Она появилась на КП дивизии жарким июльским днем 1942 года вместе с группой офицеров, прибывших на пополнение. Круглолицая, голубоглазая, с золотистыми волосами под форменной кубанкой. По­мню, представилась:

— Младший лейтенант Раенко.

При распределении на должности она настойчиво просилась в 37-й гвардейский полк. Это была единственная девушка-офицер в нашей дивизии. Поэтому не хотелось посылать ее в полк, на передовую. Ей предложили рабо­тать при штабе дивизии. Однако она отказалась и продолжала настаи­вать на своем, хотя так и не объяснила причину. Пришлось направить девушку адъютантом во второй батальон полка.

Потом мы поняли все сами. Да, она любила. Любила прекрасной и чистой любовью, на которую способна юность. Любила того коренас­того, смуглого лейтенанта, который прибыл в дивизию вместе с ней и был назначен командиром кавалерийского взвода 37-го полка. Нам да­же не запомнилась его фамилия — такой он был скромный и незамет­ный внешне. Но Дуся хотела воевать рядом с любимым человеком и добилась своего.

Так уж случилось, что большое чувство пришло к Дусе вместе с са­мым важным событием в ее короткой жизни: в январе 1942 года она оставила институт и по путевке военкомата была направлена на офи­церские курсы, где встретила свою любовь.

Они решили не расставаться… На курсах, и в армии, и в диви­зии, и потом в полку — всюду имелись понимающие командиры, которые находили возможность не разлучать их. Так они оказались на фрон­те почти рядом. Рядом под шквальным огнем противника, и на много­верстном марше под проливным дождем, и в душной землянке. Рядом, хотя в разных окопах, решая различные боевые задачи. В надежде уви­деть друг друга на коротком привале, на совещании у командира.

Прошло немного времени, и гвардии младшего лейтенанта Дусю Раенко уже знали все бойцы 37-го полка. Каждый день она обходила позиции своего батальона, подолгу разговаривала с гвардейцами, ин­тересовалась, откуда они родом, сколько времени находятся на фрон­те. С искренним восторгом слушала сама рассказы бывалых воинов о жарких схватках с врагом. Иногда, когда сгущались сумерки, присло­нившись к стенке окопа, она тихонько напевала свои любимые песни или молча срывала былинки травы и, откусывая кусочки сочных сте­бельков, по-детски выплевывала их на землю.

Но вот в одном из боев был ранен лейтенант-кавалерист. Я видел Дусю, склонившуюся над ним, когда он лежал на носилках в полковой землянке. Она проводила его до медсанбата.А когда в сентябре лейте­нант вернулся из госпиталя, именно мне выпало сообщить ему горькую весть: наша Дуся погибла.

Как-то под вечер, на­правляясь в штаб батальона, она шла по траншее, не отрытой еще на полную глубину… Черная кубанка Дуси мелькала над песчаным бруствером траншеи. И в этот момент гитле­ровский снайпер сразил нашу Дусю. На окраине небольшой деревушки Железница вырос холмик све­жей земли, увенчанный самодельным солдатским памятником. А над ним шумела листвой одинокая березка, такая же златокудрая осенью, какой была наша Дуся Раенко, девушка в кубанке.

Лига Памяти на Пикабу: http://pikabu.ru/community/pobeda