- Идите, дети мои. Любите друг друга.
Пара ушла на женскую половину. Отвергнутых Дрыкан отвел в сторону, а хранитель на мосту зачитал очередное имя из свитка с письменами:
- Рада!
Со стороны женщин выдвинулась стройная фигурка и медленно взошла на мост. Мои глаза нашли Зуя. Он в нетерпении притоптывал.
- Кто? – громко вопросил хранитель.
По зову вышло двое. Зуй и… Карп.
- Ты так восторгался, что я решил попробовать, - развел руками Карп перед приятелем.
Выждав положенное время, хранитель повторил, уже для Рады:
- Кто?
Девушка внимательно оглядела претендентов. Пальчик поднялся.
- Карп!
Опустошенно выдохнувшего Зуя оттащил к себе Дрыкан.
- Карп и Рада! Именем Фриста Святого и Вечного, объявляю вас мужем и женой. Живите дружно и счастливо на благо племени…
Церемония шла своим ходом. Следующими были Нюда, Прада, Лода, Слада, Рида, Линда, Свида…
Только успел хмыкнуть насчет бедности фантазии родителей в именах девочек, как раздалось:
- Лида!
- Линет! – ответили из женской толпы.
- Это как? – обернулся я к пожирающему происходящее Фристу.
- Не может, хотя и в списке, - объяснил мне правитель.
Мы с ним наблюдали за церемонией из окна горного зала. Вид отсюда открывался на обе стороны гантелеобразного озера, а перешеек с мостом оказался прямо перед глазами.
У обоих ворот моста скопилось множество людей. Слева, откуда привели меня, стояли мужчины, чернолицых сегодня не было. С другой стороны ждала судьбы толпа женщин - молодых и старых, стройных и толстых, даже слегка беременных.
- Марида!
- Маринет! – принеслось аналогичное.
- Влада!
Снова действие пошло обычным порядком.
- Объясните в нескольких словах, что происходит, - попросил я.
- Не понимаешь? Это потому, что у себя вы не смогли установить подлинное равенство. – Фрист довольно потер ладони. – Потому не сможете принести его другим. Потому – проиграете.
- Я ни во что не играю.
- Твои сородичи играют. В Большую Игру. Что именно тебе не понятно?
- Например, кто были те, с черными лицами?
- Левые. Сейчас женятся правые.
Я помотал головой:
- Ничего не понимаю.
- Запоминай и расскажи потом в своем мире, пусть учатся настоящему равноправию. Мужчины племени поделены на левых и правых. Чтоб не спутать, отличаются раскраской, у первых – древесный уголь, у вторых – мел или мука. Пять левых дней правые живут на холостой половине, как до сегодняшнего дня. Вчера левые дни кончились. Левые покинули женатую территорию. Сегодня первый день правых. Следующие пять дней они женаты, а левые холосты.
- Свадьбы происходят каждые пять дней?! – не поверил я. - У всех?!
- Каждые десять.
- У мужчин. Но у женщин, как я понял, нет разделения…
- Им оно не нужно. Мужчин всегда больше, чем готовых к исполнению супружеских обязанностей женщин. То болеют, то по женской части что-нибудь, то рожающая-кормящая. У нас семейное счастье обеспечено каждому. Не у всех оно получается сразу, но все понимают и ждут своей очереди. Рано или поздно каждый пересекается со своим счастьем. Ни в одной другой системе подобное невозможно, это системы эгоистов. Никто не думает обо всех, только о себе. Мы изменили мир в лучшую сторону. Смотри и учись.
- Но если двое влюбятся, они могут постоянно быть вместе? – спросил я.
- Зачем?
- Чтоб быть счастливыми!
Фрист покачал головой, глядя на меня, как дворник на случайный собачий подарочек:
- Если двое счастливы, а остальные нет, это, по-твоему, счастье?
- А если все время выбирать одного человека…
- Одних и тех же два раз подряд не женим.
- Почему? – возмутился я. - Вдруг у них настоящие чувства?
- Все равны. У всех чувства. Почему чувствам одних нужно отдавать предпочтение перед другими? Других больше. Соответственно, их чувства важнее.
- Но если двоим хорошо именно вдвоем…
- Пусть поделятся этим счастьем с другими. Пусть научат других тоже стать такими счастливыми. Пусть дарят счастье, пусть обеспечивают счастьем всех. Именно это истинное счастье.
- Зуй хотел быть с Радой, - привел я пример. – Но она выбрала Карпа. Теперь он несчастен.
- Сам понял, что сказал? Повторяю за тобой: она выбрала Карпа. Она! Все честно. Рада счастлива сегодня. Карп тоже, их симпатии совпали. Один Зуй в стороне, но его дни придут в следующий раз. В итоге – счастливы все.
Плохой я привел пример. Другого не было.
Хранитель зачитывал:
- Сида!
Женщина вышла.
- Кто?
