Битва при Лепанто

После победы в Великой осаде деньги в орден потекли рекой. Многочисленные пожертвования из Европы, доходы с командорств и каперство — все это составляло колоссальные средства, но стройка отнимала больше. В прошлый раз мы с вами закончили на том, что Жан де Ла Валетт решил, что Мальте нужна новая, гораздо более совершенная и построенная с нуля столица. Туда-то и утекала гигантская часть доходов, ведь это должен был быть не просто город, а крепость-мечта по последнему слову науки и техники. Строительство бастионов, дворцов, собора, арсенала, складов, системы водоснабжения и канализации — для всего этого приглашались лучшие инженеры, огромное количество рабочих и выписывались дорогие материалы.

Пьетро дель Монте вступил в должность в 1568 году, после смерти предыдущего Великого Магистра. К этому моменту стройка уже в значительной части опустошила казну ордена, но работы было еще очень, очень и очень много. Дель Монте продолжил возводить городские стены и бастионы, а также внутри крепостных стен закладывались фундаменты будущих зданий и прокладывались улицы.

В 1570 году турецкий флот захватил Кипр у Венеции. Папа Римский Пий V, мягко говоря, выразил недовольство. В 1571 году с криками «Доколе?» была сформирована Священная лига. В нее вошли Испания, Венецианская республика, Папское государство, Генуя, Савойя, Тоскана и Мальтийский орден.

Флот Священной лиги составил около 210 галер; османы, в свою очередь, смогли противопоставить около 230 галер. 7 октября 1571 г. в Патрасском заливе у мыса Лепанто состоялась битва. Христиане выстроились в дугу, чтобы охватить фланги противника. Венецианец Агостино Барбариго командовал левым флангом, правым — наш давний генуэзский знакомый Андреа Дориа, центр возглавил дон Хуан Австрийский — незаконнорожденный сын Карла V. Мальтийский орден в составе от 3 до 6 галер занял ключевое место в составе центрального авангарда, где одну из галер возглавлял легендарный рыцарь ордена Фра Матюрен Ромегас.

Не стану томить: Османская империя потерпела сокрушительное поражение. Ход битвы был довольно стандартным для того времени: подойти на сближение — и на абордаж! Гораздо важнее оказались итоги этой последней крупной битвы гребных флотов. Миф о непобедимости турок на море был развеян, и так как у османов не осталось больше сил для серьезной атаки в ближайшие годы, Мальта могла чувствовать себя в безопасности. Репутационные и финансовые бонусы вновь посыпались на госпитальеров; они в очередной раз доказали свою эффективность, и, несмотря на малое количество кораблей, их вклад в победу сложно было переоценить.

Интересный факт: Мигель де Сервантес, будущий автор «Дон Кихота», в этом сражении получил ранение и навсегда потерял подвижность левой руки.

Золотой Век на Мальте

Период наивысшего могущества наступил для Мальтийского ордена после Лепанто.
Столица все так же отнимала много денег,но при Великом Магистре Жане де Ла Кассьере город Валетта обрела не только стены, но и душу. Город начал функционировать. Укрепления, стены и бастионы уже могли выполнять свои оборонительные функции. Начали функционировать магазины, рынки, мастерские, административные здания, дворцы и обержи. Дворец Великих Магистров стал резиденцией правительства, а собор Св. Иоанна — духовным центром Ордена.

Мальтийские каперы стали хозяевами центрального Средиземноморья. Их нападения на мусульманские корабли приносили немалую добычу и делали торговые маршруты между Испанией, Италией и Левантом более безопасными. Мальта стала привлекательным перевалочным пунктом для христианских купцов, которые готовы были платить деньги за такую безопасность.

Орден как суверен Мальты взимал портовые сборы со всех торговых судов, заходивших в гавани Мальты. С товаров, которые продавались на мальтийских рынках, взимались пошлины. Также не стоит забывать о том, что рынок рабов Валетты был одним из крупнейших в регионе; здесь находились тысячи захваченных мусульман. Это были огромные и стабильные источники дохода, которые напрямую зависели от способности флота обеспечить безопасность морских путей.

На волне процветания Мальта превратилась в жемчужину. Город был построен по единому плану в стиле Ренессанс; к этому приложил руку Джироламо Кассар. Для выполнения некоторых художественных заказов на Мальту пригласили великого художника Караваджо. Он был посвящен в рыцари Послушания — это низшая, почетная степень членства в Ордене, не требующая столь строгих доказательств знатности. Он выполнил работы, среди которых «Усекновение главы Иоанна Крестителя» и «Святой Иероним». Его пребывание оказало огромное влияние на местных художников, которые основали мальтийскую школу живописи.

При соборе и дворце существовали капеллы, приглашались композиторы. Музыка была частью религиозных церемоний и светской жизни рыцарей. Строились театры, например, «Маноэль» — один из старейших в Европе. Образование тоже не оставалось в стороне: был основан иезуитский коллегиум — будущий Университет Мальты.

Ну и, конечно, основа основ Ордена Госпитальеров — медицина. Сакра Инфермерия, или же Великая Госпиталь в Валетте, была легендой. Она могла принять до 500 пациентов, а уровень медицины был передовым для своего времени: отдельные палаты для инфекционных больных, чистые постели и смена белья, разные диеты на усмотрение врача и хирурги, которые, благодаря постоянной практике, имели огромный опыт в лечении боевых ран. Лечили всех — рыцарей, мальтийцев, пленных, — демонстрируя гуманитарную миссию и соблюдение обетов Ордена.

Эпоха упадка

К XVIII веку медленно, но верно Мальтийский орден стал терять свою актуальность, словно непотопляемый корабль дал течь. Стала пропадать идея, ведь турки больше не представляли такой же угрозы, как раньше. Европейские державы вели войны друг с другом, и, более того, они начали заключать торговые договоры с Османской империей. Теперь госпитальерам нельзя было спокойно заниматься каперством; это рассматривалось как настоящее пиратство и угроза международной торговле. Огромный источник доходов ордена иссяк.

Внутри ордена также назрели глобальные проблемы. Суровые монахи-воины постепенно превратились в светских аристократов; они пренебрегали обетами бедности, целомудрия и послушания. Жили в своих дворцах, устраивали балы и пиры, содержали любовниц. Вездесущая коррупция также процветала; должности распределялись не по заслугам, а по знатности и связям. Национальные группировки внутри ордена плели интриги как никогда.

Конечно, наиболее дальновидные магистры понимали необходимость перемен; они пытались что-то сделать. Модернизировалась армия, развивалось образование, кодифицировались законы, но, похоже, что историческая миссия ордена подходила к концу.

Сокрушительный удар

Великая Французская революция… Ах, как много интересного в этих словах и как много событий случилось из-за этого феноменального процесса! Например, Ордену госпитальеров это принесло лишь горе и страдания. На территории Франции были конфискованы все владения и доходы, а это составляло около 60 процентов бюджета Мальтийского Ордена. Содержание флота, укреплений и армии стало почти невозможным.
Дисциплина среди рыцарей ослабла.Многие, особенно французы, видели в членстве лишь почетную привилегию. Жители Мальты были отстранены от управления и страдали от экономических трудностей, что также создавало напряженность.

9 июня 1798 года огромная французская эскадра, состоявшая из 13 линейных кораблей, сотни судов и 35 000 солдат, появилась у берегов Мальты. Наполеон направлялся в Египет, чтобы ослабить британское влияние на Востоке. Понимая, что Мальта — это ключ к Средиземноморью, было решено захватить ее.

Наполеон под предлогом того, что заканчивалась пресная вода и припасы, попросил разрешения зайти в гавань Валетты. По уставу Ордена, в нейтральный порт не могло войти более 4 кораблей одновременно. «Ну что ж, четыре так четыре». Требуемое количество кораблей вошло в гавань, а основная часть флота начала высадку десанта в слабозащищенных бухтах на западном побережье острова.

Великий Магистр Фердинанд фон Гомпеш проявил нерешительность, и пока велись переговоры, Наполеон тайно связался с французскими рыцарями в ордене. Французские рыцари в Ордене — это была готовая пятая колонна; многие были настроены прореволюционно, они саботировали других и отказывались сражаться против своей родины.

Фердинанд фон Гомпеш отдал приказ об обороне, но было уже поздно. Французские войска уже подошли к стенам Валлетты; мальтийские ополченцы попытались оказать сопротивление, но без шансов. В итоге 12 июня 1798 года Орден капитулировал. Он утратил суверенитет над Мальтой; рыцарям разрешалось собрать личные вещи и покинуть остров. Франция гарантировала госпитальерам пенсии, но так и не выполнила это обещание.

Таким образом, спустя 268 лет правления на Мальте, госпитальеры вновь утратили дом, обрекая себя на скитания. На сегодня все. Deus vult!

