Часть 2.
Глава 4.
(продолжение)
В размеренную студенческую жизнь «гетто», пожаловал снежный декабрь. Дорогу по Каховскому переулку замело. Шаги встречающихся студентов стали скрипучими от мороза. Под Геофаком, традиционно перед лекциями, собирались - «поклонники». Так, сейчас называли всех тут встречающихся. Автором обозначения был, конечно же, - Юра «Хром». В то время по телевидению пошла реклама водки - «Распутин». В ней бородатый дядька-поп всех приветствовал фразой: «Здраздуйдэ дорогие поклонники…хорошей водка! » А так, как утром под факультетом собирались, не только те, кто обычно вечером просто смотрел рекламу, а и потреблял ее по ходу, то их всех и объединили в общую группу – «поклонники». Занятия в группе шли своим чередом. Лекции, пары, консультации, практики. Алексей, уже тогда получил первые сигналы от «необъяснимого и основного», что касаемо его геологического будущего. Было интересно, даже очень интересно. И все же, того рвения от всех своих внутренних резервов к данной науке он не чувствовал. Просто посещал занятия, делал задания и все.
На самих же уроках, еще вчерашние школяры, могли выдать вполне серьезные теории и утверждения. Так, на вопрос преподавателя по общеобразовательной истории: «Чем закончилось восстание декабристов на Сенатской площади?» Денис «Деня», вполне серьезно ответил: «Насколько я помню, их расстреляли картечью». На что преподаватель, попросил его обойтись без личных воспоминаний. Молодой и очень скромной учительнице по украинскому языку на ее приветствие: «Добрый дэнь, сидайте!» Отвечали не иначе как: «Добрый день, лягайтэ!» Та очень краснела и смущалась, но никому не жаловалась. За что стала любимой преподавательницей и была помилована студентами. Опоздавший на всю пару Сергей Кулан, решил зайти в аудиторию за пять минут до окончания. На что получил логичное замечание от преподавателя по химии: «Вы знаете, студент Кулан, что заходить за пять минут до окончания лекции – это извращение!» На что Сергей ему с видом знатока удивленно ответил: «А я думал, что извращение, это когда один партнер делает больно другому…»
В таком, легком темпе и проходили учебные лекции в начальном семестре на первом курсе Геолого-Географического факультета.
С Люсей Алексей виделся редко, только вечером, по предварительной договоренности. Девушка, в отличие от жителей «пятерки», действительно хорошо училась и была занята с командой КВН. В декабре предстоял финал высшей лиги в Москве. Одесская команда после победы над воронежским ВИСИ, серьезно готовилась к этому мероприятию.
- Ваша фамилия Гурский? Вы из 49, да? - спросила вахтерша у Алексея, когда тот выходил на вторую пару.
- Да, это я, - ответил Алексей.
- Вам звонила девушка. Представилась как Алина Патяге, вот ее телефонный номер, - отчиталась та.
- По-тя-ге, по-тя-ге, - с улыбкой по слогам проговорил Алексей, - спасибо большое.
Он взял у вахтерши листик с номером. Там был написан междугородний код пригорода Одессы и сам номер. «Белгород, - подумал Алексей». Вышел на улицу. Вокруг снег, морозно и пасмурно. А его сейчас постепенно накрывала теплая волна воспоминаний… Аркадия, «Маккаби», Сангрия и «холмики». Алексей стоял и сам себе улыбался. И снова он себя чувствовал как человек, который прожил, целую вечность на чужбине, после вынужденной разлуки. Так его до сих пор удерживало то состояние потока, движения вперед и заряд, от таких ярких и насыщенных эмоций пережитых в это лето. Но время не имеет выбора, оно может идти только вперед. Различается лишь длина остановок, обусловленных нашим восприятием происходящего. «По-прежнему, уже не будет, ты же прекрасно сам все понимаешь, даже не думай играть в «застои» с такой женщиной как она, - говорил он сам себе, - если она даже вернулась, и не все у нее в рейсе получилось… Хотя, хочется все-таки верить, что у Алины все хорошо».
