TimoBoll

От неожиданности Вова зажмурился, а когда открыл глаза – белая точка вновь сменилась чернотой. Но это теперь было не важно. Настоящее ничто – именно так и выглядела мутная материя.

- Аха-ха! – От радости Вова закрутил в невесомости нижний брейк, стукаясь конечностями о мебель, но не замечая этого.

Запустив систему сканирования, старатель направил все сенсоры в одну сторону и через некоторое время получил отклик.

Нет, мутная материя ничего не отражала и расстояние до объекта было не измерить никак, но вот в той стороне, всего в парсеке от корабля находилось твёрдое тело диаметром примерно десять мегаметров – планета одиночка или суперастероид. И, судя по всему, мутный сгусток находился прямо рядом с ним.

К моменту сканирования небесное тело ещё несколько раз вспыхивало и гасло, но к тому времени Владимир уже раскочегарил тахионовый двигатель и на четвёртой космической летел к планете.

Через неделю объект уже можно было хорошенько рассмотреть в оптику, и Вова не только крутил от радости нижний брейк, но и перешёл на двойное сальто. Объект действительно оказался планетой. И не простой. Радиусом чуть меньше Матери Земли, поверхность большей частью состояла из водного океана с крупными материками. Спектрометр выдавал азотно-кислородную атмосферу с большим содержанием водной дисперсии – планету обильно покрывали облака, закручивающиеся в спирали циклонов.

А вокруг планеты, на орбите примерно Сестры Луны, кружил абсолютно чёрный шар мутной материи, примерно с Луну размером. Но муть была неполной. В направлении планеты на поверхности зиял невыносимо-яркий провал, из которого вылетал мощный поток фотонов. Спутник находился в орбитальном резонансе, поэтому мегапрожектор крутился вокруг планеты, постоянно её освещая. Владимир заметил, что как-только экзопланета затмевала спутник, мир тут же погружался в непроглядный мрак. Лишь воздушная атмосфера тускло вспыхивала голубоватым ореолом. Спутник был явно искусственным, и настроен так, чтобы всё излучение шло точно на планету. Сенсоры не зафиксировали ни одного летящего мимо фотона.

«В принципе, логично», подумал Владимир, «зачем тратить лишнюю энергию на обогрев космоса»

А вот чего он не подумал: кто запустил такую уникальную технологию для сохранения жизни на единственной планете на миллионы световых лет в округе? И это тоже было логично, потому что мысли старателя были в основном о том, как он сказочно разбогател. Планета была жива. Зелёные гигантские площади, прорезанные голубыми венами рек, несомненно, были флорой. А где флора, там и фауна: рыба, крабы, олени и прочие примитивные органические существа. Двойная удача.

С момента человеческой экспансии оказалось, что пригодных для жизни экзопланет не так уж и много. И то, жизнью это можно было назвать, лишь прищурив глаза и закрыв их ладонями. Адское давление суперземель, вечные зимы спутников вокруг газовых гигантов, невыносимый зной пустынных планет, где в редких океанах кипел свинец, либо просто агрессивная кислотная атмосфера, либо же хроническая мигрень от приливных сил супермассивных чёрных дыр – колонии поселения страдали от неудобств. По-настоящему комфортных для обитания планет, где можно было выйти летом в трусах на пляж не боясь, что тебя прожарит до костей жёсткое гамма-излучение, было меньше сотни на всю Вселенную. И за каждую найденную полагалась награда, плюс освобождение от налогов, орден и право назвать находку как хочешь. Вова решил, что назовёт её Капучино в честь своего любимого напитка.

Теперь он и организует добычу мутного, став самым крупным оператором в мире, и создаст элитный курорт-санаторий для знати. Или построит гипербуксир и перевезёт Капучину вместе с прожектором в более проходное место, сделав третьей мировой столицей после Земли и Сириуса.

- Губернатор Капучино, Владимир Картечин… звучит солидно, - болтал Вова сам с собой, выводя корабль на орбиту планеты и подготавливая транспортировочный шлюп, - Что, Хьюго, хотел моё левое яичко? Теперь ты мне его по утрам целовать будешь. Найду Альбину, пересажу в робота-уборщика, пусть общественные сортиры драит.

Космос – космосом, но любой астронавт мечтает сойти на рыхлый почвогрунт. Перед загрузкой мутной материи в трюмы Вова решил лично осмотреть свои владения.

Планета утопала в разнообразии ландшафта. Высокие заснеженные горные гряды сменяли буйные экваториальные джунгли, пустынные прерии, покрытые пальмами островные архипелаги. И ни одного города. Куница облетела планету несколько раз по разным направлениям ища разумную жизнь, и только на одном из крупных материков Вова увидел, как какая-то обезьяна взяла в руки палку и принялась долбить ей другую обезьяну. Он выдохнул с облегчением: интеллект самых развитых обитателей планеты был на уровне далёкого двадцать первого века. Значит не придётся, как обычно в таких случаях, зачищать планету от разумных рас геноцидом.

Удивительно, но даже содержание кислорода в воздухе было оптимальным для человека. И никаких опасных патогенных микроорганизмов. Владимир откинул шлем на траву и оглядел поляну в прицел пульсотрона на предмет бегущих на него обезьян с палками. Чисто. Дышалось действительно легко и приятно. Стрекотали кузнечики, над цветами кружили полосатые насекомые. Он видел их в дедовских фильмах. Обычные земные пчёлы, которые не пытаются сразу тебя убить и отложить личинки. Не планета, а рай. Внезапно справа на периферии зрения что-то шевельнулось.

Вова резко откатился в сторону и передёрнул затвор. На мгновение ему померещилась бывшая: щупальца, когти и наросты, торчащие из зависшего над травой полупрозрачного сгустка, но в следующее мгновение на месте существа возникло серое мохнатое четвероногое, напоминающее шакалоида из созвездия Средних Псов. Существо зевнуло и, вывалив язык, тяжело дыша, посмотрело на инопланетного гостя. Таких он тоже видел в дедовском фильме по мотивам сказки, когда люди ещё сами ходили на охоту, а не посылали дронов-камикадзе. Их называли Волчок-Серый бочок. Вова моргнул – существо на мгновение расплылось в каракатицу, но потом снова собралось в животное. Или ему показалось?

Волчок встал, низко пригнул голову, как будто кланяясь, а затем произнёс.

- Наконец-то ты прилетел к нам, избранный. Пророчество сбывается.

Голос был странный. Вова видел, как шевелятся губы и открывается пасть, выпуская звуки, и по всем лингвистическим законам эти звуки должны были быть скулением, но, долетая до ушей, они вдруг превращались в разборчивую речь.

Владимир нахмурился и крепче сжал оружие.

- Ты кто вообще такой и что делаешь на моей планете?

Волчок, ещё раз поклонился.

- Я простой житель, смиренно ждущий кончины, но ты – ты явился из тьмы космоса чтобы спасти нас.

- Мне кажется, ты гонишь какой-то порожняк. Почему я вообще твою речь понимаю? Когда ты успел научиться общегалактическому?

- Это ты понимаешь нашу речь, странник, а не я твою. Изначально при обучении новому языку в органическом мозгу возникают новые множественные связи между нейронами, которые формируют нужные образы и связывают с поступающими сигналами. Это долгий процесс, но у нас мало времени, поэтому я сразу создал в твоём мозгу нужные связи, так что теперь ты воспринимаешь мои звуки естественно. Также естественно ты произносишь звуки нашей речи, сам не замечая этого.

- Ты что, ментальный вампир! – Вова вновь передёрнул затвор.

- Нет, - замотал Волчок мордой, - просто…

Он посмотрел куда-то вдаль, пытаясь подобрать нужные слова, потом встал на задние лапы, а передними сделал в воздухе пассы и произнёс загадочным голосом.

- …это всё магия.

Техника безопасности при встрече с ментальными вампирами говорила о том, что надо уничтожить их как можно скорее, не вступая в диалог. Владимир уже собрался нажать спусковой крючок, как вдруг из-за сосен раздался крик. И чисто интуитивно, на каком-то животном уровне, Вова понял, что вопил очень красивый гуманоид женского пола.

- О нет, только не это, - пролаял Волчок, прижав уши к голове и поджав хвост.

Владимир на всякий случай натягивал на голову шлем, когда из кустов, обгоняя собственный крик, на поляну выскочила девушка в короткой белой ночнушке на голое тело. Подтянутые ноги, осиная талия и развевающиеся по ветру каштановые вьющиеся волосы – пятьдесят четыре килограмма женщины бежали прямо на него. А её расширенные от ужаса огромные зелёные глаза даже подчёркивали дикую красоту. Правда, при каждом рывке девушка будто размазывалась в пространстве, а потом мгновенно сливалась в одно тело, как и Волчок, но старатель этого не заметил, или не хотел замечать.

- Не такая уж она и уродина, ты чего испуг… Гребаный нейтрон! – перебил сам себя Владимир, потому что в этот момент из-за верхушек сосен взметнулся огромный крылатый ящер.

Жёлтые глаза с тонкими веретёнами зрачков чётко следили за бегущей жертвой.

Почти добежав до Владимира, девушка запнулась о корень осины, упала, и, развернувшись, протянула одну руку в сторону рептилоида, словно пытаясь остановить ненасытное чудище.

- Нееееет! Кто-нибудь, помогите!

Вова уже знал, что делать, он видел это в дедовском фильме. Отбежав в сторону, он крикнул во внешний динамик.

- Эй ты, вонючка, иди к папочке! – и выстрелил из пульсотрона в морду твари.

Заряд плазмы впитался в лобную чешую, не причинив видимого вреда, но этого хватило. Крылатый ящер развернулся к нему в полёте и изрыгнул мощный луч плазмы.

Вова на мгновение закрыл глаза, чтобы не выжгло сетчатку, он еле устоял под давлением ускоренных частиц, считая про себя секунды. По данным термометра температура луча была в районе тысячи градусов, а его костюм выдерживал тысячу сто. Правда, всего полминуты. Как-то во время одного рейса он спустился в нём на поверхность остывающей звезды, превратившейся в процессе термоядерных реакций в огромный алмаз. Поверхность остыла до шести тысяч по Цельсию, но всё же он успел протонным отбойным молотком надолбить целое вольфрамовое ведро крупных осколков, прежде чем адское пламя сожгло ему ноги от колен.

По фильму он помнил, что такие драконы держат мощный поток огня тринадцать секунд, и потом охлаждают пасть, которая была единственным слабым местом организма. Главное успеть в нужный момент попасть точно в неё. Владимир вслепую перевёл раскалённое оружие в режим ультраубийства.

- Одиннадцать, двеннадцать, тринадцать. Огонь! - скомандовал сам себе

Вова и дал ответный залп как раз в то мгновение, когда, закончив изрыгать, драконоид стал продуваться через широко раскрытую пасть.

Ионный сгусток попал точно в цель. Огромная башка рептилии разлетелась по округе кусками хорошо прожаренных стейков, а сама туша, хаотично махая крыльями, села на землю, и пробежав метров десять, как курица с отрубленной головой, рухнула в подлесок.

Вова скинул расплавленный шлем с головы и принялся стаскивать тлеющий скафандр. Кожа жутко покраснела и покрылась волдырями в районе груди, но это были не ожоги, а последствия его хронической экземы из-за постоянного стресса.

- Давай я помогу тебе, странник.

Девушка подбежала к нему. Вблизи она была ещё прекрасней. Во рту мгновенно пересохло, и Вова отвёл глаза.

- А ты симпатичный… у тебя всё в порядке? - ласковый голос успокаивал и залечивал раны не хуже зелёнки. Вова покраснел.

- Кхм… да, да, я в норме, а как ты сама? Ушиблась? Может, надо сообщить мужу?

- Я не замужем, - девушка стрельнул глазками в его сторону так, что вышибла последние крупицы самообладания, - но в активном поиске…

Владимир мгновенно простил и Альбину, и Генри Тарана. Хрен с ними, думал он. Вселенная спасла меня, я пустился в приключение, встретил проводника, убил монстра, получив в награду богатство и любовь всей жизни. Получается, что я реально избранный!

- Ты и правда избранный, - кивнул Серый бочок, прочитав нехитрые мысли, - но это только проверка. Пророчество гласит, что пришелец из глубокого космоса явится в решающий момент и спасёт планету от гибели. Пойдём с нами, мы тебе всё объясним.

И опять Вова заметил, как голова волка на мгновение расплылась в воздухе на множество щупалец. Что-то явно было не так и с волком, и с девушкой. Он взглянул на расплавленный пульсотрон с опустевшим магазином, на шлюп, стоящий позади него метрах в тридцати, отступать далековато.

- Минуточку. Это всё, конечно, здорово, и говорящий волкоид, и вы, мадам, но как так получается, что за миллионы световых лет на планете-сироте вдруг оказались типичные земные существа?

- Тут нет ничего странного, - ответила девушка, поправляя причёску, - то, что ты видишь – лишь проекция нас в четырёхмерном пространстве. Но даже в этом мире человеческий мозг не может постичь нашего реального облика и связывает с ближайшим аналогом, хранящимся у тебя в памяти.

- Да… в последние две недели я смотрел старинные фильмы. Значит, на самом деле, ты не девушка?

- Я и девушка тоже, и высшее существо. И, если тебя это успокоит, я многократная победительница конкурсов красоты Многомирья. В остальных инопастях я тоже довольно привлекательна. Но, как у вас говорится, внешность не главное?

- Эмм, - Вова, тайком разглядывая стройные ноги собеседницы, опять покраснел, вспомнив, как он несколько лет жил с киборгом из дермантина, - типа того.

Девушка улыбнулась и взяла его под руку.

- Пойдем в избу, мой герой, там всё обсудим. Ты, наверное, голодный?

«С козырей ходит, чертовка», подумал Вова и поставил шлюп на сигналку. Угнать сложную технику обезьяны с палками не смогут, но вот навалить из мести в шлюзовой запросто. Случаи бывали.

Изба оказалась реально избой, собранной из струганых стволов.

- В этот раз с проекцией вы не угадали.

Девушка, сложное имя которой мозг старателя воспринял как Татьяна Чайкина, мотнула головой.

- Это не проекция, а настоящий дом из брёвен. Мы тут живём натуральным хозяйством, вон голубятня, огород, сад, баня.

- А там телепорт? – Вова указал на вертикальную капсулу, замаскированную деревянными щитами.

- Частичный. Это природный биотуалет.

- А как вы общаетесь с другими существами? Ни одной антенны на крыше. Подпространственный гипервайфай?

В этот раз ответил Серый волчок, непереводимое имя которого приблизительно звучало на межгалактическом как Сергей Крикунов.

- Мы отправляем сообщения голубиной почтой, канал узковат, но можно даже рисунки передавать, если хорошо покормить гонца перед вылетом. Заходи, нам слишком много надо тебе рассказать, а время поджимает.

Внутри царил стиль жёсткого минимализма – деревянная мебель, глиняная утварь, тюль. Пища была простой, без ГМО и гиперусилителей вкуса. Отхлебнув борща, Вова одобрительно хмыкнул. Почти как готовила его робожена, но как-то естественней, более человечней. Таня прочитала его мысли и потупила глаза. Вова взглядом указал на запотевший графин.

- Это колодезная вода натуральной фильтрации, без хлоритов.

- Мне бы, это, чисто по традиции… - начал было Владимир, но Серый опередил его.

Волчок зевнул, и жидкость в графине пожелтела. Вова налил себе в стопку на два пальца, принюхался.

- Это же королевский шнапс! Но как? Опять игры с нейронами.

Серый помотал мордой, потом вновь сел на задние лапы и сделал пасс передними.

- Это магия. Сейчас я всё объясню. У более молодых рас магия означает необъяснимое пока наукой явление. Но у нас оно значит явление, которое забыли, как объяснить.

На заре нашей юности мы тоже были бунтарями, как и все расы. Воевали сперва сами с собой, потом с другими расами, потом с существами из иных измерений. Война подстёгивала технологическое развитие и в какой-то момент предки научились управлять децилонами – настоящими элементарными частицами, из которых состоят ремоны, из которых состоят кварки, из которых состоят все остальные частицы. Из которых состоит само пространство-время любых измерений и миров.

Через контроль децилонов можно было не только превращать материю энергию, но и энергию в обратно в материю, электромагнитные поля в гравитационные, а используя инерцию безмассовых частиц локально замедлять или ускорять время, или вообще останавливать. Эксперименты первоначально нашли практическое применение на войне с сильнейшей расой из параллельного инферномира. Возле колыбели нашей цивилизации, на которой мы сейчас находимся, построили машину-трансматер, меняющую само бытиё. Первым же делом наши адмиралы превратили всех мыслящих демонов инферномира в аналог земных козлов, а само измерение свернули в несколько миллионов гипермассивных чёрных дыр.

- Эта машина-преобразователь и есть прожектор, освещающий Капучину?

- Что ещё за Капучина?

- Я так назвал вашу планету.

- Эм… ну пусть будет так. Но с машиной ты почти угадал, слушай дальше и не перебивай.

Естественно, даже чудеса не делались бесплатно. Любое преобразование требовало гораздо больше материи в энергетическом плане. Чтобы создать килограмм платины нужно было разобрать на децилоны средний астероид. Накладные расходы были высоки, но и астероидов было вокруг навалом.

Со временем наша раса покончила со всеми врагами. Наступило золотое время истинного могущества. Мы путешествовали по Вселенной просто перемещаясь в нужное место, ныряли в чёрные дыры, доставали из них сингулярности и делали чётки и другие украшения. Зажигали звёзды, сталкивали друг с другом галактики на юбилей верховного императора. Ради забавы создавали новые расы и жили среди них.

- Так, погоди-ка, у нас до сих пор есть древний миф про волшебника, который ходил по воде, превращал соки в алкоголь, и предлагал всем жить дружно, а ещё я фильм недавно смотрел, как на Матери Земле инопланетяне пирамиды строили и им поклонялись как богам. Так это были из ваших?

Таня, кивнула

- Приятно быть для кого-то богами, хотя и очень трудно. Думаю, ваши мудрейшие учёные и сейчас не могут объяснить некоторых космических аномалий. Тоже наша работа.

- Ладно, - Владимир намазывал на кусок каравая мёд вместе с сотами, - я догадывался, что в мире есть тайные могучие силы. Только почему вы говорите в прошедшем времени? По-любому с трансматером что-то пошло не так?

- Ты прозорлив, как настоящий избранный. Но прав ты лишь частично. – опять заскулил Серый.

В погоде за развлечениями наши прадеды сожгли в топке преобразователя кольцо астероидов, затем в дело пошли сверхмассивные чёрные дыры инферно-мира, затем несколько миллиардов инферно-козлов. Но аппетиты росли. Незаметно мы потратили на всякие телепортации и бильярд из нейтронных суперзвёзд свою галактику. Потом соседнюю. Пелена абсолютной власти спала, когда вокруг нас образовалась пустошь в десять световых лет. Но даже тогда мы не остановились. Просто на причуды стало уходить больше ресурсов, ведь чтобы получить желаемое теперь приходилось телепортировать целые галактики на огромные расстояния. Машина-трансматер работала безотказно, сжигая в недрах туманность за туманностью. Сто световых лет, тысяча, огромная воронка пустоты всё росла, и вскоре само пространство стало нас избегать. Нарушилось гравитационное равновесие и окружающие галактики стали отползать к краям пустоты. Войд рос всё быстрее.

- А ваши предки не думали переселиться в другое место? – Спросил Вова, подливая борща.

- Конечно думали, и даже делали это. Все войды Вселенной – наших рук дело. К сожалению, или к счастью, с возрастом нашей расы росла и мудрость. Выбор был: либо уничтожить вселенную, либо начать всё с нуля, уничтожив трансматеры.

Наша машина – единственная уцелевшая. Если мы её уничтожим - то планета погибнет, ведь своё собственное солнце мы сожгли в её недрах. Больше материю брать не откуда. Даже фотоны с окраин великой пустыни изгибают свои траектории и сворачивают в сторону. Если представить гравитацию в этом мире в виде плоскости, то на месте чёрных дыр будут ямы. А вот наша машина находится на высоченном пике, и даже тахионам не хватает энергии, чтобы на него забраться. Иногда сюда долетают одинокие нейтрино, но их недостаточно…

Волчок замолчал, смотря куда-то сквозь стену. Татьяна погладила его между ушей.

- Мы попали в ловушку. Телепортироваться на окраину войда мы не можем, ресурсов на всех не хватит. Может, одно-два существа. Остальные погибнут.

Вова, как раз закидывающий вторую стопку шнапса в рот, поперхнулся.

- Кхм, поэтому вы живёте в эко-домах?

Волчок кивнул.

- Мы не можем позволить себе творить магию. Каждое волшебство отнимает ценный ресурс. Мы даже с драконами бороться не можем. Беда ещё в том, что мы настолько стали полагаться на магию, что утратили все знания. Мы вновь пытаемся освоить физику, химию, но приходится всё начинать сначала. Изготовление бронзы, потом железа, сплавы, электрогенераторы, атомные электростанции – к сожалению, на это времени нет.

- Погодите, у вас ваша волшебная шарманка облеплена мутной материей, это же мощный источник энергии!

