Наши 90-е

Начало девяностых, страна в разрухе. Мы, студенты политеха, подрабатываем в одном из охранных агентств города. Понятно, никто нам не доверит инкассацию или еще что-то серьезное. Так, сторожим "сутки на двое" на объектах народного хозяйства.

Очередным объектом стал винзавод. Это, может, в других городах винзаводы со всякими там линиями производства, лабораториями качества, подвалами, где в огромных дубовых бочках зреет урожай с виноградников. У нас же все просто: по ж/д путям подгоняют цистерну "Агдама" или "Далляра" из братского Азербайджана и на конвейере разливают по стеклотаре. Работяги, грузчики, водители - все пьют и тащат продукцию. Тем более, что через забор находятся хлебозавод и завод маргариновый. Ходоков оттуда — тьма, и все желают прикоснуться к прекрасному и утолить жажду приключений. Со своими "кадрами" руководство разбирается само, ну а наша задача охранять периметр, не пускать посторонних и не допускать выноса.

И вот, в одну из смен, мой одногруппник и напарник с хитрым таким видом говорит:

- на ж/д тупик загнали очередную цистерну с винишком, я тут как бы невзначай мимо погулял, камешками покидал — не пустая. Залез наверх, крышка не заперта.

- И?..

- Вечером придем с трехлитровыми банками, нальем себе.

- Дурак что ли? А если поймают?

- Не ссы. Забор хоть и бетонный, но перелезть можно незаметно: я видел там место есть, где колючка поверху обрезана, а угол тот как раз не освещается прожектором. Одному можно унести банки по две-три в каждой руке, я в общаге тару найду.

А надо сказать, общага политеховская буквально через дорогу. Так что можно даже и не одну ходку организовать… Ну в общем, вижу, подготовился человек, настроен решительно. А я вот что-то не очень.

- Не, парни, давайте сегодня без меня.

- Ну смотри. Такую пьянку пропускаешь!

На следующий день встречаемся на парах в институте.

- Ну что, как прошло? Отлили вчера винишка?

- Ага, - ржет, - отлили. Только не совсем винишка.

В тот же вечер собрали рейд. Предвкушающие ночь веселья студенты, таясь по темным углам, незаметно прокрались к объекту, открыли без единого скрипа крышку, а там… Через забор, помните ведь, маргариновый завод? Так вот, в тупике стояла цистерна подсолнечного масла с той маргаринки.

Ну да и ладно, масло тоже неплохо. В голодные девяностые бедным студентам в общаге еще долго было на чем жарить картофан. И было что вспомнить.

Я часто вижу, как подросшие дети ностальгируют о 90х, хотя сами родились году в 96. Скоро вырастет поколение, которое будет говорить о прекрасных 00х. А я решила вспомнить восьмидесятые-девяностые, этот тонкий неуловимый рубеж. Ну я тогда маленькая была и мало что помню. Но есть много отрывочных ярких воспоминаний.

У папы тогда был белый "Москвич" и это было очень круто. Тогда мало у кого были машины - это сейчас нельзя выйти из подъезда и не споткнуться об очередное кредитное чудо. Мало у кого и из моих знакомых были машины. А мама работала в Москве, в Елисеевском. И это тоже очень было круто. Короче, моя семья по тем временам была тузовая.

Ещё помню что в детском саду рассказывали про Ленина и читали книжки про него. Хотя мы особо себе не забивали голову кто он такой и чем занимался - был такой хороший дядя в прошлом, который любил детей. Ещё по телевизору показывали дядю Горбачёва. Меня забавляло его пятно на лбу. Оно мне напоминало мне Южную Америку (да, я как-то зверски подкована в географии с ранних лет была). Родители объяснили, что это самый главный в нашей стране, типа. А телевизор у нас был цветной, кстати, что тоже было круто. Только моих детских силёнок не хватало, чтобы каналы переключать на нём - ручка для каналов была очень тугой. И вообще телевизор был адской махиной со стабилизатором внизу. Оно грелось, как ядерный реактор и гудело. Бабушка говорила, что нельзя долго его смотреть - загореться может. Хотя тогда особо смотреть нечего там ребёнку было, кроме "Спокойной ночи". А вот году в 89 там показали "Секс миссию или Новых амазонок". Но, вроде, это была цензурированная версия, откуда весь срам и наготу вырезали. Мы всем детским садом его обсуждали, а я потом всех "самцами" обзывала, думая что это какое-то ругательство.

А ещё родители иногда искали "дефицит". Тоже непонятное слово было. Но они порой, выпучив глаза, обсуждали что "в гастроном такой-то привезли капусту/морковку/хлеб/бараньи яйца!". И бежали покупать. Меня не брали с собой, потому что там натурально рехнёшься половину дня в очереди стоять. Я ждала родителей дома и играла, как у меня игрушки стоят в очереди за капустой. Кстати, когда у меня забухивал папа и мама отправляла ночевать его в "Москвиче", то я играла как домой приходит пьяный Кот Леопольд (у меня был резиновый Кот Леопольд), а жена (резиновая кошечка) его выгоняет.