Идеальный Госпитальер

Жан Паризо де Ла Валетт — близкий к идеалу пример рыцаря-госпитальера. Он родился в 1494 или 1495 году. Его дворянский род был знатен, но не богат и происходил из Южной Франции. Будучи младшим сыном в семье, как это часто бывало в те времена, он не мог рассчитывать на большое наследство и ступил на путь духовного меча. Карьера рыцаря-монаха в Ордене Святого Иоанна Иерусалимского была очень почетным выбором.

В возрасте около 20 лет он отправился на Родос, тогдашнюю штаб-квартиру ордена, где в 1515 году официально принес обеты, став полноправным рыцарем Ордена. Боевое крещение Ла Валетт принял во время Великой осады Родоса (1522), где проявил себя как умелый и храбрый воин. К сожалению, мы знаем, чем все закончилось. Поражение и потеря дома не сломили, а, наоборот, закалили его характер. После долгих семи лет скитаний, наконец обретя Мальту как новый дом, Ла Валетт стал непримиримым сторонником «мальтийской партии».

1541 год стал особенно тяжелым в его жизни. Галера, на которой он служил, была атакована и захвачена берберскими пиратами. Жан де Ла Валетт был ранен и взят в плен. Около года он пробыл гребцом на турецких галерах. В результате обмена его вернули назад в Орден, где он стал живой легендой.

Его храбрость, фанатизм и опыт были замечены, так что впоследствии ему стали доверять важные посты в управлении. С 1546 по 1549 годы он занимал высокую должность Великого адмирала Ордена, где проявил себя как агрессивный, умелый и бесстрашный полководец. В 1557 году после смерти Клода де ла Сенгля Жан Паризо де Ла Валетт в возрасте 63 лет, пройдя путь с самых низов, был избран новым Великим магистром.

Великая Осада Мальты

Флот госпитальеров на протяжении всего времени своего присутствия на Мальте успешно проводил рейдовые операции против османских торговых судов. Перехватывая стратегические товары, такие как шелк, специи, золото, а также суда с паломниками, которые направлялись в Мекку, Орден госпитальеров наносил Османской империи существенный религиозный и экономический урон. Один из рейдов в 1558 году был настолько удачен, что едва не сорвал османскую кампанию в Венгрии, захватив корабли с золотом для финансирования армии. Также расположение такого серьезного врага, как госпитальеры, на Мальте не позволяло безопасно расширять влияние мусульман в западном Средиземноморье.

Сулейман Великолепный, наш давний знакомый, который изгнал орден с Родоса, очень крепко пожалел, что позволил рыцарям уйти. Вновь восстав из пепла, госпитальеры приносили очень много проблем, и этот вопрос надо было решать. Великий магистр Жан Паризо де Ла Валетт, опираясь на свой жизненный опыт, понимал, что рано или поздно им придется столкнуться с суровым натиском. Вступив в должность, он продолжил дело своих предшественников: в течение восьми лет усиливал и модернизировал существующие форты, особенно в ключевых точках — Биргу, Форт Св. Ангела и Форт Св. Михаила. Также он накапливал продовольствие, пресную воду и боеприпасы. Постоянно отправляя гонцов к папе римскому и королю Испании Филиппу II, Ла Валетт предупреждал о надвигающейся угрозе и просил поддержки, но, как и во времена осады Родоса, вскоре стало ясно, что Орден остается один.

В 1565 году Османская империя почувствовала, что благоприятный момент наступил. В Европе царила раздробленность, Испания была занята своими делами, а располагавшаяся рядом с Мальтой Венеция предпочитала сохранять нейтралитет. Был выработан ясный и последовательный план:

1. Быстрый захват Форта Св. Эльма, чтобы флот мог безопасно использовать Великую гавань.
2. Штурм основных укреплений Биргу и Форта Св. Михаила, используя артиллерию с захваченных позиций.
3. Полный контроль над островом с последующим уничтожением рыцарей и угоном в рабство основного населения, до того как из Европы придет какая-либо помощь.

Во главе командования стояли: адмирал Пиале-паша, командующий сухопутными войсками Мустафа-паша, а также Тургут-реис, разоритель Гоцо и Триполи, в качестве советника.

Численность флота составляла около 200 кораблей, на борту которых находилась армия около 35 000 человек. Противостоял этой силе Орден госпитальеров, который насчитывал около 6000 человек, из которых рыцарей было около 600. Несмотря на малую численность, мальтийцы были очень хорошо подготовлены и мотивированы, а сам остров на протяжении 25 лет постоянно усиливал свою фортификацию.

24 мая османская армада высадилась на южном побережье Мальты и, вопреки ожиданиям Великого магистра Жана де Ла Валетта, начала осаду Форта Св. Эльма, чтобы обезопасить свои корабли в бухтах. Гарнизон насчитывал около 150 рыцарей. С самого начала у османов все пошло не по плану. Изначально форт рассчитывали взять за 5–6 дней, но госпитальеры не ударили в грязь лицом и оказали необычайно яростное сопротивление.

Тридцать один день защитники отбивали бесчисленные атаки и наносили существенные потери османам. 23 июня последние рыцари форта погибли, забрав с собой жизни около 8000 мусульман, включая Тургут-реиса, в которого попало пушечное ядро. Вырезав всех раненых, османы прибили их тела к крестам и пустили по воде к Биргу. Ла Валетт не остался в долгу: обезглавив пленных турок, он приказал выстрелить их головами из пушек в османский лагерь.

Далее главные силы османов обрушились на основные цитадели — Биргу и Форт Св. Михаила. Тактика была классической для того времени: артобстрел, саперные работы и массированные штурмы. Жан Паризо де Ла Валетт, несмотря на солидный возраст, активно участвовал в обороне, держал в резерве отряды, чтобы оперативно перебрасывать их на самые угрожаемые участки. На протяжении двух месяцев шли кровопролитные бои, и ситуация не раз становилась критической.

7 августа вследствие чудовищного артобстрела большая часть бастиона Кастилия в Биргу рухнула. Янычары ворвались в город — катастрофа была неминуема. По легенде, Великий магистр понял, что это конец, и не стал отдавать приказ из штаба, а лично с алебардой в руках встал в строй с резервом. Увидев это, защитники воспряли духом. Ла Валетт повел за собой солдат в контратаку и вместе с этим отдал приказ артиллерии Форта Св. Ангела вести огонь по пролому, уничтожая османов, несмотря на риск попасть по своим. Опасность была очень велика, и такая беспрецедентная мера возымела успех — янычары были отброшены.

13 августа под бастионом Арагона была взорвана мощная мина, погибло около 200 защитников, но османы не сумели воспользоваться этим преимуществом. Защитники успели построить внутреннюю баррикаду и отбили атаку. Тяжелые бои продолжались до конца августа. Османская армия была морально и физически измотана, чудовищные потери, болезни и падающий боевой дух сделали ее небоеспособной. Правда, мальтийцы были тоже на грани, но их воля не была сломлена.

7 сентября около 9000 испанских и итальянских солдат высадились на северо-западе Мальты — это было долгожданное подкрепление из Европы. Увидев свежие войска, османское командование впало в панику. Попытка быстро их атаковать провалилась, и уже 8 сентября началась поспешная погрузка на корабли. 11 сентября 1565 года остатки османской армады отплыли от Мальты. Осада была снята.

Мальта устояла, но цена была очень дорога. Погибло две трети гарнизона и около 250 рыцарей. С другой стороны, новость о победе облетела весь христианский мир. Ла Валетт стал живой легендой, к нему прибывали посольства от папы римского и многих европейских держав с поздравлениями и благодарностью. Европа, осознав стратегическую роль Мальты, стала щедро финансировать Орден.

Понимая, что старые укрепления Биргу и Сенглеа сильно повреждены и уязвимы, Ла Валетт решил построить с нуля новый, идеальный с военной точки зрения город-крепость на полуострове Шиберрас. Средства на строительство поступали со всей Европы. Город назвали Валлетта в честь Великого магистра, который умер 21 августа 1568 года.

До встречи в следующей части. Deus vult!

Дом, разделённый внутри, не устоит.

В 1530 году, прибыв на Мальту, госпитальеры пришли в уныние, поняв, что они получили.
Родос был богат,зелен, с великолепной гаванью и развитой инфраструктурой. Мальта же встретила их голой, выжженной скалой с минимумом пресной воды и примитивными поселениями. Конечно, это шокировало; всех обуяло чувство отчаяния. Рыцарям и их свите негде было жить. Они селились в скромных домах местных жителей в Биргу и соседней Сенглеа. Это вызывало некоторое напряжение с населением.

В связи с нарастающим недовольством орден разделился на два лагеря.

