Абордаж
На капитанском мостике легкого крейсера Ярость-3 собрались все высшие офицеры корабля и те, кто был к ним приравнен.
Они разбирали произошедший недавно орочий абордаж. Посудина-транспорт была легко уничтожена макро-орудиями крейсера, но успела торпедировать человеческий корабль сотней абордажных бортоломов, под завязку набитых бойзами.
Разрушения и потери были не столь велики, но ксеносам удалось вывести из строя половину двигателей, поэтому адмиралом флота крейсеру было приказано выйти из сражения - поврежденный крейсер уже не имел значения при неоспоримом превосходстве человеческого флота.
На счастье, две недели назад во время заправки на станции, капитану было приказано взять на борт манипулу скитариев во главе с адептом-секутором и при оказии высадить его на мире-кузнице Фригус, который находился всего в одном прыжке от места прописки крейсера. То есть теоретически они рано или поздно должны были там появиться.
Скитарии оказались очень кстати при защите третьей и четвертой орудийных палуб, резервного командного пункта, арсенала боевого отсека и самого капитанского мостика. Секутора нигде не было видно, как объяснили выжившие скитарии, он отправился в другой отсек.
В торпедном отсеке орки к своей радости нашли цистерну с ракетным топливом и напились настолько, что оперативной противоабордажной группе, прибывшей на место прорыва, оставалось только приставить лазганы к головам лежащих вповалку ксеносов и произвести выстрел в упор.
На нижних палубах еще партизанили небольшие группы ксеносов, но отребье устроило на них настоящую охоту - явно для того, чтобы плотно перекусить, на что комиссар закрывал глаза, не одобрял, но понимал причины пустотников самого низшего ранга.
Тут обсуждение дошло до генераторного отсека и начались странности. В нем произошло 2 прорыва. Один ликвидировали практически сразу - орочьи бортоломы ударили в особо толстую броню, поясом защищающую генераторы, и большую часть десанта просто размазало, остальных встретили на пункте обороны эпсилон, подавили огнем и уничтожили.
Второй прорыв пришел из соседних отсеков. Ведомые звериным инстинктом ксеносы взорвали переборки и устремились к сердцу корабля - плазменным генераторам. На их пути был только опорный пункт бета, который оборонял взвод корабельной полиции (военная полиция по боевому расписанию при абордаже становилась противоабордажной командой) во главе с лейтенантом, примкнувшим к ним комиссаром отсека и потерянный секутор, который судя по всему перед абордажем заглянул потрепаться с коллегами из генераторного и поглазеть на сами генераторы (если это слово вообще допустимо к механикус), во главе двадцати девяти скитариев.
Странность была в том, что восемь выживших (или оставшихся функционировать) скитариев свиты и двое рядовых военной полиции отступили к спешно возводимой техножрецами последней линии обороны.
Без приказа отступать, без секутора, без лейтенанта, без комиссара.
- Что с ними сейчас? - поинтересовался корабельный комиссар Мут.
- Арестованы сразу по прибытии. Судьбу скитариев решит Адептус Механикус. Рядовых - корабельный Комиссариат.
Все взгляды устремились на капитана военной полиции крейсера. Тот заметно побледнел, но старался держать достойный вид.
"Судьбе выживших рядовых Дженкинса и Абхэма не позавидуешь", - подумал Мут, - "Бичевание до полусмерти, а потом - в открытый космос. Они еще пожалеют, что не погибли от орочьих чопп".
Старший техножрец Мефодий внезапно оторвался от чирикающего диалога с подчиненным и на весь мостик произнес - секутор приказал отступать и остался прикрывать отход. Я уже передал приказ освободить скитариев.
- Приказал скитариям, но он не имел права и не мог приказывать рядовым Имперского Флота, - так же громко произнес Комиссар.
Мут обдумал мысль самому остаться прикрывать отход восьми гвардейцев и счел ее несостоятельной. И техножрецам были совершенно не свойствены героизм и самопожертвование.
- Через сорок шесть секунд будет запись боя.
Пока собравшиеся ждали, кто-то из техножрецов вывел на боевой экран изображение камер выживших полицейских. Арестовывавшие их матросы не церемонились с предателями из ненавистной военной полиции. Один из них лежал без сознания с разбитым лицом в небольшой лужице крови - никто не собирался перевязывать будущих мертвецов. Второй сидел, прислонившись к переборке и баюкал явно сломаную руку. Судя по тому, что под ним натекло, он тоже был ранен.
Наконец, вывели запись боя.
Взвод полиции готовит позицию за пласталевыми баррикадами. Установлены три тяжелых стаббера, двое полицейских набивают барабаны гранатометов - бойцы явно успели посетить арсенал. Прямой, ярко освещенный коридор простреливается на километр.
Подходит секутор с охраной. Лица людей озаряются неприкрытой радостью.
Первая атака. Явно проверка боем. Орки не преодолели и половины расстояния.
...
