"Пустая книга": Катенька
– Помогите!.. – заливался отчаяньем девичий голос. – А-а, мамочки, не надо!..
Сергей стоял поодаль, ни жив, ни мёртв, обнимал исцарапанную гитару и блестящими от страха глазами смотрел на чёрную "Волгу", спрятанную в дворовой арке. Уличный фонарь выхватывал жёлтым светом лишь блестящую радиаторную решётку и круглях левой фары, всё остальное скрывалось в стылой влажной тени. Крики доносились оттуда: долгие, жалобные и глухие. Машина ходила ходуном, будто там, в салоне, прямо сейчас кого-то безжалостно убивали.
Поборов онемение в ногах, Сергей сделал шаг к "Волге": нужно было делать хоть что-то. Он ждал, всей душой надеялся, что вот-вот по улице пройдёт кто-то, к кому он сможет обратиться за помощью. Припозднившийся прохожий, а лучше милицейский патруль. Но нет, сколько он не стоял, вокруг было как назло безлюдно. Сам Сергей, не имевший дурной привычки шляться по ночам, в то время, как наткнулся на "Волгу" в лёгком подпитии петлял дворами домой. Был квартирник, и он забылся с гитарой в руках. Горло до сих пор саднило, от громких песен, спетых в огромном количестве этим вечером хором невпопад.
Изнутри окна "Волги" сплошь были заклеены старой пожелтевшей газетой. Сергей приблизился к задней пассажирской двери и костяшками пальцев несмело побарабанил в окно:
– Я ми-милицию позвал, прекращайте шуметь!.. – дав хрипловатого петуха брякнул он первое, что пришло в голову.
– На помощь! – Кто-то заколотился из машины наружу так, что стекла зазвенели.
Сергей отшатнулся, уронил гитару на асфальт – жалобно брякнули струны.
– Пожалуйста! – зарыдала девушка. – Пожалуйста, спасите!
И тогда Сергей, не выдержав напряжения, метнулся к "Волге", схватился за ручку и изо всех сил дёрнул на себя.
– Милиция! – закричал он. – Убивают!
Сергей лихорадочно дёргал дверь, та не поддавалась. Девушка продолжала кричать, изнутри продолжали колотиться, машина продолжала трястись.
В один миг наступила тишина. Затихло всё и разом. Сергей, взмокший и дрожащий, дышал с присвистом, продолжая впиваться пальцами в ручку.
– Открывай, сволочь! Открывай, кому говорю! – страх отошёл на второй план, в голову ударил адреналин.
Щёлкнул замок, и дверь распахнулась. Сергею в лицо ударил густой едкий смрад.
– Нет!.. – коротко выдохнул он.
Его запястье обхватило горячим, вцепилось, дёрнуло в салон. Сергей с размаху влетел виском в крышу машины. Перед глазами вспыхнул сноп искр, боль накрыла алой пеленой. Не устояв, не удержавшись, Сергей рухнул в смрадное нутро "Волги". Попытался ухватиться за край проема, но дверь захлопнулась, до хруста и дикого вопля прижав пальцы.
Теперь уже крики Сергея хлынули из машины потоком боли и ужаса. Глухо застрекотал двигатель, затем взревел – излишне поддали газу. Вспыхнули фары, и "Волга", визжа колёсами, рванула с места в ночь.
Рядом с чёрными следами шин на асфальте осталась валяться исцарапанная гитара.
***
– ...и он увидел, как по черной-черной улице, страшно хлопая дверями, за ним едет черная-черная "Волга"!
– Ой!.. – Маруся испуганно закрыла глаза пухленькими ручками.
– Номера у этой " Волги" были ССД.
– А что значит – это "ССД"? – спросил тоненьким голосом Костя.
– А значит это... – Вовка страшно зыркнул на немногочисленных слушателей, и тут же продолжил, с каждым словом всё сильнее выпучивая глаза и поднимая выше руки со скрюченными пальцами. – Смерть! Советским! Детям!
– Страшно! – взвизгнула Маруся, и Костя сжал тонкими пальцами её круглую коленку, успокаивая то ли себя, то ли её.
– Ой, да хватит, Володь! – Олег, уставший слушать детскую болтовню, подошёл к окну и распахнул шторы, впуская в тесную комнатку солнечный свет.
– Да каво ты?.. – вспыхнул Вовка, но получив затрещину от старшего брата тут же замолк, обиженно насупившись.