1. Континентальная партия, в основном французская фракция, выступала за то, чтобы покинуть остров, обменяв его на владения в Италии или даже в Новом Свете.
Помимо неудовлетворённости самим островом, французские рыцари преследовали прямые политические выгоды. Мальта находилась в сфере влияния Испании, что усиливало позиции их главных соперников — испанских рыцарей.
Континентальная партия активно вела закулисные переговоры, отправляя письма своим покровителям при французском дворе, чтобы те оказали влияние на Папу и императора Карла. Возвращение базы в Италию или Францию вернуло бы им политическое влияние.
2. Мальтийская партия, фракция испанцев, продвигала убеждение в том, что Мальта — это их новый дом и крепость. Они понимали, что, скорее всего, другого шанса получить суверенную территорию не будет и нужно усиливать то, что имеется. К тому же именно здесь, на переднем рубеже, они смогут наиболее эффективно бороться с исламом.
Конечно же, у них были и скрытые мотивы, а именно то, что, оставаясь на Мальте, они, как вассалы испанской короны, являлись главной военной силой в регионе, а это давало огромный вес как внутри ордена, так и в глазах Мадрида.

Великий Магистр Филипп Вилье де Лиль-Адан к тому времени был уже стар и болен. К концу жизни он не обладал характером и волей, чтобы железной рукой обуздать соперничающие партии. Лавируя между интересами двух партий, он, скорее всего, просто хотел спокойно дожить свой век. В 1534 году в возрасте 70 лет Господь прибрал его к себе.

Чтобы преодолеть кризис, как это часто бывает, нужен сильный лидер. Именно таким и стал новый Магистр Пьеро де Понте, представитель языка Италия. Он положил конец неопределённости и, вопреки ожиданиям, не стал поддерживать Континентальную партию.Жак де Бурбон в своей работе «Великая и главнейшая крепость христианского мира против турка» (1559 год) прямо связывает начало масштабных работ с де Понте.
Сразу же после избрания он издал официальный указ, предписывающий начало масштабных инженерных работ по укреплению столицы Биргу и Форта Святого Ангела. С этого момента все ресурсы — денежные, людские и материальные — стали направляться на укрепление Мальты.
Де Понте не просто отдал приказ,а активно перешёл к действиям. Доходы от европейских командорств уходили не на содержание двора или иные нужды — всё шло на строительство. Работали на стройке все: наёмные рабочие, местные жители, мусульманские рабы, сами рыцари. При такой политике было понятно: Рубикон перейден, все остаются на Мальте. У испанцев и французов появилась общая, осязаемая цель. За 8 месяцев успели заложить основы новых бастионов, и, возможно, Пьеро де Понте свершил бы ещё много великих дел, но его жизнь оборвала вспышка чумы в ноябре 1535 года.

В 1536 году Диего де Осас-и-Коваррубиас,так же известен
французским именем — Дидье де Сен-Жай, испанец из языка Кастилии, стал новым Магистром ордена. Он не изменил курса своего предшественника и продолжил работы по укреплению, понимая жизненную необходимость создания крепости. Параллельно с этим госпитальеры не прекращали укреплять свой флот и вести активные действия против берберских корсаров, которые постоянно угрожали мальтийским рыбакам и прибрежным поселениям. К сожалению, Диего де Осас тоже пробыл у руля недолго, скончавшись от болезни в сентябре 1537 года. В правлении этих двух магистров не было ярких побед и грандиозных событий, но именно они заложили фундамент и определили путь.

Опыт, сын ошибок трудных.

Окончательную победу Мальтийской партии закрепило избрание Великим Магистром Хуана де Омедеса-и-Коскона в 1537 году. В течение последующих 16 лет шла масштабная строительная программа, которая превратила Мальту в неприступную крепость.
На протяжении 1540-х годов были построены Бастионы Омедеса,дабы усилить главную резиденцию в городе Биргу. Также с конца 1540-х, по мере роста флота, было построено здание Арсенала для хранения, ремонта и производства оружия и снаряжения для галер.

К сожалению, без мрачных событий правление Магистра де Омедеса не обошлось. Способствовал этому Тургут-реис, также известный в Европе как Драгут — один из самых грозных османских корсаров и адмиралов. Поговаривают, что его учителем был сам Хайруддин Барбаросса. В 1547 году, решив прощупать почву, Драгут с небольшим флотом из 23 галер появился в районе Марсашлокка и осадил рыбацкую деревню. Госпитальеры, организовав оборону, отбили атаку, и Драгут отступил.
Это был первый звоночек,предвестник катастрофы, которая случилась в 1551 году.
Объединённый флот под командованием Драгута,Синан-паши и Мурада-аги решил провести военную кампанию и атаковать главную гавань Мальты. Однако, как уже говорилось выше, Мальта стала достаточно крепким орешком, поэтому османы понесли потери. Госпитальеры доказали эффективность своей строительной программы, и казалось, что вот-вот солнце выйдет из-за туч…
Но османы,не желая уходить с пустыми руками, отправились на остров Гоцо, который не был защищён так же хорошо, как Мальта. Без особого сопротивления, сломив оборону острова, Драгут угнал в рабство всё его население, а это около 5000 человек.
Но и это ещё не всё.После разорения Гоцо османам показалось мало, и флот двинулся к Северной Африке, где осадил Триполи — последний крупный оплот госпитальеров на африканском побережье. Располагавшийся там гарнизон не смог долго сражаться.
Таким образом,Орден лишился важной базы и понёс суровый демографический урон, а Османская империя укрепила свой контроль.

Усиление позиций.

Эти набеги заставили госпитальеров пересмотреть концепцию обороны: если раньше они в основном укрепляли Биргу, то теперь стали укреплять и гавани. Уже в 1552 году был построен Форт Святого Эльма. Он располагался на самом кончике мыса, который, как кинжал, разделял две большие гавани. Теперь любой вражеский корабль, желавший войти в Большую гавань или в гавань Марсамшетт, должен был пройти под смертоносным огнём его пушек.
Также проводилось усиление Сенглеа— это полуостров, который находится к западу от Биргу; на самом его кончике был построен Форт Святого Михаила.
Таким образом,получился оборонительный треугольник, три вершины которого — Форт Святого Эльма, Биргу и Сенглеа — обеспечивали плотный перекрёстный огонь.

Правление де Омедеса подошло к концу 6 сентября 1553 года — он умер естественной смертью. Будучи скорее администратором и строителем, нежели харизматичным лидером, его авторитарный стиль управления не всем приходился по вкусу. Он централизовал власть в своих руках, снижая влияние отдельных языков, и жёстко пресекал любые попытки возобновить дискуссии о переезде. Также он стремился приблизить орден к первоначальным идеалам, ужесточая правила для рыцарей, борясь с роскошью и нарушениями монашеского устава.

Следующим Великим Магистром стал Клод де ла Сенгль. Его правление было сосредоточено на главных задачах: артиллерия и инфраструктура.
Де ла Сенгль понял,что одних крепких стен недостаточно — нужна была мощная артиллерия.
Он не только активно закупал орудия в Италии,но и наладил собственное производство на Мальте, используя медные рудники, разработка которых началась ещё при Омедесе.
Все новые бастионы были оснащены современными артиллерийскими платформами,что обеспечивало высокую плотность и эффективность огня. Также немало внимания уделялось и подготовке личного состава — проводилось обучение канониров, как рыцарей, так и наёмников.

Понимая зависимость от пресной воды, он приказал строить больше цистерн для сбора дождевой воды.
Таким образом,Мальта стала не просто крепостью, а крепостью, насыщенной артиллерией. Де ла Сенгль не дожил до Великой Осады, умерев от болезни 18 августа 1557 года, но именно его пушки гремели на стенах в 1565 году.

Продолжение следует. Deus vult!

«Не тот велик, кто никогда не падал, а тот велик, кто падал и вставал». Кому как не рыцарям Ордена братьев иерусалимского госпиталя святого Иоанна Крестителя знать, понимать и следовать этой мудрости.

В прошлый раз мы остановились на том, что Сулейман I Великолепный осадил Родос и вынудил рыцарей капитулировать. Восхищаясь их стойкостью, а также не желая тратить больше ресурсы и жизни своих людей, выжившим госпитальерам было позволено в течение двенадцати дней покинуть остров.

Оставив Родос, флот Ордена из примерно 50 кораблей с 5000 человек, включая рыцарей, солдат и мирных жителей, отправился в неизвестность. Представьте, что вчера вы жили в своей квартире, а потом она сгорела в один момент, и вам просто некуда деваться, вариантов нет.

В декабре 1522 года, добравшись до острова Крит, флот подошёл к Кандии — главному городу и крепости. Эта земля принадлежала Венеции. Состояние госпитальеров оставляло желать лучшего: измождённые, морально сломленные, многие были ранены, а корабли были переполнены. Они стали просить убежища у администрации.