Пожертвовав и второй половиной пары, он отправился на почту, с целью позвонить по номеру с листика. Алексей прокрутил несколько раз телефонный диск с дырочками. Ряд одинаковых гудков и знакомый голос в трубке сказал: «Алло!» В груди екнуло, все стало открыто и чисто. Те самые эманации из учения индейцев племени Яки, о которых он так заумно рассказывал Люсе, сейчас проявились между ним и Алиной, во всей своей всеобъемлющей силе и красоте. Эманации целого мира, созданного ним с Алиной, несколько месяцев назад, где остался летний «Мелкий» и мадам «Па тяге» с улицы Ленина.
- Алло, Вам - зимой, мадам «Па тяге», - ровно начал Алексей.
- Привет дорогой мой «Мелкий» Леша, - с радостью проговорила Алина.
- Эти порции счастья я получаю из Белгорода? - продолжил вопросом Алексей, и потом уже с улыбкой мягко сказал, - Привет, дорогая Алина, привет!
- Да, Леша я уже несколько дней в Белгороде, собираюсь в Одессу, послезавтра.
- Конечно, приезжай, увидимся, - быстро ответил Алексей.
- А как твой новый студенческий график, сильно изменился? – спросила интригующе Алина.
- График новый, а кредо прежнее, классическое - «всегда», - улыбаясь, важно говорил в трубку Алексей.
На той стороне телефонного провода слышался женский смех.
- Давай тогда в «Маккаби» и встретимся, - предложила Алина.
- Предлагаю в таком случае сию чашу воспоминаний выпить полностью, и начать с пляжа в Аркадии, твой красный купальник сильно помятый? Сможешь его одеть?
- Так «Мелкий», сейчас дошутишься, не забывай у меня больше двух месяцев на севере за плечами, смотри мне, а то точно пойдем на пляж! - со смехом отвечала Алина.
- Как на работе, кстати, все хорошо? В смысле, у тебя лично, - уже серьезней с искренней заботой в голосе спросил Алексей.
- Спасибо, мой хороший, спасибо. Все прекрасно. Только я очень скучала по нашим вечерам. Там все другое…, - ответила девушка.
- Я тоже, Алина. Все это время жил чуть другой жизнью, более скучной без тебя, - ушел ответом на «правдиво-слуховые дороги» для женщин, Алексей.
Потом договорились в эту, уже такую близкую пятницу, встретится в баре «Маккаби».
В чем Люся сильно отличалась от девушек своего круга, так это широтой мировоззренческого диапазона и редким умением, не задавать лишних вопросов. Пятничную встречу Алексей отменил под предлогом поездки к Саше «Саиду», в Николаев. «Отец попросил помочь по дому с досками, в воскресенье будем обратно в Одессе, - сказал он ей тоном, куда-то точно приглашенного человека». На что, в ответ получил: понимающий, глубокий умный взгляд и поцелуй в щечку с пожеланием – «не даваться живым», местным самосваренным продуктам. Эта фраза Алексея, - «главное живым не даваться», очень нравилась Люсе. И та ее с удовольствием применяла, при каждом удобном случае. Алексей даже как-то слышал, когда Люся ее говорила, своей подруге из комнаты - «Маше-Мыше», перед свиданием той с новым парнем. Сейчас его поддерживала только память своими готовыми алгоритмами: «И ничего ты Люсю не обманул, ты просто не сказал ей о том, что ей не принадлежит. И услышала твоя Люся то, что должна девушка услышать в такой ситуации. Причем тут она к твоему миру с Алиной. Или ты будешь его отрицать? Так вообще потом запутаешься. Короче «Мелкий» - не грузись, как говорит твоя мадам «Па тяге». Этот мир принадлежит только Вам с Алиной и имеет право на полноценное существование. Если ему и будет суждено стать Атлантидой, то не в эту пятницу точно».
