Кто мы - люди, рожденные между 1965-м и 1980-м, взрослевшие в перемену эпох. Кто-то скажет — сломленные неудачники и циники, все профукали. Но кое в чем мы все же победили

В детстве у нас были диафильмы, уличная игра «Казаки — разбойники», черные металлические двуствольные пистолеты и передача «АБВГДейка». Мы росли на фоне настенных ковров и полированных сервантов, а засыпали под голос диктора Кириллова и стук ручной швейной машинки. Едва научившись ходить, мы пропадали на улицах целыми днями, и родителям не приходило в голову нас сопровождать. Немного повзрослев, мы могли на сутки исчезать из дома, и родителей опять-таки не сильно это волновало: понятно же, что ребенок просто пошел в видеосалон, где в пятый раз пересматривает «Путь дракона» с Брюсом Ли (эра компьютерных салонов и уличных педофилов тогда еще не настала). В самом деле, не на дискотеку же идти — туда без хорошей поддержки (т.е. большой толпы) соваться было крайне опасно, могли и голову пробить арматурой. Причины никакой было не нужно — достаточно не той одежды, не того взгляда, а, порой и этого не требовалось — в то время никого это, в общем-то, и не удивляло.

Позднее нас — людей, рожденных между 1965-м и 1980-м — американские социологи назвали «Поколением Икс» (Generation X), даже не спросив у нас разрешения на это. «Икс» — неизвестная переменная в уравнении. Название появилось как-то само собой, сразу несколько авторов независимо друг от друга его начали использовать для описания отчужденной молодежи, период взросления которой пришелся на 1984-1995 гг. Поколение Икс нам, действительно, подходит — мы больше всего на свете не хотим, чтобы нам давали какое-то конкретное определение. Хотя иногда нас еще называют «новым потерянным поколением». Но если старое «потерянное» — это поколение, выросшее между двумя мировыми войнами (а кто-то и поучаствовавший в возрасте 18 лет в первой из них — поэтому и потерянное, потерявшее ориентиры), то нас назвали «потерянным», потому что нас тупо потеряли родители — потеряли с нами контакт и до сих пор его найти не могут. И это было характерно не только для нашей страны, родители потеряли своих детей в этот период повсеместно.

Мы до сих пор плохо изучены, мы разношерстные, мы слишком непостоянные, и единственное, что нас по-настоящему объединяет, — это то, что нас мало, по сравнению с предыдущим и последующим поколениями беби-бумеров и миллениалов соответственно. Правда есть еще кое-что, и это «кое-что» обещало нам когда-то потрясающие перспективы: наша юность и взросление пришлось на смену эпох. Мы единственное поколение на планете Земля, которое помнит, каков «тот мир» был на самом деле (без ностальгии и приукрашивания действительности — как его помнят более старшие поколения). И мы все еще помним, как мы пришли «сюда». Фильмом «Бригада» и прочей романтикой 90-х нас не проведешь — мы помним, как все было на самом деле. А был просто позор: очереди за колбасой, талоны на водку, вареные джинсы и турецкие свитера с надписью Boys посередине.

Да, нам повезло: не каждому выпадает шанс жить в перемену эпох. Но между теми, кем мы должны были стать и кем мы стали в итоге — пропасть. Наши деды выиграли войну, наши отцы строили БАМы, за считанные годы воздвигали города на крайнем севере, покоряли космос. Наших отцов волновало противостояние физиков и лириков. Но все эти «поездки за туманом» нам всегда казались какой-то глуповатой и ненужной романтикой. Нам хотелось быть непохожими на наших родителей, поэтому мы придумали себе рок-андеграунд. Наши прадеды носили хоругви на Пасху, а мы придумали носить флаги и шарфы наших любимых футбольных команд (и биться за них до, после и во время матчей).

Это мы поделили кино на авторское и массовое. И это мы (самые поздние из нашего поколения) придумали рейвы, когда это еще не стало мейнстримом. Кстати, про рейвы: они нам самими надоели раньше, чем нашим родителям, поэтому они и исчезли так же внезапно, как и возникли — не оставив после себя никакого следа.

Взросление во время перемены эпох — это, казалось бы, дар. Не каждому поколению такое выпадает. Но у нас ничего не вышло. Хотя — с другой стороны — как посмотреть. По сравнению с тем, какими мы были раньше и какими мы стали — мы сделали ошеломляющий прогресс. Нас в свое время также называли «Поколением MTV», в школе нас считали лоботрясами и бездельниками — больше четверти века прошло, а я до сих пор помню голос своей классной Валентины Васильевны: «Худшего класса у меня не было за двадцать лет работы в школе». Даже интонацию ее помню и резкий взгляд. Мы молчали, опустив глаза на исписанные кем-то до нас парты. «Семь лет прошло, не малый срок, вставай Бон Скотт за метал-рок» и чуть ниже — «AC-молния-DC». И это в заполярном поселке, где я вырос. Мне сложно даже представить, какой ерундой были исписаны парты в московских и питерских школах.

