Первый пост и первый мой фанарт на любимую вселенную, хотя и по неканоничному ее изображению. В мыслях была такая конверсия для настолки из новеньких плагмаринов и апгрейдов на КА, но пока есть только этот рисунок, ставший заодно и собственно пробой пера в рисовании на графическом планшете, купленном совсем недавно.

Надеюсь не зря убил всю ночь на эту тренировку))

Чума и Смерть товарищи!

«Буря. Буря, как во время той самой битвы.»

Ариман уже и забыл, каково это – быть по-настоящему живым. Болезнь плоти полностью поглотила его тело, но в знак признания навыков бывшего первого капитана поместили в саркофаг.

Конечно, он все еще был способен ощущать течения варпа в своем разуме и его силы нисколько не притупились за все время пребывания в доспехе. Его предсказания не раз кардинально меняли ситуацию на поле боя, а ментальная мощь опустошала не хуже встроенных в броню пушек.

Снег падал, но дредноут не мог чувствовать его прикосновений. Он мог узнать структуру каждой снежинки, вплоть до последней молекулы, проследить их падение в замедленной съемке и даже узнать откуда они появились благодаря своим способностям. Но почувствовать – не мог.

Первую тысячу лет его это сильно угнетало. Сейчас его угнетает память.

Эйдетическая память космодесантника превосходна. Он способен запомнить тысячи тактических уловок, приемов, запомнить любой поток информации и воссоздать его без искажения вне зависимости оттого как долго или как много он помнит.

Но спустя пару тысяч лет Ариман ловил себя на том, что забывает. Какие-то незначительные встречи, имена людей. Но с каждым столетием память подводила его серьезнее и серьезнее.

В одном он был уверен – он не забудет Ормузда и его жертву

Также он не забудет Фенрис, на котором он ценой своего тела изгнал то, что вообще никогда не должно было появляться. Именно там, от руки вероломного Русса погибли его товарищи.

«Амон. Сехет. Халофис. Хатхор Маат. Балек Утизаар, Аурамагма, Менес Каллистон. Фосис Ткар. И…»

И с огромным ужасом Ариман понял, что забыл последнее имя. Их было десять, десять величайших колдунов и их роты, которые сдержали, а потом изгнали Русса с Фенриса. Ни осталось никого кроме него, чтобы об этом рассказать, но и сам Ариман не мог сказать что-либо с долей достоверности.

Он отчетливо помнил, как они все фокусировали свои силы. Помнил ту боль, которую получал, когда терял кого-то из Круга. Помнил страшное усилие, когда кончились его ментальные силы, и он начал черпать из сил своего тела.

Помнил бархатную тьму, которая обхватила его при потере сознания.

И всё. Проснулся он уже в доспехе дредноута. Очевидцы рассказывали, что от Русса остался лишь окровавленный доспех, а Ариман оказался единственным выжившим.

«Надо будет спросить у нынешних библиариев имена тех героев. Но как-нибудь так, чтобы они не поняли, что я забыл.»

Снег продолжал падать. Его поток мыслей прервал шум голоса:

- Они наступают! Братство, приготовиться! – кричал лысый космодесантник, покрытый кровью с ног до головы.

Они выли. Ёще во времена Ереси Космические Волки действительно выли, улюлюкали, завывали, вели себя как зверье. Сначала, когда пришел Русс, казалось, что все успокоилось, но впоследствии их варварская, звериная природа вновь начала брать свое.

Вновь начался старинный ритуал. Псайкеры Братства начали усиливать друг друга, дополнять, представляя вместе больше чем простая сумма их частей, перенаправляя сектора обстрела, предупреждая, и прикрывая друг друга, мгновенно принимая решения о тактических маневрах на ментальном уровне, формируя ландшафт и пронзая врагов огненными снарядами.

Но Ариман не участвовал в Круге. Его Братство полегло на Фенрисе. Потому он, бывший владелец лучших виноградников на Тизке, просто убивал.

Это была единственная доступная ему роскошь – сражение. Он все еще хранил знания и представлял реликт для легиона, но глубоко в душе остро чувствуя, что возможность саморазвития у него отобрали, просто законсервировав для потомков.