Казалось бы, добрые христиане, главные защитники, которые жизнь свою положили ради борьбы с неверными, просят помощи у таких же добрых католиков. Ну, помоги ты, протяни руку попавшему в беду. Венеция помогла, проявив унизительную милость — не как к героям, а как к очень проблемным беженцам, и вот почему. Госпитальеры были давними конкурентами по морской торговле, и Венеция опасалась гнева Сулеймана. Они не хотели давать повода для агрессии со стороны Османской империи.

Не стоит также забывать о том, как венецианцы предали госпитальеров в 1480 году. Когда османы осаждали Родос, они заключили сепаратное соглашение с султаном и приказали своим подданным на Родосе не помогать Ордену, фактически бросив их на произвол судьбы. Так что были введены жёсткие ограничения. Рыцарям и их людям не разрешили войти в крепость Кандию. Им пришлось разместиться в порту, на кораблях и во временных лагерях на берегу. Это было первым тяжелым унижением для гордого Ордена.

Декабрь на Крите — это не курортный сезон. Стояла холодная, дождливая и ветреная погода. Обеспечение такого количества людей едой и пресной водой стало огромной проблемой. Венецианцы не были готовы к такому наплыву и, вероятно, не очень стремились помочь. Начался голод и нехватка самого необходимого. Ну, и как это часто бывало в те времена, вспыхнула эпидемия чумы. Она не щадила никого. Умирали все: простые солдаты, моряки, члены семей и, что самое страшное, высокопоставленные рыцари и официальные лица Ордена. Габриэль де Помероль, великий командор — второе лицо в иерархии Ордена, — скончался. А вот Жан де ла Валетт, который в будущем сыграет большую роль, тяжело заболел, но, к счастью, выжил.

Великий магистр Филипп Вилье де Лиль-Адан не опускал руки и пытался запросить помощи у Европы. С Крита он отправил послов к Папе Римскому, императору Карлу V, королю Франции Франциску I с отчаянными просьбами о помощи и предоставлении нового пристанища. Увы, но никто не откликнулся — между монархами шла война.

Поняв, что Крит для них — гибельная ловушка, а помощи ждать неоткуда, магистр принял решение двигаться дальше. В марте 1523 года, после почти трёх месяцев мытарств, флот госпитальеров покинул негостеприимный остров.

Мессина — город-порт Сицилии, которая в то время была владением Карла V Габсбурга, стала следующей остановкой. Почему именно она? Это крупнейший порт на пути из Греции в Италию — то есть перспективно. А император был яростным католиком, прямым врагом Османской империи, и, хоть он и был сейчас занят итальянскими войнами и смутой внутри Германии, связанной с протестантами, видел в госпитальерах потенциальных союзников. Просто ему было некогда.

В отличие от Кандии, рыцарям разрешили сойти на берег и разместиться в городе. Им предоставили жилье и возможность организовать свои временные штаб-квартиры. Это было уже огромным облегчением. Здесь Орден смог наконец перевести дух. Они получили доступ к продовольствию, медицинской помощи и смогли дать отдых своим людям. Вице-король Сицилии, представлявший Карла V, отнёсся к ним с пониманием.

Магистр писал императору с просьбами предоставить Ордену постоянный дом, а при дворе императора многие задавались вопросом: а нужны ли вообще госпитальеры? Не лучше ли распустить Орден, а рыцарей направить в войска? Сумятица и сомнения не прошли мимо и самих членов Ордена. Пока шли переговоры с Карлом, среди рядовых рыцарей находились те, кто предлагал принять предложение от короля Франциска I и обосноваться на юге Франции. Другие считали, что нужно искать остров в Эгейском море.

Как бы то ни было, а чтобы без дела не сидеть, летом и осенью 1523 года, не дожидаясь милости императора, госпитальеры начали снаряжать свои галеры и выходить в море на разведку и, что важнее, на охоту. Каждый захваченный корабль и каждая успешная стычка с пиратами наглядно демонстрировали Карлу V и всему христианскому миру: Орден ещё жив, он боеспособен и может быть крайне полезен как ударный флот против общего врага.

В декабре того же 1523 года Андреа Дориа, один из лучших флотоводцев того времени, влиятельный и талантливый стратег, вероятно, содействовал размещению магистра в порту Чивитавеккья, что к северу от Рима, на территории Папской области. Зачем это было нужно? Во-первых, Генуя как морская торговая республика зависела от безопасных торговых путей, а госпитальеры могли закрыть этот вопрос. Во-вторых, так как Орден оставался духовным орудием папства, оказав ему поддержку, Генуя укрепляла свои позиции в Ватикане, а это важно, потому что Папа мог в те времена как облегчить, так и осложнить жизнь тем или иным государствам. В-третьих, Дориа, выступая покровителем и спасителем Ордена, значительно повышал свой статус. Это была инвестиция в собственную репутацию. Таким образом, велась игра на политическом фронте, и благодаря союзу с Дориа Орден заручился поддержкой Генуи.

Филипп Вилье де Лиль-Адан принял предложение, взял с собой казну и часть свиты. Таким образом, Орден разделился на две основные группы. Дипломатическое ядро в Чивитавеккье, находясь в непосредственной близости от Рима, могло более эффективно отстаивать свои интересы, вести переговоры и участвовать в политических интригах. Тогда как основная часть братии и флот, находясь в Мессине, продолжали управлять имуществом, совершать морские операции и в целом выполнять свой уставной долг.

Орден активно поправлял свои дела, восстанавливал репутацию и укреплял позиции. Император предлагал госпитальерам в качестве базы Кандию (то есть остров Крит), но Орден отказался, так как остров принадлежал Венеции. Помня предательство христианских держав после потери Родоса и в целом имея натянутые отношения с Венецией, для госпитальеров такое подчинённое положение было неприемлемым. Предложения островов Эльба и Искья также были отклонены ввиду того, что они находились слишком близко к материку и были уязвимы. Эти острова можно было легко блокировать и захватить сильной армией.

Неизвестно, как долго бы продлились эти поиски, но поворотным событием в этой истории стало разграбление Рима. А дело было так.

В 1525 году случилась битва при Павии. Карл V одержал решительную победу над Франциском I и взял французского короля в плен. Это сделало его доминирующей силой в Италии. Для Папы Римского Климента VII возросшее могущество императора стало серьёзной угрозой, поскольку Карл V мог теперь диктовать свою волю в том числе и Папской области, подвергая сомнению независимость Святого Престола.

Чтобы изгнать имперские войска из Италии, Климент VII заключил тайный союз с Францией, Венецией, Флоренцией и Миланом — так называемую Коньякскую лигу. Однако всё тайное становится явным. Священная Римская империя имела прекрасную дипломатическую и агентурную сеть. По всей Европе были расставлены шпионы, послы и резиденты, которые собирали информацию в лучших традициях того времени. Также имперские агенты активно перехватывали и вскрывали почту.

Узнав о переговорах с Францией и другими участниками Коньякской лиги, их военные планы и условия договора, Карл пришёл в ярость. Он воспринял это как личное предательство и удар в спину. Он видел себя добрым католиком, который вёл тяжёлую борьбу с османами и пытался усмирить протестантов в Германии, а Папа вступил в союз с его главным врагом — французским королём. Император обнародовал перехваченное письмо, чтобы опозорить Климента VII.

К 1527 году имперская армия в Северной Италии находилась в отчаянном положении. Войска, состоявшие из ландскнехтов, испанцев и итальянских наёмников, несколько месяцев не получали жалования. Командиры уже не могли сдерживать 35-тысячное войско, которое было охвачено бунтами. Солдаты решили сами добыть себе оплату и двинулись на Рим, считая его лёгкой и богатой добычей.

6 мая 1527 года в ходе кровопролитного штурма Вечный город был взят. Чисто юридически император не отдавал такого приказа, но политически и морально виновником всех этих событий признали именно его. Разгром Рима навсегда останется тёмным пятном на его репутации. Публично император и официальные представители выражали ужас и сожаление, но полученные выгоды покрывали все убытки. Папа Климент VII был унижен, взят в плен и лишён всякой политической воли. Карл V стал безраздельным хозяином Италии, так как Лига Коньяк распалась.

Госпитальеры оказались меж двух огней. С одной стороны, они публично и официально осуждали Карла за чудовищное святотатство, ведь Папа был их духовным покровителем, а устав обязывал защищать Церковь. С другой стороны, они не предприняли вообще никаких действий, ведь от того же Карла зависела их судьба. Госпитальеры просто оставались в стороне и ждали, что же будет дальше.

У императора наконец-то появилось время, чтобы помочь бездомному Ордену и более серьёзно подойти к решению османской угрозы. Как уже говорилось выше, с 1524 года были разные варианты для основания базы, но они не подходили. В 1528 году от имени короны, советников и не без участия Андреа Дориа, госпитальерам было сделано официальное предложение принять в управление острова Мальта, Гозо и Триполи.