Тишина. Никто не двинулся с места. По истечении нескольких секунд Мамон, будучи хранителем со стороны женщин, забрал Сиду к себе. Теперь не только у Дрыкана появилась компания.
- Что с ней будет? – шепнул я.
- Имеющий глаза да увидит.
Дошло до момента, когда остались двое мужчин.
- Чуда!
Из еще не малой группы в три-четыре десятка женщин вышла очередная невеста. И у Мамона было еще полтора десятка отказниц.
- Кто? – обратился Кутяй сразу к женщине.
- Бунай.
- Бунай и Чуда! Именем Фриста, Святого и Вечного, объявляю вас мужем и женой…
И вот на мужском берегу одиноко сутулится единственная фигурка.
- Лунный круг! – донеслось с моста.
Толпа под сотню, собравшаяся у Дрыкана, с веселым гомоном вернулась на место, окружив невезучего соплеменника. Все закрутилось сначала.
- А последний? – не утерпел я. – Почему его без разговоров – в толпу неудачников?
- Он остался один. В этом он тоже неудачник, как ты выражаешься. У нас бы сказали: ждущий судьбу. Он мудр. Хватают горячее только молодые и глупые, потому и обжигаются.
- Понятно, - кивнул я, - этот уже обжегся.
- Этот знает, чего хочет. И знает, чего стоит. И знает, как при соотношении не в свою пользу первого и второго получить больше.
- А может, просто влюблен? – рискнул предположить я.
- Или так, - не стал спорить Фрист. – Тогда ему все равно, и он просто ждет.
Правила чуть изменились: теперь женщины просто выбирали. У мужчин права голоса не осталось. Они свое право исчерпали в первом туре, теперь смиренно принимали судьбу. Ведь ненадолго. Можно и потерпеть.
- Сами виноваты, - презрительно глядя на них, заявил Фрист, - запросы слишком велики.
- А бывает, что остаются лишние женщины?
- Реже.
- И что тогда?
- Как – что? У нас общество равных. Последние остаются без мужей.
Когда всех списочных женщин омужили, к мосту вышли отвергнутые.
- Первыши! – выкрикнул Кутяй.
Все обернулись за спины мужчин. Оттуда бодро двигались к месту событий мальчики-подростки в мужской одежде простых долинников – тряпочках, свисавших с пояса спереди и сзади. Окрас соответствовал правым: белый фон, черные узоры. На вид – настоящие мужчины, которыми им теперь предстояло стать. От детства только коса осталась.
Парни выстроились в шеренгу. Пылающие взоры – на противоположный берег. Волнение, надежда, страх и предвкушение перемешались в неразъемное нечто.
- Сида! – вызвал Кутяй.
Первая из невыбранных женщин резво выскочила на мост.
- Кто?
- Второй справа. – Пухлый палец словно пулей поразил жертву на расстоянии. Мальчишеские имена, видимо, еще не примелькались в среде взрослых.
Голова хранителя повернулась к подросткам. Спортивно сложенный красавец выше остальных ростом нерешительно выдвинулся вперед.
- Подойди. Звяга и Сида! Именем Фриста, Святого и Вечного, объявляю вас мужем и женой. Не обижайте друг друга, будьте бережны, нежны и ласковы.
Полная и нескладная Сида подхватила новобрачного под руку.
- Идите, дети мои. Живите счастливо и любите друг друга на благо племени. Фрида!
Прихрамывая, как известная художница, к мосту устремилась женщина со страшно обожженным лицом.
- Средний! – сразу указала она.
Выбранный паренек долго оглядывался на соседей, прежде чем осознал случившееся. Затем хмуро назвался:
- Веселок.
- Веселок и Фрида!..
Первышей, как назвал их хранитель, разобрали мгновенно. Оставшимся женщинам предъявили неудачников, собранных Дрыканом.
- Почему первыши еще с косой? – полюбопытствовал я. – Как понимаю, это детская прическа?
- Первые жены расплетут. Утром все будут равными.
- А хранители? Почему они не в числе мужчин? Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку?
Фрист не понял, но уточнять не стал. Он вообще боялся новых слов.
- Хранители имеют право на женщину и в левые, и в правые дни.
- Не смею предположить, что же тогда доступно самому Фристу.
Властитель улыбнулся одними глазами.
- Умненький мальчик. Вечный Фрист не нуждается в правилах. Он их устанавливает.
- И сколько же у Вас жен? – посмотрел я ему прямо в жгучий черный зрачок.
- Фристу не нужны жены.
- Ида! – продолжил Кутяй вызывать женщин, отвергнутых в солнечном круге.
- Не верю, - отрезал я. – Того, что видел, достаточно для опровержения. Вам нравятся женщины. Вам они нужны.
- Умненький мальчик, - весело повторил мужчина. – Но я сказал правду. Мне не нужны жены. Именно жены. Достаточно, что все женщины племени – рабы божьи.
- Ага, - сообразил я. – А бог – Вы?
(Из "Как я был волком", серия "Зимопись" П Ингвин)