Во встрече с Алиной он не смог себе отказать.
Распахнув свои куртку и шубку, Алексей и Алина, долго молча стояли обнявшись, крепко прижимая теплые тела друг к другу. Заскучавшие «холмики» Алины, как двое нежных деток уютно расположились на груди у Алексея. Тихие снежинки на пустой улице Пушкина, покрывали их единение ровным серебряным слоем. В бар решили не даже заходить, пошли прямо на Приморский бульвар. К месту их первого поцелуя. Комната в коммуналке сейчас уже Алине не принадлежала. Там ее тетка поселила еще одну свою родственницу. Но на этот вечер Алина вернула их балкончик с видом на улицу Ленина себе обратно. Красный купальник с пляжа в Аркадии, на своей хозяйке все же был, несмотря на снежные заносы, покрывшие Одессу этой ночью…
Алексей и Алина, рассказали друг другу все. У пары был свой мир. Они его создатели и хозяева. Не сговариваясь и не утверждая в нем особых рамок и правил, молодые люди удерживали его, простой естественностью своих отношений. Происходило то, что должно было произойти. Не давая шанса рутине и надуманной обязательности заковать в лед их две кристальные, всегда живые и текущие струи, Алексей и Алина позволили себе самое важное – быть самими собой! Общались просто, не задавая вопросов. Алексей рассказал об общежитии, университете и КВН. Упомянул о Люсе. Алина, искренне смеялась его университетским историям, а при упоминании о Люсе театральным жестом подала руку вперед и сказала: «Поздравляю! Теперь у меня «Мелких» прибыло!» О себе за этот период она тоже выложила все. Немецкое круизное судно, половина экипажа из россиян и поляков. Она работает на баре, посменно. В основном путешествуют бабушки и дедушки, немцы, испанцы, греки и все кому ни попадя из Европы. Маршрут стабильный: наша Прибалтика, север Европы и вокруг Скандинавии. Бросила курить, возобновила занятия по гимнастике. Сейчас у нее новое веяние - йога. На судне есть хороший спортзал и одна из постоянных артисток, ведет там занятия по хатха-йоге. Алина сказала, что очень увлеклась этим. Алексей обратил внимание, как та похудела, хорошенько подтянув свои бока. Йога определенно добавила ей выразительности, по всем параметрам. И есть у нее теперь поклонник, - немец. Зовут Герхард, старший смены стюардов. Ему уже за тридцать, и настроен он, на серьезные отношения. Алексей многозначительно добавил после ее признания о Герхарде: «Я-я, дас ист гут!». За что получил символический подзатыльник. Дальше она уже серьезней добавила:
- Я здесь еще несколько дней буду, потом поездом в Таллин, и оттуда в Германию. Герхард пригласил меня в Гамбург, на время отпуска, между рейсами. Сделал мне вызов.
- Алина, это классно. Мир - широкая штука, как ты уже поняла. А как он сам, твой Герхард? Вменяемый? В смысле тебя не обидит? – поинтересовался Алексей.
- Нет Леш, он хороший, очень воспитанный и аккуратный, даже слишком, - говорила Алина.
- Алина?
- Что, - девушка повернулась.
- А как будет по-немецки: «какие шансы у такого парня как я, с такой девушкой как ты?» - повел ровно Алексей.
Алина с улыбкой начала смотреть по сторонам, всем своим видом показывая, что ищет, чем бы его стукнуть.
- Что даже не спрашивал? Слушай, я за него начинаю переживать, что-то сильно скромный получается! – уже открыто, стебался Алексей, - ты подумай, может все-таки перед Гамбургом самой стоит у него что-то подобное спросить?
- Все нашла! - триумфально заявила Алина. И громадная мягкая игрушка Олимпийского мишки, обрушилась на шею "Мелкого". Где-то глубоко в душе у парня, возникло чувство легкой досады, но потом оно сразу было нивелировано простотой и откровенностью их общения с Алиной. Он даже не хотел переводить их связь на другой, более бытовой уровень. «Пусть будет так, она взрослая женщина, ей самой решать, как жить и строить свою судьбу дальше. В вашем с ней мире, нет места ни ревности, ни обывательскому собственничеству».
