным было не какие-то умения, а желание вкалывать и слушать того, кто уже всё придумал.

Вот взять, к примеру, семью Эгетов. В 1955 они открыли свой рестик в Вокегане, вложив последние свои кровные, которые аж двадцать лет копили по копейке. В итоге они вкалывали как проклятые, сами стояли у плиты и за кассой. Их успех был настолько оглушительным, что кассовые аппараты забивались так быстро, что бабло сваливали в мусорные мешки, чтобы дотащить до дома. И это притом, что они даже копейки на рекламу не тратили, народ шел чисто по сарафанке.

Эгеты так внезапно разбогатели, что многие сперва думали, что это фейк, пока не заглядывали в их налоговые декларации. В итоге Семья Эгетов купила целый особняк в самом элитном районе.

И после этого Крок уже наконец мог продавать не просто лицензию, а настоящую мечту о богатстве, без лохотрона и подставы. Люди тупо даже не верили, что можно загребать по 50 штукарей в год чистыми. Голодные до успеха предприниматели из соседних городков и штатов повалили к Кроку за лицензиями.

Всё шло по красоте, только вот сам Крок прибыли почти не видел. На этом деле гребли все, кроме него самого. Доходы едва-едва перекрывали расходы. Его McDonald’s получала всего 1,9% от выручки партнёров, и плюс еще и из них четверть надо было отстегивать самим братьям Макдональдам. А свои собственные затраты росли как снежный ком: и аренда, и зарплаты, и логистика. Крок буквально еле-еле сводил концы с концами.

Но тут ему фартануло просто нереально, когда к нему на работу пришел финансист Гарри Соннеборн, который был ходячим калькулятором, которому в репу закралась дико революционная идея. Суть, которой в том, чтобы не просто продавать франшизы, а еще выкупать землю под будущие рестики и сдавать её франчайзи в аренду.

Эта идея была такой хитрожопой и в то же время гениальной, что Кроку аж дух перехватило. И он ради ее реализации заложил вообще всё до нитки: свой дом, машину и все нажитое за годы.

И они в 1956 зарегали под это дело отдельную контору «Франчайз Риалти». И начали искать участки земли в аренду, чтобы потом пересдавать их своим же партнерам уже как субаренду, но уже с накруткой в целых 40 процентов. И это еще не все. Арендная плата там была привязана к выручке точки. То есть чем лучше шли дела у франчайзи, тем больше он башлял Кроку. Сам Крок при этом не платил за землю никаких процентов. Получилась такая вот многоходовка, где все крутилось на чужих ресурсах, где франчи работали как будто в первую очередь на аренду. И схема давала хороший и стабильный навар.

Но и партнерам так-то тоже было выгодно. Фишка в том, что они же бедные и у них обычно не лежало лишних аж 70 штук на землю и стройку. Часто они покупали лицензию на последние деньги. А по новой схеме им нужно было вкинуть только первый взнос всего в 10 тыщ, а дальше просто платить аренду каждый месяц.

А самое прикольное, что Соннеборн тем временем потихоньку выкупал эту недвижимость в собственность компании. И делал он это в рассрочку на деньги самих же партнеров, на ипотечные кредиты и на займы у первоначальных хозяев земли. Короче, вся система крутилась исключительно на чужих деньгах. Крок и Соннеборн получали права на землю и здания, не вкладывая ни копейки своих денег.

Со стороны это было похоже на какую-то даже аферу. Но на самом деле все было чисто по закону. Просто они врубили финансовую грамотность на максималках.

И наконец у них, как будто из ниоткуда, появились свободные деньги, которые можно было пускать на покупку новой земли и на еще более бешеное расширение. Тогда они наконец поняли, что раньше они просто отколупывали крошки с краев от гигантского денежного пирога, который всё это время лежал прямо у них под носом, а они его даже не замечали.