– А дальше-то что было? – тихонечко спросил Костя, и Вовка ему тут же ответил ещё тише, так как Олег, вернувшийся тем временем к приоткрытой двери, раздражённо шикнул. Всë время, пока Вовка развлекал своих гостей страшилками, он изо всех сил прислушивался к разговору, идущему в соседней комнате.
– "Волга" догнала мальчика, затащила его, будто в рот, в свой салон и сделала с ним страшное.
– Что страшное? – шепнула Маруся.
– То самое!.. – Вовка провёл большим пальцев по шее.
– То самое... – повторила за ним девочка и снова спрятала лицо в ладошки.
– Да тише вы! Ничего не слышу! – сдавленно прошипел Олег.
До его слуха долетали несколько голосов: материн, бабушки и ещё мужской, басовитый и незнакомый. Женщины звучали звонко и встревоженно.
– Нет, нету у него такой привычки! Никогда он не пропадал, это Серёже вообще не свойственно! Уже вторая неделя, вы понимаете?..
– Понимаю, – мужчина откашлялся. –Хорошо. Давайте тогда я с братьями его переговорю. И будем думать, что дальше.
Шаги. Тяжёлые и размашистые.
Олег отшатнулся от двери и упал на свою незастеленную с ночи кровать. В комнату заглянул высокий темноволосый милиционер. Лицо его было худым и вытянутым, а из-за широкого губастого рта с крупными зубами он напоминал коня.
– Олег? – взгляд его острых светлых глаз пробрал до костей.
– Я...
– Пойдём со мной. Здравствуйте, ребята, – милиционер, сверкнув в улыбке золотым клыком, обратился к малышне, сбившейся в кучку на пестром ковре. Те с энтузиазмом поздоровались в ответ.
Олег встал и поплелся вслед за милиционером на кухню. Ему не впервой за эту неделю было беседовать с ним, рассказывать о последнем дне, когда он видел брата. О совершенно обычном дне, коих до того были сотни. Проснулись, позавтракали, разошлись: Олег с Вовкой в школу, Серёжа в институт.
Мать быстро подняла панику из-за пропавшего сына. Её уверяли, мол, загулял парень, с кем в его возрасте не бывает? Студент! Но ни она, ни бабка не верили в это. И, как казалось Олегу, правильно делали.
***
Чёрная "Волга" затормозила рядом с домом ровно тогда, когда Олег выходил из подъезда в душный майский вечер. Большая и блестящая, будто только с завода. Олег остановился, разглядывая блики закатного солнца на длинном прямоугольном капоте – не каждый день такую машину увидишь. Красивая. Затемненное стекло водительской двери со скрипом опустилось.
– Добрый вечер, – кивнул милиционер с лошадиной ухмылкой. Олег никак не мог запомнить, как его зовут: то ли Пётр Богданыч, то ли Богдан Петрович…
– Добрый…
– Слушай, я не все вопросы тебе задал сегодня днём, забыл кое-что. Садись, доедем до участка.
– Я… – Олег замялся. – Давайте я только мамке скажу? А то она меня за хлебом отправила, волноваться будет, если я надолго задержусь.
– Да какой там надолго! – улыбка милиционера стала шире. – Мы туда и обратно. Минутное дело. Садись!
И Олег сел. На заднее сидение, прямо за водителем. “Волга”, довольно урча, тронулась с места.
Мимо проплывали городские улицы, на глазах погружающиеся во мрак, в окнах домов зажигался свет, лениво плелись по тротуарам усталые от жары и трудового дня пешеходы. Олег сидел, вжавшись в кресло, и смотрел на тёмный затылок милиционера. Тот же одной рукой вёл машину, другой крутил ручку приёмника, пытаясь поймать радиоволну.
– Сейчас, сейчас, что-нибудь послушаем. Ты какую музыку любишь?
– Да как и все, – сипло ответил Олег, нервно отковыривая клочок газеты, прилипший к стеклу.
Из динамика раздался тоненький девичий голосок, мурлыкающий акапелло какую-то незатейливую песенку.
– О! – милиционер сделал погромче. – Это моя любимая. Знаешь ее?
Олег прислушался. Пелось про ландыши и весну, но мотив был совершенно незнакомый. Парнишка помотал головой.
– Конечно нет, – прищурился в зеркало заднего вида милиционер. – Ну, слушай тогда.
