- У вас, похоже, что-то происходит и по какой-то причине вы, вместо того, чтобы поговорить, молча дуетесь друг на друга. Начнем с Тани. Что не так?

- Он не помогает со свадьбой! - Это было произнесено с такой экспрессией, будто никто девушке не позволял открыть рта до этого момента. - Я все делаю сама, а ему как будто пофиг!

Виталик вытаращился не невесту.

- Ладно, жених, тебе слово.

- Так она не говорит, что делать!

- А ты спрашивал?

- Нет.

- Таня, ты его просила что-то конкретное сделать? Вообще говорила, что тебе помощь нужна?

- Нет.

На самом деле, там была еще куча каких-то нюансов с обеих сторон, которые обсуждали весь вечер. И что Таня не знает, на сколько человек планировать свадьбу, потому что не знает всех родственников Виталика и кого звать (Виталик тоже не знает). И что Виталику для работы не помешает купить машину, а он не уверен, что очень скромный семейный бюджет потянет разом скромную свадьбу и скромную машину.И что Таня вроде как нашла новую работу, но боится, что там что-то не заладится и скромный семейный бюджет станет еще скромнее.

И все это - молча.

Ольга расстроилась, потому что ожидала другой реакции. Она от всей души желает успехов этому Сергею. Она приложила много усилий для его продвижения и чувствовала себя благодетельницей. Но вместо фонтана слез благодарности наткнулась на смесь равнодушия и досады. Она не могла этого понять, и причины ее расстройства ясны, хотя Сергея никто не спрашивал, нужно ли ему это повышение. Я попытался намекнуть на этот тонкий момент, но в ответ получил недоумение: “Как не нужно? А ради чего он вообще тогда работает?” Тут мы вернулись к моему изначальному предложению “возьми и спроси”.

“Ну как я его спрошу? Он же поймет, что меня это зацепило! Я не хочу показывать слабость!” – возмущалась она. Спустя пять попыток убедить, что в вопросе нет слабости, я не выдержал и ответил, что может спрашивать и слабость, но ходить теперь и возмущаться неизвестно на что – глупость, вот и выбирай. Потому что есть двадцать пять возможных объяснений реакции Сергея и сто двадцать пять возможных формулировок вопроса, которые не будут выглядеть как слабость.

Этот аргумент подействовал, хотя я неосторожно пообещал двадцать пять возможных объяснений. Ольга потребовала минимум десять. Я привел, и некоторые из них произвели сильное впечатление, потому что ей даже в голову такое не приходило. Что касается формулировки вопроса, то было решено выбрать: “Мне показалось, что новость о повышении вызвала твое беспокойство. Это так?”

Через пару дней мы снова созвонились. Ольга была крайне воодушевлена. Оказалось, что Сергея смутила не сама по себе новость, а одна-единственная фраза.. В искреннем порыве и стремлении поддержать Ольга сказала: “Не сомневаюсь, что ты справишься!” Осторожный Сергей почувствовал подвох. Он решил, что новая роль сопряжена с большими рисками, и он может не справиться. В итоге вместо радости от повышения он загрузился вопросами, с чем он может не справиться, и что будет, если он не справится.

Ситуация разрешилась благополучно. Ольга объяснила, что ничего плохого не имела в виду. Сергей, который, как оказался, тоже боялся спросить о своих сомнениях, получил ответы на ключевые вопросы о рисках. Весь их разговор уложился в 15 минут. Однако путь до этого простого “возьми и спроси” занял несколько дней и изрядно потрепал нервы Ольге, Сергею, мне и всем, кто был в курсе ситуации с обеих сторон. И единственный вопрос, который остался висеть в воздухе: “А что, так можно было?”