Утилизация боеприпасов.
Щёлкая по новостным сайтам, наткнулся на статью о заводах по уничтожению старых снарядов. В ней говорилось, что всё у нас хорошо и даже отлично, что большая часть советского старья уничтожается на специализированных заводах специалистами. Прочитал и горько усмехнулся, так как лично прошёл через «утилизацию» боеприпасов на срочной службе. Ашулук, Цугол, Донгуз, Чебаркуль – это лишь несколько полигонов, где идёт уничтожение снарядов старым дедовским способом. Отвези подальше, кинь в ямку, накидай тротила и пиздани как следует. Занимаются всем этим солдаты срочной службы. Сапёры - срочники и такелажники (грузчики). Старых снарядов у нас в стране очень много, а хранятся они чаще всего в дерьмовеньких условиях влажности, сырости, механических воздействий и ещё чёрт знает чего. Да текущие внутри химические процессы никто не отменял, ну и модернизация оружия в том числе. Так что надо всё это уничтожать, или оно нас уничтожит. Ну а теперь подробнее о моём опыте общения со снарядами и прочими бабахалками.
Попал я на полигон Донгуз, что в Оренбургской области. Занесло туда на 3 месяца сразу после присяги. Вручили форму - подменку , кинули в поезд и пнули, мол вперёд, на снаряды! Расселили нас в старой маленькой части, которая была уже расформирована. И первое время мы занимались тем, что приводили её в божеский вид. Убрали килограммы пыли, соорудили туалет, из ящиков сделали тумбочки. В общем – освоились. Ну и раз освоились, то можно и ёхать ящички кидать.
Приехали. Место работ из себя представляло вот что: несколько огромных ангаров, где раньше хранились боеприпасы, караулка, в которой находится дежурный по полигону и наряд. ЖД путь, по которому раз в несколько дней привозит вагоны с боеприпасами ненавистная дрезина, и ящики. Куча ящиков. Пустые, со снарядами, с порохами. Их было ОЧЕНЬ много. Почему они копились? Всё было очень просто: каждый день простоя вагонов нужно было оплачивать, а оно нахер никому не надо было. И поэтому сначала надо было разгрузить вагоны, а потом уже это всё закидывать в машины и отправлять на подрывы. Получалось, что делали двойную работу, ну и довольно продолжительное время снаряды, реактивные снаряды и пороха валялись просто на улице, под палящим степным солнцем и иногда льющими дождями.
Самих снарядов было очень много, и также много видов было. Самые распространённые – 72мм, артиллерийские, если я не ошибаюсь. Далее по многочисленности шли реактивные от градов, ну и куча всяких других. Были даже мухи, морские мины, и вертолётные нуры. Но этого добра было не так уж и много, и встречали мы обычно их радостно. Во-первых , это хоть какое-то разнообразие, а во-вторых – всякие там нуры, мины и прочие были объемные. Разгрузил их несколько штук – треть вагона пустая. РС тоже были не особо заёбистые, так как весили они примерно под сотню, но таскать их было удобно, благо длинные ящики и ручки. Самое тупое – всякие артиллерийские снаряды, которых было по два в ящике. В зависимости от калибра колебался их вес. Иногда вроде терпимо, а иногда попадутся такие, что потом пальцы не разгибаются вечером, да и спина нахер посылает. Ящики тоже были разные. Некоторые как новые, а некоторые чуть двинешь – разваливается. Сгнил. Ну и как бонус – снаряд выпадывает. Сначала страшно было – вдруг пизданёт? Через неделю методом проб и ошибок было выяснено, что если и пизданёт, то даже обсереться не успеешь, а вот если на ногу упадёт, то куча мата и сломанные пальцы обеспечены. Вообще, насчёт взорвётся – не взорвётся: мы перестали париться уже после первой недели. Сначала действительно дико смотрелись солдаты, которые небрежно обращались со снарядами. А потом привыкли и заебались, и всем тоже стало похуй. Ну и самый заёб – это взрыватели. Они самые лёгкие, но и ящики с ними маленькие. И этих ящиков в вагоне – тысячи! И бегаешь, как электровеник… Однажды, нам привезли 4 вагона такой радости. Мы там с утра, до полуночи почти бегали. Заёб тот ещё.
