Часть 3.
Глава 5.
«Солнце всем на планете одинаково светит …»
В. Сердючка.
Одесская весна, воспетая в стихах и песнях великих классиков, не нарушая законов природы, ворвалась в студгородок на ул. Довженко. Открывая на ходу листья каштанов и окна жителей «гетто», она всей мощью потока свежести, меняла ежегодно стареющий - серый зимний фон, на яркость и свет молодого панно, сотканного из разноцветных нитей нового начала.
Вечный двигатель матери-природы, еще никто не отменял. В общем: «Фонтан черемухой покрылся, бульвар Французский был в цвету…»
Измученные сессиями, конспектами и личными отношениями, учащиеся Одесского Государственного университета, восставали, от - «великого зимнего», подобно старым орлам, рвущим у себя когти и сбивающим слабые клювы.
Позади остались: обиды, шапки, «бодуны» и неисчерпаемые запасы желания – прогреваться в постелях, с себе подобными.
Жители «гетто» смело шли - дальше, навстречу новым весенне-летним испытаниям.
Жизнь продолжается - всегда! Но, особыми весенними оттенками, ее наполняют: теплые вечера, открывающийся купальный сезон и соответственно новые пляжные знакомства. Морские «воительницы», типа красавицы - Людочки из 26-й, вступают в свои законные права по обладанию: умами, руками и остальными членами мужских организмов, попадающихся им на пути.
Здесь, естественное мужское начало, проходит ежегодное после зимнее испытание - на силу заложенных в теле законов природы, умноженных на картинку в твоей голове.
Когда Дима «Фил» в сопровождении Ли Шан, зашел в открытую дверь 52-й комнаты, Олег «Средство» возился у тумбочки с обувью. Из той вываливались различные взаимоисключающие себя по смыслу и назначению предметы. После длинного зимнего женского сапога (при чем, он бы один), Олег вытащил детское ведерко с маленьким грабельками и лопаточкой. Посмотрел на «Фила» и аккуратно поставил то, чуть дальше за шторку. От четырех внимательных глаз гостей, это не осталось не замеченным. Темные зрачки из их узких щелок сопроводили все перемещения игрушек. Олег знал, что Дима и Ли, могут замерев, молчать очень долго, даже если за чем-то пришли. Иногда их приходы заканчивались только монологами хозяев. И «дикая парочка», помолчав уходила получив желаемое, так и ни сказав ни слова. Как их понимали другие участники «диалога», не знал никто. Впрочем, такое удавалось - только им двоим …
- Я на пляж собигаюсь, ищу летние тапки, - заговорил первым Олег, не останавливая свои действия по перемещению предметов из обувного ящика.
- Любишь оставаться один… - загадочно проговорил «Фил», не сводя взгляд с детского ведерка и лопаточки, при этом, как обычно, не выражая ни единой эмоции.
Ли Шан, с видом верной последовательницы своего гео-факовского гуру, стояла в полуметре за Димой. Ее симпатичные глазки, так же смотрели на ведерко.
Олег выровнялся, не сразу поняв направление посыла от «Фила». Потом посмотрел на ведерко и со смешком, ответил вошедшим:
- А, это! Тетька моя пгиезжала после майских, с маленькой девочкой-племянницей, забыла вот.
«Фил» и Ли совместно перевели взгляды от детского набора на Олега.
- Вы, чего – «сталкегы»? Именно за этим пгишли? – продолжил «СредствО».
- Нет, - ответил Дима. – У тебя есть два зимних одеяла?
Олег, ничего не спрашивая, переместился в том же состоянии «поисковика», только в большой одежный шкаф. Он, даже не спросил у парочки, зачем им понадобились одеяла, в июне месяце, зная их странности.
- Вот - есть, - подавая «Филу» свертки, сказал Олег.
Дима торжественно, принял два сложенных одеяла, как пионер переходное красное знамя дружины.
- Мы тоже будем на «Собачьем» пляже, только чуть позже. До – заката… - загадочно и немного благодарственно, как показалось Олегу, проговорил «Фил».
Ли Шан, очаровательно-медленно, опустившись на корточки у ведерка с грабельками и лопаточкой, произнесла:
- Можно?
Парень с вновь отросшей «есенинской» челкой, махнул головой в знак согласия.
Странные люди из соседней по коридору обители, с добытыми «трофеями», покинули пределы комнаты №52.
