Много я за пять лет волн постов пропустил про родителей, хотя много, казалось бы, чего рассказать есть, начиная от пьянства матери, заканчивая отцом, который её спаивал, чтобы родительских прав лишить. Ну да не суть.

А вот эта история вызвала прямо-таки флешбек о глубоко забытой ситуации.

Как-то в сентябре шестого класса наш классрук объявила о новом мероприятии — систематическом классном часе. На каждый такой час выбирался ученик, ему подбиралась тема, ученик готовил и зачитывал доклад. Развивает, значится, исследовательские качества, учит выступать перед толпой, и прочая очень важная шняга.

Сначала учительница обозначила круг докладчиков (первым, само собой, оказался я), а потом стали всем классом думать, что же такого интересного мы хотим узнать. Весь класс, в общем-то, хотел уже свалить домой, поэтому все темы накинул одноклассник с необычайным энтузиазмом. Это я потом пойму, откуда в нём проснулась такая тяга к докладам (он должен был стать звездой второго классного часа), а пока же я шёл домой, чтобы спросить родителей, где же мне раздобыть информацию о коренных американцах.

Дома батя радостно хлопнул в ладоши, наконец-то, мол, пригодятся все эти энциклопедии — батя очень много читал в детстве и всячески пытался привить эту любовь и мне, что выражалось в ежемесячных закупах книг и сетовании на отсутствие у меня желания к ней прикосаться.

В общем, усадили меня за серию книг, каждая из которых именовалась а-ля "Зачем?", "Почему?", "Кто виноват?", "Что такое?". Каждый параграф в книге начинался с соответствующего названию вопроса. Был там и параграф "Кто такие коренные американцы?". Также, дедушкой была подогнана статья из выходящего тогда журнала Древо Познания, который тот решил собирать для меня вот прямо пару недель назад.

Ну, а мама в свою очередь накидала мне план действий на каждый день до означенного мероприятия. Две чёртовых недели я после домашнего задания проводил по два часа, переписывая текст из энциклопедий в тетрадь. Я в жизни своей ни до, ни после (учитывая ещё 5 лет уроков русского языка) не писал так много, горбинка на среднем пальце у меня выросла именно тогда. Я возненавидел индейцев всей душой и искренне радовался результатам бойни у Вундед Ни.

Настал час. Зачитал я этот сраный доклад, ответил на дополнительные вопросы зала (вернее, учителя, потому что класс благополучно проигнорировал Q&A). Оценки, разумеется, никакой не было, классрук таки вёл алгебру, а не историю.

А потом настал черёд доклада инициатора, чья инициатива меня выебала. И каково же было моё удивление, когда он вышел к доске со страницами из того самого Древа Познания, и просто зачитал всю статью. Особенно моё охуевание от несовершенности мира подкрепила реакция учителя, выдав ровно такое же словесное поощрение, что и мне.

Больше у нас классных часов не было, добровольцев не нашлось. А я же в свою очередь старался теперь поменьше говорить родителям о делах в школе. Конечно, родители и без меня смотрели задания в дневнике, заставляя заполнять его до той степени, что напротив уроков физкультуры значился спортивный костюм. Моя первая валентинка изъялась мамой, потому что я потеряю, а для семейного архива необходима. Пиздец, пока писал столько всякого говна ещё вспомнилось, ну его нахуй в общем.

А, ладно, ещё в догонку. На первое сентября в первом классе я прибежал домой радостный, мол, мама мама, мне дали первое домашнее задание. И сел я весь такой довольный учить стихотворение с первой страницы букваря. Что-то там про бумажный кораблик, что плывёт по ручью. Было в нём строчек 15, и учил я его с двух часов дня до девяти вечера. Мог бы учить и дальше, но аж до 15 лет 9 часов это железный отбой. В школе же на первом уроке раскрыл я букварь на поплывшей от моих слёз странице со стихом, и учительница начала проверять задание — читали с выражением по строке. Я, разумеется, с охуением потом рассказал маме, что, оказывается, стих надо было читать, а не учить, на что получил ответ, мол, а я так и поняла, просто хотела заделать урок, чтобы ты внимательнее слушал что же задали на дом. В своё оправдание могу сказать, что выучивших стих помимо меня оказалось ещё двое.