Четвертая атака. Враг подобрался к баррикаде и был уничтожен. Один стаббер завалился на бок. Появились первые погибшие - кто-то из орков сумел закинуть стикбомбу за баррикаду. Убит лейтенант.
...
Шестая атака. За баррикаду прорвался меганоб. Не имеющие оружия ближнего боя полицейские разбегаются от врага в разные стороны, поливая того огнем лазганов. Комиссар бросается врукопашную и оказывается разрубленным пополам клешней. Секутор блокирует обе лапы орка дендритами и ударом топора превращает голову ксеноса в месиво. Затем он начинает рвать тело меганоба на куски - с орков станется пришить к телу меганоба голову какого-нибудь бойза и на выходе практически без усилий получить другого меганоба.
...
После двенадцатой атаки. Трупы людей, скитариев и орков лежат в несколько слоев. Дженкинс, упираясь в переборку спиной и оставляя на ней кровавые следы, перезаряжает лазган. Абхэм копается в груде трупов, разыскивая гранаты и заряженные батареи. Судя по тому, как он подволакивает ногу - боец тоже ранен. Техножрец, потерявший механодендрит и один из карабинов, стоит неподвижно - он явно переговаривается со своей свитой.
Резким движением он разворачивается к полицейским и говорит что-то.
Оба поворачивают головы к механикусу. Сведенные брови, широко открытые глаза и оскаленные зубы демонстрируют яростную решимость.
Тут они синхронно делают то, что никогда бы не сделали в обычной ситуации. Звука в записи нет, но по губам явно читается столь любимое в гвардии и флоте очень грубое и грязное ругательство, за которое в мирное время техножрец не раздумывая пробил им головы.
Секутор на мгновение завис, и тут все получили объяснение, почему эти двое остались в живых. На них сзади набросились скитарии и сгребли в охапку. Был отчетливо виден раскрытый в отчаянном крике рот Абхэма. Не теряя ни секунды, скитарии побежали.
- Санитаров к арестованным немедленно! Перевязать, доставить к хирургеону, они должны выжить, - приказывает капитан крейсера.
Капитан корабельной военной полиции порозовел, и с гордостью смотрел на присутствующих - его подчиненные не были ни трусами, ни предателями.
Последняя атака. Орки накатили на адепта волной. Они умирали десятками, но прибывали в куда большем количестве. Могучим ударом ноб попробовал перерубить руку жреца чоппой, но не преуспел. Тогда он просто схватил ее лапами, уперся сапогом в корпус и вырвал конечность.
Секутор полностью скрылся под ксеносами. Были видны только поднимающиеся и опускающиеся куда-то вглубь кучи тел чоппы.
Подошел еще один меганоб. Нисколько не заботясь о дружественном огне, он начал расстреливать предполагаемое место нахождения адепта прямо через других орков. Ксеносы прыснули в разные стороны, спасаясь от убийственного огня. Из мешанины тел, опираясь на единственный оставшийся механодендрит начал подниматься техножрец. Выстрелы противника выбивали искры из искусно выкованной грудной кирасы. Когда секутор встал в полный рост, броня раскололась, и выпотрошенный очередью, он упал уже окончательно.
Старший техножрец спокойно объяснял:
- При отходе самого адепта-секутора оставшиеся продержались бы от двадцати трех до сорока одной секунды, ксеносы настигли бы его самого не более, чем через шесть минут и уничтожили.
Секутор принял решение сохранить максимум ресурсов.
- Сколько же продержался сам адепт? - спросил капитан?
- Он функционировал шестнадцать минут пятьдесят три секунды с начала последней атаки.
Кто-то из офицеров присвистнул. При просмотре записи всем присутствующим показалось, что не более пяти минут.
- Это адепт-секутор, - бесстрастно продолжал старший корабельный механикус, - как воин, так и техножрец. Вооружен волкитным разрядником, двумя гальванистическими карабинами, двумя мехадендритами, четыремя боевыми мехадендритами и топором Омниссии. Аугментация тела - в первую очередь для решения боевых задач.
Кто-то присвистнул еще раз.
- Что случилось потом? - задал вопрос капитан.
- Пока пункт бета держался, по рельсовой дороге прибыли подкрепления из смежных отсеков и на последней самодельной баррикаде ксеносов остановили, а потом перебили в контратаке.
- Комиссар, - обратился к Муту капитан, - Думаю вопрос об наказании разрешен, остается вопрос об награждении.
- Разумеется, Капитан, - Мут выразительно посмотрел на главного военного полицейского корабля.
- Оба будут представлены к флотским наградам и повышены в звании. Хотя мы потеряли много капралов, но обоим будет присвоено звание сержанта.
По дороге к своей каюте, Мут размышлял. Любой офицер или комиссар гвардии или флота при отступлении оставил бы нижние чины, но не остался бы лично сам, спасая те же нижние чины. Логика механикус пугала его своей нечеловечностью и... своей неоспоримой логикой.
