О книге Маркуса Зусака «Братья Волф»
Город и псы
Название для отзыва о дебютной книге австралийца Маркуса Зусака я украл (нельзя сказать, что позаимствовал, я же не собираюсь его возвращать).
И украл не у абы кого, а у другого великолепного писателя – перуанца Марио Варгаса Льосы (если после этих слов вы сделаете вывод, что и Зусак великолепен – не ошибётесь). И, хотя различий между этими произведениями много, есть вещи, которые их крепко связывают: оба они рассказывают о взрослении юношей, в обоих – одним из главных героев является город. Кроме того, «Город и псы» – тоже литературный дебют. Но довольно о книге Марио, поговорим о произведении Маркуса.
Единственное, что, похоже, никогда не поменяется, - город в его переходный час между днём и вечером. Он неизменно становится сумрачным и чужеватым, отстранённым от происходящих событий. В городе тысячи домов и квартир и во всех что-то происходит. В каждой какая-то своя история, но не для зрителей. Никто её не знает.
История от Зусака – это одна из бесконечного множества семейных саг, рассказанная младшим членом семейства Волф. Волфы – это мать, отец, дочь и трое сыновей. Семья из рабочего района, и жизнь её членов далека от роскоши, но это не мешает младшим отпрыскам (Рубену с Кэмероном, последний и является рассказчиком) весело проводить время, пытаясь хоть как-то себя развлечь. Мы застаём парней в период, когда жизнь ещё по-детски легка, но в голове уже начинают появляться мысли о том, что надо делать что-то ещё. Хочется к чему-то стремиться, что-то искать. И поиск уже начат, даже не подозревая об этом, братья выходят на тропу под названием взросление.
У нас наконец-то есть причина быть. Причина выходить на улицу.
На самом деле нет одного романа «Братья Волф», есть три повести – «Подпёсок» (1999), «Против Рубена Волфа» (2001) и «Когда псы плачут» (2002) – собранные под одной обложкой. Автор сохранил единые стиль, язык и атмосферу во всех трёх частях, и вместе они становятся цельным произведением. Эти повести словно витки спирали: каждый последующий поднимает градус накала выше, делает суждения – глубже, а круг затрагиваемых вопросов – шире. Исследуя внутренний космос взрослеющего подростка, склонного к рефлексии, Зусак вместе со своим героем (который, уверен, является его альтер-эго) заново познаёт бытие, определяет вселенские законы, по которым существует мир. Впрочем, в этом он схож со многими отличными писателями – от Сэлинджера до Кортасара.
Только я и мог бы волноваться о том, что происходит в стенах моей жизни. У других людей свои миры, о которых стоит волноваться, и в итоге они должны думать о своих делах, как и мы.
Кэмерон растёт от повести к повести. Самый младший в семье, считающий себя неудачником (на фоне старших братьев, Стивена – всегда успешного, нацеленного только на победу и Рубена – забияки, бабника и отличного бойца, которому нет равных в драке), он на наших глазах превращается из запутавшегося в своих мыслях пацанёнка в яркого писателя, поэта. Каждая глава первой повести трилогии заканчивается очередным сном Кэмерона, который он рассказывает читателям; второй – диалогом Кэма с Рубеном (они делят одну комнату); в третьей – из Кэмерона рвутся наружу слова, он не может их удержать в себе и записывает на бумаге.
Иной раз, когда я поглубже забреду в страницы, буквы в каждом слове становятся огромными, словно здания в городе. Я стою под ними, гляжу вверх.
Время снов и разговоров прошло, настала пора историй. Кэмерон пишет о себе, семье, городе. Эти рассказы могут поспорить по нереальности со снами, а по откровенности с братскими беседами. Прожитое за день выливается в причудливую, глубокую и поэтичную прозу, оценить которую по достоинству может лишь та единственная, ради кого он их и пишет, даже не догадываясь о её существовании.
Эта девчонка – самый странный чел, которого я только встречал. Страннее тебя, если ты можешь такое представить.
Безусловно, вместе со своим героем взрослел и его автор, который буквами писал свой автопортрет, ваял живые скульптуры переживаний, рисовал картины побед и поражений, неудач и успеха, горести и счастья. Говоря о печалях и радостях, мы забываем о том, что всё это – краски одного полотна, которое будет рисоваться до тех пор, пока живёшь. Танец, которому есть лишь один исход, летальный, а до него остаётся только учить новые па и выкидывать коленца, и пусть получается не так красиво, как в балете, но уж занять своё место на танцплощадке может каждый. Тем более, танцуя в кругу семьи, где каждое движение – часть одного гармоничного целого.
Тратим ли мы большую часть своих дней, стараясь запомнить или стараясь забыть? Тратим ли своё время в основном на то, чтобы бежать навстречу своей жизни или прочь от неё?
Зарабатывать можно по-разному: быть сантехником, как глава семейства Волф; убирая чужие квартиры, как его супруга; менеджером в офисе, как Стив, или медсестрой в больнице, как Сара, а можно драться за деньги на подпольных поединсках, как непутёвые Кэм и Рубен, главное делать это с честью, с гордо поднятой головой. Семья Волф недаром носит такую фамилию, это порода бойцов, которые не отступят, даже поверженные на пол. Раз за разом они поднимаются, вытирают кровь, хлещущую из разбитых носов, сшивают порезы, затягивают в корсеты переломы и идут дальше, на свет, который и так уже горит внутри каждого из них. Но они упорно ищут его и снаружи.
Может, одно прекрасное в моей жизни только и есть – карабканье на свет.
Пишу я всё это, и чётко понимаю, что не могу адекватно передать всю красоту книги Зусака. Чем больше стараюсь – тем сильнее увожу вас от неё в сторону, волнами своего восхищения несу совсем не нужные ассоциации и образы. Точно могу сказать одно: не слушайте меня! Я рассказываю вам о той книге, которую прочёл только я один, уверен, что вы прочтёте её совсем другой. Но также уверен и в том, что эти другие «Братья Волф» окажутся не менее замечательны, чем те, с которыми повезло познакомиться мне. Просто найдите уже этот томик и принимайтесь за чтение.
ПС. Вы, наверное, уже догадались, что выделенное курсивом – это цитаты из книги, но самое прекрасное (и это, конечно, о любви) я припас напоследок:
в этот момент ночь лопнула, и небо глыбами обвалилось вокруг меня.
ППС. Город и псы – такое сочетание встречается нередко. Навскидку вспоминается роман в рассказах «Город» Клиффорда Саймака, речь в нём идёт о цивилизации разумных собак, потомках тех домашних животных, что остались после гибели людей. А ещё вспоминается чудесный детективный мультсериал для младших школьников «Дог Сити», из ассортимента для людей постарше – песня Владимира Шахрина (группа «ЧайФ») «Псы с городских окраин» с альбома 1991 года «Дети гор». Кстати, возвращаясь к творчеству Марио Варгаса Льосы, с которого и началась эта заметка: через четыре года после «Города и псов» он издал повесть «Щенки».
Источник: ОП! Обыкновенный Постмодернизм
Другие мои отзывы на книги:
Книжные иллюстрации
Серия «Фантастический боевик»
Подборки
