Warhammer 40k

Кровавый Саэк.

Проба пера в покраске темной кожи. Как и Гаррек, эта миниатюра была покрашена достаточно быстро - сразу хотелось скорее начать ими играть! Однако последующие я все же решил делать более качественно.

Арнулф.

На этой миньке я снова пытаюсь сделать нормальные, человеческие глаза :)

Таргор.

Этот парень был в одном из предыдущих постов, где я показывал, как работать с кожей и как делать плавные переходы. Как видите, глаза здесь уже получше. Это успех!

Последний парень из банды - Карсус Закованный.

Здесь я решил сделать роспись чуть интереснее: во-первых, попробовал сделать металл более естественным, а во-вторых, добавил светлые блики на элементы одежды и кожи.
Ну и на этой миньке я понял (наконец-то),  как делать глаза. Это точно успех!

Постов не было довольно давно. Но начался новый год , а значит, впереди меня (и вас) ждут новые посты! Уже в процессе следующий гайд по покраске.

Спасибо всем кто дочитал/досмотрел. И как всегда, жду ваших вопросов в комментариях :)

Инквизитор Эйзенхорн после вступления на дорожку вершителя справедливости

В предисловии к омнибусу «Инквизитор Эйзенхорн» Абнетт написал, что образ инквизитора сразу же его покорил. Как видно из историй про Натаниэля Гарро в «Ереси Хоруса», инквизиция зародилась как организация, способная свободно перемещаться и действовать в Империуме. Они изначально были свободны от пут инструкций и могли действовать сообразно своим представлениям о «должном». В сороковнике инквизиторы вершат судьбы целых систем.

Инквизиция представляет интерес в первую очередь как организация, которая не является «организацией» как «ведомством». Она работает на базе прямой демократии: инквизиторы политически и физически противостоят друг другу, отстаивают интересы, которые из частных могут стать всеобщими. История Эйзенхорна отражает мнение о том, что Инквизиция приобрела черты бюрократизированной структуры. «Атлас Преисподней», в принципе, говорит о том же самом.

Если вы читали «Ордо ксенос», то могли заметить на каком моменте изменяется темп повествования. Грегор терпит следования протоколам, но в один момент «взрывается». Выдаёт тираду о своём ви́дении должного поведения. Здесь у Абнетта впервые проявляют черты эпилиптоидного поведения — долгое подавление эмоций, которое приводит к «приступу»-«взрыву».

Точно так же себя ведёт Пэйшенс Кюс (что весьма иронично, ведь её имя означает «терпение») и Гарлон Нейл в рассказе «Изображая терпение». Также ведёт себя Робаут Жиллиман в «Не ведая страха». Каждый раз подобный «взрыв» в жизни главного персонажа, от лица которого ведётся большая часть истории, сопровождается изменением темпа всего произведения.

Вершители справедливости в Империуме - члены Официо Ассасинорум

В случае с романом «Магос», уже обладающий огромным опытом Абнетт выстраивает ритм истории точнее. Но это не мешает ему «взорвать» Валентина Драшера ближе к концу истории, чтобы чуть позже запустить трансформацию Эйзенхорна.

В более эпичном варианте эта эпилептоидность героев Абнетта присутствует в цикле «Возвышение зверя». Серия романов стала прелюдией к Обезглавливанию — моменту в истории Империума, когда Официо Ассасинорум убили всех членов Совета Терры. На протяжении 12 романов магистр Ассасинорум Дракан Вангорич наблюдал некомпетентность правителей Империума. В итоге он избавился от них всех и начал править единолично. Так критика бюррократии достигает синергии с эпилептоидностью.

Самым интересным является то, что во время написания «Сожжения Просперо» Абнетт впервые испытал эпилептический припадок. Как заявили врачи, до этого приступы случались во сне и не мешали повседневной жизни Дэна. Если рассматривать ранние произведения Дэна в ретроспективе, то диагноз не кажется неожиданным. Но от этого он не является менее трагичным.

Мой telegram-канал о книгах по вселенной Warhammer 40,000