Традиционно студенческий - «Собачий» пляж, наполнялся всегда одним из первых в Одессе. Компании из молодых людей, не взирая, на не всегда теплую морскую воду уже с майских праздников, без привязки ко времени суток, сменяли друг друга. Обильно покрытые зеленью – Одесские склоны манили всех желающих к себе на уютные полянки и широкие тенистые аллеи. Для любителей пикника, идеальней места, в пределах южного города найти было сложно.
Совершенно лысые и желтые от доминирующего ракушечника, скалистые одесские обрывы, еще в 19 веке, стараниями высоких чинов того времени, превратились – в цветущие акацией рощи. Сейчас сложно представить любимый город: без цвета магнолий и каштанов, ароматов акации, дикой вишни и липы.
Обычно путь желающих: искупать, погреть и вылежать на песочке свои «бренные тела» студентов и студенток, проходил по переулку Дунаева, вдоль приютившихся близко друг к другу дачек и пары санаториев. Потом, всех идущих встречала длинная, добротная каменная лестница, прерывающаяся асфальтовой велодорожкой, называемой местными – «Трасса здоровья». Далее широкая поляна с редкими деревцами, «желто-зубастый» ракушечниковый обрыв, песок и самое приветливое - Черное море!
Компания, идущая из «пятерки» к ласковым волнам и мягкому песку, по дороге наблюдала различные субботние зарисовки из «жизни отдыхающих», по одесскому склону.
Справа на большой поляне странно вела себя компания взрослых, даже можно сказать уже пожилых людей. Дедушки и бабушки в белых чепчиках, отчаянно пытались умыть друг друга. Странный запах перцового газа, начал ощущаться при дальнейшем приближении к почтенному обществу. Охая и чихая, они с нешуточным усилием, терли и смачивали свои лица. На зеленой травке поляны, рядом валялись: очки, платочки, пустые бутылки и (новомодный в то время), - газовый баллончик. Ребята, как и полагается студентам Высшего учебного заведения поинтересовались, не нужна ли помощь? На, что услышали ответ, одной из не сильно пострадавших бабушек:
- Спасибо, детки, спасибо! Это - случайно, мой старый поц – Пыня, газовую атаку нам устроил…
Судя по ее жесту в сторону худого дедушки с гладкой лысиной и красным отпечатком чей-то ладони по середине, Пыней был - именно он.
Дальше идущим по лестнице студентам, встретилась группа в обтягивающих майках и пестрых дольчиках (причем, на ряду с девушками, так же были одеты и парни). Они принимали какие-то странные позы и создавали, не менее экстравагантные, совместные комбинации из своих тел. Худой с косичками парень - инструктор, казалось, пытался научить их выбираться из узкого водопроводного люка: задом, с закрытыми глазами и с обязательным чтение стихов. Усердию женской половины, его последователей, негласно были благодарны все мужчины, наблюдающие это действо со стороны.
Первые занятия по индийской йоге, на одесских склонах, примерно так и выглядели.
Уже на самом плато, перед спуском на песок, ребята увидели не менее странную картину. Здесь взрослый мужик, отойдя в сторону от одеяла с закусывающими, держал перед собой за одну ногу ребенка лет четырех. Бедное дитя отчаянно блевало на сочную травку рядом. Две цветастые собачки-таксы, с интересом задрав головы и виляя тонкими хвостиками, рассматривали это представление. На немой вопрос со стороны общежитейского коллектива, мужик спокойно ответил:
- Та шось, нэ тэ, зьила по-моему…
Потом, еще пару раз встряхнув ребенка, он унес его обратно к одеялу с закусывающими особями.
На самом пляже, после того как пьяный еще с ночи, студент Медведенко уваливаясь на одеяло, раздавил пластиковые стаканчики, стало понятно, что пиво придется пить прямо из трех литровых банок. Такой вариант, с переходящей из рук в руки банкой в глубоко-интеллектуальном студенческом обществе назывался – «банка дружбы». Когда Алексей и Олег, присоединились к компании, те уже проводя периодически по кругу пустеющий сосуд и уничтожая копченого леща, получали все прелести пляжного отдыха.
Женя «Лис», периодически отвлекался в сторону недалеко расположившихся - парочки девчонок. Что-то явно его смущало. Он, то прислушивался, то привставал на локти. Визуально подружки были даже очень ничего. Рослые, фигуристые. Дорогие оригинальные купальники, два красивых полотенца и аккуратно сложенные в хвостики на макушке волосы.