Предложение было не слишком впечатляющим. Родос, укреплённый в ногу с прогрессом, был богат и плодороден, а Мальта была очень камениста, малонаселенна, с малым количеством источников пресной воды, да и к тому же практически не имела фортификаций. Так что поначалу Орден не хотел принимать этот дар. Но, как говорится, за неимением горничной, будем иметь дворника, и в 1530 году они договорились.

Ценой была символическая плата — один мальтийский сокол в год. Казалось бы, странно, но здесь крылись юридические нюансы. Это была в некотором смысле дань, а следовательно, госпитальеры признавали верховенство Карла V. Император же получил, как и когда-то Церковь в Святой земле, надёжных, мотивированных, с колоссальным опытом воинов, которым не нужно было платить.Госпитальеры сохраняли значительную автономию, но утратили часть своего суверенитета и стали вассалом императора — таковы были условия. Зато они обрели новый дом.

А что было дальше, мы узнаем в следующий раз. Deus vult!

Рождение морской державы

Переезд на Родос заставил госпитальеров совершить качественный скачок: из крупных феодалов они превратились в правящую элиту суверенного государства. Их внутренняя монашеско-рыцарская иерархия стала государственной, а местное население из соседей и союзников превратилось в подданных.

При Великом Магистре Элионе де Вильнёве (1319-1346) для управления и военной организации рыцари были разделены на 7 «Языков» (Лангов) по национально-лингвистическому признаку. Каждый Язык отвечал за оборону определенного участка крепости Родос и имел собственное представительство (Оберж) в столице.

1. Прованс
2. Овернь
3. Франция
4. Италия
5. Арагон
6. Англия
7. Германия

Эта система укрепляла корпоративный дух и справедливо распределяла обязанности. Правда, рыцари из разных Языков часто соперничали между собой за влияние и славу. Иногда это приводило к дуэлям и стычкам.

Например, в 1450-х годах случилась так называемая «Война Арагона». Возник спор из-за руководящих постов и влияния внутри Языка Арагона между собственно арагонцами и кастильцами. Кастильцы, чье королевство было могущественным и независимым, чувствовали себя ущемленными. Конфликт не ограничился дуэлями и перерос в уличные столкновения между группировками в самом городе Родос. Это было настолько вопиюще, что для решения проблемы потребовалось вмешательство высшего руководства Ордена. Итогом стало выделение кастильцев в отдельную, де-факто восьмую, группу. Им был передан для проживания и обороны Бастион Англии.

Но самым частым поводом для дуэлей были споры о «чести мундира» — о том, чей Язык проявил больше доблести в бою. Например, известна дуэль между рыцарем из Языка Овернь и рыцарем из Языка Италия. Этот конфликт закончился тяжелым ранением одного из участников, а обоих затем судили внутри Ордена.

Также можно вспомнить стычку в гавани между моряками Прованса и Италии. Возвращаясь из успешного рейда, они поспорили за право первыми войти в гавань. Это было делом престижа и демонстрации своего успеха перед всем городом. Сначала все ограничилось словесной перепалкой, но вскоре в ход пошли абордажные крюки, с помощью которых галеры пытались зацепить и задержать друг друга. Все могло закончиться очень печально, но, к счастью, вмешался комендант порта.

Чтобы предотвратить подобное, Орден устанавливал строжайший запрет на дуэли. Для решения споров между рыцарями существовали специальные трибуналы. Но самым действенным «укротителем» была постоянная внешняя угроза. Во времена общей опасности все недопонимания и обиды забывались, и все становились плечом к плечу.

Великий Магистр Элион де Вильнёв начал масштабное укрепление острова. Столица Родос была превращена в один из самых современных и неприступных форпостов своего времени.

Основным источником доходов стало каперство — узаконенное пиратство. Орден совершал постоянные походы, или «карус». Снаряжались эскадры из галер, и флотилия уходила в крейсерство к берегам Малой Азии, Сирии и Египта. Они захватывали торговые суда, перевозившие шелк, пряности, зерно и рабов. Рабы, кстати, были особенно ценной добычей, ведь их можно было использовать на своих же галерах.

Также отличным источником прибыли служили знатные мусульманские пленники. Их содержали в относительном комфорте в ожидании огромного выкупа. Если было нужно, то их и лечили. На Родосе продолжал работать большой госпиталь, который славился своим высоким уровнем медицины. Там оказывали помощь рыцарям, пилигримам и тем самым пленникам.

Несмотря на обет бедности, рыцари жили в относительной роскоши. Они носили дорогие доспехи, ели из серебряной посуды и пили вино. Теперь обет бедности трактовался как отказ от личного имущества в пользу Ордена в целом, который был очень богат.

Первая осада Родоса

После завоевания Константинополя в 1453 году султан Мехмед II Завоеватель обратил свой взор на Родос. «Гнездом шершней» называли это место, располагавшееся на самом переднем крае христианского мира. Этот остров был костью в горле, камешком в сапоге: госпитальеры постоянно перехватывали турецкие торговые суда и корабли с паломниками, идущие в Мекку. Мехмед II решил стереть его с лица земли.

23 мая 1480 года огромный османский флот появился у берегов Родоса. Армада из около 170 кораблей высадила армию численностью до 70 000 человек, которая начала осадные работы. Специально для этого похода были запасены и отлиты серьезные бомбарды , стрелявшие каменными ядрами весом до 250 кг.

Противостоял этой угрозе Великий Магистр Пьер д’Обюссон. В его распоряжении было около 500-600 рыцарей и не более 2000 солдат.

28 июля начался решающий штурм Башни Италии. Этот участок стены считался одним из самых уязвимых. Несколько недель артиллерия долбила по нему, проделав несколько брешей. Утром тысячи янычар пошли на приступ. Защитники сражались отчаянно, но численный перевес был слишком велик. Янычарам удалось ворваться на башню и водрузить на ней исламское знамя.

В городе началась паника. Турецкие войска устремились в пролом, и казалось, что судьба Родоса решена. По словам хронистов ,в этот момент Великий Магистр Пьер д’Обюссон, уже раненый, собрал вокруг себя всех, кого мог найти. С огромным знаменем Святого Иоанна в руках он вскричал: «Сегодня мы узнаем, угодны ли Богу наши дела!» — и бросился в эпицентр боя, прямо к Башне Италии. Этот подвиг поднял мораль защитников до небес. Они воспряли духом и с яростью отбросили турок со стены.

На других участках фронта дела у османов тоже не заладились. Их попытка прорваться через Еврейский квартал была отбита. Одновременно османский флот попытался зайти в гавань Мандраки и атаковать город с моря, но защитники, используя артиллерию на молах, отбили и эту атаку.

После этих неудач боевой дух османской армии был сломлен. Они предприняли еще несколько мелких атак, но вновь потерпели неудачу. 17 августа 1480 года остатки османской армии погрузились на корабли и отплыли, бросив осадные орудия и лагерь.

Эта победа принесла Ордену невиданную славу. Пьер д’Обюссон стал легендой при жизни. Папа Римский Сикст IV предложил ему кардинальскую шапку, но Великий Магистр отказался, оставаясь верным своему воинскому долгу. На полученные из Европы пожертвования он начал грандиозную программу модернизации укреплений, так как понял, что старые стены уязвимы для артиллерии. Он превратил Родос в одну из самых современных крепостей мира.

Вторая осада Родоса: несостоявшаяся

Летом 1501 года Баязид II, сын и преемник Мехмеда Завоевателя, желая смыть позор, нанесенный его отцу, отправил к Родосу крупный флот с десантом на борту. Десятки кораблей появились у берегов. Целью была разведка и, при благоприятном раскладе, попытка нового штурма.

Фора в 20 лет позволила госпитальерам провести масштабную модернизацию. Подойдя к городу, османские адмиралы обнаружили совершенно иную крепость, нежели ту, что штурмовали в 1480 году. Они увидели низкие, массивные бастионы, простреливавшие все подступы перекрестным огнем. Оценив масштабы изменений и поняв, что цена штурма будет чудовищной, османское командование не решилось на высадку. Флот простоял на рейде несколько дней и уплыл, не предприняв никаких действий. Это была победа госпитальеров, одержанная без единого выстрела, благодаря мощи их новых стен.

Последняя осада Родоса: гибель Орденского государства

В 1520 году на османский престол взошел Сулейман I Великолепный. Через год его войска осадили и захватили мощную крепость Белград, открыв путь в Центральную Европу. Стремясь утвердить свою власть новой громкой победой, он решил раз и навсегда закрыть родосский вопрос.