Кофе пили к обеду. Алина уезжала в Белгород сегодня после пяти вечера. К вокзалу шли пешком, смеясь и перебрасываясь снежками. Запах сгоревшего угля из труб вагонных печек, почему то напомнил Алексею Москву. «Наверное, так пахнет зимнее путешествие, в самом начале,- подумалось ему». Пригородный дизель-поезд глухим гулом уже работал на холостом прогреве. Они стали напротив. Лица Алексея и Алины соединял только легкий пар их дыхания. Две души, одна светло-карими, а другая серо-голубыми глазами обнимали друг друга.
«Мы уже есть у этого города», - проговорили они вместе медленно, вместо традиционных прощальных фраз, принятых в таких случаях.
И еще одну, долгую минуту, не ослабляя объятий, «Мелкий» и мадам «Па тяге» простояли на заснеженном перроне Одесского железнодорожного вокзала.
Глава 5.
«Будущее – это… и то, что было потом».
О. Нестеров,
Времена года, известные всему человечеству, как: зима, весна, лето и осень, так же попадали под студенческую идентификацию. Сейчас в пятое общежитие пришел - «великий зимний». Уличный холод и длинные, декабрьские вечера, стимулировали его обитателей к более стабильно-повышенным дозам потребления «Оковытой» и «Гомеры». Тогда эти сорта водки вместе с консервами властвовали на прилавках всех продуктовых магазинов. Факт оставался фактом: всегда было – «не за что», но всегда находилось – «что». Студенческому братству боги науки проверенно благоволят на пересдачах зачетов и при поисках чего-нибудь выпить. «Великий зимний» период, по ассоциации с запоем, подкреплялся регулярными отключениями света. Перебои с электричеством начали уже тогда носить постоянный характер. Так обитатели заснеженного «гетто», встретили свое первое декабрьское «затмение», которое продолжалось почти неделю. Дни проходили ровно. Было тихо и спокойно. По вечерам человеческие тени группами или по одной, с тонкими свечными огоньками перемешались по коридорам общежития. По характерным пошатываниям, можно было определить мужскую часть населения. Грелись в основном тремя способами: под несколькими одеялами, с парой бутылок в теле, или в душе. С соседней «четверкой», наладили общение по методу дворецкого Беримора, - героя из фильма о Шерлоке Холмсе. Человек, водящий свечой у зимнего окна на кухне, уже не вызывал ни у кого удивления. Учеба в корпусе остановилась, Каховский переулок замело...
Алексей, бывая у Люси, с удовольствием принимал такое развитие событий. Ее, в комнату №49, пятого общежития он приводить даже не собирался. Хоть они там и навели с Олегом и Сашей, относительный порядок. Люсина соседка по комнате Маша, видимо на том самом свидании, когда ей рекомендовали - «живой не даваться», таки отдалась, редкому филфаковскому парню со второго этажа. «Живой» или нет, уже было не суть важно. Там она и проводила большую часть своего времени. Позже пары раззнакомились. Будущий преподаватель-филолог Василий, оказался приятным молодым человеком. С длинными волосами и в очках, он чем-то Алексею напоминал вокалиста «Гражданской Обороны» Егора Летова. Вася был эталоном флегматизма. Они с «Машей-Мышей», дополняли друг друга абсолютно. Проспать занятия, совместно забить на уборку в комнате, не прийти на общее собрание студентов факультета – это был их стиль.