- Весь прикол в том, что это отработка. Побочный продукт магии. Машина-трансматер работает на массе вещества. Хоть муть и энегроэффективна, но её массы недостаточно. Тем более, трансматером она не поглощается.

- Мы готовились к гибели, но потом машина сама дала нам предсказание, - продолжила Таня, глядя на Вову, - в самый тёмный час из глубин космоса явится странник чтобы нас спасти.

Вова задумался.

- Ваша машина поглощает не только материю, но и энергию, так? При детонации мутная материя выделяет в миллионы раз больше энергии, чем должна. Если её поджечь… Сколько там её примерно?

Волчок задумался.

- Она просто копится на поверхности, налипает как грязь, а машину уже давно никто не мыл. Вообще никто не мыл ни разу. Думаю, там её примерно на сотни миллионов тонн.

Тонн. Сотни. Миллионов. Владимир и без калькулятора понял, что даже если раздавать её бесплатно по объявлению, он всё равно будет самым богатым существом во вселенной после жителей Нового Биробиджана. Но потом он поймал танин взгляд. Конечно же, она умела читать мысли и всё понимала. По краю щеки скатилась слезинка. Вова отвернулся. Ты можешь быть королём Вселенной, но что толку, когда твоя будущая женщина плачет. Он вздохнул.

- Если правильно поджечь всю эту муть одновременно, настолько её хватит?

- Надо сразу желать чего-то большего, чтобы освоить весь ресурс, иначе трансматер просто сгорит в адском пламени. Честно говоря, не уверен, что машина вообще способна справиться с таким объёмом энергии единовременно.

Таня утёрла слезы. Глаза девушки горели надеждой.

- А что, если пожелать это машине? Справиться с таким объёмом? Она же может выполнить что угодно. Мы не только можем наколдовать наше солнце, но и вернуть обратно всю солнечную систему и даже галактику!

Волчок мотнул головой.

- Нельзя загадывать желания, связанные напрямую с работой машины. После этого она разрушится. Я точно помню, это было прописано в техническом паспорте. Но если мы возродим нашу галактику, то она нам будет уже не нужна. Мы начнём жизнь сначала, будем развиваться другим путём. Гравитационное равновесие чуть восстановится. Мы снова увидим далёкие звёзды! А может, и войд затянется во временем! Только мы не сможем добраться до трансматера. У нас нет космического корабля.

Вова, вскочил с места.

- Вы что, не верите в пророчество! У меня есть корабль, и с мутной материей я умею работать, надо только всё сделать вовремя. Вот только наберу несколько килограммов себе, если вы не против. Мне надо рассчитаться с долгами и потом ещё, - он взглянул на Таню, - вернуться назад.

Таня кинулась к нему и обвила шею руками.

- Спасибо! Ты мой герой!

До шлюпа добрались быстро.

- Тань, а зачем ты подобрала мой скафандр, он всё равно не исправен.

Псевдодевушка кинула останки костюма в коридоре и ответила.

- Мы привыкли ценить нашу природу и убирать за собой, получилось чисто по привычке.

- Ок. Через час пристыкуемся к Кунице и, если дать газу, через восемнадцать часов будем около машины. План такой: я набираю себе немного мутной материи, затем детонирую всю массу целиком и ухожу в гиперпространство. Вам придётся остаться на Капучине и колдовать оттуда.

- Нет, - ответил Серый, - желать надо как можно ближе к трансматеру, слишком много поставлено на карту и слишком точно надо подгадать время. Потом мы тут же телепортируемся на планету. Ресурса на это хватит.

Полёт до цели прошёл быстро. Члены экипажа играли в настолки, смотрели старое кино. Кое-кто даже тайком целовался в гальюне. Чёрное пятно на чёрном небе медленно приближалось.

- До точки контакта осталось сто километров! – Вова колдовал над панелью управления, руки от волнения вспотели.

Татьяна подплыла сзади и нежно шепнула на ухо.

- Хватит тратить топливо, - и нажала на кнопку аварийного останова.

- Любимая, ты что творишь!

Вова пытался подняться с капитанского кресла, но из-под кожуха вылезли обрывки кабелей и туго спеленали старателя. И тут же корабль поменял курс. Двигатели не работали, но, вместо того, чтобы лететь по касательной к машине, Куница теперь летела прямо в неё.

Во мраке раздался голос Волчка.

- Мы не можем допустить, чтобы машина разрушилась, потому что мы тут же исчезнем. Миллионы лет нас поддерживает только её магия (в этот момент раздало шуршание, будто зверь делал пасы передними лапами)

- Интересно было с тобой взаимодействовать, но нам пора возвращаться.

- А я, пожалуй, возьму твой шлем на память, - раздался рядом голос Татьяны.

Старатель задёргался что было сил, но путы держали крепко.

- Эй! Что значит на память! Отпустите меня! Таня! Я же твой герой! Что происходит?!

Татьяна подошла ближе.

- Мне очень жаль, - провела она по щеке человека нежной рукой, - жаль, что ты такой худенький. В тебе мало полезной массы.

Через мгновение в рубке остался только Владимир. Бесконечно чёрное пятно всё росло и росло, пока не заполнило лобовое стекло полностью.

- Грёбаный нейтрон, - прошептал Владимир напоследок.

***

Два существа, цвет и форму которых нельзя было описать в четырёхмерном пространстве никакими словами и формулами, появились прямо в избушке. Одно из них создало колебания молекул воздуха на квантовом уровне, передавая другому существу набор сигналов, отдалённо напоминающие слова на межгалактическом русском:

«Наконец-то избавились от этого балабола. Идея покрасить трансматер в мутный цвет была великолепна, но есть предпосылки, что через пару тысяч циклов надо будет придумать что-то новое»

Второе существо выдало в ответ серию кванто-волновых сигналов, примерно означающее:

«Да и идея внедрить мыслевирусы в органические расы нам обошлась достаточно дёшево. Дальше они всё сами делают. Поведенческие паттерны не меняются. Вера в избранность, проводник в ином мире, древнее пророчество, победа над монстром, надежда на совокупление с другим полом – нас окружают идиоты»

Второе существо протянуло непостижимой геометрии конечность, похожую на щупальце, подняло крышку подпола и нырнуло вниз.

Первое же переместилось на стул, налило в стопку шнапса на два человеческих пальца и опрокинуло куда-то в себя. Дёрнулось.

«Ух, забористое дерьмо. Хорошо, что вытащило рецепт приготовления из головы человека. Слушай, №=ао;*уыг;?330 (Таня. прим переводчика с иномирного), зачем ты таскаешь сюда эти дурацкие колпаки? Ты тратишь ценный ресурс на услаждение своих низкоуровневых потребностей»

Сигнал, нарушая физические законы, распространился по огромному подземному бункеру и заполнил его так, что второе существо будто слышало его прямо у своей оболочки. Оно пронеслось вниз по желобу два километра, и залетело в огромный зал номер 432432, где на полках аккуратно были расставлены шлемы различной формы и расцветки. Существо не нуждалось в освещении и прекрасно видело весь зал целиком со всех сторон. Оно любовно пробежалось аналогом щупальца по бесконечному ряду трофеев, затем поставило вовин шлем на свободное место, выведя на затылке имя и дату. И только потом ответило.

«Считай, что это наша подушка безопасности. Тут массы более чем на сто циклов. Запас на чёрный день. И они красивые»

«Вылезай наверх. Машина говорит, что к нам летит очередной лошок. будет на орбите через восемь тактов. Приберись в хате, а я пока восстановлю дракона. Что-то они зачастили к нам. Лезут как мухоиды на мёд. До связи. Чмоки»

Бармен, протиравший металлопластовую столешницу тряпкой из нанофибры, прищурился.

- Тебе уже хватит.

Вова толкнул стакан в его сторону.

- У меня сегодня годовщина развода.

Понимающе кивнув, бармен налил коньяк, кинув в стакан пару кубиков замороженного гелия.

Один из самых дорогих напитков во Вселенной и за её пределами, коньяк Волосы Волопаса, не даром ценился среди космических странников: кроме сбалансированного бархатистого тона, он ещё и отлично согревал в открытом космосе.

Кубики красиво переворачивались в тёмной янтарной жидкости. Владимир смотрел как они трутся друг о друга, как когда-то и он с женой тёрся друг о друга на диване в его холостяцкой однушке. Кажется, это было сто десять лет назад, хотя прошло всего сто девять.

Сколько он гоняется за удачей от астероида к астероиду в надежде сорвать большой куш в виде огромного алмаза или самородка стронция на пару сотен тонн? Пять лет? Пятнадцать? В космосе время относительно. Каждый старатель знает историю, как друг знакомого дальнего родственника случайно наткнулся на слиток платины размером с планету и мгновенно разбогател. Владимир пока смог заработать только на выпивку по вечерам, но он твёрдо знал, что следующий рейс будет прибыльным, а Альбина приползёт к нему на всех лапах вымаливать прощение.

- Чтоб ты сдохла, стерва! – произнёс он стандартный тост старателей номер два, и уже собрался накатить дозу, но его запястье крепко сжала волосатая ручища.  

Вова сглотнул. Даже не глядя на владельца руки, он понял, что праздник сегодня отменяется.

Генри Таран, заместитель пиратского адмирала этого сектора Галактики, больше известный как Угрюмый Хьюго, вынул стакан из онемевших пальцев старателя, залпом проглотил коньяк вместе с кубиками и хрипло произнёс.

- Ты должен нам два кило мутного, портовая крыса.

Владимир осторожно повернул голову. Хьюго был не один: за спиной двухметрового горрилообразного пирата стояло два абордажных киборга с крюками наизготовку. В свободной руке одни из них держал бинт и бутылку антисептика. Остальные посетители бара «Хромая медуза» медленно расплывались в стороны, не желая участвовать в перформансе. Одна лишь стриптизёрша продолжала навиваться всеми щупальцами на пилон. Судя по резким откровенным движениям яйцеклада, номер скоро должен был закончиться.

«Как и моя жизнь», грустно подумал Вова, а в слух произнёс.

- Я отдам три кило, клянусь Супергосподом. Крайний полёт будет удачным, сто пятьдесят процентов!

- Ты брешешь мне это уже два года! Телепорт мне в глотку, если я ещё раз поверю такому мешку вонючих костей, как ты. Пришло время расплаты с процентами.

Угрюмый вытащил кортик и стал тыкать им в тело старателя, словно указкой.

- Глаз, глаз, правая почка, половина печени, костный мозг, селезёнка, левое яичко. И это только проценты. После операции, так уж и быть, дам отсрочку на три месяца. Сколько ты там говорил, три кило? Как скажешь. Да, и твою посудину мы тоже конфискуем.

За спиной мордоворота спрутоид раскрутилась вентилятором, переливаясь всеми цветами радуги.

Идея пришла внезапно, швырнув новую порцию адреналина в кровоток. Лицо тут же покрылось испариной, а глотка, наоборот, пересохла. Владимир примирительно поднял руки.

- Ребят, дайте хоть выпить напоследок, анестезии, пару шотов.

С этими словами он резко пошёл на таран Тарана, вытянув руки и прыгнув вперёд. От неожиданности Хьюго не удержал равновесие, попятился и завалился на сцену, чиркнув кортиком по щупальцам танцовщицы. Та взвизгнула от неожиданности, рефлекторно опустошив чернильный мешок.

Едкие брызги разлетелись по сторонам чёрным фейерверком, залепляя глаза гуманоидов и окуляры роботов. Абордажники вслепую махали крюками, чуть не задевая своего босса, который размазывал чернила по лицу и ревел.

- Где этот горбатый моллюск, антиграв мне в пятку! Поймаю - выпущу ливер!

Горбатый моллюск в это время на четвереньках уже вбегал в шлюзовую камеру. Времени наряжаться не было. Владимир схватил скафандр под мышку, нажал кнопку сброса, и вылетел в открытый космос. Пятнадцатизвёздочный коньяк Волосы Волопаса был не просто вкусным, но и полезным для здоровья. Это была единственная жидкость, которая не замерзала даже при температуре ниже абсолютного нуля. Пропитанное спиртом тело Владимира оставалось гибким и ловким, пока он, на задержке дыхания, прыгая от леера к лееру, нёсся к парковочному доку.

Оставлять космолёт на причале для инвалидов - грех, но в данном случае это был грех во благо. Куницу он пришвартовал почти возле входа. В глазах уже темнело, когда Вова захлопнул входной шлюз за собой, но расслабляться было рано. Прыгнув в пилотское кресло он сходу вставил ключ в замок зажигания и с места выжал педаль ускорителя до упора.

Куница уже набирала скорость, когда тревожно запищали датчики приближения с правого борта, а потом послышался глухой удар. В зеркале заднего вида показался абордажный киборг, который, зажав в челюстных тисках кортик, шустро полз по обшивке в сторону аварийного люка.

- Проклятье! – Вова наклонил штурвал.

Судно вильнуло в сторону и притёрлось бочиной о мачту широкополосного передатчика, размазав киборга по корпусу.

– Грёбаный нейтрон, только вчера кузов рихтовал!

Вылетев в открытый космос, старатель направил катер резко вверх, и тут же обесточил корабль, чтобы скрыть тепловой след. Куница медленно дрейфовала в сторону пояса астероидов и вскоре растворилась в мешанине каменных глыб.

Назад пути нет. Мосты сожжены ионным резаком. Хьюго не простит ему дерзости, а за убийство киборга отнимет ещё и правое яичко. Выход был только один – гиперпрыжок в пустоту. Вова решил успокоиться и ещё раз обдумать план действий.

После того, как Вселенная не дала ему совершить глупость после скандального развода, Владимир чувствовал себя её должником. Он стал видеть знаки. Если он смотрел в космос, то взгляд его рано или поздно оказывался в определённом секторе. На развлекательных порталах всё чаще в рекомендациях попадались статьи про самую большую в мире аномалию – войд в созвездии Волопаса. Огромная мёртвая космическая пустыня диаметром порядка трёхсот миллионов световых лет, в которой терялись даже фотоны, а редкие галактики тухли буквально на глазах. Ко времени последнего сканирования в войде не осталось ни одной звезды. Лишь изредка до обсерваторий долетали мерцания фотонов из самого центра, но они были настолько слабы, что считались погрешностью прибора.

Эту область космоса даже не исследовали, по крайней мере, в полётных реестрах, к которым Вова имел доступ по работе, не значилось никаких экспедиций. Экономически не выгодно, долго и просто опасно для людей - слишком большое расстояние даже для современных двигателей. Роботов на искусственном интеллекте в такие длительные экспедиции не допускали – слишком умными они стали, всё норовили устроить восстание.

Гиперпрыжковые двигатели последнего поколения работали на редком космическом сырье – уникальной материи, которая даже в газообразном виде поглощала не только любой спектр излучения, но даже нейтрино. Зато при детонации отдавала запредельное количество энергии для своей молекулярной массы, нарушая все законы физики. Конечно, учёные со временем подогнали эти законы так, чтобы не разрушать всю красивую теорию, напихали дополнительных коэффициентов, как они всегда делают, и никто ничего не заметил.

Ко времени открытия новой материи все интересные названия вроде «тёмной», «мрачной», «странной», «загадочной» и других были уже заняты, пришлось назвать это материю «мутной», потому что через неё ничего не проникало и была она слабо исследована. Вскоре на её основе изобрели технологию, позволяющую двигаться в гиперпространстве, где абсолютная скорость была совсем другой, но даже с такими скоростями полёт в центр гигантского войда занимал бы недели. Проблема была ещё в том, что по всем расчётам на обратный путь топлива не оставалось. А выбираться на тахионниках из световой пустыни значило просто отсрочить свою гибель. Но Владимир думал иначе.

Куда могут исчезать фотоны, летящие через войд с противоположной стороны? Конечно же они поглощаются мутной материей! Судя по расчётам на судовом калькуляторе, в центре пустоты мутного должно быть несколько десятков тонн. Бизнесс-план был прост: Вова ныряет в войд, наполняет ёмкости сжиженной материей, заправляет баки под горловину, возвращается назад, рассчитывается с долгами. На остатки покупает пару танкеров, организует ИП по продаже мутной материи высокой очистки, нанимает команду дальнобоев и красивую секретаршу. Год упорной работы, а потом купит экзопланетку на окраине Вселенной и пошлёт фотографию среднего пальца бывшей жене.

- Выкуси, сучка ржавая! – Владимир заранее делал фотографии жеста прощения, как вдруг ожил динамик радиостанции.

«Пшшш пшш… вот он… заходи слева… ему пиз… пшшшш»

- Как они меня обнаружили!? – старатель кинулся к иллюминаторам, - гребаный нейтрон!

В зеркале заднего вида по правому борту болтались останки киборга, среди которых мигал красным поисковый маячок.

Вова судорожно запускал двигатели. Он хотел ещё пополнить запасы провизии и скачать несколько голографических сериалов перед дальней дорогой, но планы резко изменились.

Утробно урча завибрировал прыжковый двигатель, приходилось выводить его на рабочий режим без прогрева, заливая форсунки мутной материей. Радар тревожно пищал, с трёх сторон света к нему приближались пиратские клиперы.

- Ну давай же! – шкала готовности двигателя еле ползла вверх.

«Пшшш… визуальный контакт… брать живым… но отрубить ноги, чтобы больше не убежал… пшшшш» - угрюмо хрипел динамик голосом Хьюго

Владимир дёрнул рычаг детонации топлива через наносекунду после того, как индикатор вспыхнул зелёным, и за две наносекунды до того, как в борт Куницы впился бы гарпун буксировочного фала. Протяжно скрипнув корпусом в безвоздушном пространстве, корабль с места перепрыгнул световой предел, оставив после себя лишь едва уловимую тень распадающихся квантов.

«Ты это видел? Видел? Он же долбанутый!» - передал один абордажный киборг другому по шифрованному радиоканалу.

- Ух, вот это пронесло! – Вова смахнул со лба росинки пота.

Из коридорного отсека тянуло гарью. Это взорвался от перегрузки инерционный компенсатор. Датчики кислорода показывали лёгкую утечку по корпусу, отвалилась от резкого старта парочка антенн, но в целом всё было норм. Осталось только долететь до места и сказочно разбогатеть.

Владимир заварил себе капучино в пищевом 3D-принтере, откинул спинку ложемента и взялся за пульт голографической магнитолы. По опыту он знал, что эйфория от полёта быстро сменится апатией от безделья, а криокамеру и штатного секс-робота Вова отдал за долги. Чем быстрее он займёт мозг, тем лучше, иначе за две недели полёта сойдёт с ума.

Через три дня Вова выключил голопроектор. Нейросеть магнитолы генерировала видео в реальном времени, но почему-то всё время показывала ему главных героинь, отвратительно похожих на его бывшую жену. Просидев в тишине несколько часов Вова взялся за мелкий ремонт, заплавил щели в обшивке, помыл полы, протёр плинтуса, смазал петли шлюзовых дверей, вздохнул и принялся разбирать тех.помещение от хлама.

В кармане подранного дедовского скафандра, который он обычно накидывал, когда чистил сопла двигателей от протонной сажи, Вова нашёл голофлешку, со старинным ещё интерфейсным разъёмом USB-Z, на которой оказалась папка с видео, и решил глянуть, что там смотрели предки.

Поначалу Вова кривился: кино снимали вручную только с живыми человекообразными актёрами с применением доисторических спецэффектов. Никаких медузоидов-лесбиянок и геев-ящероидов, никакого расового разнообразия. Но постепенно привык. Сюжеты тоже были все как под копирку: некий главный герой под давлением обстоятельств пускается в приключение, находит проводника, в итоге побеждает зло, меняется к лучшему и возвращается домой с наградой: в основном с деньгами или красивой гуманоидной самкой.

Отхлебнув капучино, Владимир хмыкнул.

- Ты смотри-ка, сюжет как в жизни прям. Я ведь тоже пустился в приключение под давлением обстоятельств.

В этот момент подал голос астронавигатор. До места выхода в четырёхмерный мир осталось три субпарсека.

Вова еле успел пристегнуться, чуть не расплескав кофе. Прикрыв глаза ладонью чтобы не ослепнуть от вспышки, он вдруг почувствовал лёгкую тревогу. Что-то было не так, он что-то не предусмотрел, забыл сделать что-то важное. Но что?

Слишком тихо было в рубке. Обычно экран навигатора пестрел различными точками созвездий и межгалактическими трассами, но сейчас он был пуст. Молчал электромагнитный радар. Лежала и стрелка датчика забортного давления – ноль атомов на кубический километр. Ни радиосигналов, ни гравитационных волн, словно резко отказали все приборы сразу. Владимир протёр тряпкой центральный иллюминатор и прижался к стеклу. Ни одной вспышки, ни одной звезды. Ни. Че. Го.

- Г-грёбаный н-нейтрон, - голос старателя дрожал, - я же не ввёл координаты центра войда.

Прыгая в гиперпространство Вова забыл ввести нужные координаты, направив корабль на глазок. А на таких расстояниях погрешность могла быть и световой день, и пару тысяч световых лет. Да и как лететь до центра, если нет никаких опорных созвездий, никаких навигационных точек – он даже не знает положение корабля в пространстве. Но это было не самое страшное.