«Лис» все время прислушивался к их речам и никак не мог понять, о чем эти дамы между собой говорят. Шансов было не много, то «Медведь» чуть ли не запоет (это была с ним постоянная история по пьянке), то Леша «Пахан» что-то вечно начинает комментировать. Андрюха «Призрак», встретив на пляже, такого же, как и он сам - «металлюгу», в не свойственной для себя манере, тоже много говорил.
На постоянный вопрос Жени, к отдыхающим студентам: «кто-то знает, сколько уже времени?», никто вразумительного ответа, дать ему так и не смог. «Лис» решил совместить проход к соседке бабушке, с часами на руках, через расположение двух ему интересных незнакомок.
Проходя рядом с красивыми полотенцами и с не мене интересными их обладательницами Женя, максимально притормозил, желая услышать речь девушек. Но, фразы типа: «der strand ist nicht schlecht…» и «das wasser ist noch kühl!» , смутили его не на шутку.
«По ходу – немки, подумал он. - А какого, они здесь делают? – сразу возникла следующая мысль».
Два глаза пожилой женщины, прикрытые солнцезащитными очками, вернули его в песочную реальность. Почтенная дама с интересом рассматривала крепкого парня, приближающегося к ней. Женя вспомнил, о цели визита – узнать который час.
- Здравствуйте бабушка! – произнес он.
Видимо, после небольшого шока от услышанной им на одесском пляже немецкой речи, другое, в его заряженный пивом и лещом – ум, не пришло.
Женщина сняла очки и посмотрела в сторону двух мальцов, резвящихся у воды…
По ее взгляду можно было прочесть правдивую тираду: «Все из-за вас, спиногрызы зятевские!» Но, она стойко позволила молодому человеку завершить словесную цель визита.
- Сколько время? Скажите пожалуйста, - резюмировал «Лис».
Если в театре высшим мастерством считается умение держать паузу, то на пляже в Одессе, никто лучше дамы-одесситки не ответит, на заведомо провальный вопрос от юнца, - «а-ля, корнетовского» возраста:
- А, зачем тебе время – мальчик? – облизнув пересохшие губы, ответила «бабушка».
Женя понял, что его проход: от иностранок до почтенной дамы, есть - ни что иное, как – метафорическое отображение самой сути жизненного пути. Сразу – увлекаешься, потом – приближаешься и - в конце концов, ничего не понимаешь…
Погружение в глубины интеллектуальной осознанности, само направило его ноги к двум иностранкам. Девушки, синхронно повернулись в сторону подошедшего «Лиса». Женя присел на песок рядом и с выражением полного понимания, якобы прослушанного им некого пляжного эпоса от немок, согласительно - серьезно проговорил:
- Эс ист кальт! - и зачем-то сам, потом в голос перевел. – Это, очень холодно…
При этом, вещающий о холоде на пляже летом незнакомец, потер себя чуть выше локтей с обеих сторон.
Одна из девушек, более светлая, если можно так выразится, с интересом выраженным через удивление, (так обычно замирают голливудские актрисы, играя в сценах с непониманием), зафиксировала свой взгляд на парне. Одним движением правой руки, она освободила от красной резиночки, светлый пучок волос на голове. Потом, ее полуоткрытый ротик, с полу улыбочкой отобразил:
- Was?
Женя закивал головой. Для юной иностранки, это могло вполне значить соглашательское: «was!was!», что в переводе на русский означало, не что иное, как простейшее: «что! что!»
Дамочка посмотрела на свою подружку. Та, с очаровательной детской улыбкой, только пожала плечами. Светлое каре на голове беседующей немки, еще пару раз меняло направление от подруги до незнакомца. Потом она широко улыбнулась, и чуть наклонившись назад, (при этом дав возможность Жене хорошо рассмотреть свои прелести под бюстгальтером), с жестом руки указывающем на собеседника, проговорила:
- Я поняля, это – der Sherz, я-я точньо, я-я – шютка!
Такой ломаный русский, из уст немки, окончательно возбудил «Лиса».
- Я-я, Херц – херц, - закивал он соломенными короткими кудрями, и продолжил, - гут херц, гут – херц…
Вторая дамочка, с темными волосами собранными в оригинальную «пальмочку» на макушке, участливо подыгрывала беседующим.
