Здесь, в паре километров от Кисуму, жила и дай бог еще живет бабушка Барака Обамы.

Она ему была сводной—третья, что ли, жена родного Обаминого деда: в малолетстве Барак-Хуссейн бывал здесь, батат бабуле на рынок носил, никак в себе не давая заподозрить 44 президента Соединенных Штатов. На вторую инаугурацию он ее вовсе не пригласил, а на первую пригласил сепаратно, помимо и наособицу от чистой публики—хотя, может, и врут.

Кенийцы на черного президента большие надежды возлагали. Сара Ониянго Обама, кстати, меня лично даже от следов пустякового латентно-рефлекторного расизма полностью и окончательно излечила: вот точно таких же старушек встречал я в молдавских, украинских, российских деревнях—полностью в мужьях-детях-внуках растворившихся, чужой жизнью живущих и ни о чем, кроме общего блага не мыслящих.

Домик у нее пустой-препустой, ТВ-тарелка недействующая, да провод к единственной лампочке ведущий—а лампочка все одно не горит полдня или больше, из-за отключений в деревне. Когда я уходил, попросила 10 долларов местной школе пожертвовать, а в ответ калебас подарила—древесную тыкву, которая на кухне и ковш, и кастрюля. Точно знаю: мои деньги ушли на школу до последнего шиллинга и она еще свои приложила, если были.

Про внука говорила мало—ей Обама как раз незадолго до того выволочку устроил за болтливость: в общем, старушка явно побаивалась ляпнуть не то. Попали к ней в гости чудом: тогда кенийскую Бабаму уже обложила охранными кругами кенийская деффензива, но сексотов мобилизовали на подавлению бунта торговцев в Кисуму, про который я писал выше. Сейчас Саре Обама 96 уже, и дай ей бог еще столько же.