Алексей с Люсей подолгу при свечах, могли беседовать о высших истинах Дона Хуана и Джиду Кришнамурти, обсуждать баллады «Дорз» и странную музыку московских арт-рокеров из группы «Звуки МУ». Потом, снимая с себя дополнительно накинутые на плечи одеяла, и закутываясь в другие, уже в те, которые на кровати, погружались в «осознанные сновидения»... Обязательно предварительно договариваясь о встрече в «сновидческой Сонорской пустыне», для продолжения обучения на совместном «авторском курсе». Вася и Маша обладали особым даром, не проявляться в физическом мире, даже при непосредственном нахождении рядом. Со временем их пара, получила свою студенческую идентификацию, их называли просто – «мнимые».
В один из зимних декабрьских вечеров, четверо молодых людей, распивая сладкий «Абрикосовый» ликер, засиделись в комнате у девушек на пятом этаже. Люся и Маша не курили. Алексей же с Васей вынуждены были их периодически покидать, выходя в коридор на перекур. Телевизора в комнате не было. Причем по причине, не желания такового. Книги и общение для них значили большее. Сейчас разговор зашел о романе Г. Уэлса - «Остров доктора Морро». Точнее о самой идее и сути воплощения генетического соединения человека и животного. Атмосфера вечера при свечах и вьюга за окном, придавали особую окраску их беседе.
- Уэлс написал об этом почти сто лет назад, - говорил спокойно Василий, - но, так его идеи и остались вымыслом.
- А мы знаем, как на самом деле? – вопрошала Люся, - вон, сколько экспериментов было и в Союзе и за границей.
- Возможно. И примеры есть, - вел Василий дальше, - не зря же древние и средневековые жители свои капища украшали всякими там чудовищами.
- Ну да, откуда-то же они брали для этого образцы, как все должно выглядеть, - поддержала его Люся.
- Им про это рассказали предки, - вступила Маша, и добавила, - а тем предкам, рассказали их предки.
- Маша, ну откуда они могли знать, даже предки предков, как все должно выглядеть, - вел Василий.
- Вася, вся история держится на воспоминаниях предыдущих поколений, - необычно много, для себя говорила Маша, - и, подумай, если бы это был не вымысел и фантазия, то сколько бы сейчас по улицам чудищ бегало.
- А чего нет, - вступил Алексей, - я на пример знаю, где можно увидеть сегодня настоящих зомби.
Люся начала прятать улыбку. Маша, еще не выйдя из своей тирады, автоматически спросила:
- Где?
- У нас вечером, в коридоре, в «пятерке», думаю уже пошли… , - нарочито серьезно, ответил Алексей.
Четыре замотанные в одеяла человеческие фигурки, хихикая, равномерно задергались. Пара свечей на столе, играя язычками пламени, подсвечивала беседующих.
- На физическом уровне скрещивание происходит сплошь и рядом, и мышей и овец, кого только не соединяли, - вступила Люся, - генетики не остановятся, пока не выведут какой-нибудь там супер вид коровы, зайца или человека, точно.
- По моему, самые благоприятные для селекции с человеком животные, причем копытные однозначно, - это козлы, - говорил Алексей, - правда Маш, как думаешь, и предки всегда были не против, так по называть друг друга.
Маленькая Маша в серой шапочке, чуть отстранившаяся от беседы, сверкнула зубками в тихой улыбочке.
- Интересно, что например, будет чувствовать человеко-козел? – задумчиво заговорил Василий, - когда его пригласит на свидание овце-бабочка.
- Вась, а ты точно с факультетом не ошибся? – спросила Люся и добавила, - биофак вон рядом.
- Понимаешь Василий, - повел с деланной важностью Алексей, - при встрече всех видов живых существ в природе, у них прежде всего, срабатывают базовые инстинкты. Инстинкты: защиты, охоты, продолжения рода и т.п. Так распорядилась сама мать-природа. Но, есть вероятность, что духовные составляющие, им тоже не чужды. Хотя конечно можно спорить и доказать даже, что олени любят друг друга, а хомячки помогают один другому по чисто товарищеским убеждениям. Это так. Вот только очередность базы и духовности будет всегда четкой: сразу я тебя съем или трахну, а потом уже и о любви с товариществом, можно будет поговорить…
Потом чуть задумался и продолжил:
- Думаю Вася, на предложенном тобой свидании, сенсации не будет.