- Дорин, ish … – Дорин, - сказала иностранка, глядя на Женю. – Меня зофут – Дорин.
Потом перевела взгляд на свою подругу и продолжила:
- Она – Мелисса. Мы сдесь по опмену.
- Женя, можно – Юджин, - ответил «Лис» и зачем-то продолжил в любимом стиле панк-рокера, - «указатель с Острова сокровищ».
Этот прикол в его исполнении уже имели честь наблюдать некоторые особи. «Лис» мог подойти к какой-то пляжной компании девушек, и растянувшись на песке в полный рост, с вытянутыми над головой вверх руками, произнести:
- Не ху..евый бы с меня получился, указатель на «Острове сокровищ»!
Тем самым копируя положение скелета, на пути героев из повествования Роберта Стивенсона, к заветному кладу.
Кто видел легендарный советский мультфильм: о смелом мальчике Джимме, докторе Ливси и страшном пирате Флинте, тот сразу поймет высокий градус метафоры, в исполнении студента геофака.
Две красивые иностранки, говорящие с «возбуждающим» акцентом, сейчас так же увидели уникальную по оригинальности сцену, правда ничего так и не поняв из происходящего…
Немного позже, им все-таки смогли объяснить, (по ходу останавливая кассету с записью яркого мультфильма), что, все таки Женя имел ввиду. Дорин смеялась искренне и долго, навсегда влюбившись в советские мультики.
Первая фаза пляжного знакомства бывшего бас-гитариста «Перфоратора Свердлова» и двух иностранных студенток-практиканток из немецкого Дрездена – свершилась. Очаровательная немка Дорин и этническая пуэрториканка Мелисса, прямо с горячего песка «Собачьего» пляжа, были приглашены в беспокойные пенаты пятого общежития.
«Лис», под пристальным взглядом степенной дамы, не понимающей - зачем молодому человеку время, проследовал к морю в компании фигуристых девушек из Европы.
Дальше приход к своим на пивное одеяло и краткий отчет, о новых знакомых.
Алексей слушая Женю и расслабленно, периодически наблюдая возникающее на горизонте широкое, поющее лицо студента Медведенко, всматривался в морскую даль.
Но, тут, в один миг, чья-то голая волосатая нога плотно приложилась к жующему слова - фейсу Медведенко… Того круто кувыркнуло в противоположную от моря сторону.
«Лучше бы он – пел и дальше, - почему-то сразу вставила память».
Приближающийся шум и топот, нескольких ног, предполагающих опасность, заставил Гурского, быстро вскочить с одеяла на песок. Несколько взрослых мужиков прямо таки – неслись, на ничего не подозревающих студентов.
Следующий подбежавший, споткнувшись о своего же товарища, упал прямо на «Лиса». Женя не успев подняться встретил, летящего на него «круглыша», почти борцовскими объятиями. Умело крутнув нападавшего по себя, он просто начал его душить…
Следом набегающий, как бывалый участник игры в - «царь гору», упал на «Лиса» сверху и что-то прокричав невразумительное, начал душить Женю. Со стороны, это было похоже на три сложенных друг на друга сардельки с вытянутыми руками к несуществующим шеям.
Алексей, находясь уже на ногах, боковым ударом встретил в живот следующего толстяка. Сразу возникло ощущение полного погружения стопы в кисель или бабушкину подушку.
Но эффект был, бегущий замер на месте от неожиданности.
Олег «СредствО», уходя от нападавшего на него мужика, красивым апперкотом в печень, сложил того пополам.
В нескольких метрах позади, к толпе дерущихся приближалась растрепанная женщина, она что кричала и усиленно жестикулировала. Долетали только обрывки фраз:
- Цэ нэ…нэ …не …ти!
"Г - образно" сложенным, от удара Олега, оказался странный мужик с полянки, который тряс за ногу блюющего ребенка. Остальные так же были из того общества. Перед Алексеем возник какой-то тип по моложе, по ходу чей-то сын, и принимая различные стойки начал свои боевые «танцы». Гурский, вспоминая азы «саньда», просто закрылся и приготовился контратаковать.
На счастье всех, растрепанная женщина добежала к скомканному одеялу, с уже пропесоченными закусками жителей «пятерки».
- Цэ зовсим нэ ти, хто мэне обизвав, - еле продохнув, говорила она. – То други булы, взросли.