Волки не знали тактики. Они просто бежали напролом, обезумевшие, деградировавшие, иногда даже на четвереньках вместе со своими мутировавшими животными, нападая без раздумий. От некоторых из них сильнейшие заклинания Пирридов отлетали, словно вода, а потому он решил благодаря своим способностям вычислять этих существ и не позволять им доходить до строя.

Ворвавшись словно древнее божество, Ариман испепелял, взрывал, разрывал, кромсал. Он превратился сам в стихию, подобно завывающему ветру или огромным приливным волнам.

Неостановимый. Сокрушающий всё, что увидит. Закованный в железо, мастер войны в лучшем её проявлении.

Внезапно в его мысли прорвался голос.

+ Древний! Мы отступаем! +

Контроль. Контроль, как глупо, что он его потерял. Если он отдастся безумию битвы полностью, чем он отличается от нынешних врагов?

Несмотря на присутствие Аримана, их давили. Врагам не было числа, а гений Императора и порча Темных Сил сделали Космических Волков невероятно живучими. Ариман вернулся к ордену.

Пока он вместе с остатками ордена ведет круговую оборону, Волки, подобно каким-то зверям, нападали, догоняли, разрывали, забирая жизнь его братьев.

Он и не заметил, как стемнело.

Внезапно, все закончилось. Волки остановились на относительно дальней дистанции и начали выть на луну. Тысячи Сынов продолжали стрелять из тяжелых орудий, выигрывая секунды.

+ Древний Ариман. Круг чувствует что-то ужасное. Есть идеи? + Ментально связался Магистр ордена.

Ариман знал. Он уже чувствовал подобное на Фенрисе и это чувство он никому не посоветовал бы испытать дважды.

+ Да, брат. Есть идея. Но я очень хочу, чтобы она была неверной. +

Его желания не оправдались. На горизонте появилось существо, не уступающее по росту Ариману, заключённому в саркофаг.

Он был без доспеха, абсолютно голый, его тело почти полностью покрывал мех, а пасть похожа на волчью. Его глаза сияли красным, а огромный меч переливался в пространстве, выдавая имматериальную сущность.

- Верегельд. – Прорычал Русс.

Орден открыл огонь. Ариман тоже, хоть и понимая бесполезность своих действий. И бросился наперекор.

Последующее произошло слишком стремительно. Преодолев несколько сотен метров за какие-то жалкие секунды, Русс ворвался стремительным потоком, сметая и разрывая, словно каких-то кукол сотни космодесантников.

«Словно на Фенрисе»

Ариман как тогда, побежал на него, надеясь выиграть хоть какие-то секунды для отступления.

Его огнемет, усиленный магией самого Аримана, излил струю пламени, подпаливая спину Русса, правда почти безрезультатно – пламя, словно вода, просто обтекла примарха.

Русс развернулся как раз вовремя, чтобы заблокировать своей рукой удар железной клешней. Хохоча, он отрубил руку Ариману, игнорируя поливавшие его тело выстрелы.

Огромным толчком плеча Русс сделал невозможное – опрокинул доспех дредноута. Ариман быстро перекувыркнулся от последующего удара и сумел встать на сервоприводах ног.

Вновь взвыл огнемет. Русс прошел сквозь пламя, рыча и одним махом отрубив вторую руку.

Было видно, что драка его забавляет, он развлекается подобно гончей, играющейся с загнанным в угол зверем.

Русс отрубил ноги Ариману, после чего начал вскрывать доспех.

Ариман приложил все свои усилия для последнего рывка.

+ Братство! Помогите мне, дайте все свои силы! +

В ответ он услышал лишь хохот Русса.

- Ты потерял всех своих друзей, колдун! Пришла тебе пора воссоединиться с ними.

Тогда Ариман предпринял последнюю атаку, использовав все свои оставшиеся силы.

«Бесполезно.»

Он слишком много сражался, слишком долго использовал свои силы. И был совершенно один. Голый. Обдуваемый ледяными ветрами. Русс вскрыл его доспех будто какую-то банку, отбросив несколько слоев адамантия на нагрудном доспехе.