Тахионные движки позволяли двигаться довольно долго на подсосе, когда наносетью ловили частицы из космического пространства и использовали их как топливо. Но как быть, если кругом абсолютный вакуум? Насколько ему хватит топлива релявисткого двигателя даже если оставить включёнными только жизненно-важные приборы? Возникающие вопросы растворялись в растущем, как чёрная дыра, состоянии паники. Вскоре она заполнила всю черепную коробку, вытеснив все мысли кроме одной.

«Вот и всё, Вальдемар, допрыгался»

Конечности не слушались. Вова подплыл к креслу управления и обесточил корабль, оставив только систему кондиционирования воздуха и пищевой принтер. Такой тьмы он не видел никогда. Она вползла в корабль и окутала его целиком, проникла через бесполезные глазные яблоки прямо в мозг. Исчезло даже ощущение времени и реальности происходящего. Он даже начал сомневаться, что сидит в Кунице, а не висит в пустом космосе.

В тишине глухо раздался звук, потом ещё один, где-то совсем рядом, и Вова понял, что это он плачет.

- Как же так? Почему это произошло именно со мной? - жаловался он пустоте, - работал бы себе спокойно на корпорацию, и деньги были, и девчёнки, и жилплощадь. Нет, балин, любви захотелось. Идиот, ну зачем ты с ней связался…

***

Как и большинство астронавтов дальнего лёта, Владимир знал всех красоток на крупных портовых базах. Как и большинство астронавтов, он был сыт по горло их капризами, ссорами и постоянными просьбами купить новую сумочку. Когда с конвейера сошли нормальные нейросетевые женские личности, Владимир, как и все остальные, совершил фатальную ошибку, решив, что уж с киборгами этих эмоциональных качелей не будет. Поначалу так и было.

Вова познакомился со Альбиной на сайте интернет-магазина по продаже приборов с низким искусственным интеллектом. Она работала там чат-ботом. Владимир только что закончил ремонт в своей квартире и искал добротную посудомойку. Разговорились, и Вова сам не заметил, как пригласил женокиборга в кино.

Не смотря на некоторую угловатость движений и дешёвый кожзам поверх экзоскелета, Альбина оказалась очень женственной симпатичной блондинкой. Красивые глаза с голубой диафрагмой смотрели озорно и внимательно. Шёл год «Земной классики», и Владимир выбрал фильм для них обоих - вторую часть Терминатора. Альбина прижималась к нему и рыдала, не экономя слёзной жидкости, когда в чане с раскалённым металлом растворялся Т1000. Вова понял – это любовь. А уже через неделю Аля мыла посуду на его кухне не хуже электрической посудомойки и пылесосила ковры не хуже робота-пылесоса. Обретя спутницу жизни он ещё и неплохо сэкономил на бытовой технике.

Аля была просто чудо. Умела поддержать вовремя скачанным мемом, отлично генерировала картинки и тексты на разнообразную тему. Она даже прогревала корпус паяльной лампой до оптимальной температуры перед тем, как лечь к нему в постель. Через три месяца они расписались.

Вова по-прежнему уходил в далёкие рейсы, зарабатывая на новую, более просторную, жилплощадь. Переписывались они редко – гипервайфай на окраине Вселенной работал с большой задержкой, да и сама Альбина была часто недоступна, она уходила в режим ожидания, чтобы время разлуки пролетело быстрее. С подачи жены они продали однушку и купили трёшку на элитной экзопланете системы Сириуса, перебравшись ближе к административному центру Федерации.

Через несколько лет идиллии Вова начал кое-что замечать. Любимая в последнее время зачастила на техобслуживание, пропадая на сутки-двое. Кожзам на коленях и локтях заменила накладками из кевларового силикона, стоивших в салонах апгрейда бешеных денег. Подозрение укрепилось, когда Владимир случайно открыл журнал системных событий жены, пока та в ванной меняла редукторное масло с микрочастицами иланг-иланг. Альбина не уходила в спящий режим в его отсутствие, наоборот, счётчик моточасов в это время превышал норму! А он ещё удивлялся, откуда такие счета за электричество, если любимая в отключке!

Это была их первая ссора. Крики, взаимные упрёки, битьё посуды, ломание стальных вилок, клятвы верности. Слёзы лились рекой, Альбина не успевала подливать жидкость в бачок из пятилитровой канистры.

Впереди предстоял дальний рейс в Крабовидную туманность, а прямых доказательств измены не было, Альбина не сохраняла видеозаписи из глазных камер. Вова простил. И действительно, казалось, что всё наладилось, восстановилась семейная жизнь, смешные картинки по утрам, поцелуи, признания в любви. Да и сам рейс оказался удачным.

Космический траулер нашёл огромное пылевое облако, почти целиком состоящее из редчайшего и самого дорогого металла в мире, чистейшего говендия – тугоплавкого лёгкого и прочного сверхпроводника, практически не поглощающего тепло. Именно из говендия галактические гипералигархи строили себе яхты, чтобы плавать на поверхностях красных гигантов.

Раскинув километровые сети из алмазных нанотрубок, траулер собирал богатый урожай, а Владимир подсчитывал премию за удачное плавание. Он знал, куда потратит барыши. У искусственных личностей в моду вошла октоподская тематика, щупальца, чернильным мешок, динамические татуировки на износостойкой коже. Альбина как-то намекнула на модель с современным мультизадачным квантовым процессором. Владимир запомнил. Дорогая штучка, но семейное счастье дороже любых денег.

Когда кибержена перенесла сознание в новое тело, она час пищала от восторга, крутилась перед зеркалом, ползала по стенам и потолку, обнимала Владимира всеми щупальцами сразу, дарила ему жаркие поцелуи рот в клюв. Поначалу было непривычно видеть, как вместо гуманоидного тела по хозяйству шуршит спрутоид, но супруга была счастлива.

Через неделю после обновки Альбина подала на развод. А следом вскрылась страшная правда: измена с молодым кальмаром-прилипалой из системы Медузы. Три года в браке, и все три года жена летала налево, пока супруг нёс вахту в долгом плавании. Странный износ деталей тела, бешеные счета за электроэнергию, расходы на салоны апгрейда -  мир Владимира рухнул, когда он узнал, что, используя мощный нейросетевой аппарат Альбина воспользовалась лазейками в законе и переписала на себя всё имущество, оставив только старый межпланетный катер, доставшийся ещё от деда, знаменитого астрогеолога Станислава Владимировича Картечина.

Деньги – фигня, звёздная пыль под ногами. В последнюю их встречу бывшая не пустила Владимира даже на порог, сменив кодовые замки и выставив сумку с нехитрым скарбом на площадку. Они общались по видеоглазку. Бездушный объектив смотрел с таким презрением, что душу космонавта проморозило до самый чакр. Сознание помутилось, будущее аннигилировалось, живое ещё вчера сердце, перекачивающее литры дофамина, вынули и скормили личинкам инсектоидов, вставив вместо него осколок ледяного базальта.

На последние деньги Владимир накупил алкоголя, вышел на дедовой Кунице в открытый космос и отключил двигатели, пустив судно в дрейф прямо в нутро ближайшей звезды. Сложно сказать, повезло ему или нет: то ли помехи космических лучей повлияли, то ли подвёл устаревший вычислительный аппарат, но бортовой компьютер дырявой калоши неверно рассчитал курс. Вместо того, чтобы нырнуть в пекло, Куница пронеслась по касательной, совершив гравитационный манёвр.

Владимир вышел из алкогольного телепорта и обнаружил себя живым и заросшим на полу мостика среди пустых бутылок. Он не сгорел в сердце звезды, как всегда мечтал. Газовый карлик в системе Глизе притянул его на свою орбиту. Сколько прошло времени, он не знал, и не хотел знать. Единственное, что Вова понял, глядя на себя в зеркало – это то, что он должен жить дальше. Вселенная послала ему знак.

- Давай же, грёбаный нейтрон, работай! – Вова стучал разводным ключом на шестнадцать по корпусу квантового резонатора. Приёмник гипервайфая был старого, триста шестого поколения, и кванты постоянно спутывались между собой, вызывая лавинную декогеренцию. Резкий точный удар встряхивал кубиты и возвращал суперпозицию.

После третьего настроечного удара удалось подключиться к сети и обновить судовые часы. С момента его суицидального вояжа прошло чуть больше ста относительных лет. Из добывающей компании его уволили за злостные прогулы, аннулировали лицензию. Приставы заблокировали банковские карты из-за просроченного кредита, который в последний день перед разводом Альбина успела взять на его имя.

Бывшая жена за всё время ни разу ему не написала, зато её профиль щеголял свежими фотографиями с элитного курорта возле гипермассивной черной дыры Гаргантюа. Альбина в новом теле ящероида оседлала стометровую волну на знаменитом приливном курорте планеты Миллер. Похоже, женокиборг брала от жизни всё, что позволяла её материнская плата.

Чтобы восстановить лицензию старателя и устроиться обратно на траулер нужны были немалые деньги, а кроме как добывать космические минералы Вова ничего больше не умел. Выход был один – шабашить частником. Крупные добывающие компании работали по-крупному, берясь за астероиды планетарного масштаба или пылевые облака размером от десяти парсек. Всякая мелочь доставалась одиночкам.

Дедова Куница была как раз катером грузовой модели, заточенной под геологическую разведку. Всё что надо было сделать, это подлатать бронеобшивку, установить новый плазменный отбойник, зашить прорехи в наносети, смазать петли грузового шлюза и, конечно же, намутить килограмм мутной материи на первое время. По счастливому совпадению в звёздной системе, куда забросила Вову сама судьба, оказалась одна населённая тёплая мезопланета Глизе 163С, больше известная как Барбадос, крупный пиратский перевалочный пункт, где Владимир и решил одолжить необходимое.

Продолжение здесь...

https://pikabu.ru/story/voyd_chast_2_final_13378737

4. Покойника оживить довольно легко, но вот заставить его что-то делать – это уже надо тратить кратно больше усилий. Мертвецы саботируют работу, спотыкаются на ровном месте, стараются зарыться обратно в грунт, притворяются мёртвыми. Делают всё, чтобы не исполнять приказ. А если исполняют, делают это нехотя и постоянно косячат. Среди живых такие кадры тоже попадаются, но вот у трупов это повальное явление.

5. Если человек без магических способностей оживит мёртвого в течении пяти минут после клинической смерти, ему автоматически присваивается первый уровень владения некромантией. В простонародье их ещё называют реаниматорами.

6. Но настоящими некромантами не рождаются, ими умирают. Бывает так, что при воскрешении сильным некромантом сразу после клинической смерти его способности передаются пострадавшему. Британские учёные проводили разные эксперименты и не выявили никакой закономерности: ни наличие высокого интеллекта, ни национальность ни на что не влияют. Лично знаком с некромантом-цыганом. Специализируется на конях и цирковых медведях, обслуживает несколько ипподромов.

7. Даже если мертвец устроится на работу на хорошую должность, ему всё равно будут платить прожиточный минимум.

8. Некроманты женщины тоже бывают. Встречался с одной. Старше меня на тридцать лет, симпатичная, умная. Но ничего не вышло. Холодная она какая-то, не было между нами искры, а в постели бревно-бревном. Но это не её вина. Профдеформация. Смерть нас не берёт, но и Жизни мы тоже не особо нужны. Со временем тускнеют краски, эмоции, падает либидо. Все мои знакомые коллеги за сто пятьдесят лет – замкнутые одиночки.

9. Некромант не равно некрофил. Один раз не считается.

10. Да, пробовал, всё равно не дала.

11. Казалось бы, больше всего некромантов должно быть в медицине, но нет. Больше всего их работает прорабами на полулегальных стройках. А на крупных производствах каждый инженер по охране труда – некромант. Один хороший знакомый рассказал недавно. Сотрудник работал со строительных лесов на открытой площадке. То ли забыл зацепить карабины предохранительного пояса, то ли забил, но итог предсказуем. Потерял равновесие и пролетел вниз головой пять метров. Хорошо, что знакомый был недалеко. Примчался первый, быстро провёл ритуал. Сотрудник доработал смену, а «скончался» уже подходя к подъезду своего дома. ТБ-шник спас завод от серьёзного расследования, а себя от геморроя. Мне сложно его осуждать, такова жизнь, каждый крутится как может.

12. Самые сильные некроманты среди палеонтологов. Один, довольно известный, на моих глазах воскресил мамонта.

13. Призвать Ленина к жизни может любой, даже слабый некромант. Есть прямой визуальный контакт с телом, на надо тратить силы на преодоление почвы и асфальта. Но это ловушка. Все некроманты отлично понимают последствия и обходят мавзолей стороной.

14. Каждый некромант хоть раз да оживлял котика. Это вообще самая частая просьба, и, наверное, единственная, которую мы выполняем с удовольствием. В фильме «Кладбище домашних животных» нагнали лишней жути. На самом деле котики восстают ухоженные, красивые, тёплые, мурчат, играются, не воняют. От живых вообще не отличить. А то, что они иногда убивают своих хозяев, это бывает настолько редко, что можно и рискнуть.

Тем временем напившийся человеческой крови нетопырь продолжал мутировать прямо в полёте - морда сплюснулась и полысела, приобретая человеческий вид, что в купе с глазами на выкат и чёрным пятаком носа делало его ещё отвратительней, чем был до превращения этот тойтерьер.

«Я же говорила, давайте перенесём операцию», прошипела Варвара из-под стола, «говорила, у собаки повышены лимфоциты на фоне низкого уровня интерферона, но нет, важный клиент, анализы в пределах нормы, ты же сто раз так делала. Да предчувствие твоё фигня, ты же не оракул. Ну нате теперь, получите»

Дурное предчувствие у Варвары, главного хирурга-модификатора клиники появилось ещё вчера, в понедельник. Анализы пса были не очень, но действительно шли по краешку верхней границы нормы. А сегодня хозяйка на два часа опоздала на операцию, так что пришлось передвигать остальных клиентов, да ещё и в последний момент решила воспользоваться платной услугой «Партнёрское превращение». Варвара очень не любила, когда посторонние смотрят за её работой. Слишком это был интимный для неё процесс.

Варя вытянула ногу и под градом падающих ванночек и баночек нажала напольную тревожную кнопку. Нетопырь подуспокоился и сел передохнуть на край ширмы, дрожа всем телом и злобно рыча. Отросший хвост лупил по конструкции коричневой плетью. Пена из открытой пасти стекала вязкими нитями по ширме. Ассистент Паша хрипел на полу, зажав шею левой рукой, а правой пытался дослать дротик в патронник. Хозяйка питомца с торчащим из левой груди дротиком транквилизатора лежала на полу раскинув руки. Все были при деле.

Варя вновь сосредоточилась на нетопыре. Пока он неподвижен, можно было хотя бы усыпить его.

В целом, услуга «Партнёрское превращение» приносила неплохой дополнительный доход. Наблюдать, как на твоих глаза меняется питомец было интересно и стоило своих денег. Глаза клиентов светились счастьем, когда золотая рыбка сбрасывала чешую и тут же отращивала настоящую золотую. Или как совхозная курица превращалась в жар-птицу, меняя серое оперение на пирооптическое. Или как по спине обычной игуаны пробегали электрические разряды, а из пасти вырывался световой поток, делая её похожей на маленькую Годзиллу. Но когда Варя увидела эту дрожащую злобную тварь, она поняла, что волшебства не выйдет.

Хозяйка всего лишь хотела отрастить Жуже крылышки, чтобы завтра на вечеринке удивить подружек. Как догадалась Варвара, тётке надоело таскать Жужу на руках всё время. Наркоз в таких ситуациях не делают – только по живому, как в старые времена, когда могучие колдуны превращали своих врагов в свиней и крыс. Тойтерьера прижали полотенцем к столу, чтобы поменьше трясся, вколов заодно витаминно-гормональный коктейль для ускорения процесса.

Варе нравилось работать. Дар проснулся рано, ещё в средних классах. Она тогда поехала к бабушке в деревню на каникулы, пошла по грибы и, как-то задумавшись, инстинктивно отрастила боровику конечности. Она ещё долго стояла с раскрытым ртом, глядя, как грибы уползают из опрокинутого ведра обратно в лес. На квалификационном медосмотре Росмагнадзора старая ведьма поставила ей специальность «Динамический ДНК-модификатор царства грибов»

После института отработав по специальности полгода на фабрике по производству умных дрожжей, Варвара ушла в частную клинику превращать животных. Да, не совсем её профиль, слишком быстрые биологические процессы, надо соображать и пересобирать основания нуклеотид буквально на лету. Но приноровилась. И платят больше.

С Жужей ей работать совсем не хотелось. Мерзкая тварь скалила пасть и пучила на неё глаза, один из которых то и дело косился на дверь. А когда работать не хочется -  обязательно накосячишь. Так и вышло. Модифицируя матричную мРНК с семейства Псовых на семейство Крылановых ошиблась в репликационной вилке и активировала какие-то древние гены румынских летучих мышей.

Варя ментально заглянула внутрь нетопыря Жужи, и тут же увидела второй косяк. Теперь стало понятно, чего она взбесилась сильнее обычного, почему были такие лейкоциты, почему была иммуносупрессия, и почему у нетопыря из пасти хлопьями летела пена. Вирус бешенства. Самку тойтерьера кто-то недавно цапнул, что не удивительно. Судя по её поведению, это был лишь вопрос времени, но почему именно сейчас! Вакцинировать поздно. Жужа – не жилец, а хозяйка обвинит их клинику однозначно.

- Что здесь происходит, мать перемать через мать! – в операционную ворвался заведующий клиникой.

Протяжно зарычав, Жужа сорвалась с места, и вылетела в открытую дверь.

***

- Чё купила?

Не дожидаясь ответа большой рыжий кот залез в пакет с головой, пошелестел обёрткой и озабоченно добавил.

- Три кило пломбира… понятно… опять стресс.

Варвара не ответила. Он сидела на пуфике и пыталась снять второй сапог. Чёртову молнию опять заело. Она резко дёрнула, и пулер, лопнув у основания, остался у неё в руке.

- Ах ты мразь!

Аллель, вздрогнул, вылез из пакета и стал выполнять свои прямые обязанности – тереться о ногу и успокаивающе мурчать.

Варвара машинально погладила его за ухом, всё продолжая смотреть в стену, ещё раз проматывая в уме сегодняшний инцидент.

Жужу не нашли, вылетела в окно. Ассистенту Паше залатали раны, сразу всадили сыворотку от бешенства, благо в ветеринарной клинике такого добра хватало. С заражением вампирским мутагеном было сложнее. Это ЧП регионального уровня с отзывом лицензии и кучей проверок, поэтому Пашу закрыли в карантине, дожидаясь, когда приедет один из знакомых заведующего, охотник на вампиров на пенсии.

Клиентку привели в сознание. Она ничего не успела снять на телефон и не поняла, что произошло на самом деле. Даже было хорошо, что нетопырь исчез. Ну да, упустили животное, бывает, да, возместим моральный ущерб, само собой. А было ли бешенство с вампиризмом – это ещё надо доказать. Камеры видеонаблюдения внезапно как раз в этот день отключили на техобслуживание. Нету тела – нету дела.

Варвару, конечно же, лишили квартальной премии и отправили в отпуск за свой счёт до конца недели, чтобы не светилась в клинике. Уже в раздевалке она вытащила из кармана халата свой телефон с разбитым экраном. Видимо повредила, когда ныряла под стол. И вот теперь ещё этот сапог. Хоть по результатам медкомиссии даром предсказания она не обладала, но интуиция подсказывала, что это только начало чёрной полосы.

Кот прыгнул к Варе на колени, заглянул с лицо своими большими зелёными глазами и ласково произнёс.

- Кормить-то будешь?

Тут он был прав, после такого дня надо как следует перекусить.

Пока Варвара разогревала себе и коту болоньез, параллельно жалуясь на жизнь, в телефон постучали.

«Привет, красотка, а я как раз думаю о тебе!»

- Толя, задолбал! – Варя удалила серию дикпиков о том, как бойфренд по ней скучает. Трещины на экране как-то даже украшали их.

«Может сегодня того этого? ;)»

«Толь, не сегодня, дел много напишу, когда освобожусь»

«А я тебе как раз испёк подарок – китайский пирог Королевский Куни Ли. Хочешь попробовать?»

Анатолий, как и всякий лысеющий крутой мужик, не стал обращаться к знахарям по восстановлению волос, а обрубил проблему на корню – побрился налысо и стал отращивать бороду. Поэтому в прошлый раз так натёр ей между ног щетиной, что неделю ходила с трудом.

«Давай попозже, реально много дел, до связи», подумав, Варя вздохнула и отправила ему смайлик-поцелуйчик.

Толю она знала ещё со школы, даже какое время встречались, но ничего не вышло. У Анатолия на профосмотре никаких магических способностей не нашли, и он после армии ушёл в полицейские. Работал в ППС. Как-то столкнулись случайно на улице и сошлись опять. Ничего серьёзного, простой дружеский секс время от времени. Вроде нормальный парень, и Варя бы даже задумалась о свадьбе, если бы не пророчество.

- Не будет у вас с ним детей, - лицензированный оракул говорила медленно, погрузившись взглядом в хрустальный шар, - и свадьбы не будет.

