Жизнь в Крымском научно-учебном центре МГУ vol. 1
Узкие щели света становились шире по мере того, как открывались глаза. Медленно, лениво, с наслаждением. Потом пришла тревога. Сердце кольнул холодный страх и оно забилось быстрее, глаза распахнулись шире нужного, миллиарды фотонов забились о сетчатку, зрачок сузился. «Где я?» - пальцы неуверенно пошарили по мягкой ткани – «Почему здесь так тепло? Почему ноги не свисают с кровати меж ржавых прутьев? Куда делся запах сырости? Где толпы страдающих во всё горло с бодуна студентов за окном? Где орущие преподы, которые собирают утренний урожай провинившихся?» - рука бессознательно скользнула под матрац, рванулась вправо, влево, вытянулась так, что сухожилия с треском натянули кожу – «Его нет, молоток пропал, он пропал, пропал!» - паника раненой птицей рванулась откуда-то из-под рёбер ближе к горлу и ободрала его изломанными когтями, тело само собой приняло вертикальное положение и напряглось как пружина, будто готовясь к чему – то ужасному. Работающий на голых инстинктах мозг начал лихорадочно анализировать ситуацию, одновременно пытаясь вспомнить что произошло и найти путь к скорейшему побегу.. Узнавание.. «Знакомое место» - пронеслось на задворках сознания. «Знакомые стены, люстра тоже знакомая, тот аквариум в углу я помню, да и обои будто бы уже где – то видел..». Паникующий мозг за мгновение захлестнули воспоминания, разрез глаз пустился во все тяжкие уже второй раз за полминуты, колени подкосились и моё лицо мягко упало на подушку.. «Я дома. Я.. дома».
Прошу простить за такое вступление, творческая жилка иногда выходит из – под контроля, что ж тут поделать? Как Вы уже могли догадаться, Ваш покорный слуга пережил геопрактику и вернулся, успешно сохранив здоровье физическое. Про здоровье душевное мы ещё поговорим, тут всё спорно. Постов по теме будет несколько, ибо рассказывать я могу до бесконечности, и часть из этого занимательного бреда я хотел бы видеть на Ваших экранах. Ну и ибо ваистену, конечно же.
Поехали.
Как водится у нас, студентов, всё пошло по пизде с самого начала – в ночь перед отлётом заинтригованные мыслями о предстоящей практике разгорячённые умишки студоты просто не посчитали сон чем – то достойным такого прекрасного отрезка суток, и на выходе мы получили толпу невыспавшихся перегруженных полезным и не очень шмотьём варёных овощей. Однако до аэропорта и, соответственно, до Симферополя, добрались мы гладко и без потерь, хотя при пересчёте геологов допускается погрешность в 7% от общего числа группы (практика такая, что ж поделать?). Затем было получение багажа, ожидание автобуса и невыносимо долгая дорога до базы у посёлка Прохладное (вполне вероятно, что название он своё получил за тонны охуительных историй, что были рождены в его пределах и окрестностях). Там нас собрали на маленькую линейку, поздравили с прибытием (и хотя в голосе начальника практики сарказма не было, он явно прослеживался в словах и речевых оборотах вроде «Надеюсь вам тут понравится» или «Это будет здорово», но об этом попозже).
Без лишних прелюдий приступаю к вещам, что меня поразили в первые же сутки пребывания на практике и не уставали поражать до самого её конца:
Жилище. А точнее – некая насмешка над самым понятием «укрытие» и подготовка будущих геологов к командировочным реалиям в одном флаконе на площади порядка 10-16 квадратных метров. И всё бы ничего, но тут поселили сразу.. восемь человек. В барак с щелями везде, где только можно, бетонным полом, нулевыми шумо- и термоизоляцией, полнейшим отсутствием какой бы то ни было мебели (кроме самих кроватей) и бессмертным запахом грязных вещей и сырости. «Блядь» - случайно сорвалось с губ при моём первом взгляде на это чудо архитектуры и похуизма. «Блядь» - солидарно донеслось из-за плеча в тот момент.