Ариман не боялся смерти, он был слишком истощен для этого.

Меч медленно падал, словно лезвие гильотины...

Как вдруг внезапно появившийся, сотканный из пространства свет остановил удар.

Русс прорычал, уже от злобы.

- Убирайся прочь! – Его слова звучали отрывисто, словно лай.

Серый доспех сливался с пасмурной ночью ледяной планеты, но обладатель этого доспеха светился внутренним светом, освещая все вокруг. Его золотые глаза излучали спокойствие, в отличие от красных глаз Русса.

Космические Волки уже бежали на нового врага, но один взмах рукой, и волна света испепелила ближайших и откинула других.

Шерсть на Руссе снова воспылала, теперь горя куда дольше обычного.

Демонический примарх отпрыгнул, пытаясь восстановиться.

- Волею Его Божественного Величия я здесь, брат. Исправить то, что должно было быть исправлено давно.

Он помнил этот голос. Когда-то, давно, подобным голосом говорил сам Император, проникая прямо в мозг не столько ментальной речью, сколько мощью своего сознания в целом, но интонации были другие. Неуловимо мягче, без властности присущей Повелителю Человечества, но с тем же внутренним огнем.

Русс рыча, прыгнул. Лоргар, с невероятной скоростью и силой ударил его на опережение булавой, столь же нематериальной, как и переливающийся меч Русса.

Демонический примарх летел на землю, а Лоргар уже занес руку для нового удара. Каждое столкновение булавы с чем-либо звучало звонкими, как проповедь, ударами.

Это была схватка чего-то более первородного, чем стихии. Воплощения света и алой тьмы, благородной ярости и страшной ненависти. Русс был вестником войны, крови и разрушений, в то время как Лоргар был паладином, светлым воином, ведущим свой вечный поход во имя Императора и всего Человечества.

Оба истекали ранами и устали. Бой длился действительно долго, хотя держащее в напряжении ощущение не позволяло этого почувствовать.

Русс в последний раз вскинул свой меч. Лоргар встал на одно колено, немного отведя левый локоть и поставив булаву прямо над собою, готовясь к броску.

Ариман всё это видел своим внутренним зрением, а потому все представлялось еще ярче чем в действительности.

Вдруг он опустился в бархатную тьму.

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Ариман проснулся от шума песнопений техножрецов. В трубки, ведущие к его саркофагу, закачивались стимуляторы, вымывая остатки транквилизаторов. Звуки приводов, поднимающих его бронированный корпус в вертикальное положение, смолкли, затем весь его взор залил яркий свет, который вскоре померк, открыв привычную картину. Перед ним стояли технодесантники и апотекарии со свитками и инструментами в руках, ближе всех к нему стоял лысый десантник, которого Ариман видел в своём видении ранее. Судя по его знакам различия, он находился в ранге Брата-Капитана. Десантник стоял уверено, крепко сжимая свой цепной меч. В его глазах не было ни намёка на благоговение, которое Древний обычно видел, пробудившись от своего долгого сна.

+ Кто пробудил меня? И зачем? + Уведомился дредноут.

- Я попросил брата Мартелла пробудить тебя, Древний. Моё имя – Аполлон Диомед, и Я капитан 1-ого Братства. Нам нужна твоя помощь на Армагеддоне. На этой пустынной планете силы мерзких предателей теснят Пожирателей Миров.

«Мартелл. Хоть одно знакомое имя.» - Подумал Ариман

+ Дела Пожирателей Миров – не наши дела +

Хоть Пожиратели Миров и Тысяча Сынов остались верны Императору во время Ереси, отношения между этими двумя Легионами никогда нельзя было назвать дружескими.

- Да это так, но я уверен ты изменишь своё мнение, когда узнаешь, что предатели – это Космические Волки.

+ Передай Братству, чтобы готовилось к бою +

Ариман незамедлительно ответил. В его голосе чувствовался гнев.

+ И пусть готовятся хорошо. Мы можем столкнуться с чем-то куда более чудовищным, чем ты можешь вообразить, Брат-Капитан Аполлон +