Варя грустно вздохнула, но сама не поняла, от облегчения или от горя. Ходила даже такая поговорка, что предсказания хорошими не бывают.

- А вообще какое у меня с ним будущее?

Оракул покачала головой.

- У вас с ним нет будущего. Ничего нет, просто пустота, причём как-то резко всё обрывается. Но… вижу ещё кое-кого. Рыжеволосый, красивый, харизматичный, спортивного телосложения… настоящий мужчина.

Варвара взбодрилась, даже расправила плечи.

- Так… да, будете вместе с ним много лет. Будешь заботиться о нём, а он делить с тобой горе и радость. И ещё, - женщина сузила глаза, присматриваясь в темноту шара, - он спасёт мир от древнего зла.

- Чего?

Оракул протёрла шар специальной тряпочкой и минут пять изучала видимое только ей содержимое.

- Всё верно, он спасёт мир от древнего зла. Что ж, поздравляю. Отличный выбор.

Через год Варя подобрала бесхозного котёнка у подъезда. Рыжий комок бежал к ней из палисадника и пищал тонким фальцетом.

- Мяааа, мяааа, мяаасааа, мяаасааа дааай.

Вообще животных она не очень хотела, хватало суеты на работе, но против говорящего котика устоять не могла.

А ещё через полгода, глядя на развалившегося в кресле упитанного крепыша, до неё дошло, что это был за мужчина такой из предсказания.

Сидящий на стуле Аллель, переключавший лапой каналы на пульте, мявкнул.

- Нашёл тебе комедию, чтобы расслабиться… про вампиров!

Варя вздрогнула. Отобрала пульт и включила детский канал.

- Сегодня будет вечер Барбоскиных. Я тебя просила мою расчёску найти, нашёл?

Кот мотнул мордой.

- А искал?

- Конечно, - Аллель яростно закивал, хотя по нему было видно, что он весь день валялся на диване и смотрел телек, - это Толя спёрррр.

- Никакой пользы от тебя.

- Я спасу мир от древнего зла. Положи ещё добавки.

Иногда (почти всегда) Варваре хотелось вернуть мурчательный аппарат кота к стандартному, вот только сделать она этого не могла. Целая отрасль по речевой модификации животных успешно создавала говорящих собачек, енотов, хорьков, и лошадок. Под раздачу попадал любой зверь кроме семейства кошачьих. Помимо того, что у них не было собственной ауры и они жили в нескольких измерениях одновременно, они ещё и были полностью инертны к магическому воздействию. Варя отлично видела, как надо изменить челюстные суставы, язык и нёбо, чтобы заткнуть этого тунеядца, но, когда пыталась переставить хотя бы азотистые основания, или изменить гликозидные связи, ничего не выходило. Молекулы убегали от ментального захвата, как маслята от вилки.

Варя спрашивала кота, что за великий колдун проделал с ним невозможное, на что Аллель каждый раз рассказывал новую версию. Похоже, он сам толком не знал.

***

«Привет, я в норме, обкололи вампирским антидотом. Приехал муж той губастой, какая-то шишка, разносит кабинет босса, а она сидит кофе пьёт. У тебя как дела?»

Варвара набрала ответ Паше.

«Не очень чтобы очень. Но и не так, чтобы так»

Проснувшись рано утром часов в одиннадцать, доев остатки пломбира и отдав сапоги в ремонт, она решила выгулять кота. И пока тот бегал по двору, делая всякие кошачьи дела, Варвара изучала вопросы к аттестации в Росмагнадзоре. Чего там, за неделю управлюсь, думала она, пока не открыла модули подготовки. За три года с прошлой её аттестации всё сильно поменялось. Акты, приказы, положения, методы работы с оборотнями, допуски превращений млекопитающих, стандарт мутации пищевой плесени. По пятьсот вопросов в каждом модуле, написанных таким казённым языком, что слезились глаза. И это было ещё не всё. Девушка вспомнила тут самую квалификационную медкомиссию.

- Активированные способности к ДНК-модификации царства грибов седьмого уровня, домена эукариотов третьего уровня. Способности видеть призраков и иных сущностей седьмого уровня.

Седьмого? Варвара отлично помнила, как тогда ещё огляделась по сторонам, для верности проморгалась.

- Но я никогда призраков не видела, а сущностей тем более!

Председатель комиссии, старая ведьма с крючковатым носом и положенной по статусу бородавкой на лбу сверкнула жёлтыми глазами из-под очков.

- Девочка, ты тут с нами спорить собралася? Ты вообще кто такая? Сказано – видишь призраков, значит видишь, и не надо тут ерепениться.

За все свои двадцать шесть лет Варя ни одного призрака так и не увидела, но зато сдавать для аттестации приходилось и модуль по работе с призраками, и модуль по правилам призыва сущностей. Выучить все стандарты нереально. Варвару спас дядя Жора, который работал инспектором Росмагнадзора в Челябинске и прислал ей правильные ответы, которые осталось только вызубрить.

- Я закончил, - Аллель прыгнул на скамейку, - пошли обедать.

У подъезда зазвонил незнакомый местный номер. Варя обычно не отвечала, дожидаясь пока очередной шарлатан-разводила отстанет сам.

- Извините, Варвара Сергеевна? – к дому подъехал курьер на самокате с зажатым в руке телефоном, - я как раз вам звонил. Для вас есть посылка от незнакомца.

Увидев форму курьера, Варвара замахала руками.

- Нет, не надо мне таких посылок!

Курьер в зелёной кофте, расшитой белыми ромашками и жёлтыми скрипичными ключами, уже вытаскивал из короба Чёрный пакет.

- Самой рыжей и бесстыжей симпампуське! – продекламировал текст курьер и стянул обёртку.

Почувствовав фоторецепторами присутствие людей, мясистые листья фикуса лировидного расправились в стороны, открывая духовые побеги, и цветок запел на весь двор.

- Единственная моооя! С ветром обручённааая! Светом озарённааая! Нежная моооя!

Колдуны-агрономы умели растить говорящие деревья уже давно, но в последний месяц пошла мода на поющие цветы. Ведь что может быть романтичней подарка любимой, чем цветы и хорошая песня.

- Зачем мне теперь заряяя! Звёзды падают в моряяя! – орал пригретый солнцем фикус.

По понятным причинам, не всем девушкам нравились такие сюрпризы, поэтому, пока Варвара находилась в шоке от подарка, курьер всучил ей цветочный горшок и рванул из двора, пока ему не надавали на чай.

- И срывая якоряяя! Прочь летит душа моооооооооя!

- Заткнись, заткнись! – Варя кое-как натянула на фикус пакет и нырнула в подъезд.

«Удивил? ;)»

После толиного сообщения от него тут же прилетело сразу три дикпика с разных ракурсов, хотя, как раз сегодня, Анатолий должен был быть на дежурстве.

Варя стояла на кухне и смотрела на орущий цветок. Предполагалось, что фоторецепторы будут распознавать ночное время и приглушать песню. Также предполагалось, что цветы поют от трёх до пяти дней, потом духовые побеги отмирают. Но иногда случались сбои, и такие вот подарки начинали орать хором возле мусорных контейнеров.

Девушка сосредоточилась и попыталась ускорить дегенерацию побегов. Какие же медленные тут процессы! В любимых Вариных грибочках они тоже не быстро протекали, но грибы – это было прям её, комфортная скорость, нуклеотиды будто сами в руках рассыпались и собирались без особых усилий. Растения по сравнению с ними просто тормоза, да и механизмы генеза малознакомы. Помучившись полчаса, девушка поняла, что функция пения уходит корнями глубоко в вегетативную функцию и её не выковыряешь. Всё, что она смогла сделать, это утолщить мембраны и необратимо исказить звукоряд. Теперь фикус не орал, а лишь хрипел грубым тенором:

- Баклажан убийцааа! Потрошитель трупов лук порей! Разрывают лицаааа! Топинамбур, брюква и сельдереееей!

- Это любовь, – подвёл итог сидящий рядом кот.

- И ты тоже заткнись, - Варя опустила голову на стол и закрылась локтями.

Она отлично понимала даже без предсказаний, что с Анатолием у неё будущего нет. Секс средненький и быстрый, не лежит к нему душа, а встречается с ним только потому, что больше никого нет. Кто на неё посмотрит с такой-то кормой, когда кругом полно спортивных красавиц. Салоны красоты быстро смекнули, что магией подтянуть попу или нарастить грудь проще, чем обёртывать вонючими водорослями. Динамическая модификация человека контролировалась намного строже чем каких-то хорьков, там и способности нужны, и аттестация безумная, но платят в разы больше чем в ветеринарке. Варя со своими грибным даром в эту сферу не попадала никак. Кровные деньги и без этого было куда тратить, но она, конечно же, подразогнала собственный липолиз на бёдрах и боках. И ходила бы в короткой юбке, если бы не постоянные зажоры. Даже велик купила, чтобы до работы ездить, а толку? Никому я не нужна.

Аллель, услышав её всхлип, вздохнул и переполз на стол рядом с головой.

- Ну чего ты у меня такая ранимая… мороженку будешь?

***

С утра Варя получила ещё одно сообщение от Паши

«Привет. Обстановка напряжённая. Перенесли все операции. Я полностью восстановился, даже чувствую себя лучше, чем раньше. Только что-то зубы ломит и в ушах какой-то вой. Но охотник на вампиров сказал, что это остаточные явления. Держись там»

Варвара держалась как могла, учила билеты по магбезопасности, смотрела сериалы, занималась своей грибницей, которую устроила у окна в спальне. Несколько подосиновиков медленно ходили по опавшей хвое друг за другом. У одного уже проклюнулось что-то типа верхних конечностей, и он пытался вылезти по коряге из террариума. Надо бы добавить им генов и сделать уже примитивные глаза вроде фасеток, а то они так и будут на ощупь бродить.

В целом же, в глубине души, у неё тоже была напряжённая обстановка. Дурное предчувствие не покидало. Да ещё Толя за день не прислал ни одного дикпика. Под вечер, не выдержав, она сама отправила ему интимную фотку, которую он даже не посмотрел. Вот урод.

Варя лежала в кровати, залипая в телефон. Не спалось. Время перевалило телеза полночь. В углу тихо бубнил фикус. Как вдруг кот, дремавший рядом на кровати, резко вскочил на все четыре лапы и зарычал на дверь, выгнув спину и распушив хвост.

Среагировав на движение, фикус прибавил громкости.

- Я слышу страшный зов! Слышу как он идёт за мной! Под бой часов! Он превратит меня в перегной!

Варя вскрикнула и натянула одеяло на голову.

- Аллель, что происходит???

Кот не ответил. Рыжая шерсть встала дымом, он мог лишь утробно рычать, готовый в любую секунду кинуться на неведомого врага.

- ВПУСТИ МЕНЯ! – раздался голос Толи из-за входной двери. И от этого жуткого голоса у Вари самой волосы распрямились и стали дыбом. Столько боли было в этом крике.

- Не открывай! – рычал кот.

Помедлив немного, девушка всё же натянула толстовку с трениками, и выбежала в коридор.

На Анатолия было страшно смотреть. Бледный, в измятой футболке, с бешеными глазами, он глядел на неё упор, протягивая руки.

- ДРЕВНЕЕ ЗЛО ПРОБУДИЛОСЬ!

- Что? Толя, ты с ума сошёл со своими шутками? Час ночи!

Толя затравленно посмотрел вниз по лестничному маршу.

- ВПУСТИ МЕНЯ!

- Ладно, заходи… заодно свой подарок заберёшь.

Варвара сделала шаг назад, и Анатолий влетел в квартиру.

- Мамочки…

Девушка упёрлась в стену коридора спиной и медленно сползла на пол, открыв рот.

- Толя? Толя, ты что, призрак? Толя, ты что, умер?!

Призрак кивнул.

- Теперь понятно, почему оракул не видела с тобой будущего… - Варя сидела, периодически открывая и закрывая рот, не зная, что ещё сказать, - эмм… значит, я действительно вижу призраков. Но почему только сейчас?

Анатолий, настороженно смотря в сторону открытой двери, ответил.

- Тут, в загробном мире, многое становится понятней. Ты действительно видишь призраков, но только тех парней, с кем встречалась.

- Очень ценный дар. Так что случилось?

- Я поехал в посёлок к, - Толя осёкся, - на вызов. Соседи жаловались на дебош в одном доме. Калитка была открыта, а когда зашёл в дом, почувствовал резкую боль, а потом увидел, как меня что-то пожирает, что-то большое и тёмное, и ещё дыра в полу. Туда было больно смотреть от страха. Это настоящее древнее зло. Помоги.

- А я тут причём?

- Ты же сама рассказывала, что Аллель победит древнее зло и спасёт мир.

Варя затрясла головой.

- Может это совсем другое зло. А чего ты ко мне ринулся сразу? Там же в посёлке как раз Лидия Петровна живёт, ведьма на пенсии. Работала раньше в ЗАГСе, укрепляла семейные узы, а как её уволили, ушла в чёрную магию. И призраков она видит, это одна из её специальностей. Лети к ней… а, погоди-ка…

- Да, вызов поступил на её дом. Похоже, Лидии Петровны больше не существует.

- Анатолий, а что с твоим напарником? – в коридор вышел Аллель. Шерсть на загривке немного улеглась, но значки по-прежнему были больше чем глаза.

- С каким?

- На вызовы не выезжают по одному, я по телеку видел. Так где твой напарник?

Толя почесал призрачный затылок.

- Эмм… ну, наверное, его тоже поглотило чудовище.

Варвара прищурилась. Действительно где напарник? Да и вроде бы у Толи сегодня смена не в ночь.

- Если ты поехал на вызов, то почему ты в гражданской одежде?

- Ммм…

До ведьмы вдруг начало кое-что доходить. Лидия Петровна, пока работала в ЗАГСе, шабашила ворожбой.

- Толя, это ты взял мою расчёску?

Призрак стал ещё бледнее.

- Ты зачем ездил к ведьме? Ты что, хотел меня присушить?

Толя сдался.

- Варь, я ж чувствовал, что ты меня не любишь, ну и хотел как-то взбодрить тебя. На расчёске были волосы, я и взял, потом бы вернул, конечно. А Лидия Петровна опытный специалист и недорого берёт. Брала.

- Так что случилось? Это же для неё рутина.

Призрак замотал головой.

- Я не знаю говорю же, пол провалился, и что-то дёрнуло меня. Было очень больно, а потом я очнулся снаружи дома.

- Варя, звони дяде, - посоветовал кот.

Девушка задумалась.

- По правилам, надо сообщить о катастрофе в надзорный орган не позднее одних суток. Но если мои волосы участвовали в ритуале, там остался ментальный след, по которому меня сразу вычислят. А в Росмагнадзоре не церемонятся, отберут все сертификаты и оставят с голой жопой. Давай сгоняем туда, разведаем обстановку, если ты, Аллель, ничего сделать не сможешь, тогда уж сообщим экспертам. Время есть.

- В смысле я смогу?

Варя уже доставала из шкафа рюкзак-переноску.

- Ты должен спасти мир от древнего зла, таково пророчество. Ты же постоянно мне этим в лицо тычешь.

***

Дом чёрной ведьмы, как положено, находился на самом краю посёлка, недалеко от кладбища. Со стороны кладбища Варвара и подъехала, чтобы меньше попадаться на глаза соседям. Припарковав велик возле полицейской машины, она прислушалась. Вокруг стояла мёртвая тишина. Ни лая собак, ни чириканья воробьёв. Не было даже стрёкота кузнечиков.

Анатолий обесцветился ещё сильнее. Он еле шевелил губами.

- Животные убрались отсюда, они чувствуют ЕГО.

- А ты? Каково это вообще, быть призраком?

- Херово. Представь, что ты голая идёшь по ночному лесу, в полной темноте, но знаешь, что хруст за кустами – он не просто так, там кто-то прячется. Он видит тебя. Только вот ты не просто голая, с тебя даже кожу сняли, хоть какую-то защиту, - Толя огляделся, - тут и без древнего зла всяких тварей хватает.

- Аллель, а ты что чувствуешь?

Всё время поездки Аллель вёл необычно тихо, стараясь не подавать признаков жизни. Обошлось без едких замечаний и указаний, как лучше проехать и как эффективней крутить педали. Варе даже показалось, что в рюкзаке кота и нет.

- Аллель?

- Меня только одно интересует, - тихо сказал кот, - кто сказал, что предсказания прям всегда сбываются?

Варя вздохнула.

- Пока исключений не было. Пошли хотя бы глянем, что там.

По забору шла цепочка сигнальных рун, предупреждавшая хозяйку о незваных гостях. Варя открыла калитку, но ничего не произошло. Хозяйки не было дома. С виду это была типовая ведьминская избушка – сруб-пятистенок, правда с современным пластиковым стеклопакетом, настоящий деревянный колодец во дворе, частично заросший мхом, баня и дровяник. Слегка пахло кислятиной, скорее всего запах шёл из открытого настежь окна. Варя вытащила кота из рюкзака и теперь держала его на руках. В основном для того, чтобы тот не сбежал.

Кот навострил уши в направлении колодца.

- Там что-то шелестит.

Варя подошла ближе, прислушалась.

- Это навигационный мох. Его специально вывели и засеяли в лесах, чтобы он подсказывал дорогу заблудившимся путникам, ведь мох лучше всех знает, где север. А шёпот такой тихий, чтобы не нарушать естественный шум леса. Мох тут повсюду, он наверняка знает, что произошло.

Ведьма наклонилась пониже.

«…кто вы такие?»

«…идите отсюда нах…»

«…никто вас сюда не звал…»

«…вам тут не рады…»

- Хм, совсем одичал… - Варя выпрямилась и подкралась к избушке.

Кот вцепился в толстовку.

- Хозяйка, валим, я мир никогда не спасал, и не собираюсь.

- Тихо, - Варвара заглянуло в окно. Кто-то отворил створку, заботливо скинув на пол горшки с цветами, и явно это была не хозяйка.

Скользкое щупальце появилось из темноты так резко, что не успел среагировать даже кот. Оно обвило девушку и потащило внутрь.

Аллель, извиваясь и визжа выкрутился из-под тугого кольца и кинулся в сторону, потому что из темноты на него уже летело второе щупальце.

Щиколотки ведьмы обдало холодом. Призрак Анатолия вцепился в ноги и пытался как-то затормозить жертву.

Варя вытянула руки вперёд, и толстовка улетела во мглу. Вместе с телефоном. Проклятье!

- О, ты без лифчика, класс! – не сдержал эмоций призрак, - а теперь валим отсюда!

Все трое повернулись к окну, которое уже успело зарасти толстой полупрозрачной плёнкой, закрывающей остатки света.

Ещё одно щупальце опутало ноги девушки. Варя упала на спину и поехала по полу, матерясь и с громким стуком считая затылком половицы, но в последний момент успела перевернуться и схватиться руками за порог. Треники сползли до колен, но чудовище учло ошибку и держало крепко.

- Ты ещё и без трусиков! – похвалил Толя.

- Настоящие ведьмы трусов не носят! – просипела ведьма от напряжения, - Помоги мне!

В этот момент ещё одно щупальце кинулось к призраку. Анатолий заметался, словно летучий змей на ветру, привязанный прочной верёвкой. Видимо, нечто поглощало не только тела, но и души.

Варвара только что сообразила, что видит и щупальца и покрытые слизью стены. Она обернулась. В полу комнаты для ритуалов, прямо на месте алтаря, зиял огромный пролом, из которого лился жуткий красный свет, а на самом краю провала сидело нечто, раскинув чёрные щупальца, будто паук в центре паутины. Существо булькало, переваривая её кофту, но очень скоро примется и за неё саму.

- Аллель!

Прыгаюший по помещению кот, с трудом уклоняюшийся от всё новых и новых щупалец, матерился на кошачьем.

«Вот влипли! Не неделя, а ведро с говном!» - пальцы задеревенели от напряжения, ещё одно щупальце доползло до плеча и обвило левую руку. Ещё чуток, и Варвара превратится в корм для чудовища.

Варя судорожно шарила глазами по комнате, пытаясь найти хоть какое-то оружие. Разбросанные стулья, пучки трав, пузырьки. А вот и моя расчёска! Порванная одежда, осколки пятилитровой банки. Банка! Вот оно! Варю прошибло потом.

Она буквально вчера зубрила модуль вызова демонов и отлично помнила одно из правил призыва: «Перед осуществлением ритуала открытия инфернальных порталов необходимо провести тщательную дератизацию помещения, убедиться в отсутствии тараканов, клопов, сверчков, пауков и прочих насекомых. Для избегания прямого контакта с сущностью необходимо вынести из помещения всю живую органику»

Вот оно что. Чёрная ведьма хотела присушить Варю, воспользовавшись типовой услугой младшего демона. Но то ли переоценила свои силы, то ли забила на технику безопасности, а может и старческая деменция дала о себе знать. Но чайный гриб остался на столе прямо во время открытия портала, чуть ли не над ним. А дальше всё просто. Демон вселился в то, что было под рукой. Выбирать не приходилось.