А самое главное в этой схеме то, что, контролируя недвижимость, они могли контролить франчайзи! Если тот вдруг начинал халтурить, опускал качество или, допустим, начинал на кухне ковыряться в носу, вонять как старый козёл или отращивать бороду как лесной отшельник, его просто вышвыривали к чёртовой матери. Всё, точка! Договор аренды разрывался в один миг, и франчайзи шел на все четыре стороны. Кстати, бороды Крок реально вообще на дух не переносил. Для него чистоплотность была на первом месте. Он требовал брить даже волосы в ноздрях, чистить зубы до блеска и следить за каждой деталью. Он мог уволить человека даже за один забытый бумажный стаканчик.

А прикол в том, что в те годы никаких законов о франчайзинге ещё не существовало. Любой партнёр мог спокойно кинуть Крока, сменив вывеску и продолжив работать под своим названием. Но теперь, благодаря контролю над землёй, Кроку не нужно было ползать перед всеми ними на коленях и умолять. Он мог просто достать плётку и хлестать со всей дури. Мог любого выскочку взять за яйца и не отпускать, пока тот не вернётся в рамки.

Ведь договор аренды это вам не шуточки, а проверенный десятилетиями ваще мощный юридический инструмент. Поэтому партнёры теперь бодро вертели булками перед Кроком, стараясь угодить ему по всем пунктам, чтобы не потерять бизнес.

Около 20 Макдаков открылось в 1956 году. К 57-му их было уже 37. Крок продолжал как сумасшедший придумывать всякие улучшайзинги. Например, булкоразрезальщик в каждой точке тратил кучу времени просто на то, чтобы достать булку из пакета и разрезать её. Эти секунды постепенно складывались в часы потраченного впустую труда. Человек за прилавком тонул в горе пустых обёрток и выдыхался к середине дня. Поэтому они убалтали пекарни привозить уже разрезанные булки. Да ещё и в многоразовых коробках, чтобы мусора меньше было.

Обычно в забегаловках в те времена мясо было такое, будто кто-то насрал колечком между булок. А у McDonald’s мясо было внатуре мясом, строго сплошная лепёшка, без всяких дырок внутри, и чистая говядина. Ровно 19% жирности, ни больше ни меньше. Сочный, ароматный кусок, а не дешёвая подделка. Попозжа они даже собственный жирометр изобрели, чтобы проверять жирность в каждой партии. Если мясо было слишком жирным, его сразу катапультировали обратно поставщику, который после этого начинал суетиться и следить за качеством как одержимый, ведь Макдонадльс был очень жирным заказчиком.

В 1961, когда по всей стране уже работало больше двух сотен точек, в какой-то момент Крок узнал, что братья Макдональды собираются сливаться. Им было уже лет под сраку, и они хотели отойти от дел, а Кроку было жизненно необходимо заполучить полные права на бренд. Потому что в их договоре сидело столько ограничений и капканов, что он чувствовал себя как в клетке с тиграми, где любое движение могло стать последним.

Братья до сих пор видели в нём всего лишь простого распространителя лицензий. А на деле он уже лет десять как раскачивал всю инфраструктуру бренда: выстраивал логистику, внедрял новые технологии, жёстко контролил стандарты. Фактически, он уже нарушил уже всё, что только можно. Братья вроде гривами кивали, когда он вносил улучшения, но бумаги продолжали охотно не подписывать. И это означало, что юридически они могли в любой момент взять его за горло.

Их отношения с самого начала строились на тотальном недоверии. Но как можно двигать дело вперёд, когда партнёры смотрят на тебя как на временного подрядчика? Крок кипел от ярости: он пахал как волк, а они просто собирали дань, даже пальцем не шевеля, и наоборот даже палки в колёса постоянно подкидывали.

В итоге в том же 1961 Крок вышел к ним с предложением выкупить все права. Братья согласились, но назвали такую цифру, от которой у Крока чуть не лопнули глаза — аж 2,7 миллиона. Но опять же деваться было некуда. Но зато Крок наконец-то обрел независимость.

В 1962 было уже больше 400 рестиков. Бизнес несся как угорелый. А в 64-м надербанили рекордные два ляма чистой прибыли. Только вот Соннеборн тогда вдруг начал вести себя как конфликтный душнила, дерзил даже по мелочам и постоянно цеплялся к Кроку. Атмосфера в конторе стала портиться, и весь коллектив раскололся как булка на две половины: одни топили за Крока, другие за Соннеборна. Нездоровая обстановка росла как снежный ком.

