В 1992 году я перевёлся в сапёрный батальон на должность начальника автослужбы. Должность до меня практически пустовала. один год двухгодичник пробовал с ней побороться, потом прапорщики делали вид, что исполняют обязанности. Но в принципе сегодня не об этом.

Зам по тех части в первый же день повёл меня показывать территорию и знакомить с технарями в парк. Парк, нужно сказать, довольно большой, примерно 1х1 км.

С первого появления в парке мне запомнился солдат на контрольно-техническом пункте (КТП). Дежурный по парку диким криком дистанционно управлял воротами: "Шостак (фамилия солдата) (не, не так, ШОстак!!!) - ворота открой, матьперемать, комбат едет, ШОстак!, ворота закрой дежурная машина пришла." Замурзанный деревенского вида хлопчик резво открывал - закрывал ворота, между делом, подметая территорию вокруг КТП

И так постоянно.

На мои вопросы о наличии другой закрывалки для ворот, зампотех ответил, что не нужно менять то, что хорошо работает.

В работу я втянулся быстро, вариантов по скорости втягивания мне никто не давал :-)

Через несколько месяцев я остался на некоторое время за зампотеха.

Километрах в пяти от нас была крупная танковая дивизия, переформировавшаяся потом в бригаду, а потом и вовсе в базу хранения.

Приезжает к нам в парк старлей из танкистов. Узнав, что я за зампотеха - ко мне.

Сразу с колёс - "Есть очень важное дело - дай солдата".

Я ему - "У вас ёперная дивизия, солдат немерено, а ты ко мне - дай солдата, тут сам скоро в наряд по парку пойдёшь." Я просто не отдуплял, что вопрос решался не первый раз.

Старлей чуть не навзрыд - я тебе десяток солдатиков дам, ты мне одного на 2 дня дай.

Тут я понял, что не простой солдат ему нужен. И начал вычислять из тех, кого знал, кого он хочет взять. Механиков в ремвзводе толковых пару и водителей тоже, аккумуляторщик толковый, да только врядли они ему нужны. Чую подвох какой-то. Спрашиваю, "Что делать-то собираетесь?" А он мне - накануне проверки двигатель в танке угробили.

Тут я сразу резюме, которое само напрашивалось - "Это минимум в рембат, а по хорошему на базу, так не починишь сразу."

Старлей меня перебил так же быстро, как я и начал. "Танк есть. Двигатель рабочий есть - дивизию когда из Германии выводили - привезли столько всего заштатного (или не числящегося или списанного), что в пору пару батальонов на всю жизнь запчастями и принадлежностями обеспечить. Так вот, всё есть, нужно совместить время, место, технику и людей, на выходе получить живой Т-72"

Я ему - "Дерзай, братан, кого-ж тебе надобно, старлейче?"

А он мне - "Витя ещё служит? Шостак?"

Я присел. Во, спец, мастер ворот и метлы, кочегар и вечный дневальный по КТП.

"Да, говорю, служит." И истошным боевым кличем дежурного "Шостак!!! Ко мне!"

Прибегает наш Шостак, старлей к нему за руку - Витя, как жив, как здоров?

Витя в ответ - А што з нами збудзецца, як усе, так i мы. Служым патроху (понемногу)

(Надо заметить, что у Шостака был своеобразный говор - диалект белорусско-украинский, он сам с Брестского Полесья, так он на нём и говорил всё время)

Старлей сразу - полетели к вашему комбату - порешаем вопросы.

С комбатом порешали, они нам для гусянки запчастей набросают, Витю на 3 дня будут утром забирать, а к вечеру назад привозить.  Третий день я сам предложил, чтоб потом не бегать не просить ещё раз. И попросил, чтоб Витю кормили как положено.

Поехали назад в парк за Витей, старлей мне и рассказал, что прошлый такой ремонт у них был около года до того. В поле. Навернули двигатель Т-72 на занятиях. Как и что - не знаю. Ком железа. Комдиву доложат - кастрирует. Через речку наш сапёрный парк. Пришли к зампотеху посоветоваться, а тот им - нефиг советоваться, машину техобслуживания бронетанковой техники МТО БТ к танку и БАТ туда же. Сам взял Витю и вдвоём пешком пришли к месту поломки. Как рассказал старлей - сначала полез зампотех, начал чесать репу, долго и нудно курить, намекать, что без шила тяжко жить на свете. рюмашку чистого шила пропустил, побурчал с Витей и уселся рядом на травке смотреть.

Витя полез в двигательный отсек. Это был другой Витя. Не тормозящий. Ключи только успевали подавать. При  этом, Витя спокойно мог ругнуться и на офицеров танкистов, которые под ногами шастали. Сначала были намёки на субординацию, но после зампотеховского пердуперждения - мы можем и уйти - все молчали как рыба об лёд.

К утру на танке стоял другой двигатель. Установлен, отцентрован, отрегулирован и рабочий.

Когда увидели Витю в работе офицеры танкисты метнулись домой за пайкой, армейская тут была бы неуместна. Витю накормили, отмыли, благодарили, только на колени не становились.

Прошёл год, о Вите вспомнили и он снова востребован.

В этот раз Витя ставил двигатель не спеша, растягивая удовольствие. Да никто и не возражал. Вечером его привозили накормленным и вымытым в ванной у кого-то из танковых холостяков на квартире (да, у холостых офицеров тоже были квартиры, а не кредиты и мечтания, блин, сорвался). На третий день Витя съездил на запуск двигателя, вернулся с горой подарков для батальона и для себя лично - для батальона - запцацки, а для себя дали ему новую форму, танковый комбез, кучу военных прибамбасов, что сам выбирал у танкового старшины в заначках и кучу сухпайков (1993 год - сухпайки советские в картонных кубках). Наш комбат дал Вите неделю отпуска. Витя был на седьмом небе от счастья.

По прибытию из отпуска хотели определить Витю куда-нибудь на другое место, но он сам попросился оставить в парке на КТП, ему там привычно, спокойно и ничего другого и не хотел. На дембель Витя Шостак пошёл через полгода, перед дембелем комбат ему младшего сержанта присвоил (хотели раньше, а раньше Витя сам просил, чтоб не присваивали, тогда нужно дежурным по КТП идти, а не дневальным, а ответственность он не любил.

И оставшиеся до дембеля полгод звучало по территории парка  "Шостак - ворота открой, матьперемать, комбат едет, ШОстак!, ворота закрой дежурная машина пришла."