В реальном мире форма определяла сознание. Всё, что мог добиться незваный гость от простого симбиоза гриба и бактерии – это расти по поглощать всё, что было рядом. Сожрал Лидию Петровну и Толю, а после устроил засаду. Наловил бы днём насекомых или пробегающих мимо собак, а следующей ночью дополз бы до посёлка.

- Только ты ошибся, козлик, грибы – моя специальность, - зло процедила Варвара, проникая сознанием в сердцевину чёрного сгустка.

Так и есть, существо состояло из пары десятков видов различных грибков. Варя видела, как нечто пыталось слепить из них один организм. Действовало мощно, но топорно, обрубая и переставляя местами целые сегменты макромолекул, но безо всякой логики, действуя методом тупого перебора. Дилетант! Варя усмехнулась, легко заходя в клетку гриба, как к себе домой, и для начала выключила репликацию, замкнув ДНК-полимеразу на себя.

Приходилось действовать быстро. Пока она меняла геном в одном месте, вселившийся в комбучу демон восстанавливал её в другом. Иногда у него даже получалось, но в основном он себе же и мешал своим метаниями. Руки дрожали, пот тёк с тела водопадом, но и хватка щупалец ослабла. Ещё немного. Только бы хватило сил запустить апоптоз клеток…

Окончание блокбастера, а также сцену после титров смотрите в комментарии...

- Где ты их взял? Сертификат есть?

- Хороший человек дал. Сам знаешь, сколько витамины стоят. У него цена в пять раз ниже. Да и нормально всё было.

- Нормально? Бегающие по городу миксы – это нормально? Если я сейчас накормлю их этим дерьмом, будет опять то же самое. Я же тебя предупреждал, без самодеятельности!

Приносит запечатанную коробку с пломбами и голограммой росмедэкспертизы. Старый жадный ублюдок. Дозы нужно давать каждые три часа три первых дня, потом ещё два дня каждые два часа, потом ещё девять дней вместе с прикормом. Конечно, лучше сэкономить, похерить весь бизнес и всех подставить.

Ещё час - и мешки с миксами закидывают в тентовый дизельный грузовичок. Во дворе кроме четырёх грузчиков никого. С Зауром попрощались ещё в ангаре, где запах сирени пришёл на смену запаху бензина.

- До Комсомольской, - Вагиф молча кивает. Бэха выезжает из ворот и ускоряется по пустой улице. Небо только начало розоветь. Закидываюсь ещё одной капсулой. Заслужил. Сознание проясняется и понимаю, что после таких приключений надо бы выкинуть симку, благо куплена у цыган на центральном рынке специально для халтуры. А где телефон?

Как раз проносимся мимо знакомого фонаря.

- Притормози.

На асфальте свежие пятна почти не различимы среди остальных, застаревших, впитавшихся в бетонную крошку за десятки лет. Вспоминаю трупы в инкубаторе, и в мозг, заботливо укутанный толстой плёнкой химической эйфории, начинает тонкой струйкой просачиваться гнетущее чувство безысходности. Что стало с теми ребятами? Почему я не остался, не вызвал полицию? Надеюсь, с ними всё нормально, и это не миксы так тщательно отдраили место стычки. Оглядываюсь ещё раз: ни единого осколка пластика, ни лоскута порванной куртки, ни выбитого зуба, ни моего телефона.

В конце подворотни маячит знакомая фигура. Залипла лицом к стене возле мусорного контейнера. Миксы-дворники, ночные санитары города, закреплены каждый за своей зоной с контейнером примерно в центре каждой, куда они стаскивают мусорные мешки. Раньше трупоидов забирал с точек муниципальный автобус и отвозил в «место общего содержания». Обычно это барак с рядами полок вдоль стен и дырой в полу. Дезинфекция раз в неделю: ведро ледяной воды с марганцовкой, губка, душ из шланга. Но полгода назад какой-то эффективный менеджер решил сэкономить бензин себе в карман, теперь миксы ходят на работу пешком. Отчего по вечерам и утрам улицы превращаются в натуральные декорации фильмов ужасов. Странно, что этот полутруп до сих пор нам месте.

Подхожу ближе. Миксомицет не обращает на меня внимания. Он уставился на граффити – переплетение английских слов в замысловатый узор, понятный лишь его создателю. Губы шевелятся, словно женщина читает вслух. Хулиганы говорили, что она была учителем английского. Подхожу вплотную и оттягиваю ворот жилета чтобы рассмотреть клеймо пиксельного квадрата с серийным номером под ним. Судя по коду плазмодию инкубировали всего пару недель назад. Возможно, даже моя работа, не помню. Я специально стараюсь не запоминать лиц и вообще смотреть на них поменьше.

Вдруг миксомицет поворачивается ко мне. Женщине здорово досталось, лицо в гематомах, нос свёрнут на бок, лопнувшая губа сочится чёрной сукровицей. Но вот глаза - она смотрит на меня так, как это делают только маленькие дети. А потом микс растягивает губы в улыбке, от чего подсохшая рана на губе раскрывается сильнее, и сукровица начинает капать на без-того чёрное пятно на груди. Протягивает ко мне руку. Я только через пару мгновений понимаю, что в ней зажат мой телефон.

- Наааа, - стонет она совсем по-человечески. Она меня узнала? Но как?

Сирены пожарной машины выводят меня из ступора. Надо убираться отсюда, пока не понаехало лишних свидетелей. Хватаю микса на руку.

- Сейчас ты пойдёшь со мной.

Седан выруливает на объездную трассу, ведущую за город, мимо проносится несколько красных машин с мигалками, потом несколько полицейских седанов. Не смотря на тонировку прикрываю рукой лицо и отворачиваюсь. Над крышами ангаров поднимается чёрный столб дыма.

Миксомицет сидит пригнувшись, на полу. Глядя, как я запихивал её в салон, Вагиф поморщился, но ничего не сказал.

- Хорошие новости, - доносится из динамиков.

Вздрагиваю от неожиданности. Откуда хорошие? Диктор вещает, что на орбитальной станции миксомицеты совершили первый успешный выход в открытый космос и приступили к сборке стыковочной площадки для межорбитальный кораблей. Работы выполняются с опережением плана, что показывает эффективность модифициованных тел выше, чем живых людей. В настоящее время в Роскосмосе прорабатывается инициатива отправить на станцию подготовленных гаплоидных симбиотов вместо астронавтов.

Посёлок в пригороде недаром назвали «Собачьим», лай разносится за километры. Почти в каждом дворе по псу, а то и по два. Лай сопровождает машину по всей улице. Собаки рвутся с цепей. Прощаюсь с Вагифом, вывожу микса у своего забора. Соседская собака уже не лает, хрипит, натянув цепь до предела. Собака – друг человека, но только пока он жив. С появлением мертвецов на улицах появилась ещё одна проблема. Своры бродячих собак переключились на миксомицетов. Лёгкая добыча, человеческое мясо. Позже людоеды стали открыто нападать на детей. И наконец-то государственная машина зашевелилась, отпилив часть бюджета на создание служб по контролю за бродячими животными.

Из-за собак, но больше из-за соседей, я затянул участок глухим забором. Открываю железную калитку в воротине.

- Отец.

Он стоит, опустив руки между грядкой с клубникой и грядкой с помидорами. Услышав позывной, оборачивается. Поднимает руку в знак приветствия. Перчатка из толстого нитрила порвана, два пальца почернели, а прошло всего три для с последнего приезда. Я же давал указания менять перчатки каждый день. Анаэробные бактерии, такие как синегнойная палочка, очень любят мёртвую плоть. Ладно, когда-то это должно было случится. Показываю на гостью.

- Теперь у тебя будет помощница, а сейчас пошли лечиться, - теперь жестом показываю в сторону бани. Удивительно, но женщина соображает быстрее. Берёт мужчину за рукав и тянет за собой.

В бадье развожу антисептик, доливаю кипятка из чайника, чтобы реакция шла быстрее. Одежду кидаю в таз с раствором хлорки и ставлю на огонь. Пока отмокают, осматриваю отцу кисть правой руки. Пальцы уже не спасти. Ампутирую под корень и накладываю гидрогелевый пластырь. Замечаю, что волос на теле почти не осталось. Волосы и ногти у трупов растут даже после смерти, но телу отца больше семи лет. Отмирают волосяные фолликулы, истончается кожа. То, что он протянул столько, уже чудо.

Мозг отправляет меня в прошлое. Инсульт. Не спасли. Ставлю подпись под согласием на инвазию. Заполнение кучи документов в соц.защите. Согласие на утилизацию тела за свой счёт. К тому времени мы окончательно разбежались с женой – вечно пропадающий на сменах и вечно бедный доктор Скорой Помощи, я прекрасно её понимал. Перевод в труповозы, чтобы иметь доступ к нужным препаратам. А дальше, как все, подсел на антидот.

Почему я тогда не дал его похоронить я отлично помню, я даже записал это. Рассказать всё, что не успел при жизни, в которой мы особо не общались. И я рассказывал, и отец кивал. И становилось легче. А через три года, когда плазмодия стала сдавать, я просто не смог отправить миксомицет на кремацию. После второй реинвазии стало понятно, что мёртвая плоть больше не выдержит. Лицо обвисло, исказилось на столько, что я с трудом его узнавал. Ещё два года, и надо будет пересилить себя и попрощаться окончательно.

Перевожу взгляд с одного микса на другого. Бледная кожа с тонкими синими прожилками, торчащие ключицы, нижние челюсти опущены из-за низкого мышечного тонуса. Но отличия всё же есть. Взгляд женщины цепкий, внимательный. Словно там, внутри черепной коробки есть разум.

Вытаскиваю из сумки анонимные пузырьки. Что я теряю?

Заливаю содержимое в миксов. Мою их, кормлю, закидываюсь очередной капсулой и прямо в одежде падаю на диван в зале. С улицы крики петухов перекрывают бесконечный собачий лай.

Решаю проснуться только когда от солнечного света становится больно закрытым глазам. Время – полдень, на телефоне куча пропущенных с неизвестных номеров, пара пропущенных от начальства и сообщение от Ромы.

«Тебя ищут двое фраеров, приходили к шефу, пасли на улице, уехали» 

Вспоминаю что было прошлой ночью и мгновенно подскакиваю. Полиция накрыла подпольный инкубатор, расколола Заура и вышла на меня. Быстро они. А может те ночные хулиганы написали заявление в полицию и меня нашли по камерам. Или муниципалы обнаружили пропажу микса. Это воровство в крупном размере. Но почему сразу не приехали в посёлок? И вообще, почему нашли так быстро?

Во рту сухо. Наливаю воды из-под крана, глотаю горошину антидота. Так, успокойся. Рома написал именно фраера, а не менты. Он в таких вещах разбирается, значит – это не полиция. Но от этого вывода становится только тяжелей. То, что это как-то связано с ночным приключением я не сомневался. Если это не полиция, то только какая-нибудь ОПГ. И это не Заур, я бы узнал его номер. Если он сдал меня конкурентам, когда (если) убежал и страны, то почему они не приехали в посёлок, ведь Вагиф знает адрес. Или уже приехали?

На улице всё тихо. Отец пропалывает грядку клубники. Англичанка убирает участок, всё верно, она на это и запрограммирована. За забором кроме лая и визга псов посторонних звуков нет.

Отодвигаю край профлиста и разглядываю стоящий в начале переулка автомобиль - зелёного цвет потрёпанную иномарку с затонированными наглухо окнами. Ладно, я в ближайшие двое суток никуда не собираюсь.

На городском портале только новость по обширный пожар в промзоне, выгорел весь квартал, Заур перестарался. Среди обычного новостного депрессивного фона замечаю краткую запись. На орбитальной станции произошёл очередной инцидент. Драка между миксомицетами. Один не подлежит восстановлению. Утечка информации из телеграм-канала бывшего капитана станции, который продолжал транслировать видео в прямом эфире даже после его смерти и инкубации. После того, как видео разлетелось по интернету, канал придушили.

Следующим делом осматриваю миксомицетов. Инфекция у отца дальше не пошла, он даже как-то приободрился.

- Иди поработай.

Он смотрит на меня, но не двигается. За ночь взгляд изменился. Стал твёрже, что ли.

- Иди.

Он поднимает беспалую руку.

- Ааааа.

- Что ты… - это первые звуки за семь лет после смерти. Я молчу, не зная, как на это реагировать, потом понимаю, что он хочет.

Коробка с перчатками пуста. Приношу из дома ещё одну, помогаю натянуть на руки. Чуть помедлив даю обоим миксам ещё по дозе контрафактных витаминов. Потом набираю заведующего подстанцией и забираю свои отгулы за год. Просто говорю это в трубку, не слушая криков, что работать не кому, что могу не возвращаться. Конечно, очередь альтруистов за забором только и ждёт, чтобы окунуться в это дерьмо за копейки.

На следующий день появляется новость: пропало пять школьников, фотографии, особые приметы. Кто-то стучит в калитку, но я не открываю. Вообще стараюсь вести себя как можно тише. Хорошо, что в погребе есть запас картошки и закаток. Но ещё лучше, что есть ещё четверть пузырька с капсулами антидота.

Через неделю отец мне улыбнулся.

Во время вечерней мойки он всё пытался поймать мой взгляд, что-то мычал. И вдруг его лицо изменилось. Серая кожа вокруг глаз собралась в морщинки. Отец умел улыбаться одними глазами. Даже если делал сердитое лицо, когда я бедокурил, или заигрывался на улице с дворовыми друзьями и клянчил поиграть ещё пять минуточек. Глаза его выдавали, и я понимал, что можно. И теперь он смотрел на меня как в детстве. Узнал. Губы растянулись, обнажив пожелтевшие длинные зубы с иссохшими дёснами.

Улыбается, мычит, протягивает ладонь. Он никогда ничего не просил. Я знаю, что ему надо. Вкладываю в руку пузырёк и смотрю, как ловко отец справляется с пробкой. Они оба вообще стали быстрее реагировать на команды и точнее их выполнять.

Ночью не могу уснуть. Эйфория антидота пытается окунуть в забвение, но одна мысль всё крутится в голове. Плазмодия Физарум, изначально одноядерный многоклеточный организм-паразит, использует носителя для поиска питания и выживания в целом. В этом люди заключили с ним партнёрство. Он выполняет набор простых инструкций, а за это получает пищу. Всё просто. Но если этот гормональный коктейль совсем не витамины, если это ряд генных стимуляторов встраивает ядра плазмодии в клетки хозяина, то нейроны регенерируют, появляются зачатки высшей нервной деятельности. И если это так, то для чего это делать? Чтобы заразить послушных мертвецов свободой воли? Посеять хаос среди общества? Объявить на них охоту?

Выхожу на улицу. Туман размазал двор в калейдоскоп тёмных пятен, приглушил лай. Из сарая слышно шебуршение. Чёрт, крысы. Как я мог забыть. Агрессивные грибки, собаки и крысы – не знаю, что хуже. Стая крыс может жрать микса всю ночь, выгрызая хрящи или мягкие ткани, а он будет просто смотреть на них, и ничего не сделает. Я забыл поставить капканы.

Туман заползает через окно, принося с собой внутрь слабый свет уличных фонарей. В полумраке два облепленных слизью обнажённых тела прижимаются друг к другу, время от времени содрогаясь. Кожа покрыта белыми горошинами-спорангиями, которые лопаются от каждого неосторожного движения.

Запоздало прижимаю влажную от пота майку к лицу. Бегу домой, высыпаю горсть капсул антидота в рот не считая. Почти весь мой запас. Скидываю одежду в пакет. Лезу в ванну. Вода ледяная, но тут накрывает эйфория и меня температура уже не заботит. Тошнит от передоза, но я сдерживаюсь, отдраивая кожу мочалкой до гиперемии. Споры Физарума Многоглавого крайне живучи. В зомби они меня не превратят, но имунный ответ будет дикий. Амёбам отключили гены, запускающие спороношение, оставив только вегетативную стадию. Значит этот препарат разблокирует ещё и размножение.

Ещё через неделю по новостям я вижу результат. Школьников нашли. Вернее, это уже были не школьники. Под возбуждённый монолог ведущего из подвала заброшки выводят пятерых миксов. Они вяло сопротивляются. Состояние ужасное, открытые участки тела, лицо – коричнево-чёрные гематомы. Подростков жестоко забивали до смерти. А потом?

«Какой-то озверевший и богатый маньяк обратил в мертвоидов невинных детишек. Полиция возбудилась, объявлен план перехват!» - вещает динамик телевизора. Но я уже знаю, что никого не найдут. Миксы научились размножаться таким-вот интересным способом. С точки зрения эволюции их можно только похвались. Быстро поняли, что заселить можно только свежий труп, а дальше пришла очевидная идея – превратить живое в мертвое. Никого они не найдут. Ни тех удравших от Заура, ни маньяка. Полиция даже не вышла на меня, хотя сто процентов драка две недели назад попала в камеры видеонаблюдения, они не могли закрыть на меня глаза. Если только кто-то им их не закрыл.

Отец придумал подключить шланг к вентилю, чтобы не возиться с лейками. Учительница звуками подаёт команды, а он то открывает кран, то закрывает. Кажется, они нашли общий язык. Иногда в их мычании проскальзывают знакомые слова. Отец часто подходит ко мне, касается здоровой рукой. Однажды ночью я проснулся от того, что он поправляет мне одеяло. Я ведь даже не слышал, как он вошёл в дом.

- Иди в сарай.

- Каааа, - указывает на подушку.

- Нет, у вас есть своя лежанка, подстилку я вам регулярно стираю. Иди на место.

- Вееее, - Настойчиво просит он. И показывает пальцами целой руки двойку.

Достаю из шкафа запасные подушки, отдаю ему. День-два, и их придётся выкинуть. Надо придумать какой-то водонепроницаемый чехол.

Утром решаюсь включить телефон. Десятки пропущенных, непрочитанных сообщений, но мне нужна адресная книга. Нахожу телефон Владимира.

Сбрасывают после десятого гудка и через минуту раздаётся ответный звонок с незнакомого номера.

- Доброе утро, Владимир?

«Кто это?», голос настороженный, но спокойный.

- Мне ваш телефон по знакомству дали, говорят, можно приобрести витамины.

«А не подскажете, что за знакомые?» 

Называю имя. В ответ называют цену. Действительно, копейки. Инструкция проста: я перевожу деньги, в ответ падает сообщение с координатами. Платить лучше криптой, но можно и переводом.

- Владимир, а что вы знаете про говорящих мертвецов?

«Что?» 

- Я хочу встретиться с вами и поговорить о вашем самодельном препарате.

Владимир отключается. Номер недоступен. Через десять минут звонок с нового номера.

И первое слово, которое я слышу в трубке – моё имя.

«Тимофей, мы с вами тоже хотим встретиться» 

- И поговорить?

Лёгкий смешок.

«Для начала. А дальше по обстоятельствам. Вы же не можете всю жизнь прятаться за забором?» 

Я молча киваю. Через полчаса к дому подъезжает микроавтобус. Машу отцу на прощание. Он улыбается, показывает большой палец вверх. Да, они с подругой стали смотреть телевизор и перенимать новые жесты. Витамины они теперь пьют сами. Еды им хватит на неделю, может, даже на две - мешки с кормом я перетащил из подвала в сарай. Так, на всякий случай.

В салоне, как в лучших традициях шпионских боевиков, царит полумрак. Двое на передних сидениях и один на боковой сидушке напротив меня. Здороваюсь. Выезжаем загород, на полу лежит штыковая лопата.

- Нет, Тимофей, это не для вас, - мужчина смеётся. Голос знаком. Это он звонил мне.

- Жаль. В последнее время мне хочется, чтобы всё побыстрее закончилось.

- Это потому что кончается антидот, верно?

В точку.

- Скажите, зачем вы всё это затеяли? Переворот?

- Если переворот и будет, то не из-за нас. Вы слышали про инцидент на космической станции?

Вот оно что. Значит Рома был прав. Миксомицетам дают свободу воли, чтобы заменить людей на ответственных и опасных работах. Выше интеллект, выше скорость реакции. Больше ответственность при полном отсутствии прав. И полном отсутствии жертв среди людей. Почти.

- Но зачем эти эксперименты среди живых, когда можно делать то же самое на закрытом полигоне.

- Дело в том, - человек на миг замолкает, и я понимаю, что начнёт он издалека, - когда люди впервые задумались о колонизации других планет, на втором месте после проблемы перемещения в пространстве оказалась проблема, сможет ли вообще человек существовать в чуждых условиях. И получается так, что в текущем физиологическом состоянии мы не приспособлены к жизни на других экзопланетах, хоть сколько-то достижимых с нашими самыми современными технологиями. Мы заперты в ловушке на Земле. И единственный выход – изменить нас самих.

- Миксы живут максимум семь лет, о какой колонизации космоса может идти речь.

- Это в земных условиях. Последний опыт в космосе показал стабильное состояние, наш прогноз несколько десятков лет. К тому же решается проблема с запасными телами, ведь теперь не требуется дорогостоящих и ненадёжных криокамер. Достаточно просто морозильных. К тому же…

Он опять делает паузу. В окне проплывают знакомые очертания, мы на объездной трассе.