Осталось поведать про пороха. Их привозили в цинках, которые в свою очередь были в деревянных почти квадратных ящиках. Весили они по-разному: от 60 до 100 кг. И видов было два. Дымный порох, который весьма нихуёво взрывался, и трубчатый, который просто горел. Дымный кидать было крайне нежелательно, мог и пиздануть, а на трубчатый было совсем похуй. Его и поджигали иногда, естественно в небольших количествах и подальше от снарядов. Но потом и это надоело, и развлекались мы уже иначе. Кстати, с порохом был связан один печальный случай. Ближе к середине осени, когда уже погода становилась довольно-таки промозглой и холодной, иногда в пустой цинк из-под пороха со срезанной верхней частью накидывали деревяшек и поджигали. Так некоторые обогревались, и коротали обеденный перерыв. Естественно, все это делалось либо подальше от офицеров, либо в их отсутствие. Ну и разжигалось такое чудо обогрева порохом, умудрились перепутать трубчатый и ДРП. Результат: ожоги, у одного обгорело лицо, и наполовину ослеп. И всё это за неделю до дембеля…
В принципе, всё наше нахождение там сводилось к работам на снарядах и нарядах. Наряд был по роте, по кухне и флагшток. А, ещё иногда ездили сдавать вагоны из-под снарядов (прибирали внутри оных). А наряд по флагштоку – это отдельная тема. Это палатка со шлагбаумом, которая нужна для контроля и учёта уничтоженных боеприпасов и порохов. Днем там стоишь и пропускаешь машины со снарядами, а также спрашиваешь водителей сколько и чего они везут. Плюс поддерживаешь нормальную жизнь в этом мини-лагере. Ночью же наблюдаешь за тем, чтобы не было никаких левых машин на территории полигона, а то местные быстро смекнули, что много халявных железяк валяется. Другое дело, что там и убиться можно, но как говориться – на халяву и говно сладко… А почему флагшток? Всё просто: был флаг, который, сцуко, вечно отваливался. Вот и вся наука.
Разумеется, были и выходные, дни отдыха. Ходили в посёлок в магазины, пару раз играли в футбол. На самой такелажке развлечением было загрузить машину так, чтобы она еле уезжала под аккомпанемент скрипов и матов водителя. Один раз поспорили с капитаном на ящик газировки. Предметом спора был вагон, а точнее его скоростная разгрузка. Уложились, но газировку до сих пор ждём.
Был и из ряда вон выходящий случай – пожар. Наше отделение было направлено на растаскивание пороховых завалов, чтобы как-то расчистить место для подъезжающих машин. Стояла жарища, обдуваемая сильным порывистым ветром. Дело шло уже к вечеру, особо не торопились, катали себе квадратные ящики в удовольствие и никого не трогали. Вдруг заметили какую-то дикую движуху на рампе и людей, несущихся во весь опор к караулке. Тут стоит пояснить, что у караулки хранились пустые ящики, но их было очень много, а также плавно переходили уже в ящики с порохами и снарядами. И только потом мы заметили, что часть из них уже вовсю горит, весело потрескивая высушенной степным солнцем древесиной. Сделав вывод, что горят пока что пустые, мы тоже побежали что есть мочи. В эпицентре уже во всю кипела работа: часть людей растаскивала ящики, часть людей окапывала очаг возгорания, который уже перерос в такой неплохой пожар. Мы тоже включились в работы, не думаю ни о чем, кроме как быстрее кидать/копать, ибо если пламя дойдёт до снарядов, то пикнуть даже не успеем. Никогда бы не предположил, что могу так быстро раскидывать ящики. Кстати, в них мог оказаться сюрприз: иногда какой-нибудь растяпа мог забыть болванку в ящике, который уже вроде как пустой. И он оказался! В куче горевших ящиков что-то бахнуло, а в небо взлетел клубок какого-то неестественного дыма и туча искр. К счастью, это что-то было маломощным и в единичном экземпляре, так что всё обошлось. Закончив окапывать возгорание, а также откидав все ящики подальше от снарядов, мы просто смотрели, как догорает всё это дело, и думали «Вот повезло!» Уже потом, в части, мы крепко озадачились вопросом «А что, если?», но хорошо, что всё хорошо.
Но всё-таки этому полигону не повезло. Через три месяца после возвращения на гражданку я увидел в новостях в интернете и по ТВ то, что на этом полигоне все взорвалось к чертям. Ровно через год, как мы оттуда смылись… К счастью, никто не погиб – офицер успел всех увести, а сам укрылся где-то, получив ранение. Вот так вот.