Праздники тогда тоже иначе отмечали. Особенно Новый год. Сейчас может кто-то ещё так же отмечает. Но вот тогда приезжали в гости всякие родственники из Москвы и ещё чёрт знает откуда. Я уже вообще забыла об их существовании. Приходили соседи и друзья родителей. Там, короче, собиралось человек под двадцать. Иногда мы к кому-то в гости ездили. И тогда считалось хорошим тоном взять с собой лучшие пластинки, чтобы гости оценили твой блат и музыкальный вкус. У нас в городе с пластинками никогда проблем не было, а проигрыватели тогда тоже были поголовно у всех. Кстати, именно тогда меня и очаровал звук синтезатора и электронная музыка вообще. И из всех этих Пугачёвых, Корнелюков и Вайкуле резко выделялась музыка Жана-Мишеля Жарра и "Крафтверк". Родители почему-то говорили мне что это "рок". Я так понимаю, тогда всё что не похоже на попмузыку называли "рок".

А ещё у папиного друга дяди Вовы был компьютер на аудиокассетах. Это было действительно чудо! И мне всегда было интересно, что будет если спектрумовскую кассету включить как обычную музыкальную. Но я довольствовалась игрой "Ну, погоди" на "Электронике". Такой прапрадед этих айпалов. Кстати, не смотря на лютую примитивность она не надоедала. И опять таки - она была лишь у меня. Хотя потом соседу купили штук пять этих "Электроник" с разными играми.

Бабушка тогда держала кур и поросят. Это сейчас по даче только дикие собаки бегают и джипы ездят. А тогда многие держали животных, чтобы обеспечивать себя мясцом, яйцами и прочим. Наш дачный электрик вообще держал корову, а сторож коз. Потому что они там круглогодично жили. Другая бабушка жила исключительно в городе и работала уборщицей на заводе. Иногда после детского сада забирала меня она и вела с собой на завод. На заводе было интересно - там всегда витал специфический техногенный запах. В кабинетах стояло много телефонов, а некоторые телефоны удивляли меня особо - у них не было диска для набора номера. Это я сейчас понимаю, что те телефоны просто рассчитаны только на входящие звонки. Всякие психоделические плакаты висели про технику безопасности и борьбу с пьянством. Они меня пугали.

Кстати, о "борьбе с пьянством". Во времена сухого закона у нас дома стояла странная хай-тек кастрюля на плите и от неё загадочно пахло. Мне говорили, что там "дистиллированная вода". На самом деле это был самогон, что я поняла только в зрелом возрасте. Только не знаю - торговали родители им или для себя гнали. Вообще тогда все клали болт на власть и тихо её презирали. Считалось что на Западе всё лучше и все тайком обсуждали прекрасную Америку. Все любили джинсы (кстати, у меня были детские джинсы с крю-ю-той надписью "Cobra" на жёппе) и зарубежную музыку, а так же хотели быть похожими на иностранцев. Сейчас эти же люди оплакивают СССР крокодильими слезами и рассказывают о неграх-наркоманах-гомосексуалистах с Запада, которые насилуют детей в перерывах между перестрелками и обдумыванием как поработить Россию. Такое вот время парадоксов.

Когда была маленькая, собирались мы всей большой семьей на выходных у бабушки. Зятья ей дрова кололи, заборы чинили и так далее. Дочери по хозяйству помогали, а мы детвора я и братья всячески всем мешались или носились по деревне играя в наши детские игры и выжидая того самого момента, когда взрослые сядут за стол. И вот наконец наступал тот самый момент, стол накрыт, бабуля выносит зятьям с погреба запотевшую бутыль с самогоном все рассаживаются галдя и делясь всем что накопилось за неделю, вкушают заслуженную пищу. Я тихо жду, жду того момента, когда мой дядя выпьет пару рюмок, скажет громко, ну все мы с Танюхой за мороженым. Я радостно срываясь с места ,пулей несусь в мотоцикл, сажусь в коляску и смотрю на всех взглядом победителя. Отъехав несколько сот метров от дома он с зычным криком : «Свободааа» , останавливал мотоцикл, стаскивал с меня каску ,я распускаю свою тугую косу(которую категорически было запрещено распускать, будто это не моя коса была а мамина и только она имела право её расчесывать ,заплетать и распускать)и мы неслись по всей деревне оря во всю глотку все что в голову взбредет, помню как не хватало воздуха от ветра бьющего в лицо, от счастья какого то внутреннего, от этих волос которые бьются за спиной, а не стягивают мои глаза на затылок. Остановка, покупка мороженого, разговор про мои девчачьи проблемы, которые в детстве кажутся прям пипец какими глобальными и слова дяди «Эх,Танюха..Вырастешь не будет у тебя такой свободы, запомни эти моменты..» Я выросла, дядя умер давно, а я запомнила…И знаете, он был прав, нет больше такой свободы ни в мыслях ни в действиях. Как бы не пыталась вернуть те детские внутренние эмоции-нет. Когда взрослеешь все ведь по другому, а так жаль…