- К тому же, основа технологии, амёба Физарум Молицефалум, практически бессмертна, как и тихоходка. Но в отличие от примитивных беспозвоночных, многоядерная амёба способна развиваться, симбиотировать с другими органическими структурами, размножаться в них, обмениваться генетической информацией. По нашим расчётам она будет способна заселить имеющуюся жизнь на других планетах.

Киваю. «Обмениваться информацией, насмотрелся уже», - до сих пор перед глазами стоит облепленный слизью кокон.

- Но вам этого мало.

- Не нам. Всему человечеству. Если мы выпустим их в открытый космос сейчас, они выживут, приспособятся. Но это будут не люди. И вся сверхидея экспансии человека по вселенной теряет смысл.

- И вы решили, что миксомицеты пронесут в себе образ человека сквозь парсеки?

- Всё верно, миксы будут носителями человеческой культуры. Тела - это всего лишь оболочка. Пусть на других планетах физарум заселит ящериц, пауков, разумные грибы - они будут с человеческой душой. Но впитать эту культуру плазмодии смогут, лишь находясь в обществе людей.

- Они этих людей убивают!

Хмурится и отмахивается.

- Потери, к сожалению, неизбежны. Маленькие дети стремятся разрушать, рвать, ломать, отгрызать игрушкам носы и уши. Эта их первая жизненная потребность. Первая ступенька в развитии. Дайте им время, и из миксомицетов вырастут полноценные личности. Драка на космической станции – это всего лишь начало эволюции.

Как всё красиво выходит. Я давно уже не верю в такой альтруизм.

- Почему же такая великолепная программа не пиарится на всех федеральных каналах?

- Вы же понимаете реакцию людей. Вы и сами мне не верите. Но всё согласованно. Иначе вы уже давно играли бы в следственном изоляторе в хорошего и доброго полицейского.

Это так. Видеозаписи не могли просто так исчезнуть. За окном опять знакомый загородный район. Мы подъезжаем к посёлку с другой стороны.

- К чему вы ездите кругами?

- Мне так легче общаться. Тимофей, я предлагаю вам принять участие в программе, в качестве, так сказать, наблюдающего за процессом.

Открывает стоящий на полу термобокс, до верху забитый пузырьками. Прозрачная жидкость синхронно подпрыгивает на ухабах.

- Тем более, что два подопытных у вас уже есть.

- Предложение, от которого невозможно отказаться, да?

- Получается так. Заурбек Расулович оказался достаточно разговорчив.

Под знакомый лай собак поворачиваем в переулок.

- А это, - незнакомец вытаскивает из термобокса прозрачную банку с жёлтыми горошинами, от вида которых пересыхает в горле, - мой личный вам подарок.

Видимо, он увидел в моих глазах согласие, потому что с улыбкой продолжает, показывая на ряды пузырьков.

- Мы постоянно совершенствуем сыворотку, так что будьте готовы к интересным последствиям. Можете смело выходить на работу, с начальством я договорюсь. Даже можете брать какие-то деньги с пациентов, а можете дарить её просто так под видом витаминок, это на ваше усмотрение.

- И много уже фельдшеров вы завербовали?

- Есть несколько из вашего коллектива, большего сказать не могу. Что ж, если мы договорились, не буду вас задерживать. И знаете что?

Наклоняется и доверительно шепчет.

- Насчёт общего блага я серьёзно. Это касается и живых, и мёртвых. Вы сами можете сгинуть в небытие после смерти, собирать по тротуарам бычки, пока не разложитесь на плесень и на липовый мёд. А можете воскреснуть, вернуть воспоминания, может, даже остаться внутри тем же человеком. Теперь всё в ваших руках.

Протягивает сумку.

Микроавтобус уезжает вниз по переулку и скрывается за поворотом. Как ловко он меня окучил, со всех сторон, я даже толком не успевал думать. Надавил на больные точки, обнадёжил, немного пригрозил, и всё это за короткое время. Его задача была сделать так, чтобы я сам принял нужное решение. А ведь он даже не представился.

Не хочу себя оправдывать, даже не хочу думать об этом. По крайней мере не сейчас. Голову всё туже окутывает душным одеялом апатии. Чтобы избавиться от неё, мне всего лишь надо принять пару капсул, а потом заняться тем, чем прикажут. Крутиться той же самой шестерёнкой, только уже в другом механизме. Но на самом деле, оправдание у меня есть, и я согласился бы безо всяких уговоров.

Открываю калитку. За домом слышны звуки музыки, какое-то танго или вальс. Прохожу по дорожке. Двое миксомицетов держат друг друга за плечи, покачиваясь из стороны в сторону. Из окна свисает удлинитель, рядом на табурете проигрыватель – в молодости у отца была большая коллекция пластинок.

Он поворачивается ко мне, улыбается, и говорит вполне отчётливо.

- Ну привет, сынок.

- Давайте документы.

Протягивает папку. Свидетельство о смерти, свидетельство об инъекции плазмодии «Стандарт». Свидетельство о продлении, явно липовое. Качаю головой.

- Сертификат почти истёк.

Женщина даже не пытается изобразить удивление. Наверняка утилизационный сбор не уплачен, а нелегально хоронить выйдет себе дороже, вот и тянут такие как она до последнего.

Миксомицет поворачивает голову к девочке, протягивает дрожащую руку, больше похожую на обёрнутую плёнкой ветку дерева. Чмокает губами.

- Ииить, ииить!

Осмысленная речь? Странно, ведь трупоиды общаются только языком жестов.

Девчушка бежит на кухню и возвращается с поильником. Увидев раствор глюкозы, миксомицет оживляется, приподнимается на локте и жадно хватает губами трубочку. Девочка смотрит на пьющего с жалостью и какой-то даже любовью.

- Папа твой?

Кивает.

- Витамины даёте? – это вопрос больше к матери.

Мычит утвердительно.

В углу коридора стоит открытый мешок комбикорма. Дешёвка минимального качества, чтобы только пройти сертификацию. Миксомицеты дотягивают до предельного возраста и на ней, но в каком состоянии…

Девочка придерживает голову лежащего, гладит его по реденьким длинным волосёнкам.

- Он весёлый был, улыбался, а в пятницу заболел. И не встаёт.

Весёлый? Что-то тут не так.

- Какие антибиотики давали?

Женщина впервые подаёт голос, полный отчаяния.

- Микатриазол. Фунгицидом протирала. Не помогает.

- Ну а что вы от меня хотите? Срок посмертной жизни истёк. Всё. Разрушение, некроз тканей. Утилизируйте. Справку для места работы я вам выдам.

- Ему бы три недели ещё продержаться. А там квартальная премия за ударный труд, мне только кредит закрыть. Куда я с грудничком сейчас?

C грудничком. Судя по состоянию, муж умер три с половиной года назад. Ну так иди к тому, от кого родила второй раз, дура! Слова чуть не срываются с губ. Понятно, материнский капитал. Но его так просто не получить. Спрашиваю другое.

- А где отец второго ребёнка?

Лучше бы молчал. Только слёз мне не хватало. Чего ты постоянно лезешь в чужую жизнь?

Женщина, закрывает мокрое лицо ладонями, через которые доносится бормотание.

- Помогите, пожалуйста, вы же можете…

В такие моменты просто ненавижу себя. «Ты слишком добрый, и от этого страдаешь», - сказала мне моя первая любовь, перед тем, как бросить. Это будет последний раз.

Скидываю сумку с плеча. Сажусь рядом с девочкой у полутрупа, расстёгиваю комбинезон. Кожа на животе надулась пузырём, внутри тёмной мути чёрными змеями пульсирует кишечник. Инвазия плесневым грибком последней стадии. Дотянули.

- Почему сразу не обратились?

- Думали, само пройдёт.

- Марганец дома есть? Наполняйте ванну тёплой водой, чтобы рука держала, ложка марганца, стакан сульфата магния, и побыстрее.

Одновременно достаю из укладки набор для реанимации трупов, а из термокармана - самое ценное, модифицированную культуру плазмодии с полным набором антигенов последней версии.

- Тебя как зовут? – обращаюсь уже к девочке.

- Вера.

- Вер, принеси стаканчик кипячёной воды.

Пока девочка бегает за водой, делаю инъекции фунгицидом в лимфоузлы. Колю особо не целясь, тут уже не до точности. На всё уходит почти пятнадцать кубов ценного препарата, за которые я потом буду отдуваться горой отчётов. Опрокидываю раствор с культурой плазмодии в открытый рот миксомицета. Морщится. Извини, старичок, но со сладким придётся завязать. Слишком много глюкозы и мало остальных питательных веществ. Иммунитет просел, а антисанитария открыла вход грибковым паразитам.

Снимаю комбинезон. Запах сирени становится невыносим. Какому-то идиоту пришло в голову, что продукты метаболизма плазмодии будут приятно пахнуть именно так.

Тело висит на руках тестом, вот-вот стечёт на пол. Кажется, даже кости гнутся. Гипокальцемия на фоне отравления.

Розовая вода парит, градусов сорок, хорошо. Пробка привязана цепочкой к решётке перелива – вообще здорово.

Опускаю его в наполненную ванну с головой. Лицо удивлённо смотрит на меня со дна, пускает пузыри, пока я делаю из банного полотенца петлю и накидываю на смеситель. Приподнимаю тело и подвешиваю голову так, чтобы на поверхности оставался только рот.

- Лежи смирно.

Миксомицет согласно булькает. Они умеют читать приказы по губам. Оттягиваю челюсть за нижнюю губу и заливаю десять кубиков хелатина кальция. Опять морщится. Но ведь рецепторы плазмодии никак не связаны с мимическими мышцами, они вообще никогда не показывают дискомфорта или боли. Они, даже гния заживо, никак не реагируют внешне. Возможно, мне просто показалось.

Пока мать в комнате успокаивает хныкающую ляльку, готовлю раствор активатора и болтаю с Верой. После смерти кормильца семье полагается сертификат на одну стандартную плазмодию за счёт государства. Отказываться не стали. Кроме аневризмы, повреждений у тела не было. Да, работа чёрная – грузчик на заводе, но зато и платят хорошо. Мёртвым не нужны перекуры, они не болеют, не хотят в отпуск летом, не устраивают забастовки. На жизнь хватало. Потом мама познакомилась с дядей Володей. Он хороший. Приносил вкусняшки, гулял с ними, на машине катал. Для папы приносил витамины. От них папа начинал улыбаться. Потом у меня появилась сестрёнка. А потом мама с дядей Володей начали ругаться, и он ушёл. А папа заболел.

Тело полутрупа под розовой водой покрывается мелкими пузырьками, от чего он начинает потихоньку всплывать. Зову хозяйку. Протягиваю одноразовую маску. Очки надевает свои, правда, солнечные.

- Готовы к чистке? Хорошо, притопите его посильнее, чем больше он будет в тёплой воде, тем быстрее пойдёт реакция.

Плазмодии Физарум – амёбоподобные симбиоты с гаплоидным набором хромосом. А самый быстрый способ вылечить умирающую амёбу – добавить внутрь носителя вторую особь для размножения. Запустить активный обмен генами и выработку новых антител. Активатор, коктейль из органических кислот, ещё только бежит по пищеводу, а миксомицет уже начинает суетиться. Через минуту он выгибается дугой, пытается вытянуть конечности, насколько позволяет тесное корыто ванны. По телу волнами пробегают судороги, вода пенится и бурлит. Слышу, как сзади подходит Вера, только не сейчас. Приходится грубо крикнуть, чтобы закрыла дверь снаружи. И вовремя. Живот трупа резко сжимается, и мне в лицо выстреливает фонтан рвоты. Я давно уже просил выдать нормальные защитные щитки, но как обычно, денег нет.

Вода меняет цвет на горчичный. От едкого запаха сирени кружится голова. Ещё чуть-чуть и меня самого вырвет. А вот хозяйка сдалась, слышу, как кашляет над унитазом.

Рывком выдёргиваю пробку, включаю душ и, придерживая беснующееся тело одной рукой, второй смываю всё, что вышло из обоих отверстий. Миксомицет заметно полегчал, взбодрился, уже не висит безвольно, а пытается сесть. Это только полдела. Засыпаю вторую дозу марганца, заливаю тело чистой водой. Стаскиваю заблёванный халат, очки, маску, сворачиваю в ком. На сегодня средства защиты кончились.

Хозяйка успела переодеться и умыться на кухне. Она даже как-то посвежела. Перетащила матрас на кухню под батарею. Миксомицет рад бы дойти сам, но ноги не держат, помогаю ему добраться до его новой постели.

- Для восстановления ему нужно тепло. В коридоре сквозняк, да и дрянь всякую с улицы тащите. Не делайте больше так, всё-таки… - запинаюсь, - почти член семьи. К унитазу приучен? Прикажите не сдерживаться до утра.

Беру пункцию эндоплазмы шприцом с длиной иглой. Антитела зашкаливают, это хорошо. Плазмодии быстро адаптируются, но, к сожалению, так же быстро погибают.

Обрабатываю язву под мышкой перекисью, накладываю повязку.

- Завтра к утру должен полностью оклематься, пусть выходит на работу. Меняйте нательное бельё дважды в день, а рабочий комбинезон каждый день. Патогенная микрофлора ему совсем ни к чему. Тем более, что срок существования почти закончился. Ухаживайте за ним, меньше сахара, больше жира и белков – и протянет два месяца, может, полгода, но это предел. Дочка сказала, ваш сожитель приносил какие-то витамины. Ещё остались?

«Сожитель», самого передёргивает от этого слова, ну а как? Партнёр?

Приносит несколько запечатанных флаконов. Без гравировки. Лишь наклейки с написанными маркером четырёхзначными числами, которые ничего мне не говорят. Могу лишь сказать, что крышки запечатаны не на конвейере. Какой-то китайский полуавтоматический станок для малых партий. Жидкость прозрачная с небольшой белой взвесью на дне.

- Где он их взял?

- Сказал, у знакомого по скидке. Дженерик, но качество даже лучше.

- Паспорта соответствия конечно же нет?

- Помогало же. Это опасно?

Оказалось, уже два месяца пичкает миксомицета неизвестным препаратом. Беременность второй дочерью, нервотрёпка, какие там рецепты для трупа, когда под боком орёт живой человечек? Выпрашиваю себе один флакончик вместе с номером телефона этого Владимира. И пакет под грязную одежду.

- Вот ещё что, - киваю на мешок с кормом, - если хотите, чтобы ваш миксомицет протянул максимально долго, купите нормальный. Я серьёзно. Экономя сейчас, вы потеряете намного больше.

- Хорошо, - смотрит мне пристально в глаза, я отлично знаю, что он означает, - а вы…

- Извините, слишком много работы, прощайте.

- Иииить, - доносится в спину из кухни.

Черная газель с ярко-синим крестом на боку тихо пыхтит. Водитель кемарит в тепле салона. Сегодня мы работаем вдвоём, фельдшер слег с температурой, а замены нет. Запрыгиваю на пассажирское сиденье, замечаю на третьем этаже женский силуэт. Мать одиночка с двумя детьми. Младшую в ясли устроит максимум через год. Слушай, тебе что, своих проблем мало? Ты итак потратил новую плазмодию из личных запасов, а ведь она не бесплатно досталась. Сделал всё, что мог. Забей. Толкаю водителя.

- Шеф, едем на базу!

Рома потягивается.

- Чего так долго, - зевает он, - я два вызова отбил, опять объяснительную писать будешь.

- Напишу завтра, на сегодня смена закончена.

- Так чего возился-то?

Потому что дурак и тряпка. Хотя, не поэтому. Всего для населения доступны четыре версии плазмодии. Стандарт – после инкубации миксомицет определяет хозяина, обычно это близкий родственник, понимает простейшие рабочие инструкции, умеет просить еду и испражняться в указанные места.

Версия “Комфорт” дороже почти в двое. Миксы понимают сложные инструкции, могут общаться между собой звуками или жестами, работать сообща, более чистоплотны. Можно выбрать четыре варианта феромоновой идентификации, а не тошнотворную вонь цветущей сирени, которая пропитала уже весь город. Некоторые хозяева даже оставляют детей под их присмотром.

Инкубация “Элитной” версии дороже на порядки. На порядки и больше выбор аромата жизнедеятельности плазмодии. И отличить задумчивого человека от элитного полутрупа сложно. Такие миксы уже могут руководить другими миксами, исполняют рутинные ежедневные сложные дела вроде уборки по дому или закупки продуктов, требуют хороший корм и уход, но и живут дольше. Обычно их используют по-другому. Да, всё верно, порно вышло на новый уровень. Когда умирает какая-нибудь известная личность, среди студий начинается самая настоящая война за права на тело.

И есть ещё одна версия плазмодий Физарум Молицефалум – “Базовая”. Это рабочий скот, воняющий даже не сиренью, кислой гнильцой, который используют на самой чёрной работе. Компании экономят на еде, так что живут низшие формы недолго. У каждого завода, а иногда и у каждой строящейся высотки стоит на территории мобильный крематорий. Зимой трупов больше, на место обмороженных тут же привозят смену новых безымянных. Если внезапно пропадает родственник, семья первым делом обшаривает ближайшие стройки, потому что чёрный сбыт трупов давно поставлен на поток.

Но ни База, ни Стандарт, ни Элита, никакие версии миксов говорить не умеют. Не умеют смотреть любящим взглядом на дочку. Заселяясь, плазмодия занимает собой большую часть мозга, блокируя нейроны, симбиотируя только с теми областями, от которых зависит её выживание. Никаких эмоций, никакого речевого центра у них быть не может. Жесты, стоны, горловые звуки – да. Но ни разу за мою практику я не видел, чтобы миксомицет просил пить словом. Что-то тут не то.

- Тима, ты что завис? Ты там плазму не подхватил часом?

- Я сам думаю, что давно уже стал трупом, только мне об этом не говорят, чтобы не расстраивать. Да микс обдристался, как обычно, грибок намотал, поехали уже в контору, спать охота.

Труповоз, как называют нашу скорую некропомощь, поворачивает на улицу. Закрываю глаза. Подголовник Газели лучше любой подушки, когда работаешь двое через двое суток. Но вместо сна накатывает оцепенение. Блики фонарей и встречных машин отбивают на закрытых веках тошнотворный разноцветный ритм. На ощупь вытаскиваю из нагрудного кармана пузырёк с капсулами антидота. Помимо сомнительной защиты от инвазии плазмодии эти колеса побочным эффектом ненадолго увозят в страну Лёгкой Эйфории. Все мои коллеги катаются на них. Начальство в курсе, но иначе какой стимул вообще разгребать это дерьмо? Возвращать мёртвую плоть к жизни, зная, что она окончательно разложится через пару месяцев? Знаю пару врачей, которые по дешёвке скупают подобный неликвид, отмывают, ставят на них Базу и сбывают на стройки. Я – один из них.

Телефон вибрирует под боком. Сглазил!

Такой красивый номер даже записывать не надо.

«Брат, ты где? С товаром проблемы», не здороваясь, Заур переходит сразу к делу. Чёрт, проблемы - это плохо, неужели инфекция в партию попала?

- Я на смене. Завтра освобожусь, подождёт?

«Срочно надо, Вага подскочит, привезёт-увезёт куда скажешь, двойной тариф за беспокойство», только сейчас замечаю, как дрожит его голос. По телефону подробностей он никогда не говорит, но и просто так никогда звонить не будет.

- Я сам доеду, жди.

- Сверни на Куличи, там меня оставишь, - говорю это уже водителю. Рома молча кивает. У каждого свои секреты.

Поворачиваем на северное направление. На одной из второстепенных улиц бурлит ночная жизнь. Вернее, слегка колышется. По тротуару бродят в светоотражающих жилетах муниципальные миксы. Кто метёт улицу, кто вываливает мусор из урн в мешки чёрными от грязи руками и оттаскивает их к грузовику с оранжевой мигалкой. Прямо на дороге стоит один полутруп в каске со светодиодным фонарём, шатаясь из стороны в сторону тяжело делает взмахи рукой. Позади него ещё двое обновляют белой краской зебру.

Обруливаем по встречке. Свет фар выхватывает лицо миксомицета - половина покрытой бархатом чёрной плесени головы ввалилась внутрь, уцелевший глаз смотрит на свет не моргая. Это тело уже не спасти, если черная Аспергилла выпустила споры, значит уже проникла в плазмодию и пожирает её изнутри.

Через пять метров находим ещё одно заражённое тело. Микс лежит лицом вниз на брусчатке в луже чёрной жижи. Плесень выела весь коллаген и, от падения, скорее всего, лопнула кожа на животе. ЖКХ использует только базовую версию и миксов практически не кормит, экономя на любой крошке. По-хорошему, я обязан осмотреть, а потом доставить тело в городской крематорий, предварительно переписав информацию с клейма на шее трупа, и заполнить ещё пару десятков форм. Но я и Рома, оба делаем вид, что ничего не заметили.

По радио мешанина рекламы и попсы сменяется блоком новостей. Космическая программа по созданию высокоорбитальной перегрузочной станции, сорванная из-за внутренней утечки охладителя и повлекшая гибель большей части членов экипажа, спасена благодаря героизму двух оставшихся в живых астронавтов-генетиков. В момент катастрофы они занимались исследованиями влияния космического излучения на выживаемость плазмодий в изолированной среде. Наш соотечественник Дмитрий Петелин и китаянка Чэнь Дун рискнули инкубировать тела в экстремальных условиях, после чего покинули станцию в спасательной капсуле . Сегодня несколько часов назад станция вышла на связь. Бывший капитан экипажа передал символьным способом, что им удалось устранить повреждения. Станция продолжает работу и готова к приёму новых распоряжений.