Соннеборн все время тусил на Уолл-стрит. Он готовил McDonald’s к IPO. Когда в 1965 году акции попали на Нью-Йоркскую биржу, Крок, у которого была 52%-ая доля, в одно мгновение стал невероятно богат. В день листинга он ворвался в здание биржи и прямо в торговом зале начал как зверь кусать свои же бургеры, чтобы отметить победу.

После выхода на биржу Соннеборн стал звездой Уолл-стрит и начал купаться в лучах славы. Он вошёл в круг избранных, вращался среди финансовой элиты, оброс толпой умных юристов и аналитиков. Даже офис себе забодяжил роскошный.

И чем больше он погружался в этот элитный мир, тем сильнее росла его неприязнь к Кроку. Будучи президентом и главным управляющим, Соннеборн начал считать именно себя первым лицом компании.

Он пропитал корпоративную культуру бюрократией, и прежняя душевная атмосфера испарилась. В штаб-квартире воцарилась сложная система отчётности, которая душила на корню любые живые идеи. Бумаги могли неделями пылиться на столах, а решения тормозились в бесконечных согласованиях.

Всё большую власть в компании стали получать люди, далёкие от кухни и бургеров, всякие бухгалтеры, юристы и финансисты. Крок же, наоборот, терпеть не мог этих кабинетчиков. Он ценил простых работяг, которые вместо философского трепа просто пашут, пашут и ещё раз пашут.

У McDonald’s словно случилось раздвоение личности. Крок и Соннеборн спорили буквально обо всём: Крок давил на газ, а Соннеборн на тормоз. Крок зажигал команду душевностью, а холодный Соннеборн всех дизморалил. Крок видел главным продуктом бургер, Соннеборн недвигу. Крок рисковал, Соннеборн осторожничал. Крок думал о потребителях, Соннеборн об инвесторах.

Чтобы не обострять конфликт, они стали избегать прямого общения, общаясь только через посредников. Но в какой-то момент Соннеборн начал уже конкретно оборзевать — он урезал темпы строительства новых точек, хотя денег у компании тогда было достаточно. В 1965 году сеть насчитывала уже 731 рестик, но за тот год открыли всего 81, и то в основном благодаря титаническим усилиям команды Крока на западном побережье.

Соннебору просто не охота было тратить средства на что-то столь примитивное, как торговля. Он жмотился на строительство, соглашаясь только на дешманские участки в глухих и малоприбыльных местах. И рост McDonald’s начал буксовать.

А конкуренты вроде Бургер-Кинга и Бургер-Шефа в это время давили на газ вовсю и уже наступали на пятки. Соннеборн же совсем оторвался от реальности. Он тогда носился в панике и втирал всем, что вот-вот уже скоро грянет величайший в истории финансовый кризис, что экономика мол перегрета, и McDonald’s от малейшего толчка разлетится как карточный домик. Какой может быть рост когда Армагеддон на носу? И в итоге Соннеборн принял решение окончательно заморозить стройку уже даже строящихся всех 35 новых точек.

Крок уже не мог терпеть такую дичь. И решил, что Соннеборну пора катить из компании. Но Соннеборн вдруг взял и сам, без единого скандала, ушёл в отставку в 1967. Якобы у него просто пропал интерес к McDonald’s. Соннеборн моментально слил свои 11% акций примерно за 12 лямов, чтобы фиксануть прибыль. Он был уверен, что вовремя смылся, потому что после его ухода, McDonald’s, по его мнению, должна была в обяз сдуться. Но компания не сдулась, кризиса не случилось, а его проданные акции чуть позже стоили бы уже под 100 лямов, а сегодня более 1.5 млрд долларов.

После ухода Соннеборна Крок со всей дури снова втопил по газам. К 1974 году открыли 515 новых рестиков, а общее число перевалило уже за 3000.

Поначалу McDonald’s обходил стороной большие города, но в один момент они решились забуриться прямо в самый фешенебельный район Манхэттена, на угол 66-й улицы и Лексингтон-авеню. И тут же местная элита заверещала: все эти банкиры, писатели, топ-менеджеры и прочие пародистые интеллигенты. Для них Макдак был бичовской жрачкой, позор для всего квартала. Заходить внутрь было зашкваром, ведь даже официантов нет и надо аж самому тащиться аж до самого прилавка.