Великий Магистр Филипп де Вилье де Лиль-Адан, избранный в 1521 году, понимал, что война неизбежна, и отчаянно пытался заручиться поддержкой в Европе. Но там было чем заняться и без госпитальеров — в том же году полыхали Итальянские войны между Карлом V и Франциском I. Христианский мир вновь оставил рыцарей один на один с судьбой.

К решению Родосского вопроса Сулейман подошел лично. Возглавляя войско с флотом около 400 кораблей, он высадился на побережье 28 июня и разбил лагерь.

Началась бомбардировка и саперные работы. Надо сказать, что турки были в этом деле настоящими мастерами.

В распоряжении Филиппа де Вилье де Лиль-Адана было около 700 рыцарей и до 6000-7000 солдат. Практически сразу начались контрподкопы. Это превратилось в настоящие подземные игры мастеров, наполненные ужасом темноты, тесноты, ближнего боя и смертей от ядовитого воздуха, насыщенного дымом и пороховыми газами.

Но, к сожалению, войско османов было гораздо больше — около 100 тысяч человек, — так что они могли вести больше подкопов одновременно. В конечном итоге, совершив несколько мощных подрывов, они пошли на штурм.

Бастион Англии был атакован одним из первых. Турки смогли захватить внешний равелин — это такое вспомогательное фортификационное сооружение, обычно треугольной формы.

Бастионы Арагона, Прованса и Италии также стали эпицентром кровавых боев. Рыцари доблестно отбивали атаки. Потери были колоссальными с обеих сторон.

Силы защитников таяли на глазах. Нехватка пороха, еды и людей становилась критической. От голода и болезней умирало больше людей, чем от вражеских пуль. К декабрю из 700 рыцарей в строю оставалось меньше 180. Стены держались на из последних сил, мужестве и воле.

22 декабря Сулейман, понимая, что защитники находятся на пределе, бросил в бой все свои резервы. Это был самый яростный штурм за всю осаду. Истекающие кровью, изможденные рыцари и солдаты нашли в себе силы отбить и его. Это был их последний, прощальный подвиг.

Филипп де Вилье де Лиль-Адан, обходя руины города, видел горстку оставшихся в живых, истощенных женщин и детей, прятавшихся в подвалах. Он понимал: следующего, решающего штурма они уже не переживут. Дальнейшее сопротивление вело не к славе, а к тотальному истреблению каждого жителя Родоса.

Великий Магистр принял тяжелейшее, но единственно верное решение. Он послал парламентеров в лагерь Сулеймана.

Султан, восхищенный невероятным мужеством защитников и не желавший терять больше своих лучших воинов, предложил почетные условия капитуляции, беспрецедентные по своей милости:

1. Рыцари и все желающие могут покинуть остров в течение 12 дней со своим оружием, знаменами, реликвиями и всем ценным имуществом.
2. Сулейман предоставляет им корабли для отплытия.
3. Жителям Родоса, которые пожелают остаться, гарантируется безопасность, свобода вероисповедания и 5 лет свободы от налогов.

1 января 1523 года Великий Магистр Филипп де Вилье де Лиль-Адан во главе оставшихся в живых рыцарей покинул Родос. Они увозили с собой сердце Ордена: архив, казну и главную святыню — чудотворную Икону Божией Матери Филермской.

Но и это еще не конец ордена иоаннитов. Еще есть что рассказать, но уже в следующий раз!

Deus vult!

Рождение морской державы

Переезд на Родос заставил госпитальеров совершить качественный скачок: из крупных феодалов они превратились в правящую элиту суверенного государства. Их внутренняя монашеско-рыцарская иерархия стала государственной, а местное население из соседей и союзников превратилось в подданных.

При Великом Магистре Элионе де Вильнёве (1319-1346) для управления и военной организации рыцари были разделены на 7 «Языков» (Лангов) по национально-лингвистическому признаку. Каждый Язык отвечал за оборону определенного участка крепости Родос и имел собственное представительство (Оберж) в столице.

1. Прованс
2. Овернь
3. Франция
4. Италия
5. Арагон
6. Англия
7. Германия

Эта система укрепляла корпоративный дух и справедливо распределяла обязанности. Правда, рыцари из разных Языков часто соперничали между собой за влияние и славу. Иногда это приводило к дуэлям и стычкам.

Например, в 1450-х годах случилась так называемая «Война Арагона». Возник спор из-за руководящих постов и влияния внутри Языка Арагона между собственно арагонцами и кастильцами. Кастильцы, чье королевство было могущественным и независимым, чувствовали себя ущемленными. Конфликт не ограничился дуэлями и перерос в уличные столкновения между группировками в самом городе Родос. Это было настолько вопиюще, что для решения проблемы потребовалось вмешательство высшего руководства Ордена. Итогом стало выделение кастильцев в отдельную, де-факто восьмую, группу. Им был передан для проживания и обороны Бастион Англии.

Но самым частым поводом для дуэлей были споры о «чести мундира» — о том, чей Язык проявил больше доблести в бою. Например, известна дуэль между рыцарем из Языка Овернь и рыцарем из Языка Италия. Этот конфликт закончился тяжелым ранением одного из участников, а обоих затем судили внутри Ордена.

Также можно вспомнить стычку в гавани между моряками Прованса и Италии. Возвращаясь из успешного рейда, они поспорили за право первыми войти в гавань. Это было делом престижа и демонстрации своего успеха перед всем городом. Сначала все ограничилось словесной перепалкой, но вскоре в ход пошли абордажные крюки, с помощью которых галеры пытались зацепить и задержать друг друга. Все могло закончиться очень печально, но, к счастью, вмешался комендант порта.

Чтобы предотвратить подобное, Орден устанавливал строжайший запрет на дуэли. Для решения споров между рыцарями существовали специальные трибуналы. Но самым действенным «укротителем» была постоянная внешняя угроза. Во времена общей опасности все недопонимания и обиды забывались, и все становились плечом к плечу.

Великий Магистр Элион де Вильнёв начал масштабное укрепление острова. Столица Родос была превращена в один из самых современных и неприступных форпостов своего времени.

Основным источником доходов стало каперство — узаконенное пиратство. Орден совершал постоянные походы, или «карус». Снаряжались эскадры из галер, и флотилия уходила в крейсерство к берегам Малой Азии, Сирии и Египта. Они захватывали торговые суда, перевозившие шелк, пряности, зерно и рабов. Рабы, кстати, были особенно ценной добычей, ведь их можно было использовать на своих же галерах.

Также отличным источником прибыли служили знатные мусульманские пленники. Их содержали в относительном комфорте в ожидании огромного выкупа. Если было нужно, то их и лечили. На Родосе продолжал работать большой госпиталь, который славился своим высоким уровнем медицины. Там оказывали помощь рыцарям, пилигримам и тем самым пленникам.

Несмотря на обет бедности, рыцари жили в относительной роскоши. Они носили дорогие доспехи, ели из серебряной посуды и пили вино. Теперь обет бедности трактовался как отказ от личного имущества в пользу Ордена в целом, который был очень богат.

Первая осада Родоса

После завоевания Константинополя в 1453 году султан Мехмед II Завоеватель обратил свой взор на Родос. «Гнездом шершней» называли это место, располагавшееся на самом переднем крае христианского мира. Этот остров был костью в горле, камешком в сапоге: госпитальеры постоянно перехватывали турецкие торговые суда и корабли с паломниками, идущие в Мекку. Мехмед II решил стереть его с лица земли.

23 мая 1480 года огромный османский флот появился у берегов Родоса. Армада из около 170 кораблей высадила армию численностью до 70 000 человек, которая начала осадные работы. Специально для этого похода были запасены и отлиты серьезные бомбарды , стрелявшие каменными ядрами весом до 250 кг.

Противостоял этой угрозе Великий Магистр Пьер д’Обюссон. В его распоряжении было около 500-600 рыцарей и не более 2000 солдат.

28 июля начался решающий штурм Башни Италии. Этот участок стены считался одним из самых уязвимых. Несколько недель артиллерия долбила по нему, проделав несколько брешей. Утром тысячи янычар пошли на приступ. Защитники сражались отчаянно, но численный перевес был слишком велик. Янычарам удалось ворваться на башню и водрузить на ней исламское знамя.

В городе началась паника. Турецкие войска устремились в пролом, и казалось, что судьба Родоса решена. По словам хронистов ,в этот момент Великий Магистр Пьер д’Обюссон, уже раненый, собрал вокруг себя всех, кого мог найти. С огромным знаменем Святого Иоанна в руках он вскричал: «Сегодня мы узнаем, угодны ли Богу наши дела!» — и бросился в эпицентр боя, прямо к Башне Италии. Этот подвиг поднял мораль защитников до небес. Они воспряли духом и с яростью отбросили турок со стены.

