Не только машущие крыльями птицы, но и качающийся кот. Один механизм, разные идеи.

Картон, бумага, ножницы клей и кот на люстре.

Всем привет, пикабушники! История на грани фантастики, но клянусь, каждый бзик – правда. Жила-была моя соседка Полина. Не та, которую все думают, а просто Полина Лурье, бухгалтер с глазами, как у загнанной лани. И была у неё квартирка в центре, доставшаяся от бабушки. А ещё была «подруга» детства – Лариса. Не Долина, конечно, но вокальные данные и аппетиты были те же.

Лариса, хитро прищурясь, как сытый сом, предложила: «Полиночка, давай я помогу тебе квартиру в аренду сдать, у меня связи!» Полина, наивная, доверилась. А через месяц обнаружила, что договор купли-продажи как-то странно пахнет духами «подруги», а сама «подруга» уже вовсю меняет замки.

Полина рыдала на лестничной клетке, а я, как хороший сосед, нёс ей чай и утешения. И тут на сцену вышел главный оперативник по делу – кот Барсик, помесь рыжего бесстыдства с сиамской мудростью. Он терся о ногу Полины и смотрел на меня так, будто говорил: «Ну что, мужики, без плана?»

И план созрел. Барсик, как выяснилось, был не просто кот. Он был кот-меломан с патологической ненавистью к конкретному вокалу. Стоило Полине включить песню Ларисы Долиной «Погода в доме», как Барсик выл, шипел и бил хвостом, как древнегреческая фурия. Видимо, в прошлой жизни он был критиком на «Голосе».

Мы решили сыграть на этой слабости. Полина, дрожащими руками, позвонила в свою квартиру:
—Лариса, мне нужно забрать последние коробки.
—Сама виновата, добрая я слишком! Забирай сегодня и больше не появляйся! – прогремел в трубку оперный бас.

Мы вошли. Лариса восседала на диване, как монумент, и доедала Полинин торт «Прага». Барсик, которого я нес в переноске, начал тихо урчать. Не от удовольствия.

— О, котика принесли! Иди ко мне, кис-кис! – протянула Лариса пухлую руку.
В этот момент я незаметно нажал play на колонке,подключенной к телефону. Тихо, фоново, зазвучало: «Та-а-ак случайно, та-а-ак нечаянно...»

Барсик замер. Его шерсть встала дыбом. Лариса, не замечая надвигающейся бури, решила продемонстрировать свой вокал и подхватила: «ЛЕТОМ СНЕГ ПОШЁ-Ё-ЁЛ!»

Это была ошибка. Ошибка стратегического масштаба.

Барсик издал звук, средний между взлетом истребителя и криком раненого варана, и рванул в атаку. Он не царапался. Он делал перформанс. Носочками по гобелену «с оленями», который так любила Лариса. Потом, виртуозно сбив со стола вазочку «от Версаче», он запрыгнул на трюмо и начал катать лапами по клавишам Полининого детского синтезатора, выдавая какофонию, идеально ложившуюся на мотив «Солнца моего».

— Агррх! Держи его! – кричала Лариса, пытаясь прикрыться журналом «Караван историй».
Барсик,вдохновлённый успехом, перешёл ко второй части плана. Он запрыгнул на верх кухонного шкафа, где мирно пылилась коробка с документами, и скинул её аккурат на голову «певице». Оттуда, как конфетти, высыпались самые важные бумаги, включая ту самую «купчую», с подчищенной и переписанной фамилией Полины.

— Что это?! – взвизгнула Полина, хватая листок. – Это же подделка! Я нигде не расписывалась синей пастой с блёстками!
Лариса,осыпанная бумагами и позором, обливаясь слезами тушь «Эйвон», попыталась сбежать. Но Барсик был уже у двери. Он сел в позу сфинкса, и его рыжий хвост бил по полу, как метроном, отсчитывая последние секунды её репутации.

— Всё, я ухожу! Забирайте свою берлогу и своего психованного кота! – проревела она, выбегая в халате и бигуди.

На следующий день мы с Полиной и Барсиком (в качестве главного свидетеля и исполнителя) пошли к юристу. История с поддельной купчей, подкрепленная видео с синтезатором и летающими бумагами (Полина была начеку), решилась в её пользу стремительно.

Теперь Полина снова живет в своей квартире. На стене висит почетная грамота для Барсика «За выдающиеся заслуги в области юриспруденции и вокала». А в награду он требует только одного: никогда, слышите, НИКОГДА не включать в его присутствии песни определенной народной артистки. Он их теперь чует за версту.

А Ларису мы видели вчера у подъезда. Она раздавала листовки своего нового творческого вечера «Романсы без кошек». Не выгорело. Барсик, увидев её, просто фыркнул и демонстративно потерся о колесо её машины. Как говорится, месть – это блюдо, которое подают без шерсти, но с холодным рыжим расчетом.

P.S. Теперь Барсик учится включать стиральную машину. Говорит, пригодится, если ещё какая-нибудь «певица» захочет спеть про погоду в чужом доме.

Кто как стресс после работы снимает, а мы наряжаем кота и фотографируем))

А позировать Хавьер любит, колбасой не корми.

Что-то из модного гардероба этого молодого франта, конечно, покупается, но большая часть вяжется в подарок силами друзей и родни. Зато все бабушки при деле))