Мы, действительно, были «плохишами», вечными нонконформистами. От нас никто ничего не ждал. Но кое в чем мы всех превзошли. Мы стали лучшими предпринимателями по сравнению с предыдущими и последующими поколениями. В отличие от миллениалов и следующего за ним поколения Z, мы умеем ставить и достигать цели в работе и личной жизни. Мы более осмысленные, более прагматичные и более циничные по сравнению с всеми живущими сейчас поколениями. Кто-то скажет, что мы вообще лучшие — но это будет неправдой. У нас много недостатков, мы слишком мало заботимся о своем психическом и телесном здоровье. Алкоголь, наркотики, игровая зависимость, бесконечное чередование сексуальных партнеров — это тоже все про нас. Ни одно поколение — ни до, ни после нас — не имело такой предрасположенности к различного рода аддикциям. Наконец, мы просто неврастеники (и гордимся этим!), а биполярное аффективное расстройство — наш общий поколенческий недуг. Ну, а если подумать, разве могло быть иначе? Мы — первое поколение, для которого неполная семья стала нормой. И при всем при этом мы все время чем-то заняты — то строим крупные предприятия, то уезжаем в Тибет. То пытаемся заново открыть велосипед, то придумать вечный двигатель (пока еще не решили).

"Мы, действительно, были «плохишами», вечными нонконформистами. От нас никто ничего не ждал. "

Мы реально отличаемся от всех других поколений, и на всех очень похожи. С малых лет привыкшие к самостоятельности, но при этом остававшиеся инфантилами вплоть до взросления собственных детей. Нам очень сложно с предыдущими поколениями — мы до сих пор никак не можем помириться со своими родителями и простить своих учителей. И нам чертовски легко с поколениями последующими. Мы так же, как и миллениалы сейчас, оттягивали свой переход во взрослую жизнь. И мы не меньше, чем поколение Z, любим интернет и гаджеты. Но для Z — это расширение личного пространства, а для нас до сих пор интернет — это альтернативная вселенная, в которую мы сбегаем, чтобы немного отдохнуть от реальности.

Единственное достижение, которое мы переняли у предыдущих поколений, — это сексуальная революция. Но даже ее мы не смогли сохранить и передать тем, кто пришел после нас. Правда, объективности ради надо сказать, это была не наша вина — нам помешал ВИЧ.

Мы везде опоздали. Мы вечные пост-, мы пост- во всем. Мы — поколение пост-бумеров. Мы вытащили постмодернизм из литературы, отряхнули его от нафталина и сделали его частью нашей общей жизни. Это мы вспомнили про постапокалипсис, убрали из него религиозность, очистили от налета фантастики первой половины XX века и стали его ждать и бояться (в тайне, конечно, мечтая о нем — это был бы не такой уж и плохой финал). Наконец, это мы своей ленью приблизили эпоху постиндустриального общества просто потому, что нам очень нравилось чатиться в этих ваших интернетах и заказывать пиццу по телефону.

Кто-то скажет — мы, сломленные неудачники и циники, все профукали. Такого шанса — жить в перемену эпох — может не предоставиться еще очень долго. Но мы все эти перемены вертеть хотели на своих хоругвях — это раз. И два: теперь перемена эпох идет нон-стопом. Каждые пять лет мир изменяется настолько, что его становится не узнать. И, наконец, три: какими бы никчемными мы ни были, но этот мир пока еще принадлежит нам. Да и не такие уж мы и никчемные. Мы — вечные неудачники — подвели наших отцов: так и не освоили космос, не построили коммунизм, не сделали этот мир более безопасным. Но мы сделали то, чего не удавалось до нас никому: мы первые на планете Земля собрали полную коллекцию вкладышей от жвачки Turbo.

ОБ АВТОРЕ

Автор этой колонки - Денис Савельев

Денис Савельев. Родился в 1977 году, вырос в Заполярье. Окончил Литинститут им. Горького. Работал в рекламе и интернет-маркетинге. С 2007 года - предприниматель. Сооснователь компании Teratek. Основатель интернет-агентства Texterra. Партнер компании «Русский Арболит». Автор публикаций о бизнесе и интернет-маркетинге в изданиях Forbes.ru, Siliconrus.com, E-xecutive и т.д

Источник: http://www.kp.ru/daily/26626/3645950/