Бывает такое: человек весь из себя важный, гордый, не просто гомо сапиенс, а вэ-ай-пи-гомо, и в животе у него бабочки, на голове нимб, под ногами расступаются волны морские и стелется ковровая дорожка. А потом из рукоплещущего зрительного зала его жизни поднимается какой-нибудь неопрятный бухой плебей, тычет грязным пальцем и орет: «Я этого пидора в Химках видел! Деревянными членами торгует».

Так вот, в этой истории неопрятный бухой плебей — я.

К нам в контору на испытательный срок недавно был принят новый водитель. У нас не один водитель, поэтому с новеньким я несколько дней не встречалась, а тут надо было ехать за город, и Петрович мне говорит:

- Салли Каэсовна, вас повезет новый водитель — Владимир.

Мне коллеги, которые с ним уже ездили, рассказывали, что мужик этот очень разговорчивый, и по всем его рассказам выходит, что раньше он был бизнесменом, в тачки дешевле «Лэнд Крузера» даже не садился, но жизнь сбила с него понты: он все потерял по роковому стечению обстоятельств - лет восемь назад спасал на пожаре жену с новорожденным ребенком, был сильно травмирован, а в доме сгорели важные документы, из-за отсутствия которых его бизнес отобрали нечестные партнеры. Долго был на больничной койке, потом пришлось пойти работать в такси, из частного дома переехать в общежитие, но главное — жена и ребенок живы и здоровы, а остальное он постепенно, хоть бы на это потребовались долгие годы, восстановит.

И вот я подхожу к машине, здороваюсь, он тоже здоровается — и мы друг друга узнаем. Я ему не очень рада, он мне вообще не рад. Вот здесь наши отношения описаны довольно подробно. Для Лиги Лени: мы вместе работали лет восемь-десять назад в другой организации, он был водителем, я журналистом, он меня невзлюбил на ровном месте и постоянно пытался устроить подлянки разной степени значимости, а потом попал в серьезное ДТП и заявил, что я его «сглазила». Про пожар в его частном доме я вообще не в курсе, но еще на моей памяти он жил в этой же самой общаге, ездил на отечественном автопроме и никаких баек про бизнес и отвагу на пожаре не рассказывал.

Вовин первый вопрос:

- Ты кому-нибудь расскажешь, что мы раньше вместе работали?

Я:

- А что, не нужно?

Вова:

- Лучше не надо.

- Ну ок.

Для меня самое главное — что в отличие от нашего прошлого общего места работы, где разного рода выкрутасы сходили Вове с рук, на этом не забалуешь. Во-первых, у нас водители работают не по договору подряда, а по трудовому, и машины у них не собственные, взятые работодателем в аренду, а служебные, выданные конторой. Во-вторых, с трудовой дисциплиной тут строго: за опоздания и недостаточно грамотное выполнение обязанностей водителя выпрут так быстро, что не успеешь сказать даже короткое матерное слово. А что Вова у нас жертва несправедливости, бывший олигарх и счастливый обладатель особняка в анамнезе — это его личное дело. Ну правда. Когда мне знакомые женщины, которые на вечеринках открыто пристают к мужчинам, причем любым, рассказывают, какой они имеют успех у сильного пола, я тоже не спешу их разоблачать. У человека могут быть маленькие слабости, необязательно их поднимать на смех.

Съездили в Вовой один раз, второй. Особо даже не разговаривали. И мне казалось, что он как-то съеживается, как будто ждет, что я начну тыкать в него пальцем и кричать про деревянные члены в Химках. И, видимо, решив сыграть на опережение, он спустя очень недолгое время принес заявление по собственному. Когда закончились три дня отработки, забирая трудовую, Вова сказал Петровичу, что я на прошлом месте работы домогалась его, и на этом тоже начала домогаться. А он, Вова, жену любит. «Не пизди», - сказал ему Петрович (по словам Петровича) и сразу же пришел ко мне с вопросом, не сделал ли мне Вова чего-то плохого. Рассказал про обвинение в домогательствах. А я рассказала свою версию. Петрович потом пересказал другим, и коллеги подходили ко мне уточнять некоторые детали, а потом хохотали так, что мне Вову стало жалко. Опять жалко, ну что за человек. Вроде и сука, а вызывает не гнев, а сочувствие.