- Я бы не хотела это увидеть, - тихо сказала «Маша-Мыша», видимо углубленно пережив тираду Алексея.
- Что именно? Их разговор после встречи или «инстинктивную» базу, - до? – отрешенно спросил у Маши Вася.
На мгновение все четверо замолчали. Вася сделал глоток. Маша добавила ему еще ликера, и сказала:
- Вася, выдыхай!
Тот на нее посмотрел и обратился к Алексею:
- Леш, идем, перекурим.
- А то, что обычно чувствует человек-козел, Вася, это можно спросить у твоего соседа по комнате, - вдогонку мирно сказала Маша, - надо ему найти какую-то овцу, чтобы носки его стирать научила.
В такие моменты, ругающаяся без эмоций Маша была сама – милота.
Люся посмеявшись, заверила ее, что можно только все испортить, если там - подобное притянет подобное.
Наступающий праздник Нового Года, Алексей встречал в общежитии. Так же, как и он в Одессе остались: Михо, Юра «Вагитный» и еще несколько их общих знакомых, из разных уголков страны. Причины были у всех свои. У кого январские билеты на самолет, у кого на поезд, а кто и по другим вопросам. Люся тридцатого уехала в Лубны, а Маша и Вася в пригород к Машиным родственникам. Планирование зимних каникул Алексей перенес на первые январские дни следующего года. 31 декабря свет в общежитии был. Ближе к вечеру, когда стол уже практически приготовили, Алексей решил принять последний душ в этом году. Накинул полотенце на плечо, закрыл 49-ю на ключ, и проходя рядом с 48-й комнатой, быстро сказал Михо, что он в душ. Там в комнате, новогодний коллектив уже разминался пивом. Пустая общага, в «Душилке» никого. С размаху захлопнув за собой влажную деревянную дверь, он прошел к раздевалке. Стандартный пар, туман между кабинками и полное расслабление под струями. Почему-то ему вспомнился тот его летний приход сюда, в женский час. Улыбнуло. Смыв с себя символически весь прошлый год, Алексей одел спортивные штаны, накинул поверх плеч легкую куртку и с мокрым полотенцем в руках проследовал к выходу. Дверь в коридор была за небольшой бетонной перегородкой в человеческий рост. Прямо в паре метров перед ней. Тень перегородки от лампочки в раздевалке, прямо покрывала входную нишу. Алексей по привычке, не глядя, протянул руку к дверной ручке. Пусто. Поводил по сторонам. Ничего. Наклонился и начал присматриваться. В тени от перегородки и клубах парного тумана той не было видно. Потом он понял, что ручки для открывания большой распаренной деревянной двери, просто нет. Моментально пронзила мысль сожаления о сильном захлопывании ее при входе в душевую, пятнадцать минут назад. Дверь открывалась на себя. Распаренная и влажная она плотно засела в косяк. Человеческие пальцы и ногти здесь были бессильны. Алексей посмотрел по сторонам. Весело. До Нового Года осталось чуть более двух часов. В общаге почти никого нет. Все кто хотел, точно душ уже приняли. Можно открыть окно и через решетку кого-то попытаться позвать, но быстрее замерзнешь, чем до кого-то докричишься в заснеженном Каховском переулке. Да и кто сейчас, в нормальном уме будет ходить по уличной вьюге. Орать, кого-то звать и петь в этом душе бесполезно, понял он. Надежда только, на уже пьющую компанию в 48-й комнате. Сильно теплой раздевалку нельзя было назвать. Щели в окнах и сырой пол делали свое холодное дело. «В резиновых тапочках на босу ногу и в одном тонком спортивном костюме тут долго не высидишь, – подумалось Алексею». Через 20 минут ожидания он снова пошел под горячий кран. Погрелся, продышался паром. Память участливо пофантазировала: «Сейчас можно бы и повтор летний пережить, точно не так холодно и скучно было бы». За последний час Алексей