Тут я должен добавить, что данные постройки явно были созданы с применением экспериментальных нанотехнологий. Другого объяснения тому, что по ночам в них было холоднее, чем на улице, а днём, соответственно, жарче, я найти, увы, не в состоянии.
Здесь я сделаю небольшое лирическое отступление и расскажу о возможном заселении в уже занятые домики: тут стоит подметить, что геологи – народ суровый, и становится он таким в тот момент, когда его участь становится ясна, как солнечный день и неизбежна как хуёвые шутки в моих постах: а именно – на третьи сутки после зачатия. Так вот, сразу после того, как вы пересечёте порог барака, можно услышать вопрос по типу «Гидра (ударение на последний слог) дрочёная или инженерка точёная?». Игнорировать будущих соседей ни в коем случае нельзя, и конкретно на этот вопрос отвечать следует так: «Возьму инженеров точёных, отберу работу у гидрогеологов дрочёных» и переходить ко второму этапу заселения. Здесь я обязан отметить, что составные компоненты вопроса находятся в прямой и крайне сильной зависимости от качественного и количественного состава обитателей домика и меняются из года в год, так что попрошу уважаемых гидрогеологов на меня не обижаться, а не менее уважаемых инженер-геологов – не задирать нос. Так вот, о втором этапе. Во время этапа Вам под ноги бросают геологический молоток и указывая на бетонный пол говорят: «Отбери образец, скол свежий нужен». Тут главное не растеряться, поднять молоток, швырнуть его обратно и любыми доступными словами объяснить, что отбирать образцы антропогенных пород – зашквар, после чего уверенно занимать ближайшую кровать. Вот и всё, ничего сложного, правда ведь?
Непосредственные обитатели. В ту минуту, когда наша группа обессиленной толпой втащилась в пределы базы, атмосферу уныния, безысходности и безразличия ко всему можно было ощутить физически – чуть позже она проникла в наши лёгкие с воздухом, в желудки – с едой и в кровь - с дешёвым пойлом из Прохладного, и перестала быть пугающей и чужой, став неотъемлемой частью практики и частью нас самих, но это было позже. В первые сутки мы шарахались от полуживых второкуров, которые серыми призраками шатались по базе без определённой цели, несчастные, голодные, больные, перемотанные бинтами и пластырями и безразлично ожидающие следующих маршрутов. К такому привыкнуть нельзя никак, такому можно лишь уподобиться и сделать вид, что всё хорошо и так и надо, не более.
Теперь пару слов и жизни на базе. С утра нас поднимали на линейку, сразу после которой загружали в автобусы, которые доставляли нас к началу маршрута и ждали у его конца, чтобы довезти обратно до базы. Конкретно для меня первые восемь маршрутов подряд были длинными, последние шесть, соответственно, короткими – всего четырнадцать. Затем нас кормили (ахаха), давали пару часов отдыха и отправляли в камеральные помещения (коротко – камералки), где препод, что водила нас по маршрутам, объясняла, что за хуету мы вообще там видели и как она там появлялась. Ко всему этому дерьму также имеют непосредственное отношение полевые дневники, геологические молотки, мешочки для образцов и студентки для подписания мешочков для образцов, а также полуночные нажираловки, разборки тех, кто хотел спать и тех, кто хотел тусить, дерзкие побеги с базы по ночам, кражи особенно интересных образцов из чужих (и не только) камералок и ещё куча всего интересного, но обо всём об этом будет написано в последующих постах.
P.S. Хотелось бы почитать комменты насчёт стиля своего письма, если он совсем уж нечитабелен или чересчур неинформативен – я его сменю, я не гордый. Ну и конечно прочитать что именно вы хотели бы видеть описанным в моих постах моим неповтохуеримым стилем.