Эти элитные аристократы вдруг сплотились в оппозицию, чтобы вышвырнуть бичмачную из своего района. У них ведь есть связи, влияние и деньги. И вдруг в New York Times и в других солидных изданиях одна за одно стали публиковать разгромные статьи о том, что эта колхозная забегаловка портит самый утончённый уголок Нью-Йорка. Одна из статей даже обвиняла McDonald’s в накрутке доходов через сомнительные бухгалтерские схемы. После этого акции рухнули аж на 19%.

Но интеллигентики продолжали бурагозить. И в «Нью-Йорк Мэгэзин» пульнули дерзкую статейку под названием «Гамбургер, который съедает Нью-Йорк». Там писали, что если McDonald’s откроется, то в район хлынут бичи и наркалыги с окраин, и улицы утонут в мусоре, и вообще нельзя отдавать целое историческое здание под эту бичарню. Компанию называли раковой опухолью страны, обвиняли в нищенских зарплатах, а их еду в том, что это не вовсе даже мясо, а резина, булки недопечены, овощи будто уже жёваные кем-то, а соус вообще отвратительный, картошка вообще дно полное. Статья нанесла по репутации McDonald’s просто атомный удар.

В итоге McDonald’s бортанул стройку в том районе. И интеллигентики тут же успокоились и сразу отползли обратно.

Кстати, пробиться в Россию тоже было той ещё авантюрой. Переговоры по открытию Макдака в Москве начались ещё аж в 1976 году. Компанию тогда проверяли со всех сторон, с таким пристрастием, будто шпиона на допросе. Годы ушли на эту волокиту, прежде чем мир обомлел, увидев ту самую легендарную очередюгу. Холодным зимним днём на Пушкинской выстроилось больше 30 тыщ человек, все жаждали зайти в первый советский McDonald’s, который торжественно открылся 31 января 1990 года.

Это был на тот момент самый большой McDonald’s в мире по площади. Никогда и нигде ещё сеть не обслуживала столько людей за одни сутки! Это стала настоящая сенсация, потому что макдональдсовский уровень просто до слёз отличался от убогого советского общепита. Чтобы попробовать тот самый бургер, люди стояли в очереди по несколько часов, не обращая внимания на мороз.

Московская точка за первый год обслужила 50 миллионов человек. Чтобы добиться таких же цифр, американскому McDonald’s пришлось бы пахать целых 30 лет.

Рэй Крок построил уникальную систему стандартизации и конвейера. Сегодня каждые 4.5 часа в мире открывается новый McDonald’s. Каждую секунду в мире продается примерно 75 бургеров из McDonald’s. Это больше, чем рождается людей за то же время. McDonald's зарабатывает в среднем примерно 330000 рублей в секунду.

Их золотые арки стали одним из самых узнаваемых символов на планете, наравне с христианским крестом и исламским полумесяцем.

Успех McDonald’s объясняется тем, что Крок с самого начала строил свою систему так, чтобы в первую очередь его франчайзи начали зарабатывать, а не он. Ведь успех партнера это и собственный успех. Например, продукты Крок поставлял своим партнерам всегда по минимальным ценникам, тогда как другие франшизы, наоборот, впаривали ингредиенты и оборудование в три дорого.

Крок был личностью, олицетворяющей McDonald’s, которого все любили. Когда он был еще жив франчайзи каждую неделю десятками приезжали прям к нему в офис. Чтобы он годных советов им навалил. Крок говорил, что, если усердно трудиться и любить свое дело, любые денежные проблемы разрулятся сами собой.

Еще больше историй компаний в такой же подаче в моем тэгэ-канале

Эта лишь очень краткая версия истории, на моем сайте в еще более дерзкой подаче и в два раза длиннее история McDonald’s.

Смотрите на YouTube свежий выпуск: «Кто виноват что ИИ лезет со всех щелей — история Nvidia: от позорного эпик-фейла до ИИ-монстра»