Серия «Музыка и жизнь»

Музыканты, с некоторыми из которых я, волею судеб, знаком был лично, разбредутся по разным коллективам. Виктор Голованов, барабанщик, будет некоторое время играть в группе “Город 312”. Он выпускник школы, в которой я работал с 2006 года системным администратором по проекту информатизации системы образования. И я также был знаком с учителем Виктора, Юрием Амбарцумовичем, (фамилию сейчас уже не вспомню), руководителем кружка барабанщиков, в котором Виктор когда-то стал учиться игре на барабанах. Однажды Виктор пришёл на встречу выпускников. Я отвечал за техническую часть. В помещении уже была смонтирована ударная установка. Старая, разбитая. И он сыграл. Ученики, и мальчики и девочки, даже те, которые не состояли в кружке, были готовы вешаться ему на шею. Да. Не мировой уровень, но для провинциальной школы… Позже кружок закроют. Юрий Амбарцумович, в силу возраста, уже не мог вести его, да и финансирование прикрыли. Хотя он запомнился мне ещё тем, что писал трогательные стихи и даже смог издать их, пусть локально, только в Ставрополе.

Так, что-то меня понесло, нужно вернуться к сути.

Двое других бывших участников “Саранчи” позже создадут группу, которая уже получит известность в стране - “Градусы”. А теперь - к регги. Я считаю, в двухтысячных - это последняя волна, да и молодёжь, частью которой и я был на тот момент, уже не очень понимала основного, коренного посыла этой музыки. Собственно, такой музыкой “Саранча” и была. Очень разнообразна в стилях, но в определенный момент выбравшая регги. Да, поверхностно, иногда очень по-детски, вокал - посредственный. И, если честно, играла на публику во всю эту любовь к регги. Но. Но “Даб-дабу-даб”, “Девочка”, “Ночь”, “Зелёный чай”, “Латино” и многие другие - это время и песни в моëм сердце навсегда. Есть даже целый альбом. Пусть наивно, неумело написанные тексты. И спустя годы смешно. Но - “На работу”. Если найдете - послушайте. "Роман-растаман" вообще по стилистике никак к регги не относится. Но тоже стоит послушать.

А ещё лучше - “Ветер с Востока”. От некоторых строк этого трека очень тревожно. А песне около двадцати лет.

P.S. для знатоков. Не трави мне душу, Вадик, не трави.

Первый трек первой серии. Надежда, которая никогда не иссякнет (сейчас не важно, о чем поется в оригинале, я не об этом хочу поговорить). Все будет хорошо, все будет славно, мечты сбудутся. И жизнь, такая прекрасная, и всё лучшее впереди. Улыбнись, Шеннон. Зачаруй меня своей улыбкой - она до самой смерти со мной навсегда.

Torn.

Я разорван на части. Спасибо, Шеннон, спасибо, Натали.

Василий Васильевич, спасибо вам за все, в том числе, за любовь к классической музыке. Это не всё. Где-то вдали играет фуга ля-минор.

Но сейчас - дорийская, чтобы от сердца отлегло.

Но сейчас - не об этом. Я пришел в определенный магазин за определенной вещью. Я пришел за музыкой. Тут всегда было тихо. Я прошел вперед по коридору, к нужному мне месту. Я уже знал, чего хочу. И ряды аккуратно выставленных под стеклом аудиокассет действовали подобно гипнозу. Стекло витрины, несмотря на отопление, оставалось холодным. И я смотрел сквозь него на все эти разноцветные обложки. Искал глазами. И нашел.

На обратном пути я сжимал в кармане кое-что другое. Что было ценнее отданных мною денег. Кассету с записью. Закат был уже близок, как близок родительский дом, к которому я возвращался. И мы бежали наперегонки, я и закат.

В этот день переводили часы на зимнее время.

Вернувшись домой, быстро раздевшись, пробежав мимо сидящих за столом взрослых в свою комнату и закрыв дверь, я раскрыл подкассетник и извлек свое сокровище. Не медля, но бережно, я вставил кассету в магнитофон. В портативный однокассетник, какие были популярны в девяностые. Тот, которым пользовался я, подарил мне дед. У него самого был такой же. А большего и не нужно.

Я еще ничего не слышал. Ничего не знал. И купил тебя по наитию. И в этот день, "что час назад", все изменилось. Это были Queen и Made in Heaven.

Мы зачастую не ценим моменты, которые являются обыденностью в нашей жизни. Но которые были дороги нам, как самое ценное сокровище. Мне бы сейчас эту мою детскую целеустремленность. Мне бы вернуться на час назад.

Слышал я песни фальцетного грека еще в детстве. У моих родителей даже была плотная холщовая сумка с портретом Руссоса - видимо, очень популярный аксессуар в то время. Как и кассеты с записями. Сумка была лучше, чем авоська, и, с точки моего, ещё даже не оформившегося взгляда на окружающий мир, выигрывала у авоськи во всём. Но, вопреки, сумка бережно хранилась в кладовке.

Я - плохо знаю английский язык даже сейчас, что уж говорить о том времени, когда я мог без труда заглянуть (и даже залезть!) под старую советскую софу в квартире моих дедушки с бабушкой, в поисках пыльных древних сокровищ предков. Но уже тогда песни Демиса звучали для меня как невероятно мелодичное завывание. Которому я подпевал (завывал), конечно. Но в меру. Короче, как мог.

А потом - я забыл. Внезапно, как начал активно расти. Мы все о чем-то забываем, и забываем неожиданно, словно выйдя из комнаты и закрыв дверь (как жаль, что это не работает с воспоминаниями, от которых хочешь избавиться раз и навсегда).

А потом - я вырос. И вырос ещё. И ещё. И ещё вырос, и дед мой умер, а бабушка и того раньше. Я заматерел, возмужал. Ну что там еще, подскажете? Хотя, по правде, просто окончательно обнаглел.

Но суть поста не в этом. А в том, что спустя много лет я нашел эту душещипательную песню. Послушал. Прочувствовал. Даже пропел - насколько мог. Осознал - через рисованные картинки. Потом опустил голову, закрыл глаза руками. За...

Я уже не смогу поклониться в ноги живому Демису Руссосу, чтобы поблагодарить его за исполнение этой песни. За то, что он своим голосом (пусть только лишь на миг, и только в моей голове) смог связать всех членов нашей семьи.

Но!

Но на мгновение я представляю, что у меня ещё есть шанс поклониться и Кимико Ито. Сказав спасибо за пробудившиеся воспоминания, что расцвели на звуках её треков. И за многое другое, о чём, возможно, я скажу в будущих постах о музыке.

И поклониться деду своему, что тоже шепчет: "За мною следуй. Поддержу."