На других участках фронта дела у османов тоже не заладились. Их попытка прорваться через Еврейский квартал была отбита. Одновременно османский флот попытался зайти в гавань Мандраки и атаковать город с моря, но защитники, используя артиллерию на молах, отбили и эту атаку.

После этих неудач боевой дух османской армии был сломлен. Они предприняли еще несколько мелких атак, но вновь потерпели неудачу. 17 августа 1480 года остатки османской армии погрузились на корабли и отплыли, бросив осадные орудия и лагерь.

Эта победа принесла Ордену невиданную славу. Пьер д’Обюссон стал легендой при жизни. Папа Римский Сикст IV предложил ему кардинальскую шапку, но Великий Магистр отказался, оставаясь верным своему воинскому долгу. На полученные из Европы пожертвования он начал грандиозную программу модернизации укреплений, так как понял, что старые стены уязвимы для артиллерии. Он превратил Родос в одну из самых современных крепостей мира.

Вторая осада Родоса: несостоявшаяся

Летом 1501 года Баязид II, сын и преемник Мехмеда Завоевателя, желая смыть позор, нанесенный его отцу, отправил к Родосу крупный флот с десантом на борту. Десятки кораблей появились у берегов. Целью была разведка и, при благоприятном раскладе, попытка нового штурма.

Фора в 20 лет позволила госпитальерам провести масштабную модернизацию. Подойдя к городу, османские адмиралы обнаружили совершенно иную крепость, нежели ту, что штурмовали в 1480 году. Они увидели низкие, массивные бастионы, простреливавшие все подступы перекрестным огнем. Оценив масштабы изменений и поняв, что цена штурма будет чудовищной, османское командование не решилось на высадку. Флот простоял на рейде несколько дней и уплыл, не предприняв никаких действий. Это была победа госпитальеров, одержанная без единого выстрела, благодаря мощи их новых стен.

Последняя осада Родоса: гибель Орденского государства

В 1520 году на османский престол взошел Сулейман I Великолепный. Через год его войска осадили и захватили мощную крепость Белград, открыв путь в Центральную Европу. Стремясь утвердить свою власть новой громкой победой, он решил раз и навсегда закрыть родосский вопрос.

Великий Магистр Филипп де Вилье де Лиль-Адан, избранный в 1521 году, понимал, что война неизбежна, и отчаянно пытался заручиться поддержкой в Европе. Но там было чем заняться и без госпитальеров — в том же году полыхали Итальянские войны между Карлом V и Франциском I. Христианский мир вновь оставил рыцарей один на один с судьбой.

К решению Родосского вопроса Сулейман подошел лично. Возглавляя войско с флотом около 400 кораблей, он высадился на побережье 28 июня и разбил лагерь.

Началась бомбардировка и саперные работы. Надо сказать, что турки были в этом деле настоящими мастерами.

В распоряжении Филиппа де Вилье де Лиль-Адана было около 700 рыцарей и до 6000-7000 солдат. Практически сразу начались контрподкопы. Это превратилось в настоящие подземные игры мастеров, наполненные ужасом темноты, тесноты, ближнего боя и смертей от ядовитого воздуха, насыщенного дымом и пороховыми газами.

Но, к сожалению, войско османов было гораздо больше — около 100 тысяч человек, — так что они могли вести больше подкопов одновременно. В конечном итоге, совершив несколько мощных подрывов, они пошли на штурм.

Бастион Англии был атакован одним из первых. Турки смогли захватить внешний равелин — это такое вспомогательное фортификационное сооружение, обычно треугольной формы.

Бастионы Арагона, Прованса и Италии также стали эпицентром кровавых боев. Рыцари доблестно отбивали атаки. Потери были колоссальными с обеих сторон.

Силы защитников таяли на глазах. Нехватка пороха, еды и людей становилась критической. От голода и болезней умирало больше людей, чем от вражеских пуль. К декабрю из 700 рыцарей в строю оставалось меньше 180. Стены держались на из последних сил, мужестве и воле.

22 декабря Сулейман, понимая, что защитники находятся на пределе, бросил в бой все свои резервы. Это был самый яростный штурм за всю осаду. Истекающие кровью, изможденные рыцари и солдаты нашли в себе силы отбить и его. Это был их последний, прощальный подвиг.

Филипп де Вилье де Лиль-Адан, обходя руины города, видел горстку оставшихся в живых, истощенных женщин и детей, прятавшихся в подвалах. Он понимал: следующего, решающего штурма они уже не переживут. Дальнейшее сопротивление вело не к славе, а к тотальному истреблению каждого жителя Родоса.

Великий Магистр принял тяжелейшее, но единственно верное решение. Он послал парламентеров в лагерь Сулеймана.

Султан, восхищенный невероятным мужеством защитников и не желавший терять больше своих лучших воинов, предложил почетные условия капитуляции, беспрецедентные по своей милости:

1. Рыцари и все желающие могут покинуть остров в течение 12 дней со своим оружием, знаменами, реликвиями и всем ценным имуществом.
2. Сулейман предоставляет им корабли для отплытия.
3. Жителям Родоса, которые пожелают остаться, гарантируется безопасность, свобода вероисповедания и 5 лет свободы от налогов.

1 января 1523 года Великий Магистр Филипп де Вилье де Лиль-Адан во главе оставшихся в живых рыцарей покинул Родос. Они увозили с собой сердце Ордена: архив, казну и главную святыню — чудотворную Икону Божией Матери Филермской.

Но и это еще не конец ордена иоаннитов. Еще есть что рассказать, но уже в следующий раз!

Deus vult!

«Защита веры и помощь бедным!» — таков девиз Ордена братьев Иерусалимского госпиталя святого Иоанна Крестителя.
По-другому — госпитальеры. Кто они? Сказать одним словом сложно, ведь их задачи менялись вместе с обстоятельствами. Давайте разберёмся.

Начало: милосердие в Святой земле

Иерусалим, XI век. Путь паломника сюда был опасным: разбойники, болезни, враждебные власти. В 1070-х годах купцы из Амальфи с разрешения халифа Каира восстановили в городе приют для христиан — госпиталь святого Иоанна. Это была благотворительная организация, существовавшая на пожертвования.

Во главе стоял брат Жерар, позже прозванный Благославенным. Он принадлежал ордену святого Бенедикта Нурсийского, где по уставу монахи молились и трудились. Считается, что именно он стал основателем госпитальеров.

Что сделал Жерар?

Расширил госпиталь и создал филиалы в итальянских портах;

Собрал братство, жившее по уставу святого Августина;Во время осады Иерусалима крестоносцами в 1099 году помогал им, передавая еду через стены, а потом лечил раненых.

Успех Первого крестового похода изменил карту региона. На Ближнем Востоке появились христианские государства:

Иерусалимское королевство

Графство Эдесса

Княжество Антиохия

Графство Триполи

Жизнь там всё равно была опасной, а паломникам угрожали болезни и разбойники. В 1113 году папа Пасхалий II даровал госпитальерам независимость: они сами выбирали себе главу и подчинялись только Папе. Это серьёзно укрепило орден.

Раймон де Пюи и рождение воина-монаха

После смерти Жерара магистром стал Раймон де Пюи. И именно при нём орден совершил резкий разворот. Одними молитвами и врачеванием паломников уже не защитишь — пришлось брать в руки оружие.

Так появились рыцари ордена — монахи-воины.
Братья делились на три группы:

. Братья делились на три группы:

Рыцари — знатные воины;

Священники — наставники и служители;

Сержанты — простые воины, ремесленники и врачи.

Они давали четыре обета: бедности, целомудрия, послушания и защиты паломников. Символом стал белый восьмиконечный крест — знак восьми блаженств из Нагорной проповеди. Крест носили на чёрной, а позже на красной одежде.

Почему это было выгодно Церкви?
Сочетание монашеского обета с профессией воина было новаторством. Папа Римский не имел своей регулярной армии и зависел от светских правителей. Орден стал постоянной, хорошо обученной, дисциплинированной силой, лояльной Папе. Они жили в регионе постоянно и сдерживали натиск мусульман, в отличие от европейских рыцарей, приезжавших ненадолго.

Таким образом, из скромного братства милосердия всего за несколько десятилетий госпитальеры превратились в элитный военно-религиозный орден, став опорой папской власти и щитом крестоносных государств.

Путь к вершине и могущество ордена

Сильные и дальновидные магистры выводили орден из кризисов и вели к новым вершинам. Великий магистр Раймон де Пюи дал огромный импульс: рыцари стали костяком армии Иерусалима, а их голос учитывался на военных советах.

Со всей Европы ордену жертвовали земли и деньги. Сеть командорств собирала ресурсы и отправляла их в Святую Землю, делая госпитальеров богаче многих королей. Именно в это время орден получил легендарный замок — Крак де Шевалье.Можно сказать, что при Раймоне у крестоносцев не было единого врага: мусульманский мир был раздроблен, шло много междоусобиц и религиозных расколов. Но на горизонте появился человек, который всё изменил — Салах ад-Дин.