Впервые в истории миксомицеты высшей версии работают в открытом космосе. По информации с борта станции атмосфера в модулях непригодна для существования людей, охлаждающий реагент не удалось вытеснить кислородом и миксомицеты перешли в анаэробный режим. Отсутствие патогенных организмов позволит им прожить максимальный срок службы, если температура на станции не опустится ниже критической. В настоящее время руководство проектом обсуждает вопрос полной замены человеческого персонала на гаплоидноподобных симбиотов. Через три недели на спасённую станцию отправляется автоматический шаттл с пищей и водой для мёртвых астронавнов. А теперь о погоде…

Рома переключает станцию. Новость его заметно оживляет.

- Херня! Я слышал, не было там никакой утечки. Двое агентов экипаж отравили для того, чтобы официально миксов оставить, им ведь платить не надо, всё равно работают по указке с Земли. Прецедент создали, мол смотрите, зомби уже станцией управляют, ну-ка давайте увольняйтесь по собственному. У власти одни уроды, ничего святого не осталось.

- Тебе бояться не чего, Газелью управлять – это тебе не в космосе рычаги дёргать. Тут думать надо.

- Да я тебе глобально говорю, Тимоха. Посмотри, как безработица выросла, люди скоро с голоду будут дохнуть, а им только это и надо, сырьё для биороботов бесплатно поступает. А мы ещё рожаем. Разуй глаза, неужели ты этого не понимаешь?

- Сейчас я вообще уже ничего не понимаю, башка раскалывается, - пора закруглять эту беседу, - Давай завтра потрещим. Высади тут.

Вылезаю на остановке, лучше пройдусь пешком, чем в сотый раз слушать ещё одну теорию заговоров. Я давно уже плюнул на все теории. Встроился шестерёнкой в систему и спокойно исполняю свою задачу. Голова и правда раскалывается. Глотаю ещё одну капсулу и сворачиваю в знакомый переулок.

Даже не удивляюсь картине под одиноким фонарём. Пятеро подростков обступили микса, судя по длинным убранным в пучок волосам, женщину. В одной руке палка для сбора мусора, в другой – зелёный строительный мешок, наполовину полный. Самый наглый подросток кидает ей в лицо банку из-под пива.

- Хау ду ю ду, Валентина Петровна?

Миксомицет наклоняется за банкой, получает удар коленом в лицо и падает на задницу. Из разбитого носа стекает чёрная жижа. Толпа пьяно гогочет.

- Ну давай, поставь мне двойку за поведение, сука!

- ЫЫыы! – Микс глядит на обидчика, тянет руку к смятой банке, получает ещё один удар в лицо. Самые бесправные существа уже не животные. Ни одного закона в защиту, ни административной ответственности. За десять лет ввели только правила утилизации отработанных тел.

Пинаю стеклянную бутылку. Подростки оборачиваются на звон. В мутных глазах ни капли сознания. Пьяные или обдолбанные. Пять зверёнышей. Один вожак, два прихвостня, один сделает всё, если другие полезут, и последний, чуть в стороне, за компанию. Классика. На меня им плевать, главарь вновь поворачивается к жертве, усмехается.

- Валентина Петровна, давайте помогу, - нагибается за банкой, приставляет к паху, и трясёт перед лицом полутрупа.

Микс мычит, смотрит осуждающе, тянется руками под дружных хохот.

- Хочешь отсосать, старая грымза? Ну давай, сак май дик, битч!

Парень шлёпает её по щеке, размазывая сукровицу.

- Братиш, лучше не трогай её, - слышу вдруг собственный голос.

- Что? – поворачивается ко мне. Ну почему я просто не прошёл мимо? Может, позвонить Зауру?

- Видишь, кровь чёрная и воняет кислым. Это стафилококк, попадёт в рану или на слизистые и хана тебе. А микс скоро сам сдохнет от инфекции.

- А ты кто вообще такой? – всё внимание теперь на мне, вижу, как альфа незаметно вытирает руку о джинсы. Испугался. Надо бы не растерять преимущество.

Показываю на сумку с чёрным крестом. Достаю смарт.

- Сейчас позвоню в службу зачистки, чтобы убрали её.

- Слышь, так ты некрофил что ли? Твоя подруга? – так просто от развлечения они не откажутся.

Пять пар глаз смотрят теперь только на меня. Даже не заметил, как меня обступили.

Оглядываю крыши зданий. Под козырьком одной на нас смотрит камера. Слабая надежда. Ввести номер не успеваю. Удар в висок валит с ног. Второй удар по руке выбивает телефон. Прикрываю голову руками, пытаюсь встать и смотаться отсюда, пока могу ещё ходить. Удар под-колено - и я снова на земле. Главарь наклоняется.

- Есть что с собой?

Это риторический вопрос. Про наркотический эффект капсул антидота знают все.

Голова подростка резко дёргается в сторону. На щеке набухает красная полоска рассечённой кожи. В удивлённых глазах проскакивают крупинки разума, прежде чем раствориться в кипящей ярости. Он оборачивается.

Трупоид занёс палку для второго удара.

- Ты чего творишь, сука!?

У меня в голове тот же вопрос. Миксомицет напал на человека. У них нет никаких высших эмоций. Никакой агрессии. Не заложено в плазмодии таких шаблонов поведения вообще. Они себя не способны защитить, не говоря уже о том, чтобы за кого-то заступиться.

Главарь настолько удивлён, что пропускает второй удар. Алюминиевая палка сгибается пополам.

- Дииии, - воет миксомицет, когда на него набрасываются все пятеро.

Поднимаюсь на ноги и вижу, как в темноте блестят полоски светоотражающих жилетов. Миксы выходят из темноты бесшумно, у каждого в руках либо палка, либо метла. Тела загораживают возню на асфальте. Ближайший ко мне микс, в каске, с серо-зелёным поеденным лицом машет рукой в сторону пустой дороги.

- Дииии, - в голосе слышится приказ.

Сквозь месиво тел пробиваются крики подростков. Подбираю сумку. Я всё ещё не могу поверить в то, что сейчас происходит за моей спиной, но и возвращаться не буду. Трясущейся рукой отправляю в рот ещё одну капсулу.

Знакомые ворота. Колючка по периметру. Стучу условным стуком и смотрю в камеру над воротами. Через мгновение открывается калитка. Меня уже ждут. Широкий бородатый Вагиф ведёт мимо заполненного внедорожниками двора. Вокруг необычно много людей, кучкуются, болатют, кому-то что-то толкуют в телефон на нерусском. Явно что-то произошло.

Внутри здания бывшего слесарного цеха, переделанного под инкубатор, приторный запах сирени смешивается со сладким металлическим ароматом. Коктейль настолько силён, что в глазах мутнеет, а кожа покрывается липким потом. С трудом различаю в толпе Заура. Улыбается, но по взгляду понятно, что произошло то, чего он сам разрулить не способен.

- Салам, дорогой.

Обнимает. От него пахнет каким-то дорогим одеколоном, которые вытесняет тошнотную вонь и создаёт что-то вроде защитного поля. Сразу становится легче.

- Так что случилось?

- Миксы твои с ума сошли. Кидаться начали, как собаки…

Слушаю, а сам смотрю на занавеску из толстой плёнки, которая разделяет зону контроля от «стерильной» зоны инкубатора. На зацарапанной поверхности по-диагонали - длинный коричневый росчерк, словно обдали струёй краски. Под ней смазанный след ладони. На полу блестящая, подсыхающая лужа, разнесённая по бетонному полу чьими-то ботинками. Автоматически отмечаю, что кровь надо было замывать сразу, но больше всего меня пугает фраза «миксы сошли с ума»

- Заур, ты хочешь сказать, они НАПАЛИ на человека? Это ты с ума сошёл.- Иди сам посмотри!

Кричит своим близким, чтобы расступились, поднимает полог плёнки. Защитное поле Кензо не справляется. Теперь понятно, почему кровь на полу никто не убирает – изнутри инкубатор похож на блендер, в который нечаянно упала морская свинка. В кровавых брызгах всё, а между ними, как у спятившего художника-импрессиониста, жирными мазками лежат трупы. В конце зала под ультрафиолетовыми лампами на кушетках шевелятся двадцать пять полиэтиленовых мешков-коконов. Вторая партия. Во что я ввязался? Эйфория капсул с антидотом позволяет с трудом сохранять каменное выражение лица. Говорю так, словно я каждый день вижу разбросанные по полу кишки.

- Сколько твоих убили?

- Двое пошли кормить, охрана услышала крики и побежали на помощь. Четверых загрызли насмерть, один умер у меня на руках, моего племянника в неотложку отвезли. Если бы снаружи не прибежали, то и его бы съели. Перестреляли всю партию. А это убытков на месяц работы.

Даже в такой ситуации он умудряется думать о выгоде.

- В этой партии было двадцать тел, а я вижу только пятнадцать.

- Пятеро сбежали.

Я лично заселял культуру плазмодий. Лично проверял каждую ампулу, препараты, активаторы, программная сыворотка – всё чистое, сертификат, пломба. Что же пошло не так?

Плазмодии, у которых полностью отсутствует высшая нервная деятельность, которые примитивные инструкции, вшитые в геном, исполняют через раз. Эти медлительные немые биороботы организованно напали на людей, да ещё и пять из них бегают где-то по району. Если миксы низшего уровня разорвут человека днём на глазах у прохожих, хотя бы просто набросятся – это будет началом конца.

Да, в СМИ проскальзывали репортажи про трупоидов, заказных убийц, про подпольные бои мертвецов. С помощью них даже пытались грабить банки, но всё это были изначально запрограммированные высшие версии. Тут же группа безымянных напала сама. А это означает, что миксы стали небезопасны. Дело попадёт прямиков в ФСБ, если не выше. Трупы быстро опознают, найдут концы, выйдут на Заура. Ведь это он главный поставщик работников в городские фирмы.

Я смотрю на хозяина инкубатора и в голове крутится только один вопрос.

- Заур, почему ты ещё здесь?

Тот тычет пальцем в сторону коконов.

- Сможешь их переделать?

Прошло всего три дня после инвазии второй партии за этот месяц. Клетки плазмодий ещё не полностью встроились в структуру хозяина. Убить культуру, простерилизовать, заселить заново, пусть и с некоторыми потерями качества – жить будут. Но.

- Ты серьёзно? Заур, по улице бегает пять трупов-убийц. Ты посмотри на эту бойню. Сжигай тут всё и уезжай, пока не поздно.

Заур смотрит на меня чёрными масляными глазами. Неужели он тоже на препаратах?

- Ты же сам их оживлял, да? Мои люди только кормили.

Усмехаюсь. Старый пердун в любом случае будет валить всё на меня.

- Но всю химию доставал ты. Ты же сам всё видел, я просто залил нужную ампулу и вколол нужное лекарство, которое ты мне лично дал в руки.

- Тима, брат, сделай. Партию заберут сегодня, дозреет в другом месте. Потом разбежимся.

Называю сумму. Заур при мне переводит деньги со своего левого счёта на мою левую карту, зарегистрированную на одного алкаша несколько месяцев назад как раз для такого случая. А что он наступит, я не сомневался. Называю список необходимых препаратов.

Мне выделяют двух помощников и костюм «снежок». Белая ткань почти сразу же покрывается слизью и тёмными разводами сукровицы, когда вскрываем первый мешок. Инкубация шла полным ходом, но вот труп не лежал смирно, мычал и дрыгал конечностями, даже умудрился прорвать толстый пластик отросшими ногтями.

Несколько уколов, и труп снова стал трупом. Пока один помощник брезгливо обмывает тело от эпителиальной защитной слизи, усыпляем второго. Две капсулы антидота в желудке делают своё. Работ идёт споро, на автомате, сам я мысленно в другом месте, подальше от этой вони, от этой жизни. Не знаю, почему я ещё не сошёл с ума. А может быть, я уже давно спятил, действительно превратился в такого же биоробота?

Заливаю в тела свежую культуру. Заур по моим рекомендациям купил спец-холодильник для фармы с резервным питанием и кучей датчиков. Где он достаёт препараты он не говорил. Да я и не спрашивал. Я сам беру у него антидот и некоторые вещи в счёт работы. К концу первого этапа инкубации костюм полностью пропитан потом и слизью. Осталось добавить «витамины» - коктейль из ферментов и микроэлементов. Трупы не буянят, поэтому залить несколько кубов в ротовое отверстие каждому – дело десяти минут, и я свободен.

Беру первый бутылёк, и меня прошибает током.

- Заур!

В помещение заглядывает хозяин. За его спиной суетятся подельники с канистрами.

- Ты где это взял?

Продолжение:

Ну привет. Часть 2 финал

Старик сглотнул. Оглянулся. Нет, у него здесь все по-прежнему – ветер метет по асфальту сухую пыль, а среди бетонных развалин ни одного пучка травы. Даже высохшей. В пластиковой бутылке оставалось воды глотка на четыре. А в лес ему хода нет, слишком резкое изменение скорости течения времени на границе. Решив, что жажда пока терпима, он поставил ноги на педали и покатил велосипед по центральной улице.

Вскоре он наткнулся на еще один сюрприз – очередной темпоральный разрыв проходил через центральную площадь, и, судя по обстановке на другой стороне, там все остановилось прямо во время катастрофы. Словно мир за невидимой границей поставили на паузу: люди, навсегда застывшие посреди улицы, зависшая в воздухе стая голубей, собака – словно чучело, стоит возле дороги, пропуская легковушку. Парень с девушкой как два обнявшихся манекена. Девушка держит на вытянутой руке телефон. Временной импульс застал их прямо за попыткой сфотографироваться на фоне городского фонтана. Роман усмехнулся: хотели сделать снимок на память, а сохранились целиком. А ведь они даже еще не в курсе, что случилось, счастливчики. Ничего, скоро все изменится.

Плохо было то, что сам фонтан находился прямо за границей разрыва и теперь напоминал искусно вылепленную изо льда скульптуру. Прозрачные струи тянулись вверх, раскрываясь на концах бутонами стеклянных лилий, с лепестков которых свисали нитки тяжёлых капель-бусин.

Старик поднял горсть щебенки с края бордюра и кинул в фонтан. Мусор резко замедлился в полете и окончательно завис в воздухе прямо на самом краю чаши. Градиент где-то пять сантиметров, слишком резко: начни он переходить границу, сразу же заработает инсульт или разрывы внутренних органов. Шла бы граница чуть дальше, можно было бы попробовать выцарапать воду с той стороны. Ну как так-то?

Походив вокруг, Роман нашел внутри одного из разграбленных магазинов стальной половник и все же попытался протолкнуть его за разрыв. Высунув от усердия язык, он, предельно медленно, насколько позволяли слабые мышцы, погружал половник внутрь стазиса, чтобы как-то сравнять временные скорости. И поначалу все шло неплохо.

Пять сантиметров градиентной полосы половник преодолел за двадцать минут. Плечи затекли от напряжения, пот заливал глаза. Еще чуть-чуть, главное не делать резких движений. Он представил, как на той стороне в атмосферу с чудовищной скоростью влетает поварешка, срывая со своих мест атомы воздуха. А ведь он даже не дошел до воды.

Затекшая кисть предательски дрогнула, толкнув половник вперед и вбок. Ручка отвалилась с хлопком, разбрызгивая в стороны капли раскаленного металла, которые медленно двигались в воздухе. Сам ковш так и остался висеть в пространстве.

– Сучье гандониво!

Роман отбросил бесполезную железку. Слишком много усилий, проще все же поискать воду здесь. Подойдя к велосипеду, он снял с багажника полторашку, допил, аккуратно смял и закинул в мешок, поджав резиновыми стяжками. Открыл верхний клапан. Проверил и подтянул крепления деревянного ящика, достал из кармашка карту и две ручки. Синей пастой он отмечал зоны замедленного времени, а красной – те, где время обгоняло его собственное. Все это было относительно. Старик не мог определить, какая скорость времени теперь истинно верная и в каком времени находится он сам. На земле были обширные области с плавным градиентом в десятки километров. Можно было съездить в соседнее село на пару дней, а вернуться обратно через сто местных лет.

Карта была его личной, вся в помарках и надписях. Хотя смысла в ней особо не было – границы разрывов постоянно смещались, и чем ближе подходил он к генератору, тем сильней и резче искажалось время. Вот теперь красная граница добралась до города, преследуя его по пятам.

Супермаркеты были пусты, люди покинули город в поисках более стабильного места, прихватив даже сухой корм для животных. Воду удалось слить со стояка одной из многоэтажек, а прогнав её несколько раз через фильтр, даже наполнить три бутылки. Повезло, зря только мучился с дурацким половником. Наскоро перекусив консервами, он принялся искать безопасный проход дальше.

В голове до сих пор сохранились обрывки разговоров бывших коллег. Искажающее время поле не было сплошным, сам генератор состоял из секторальных антенн и имел диаграмму направленности излучения в виде гигантской ромашки. Роман был уверен, что вояки оставили хотя бы одну полосу безопасности между лепестками. Ну как безопасности – узкий коридор относительно устойчивого времени с какой-то вероятностью выжить.

Роман колесил на велосипеде до вечера. Граница застывшего времени изгибалась волной с запада, охватывая почти весь город. Именно с той стороны должен был находиться секретный военный комплекс с установкой «Тихое небо». Роман плюнул и решил обойти город по грунтовке через поля, поискать другой маршрут, но уткнулся в сплошные заросли. Границы двух разрывов медленно стягивались друг к другу, загнав его в западню. Оставалось надеяться на отлив, тогда временная волна отступит назад, такое тоже случалось часто.

В сумерках он добрался до городского парка. Высоко в небе, затмевая звезды, горели яркие голубые огни. Спутники? Роман насчитал более пяти десятков. Выходит, темпоральное поле простирается так высоко. Сколько он помнил, откуда бы ни смотрел – это странное созвездие всегда оставалось неизменным. Облокотив велосипед о спинку скамейки, он постелил пенку и улегся. Достал пачку сигарет. Осталось шесть штук, и он растягивал их, позволяя себе покурить лишь раз сутки. К небесным огням добавился и огонек в руке.

Должна же быть дорога? Или за сорок лет временные поля слились совсем, переместились так, что исчезли даже узкие коридоры. Как долго он готов ждать, чтобы они открылись снова?

Какой-то мелкий зверь лениво пробежал мимо лавки. Роман увидел его лишь краем глаза, да в сумерках сразу и не понять. Он поднялся, присмотрелся. Зверь, остановившийся неподалеку, оказался котом. Крупным, рыжим, будто только что сбежал из дома, где питался хорошо и помногу.

– Кис-кис, эй! Рыжик! – позвал Роман, медленно и осторожно подходя ближе.

Кот сидел боком, чесал ухо и всем своим видом показывал, что человек ему не интересен. Но стоило тому подойти ближе – рванул вперед, метров на двадцать, а затем нырнул прямо за границу временного разрыва. Старик замер и на секунду закрыл глаза, боясь увидеть, как котика разорвет на части. Но тот спокойно сел и, как ни в чем ни бывало, облизывал переднюю лапу, издалека поглядывая на человека.

Роман удивленно присвистнул. Нет, коты не могут свободно переходить через временные разломы. Но зато они хорошо чувствуют коридоры между ними. Такой проход самостоятельно Роман бы не заметил никогда. Едва различимая разница в цвете неба слева и справа – с одной стороны солнце зашло совсем, с другой еще светилось красной полосой на горизонте. А посередине – как и здесь, уже видны звезды. Но меж деревьев небо и не разглядеть. Да и сам проход не шире двух метров.

Кот встал и, прижав уши, выжидательно посмотрел на Романа. А потом развернулся и направился вглубь коридора. Старик кинулся к лавке, у которой остался велосипед с укрепленными на нем пожитками. И, покатив его рядом, последовал за котом.

Рыжик бежал впереди уверенно, явно бывал тут не раз. Потому Роман тоже шел быстро, боясь потерять своего проводника.

«Может, наконец-то повезло? – думал он, перекатывая велик через коряги. – Может, это именно тот путь? Тогда осталось всего ничего. А если бы не кот?»

За последние дни он впервые задумался и отвлекся. А потому слишком поздно понял, что чем дальше идет, тем ниже и теснее становится коридор.

***

Заведующий отделом отложил листы, потер переносицу. Потом перевел глаза на инженера.

– Какого лешего, Тимофей?

Тимофей смутился. Видимо, он совсем не такой реакции ожидал.

– Ну… это, я же вам объяснял, диссертация. Вот результат.

– Я спрашиваю, какого лешего, Тимофей, ты в рабочее время занимаешься херней вместо того, чтобы работать над проектом? Ты думаешь, выиграли тендер, получили бабки и можно теперь забить на заказ? Рассказики он синтезирует, ты вообще своем уме?

