Я нашел лучший город от Владивостока до Урала.
Это Иркутск.
Это город, пропитанный духом русского народа. Мне так показалось.
На его улицах, местами покрытых грибком фастфудов и сетевых аптек, растут плоды великой истории освоения Сибири. Великой крестьянской патриархальной России. Идёшь мимо каменных и деревянных, каким то чудом сохранённых домов и видишь себя чурбатым казаком, едущим в обозе с семью детками и щекастой, пышнотелой жинкой, над мешками горшков и ячки. После месяца пути к матушке Сибири.
Перед ними всеми, изумленным видами - от мала до велика, от годовалого до сорокалетнего, из-под люльки и из-под выцветшего козырька, разворачивались изгибы дремучей тайги, царство еловых и кедровых ветвей, закрывающих холодное солнце, покрывающих иголками несладкую сибирскую ягоду и землю, пропитанную потом и в нечастых залысинах леса - тронутую и вздернутую плугом. Полированным плугом - лишениями и жилистыми руками тех, кто первым разогнал здесь волков.
Прокопченные, тянутся мимо уставшего взора казака разномастые скучившиеся бараки портового лихого народа, по ставни въевшиеся в землю подслеповатые домишки переселенцев, в два этажа срубленный в лапу трактиръ ( эка невидаль) с свалившимся загулякой у забора.
Но заставляют останавливаться и креститься растущие своды белых церквей, в деревянных маковках, с басом дъякона, бъющим в стекла, и на англицкий манер усадьба купца, торговца лесом, где по четыре окна в каждой комнате и залитые светом сиреневые ажурные новенькие обои. Дама в соболях выходящая. Лес, давший такое наследство деревянному Иркутску, в десяти верстах к северу, трещит и валится, в ременных стягах, в холодную и ликующую быструю, крутящуюся и пенящуюся корой Ангару.
Я иду мимо дома купца и щурюсь на Ангару. Прекрасный город.
А секрет успеха - лишь уважение к своей истории, как во всем мире.
Где то на документе, втаптывающим равнодушными печатными советскими буквами тысячелетнюю историю в пыль, дрогнула рука седого партийного работника.
Город почти сохранили для нас, махнувших за ночь семьсот верст..
Вы можете пройти мимо 150 летнего деревянного дома, в резных наличниках и там, за шторкой, мигает голубым светом глупый сериал на втором канале. Каменные дома - всех мастей и течений. Русские, с метровыми стенами, церкви в свежих фресках. Костел в шпилях. Проспекты в клумбах. Фонтаны и мосты. Трамваи по 15 рублей. Туристические маршруты линиями на асфальте.
Гулять - не перегулять!
Дворики, где антикафе для продвинутой молодежи боком упирается в объект исторического наследия.
Город и люди будто с чувством собственного достоинства, взаимно любящие, провожающие нежаркое короткое лето, говорящие с нами долго, в ответ на короткий вопрос. Те, что постарше, конечно. Исторически свободные, не боявшиеся ни целины, ни дурных указов ( что ранее, что ныне) с далёкой первопрестольной. Город честолюбивого Колчака, белой армии и с непокоренной тягой к свободе и байкальским просторам.
Тихо и спокойно в Иркутске утром 1 сентября. Может потому он показался таким прекрасным.
Стихи и цитаты на лавочках. Чистые сентябрьские скверы. Молодежь на скейтах. Стайки школьников с линеек. Кофе с собой. Маломорье и Байкал с Листвянкой под боком. Магический Ольхон и ретрит-туры. Жаркие натопленные бани. Ржавые краны порта.
Старая железная дорога вдоль Байкала из Слюдянки, рабочим поездом Мотаня.
Захотите увидеть Россию - вам сюда. О лучшем музее деревянных строений и крестьянской культуры - в следующем посте. О Байкале я вообще молчу, только пара фото. Не передать...
Едем дальше.
В боковом стекле, между сосен и домов с дровницами, Ангара, чарующая река. Там, в пяти километрах выше по течению, сто лет назад поглотившая непокорного большевистской сатане Колчака - сына географических открытий, морских далей и служению Отечеству до последнего вздоха у проруби. Александра Васильевича.
И в целом мне понятно, почему именно этот край держался до последнего.
Я нашел лучший город от Владивостока до Урала.
#ЗдравТур