Салах ад-Дин и битва при Монжизаре

Салах ад-Дин (1138–1193) был выдающимся полководцем и основателем династии Айюбидов. Его настоящее имя — Юсуф ибн Айюб, а «Салах ад-Дин» означает «благочестие веры». В 1169 году он стал визирем Фатимидского халифата в Египте, через пару лет упразднил династию и стал первым султаном Египта. Затем расширил влияние, захватив Сирию, Ирак и Хиджаз.

Битва при Монжизаре — это был настоящий «звёздный час» госпитальеров. События происходили в 1177 году, когда магистр ордена был Жобер де Сири.Салах ад-Дин продвигался к Рамле со своей армией, рассчитывая на решающую победу. Его войско было примерно 20–25 тыс. человек. У молодого короля Иерусалима Балдуина IV,больного проказой, было всего около 4 тыс. воинов, включая тамплиеров и госпитальеров, потому что основные силы осаждали крепость Харим.

Салах ад-Дин растянул свои войска и занялся грабежом. И тут Балдуин решился на внезапную атаку у деревни Монжизар. Рыцари ударили точно в цель, мусульманская армия растерялась и побежала. Паника, бегство — полная катастрофа для Салах ад-Дина, который едва спасся, вернувшись в Египет.Эта победа показала, что госпитальеры и тамплиеры — настоящая ударная сила крестоносцев. Но Салах ад-Дин не забыл урока и вскоре вернулся сильнее.

Рога Хаттина, катастрофа.

Поражение при Монжизаре заставило Салах ад-Дина на время отказаться от планов войны. Он заключил мир с крестоносцами и сосредоточился на окончательной консолидации власти в Сирии и Месопотамии. В последующие годы он подчинил Алеппо (1183 г.) и Мосул (1186 г.), окончательно объединив под своей властью весь регион.

Это перемирие так же было выгодно и для иерусалимского королевства,
Физическое состояние Балдуина IV постоянно ухудшалось.
Нарастал конфликт между придворными партиями за влияние на больного короля и за право наследования трона. Мир был нужен, чтобы не усугублять внутренний кризис внешней войной.

Это было не одно долгое перемирие, а серия коротких договоров, которые постоянно нарушались и перезаключались.
Мусульмане совершали набеги на приграничные территории,с целью захвата добычи .

С христианской стороны главным нарушителем был Рено де Шатийон. Он был вассалом Ги де Лузиньяна который являлся на тот момент королем Иерусалима. и совершал набеги против мусульманских караванов, шедших из Дамаска в Египет и обратно. Его самым дерзким поступком был набег на Аравию и даже попытка атаковать Мекку и Медину.
Есть мнение, что именно из за действий Рено был нарушен мир,очередной караван который он атаковал был не простым, в нем находилась родственница Салах ад-Дина , которая совершала паломничество из Дамаска в Мекку .

Собственно этот инцидент послужил спусковым крючком для Салах ад-Дина, который к тому времени уже объединил Сирию Египет и Месопотамию . у него больше не было причин откладывать джихад.

В конце июня 1187 года огромная армия Салах ад-Дина около 30-40 тыс. человек перешла границу и осадила Тивериаду — город на берегу Галилейского моря.

Ги де Лузиньян под давлением Рено де Шатийона ,магистра ордена тамплиеров Жерара де Ридфора и магистра ордена госпитальеров Роже де Мулена был вынужден принять решение и выдвинуться с войском.Он был слабым королем.Слабый и неуверенный король , опасался потерять поддержку самых боеспособных сил в своем королевстве (орденов) и принял роковое для всех решение — выступить в поход к Тивериаде через безводную пустыню.

Собственно случилась катастрофа, Салах ад-Дин заманил их в ловушку, солдаты шли по пустыне изнываю от жажды и вынужденные отражать постоянные атаки мусульманских лучников

Госпитальеры и тамплиеры составляли главное ударное ядро крестоносцев, их тяжелая конница была лучшей в мире. Именно монахи войны благодаря железной дисциплине организовывали оборону , прикрывали фланги и отражали атаки.

Салах ад-Дин разбил крестоносцев окружив их у Рогов Хаттина.
В разгар битвы Великий Магистр госпитальеров Роже де Мулен был убит как и большая часть братьев -рыцарей. Тех кто остался в живых приказали казнить, ибо мусульмане считали их самыми фанатичными и неуступчивыми врагами, которых нельзя было отпустить за выкуп.
Битва при Хаттине стала переломным моментом, положившим начало постепенному упадку госпитальеров как военной силы в Святой Земле и вынудившим орден искать новые базы.

Выжившие братья-госпитальеры под руководством нового магистра Эрмангара д'Апса собрались в Тире. Вместе с Конрадом Монферратским и тамплиерами они сыграли ключевую роль в обороне города — последнего крупного оплота крестоносцев. Их сопротивление остановило победное шествие Салах ад-Дина.Стены Тира, усиленные мужеством защитников, оказались неприступными. Эта успешная оборона вселила надежду в сердца франков и стала плацдармом для начала Третьего крестового похода (1189–1192), возглавленного королями Ричардом I Львиное Сердце и Филиппом II Августом.

Госпитальеры, чей боевой опыт и знание местности были бесценны, стали ударной силой и разведкой армии крестоносцев. Они участвовали в осаде Акры, которая после двух лет кровопролитных боев пала в 1191 году. Орден сыграл ключевую роль и в битве при Арсуфе (1191), где дисциплинированные отряды госпитальеров и тамплиеров составляли арьергард армии Ричарда и стойко отражали атаки мусульман.

XIII век: Война без надежды на победу

После ухода Ричарда Львиное Сердце из Святой Земли последняя крупная армия крестоносцев покинула регион. Госпитальеры, тамплиеры и Тевтонский орден остались один на один с мусульманскими государствами. Началась эпоха не освобождения, а обороны и выживания.

Укрепление позиций в Акре

С конца XII века главным оплотом госпитальеров стал порт Акры — столица ослабленного Иерусалимского королевства. Орден укрепил свои позиции в городе, превратив свою крепость и госпиталь в мощный фортификационный и административный центр. Госпитальеры отвечали за организацию обороны, лечение раненых и поддержание порядка.

Великий магистр Гарнье де Наплуз
(около 1180–1190) участвовал в осаде Акры и битве при Арсуфе. Его преемники продолжали развивать оборонительные сооружения и укреплять дисциплину ордена.

Борьба за выживание в XIII веке

В XIII веке мусульманские силы, сначала династии Айюбидов, а затем мамлюков, возглавляемых султанами Байбарсом и Аль-Ашрафом Халилем, начали систематическое наступление на христианские владения. Поочерёдно падали Сидон, Тир, Бейрут.

Госпитальеры сделали ставку на укреплённые замки, в первую очередь — Крак де Шевалье и Маргат. Эти крепости выдержали многочисленные осады и служили базой для рейдов в мусульманские земли.

Великий магистр Гуго де Ревель (1258–1277) провёл важную реформу ордена: усилил военную дисциплину, модернизировал вооружение и укрепил связи с европейскими монархами, пытаясь привлечь помощь Запада. Однако крестовые походы уже теряли былое значение, и поддержки из Европы было мало.

Падение Крака и осада Акры

В 1271 году знаменитый замок Крак де Шевалье пал под натиском армии мамлюкского султана Байбарса — одного из самых выдающихся военачальников своего времени. Этот замок, построенный госпитальерами, был ключевой оборонительной крепостью, удерживавшей путь между Сирией и Ливаном и служившей оплотом христианского влияния в регионе.

Несмотря на героическую и упорную оборону, продлившуюся почти два года, силы госпитальеров не смогли устоять против многочисленных и хорошо организованных мамлюкских войск. Падение Крак де Шевалье стало тяжелым ударом для ордена и символом неизбежного конца крестоносного присутствия на Святой земле.

Последним крупным оплотом крестоносцев стала Акра. В 1291 году мамлюки во главе с Аль-Ашрафом Халилем начали осаду города. Госпитальеры вместе с тамплиерами и прочими христианскими силами отчаянно защищали Акру.

Великий магистр Жан де Вилье (1285–1293) руководил обороной. Несмотря на ранение, он сумел спастись, эвакуировавшись с оставшимися братьями. Почти все защитники погибли.

Итог
Падение Акры в 1291 году означало конец христианского присутствия на материковой части Святой Земли. Орден госпитальеров вынужден был покинуть регион, сосредоточившись на островах Родос и позже Мальта, где продолжил своё существование как военно-религиозный и морской орден.Но об этом в следующий раз.

Deus Vult !