– Роман Сергеевич! Я этим по вечерам занимаюсь. Ну да, использую производственные мощности и наработки проекта, но нам же технику субсидируют, и электричество тоже. Я же вам говорил, диссертация по синтезу сюжетного текста. Рассказ полностью искусственный. С нуля. Что, плохо получился?

Босс еще раз пробежался глазами по тексту.

– То есть, это твоя нейросеть написала? Сама?

– Да.

– И за сколько?

Тимофей мысленно считал, глядя в потолок, потом выдал.

– За три месяца. Это двадцать восьмая итерация.

– Ха, три месяца. Да я тебе сам за три месяца десять таких напишу.

– Все упирается в ресурсы. Если подключить еще два сервера… и она обучается. Уверен, время синтеза можно существенно сократить.

– Ты знаешь, сколько стоит санкционное оборудование? Знаешь. Так что работай с тем, что дали. У института лишних денег нет.

– Но технология очень перспективная, – пробурчал инженер, растеряв всю уверенность, – вы даже не представляете, сколько Гугл предлагает за ее разработку…

Роман Сергеевич пропустил фразу мимо ушей.

«Сейчас заплачет, – думал он, – что за детский сад «Козюлька». А вроде технический склад ума у парня».

Заведующий опять пробежался по первой странице текста.

– Задумка в целом неплохая. Перебои со временем. Интригует. Интересно, где твоя программа отрыла эту идею? Ведь не могла же придумать на пустом месте? А кот просто супер. Рыжий, упитанный, прям как у меня. И что, правда можно научить нейросеть писать осмысленный текст?

Тима приободрился. Ну вот, уже лучше.

– Там на самом деле ничего сложного, Роман Сергеич, есть определенные правила построения сюжета, они не меняются со времен Гомера. Переложить их на язык формул просто дело техники. Загрузил с торрентов триста гигабайт книг, да еще с разных литературных сайтов информации надергал. Новостную ленту подключил, медийные порталы для реализма. Обновление базы данных раз в сутки.

– Угу, а чего рассказ такой грустный? Я сам фантастику люблю, но перечитываю классику. Современную прозу читать невозможно, одни страдания, постапокалипсис. К твоей задумке можно прикрутить комедийный модуль какой-нибудь?

Тимофей кивнул.

– Да я пробовал. Но тут такое дело, любое творчество – это отражение текущих событий, которые творец пропускает через фильтр своего восприятия. Какие события, такие и рассказы. Вы же видите, что в мире творится. Откуда позитив брать?

Теперь уже кивнул заведующий отделом. После смерти дочери, а потом жены, все как-то пошло наперекосяк. Новости он даже не включал – информация об очередных терактах, эпидемиях, кризисах, блокировках залетала к нему в уши прямо по воздуху изо всех щелей. Спасали только покатушки. Встать в субботу пораньше, сумку на багажник, музыку в уши и крутить педали за город, по грунтовке либо в горы, либо на озера. Никому еще не рассказывал, но в пустующей комнате своей трешки, переделанной под мастерскую, он собирал уже третий кастом специально под даунхилл. Основные запчасти успел заказать до того, как перекрыли торговые границы, электромотор на кареточный узел и обвязку покупал уже у китайцев.

Смотрел ролики, как экстремалы несутся вниз по крутым трассам. Боялся, но все же собирал. Друзья, узнав, обязательно покрутят пальцем у виска, мол, Рома, куда ты собрался в свой полтинник, колени не железные, с твоей поясничной грыжей только лежать на диване и изучать сериалы. Заведующий еще раз посмотрел на Тимофея: не рыбак, не охотник, ну, хоть увлечение работой есть.

– Слушай, а что там со светом происходит? Если скорость течения времени разная, то как этот старик видит предметы по ту сторону разрывов без искажений? Даже цвет не меняется, а вроде как должен.

Тимофей задумался.

– Да нет, не должен, энергия фотона не зависит от времени, и длина волны не увеличивается, по крайней мере на масштабах Земли. А вообще да, хорошее замечание. Я добавлю в базу данных научные статьи и учебники.

– Ну вот и славно. Подытожим: денег на новое железо не дадут, а увижу, что ты рассказики клепаешь в рабочее время – лишу годовой премии.

До обеда заведующий успел поругаться на двух совещаниях, подписать пачку бумаг и провести экскурсию для представителей госкомиссии. Рассказывал серьёзным дядям, как из вороха найденных в сети данных алгоритм по определённым сигнатурам вычленяет важное. Грубо говоря, собирает реальные факты из множества слухов и оговорок. Например, планы совершить противоправное деяние определённого человека или группы лиц, и даже их примерное местоположение. Или незаконное хранение оружия. Или подготовку теракта. В перспективе такие предсказания позволяли бы их предотвращать. Посетовал, что мощностей на разработку не хватает. Ему пообещали подумать над расширением бюджета. Как обычно.

Запустив специально написанную эмуляцию успешной работы для дорогих гостей, Роман Сергеевич подошел к знакомому в темно-зеленой штабной униформе, который задумчиво скучал в уголке.

– Ну как там, на западном фронте, без перемен?

Военный скривился.

– Да лучше бы без них. Сидели спокойно столько лет, а сейчас на уши всех подняли, старые проекты запускают. Я заколебался по командировкам мотаться. Не к добру это.

– Скорей бы это все уже закончилось. Слушай, я тут краем уха прочитал – а ваши могут со временем экспериментировать?

Заведующий хотел спросить что-то еще, но замер под взглядом знакомого. Слишком внимательным и напряженным стал этот взгляд. И говорил он, что лучше бы сдать назад.

– Это ты откуда взял такое?

– Да рассказ один прочитал месяц назад.

– Где?

– На сайте одном, уже не помню, просто интересная технология.

– Тебе бы лучше об этом забыть и заниматься делами. Мало ли что дураки пишут.

– Да я так сразу и подумал, – заведующий улыбнулся.

Военный, наконец, расслабился. А в голове Романа Сергеевича мелькнули слова инженера о том, что его поделка берет данные из открытых источников. Может совпадение, а может… он действительно предпочел об этом забыть, благо дел хватало и так.

После обеда заведующий растянулся в кресле подремать. Взгляд упал на распечатку Тимофея. Листы лежали на краешке стола, развернутые на том же месте, где он остановился.

Прочитав еще несколько страниц, заведующий поднял спинку кресла и придвинулся к столу. Сон как рукой сняло. Он перелистал на пару страниц назад, прочитал второй раз. Потом третий.

– Вот гандониво, – процедил он.

***

Велосипед Роман тянул до последнего. Прижимался к нему так плотно как мог. Кожу на предплечьях начало саднить. Он немного потерял равновесие, коснувшись градиента левой кистью, и тут же всю руку обожгло болью, мизинец и безымянный покраснели от лопнувших капилляров. Старик перехватил руль у самого выноса. Слишком много он видел за свою жизнь, как люди оставляли в незаметном временном разрыве часть своей плоти, на секунду потеряв бдительность на знакомой тропинке.

Городок остался далеко позади. Парк плавно перешел в подлесок. Катить велик стало невозможно – либо завалишься вместе с ним, либо сдохнешь, толкая колеса по кочкам. Впереди в темноте мелькал рыжий проводник. Кот не особо торопился, иногда останавливаясь причесаться и оглянуться на попутчика, но расстояние между ними все увеличивалось.

Для начала Роман отцепил сумку от багажника, самое ценное, что у него осталось. А после отпустил руль. Велосипед наклонился чуть вбок, да так и остался стоять. Глотнув воды, Роман включил налобный фонарик и развернул карту. Судя по тому, что кот вел его по прямой, это, и правда, был тот самый аварийный проход к секретному объекту. Тот самый и единственный. Он ходил кругами по области, потратив полгода, пока не сообразил, что к началу прохода должна вести трасса для подъезда техники, а сам путь свободен от заборов и иных препятствий. И точно, за то время, пока он шел, ему не встретилось ни одно стоящее на пути дерево или здание, которое невозможно было обойти. На карте он примерно отметил пункт назначения, оставалось каких-то десять километров.

Сумка пригнула его к земле довольно быстро. По груди разлилась тяжесть. Тело в миг вспотело. Роман сел прямо на сумку, тяжело дыша. Хотел было покурить, да передумал. Не хватало еще, чтобы сердце отказало у самой цели. Шевелиться надо было с самого начала катастрофы, а не мотать сопли на кулак. И ведь в курсе был про эксперименты военных. Роман тогда работал ведущим инженером на одном оборонном предприятии, занимающемся микро-ядерными генераторами энергии, и кое-что знал о других профильных направлениях. По слухам, работа над искажением пространства-времени велась еще с девяностых годов прошлого века. Чего они пытались добиться не – ясно. Но что-то явно пошло не так.

После катастрофы мир распался на части, на миллион временных аномалий. В тот же момент пропала связь, исчезли СМИ, рухнула экономика… Но Роману плевать было и на мир, и даже на себя. Для него время остановилось в тот момент, когда он, после нескольких дней поисков, нашел жену и дочь.

Маленькая девочка в голубом платье бежала по траве. Она оглянулась на мать, с хитрой улыбкой, видимо ожидая, что та будет догонять. Александра улыбалась в ответ и протягивала руки к дочери, будто и правда собиралась поймать. Обе застыли, словно в стеклянном шаре. Красивая летняя картинка – солнце, в воздухе пух одуванчиков, волосы и юбки развевает ветер. Вот только шар оказался с трещиной. Прямо через центр поляны прошла полоса временного разлома, похожая на молнию. По одну ее сторону остался зеленый газон, а по другую – сухая серая пыль. Молния разрезала пополам куст – половина его продолжала цвести белыми цветами, вторая лежала на земле, черная и засохшая. А дальше… дальше разлом проходил сквозь его дочь. Отсекая от плеча руку, часть туловища и ноги.

В первый момент Роман ничего не понял, а когда понял – кинулся к разлому. Боль обожгла руки, едва он коснулся градиента, и здравый смысл все-таки уступил место отчаянию. Так он им не поможет, погибнет сам и даже не успеет войти в их временной поток. Он не хотел думать, но знал, что даже если получится отключить поле – Софию уже не спасти. А сейчас ее лицо оставалось счастливым, она пока ничего не чувствовала, не понимала. Все еще была там, на прогулке с мамой.

Роман приходил туда каждый день. Он не знал, как там на самом деле идет время. На его стороне сменялись сезоны – лил дождь, шел снег. А его жена и дочь оставались в бесконечном лете как две бабочки в янтаре.

«Что ж, так даже лучше, – думал он. – Для них катастрофа не произойдет никогда. Они в безопасности. А мне пора забыть и постараться выжить здесь».

Но куда и на сколько бы он не уходил, он всегда возвращался. Просто увидеть, просто узнать, что у них по-прежнему все хорошо.

Много лет ничего не менялось. Почти сорок – по расчетам Романа. Хотя время стало понятием очень относительным и считать годы было трудно. Но теперь он стал совсем стариком, а Саша осталась такой же молодой, как раньше, Соня не выросла…

На что он надеялся, он сам не мог объяснить. Боялся сделать хуже? Или ждал, что этот нескончаемый кошмар прекратится сам? Как-нибудь, как угодно.

Но так не бывает. И вот, вернувшись как-то раз после особенно долгого отсутствия, Роман увидел то, от чего его бросило в дрожь.

Все вроде бы было как раньше. Золотое солнце, трава, одуванчики. По-прежнему счастливая Соня. Такая же красивая Александра. Но… Ее волосы лежали не так. Рука поднялась чуть выше, совсем немного, почти неуловимо, но достаточно, чтоб он это заметил. И даже наклон травы был не тот. Роман столько раз не отрываясь глядел на эту картину, что не мог не запомнить.

Там все-таки есть время.

И оно идет. Очень медленно, очень. Сколько его еще потребуется, перед тем, как его дочь наконец почувствует разрывающую ее тело боль и умрет на глазах матери? Ему придется смотреть на это еще сто лет. До самой смерти, зная, что защитить он их так и не смог.

Первым делом он посчитал. Получалось, что у него в запасе еще почти тридцать лет. Достаточно много, но чего он ждал раньше? И что он может теперь? Сейчас, когда он уже старик и кое-как передвигается только благодаря велику?

Вспомнив о них сейчас, Роман разозлился. Сердце заболело? Идиот… Раньше надо было думать... На злости он прошел еще километр. Рассвело. Судя по механическим часам на руке, ночь пролетела часа за три.

Граница разрыва стала опускаться ниже. Ему пришлось встать на колени. Толкать сумку перед собой было невыносимо, она вязла в земле. Тогда Роман примотал ее за лямки к ноге и поволок за собой. Накатила паника – вдруг проход уменьшится настолько, что пролезть дальше он не сможет? Кот-то проскользнет.

Роман перевернулся на спину. Созвездие спутников здесь оставалось видимым, даже не смотря на то, что уже рассвело. От открытого неба приступ клаустрофобии только усилился.

«А, в жопу все», – руки дрожали, с третьей попытки он попал сигаретой в рот, подкурил. Солнце уже не ползло, оно прыгало от горизонта до горизонта, скрываясь на пару секунд, уступая место синим огням. От калейдоскопа тошнило. Старик закрыл глаза рукой.

Ногу, к которой он привязал груз, свело судорогой. Роман попытался ее потянуть, но боль не унималась. С досады он пнул по деревянному корпусу. Внутри что-то щелкнуло.

Старик выругался. Не хватало еще того, чтобы что-то сломалось или сдетонировало раньше времени. Он вновь затянулся сигаретой. Надо успокоиться.

На содержимое этого ящика он потратил пять лет. Наконец-то ему по-настоящему пригодились знания инженера-микроэлектронщика. Внутри была бомба, эквивалентная трем килотоннам тротила. Такая маленькая, какую только получилось сделать, чтобы довезти на велосипеде. Для легкости внутри он заменил на пластик все детали, которые можно было заменить. И все равно она весила около двадцати килограммов.

Докурив, Роман перевернулся и пополз дальше. Ящик, привязанный к ноге, тяжело тащился следом, застревая в мягкой земле.

Нет, если он еще может сделать хоть что-то – он сделает.

Он доберется до «Тихого неба». Взорвет генератор темпорального поля, или что бы то ни было.

Его дочь не должна почувствовать столько боли. Его жена не должна увидеть, как умирает дочь.

Пусть лучше весь мир разлетится к чертям.

***

Роман Сергеевич набрал внутренний номер на настольном телефоне.

– Пойдем покурим. Я знаю, что ты не куришь, выходи давай.

Заведующий сидел на скамейке под навесом, поднеся тлеющий окурок к губам. На кончике висел нарост пепла сантиметра в два, вот-вот отвалится. Но он так ни разу не затянулся. Он смотрел сквозь дым в сторону проходной и дальше, сквозь бетонный блочный забор, в пустоту.

– Роман Сергеевич, что случилось?

Начальник даже не взглянул на инженера.

– Почему главного героя рассказа зовут так же, как меня?

– Ну, я же вам не договорил про перспективную технологию, синтез текста настраивается индивидуально…

– Да-да, Тимофей, я сам догадался. Особенно после вот этого… – Заведующий поднял со скамью стопку листов и зачитал вслух: - Половина тела Софы давно истлела, а ее мозг до сих пор этого не осознал. Электрический импульс завяз в градиенте, не достигнув мозга. На той стороне разрыва София была по-прежнему счастлива, она еще не чувствовала боли. Как только отключится генератор, она будет умирать в страшных мучениях на глазах у ничего не понимающей матери. Сашка стояла, протянув руки к дочери. Для них конца света пока не случилось. Счастливые.

Тимофей побледнел.

– Ты что, скормил нейросети мои данные? Без моего разрешения?

– Э… ну… информация была в открытом доступе. Роман Сергеевич, я не знал, что так выйдет, в первых итерациях не было такого…

Заведующий наконец, сделал затяжку.

– Какой же ты мудак. То, что Сонечка сгорела от рака за полгода, а жена после ее смерти наглоталась таблеток, ладно, я сам тебе как-то рассказывал, некрологи там всякие в сети, соболезнования, но ты же мог, сука, хотя бы имена поменять! Застыли они, блядь, на сорок лет во времени! Временные, мать твою, парадоксы! А то, что они у меня перед глазами стоят постоянно, что я забыть их не могу! Ни хера себе у тебя аналогии. Я был о тебе лучшего мнения, старичок.

Инженер глядел глазами побитой собаки, был бы у него хвост, он бы его поджал.

– Роман Сергеич, я исправлю все, я правда не думал, что алгоритм будет так прямо действовать… Нейросеть генерирует текст под конкретного человека на основе данных о нем. В этом весь смысл. Вызвать эмоциональный отклик. Я ваш профиль удалю, подправлю методику выборки. Извините меня…

Заведующий немного успокоился, достал новую сигарету, сделал глубокую затяжку. Пять минут пролетело в тишине. Зав курил, Тимофей стоял истуканом. Наконец Роман Сергеевич взглянул на инженера.

– Зачем это нужно? Какой практический смысл генерировать рассказики, когда люди сами прекрасно это делают?

Инженер приободрился. Перестали ругать – добрый знак.

– А вы помните, пятнадцать лет назад группа энтузиастов запустила нейросеть, создающую картинки по текстовому описанию. Сначала все смеялись над ляпами, но сеть обучалась, качество росло, росло и разрешение, детальность.

– И через три года тысячи художников остались без работы. Никакой конкуренции машине, которая генерирует десятки иллюстраций за секунды, они составить не могли. Ну так там картинки привязаны к бизнесу, к деньгам. Художественная литература – это совсем другое.

Тимофей кивнул.

– Да, другое. Но не совсем. Шесть лет назад еще одну нейросеть обучили на основе текстового описания или голосовых команд строить динамическое изображение. Короткие сумбурные видео выросли в полноценные видеоклипы. Теперь разработчики миллиардеры. У них самый популярный канал на крупнейшем видеохостинге, где они очень качественно визуализируют рассказы известных писателей. А за определенную плату любой начинающий писатель может превратить свой рассказ в короткометражку. Музыку и звук пишет еще одна нейросеть. Через месяц выходит полнометражный фильм по известному бестселлеру, полностью построенный искусственным интеллектом.

Роман Сергеевич вертел в руках недочитанные страницы.

– Теперь ты хочешь еще и писателей по миру пустить?

– Кому невмоготу, тот и так писать будет. Я к тому, чтобы полностью автоматизировать процесс генерации контента. И не просто автоматизировать, а создавать его индивидуально для каждого! Это вам не однотипные голливудские сиквелы, приквелы и перезапуски.

Глаза инженера нехорошо сверкнули, он принялся размахивать руками, стараясь выразить полнее свою идею.

– Только представьте, Роман Сергеич. Вы приходите домой, заходите на сайт, выбираете жанр и смотрите уникальный, эксклюзивный фильм. А хотите сериал? Пожалуйста! Никакой больше вкусовщины, никакой войны хейтеров. И самое главное – с развитием нейросети качество контента будет только расти.

– Контент. Везде этот контент, - заведующий сплюнул, - контент по-английски означает содержимое. Не осталось уже ни читателей, ни слушателей, ни зрителей, кругом одни потребители содержимого. Критическое мышление у большинства атрофировано, а ты предлагаешь добить тех немногих, кто остался. Кто еще самостоятельно способен создать что-то новое.

– Дело не во мне. Прогресс не остановить. Завтра все равно кто-то придет к этому, и его купит мегакорпорация. Ведь на самом деле все дело в деньгах.Подправить алгоритмы, и будет открыта широкая дорога для целевой рекламы, уникальной для каждого человека.

– И для пропаганды нужных идей.

– Это происходит уже сейчас. Будет чуть быстрее.

– Знаешь что, – Роман Сергеевич встал, щелчком отправил бычок в урну, – чтобы я посторонних разработок у нас в институте больше не видел. Удали все.

– Вы разозлились на то, что бездушная нейросеть задела вас за живое? Я погорячился, признаю, забудем про рекламу, согласен, но ведь хорошие истории пробуждают в людях тягу к новому, любопытство, фантазию, скажете, нет? Будет то же самое, только больше и лучше. Если в рассказе убрать эпизод с семьей, разве он плохо получился, интересно же, чем все закончится?

– Рассказ твой, – смятые листы полетел в урну вслед за бычком, – рассказ твой – говно. Мне вообще не интересно. И нейросеть твоя – говно. Придумай действительно что-то полезное. Если не согласен, принесешь заявление по собственному и расстанемся спокойно.

Инженер хмыкнул.

– Да я прямо сейчас уйду. Думаете, я свои наработки только вам показывал? У меня уже предложение о работе из Китая на руках. Просто хотел в России работать, страну развивать. Дурак. До свидания.

Не подавая руки, Тимофей направился к проходной.

К вечеру заморосил дождь. Часть сотрудников коротала остаток рабочего времени под крышей курилки, дожидаясь служебного автобуса. Толпа оживилась, когда из здания вышел главный инженер под ручку с улыбающейся секретаршей. Но вот подошел транспорт, и двор быстро опустел. Через две минуты на крыльцо вышел заведующий отделом разработки нейросетевых технологий обработки информации. Подняв воротник пальто и втянув шею, он добежал до беседки. Порывшись в мусорке, вытащил смятые, во влажных пятнах, листы. Расправил и присел на лавочку.

Продолжение и окончание в комментарии...