Евгений Каширин ( 1949- 2007) фотограф из Рязани, который на протяжении многих лет самостоятельно собирал городскую фотолетопись.
С 14 лет начал заниматься фотографией. В 1967 году — член фотостудии «Мещера», а в 1977 - один из основателей городского фотоклуба «Ока». Участник и призёр многочисленных областных, всероссийских, всесоюзных и международных фотовыставок. В течение 20 лет работал руководителем детской фотостудии при городской станции юных техников.
Евгения Николаевича Каширина знала почти вся Рязань. Половина города приходила к нему в фотостудию на ул.Полонского. Другая половина мечтала подружиться и о чем-нибудь расспросить после просмотра передач, где Евгений Каширин рассказывал о городе или своих фотографиях, или о жизни вообще. Хотя о жизни он говорил всегда – своими снимками, в которых чувствовались глаз и сердце гениального художника.
Андрей Карев,
член Союза фотохудожников России:
«…Раньше были фотографии, а теперь «фотки».
Говорю иногда:
– Ты вот это вообще снял-то зачем?
– Да ты чё? У меня Кэнон -цатимегапиксельный!
– А… Так ты Кэноном снимаешь… А головой не пробовал? А сердцем? Не умеешь?…
Женя вот Каширин здорово умел…»
Владимир Иванов,
учитель школы №55 г.Рязани, фотолюбитель, член городского фотоклуба «Ока»:
«…Меня лично всегда поражало его умение входить в доверие к окружающим людям. Это было просто непостижимо: он снимал «полтинником», почти в упор, и люди никак не реагировали на его фотоаппарат, – будто его и нет! Я снимал и 135-м, и 200-м, и 300-м объективом – но никак не мог спрятаться, все равно все таращили глаза. А у Жени был особый успокаивающий взгляд, особая аура, которая так умиротворяюще действовала на людей. А иногда он сам признавался, что подыгрывает людям, например, в троллейбусе: едешь в троллейбусе, на груди висит камера, и вот начинаешь его трясти, щелкать, что-то нажимать, – словом, делаешь вид, что фотоаппарат поломан, а сам в это время фотографируешь. Честно скажу, я пробовал – ни черта не получилось!.. Может я душой другой, снимаю в основном пейзажи. Поэтому, когда оказываюсь среди людей, то сразу теряюсь, а у Женьки было все наоборот. Он снимал людей, людей, людей… Пейзажных снимков у него практически не было.
Он всегда встречал словами: «О, здравствуй, дорогой!», – а дальше шла дежурная фраза: «Тебе чем-нибудь помочь?». Но я к нему всегда заходил просто так, подышать каширинской атмосферой. У него напротив входа, у окошка, стоял маленький столик, и стул рядом с ним. Я ему говорил: «Жень, я посижу минут 20-30, просто посижу». Мне нравилось смотреть, как он работает: завязывает ремешком волосы, надевает синий халат – выхаживал как русский мастеровой».