Сиротливый голосок продолжал выводить куплет за куплетом, длинно и занудно, когда “Волга” промчалась мимо милицейского участка и понеслась, набирая скорость, дальше.
– Богдан Петрович… – жалобно мяукнул Олег, чувствуя, как руки холодеют от страха. – А мы участок проехали.
– Пётр Богданыч, – коротко кинул милиционер через плечо.
– Извините… но мы же проехали…
– Мы в другой едем, тот на ремонте.
– Ясно…
Песня замолкла, в салоне повисла тишина, лишь потрескивал радиоприёмник. Олег нервно теребил рукава своей рубашки, вглядываясь в незнакомые улицы за окном – в этой части города он ни разу не бывал. И тут кашель из динамиков заставили его вздрогнуть: певица, хорошенько прочистив горло, затянула песню про ландыши с самого начала. Теперь громче и более отрывисто. Пётр Богданыч начал еле слышно подпевать через слово, подергивая плечом в такт музыке.
– Олеж, – вдруг сказал он, обернувшись и взглянув на парнишку. – Это дочка моя песню сочинила. Она и поёт.
– К-красиво…
– Слышала, Кать? Красиво! А я говорил тебе.
Радио в ответ рассмеялось. Олег ущипнул себя за руку, скрутил так, что даже ойкнул – наваждение не пропало.
– Да, она у меня такая, – парнишка увидел широкий оскал с золотым клыком в зеркале заднего вида. – Катя умерла в прошлом году. Её машина сбила. Вот эта самая машина, – он бережно погладил баранку руля. – Но доча не ушла. Она осталась со мной, представляешь? Ты это, Олеж. Ты меня прости ради Бога. Я ж не со зла всё это. Просто иначе Катенька замолчит. А я без Катеньки не смогу. Да, дочь?
– Да! – довольно подтвердил девичий голос.
Машина вильнула в подворотню так резко, что Олега кинуло в сторону. Он, ойкнув, приложился плечом о дверь, а затем повалился в другую сторону на сиденье.
Обшивка салона начала багроветь. Сквозь бежевый кожзам проступили бурые склизкие пятна. Салон наполнился запахом тухлятины и невыносимой жарищей.
– Выпустите!.. – вскрикнул Олег, когда из-под сидения вывалился огромный бугристый язык, тут же обвившися вокруг его плеч. – Нет, помогите!
– Помогите!.. – вторил ему девичий голос из динамиков. – А-а, мамочки, не надо!..
Сквозь крышу и пол прорезались острые и длинные, будто сабли, клыки. Салон превратился в красный распухший зев, наполненный тягучей слюной и смрадом. Пётр Богданович оглянулся и сочувственно взглянул на Олега:
– Прости.
Затем он вышел на улицу, хлопнув дверью. А за спиной у него тут же раздались крики, хруст и сочное жадное чавканье.
***
Когда Катенька завершила трапезу, Пётр Богданович поднял чёрный капот и любовно взглянул на небольшое человеческое сердце, бьющееся рядом с мотором. Его оплетала паутина из синеватых вен, разбегающихся во все стороны. Вместо ремней – перламутровые сухожилия тянущиеся с ролика на ролик, вместо шлангов ребристые трубки пищевода и мягкие ленты кишок. На месте аккумулятора пульсировал синеватыми извилинами скользкий мозг. Желудок, огромный кожистый бурдюк доверху наполненный кислотой, занимал весь багажник. В него с легкостью помещалось целое тело, растворяясь там недели за две.
Увы, Катенька работала отнюдь не на бензине. Сергей попался ей случайно когда она охотилась, как делала это обычно – приманивала прохожих жалобными криками. И настолько дочке понравилась его плоть, что она отчаянно требовала добавки, отказываясь от всего прочего. Хорошо, что у Сергея был брат.
А еще радовало то, что Петр мог порадовать ее лакомством еще раз. Он улыбнулся и захлопнул капот. Как там звали младшего? Вовка?..
.
.
.
📼 Литературный сериал "Пустая книга"
Год: 2024
Жанр: хоррор
1 сезон / 8 серий
🔞
Аннотация: восемь причудливых кошмаров в коротких историях – пробирающая до мурашек коллекция ужасов, рожденная из забытых заметок в старом телефоне писателя.
Ссылка на автора: https://vk.com/kinovar26