«Лис» из троих «сарделек» поднялся первый. Выглядело это, как полная богатырская победа. Две испуганные иностранные девушки, прикрывая ротики ладонями, смотрели прямо на него. Чуть дальше, не менее драматично, закусив дужку солнцезащитных очков, с застывшей полуулыбкой его рассматривала почтенная дама.
Женя был, по богатырски - прост. Он взял одной рукой, чудом не упавшую в песок - трехлитровку и сделал крупный глоток. Восторга, наблюдающих его действия женщин, не было предела.
Остальные участники случившегося пляжного «кипиша», не успели вступить в активную фазу битвы.
Потери студентов исчислялись: разбитой губой у Медведенко и тройной красной царапиной в районе шеи у «Лиса». У нападавшей стороны, картина была такая: мужик иногда трясущий детей за ноги - охал, держась за бок; толстяк напавший на Гурского, поглядывая из-под лобья - тер свой живот; а один из троицы «сарделек», никак не мог продрать глаза засыпанные песком.
- Хлопци пробачтэ, - сокрушалась растрепанная женщина, - мэнэ обизвалы – конякою, колы я пишла до кустыкив. А мои хлопци - вже, пьяни булы и давай когось – быты. Таки дурни, подумалы, шо цэ – вы…
Студенты чинно выпрямились, мол, как такое можно даже подумать на образованное поколение будущего? Взрослые мужики, тоже извинились и первыми подали руки примирения. «Ну, было да и было…чего в жизни, по пьянке не приключится, - примерно с такими фразами расставались уже бывшие соперники». Ласковое море всех приняло и провело очищающие - тела и души - процедуры.
По выходу из морской воды, Женя увидел своих новых знакомых, уже в компании двух темнокожих парней. Два сенегальца – Абу и Ибн (студенты медицинского института), волею судеб проживающие в иностранной «семерке» студгородка, на хорошем английском беседовали с симпатичными немками. По обязательной студенческой идентификации - Абу и Ибн, так же имели вторые, учебные имена. В глубоко - интеллектуальном университетском обществе, их называли просто – «Абу – Йибу». А то, что парни практически всегда передвигались совместно, только лишний раз укрепляло за ними это прозвище.
Сенегальцы в последнее время, зачастили в пятое общежитие и соответственно - стали почти своими, на веселых студенческих посиделках.
Алексей Гурский, обладая пытливым умом, еще с техникума заметил, что представители азиатских республик, не самые лучшие – «застольные бойцы». Молодые люди с корнями из Кореи, Вьетнама или Китая, очень быстро - «устают», по сравнению с нашими «Иванами». Чего не скажешь об – африканцах! Эти по ходу, иногда вообще не знают усталости, причем ни в чем, и никогда.
Два сына Лумпулской пустыни с общим именем - «Абу-Йибу», только подтверждали на деле эти нехитрые истины. Но, как известно, любое правило всегда таит за собой - исключение ...
Дорин и Мелиса, очень эмоционально что-то рассказывали своим сенегальским друзьям. Темнокожие клоны, одновременно кивали коротко остриженными головами, в такт быстро говорящим девушкам.
Женя «Лис», когда эмоциональная Дорин, показала жестом в его сторону, высокопарно-приветственно взмахнул рукой, в направлении беседующих. Абу в это время смотрел в обратную от Юджина сторону.
Поднявшаяся с коврика степенная дама, в нескольких метрах за компанией, широко над головой кого-то поприветствовала. Абу повернулся в сторону приветствия. Его белым выразительным зрачкам, на черном как смоль лице, предстал – «Лис».
К ослепительно - белым зрачкам, прибавилась не менее ослепительно - заговорческая улыбка…
Женя осознав, что его не так поняли, замахал перед собой правой ладонью, мол: «нет, нет - я не ей машу…» Сейчас в его сторону, смотрело уже четверо иностранцев. Абу первый повернулся обратно к «бабушке», за ним не сговариваясь и остальные. Пляжная одесская женщина, не растерявшись, послала в их сторону – воздушный поцелуй. Жители международной «семерки», с понимающей улыбкой, переслали выразительными взглядами, жест степенной дамы – поцарапанному Жене -Юджину …
После яркой победы в битве с двумя «сардельками», «Лис» был мастерски уничтожен - «бабушкой», из пространства, в котором уже нет места для времени.