купался уже третий раз. То, что за него компания вспомнит, он не сомневался, вопрос только когда? Сейчас сидя на деревянных планках в раздевалке ему вспомнились «аркадиевские» топчаны. Алина, и то прошлое, такое яркое лето. Новомосковск, порванный «бассаин» и сестрички «инь-янь». Колхоз «Сила Ильича», лагерь труда и отдыха и «Сытая» Таня, которую он периодически встречал на факультете. КВН, красавица-столица Москва, и Людмила-Люся… Он в очередной раз себе отметил, какая же она своеобразная. Прежде всего, в своих мировоззренческих проявлениях. Это был тот тип женщины, - очень редкий, - в общении с которой, ее очень привлекательные черты уходят на второй план. После близкого знакомства, к таким тянет уже больше, чем просто физическое влечение. Но этот типаж, обладает и очень сильным внутренним миром, который может так же просто и выставить тебя из своих владений, ничего не объясняя при этом. «Наверное и Алина, и Люся сейчас уже пьют «Шампанское», - подумал он. Интересно, если бы они его сейчас увидели, что бы подумали? - и потом, сам себе ответил, - да миллион процентов, простили бы ему все его прегрешения, и стали бы подругами. Ибо ничто, так не сможет объединить двух женщин, как один их общий парень, застрявший на Новый Год в - «Душилке».
Очередной озноб отвлек его от воспоминаний. Пора было идти купаться. По его теоретическим подсчетам прошло уже часа полтора точно. Перспектива встретить в этом злополучном душе Новый Год уже не казалась такой несбыточной. Память посмеивалась и бодрила: «С чего елку будешь мудрить?»
Врыв хохота в коридоре, Алексей услышал даже сквозь так не вовремя «располневшую» дверь в душевой. Как мог заржать Юра «Вагитный», так не мог никто. Алексей понял спасение близко. «Что такое два часа в душе перед Новым Годом, когда тебе девятнадцать, - прилетела мысль сразу, как в оправдание». Глухой удар ступней ноги в дверь, и туман из «Душилки», вырвался в объятия Михо и Юры. Те, от смеха, ничего не смогли выговорить. Самый чистый на тот момент в мире из Алексеев, - Гурский, вышел в коридор общежития. Ему в руки автоматически вручили стакан и открытую бутылку пива «Мартовское». В стакан, дрожащей от смеха рукой Михо, налил «Оковытую». Алексей был само достоинство. Пока его забывчивые коллеги, изгибаясь досмеивали ситуацию, он молча отпраздновал свое освобождение. До Нового Года оставалось, не более десяти минут.
Заканчивался декабрь 1990 г., завершающий такой насыщенный и плодотворный год для Алексея. В мире, помимо событий, произошедших с ним, были еще: победа команды «Одесских джентльменов» в Высшей лиге Клуба Веселых и Находчивых, на Балканах Слободана Милошевича избрали президентом Сербии, Рождество Христово стало выходным днем в стране, а шахматист Каспаров наконец-то обыграл шахматиста Карпова.
Далее шел следующий, не менее яркий и богатый на события год 1991г. Советский Союз ожидали последние потрясения, перед окончательным развалом. Вспыхнула война в Персидском заливе, Ельцин стал президентом, Горбачева заперли в Форосе, а группа «Нирвана» из Сиэтла, завоевала все концертные площадки и эфиры радиостанций.
Дальнейший сценарий пребывания Алексея в Одессе, уже начал проявлялся на легких рукописных листах вселенского миропорядка. На них, неизвестными авторами, уже были прописаны наперед все события из последующей его жизни – на курсе. И самобытная жизнь студенческого «гетто», и весенне-философские этюды «Гео-Графинь» с «Гео-Географами», и последующий образовательный процесс нового поколения 90-х, с выездными учебными практиками в сырые Карпаты, и солнечный Крым!
Конец второй части.
